Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950

Ах, милый мой, хороший, если бы Вы только знали, какое это страданье – лежать вот так, какой-то плетью совсем одной. Ведь я так избалована лаской и заботой дома, и вот теперь никому до меня нету дела. Ну, не буду больше ныть. Надоела я Вам.

Вы знаете, я все-таки, вероятно, очень люблю театр. Сегодня ночью, когда мне было все равно, умирать или не умирать, только одно, как что-то невероятное, прекрасное, манящее, зовущее к жизни промелькнуло в мозгу – это театр.

Ну, прощайте, голубчик. Крепко жму Вашу руку.

Сейчас нужно будет подняться и написать адрес.

Пришлите открыточку – Italie. Verona post rest. А потом Autriche Botzen. p. r. мне.

Ужасно устала. Сейчас мягкий тихий совсем еще ранний вечер.

Открытку Вашу я получила. Спасибо» (Автограф // ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. РО. Ф. 467. Ед. хр. 117).

Вполне вероятно, что письмо было не единственным, поскольку в мемуарах содержание письма к В. В. Лужскому описано в более сгущенных и трагических красках (см.: Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 63). Такими поступками Коонен, несомненно, провоцировала Лужского, бывшего в тот момент почти вдвое старше, надеяться на развитие отношений.

368

Приехал Костя [К. С. Станиславский] сегодня. – 15 августа 1908 г. К. С. Станиславский вернулся из‐за границы, где провел более двух месяцев.

369

Там, [в деревне <…> дочери Стаховича — они красивые, интересные <…>]. – «К лету 1908‐го Мария Петровна Стахович перебралась в Россию, и Алексей Александрович с женой и детьми Дженнинькой, Мишей и Драшкой провел [его] под Москвой, в Кривякино-Спасском, в имении сестры Марии Петровны Александры Петровны Ливен. Рядом с господским домом во флигеле-даче он поселил Качалова с женой и сыном Вадимом, а Качалов потянул за собой критика Н. Е. Эфроса. Друживший с Качаловым, прощавший артисту все его слабости, его „богемность“, Стахович подружился и с Эфросом» (Бродская Г. Жизнь и легенда Алексея Стаховича. Глава из неопубликованной книги. Цит. по: http://litbook.ru/article/11535/). У А. А. и М. П. Стахович было две дочери: Евгения Алексеевна (1886–1967/70) и Александра Алексеевна (1894–1909).

370

Болеславский (Сржедницкий) Ричард Валентинович (1889–1937) – актер, режиссер, педагог. В МХТ с 1908 по 1919 г., актер и режиссер Первой студии МХТ. Покинул Россию в 1920 г., принимал участие в гастролях МХАТа 1922–1924 гг. в Америке (как режиссер работал с массовкой и дублировал К. С. Станиславского в роли Сатина в «На дне»). В Нью-Йорке создал Лабораторный театр (The American Laboratory Theatre, 1923–1930), выпускал спектакли на Бродвее, сотрудничал с М. Рейнхардтом и Г. Крэгом. Ставил спектакли в Праге, Берлине, Париже, Лондоне. В Голливуде снял более 15 фильмов (1932–1937). Автор книги «Мастерство актера: первые шесть уроков» (N. Y.: Theatre Arts Books, 1933).

371

Тарасов. <…> он мне нравится. – Из дальнейших записей дневника следует, что не просто нравился, а позже А. Г. Коонен сформулировала то, что привлекло ее в Н. Л. Тарасове: «Я испытывала к Николаю Лазаревичу сложное чувство: он не был похож ни на одного из людей, с которыми я встречалась в это время. <…> Как-то во время прогулки Николай Лазаревич сказал: – Мне часто кажется, что за вашей жизнерадостностью и беспечностью скрываются какие-то совсем другие мысли и чувства, глубокие и серьезные. Мне думается, что со временем вы будете играть не только веселых девушек, но и драматические роли с большими сложными переживаниями. Слова Тарасова сильно взволновали меня. Как будто он проник в самые сокровенные уголки моей души. <…> Тарасов был одним из первых, увидевших то новое, что созревало во всем моем существе» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 79).

372

…роль. – Митиль в «Синей птице» М. Метерлинка.

373

…пьеса подвигается туго. – А. Г. Коонен вспоминала: «В ряде сцен техника подавляла актеров, не было необходимого равновесия отдельных частей спектакля. Некоторые сцены, проходные, вылезали на первый план, другие, по смыслу самые важные, оставались незамеченными» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 68).

374

Роль затрепалась. Живу на сцене не так хорошо, как раньше <…>. Беспокойно. Вчера чуть не ревела на репетиции. – В мемуарах А. Г. Коонен процесс работы над ролью Митиль выглядит значительно более гармонично: «Роль Митили почти немая, хотя девочка на протяжении всего спектакля не сходит со сцены. Вначале я как-то даже не замечала этого. Но мало-помалу у меня стали прорываться какие-то слова, фразы, восклицания. Я видела, что Сулержицкий записывал их. Постепенно моя роль росла и из немой становилась говорящей. Слова Константина Сергеевича о том, что „Синяя птица“ должна походить на фантазию ребенка, должна быть призрачна, как мечта или детский сон, пришлись мне по душе. Они вызвали у меня множество ассоциаций с собственным детством. Во мне словно пробудился мой детский мир, еще не далеко от меня ушедший: страсть к путешествиям, любовь к природе, жадный интерес ко всему фантастическому. Путешествие за синей птицей, все чудеса, которые сопровождали нас, я воспринимала как что-то естественное и органичное. И, вероятно, поэтому работа на репетициях совсем не казалась мне работой. Во всех перипетиях, которые переживали дети, отправившись на поиски синей птицы, я чувствовала себя маленькой Алисой <…>. Когда Константин Сергеевич в первый раз пришел смотреть нашу работу, он сказал, что я живу в роли правильно и естественно, и предложил Сулержицкому до поры до времени предоставить мне свободу. Текст, который я внесла в свою роль, Константин Сергеевич утвердил, и он был вписан в суфлерский экземпляр» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 67).

375

Кулаковский Н. И. – заведующий хором МХТ с 1907 г.

376

…Качалов из театра уходит. – В «Летописи жизни и творчества В. И. Качалова» А. В. Агапитовой лаконично сказано: «Еще весной 1908 г. шла борьба за Качалова между Художественным театром и Малым. Но он остался со Станиславским и Немировичем-Данченко» (Василий Иванович Качалов: Сборник статей, воспоминаний, писем. С. 510). В Дневниках директора Императорских театров В. А. Теляковского первое упоминание этой идеи появляется 20 февраля 1908 г.: «Сегодня приехал из Москвы Коровин. Он много рассказывал мне о настроении артистов Художественного театра, которые совсем озадачены переходом туда Нелидова вместе с Гзовской. Несомненно, что это начало падения или, вернее сказать, распадения театра. Коровин предполагает, что лучшие артисты уйдут и теперь время их взять к нам и этим освежить состав нашей труппы Малого театра. Он очень рекомендует Качалова, Москвина и Сулержицкого». На следующий день Теляковский записывает: «Коровин уехал сегодня в Москву. Я ему поручил переговорить с некоторыми артистами Художественного театра, а именно с Качаловым, Москвиным, Сулержицким и Книппер о возможности перехода их в Малый театр. В случае возможности какого-нибудь соглашения по моем приезде в Москву я буду с ними говорить. После перехода Гзовской и Нелидова в Художественный театр я считаю теперь возможным переманивать и к себе артистов Художественного театра». И еще через день, 23 февраля: «Качалов, переговорив с Москвиным и другими, сказал Коровину, что ответ они могут дать не раньше двух недель, – при этом Качалов добавил, что их переход может состояться не иначе как с Немировичем, ибо он будет защищать их интересы и он будет тот меч, который даст возможность артистам Художественного театра пробить себе дорогу в Малом театре. Без Немировича их вся энергия уйдет лишь на борьбу – а надо играть. Репертуар Станиславского совершенно не удовлетворяет артистов Художественного театра, а со вступлением к ним Гзовской и Нелидова они видят начало распрей и дрязг. Переговоры Коровин пока вел под секретом» (Теляковский В. А. Дневники Директора Императорских театров. 1906–1909. Санкт-Петербург / Под общ. ред. М. Г. Светаевой; Подгот. текста М. В. Львовой и М. В. Хализевой; Коммент. М. Г. Светаевой, Н. Э. Звенигородской, М. В. Хализевой. М.: АРТ, 2011. С. 389, 390, 391).

Спустя год, когда в должность управляющего труппой Малого театра вступил А. И. Южин, он снова стал вести длительные переговоры с В. И. Качаловым, убеждая его перейти на императорскую сцену. Однако заготовленный контракт – от 1 сентября 1910 г. – остался неподписанным актером, приславшим после разговора с К. С. Станиславским письмо А. И. Южину с такими строками: «Вчерашний разговор имел такой исключительный характер, сопровождался таким настроением, что в результате я почувствовал необходимость дать обещание, подкрепленное честным словом, не предпринимать никакого решительного шага в смысле перехода в другой театр и даже отложить об этом всякую мысль по крайней мере на два года. Что из этого выйдет – Бог знает, но слово дано, и мне остается только просить у тебя извинения за то, что я отнял у тебя столько времени на разговоры» (Ежегодник Малого театра за 1955–1956 гг. М.: Искусство, 1961. С. 25).

377

Надо жить, надо жить! – Цитата из пьесы «Три сестры» А. П. Чехова с измененными знаками препинания, реплика Маши в финале: «Надо жить… Надо жить…»

378

Сирени поблекли. – Мысленная реплика Ильи Ильича Обломова во время объяснения с Ольгой Ильинской в романе «Обломов» И. А. Гончарова.

379

…за сегодняшний год… – Репетиции «Синей птицы» М. Метерлинка длились больше года, со второй половины апреля 1907 г. до премьеры 30 сентября 1908 г. Вл. И. Немирович-Данченко писал жене: «Я положительно недоумеваю, как он [К. С. Станиславский. – М. Х.], задумав постановку так прекрасно, не мог в течение всего прошлого года увлечь своими идеями исполнителей. Много требовал, много орал, а увлечь не мог. А от одного ора ничего не выйдет. Но работает он без устали, даже удивительно, как много у него работоспособности» (Вл. И. Немирович-Данченко – Е. Н. Немирович-Данченко. [14 сентября 1908 г.] // Немирович-Данченко Вл. И. Творческое наследие: В 4 т. / Сост., ред., коммент. И. Н. Соловьевой. М.: МХТ, 2003. Т. 2. С. 49).

380

Вчера я была на Комиссаржевской. – 30 августа 1908 г. в театре «Эрмитаж» был первый спектакль гастролей Драматического театра В. Ф. Комиссаржевской (спустя ровно год после предыдущих), продлившихся почти месяц, до 28 сентября. На открытии игрался «Кукольный дом» Г. Ибсена с одной из коронных ролей Комиссаржевской – Норой.

381

Сегодня состоялось торжественное открытие филиального отделения. – В начале сентября 1908 г. К. С. Станиславский добивается создания задуманной им филиальной группы при МХТ из молодых актеров и сотрудников театра. Мотивировки были такие: «Выбрасывая из школы поодиночке, мы не достигаем никаких результатов ни в смысле пропаганды нашего искусства, ни в смысле улучшения провинциального искусства. <…> Следовательно, надо выпускать из школы не поодиночке, а целыми труппами. Первый успех такой труппы (не столько художественный, сколько материальный) вызовет подражание и даст хороший пример» (К. С. Станиславский – Вл. И. Немировичу-Данченко. 16 июля 1908 г. // Станиславский К. С. Собр. соч. Т. 8. С. 99). В. В. Лужский написал в дневнике о событии 6 сентября чуть более подробно, нежели А. Г. Коонен: «В верхнем фойе была собрана молодежь из труппы, Константин Сергеевич, Стахович, Сулержицкий. Объявлено об организации так называемой „филиальной группы“» (цит. по: Виноградская И. Н. Жизнь и творчество К. С. Станиславского. Т. 2. С. 133).

382

Получила свою Джессику. – Первый спектакль с молодежью филиальной группы – «Венецианский купец» У. Шекспира – было поручено подготовить В. В. Лужскому. А. Г. Коонен была распределена на роль Джессики. Спектакль не состоялся.

383

…похвалы, почти восторженные. – Восторги по поводу «Синей птицы» подтверждает и Вл. И. Немирович-Данченко: «…Вчера у нас была генеральная, потом замечания. Попробовали сыграть 5 картин кряду. Первые три вышли великолепно. Я думаю, на огромный успех. В зале были лица, не видевшие ничего раньше, – как Леонидов, Тарасов, Артем. Они говорят: „знаменито“, „захлебываешься от красоты“, „одна картина лучше другой“» (Вл. И. Немирович-Данченко – Е. Н. Немирович-Данченко. [14 сентября 1908 г.] // Немирович-Данченко Вл. И. Творческое наследие. Т. 2. С. 48).

384

В «Лесе»… – Речь идет о четвертой картине спектакля «Синяя птица» – «Лес», где оживали деревья. Картина была многострадальной: создателям казалось, что она утяжеляет спектакль: она то намечалась к сокращению, то перерабатывалась для облегчения монтировок, из‐за чего возникали конфликты с художником В. Е. Егоровым. Вскоре после премьеры спектакль стал идти без сцены «Лес».

385

«Лазурное» – в десятой картине пятого действия пьесы «Синяя птица» М. Метерлинка Митиль и Тильтиль попадают в Царство Будущего. По ремарке драматурга оно выглядит так: «Необъятные залы Лазоревого Дворца <…> Бесконечные ряды сапфирных колонн, на которых держатся бирюзовые своды. Все здесь, начиная со света, начиная с плит из ляпис-лазури и кончая еле видной глубиной сцены, в которой теряются последние арки, – все до последней мелочи, ярко-голубого, сказочно голубого, волшебно голубого цвета. <…> Залу наполняют, образуя красивые группы, Дети в длинных лазоревых одеждах» (Метерлинк М. Пьесы / Пер. Н. Любимова. М.: Искусство, 1958. С. 440). После премьеры спектакля МХТ Николай Эфрос писал: «Когда раздвинулся опять занавес, зрительная зала ахнула. Так очарователен лазоревый чертог, громадный и прозрачный, построенный из голубого света. И еще красивее, фантастичны в лучшем значении, группы голубых призраков» (Эфрос Н. «Синяя птица» (от нашего московского корреспондента) // Речь. СПб., 1908. 3 окт. Цит. по: Московский Художественный театр в русской театральной критике. 1906–1918. С. 161).

386

…я примирился с тем, что Гзовской не будет… – В августе 1907 г. К. С. Станиславский встречается с актрисой Малого театра Гзовской Ольгой Владимировной (1883–1962), которая «умоляет принять ее теперь же» в труппу МХТ. В августе–сентябре 1907 г. он занимается с Гзовской индивидуально актерским мастерством, готовя ее к работе в МХТ, – поступление планировалось с нового, 1908 года. Однако по этическим соображениям (некорректное поведение в отношении Малого театра и А. П. Ленского) МХТ не счел возможным принять ее в труппу. Ситуация к тому же осложнилась в ноябре 1907 г. конфликтом О. В. Гзовской и М. Н. Германовой, спровоцировав запутанные объяснения между основателями МХТ. Как пишет И. Н. Соловьева: «Позднее острота вопроса о приходе Гзовской усугубилась тем, что на решающую административную должность желал перейти из Малого театра ее муж, В. А. Нелидов; к тому же жалованье, назначенное Гзовской, было весьма высоким не только по сравнению с тем, что получали ее сверстницы – ученицы МХТ Коонен, Барановская, Коренева, но и по сравнению с жалованьем Савицкой и Книппер» (Гзовская Ольга Владимировна // Московский Художественный театр: 100 лет. Т. 2. С. 51). В. А. Теляковский в середине февраля 1908 г. пытался анализировать ситуацию: «Гзовская увлеклась Станиславским и Станиславский ею – это первый шаг новый в истории Художественного театра. Вдруг вынь да положь – Станиславскому понадобилась артистка. На ней он стал строить надежду театра. Нелидов, который в разговоре со мной отрицал свои отношения и любовь к Гзовской, с начала сезона отговаривал ее поступать в Художественный театр, а потом стал молчать и будто даже радоваться уходу. Стало ясно, что произошла какая-то перемена, и стали ходить слухи о его переходе. Последний раз он и сам мне это говорил – причем вся эта канитель мне так надоела, что я сказал: „Ну и отлично, уходите, может быть, это ваше призвание“. Нелидов, однако, сказал, что он решил остаться, но во всяком случае мое согласие на уход примет в соображение. Я его роли в этом театре совсем не понимаю и думаю, что это второй шаг, сделанный Станиславским для распадения театра» (Теляковский В. А. Дневники Директора Императорских театров. 1906–1909. С. 381–382).

387

На душе такая темь, такая пустота. Роль опять остановилась на мертвой точке. – О репетициях «Синей птицы» О. Л. Книппер-Чехова, занятая в спектакле в роли Ночи, писала, отмечая взнервленность атмосферы: «У нас жарят вовсю „Синюю птицу“, и, кажется, будет очень интересно. Работают нервно, злятся» (О. Л. Книппер-Чехова – В. Л. Книпперу. 24 сентября 1908 г. Цит. по: Виноградская И. Н. Жизнь и творчество К. С. Станиславского. Т. 2. С. 134).

388

Я не счастлива своим успехом… – Позже А. Г. Коонен уже более объективно вспоминала и об успехе спектакля, и о своем собственном: «Трудно описать столпотворение, которое было за кулисами после премьеры „Синей птицы“. Поздравить Константина Сергеевича и актеров пришли родные, друзья – писатели, художники, артисты. Все обнимались и целовались. Я очень полюбила свою Митиль, гордилась тем, что вскоре она завоевала любовь театральной Москвы, и особенно радовалась тому, что многие большие люди в искусстве высоко ценили спектакль. Скрябин иногда специально приходил на первый акт посмотреть, как просыпаются дети, как они танцуют, сидя на столе, едят воображаемые пирожные и ссорятся. После „Синей птицы“ я получала много писем от зрителей. В одном из них меня всерьез спрашивали, сколько мне лет» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 69–70). Любовь Гуревич в газете «Слово» писала: «Все французские театры, которым Метерлинк предлагал свою вещь, отказались ее поставить. Московский Художественный театр принял ее и сделал из нее чудо» (цит. по: Виноградская И. Н. Жизнь и творчество К. С. Станиславского. Т. 2. С. 136).

389

Юбилей. – 14 октября 1908 г. праздновалось 10-летие Московского Художественного театра. Газета «Русское слово» в этот день писала: «Такого торжества, которое приготовлено сегодня для Художественного театра, не было никогда ни у одного театра в России» (Яблоновский Сергей <Потресов С. В.>. Юбиляры и триумфаторы. Цит. по: Московский Художественный театр в русской театральной критике. 1906–1918. С. 168). В 11 часов утра собралась вся труппа, ученики, сотрудники и служащие театра. Когда К. С. Станиславский и Вл. И. Немирович-Данченко «показались в зале, наш хор и почти все, кто тут был, стали петь „Славу“ и осыпать их цветами. И такое громадное волнение охватило нас, что мы плакали, как дети. Владимир Иванович и Константин Сергеевич целовались и обнимались со всеми и тоже не могли сдержать слез» (М. Г. Савицкая – М. С. Геркен. 16 октября 1908 г. Цит. по: Виноградская И. Н. Жизнь и творчество К. С. Станиславского. Т. 2. С. 140). После кулуарного театрального торжества началось официальное чествование с речами и поздравлениями. В ответной речи К. С. Станиславский, в частности, сообщил о создании «юной труппы филиального отделения», которая должна помочь выполнить одну из основных задач МХТ – добиться общедоступности его искусства. (Вечером, несмотря на юбилей, вся труппа во главе с К. С. Станиславским провожала на Брянском вокзале прах А. П. Ленского, который должен был быть похоронен в своем имении в Киевской губернии.)

390

Я не могу уже больше писать. <…> Слов нет больше. – Возможно, этим объясняется двухмесячный перерыв в записях.

391

О новом увлеченье… – По-видимому, как следует из дальнейших записей, подразумевается Н. Л. Тарасов.

392

«Кабаре» – так называли в МХТ театр-кабаре «Летучая мышь». Речь идет о представлениях его первого года.

393

Была у Станиславского. Как он верит в меня. – Интуиция не обманула А. Г. Коонен – накануне К. С. Станиславский написал в письме: «Театр блеснул еще одной молодой артисткой – Коонен, на которую я возлагаю большие надежды» (К. С. Станиславский – В. В. Котляревской // Станиславский К. С. Собр. соч. Т. 8. C. 120).

394

Гильда – героиня пьесы «Строитель Сольнес» Г. Ибсена. «Еще в юные годы, когда я, как и вся молодежь того времени, очень увлекалась драматургией Ибсена, я отдавала предпочтение <…> „Строителю Сольнесу“, „Гедде Габлер“, „Женщине с моря“», – вспоминала впоследствии А. Г. Коонен (Страницы жизни. С. 434), заявившая Вл. И. Немировичу-Данченко о своем выборе отрывка с этой ролью для самой первой самостоятельной работы в театре (см.: Там же. С. 37).

395

…башня… – А. Г. Коонен не оставляют мысли о пьесе «Строитель Сольнес» Г. Ибсена, где главным символом служат высокие башни, возведенные Халваром Сольнесом.

396

Еще одна победа. «Три сестры»… – 16 февраля 1909 г. состоялась премьера возобновленного К. С. Станиславским спектакля «Три сестры», не шедшего с 14 мая 1907 г. А. Г. Коонен была занята в спектакле в роли Певицы (уличная певичка – персонаж, отсутствующий у А. П. Чехова).

397

Баттистини Маттиа (1856–1928) – итальянский оперный певец, баритон, мастер бельканто. В 1890–1910‐х гг. регулярно гастролировал в Москве и Петербурге, пользовался огромным успехом у публики. В черновиках к книге мемуаров А. Г. Коонен писала: «Баттистини. Мне нравилось в нем все: „Тангейзер“, „Риголетто“, „Фаворитка“, „Таис“, „Демон“» (Коонен А. Г. Страницы из жизни: Воспоминания. Разрозненные черновые записи о своей жизни и работе в Художественном театре в 1908–1913 годах // РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 97. Л. 38 об.).

398

Второй день я в Петербурге. – МХТ выехал на традиционные весенние гастроли в Петербург 22–23 марта 1909 г. Сами гастроли проходили с 30 марта по 3 мая. Художественники на этот раз привезли три премьеры сезона 1908–1909 гг. («Синяя птица» М. Метерлинка, «Ревизор» Н. В. Гоголя, «У царских врат» К. Гамсуна) и возобновленные «Три сестры» А. П. Чехова.

399

Живу чинно с Костей [К. С. Станиславским] в Английском пансионе. – В «Английском пансионе» Шперка (Михайловская улица, 2) К. С. Станиславский и М. П. Лилина останавливались во время гастролей МХТ в Петербурге. А. Г. Коонен вспоминала: «…Константин Сергеевич неожиданно заявил, что хочет поселить меня в Английском пансионе, где всегда останавливались Станиславские. Я знала, что пансион дорогой, и мне было неловко, что Константин Сергеевич будет оплачивать мои счета. Но он сообщил об этом таким категорическим тоном, что я поняла – спорить бесполезно. <…> Первое время, очутившись под бдительным надзором Константина Сергеевича, я чувствовала себя не в своей тарелке» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 84).

400

…в ту нашу первую весну… – Речь про весну 1907 г., тоже гастроли в Петербурге, – тетрадь дневников за этот период (как и тетрадь с записями о гастрольной весне 1908 г.) не сохранилась, воспоминания об этой весне и отношениях с В. И. Качаловым даны пунктирно в записи от 23 мая 1907 г.

401

Волнуюсь за «Птицу». – Спектакль «Синяя птица» должен был идти в день открытия гастролей 30 марта 1909 г. Играли традиционно в помещении Михайловского театра, волновались все: «За кулисами было очень тревожно, так как сцена отвратительная, неприспособленная…» (К. С. Станиславский – К. К. Алексеевой. 31 марта 1909 г. // Станиславский К. С. Собр. соч. Т. 8. С. 129).

402

Балтрушайтис Юргис Казимирович (1873–1944) – русский и литовский поэт-символист и переводчик, дипломат. Принимал участие в работе МХТ, Свободного театра, Камерного театра. В своих мемуарах А. Г. Коонен писала о нем: «Балтрушайтис вошел в мою жизнь незаметно, как бы неслышными шагами. <…> Как все замкнутые и молчаливые люди, Балтрушайтис любил писать письма» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 78). В РГАЛИ хранятся пять писем Ю. К. Балтрушайтиса к А. Г. Коонен (1909, 1914 гг.), и там действительно встречаются фразы: «Буду писать Вам каждое утро» (Автограф. [Без даты] // РГАЛИ. Ф. 2768. Оп. 1. Ед. хр. 193. Л. 3) и «Видите, я опять часто пишу Вам…» ([Без даты] // Там же. Л. 7); около 50 писем 1909–1913 гг. и ряд недатированных хранятся в рукописном отделе ГЦТМ им. А. А. Бахрушина (Ф. 467. Ед. хр. 119–169), 43 письма опубликованы (на русском и литовском) в книге: Baltrušaitis J. Laiškai / Vyr. Redaktorius G. Mikelaitis. Vilnius, 2015. P. 180–271. Чаще всего Ю. К. Балтрушайтис обращается к А. Г. Коонен «дорогой друг», но встречаются и обращения «милая душа», «родная душа», «милый человек», «милый друг». Письма полны туманностей, намеков, признаний и, разумеется, стихов. В одном из самых пространных и откровенных посланий в постскриптуме приписано: «Уничтожайте все мои письма» (Ibid. P. 203).