НА КРЮЧКЕ

– Я что-нибудь не так сказал?

– Да нет, в общем все верно. На такие свидания и впрямь лучше не опаздывать. – Дмитрий подмигнул Тимофею. – Ну что? Значит, снова придется брать с собой свадебного генерала?

– Что же делать. Придется.

– Какого еще генерала? – удивился Лещенко.

Дмитрий с Тимофеем, не сговариваясь, повернули головы в сторону увальня-телохранителя.

– А вот твоего паренька и возьмем. Как ты говорил его зовут? Толик? Вот Толик у нас и сыграет роль генерала. Я, Мишаня и генерал поедем в головной машине. Вы с Тимофеем отправитесь следом за нами. Вполне солидная компания получается.

– Согласен, – Тимофей коротко кивнул, взглянув на секретаршу, попросил: – Леночка, будь добра, принеси наш парадный мундир. А ты, Анатолий, скидывай свой прикид и натягивай обновку. Давай, давай, не трепещи. Все, что от тебя потребуется, это сидеть в машине с каменной физией и не видеть никого в упор.

– В упор?

– Вот именно. В упор. Роль, сам понимаешь, ответственная, но думаю, у тебя получится.

Сияющий парадной синью и поблескивающий золочеными погонами, мундир торжественно внесли в офис. Увалень Толик изумленно приподнялся.

– Это мне?

Тимофей Лосев величаво кивнул.

– Правда, всего на пару часов, но согласись – и два часа походить в генералах неплохо…

***

Пелена туч плотно обложила небосвод, с высоты густо повалил снег. Хлопья напоминали разлапистых мохнатых пауков, искристой вязью обволакивали пространство. Сахарная каша липла к лобовому стеклу, бородой нарастала на дворниках. Водитель Мишаня время от времени фыркал, но Дмитрий выглядел абсолютно спокойным. Месил себе мятный каучук и слушал вполуха Элтона Джона. Из всех четырех колонок, размещенных в салоне, неслось одно и то же. Квадрофонический Элтон пытался доказать миру, что верит еще в любовь, несмотря на дирижабли, небоскребы и разное-несуразное. Верно, ему при его бабках в это и впрямь легко верилось. Совсем иное было на уме у голоногих озябших девчушек, что время от времени возникали на обочине шоссе. По слухам, с придорожными жрицами любви можно было обрести минутное счастье всего за пару червонцев. Что и говорить, деньги запрашивали немалые, – в аккурат на пять трамвайных билетиков. Во всяком случае поверить в чистую любовь этих уличных красавиц могло заставить лишь чудо, что, как известно, встречается в природе достаточно редко.

– Да уж, погодка нам удружила. Пожалуй, эта борзота может и припоздать. – Мишаня озабоченно глядел за окно. – Если у них «Мерсы» или какие-нибудь «Опели», как пить дать, завязнут.

Он был прав. Даже джипы, на которых куцая команда «Кандагара» катила на стрелку, ползли по заснеженной дороге сонными черепахами. Застрявшие легковушки попадались уже дважды, но печалиться никто не спешил. В конце концов они успевали, а уж явится на стрелку господин Володаев или нет – не столь уж существенно. Опоздает – хорошо, слетит по дороге в кювет – еще лучше. Любой расклад бывших спецназовцев вполне устраивал.

Передовой джип свернул с шоссе, немного повиляв среди сосен, выбрался к отвалам.

По слухам, именно здесь размещалась когда-то грандиозная промышленная свалка. С доброго десятка свердловских заводов сюда свозили битую керамику, шлакоблоки, лом и прочую рухлядь. Оттого и получились холмы, которые с течением времени вполне самостоятельно поросли невинной травкой и стали напоминать естественный ландшафт. Что-то вроде малых Альп, только на Урале.

Увалень Толик, переодетый в мундир ментовского генерала, отчаянно сопел, пытаясь сжиться с непривычной для себя ролью и, судя по всему, изрядно волновался. Впрочем, физиономия у парня была вполне подходящая, а дородная комплекция с успехом компенсировала недостаток лет. Ободрив Толика улыбкой, Дмитрий поинтересовался:

– Умеешь рявкать?

Телохранитель смущенно пожал могучими плечами.

– На всякий случай все-таки будь готов. Начнутся заморочки, сделаю тебе знак рукой.

– Знак?

– Ну да. Покажу, к примеру, козу или еще что-нибудь. Тогда сразу открывай дверцу и рычи какую-нибудь хренотень. Типа – «вы что, падлы, весь день собрались меня мариновать!»

– Это, значит, вам или им?

– А всем сразу. Суть даже не в том, что именно ты будешь рычать, а в том, чтобы эти шнурки хорошенько рассмотрели твои погоны. А уж мы, будь спок, объясним им, кто ты такой и как с тобой опасно связываться.

– Понял.

– Вот и молодец, Толик. Я сразу просек, что ты парень сообразительный.

– Только я хотел спросить…

– Спрашивай.

– Вдруг, у них снайпер? Слышали, наверное, как Чику с секретарем недавно грохнули. Тоже пригласили на стрелочку, а как те выбрались из машины, так и положили.

Дмитрий рассеянно кивнул. Толик ничего не выдумывал. Чику прикончили действительно профессионально. Привыкшие к пистолетикам и автоматикам бандюки давненько уже не пуляли с крыш и приличных расстояний. В данном же случае несомненно работал снайпер. Кстати, тот же самой, что всего неделю назад положил воровайку Алябьева. Но самое главное – никто из бандюков понятия не имел, за что кончили двух преуспевающих криминальных бонз, и чем не угодил коварному киллеру негласный покровитель двух крупнейших городских рынков, а по совместительству обладатель депутатского мандата господин Алябьев.

– Снайпер в городе действительно завелся, – пробормотал он. – Но этот случай, Толик, не про нас. Так что хвост – морковкой, и не дрейфь.

Вереница машин в очередной раз повернула, и Мишаня удивленно кивнул в сторону открывшегося перед ними котлована.

– Гля-ка, доползли! Верно, тягач с собой брали.

Дмитрий, хмыкнув, присмотрелся к веренице стоящих впереди иномарок. Тачки были крутые, но явно из категории «бэу». Если же внимательно пересчитать да прикинуть число посадочных мест, то по всему выходило, что количество войск у противника вчетверо превышало силы «Кандагара».

Вытащив из кармана миниатюрную «ИКОМовскую» рацию, Дмитрий утопил клавишу и пару раз кашлянул в микрофон. Услышав ответный кашель, довольно кивнул.

– Порядок! Тимоха нас слышит.

– Порядок-то порядок, только чудится мне, что машинки у них бронированные. По крайней мере те, что с левого края – точно утяжелены. Да и многовато их что-то.

– А когда их было мало, Мишенька?

– Ну, все-таки… Не хотелось бы доводить дело до стрельбы. – Водитель опытным взором продолжал изучать выстроившиеся «Мерседесы» с «Тойотами», попутно стрелял глазами в сторону ближайших холмов, прикидывая, должно быть, вероятность нахождения там посторонних «кукушек».

Джипы «Кандагара» поравнялись с механизированными колесницами противника, с солидной неспешностью притормозили. И тотчас захлопали автомобильные дверцы. Из флагманского «Мерседеса», выбросив обе ножищи вперед, выбрался Володаев – сутулый мужичонка с пузцом Черчиля, задницей шестидесятилетней секретарши и по-михалковски пышными усами. Мишаня впился в него взглядом, придя про себя к каким-то выводам, язвительно ухмыльнулся.

– Во дуру-то ломит! Вроде как непримиримый. Заметил, Димон? Ножки-то враз выставил. Прямо как новорожденный!

– Значит, не наигрался еще.

– Ну, а ты как собираешься шагать?

– Осторожненько, – проворчал Дмитрий, – как все нормальные люди. Не воробей поди.

Поправив выбившийся из-под ворота шарф, он проверил рукоять заткнутого за пояс пистолета и выбрался из джипа. Тимофей с руками в карманах стоял уже рядом.

– Ну что, камрад? Будем общаться с поганцем?

– Давай попробуем. Только чур, я первый, ты второй.

– Иди, иди, я не рвусь…

Чуть прихрамывая, «поганец» Володаев уже шагал к ним. Оставив Тимофея за спиной, Дмитрий приблизился к бывшему партнеру Степана Васильевича. Похоже, мужчинка действительно заигрался. На лице его попеременно мелькали то царское величие, то мальчишеская неуверенность. Он и вести себя толком не знал как, явно еще не сжившись с ролью «крутого».

– Ну? И где деньги? – сходу прогнусавил он. – Помнится, Лещенко клялся, что привезет все до копейки…

– Зашей рот, шустрик! – Дмитрий ткнул пальцем в грудь новоявленного пахана. – Я сюда не с тобой толковать приехал, а с реальными людьми. Так что, если за тобой кто есть, пусть валит сюда.

– Да ты… – Володаев поднял глаза и смолк. Вся спесь с него разом слетела. Дмитрий смотрел на него холодно и жестко. Именно так в свое время он рассматривал кучерявого и бородатого араба, за пару недель вырезавшего несколько офицерских семей. Легко было себе представить, что с ним сотворят отцы и мужья убитых, но Дмитрий тогда поступил просто. Одной-единственной очередью взял грех на себя, не позволив коллегам превратиться в лютых зверей. И, глядя ему в лицо, тот давний убийца-наемник тоже в один миг все понял. И сник, как не пыжился до того, изображая непримиримого бойца с неверными.

– Давай, шустрик, не заставляй ждать. Зови кого постарше. – Дмитрий похлопал Володаева по плечу. – А с тобой разговора не будет.

– Но я… – растерянно начал Володаев.

– Ты – номер шесть! – веско произнес Дмитрий. – На этом базар закончен.

Видимо, почувствовав нелады в переговорах, некто грузный выбрался из «Мерседеса», вперевалку зашагал к беседующим. С видимым облегчением Володаев обернулся к шагавшему, обиженно пожаловался:

– Вот! Хотят поговорить. А денег, похоже, не принесли.

– Я уже понял.

– Правильно понял. Не принесли и не принесем. – Дмитрий, улыбаясь, смотрел на приближающуюся «крышу». Хотелось рассмеяться, да не позволяла ситуация. Перед ним, чуть ссутулив массивные плечи, стоял Серега Маркелов, бывший десантник и нынешний сотрудник «Кандагара», который, по общему мнению, сейчас нежился на далеких черноморских пляжах.

– Отойдем? – Маркелыч качнул тяжелой головой, и, продолжая улыбаться, Дмитрий двинулся за коллегой.

– Никак прямо из Ялты сюда приземлился? Наверное, на парашюте, да?

– Да сорвалась моя Ялта, – Маркелыч поморщился.

– А я думал, ты нам про жизнь курортную расскажешь? Про русалок морских, про девочек шоколадных.

– Брось, Димон. Я же не знал, что такая петрушка получится. Это козел попросил помочь, я и согласился.

– Ты у него что, в начальниках охраны?

– Да нет, вроде консультанта по чрезвычайным обстоятельствам. То есть, пока, значит, отпуск.

– А в машинах кто сидит?

– Да фуфло разное. Натолкали сотрудников из фирмы, нарядили в плащи. Из деловых по сути – я один.

– Знакомая тактика. – Дмитрий ухмыльнулся. – А магазин-то зачем грозились взорвать?

– Да ты что? Ничего я ни о каких магазинах не знаю. Не хватало еще мараться. Вот только сюда и пригласили поприсутствовать. И залепуху преподнесли насчет каких-то отморозков. Дескать, пугают, денег не отдают, бизнеса грозят лишить.

– Сколько пообещали за услугу?

– Полторы тысячи зелеными сразу и еще две в качестве премиальных. – Маркелыч потупился. – Димыч, я, правда, не при делах. Отпуск же, правильно? А тесть баню строит, просил помочь. А чем помочь? Бабок – кот наплакал. Вот и решил подхалтурить.

– Хорошие у тебя халтуры. Денежные… – Дмитрий огляделся. Поймав понимающий взгляд Тимофея, незаметно подмигнул. – Короче так, Серый. Твои полторы теперь становятся общими, согласен? Половина отходит «Кандагару», половина – тестю на баню. Это тебе штраф за левак. А своему козелку коротко и внятно объясни, что мы круче Кавказских гор и все такое. Вон и генерал у нас в машине погонами сверкает. Пусть твой Володаев поглядит, мозгами пошевелит. А про Лещенко ему лучше забыть. Мужик кирпичи лепит, для народного хозяйства радеет, такого трогать западло.

– Но деньги-то он заплатит?

– Обязательно. Только не сегодня и без всяких процентов. Пущай господин Володаев поумерит свои аппетиты. Можешь даже объяснить ему, что собирались его тут пришить, а ты уговорил не брать грех на душу.

– Все понял, Дим.

– Тогда двигай. Будем считать переговоры завершенными.

– Погоди! Так тоже нельзя. Давай хоть постоим немного. Мне же полтора косаря отработать надо.

– Тут ты прав. Спектакль должен быть убедительным. – Легко и красиво Дмитрий извлек на свет потертого вида и оттого еще более грозный «ТТ», поднес к носу опешившего Маркелыча.

– Как думаешь, Серый, Володаева это успокоит?

– Пожалуй. А он видит?

Скосив глаза, Дмитрий кивнул.

– Аж побелел, бродяга. У него часом сердечко не бо-бо?

– Да вроде не замечал.

– Вот и отлично. Кстати, помахай своим нетопырям ручкой. А то они там действительно занервничали. Того и гляди – рванут отсюда без тебя.

Маркелов послушно помахал рукой, давая знать «своим», что все в порядке. И немедленно хлопнула дверца за спиной Дмитрия. Задушенно и неуверенно новоиспеченный «генерал Толик» попытался честно исполнить свою миссию.

– Эй, вы там! Типа, долго еще или нет?

Получилось у него не сказать чтобы грозно, но внимание к себе он все-таки привлек.

– Это еще что за чудачок? – удивился Маркелыч.

– Ничего не поделаешь. У вас свои ряженые, у нас свои. Или не узнал мундирчик? – Дмитрий обернулся к Толику. – Все в порядке, мон женераль. Фейерверк отменяется.

Неловко кивнув, Толик уронил генеральскую фуражку на колени, торопливо закрыл автомобильную дверцу.

– Вот так, Сергунь. Дуй в свою Ялту, загорай дальше. Ну, а как вернешься, обсудим твое поведение на партсобрании.

– Димон, я же все объяснил!

– То же самое объяснишь всему трудовому народу. И про партвзносы не забудь.

– Ну, конечно же. Это само собой.

– Тогда, покедова, консультант!

Уже в машине Дмитрий взглянул на часы, залихватски подмигнул Мишане.

– Считай за пять минут заработали семьсот пятьдесят баксов. Плюс премиальные от кирпичного магната. Будет чем порадовать детишек. Нас ведь, кажется, сегодня в детдом приглашали?

– Вроде бы да.

– Тогда поехали. Кажется, успеваю еще к Диане забежать.

– Значит, все-таки женишься?

– А почему и нет?

Мишаня пожал плечами. От комментариев вслух он воздержался. Бесспорно, Мишаня был добрым малым – любил пиво, детей, футбол и даже к рекламным роликам относился вполне снисходительно. Однако от женщин при всем своем миролюбии он предпочитал держаться на разумной дистанции, воспринимая их как кухарок, секретарш, любовниц, но не более того.

Глава 2

Заваркой из-под чая Стас Зимин полил единственный в квартире цветок – чахлое и блеклое создание пыльного цвета и неспешно оделся. Вполне возможно, что цветок вообще не был цветком. Так – какой-нибудь багульник из ржаво-оранжевого семейства. Наташка приволокла его с помойки. Кто-то оставил в горшочке рядом с мусорными контейнерами, она и подобрала. Дурында сердобольная. Разреши он ей, – подбирала бы все на свете, начиная с щенков и кошечек и заканчивая тополиными ветками. Верно, потому, что сама была из таких же – срезанных, брошенных и приблудных.

Щелкнув подтяжками, Стас молотнул серией по висящему у стены кожаному мешку, добавил с проворота ногой и приблизился к дивану. Чуть наклонившись, приподнял одеяло, с удовольствием причмокнул губами. Подвернув под себя одну ногу, Наташка по обыкновению спала нагишом – стройная, смуглокожая, с грудками по-девичьи «курносыми» и упругими. Ни дать, ни взять – картинка для рубенсовских подмастерьев. Обычно, взирая на их картины, Стас всерьез недоумевал, как хватало у них терпежа рисовать и не отходить от холста часами. Впрочем, может быть, и не хватало. Как пить дать, отвлекались, сердешные. Иначе какая это, к черту, живопись! – пытка голимая и только.

Вволю налюбовавшись голой Наташкой, Стас потрепал всклокоченную женскую голову, пощекотал за ухом. Не раскрывая глаз, девушка поймала губами его пальцы, горячими ладонями попыталась уцепить за ногу.

– Все, ухожу, – он мягко высвободился.

– Скоро вернешься? – голос ее был сонным и клейким. Наташка вообще была из засонь.

– Скоро. Нам же сегодня уезжать, забыла?

– Забыла, – прошептала она.

– Значит, напоминаю. А пока досыпай свое, к телефону не подходи, двери не открывай. Если что, звони на трубку мне или прямо в «Кандагар».

– Ага… – она уже снова спала.

Выйдя на лестницу, Зимин тряхнул коробком, вынув одну из спичек, переломив пополам, воткнул между косяком и дверью. Это стало уже привычкой. Комочек грязи на пороге, скомканный трамвайный абонемент или та же спичка. Пусть в фильмах волоски наклеивают, а в России волосы берегут. Есть, как говорится, средства доступнее и проще.

– Стасик?

Зимин неспешно обернулся. С нижнего этажа поднималась соседка.

– Уже уходите? Какая жалость. А я попросить вас хотела.

– Что-нибудь стряслось?

– Да Витюшу нужно забрать из школы. Все-таки второй класс, три дороги на пути, а у меня, как на зло, отчет. Инспекция, бумаги, бухгалтерия… – соседка принужденно засмеялась. Просить она не умела. Таким отказывать сложнее всего. Стас взглянул на часы.

– Когда?

– Четыре урока – значит, сразу после двенадцати. Он там ждать будет. В вестибюле. Школа на Первомайской возле перекрестка.

– Попробую, – Стас произвел в уме арифметическое действие – отнял от собственного лимита лишние двадцать минут. Кажется, получалось.

– Вот спасибо! – соседка прижала руки к груди, и Стасу подумалось, что мужчины отчего-то так не делают. Разве что в каких-нибудь старинных фильмах из прошлого века.

– А ключ у него есть, не беспокойтесь. Главное – через дорогу перевести. Они ведь такие шебутные сейчас! Ничего не видят, когда играют…

– Не беспокойтесь, забегу за вашим Витюшей.

Попрощавшись с соседкой, Стас сбежал вниз по лестнице. Уже на выходе из подъезда дал пендаля бомжеватому увальню, норовящему помочиться под самые двери.

– Я ж тя!.. – рявкнул увалень и осекся.

– Не ты меня, а я тебя. – Серьезно пообещал Зимин. – Вон под тем кустиком. Веришь, нет?

Увалень поверил. Застегнув ширинку, торопливо затрусил восвояси. Поглядев ему вслед, Стас зашагал в противоположную сторону.

Осеннее солнце, смахнув паутину туч, утюжило грязную землю. Выпавший снег успел растаять, превратившись в экзотическую кашицу, каковой в Екатеринбурге хватало во все времена года. Город назывался городом, но походил больше на деревню. Те, кто не разжился машиной, обречены были возвращаться домой с заляпанными по колено брюками, замызганными чулками и устряпанными колготками. Впору было надевать резиновые сапоги и калоши, но от них как-то успели уже отвыкнуть.

Одолев пару кварталов, Стас добрался до проспекта. Для большинства знакомых он значился в отпуске, и только сотрудники его родной конторы знали истинную цель нынешних прогулок Зимина. Тимофей называл это спецзаданием, Дмитрий – халявой спецназа. Как бы то ни было, но операция по наркопосредникам вступила в решающую фазу, а потому следовало соблюдать утвержденные ранее пункты.

Место у дорожного сигнала, где он должен был стоять, оказалось занято. Пегий пес дворянской породы сидел в грязи и, подрагивая лапами, уныло глодал картонную коробку. Далекие предки пса явно принадлежали к сословию эрделей, но порция благородной крови ничуть не изменила судьбу лохматого потомка. Он принадлежал улице и вместо шницелей вынужден был питаться картонной тарой. Стас скромно притулился рядом. Чтобы отметиться, проголосовал первым встречным «Жигулям». Но машина проехала мимо, что в общем-то его вполне устраивало. Прогулявшись до лоточницы, торгующей чебуреками, Стас купил пару штук и, вернувшись на пост, честно поделился с четвероногим бродягой. Чебурек исчез в мгновение ока. Эрдель вовсю закрутил обрубком хвоста и, не веря своему счастью, преданно всматривался в лицо раскошелившегося человека.

– На еще, и пошел вон, – Стас кинул ему остатки собственного чебурека. Приближался поток машин, пора было поднимать руку в нацистском приветствии. «Жигуль», «Москвич», с пяток иномарок и снова «Москвич». Все таратайки как и положено равнодушно катили мимо. Зато следующий позади всех «Запорожец» неожиданно притормозил. Навряд ли это были те, кого поджидал Стас, а потому он произнес заранее приготовленную фразу:

– До Тагила подбросишь?

– Ты что, сдурел?

– Нет, так нет, – Стас отвернулся от водителя, и «Запорожец» покатил дальше.

Тем временем, вдохновленный чебуреками эрдель отправился в странствие. Поочередно заглянув в окна полуподвальных этажей старого дома, неторопливо добежал до троллейбусной остановки. Здесь дождался подъехавшего троллейбуса и отважно залез внутрь. Проводив его глазами, Стас снова поднял руку. Он понятия не имел о том, кто именно должен к нему подъехать. Таковы были правила игры. Они знали его в лицо, он их нет. И все пятнадцать-двадцать минут, что он торчал на условленном месте, скорее всего, его изучали со стороны, проверяя насколько он «чист». Все это было скучно и чуточку смешно, но так уж они договаривались.

Наконец взвизгнули тормоза, и рядом остановилась бежевая «Волга». Стас повторил дурацкую фразу про Тагил.

– Тагил так Тагил. Садись.

Распахнулась задняя дверца, и Стас ухнул на мягкое сиденье. «Волга» резво взяла с места. Плечистый сосед с ежиком на голове и татуированными пальцами без лишних слов тут же выложил на колени Стаса увесистый сверток.

– Это половина. Сорок пять тысяч баксов. Сотенными, прямо из банка.

– Буду считать.

– Само собой.

Пальцы Стаса вскрыли бумажный пакет, достав пачку долларов, зашелестели по корешкам.

– А почему только половина?

– Вторую получишь на выезде из города. Поедешь на четыреста двенадцатом «Москвиче».

– Это тот, что у меня под окнами образовался?

– Он самый. Вот ключики и документы. Стартуешь в полночь. На выезде тормознешь возле «Белого соболя», мигнешь трижды фарами. Подойдет паренек. Он от ребят из централа. К тому времени они вышибут кое-что с должников, передадут тебе. Правда, возможно, в рублях, но тебе-то какая разница?

– Не скажи. Или эту стопочку таскать или чемодан в два пуда.

– За это тебе и платят.

Стас промолчал. Пока он пересчитывал деньги, его не донимали. Машина колесила по городу, попутчик сонно глазел в окна. Щелкнув зажигалкой, водитель, еще более массивный, чем сосед Стаса, неспешно прикурил. Дымок фиолетовыми кудельками поплыл по салону. Не поднимая головы, Стас пробурчал:

– Скажи ему, чтобы не коптил. Не терплю табака.

Фыркнув, шофер покосился на своенравного пассажира, нехотя выбросил сигарету в окно.

– Все! – Стас удовлетворенно вздохнул. Выдернув наугад с пяток купюр, тщательно ощупал, поглядел на просвет. – Вроде порядок.

– Быстро ты однако.

– Работа такая, – Стас взглянул в лицо попутчика. – Куда теперь?

Мужчина передал ему конверт.

– Здесь все адреса. На этот раз покатишь на юг – в солнечный Челябинск. Передашь денежки, возьмешь расписку. В машине ничего не трогай. Там кое-какая чепуха для них. Взамен тебе тоже кое-что подкинут.

– Типа бартера, значит?

– Вроде того. Мы им кофе, они нам корицу.

– Ясно. А как насчет аванса?

– Аванс получишь, когда вернешься.

– Это уже не аванс, а гонорар.

– Я что-то непонятно объяснил?

– Да нет, но почему не сейчас?

– Потому что потому.

– Конкретно, но не ясно. Командировочные, бензин – все денежек стоит. А еще ведь надо на что-то там жить, где-то устраиваться.

– Это уже твои заморочки. Так что давай вытряхивайся.

– Минутку! – Стас качнулся к водителю. – Будь другом, поверни здесь. Тут школа неподалеку. Рядом с ней и высадишь.

– Что ты забыл в школе?

– Да свиданка у меня там. С малолеткой из восьмого «А». – Стас с улыбкой огладил тугой сверток. – А что? Деньжата есть, свожу девочку в цирк или зоопарк, кутнем в какой-нибудь кафешке.

– Любишь пошутить, как я погляжу.

– Маленько есть…

– Здесь, что-ли?

«Волга» подкатила к зданию школы.

– Точно, – Стас кивнул мужчинам. – Пока, орлы.

Ему не ответили. Машина тронулась с места сразу, как только он вылез.

***

Мальца звали Виктором, но соседка почему-то называла его Витюшей и любила платком вытирать пацану нос и губы. Как какому-нибудь трехлетке. Парню подобное обращение, разумеется, не нравилось, и в этом смысле Стас его понимал.

Войдя в школу, никакого Витюши он не обнаружил. Не было мальчугана ни в вестибюле, ни в туалете. Зимин заглянул на всякий случай в школьный буфет и в раздевалку. От звонкоголосого гама хотелось зажать уши, а то и зажмуриться. Вокруг Стаса носились удивительно маленькие люди с ранцами за плечами и полотняными мешочками в руках. В мешках лежала сменная обувь, но главное предназначение мешков заключалось совсем в ином. Этими самыми мешками детвора лупцевала друг дружку по головам, а чужие мешки смекалисто использовали в качестве футбольных мячей. Заглядывая в классы, Стас скучновато озирался. Конечно, никаких гарантий он соседке не давал и все же для очистки совести решил обойти здание кругом.

Решение оказалось правильным. Как раз на заднем дворе он и обнаружил Витюшу. Малец вышагивал на четвереньках, а на его спине по-ковбойски подскакивал ушастый одноклассник. На лице Витюши красовалась гримаса отчаяния, волосенки успели взмокнуть. Ушастого наездника он возил явно против своей воли. Вокруг стояла стайка учеников. Гогоча и на все лады комментируя происходящее, они подпинывали «лошаденку» дабы придать ей подобающую прыть. Сходу разобравшись в ситуации, Стас приблизился к детскому «ипподрому» и громко захлопал в ладоши.