Организация

– А что дальше было?

– Да что дальше… Забрали, как и тебя. Пришло письмо, что, мол, переводят на другую работу и прочее. Ну, я и пошел. Вот там меня и похитили, а после отвезли сюда.

– А сколько ты уже тут работаешь?

– Пять лет, – с сожалением ответил он.

– Ого, как много… – Теперь уже я ободряюще похлопал Юлиаса по плечу. – Спасибо тебе за помощь, без тебя я бы давно свихнулся.

– Да перестань ты, сам бы справился, не я, так кто-нибудь другой помог бы, к новичкам всегда крепят опытных агентов.

– Да, но не каждый будет относиться к тебе как к другу, ты меня тогда спас на суде, а ведь тебя могли и наказать. Спасибо тебе за все, надеюсь, мы проработаем с тобой очень долго.

– Спасибо, вижу, вы еще не потеряли человечность, доктор Стокс. А правила Организации вам все же стоит прочесть, – улыбнулся Юлиас.

– Да, я надеюсь, что не потеряю ее, и давай уже перейдем на «ты», я тебе не начальник, ты старше меня. – Я протянул ему руку.

– Хорошо, – ответил Юлиас и пожал руку в ответ.

Глава 18

– Очень мило! Кружок сопливых девиц! – саркастически аплодируя, сказал человек, стоявший в проеме, который до этой минуты остался нами незамеченным. Мы с Юлиасом немедленно подскочили со своих кроватей, чтобы поприветствовать его. Это был мужчина с суровым лицом, лет пятидесяти. Он был широк в плечах, высок, шевелюра на голове поседела, его голос был громким, чувствовалось, что когда-то этот человек служил в армии: кулак был почти с мою голову.

– Вы только что прибывшие с трибунала? – Строго покосился он на нас.

– Да, сэр, – ответил Юлиас за двоих.

– Хм… Что-то не похожи вы на рецидивистов, скорее, на кисейных барышень – усмехнулся мужчина, – хорошо, тогда быстро подобрали сопельки, собрали девичьи манатки и бегом в буфет на обед, а потом ко мне в кабинет, – и этот человек быстро зашагал по направлению в столовую.

– Кто это был? – повернулся я к доктору Ю.

– А-а-а, да это так, доктор Фрэнч, он любит всех держать в ежовых рукавицах, тот еще засранец, – улыбнулся мой друг и почесал затылок. Похоже, Ю знал этого человека, и судя по его реакции нам достался неплохой начальник.

– М-да, теперь я понял, что ты имел в виду под словом «человечность». Слушай, а что нам могут дать за работу в этой Зоне? – Почему-то это меня заинтересовалось только сейчас.

– Давай поговорим за обедом, этот дед, который к нам заходил, шутить не любит, – Юлиас подобрал все свои вещи и направился к выходу из комнаты. Я тоже поторопился, и через пять минут мы уже сидели в столовой и еле натуральную пищу, полезную для организма, – хоть один плюс моего положения. Сегодня на обед был рыбный суп из продуктов, которые росли прямо в столовой, а вот рыба была какая-то необычная – по крайней мере, я такую ни разу в жизни у себя в супе не видел. На второе была фиолетовая картошка и синяя морковь – уж и боюсь спрашивать, что это и откуда взялось.

– Так что насчет работы? – спросил я, глотая суп.

– Ну, тут обычно рутина, она может быть связана даже не с аномальными объектами, а с работой в архиве. Все зависит от доктора Фрэнча, который тут всем заправляет. Так что нужно лизать ему задницу изо всех сил, чтобы тут со скуки не умереть и при этом быстрее свалить отсюда, но, если ты и тут не справишься с простыми заданиями, которые тебе дадут, то точно переведут в класс З.

– Понятно… – Я отложил пустую тарелку с супом и приступил к картошке, ну, или к ее родственнику: на вкус были очень похожи. Я очень хотел есть, у меня был сплошной стресс, поэтому я робко подошел к поварихе, которая раздавала обеды, прервав наш с Ю диалог.

– А можно мне… – я не успел договорить.

– Что? Еще добавки, красавчик? Конечно, можно! – перехватила мою мысль упитанная повариха. Похоже, все, что остается на ночь в столовой, оказывается в ней. Она улыбнулась и от души бухнула мне еще несколько больших ложек картошки. Я улыбнулся в ответ, поблагодарил ее и сел на место. Юлиас наблюдал за мной.

– Ну что, проголодался?

– Ну, да-а, – промычал я, упихивая еду за обе щеки.

Поев и убрав за собой, мы вскоре стояли у кабинета этого самого доктора Фрэнча и ждали, когда он нас вызовет. И вот, наконец, дверь открылась, Юлиас шагнул первым, а за ним и я вошел в кабинет, оглядываясь по сторонам. Он был весь снежного цвета. И мебель, и шкафы: все было белое. Диван и стена над ним были дорого украшены белым золотом и шкурами белых медведей.

– Ну, что вы мне скажите? За что судили? – вопросительно посмотрел на нас Фрэнч, а я в это время открыв рот осматривал богатства.

– За то, что ослушались приказа, – ответил Юлиас.

– Смело, наверное, у вас были веские причины, раз вы ослушались, но еще стоите передо мной, а не гниете в отделе З.

– Да, сэр, была причина: нам всем угрожала опасность, – ответил Юлиас.

– А этот немой, что ли? – Фрэнч кивком головы указал на меня. Я же продолжал с открытым ртом оглядывать кабинет.

– Никак нет, доктор Фрэнч, – робко ответил я, а затем более настойчиво попросил, – давайте обойдемся без расспросов, мы вчера все рассказали на суде.

– Сынок, запомни раз и навсегда: доктор-шмоктор, мне на это на все плевать и на устав этой сраной Организации плевать, на всех плевать. Меня заботят простые люди и их безопасность! Обращайся ко мне «сэр», тебе ясно? И не смей мне дерзить! Если я захочу, ты мне сто раз будешь, как сказку на ночь, рассказывать свою историю, ясно?! – он недовольно стукнул кулаком по столу.

– Так точно, сэр, – отчеканил я, испугавшись грозного мужика.

– Вот и умница, а теперь рассказывай, девочка, что же ты сделала такого героического, что пошла под суд?

Мне не нравился этот разговор, суровый доктор, его тон и манера общения. Я бы сломал ему нос, но что-то мне подсказывало, что в таком случае я опять попаду под суд, да и дядька этот не совсем хиляк, ответить может. В общем, пришлось еще раз изложить все подробности моего поступка.

– Да таких, как ты, надо сразу расстреливать!!! – прогремел Фрэнч. Он, было, замахнулся, но понял, где находится, и не стал пачкать об меня руки, да я как-то и не особо испугался его движений, а только сжал кулаки. Доктор Фрэнч плюхнулся обратно в кресло, развернулся к нам спиной и с минуту смотрел в окно. В кабинете повисла тишина. Я посмотрел на Юлиаса, тот приложил палец к губам, предупреждая меня, что сейчас нужно помолчать. Тут раздался громкий смех Фрэнча.

– А ведь не испугался, сученок! Ладно, так и быть, ты мне нравишься, без дела особо языком не мелешь, дам я вам работку, чтобы со скуки не умерли, но я не повторяю, так что слушайте внимательно, а лучше записывайте, – Фрэнч прикурил сигару, кабинет тут же наполнился густым дымом, и он продолжил:

– Значит, сейчас идете в отсек двадцать четыре, там вас будет ждать доктор… Эх, черт, забыл, как его… Ну, в общем, узкоглазый. У него узнаете, куда вам идти дальше. Короче, вы исследуете аудиозапись, она странная, на людей дурно влияет, еще что-то там мистическое и загадочное… Вообще, все узнаете на месте. А теперь вам за дверь и направо, – закончил доктор Фрэнч. Мы попрощались и спешно вышли.

– Ты молодец, Стокс: мало кому удается ему понравиться, но ты смог.

– Да, у меня начальник на той работе был примерно с таким же характером, жизнь научила общаться с такими типами.

– Ну, здорово. Пойдем, посмотрим, что нам Фрэнч приготовил, нередко он так шутит, и объект оказывается, скучнее не бывает.

– А ты что, раньше был уже здесь?

– Ну, да, два раза, сам по молодости тут начинал, многого от него натерпелся, чаще он морально уничтожал, но пару раз прилетало и физически, а второй раз со стажером, таким как ты…

– А где он сейчас?

– Кто?

– Стажер этот.

– А-а-а… Ну, как тебе сказать… Погиб он, вернее, наказан был. Сам пришел в Организацию, хотел работать, а оказался шпионом, что ли, ну, вот его тут же и уничтожили по пункту два точка два в уставе. Вот так. – Развел руки в стороны мой напарник.

Глава 19

Так за разговорами мы сами не заметили, как подошли в назначенное доктором Фрэнчем место. Там нас ждал пожилой мужчина, просто вылитый сенсей из японских фильмов: гладко выбритая голова, седые усы и борода до груди и такой же задумчивый взгляд и голос, так и хотел рассказать нам о смысле нашей бренной жизни.

– Я ждал вас, – медленно и чинно проговорил он, прикрыв и без того узкие глаза. Интересно, а он знает, как и что говорит про него доктор Фрэнч? Да наверняка знает, он же не дурак.

– Вот мы и пришли, – от безысходности ответил я, потому что немая пауза затянулась.

– Я доктор Ибо, Фрэнч сказал дать вам работенку поинтересней, – наконец очнулся старик.

– Да, это мы. Ох… Простите, мы не представились, какие мы невежы! Я доктор Стокс, а это мой коллега – доктор Юлиас.– Я протянул ему руку в знак приветствия.

– Очень приятно, доктор Стокс. – Он пожал мне руку в ответ, хотя смотрел на меня как-то странно. – А доктора Юлиаса я уже давно знаю. Юлиас, за что вас сюда, а? – спросил азиат у моего друга.

– Да, ослушался приказа Стокс и пошел опасный объект сам обследовать.

– Ну, и как успехи? – усмехнулся он, явно недооценивая мою мощь.

– Ну, как видите, живой, прошел огонь, воду и медные трубы, и объект изучил, и с Совета живым выбрался. В общем, молодец парень, – когда Юлиас закончил, его собеседник резко поменялся в лице: на нем читалось удивление, а затем все это сменилось гордостью. Старик подошел ко мне, схватил за руку и стал ее сильно трясти, пожимая в знак уважения, и не переставал бормотать что-то о роли науки, о том, что мало таких героев осталось, как я, на все готовы ради науки, и чуть ли не памятник надо воздвигать. Все это я слушал с улыбкой на лице… Дедушка, да, так будет правильнее, дедушка так старался, так увлекся, что мне было бы жаль, если бы он расстроился, хотя да, я этого хотел, даже можно сказать ждал! Наконец-то, кто-то оценил меня! И я в полной мере наслаждался этими мгновениями.

– Да что вы, что вы, не стоит, спасибо, доктор Ибо. Я вам премного благодарен за такие слова, но, думаю, что так поступил бы каждый. Простите, что перебиваю, доктор, но мы будем вам признательны, если вы покажете объект исследований, – я зарделся от всех этих речей, но потом взял себя в руки и сказал, зачем мы пришли.

– Ой, да, простите старого, идемте за мной. – Доктор Ибо немного смутился и двинулся в сторону отсека содержания, шаркая своими тапочками, на которых красовались два… Эм… Не знаю, как это назвать, в общем, два животных, о которых знали только сами японцы. Дальше мы шли молча, по белому, чистому коридору, с кучей кабинетов со стеклами, в некоторых сидели люди, занимаясь бумажной работой, где-то был аж целый консилиум, некоторые кабинеты хранили те самые неопасные объекты. Этот отсек отличался от всех, где я был раньше: здесь не было никакой суеты, особых мер безопасности работы с объектами тоже не было, я как будто пришел в кружок по интересам, здесь даже я чувствовал себя умиротворенно. Кстати, пока мы шли, я заметил только десятерых агентов С. Там, где я был раньше, их было штук двести.

– Ну вот, прошу, проходите, – сказал доктор Ибо.

Мы вошли в кабинет. Он ничем не отличался от остальных: такой же план постройки, те же вещи.

– Доктор, а что здесь не так? – полюбопытствовал я.

– Здесь все в порядке, а то, что не в порядке, находится в компьютере. На нем у нас аудиозапись, которая хранилась на диске, вставленном в дисковод. Так вот, на этой записи играет пианино, и какой-то голос, он не улавливается приборами, по их данным, в момент, когда голос звучит, мы должны слышать белый шум. В общем, вся проблема в голосе – он какой-то непонятный, лингвисты, которые прослушали отрывок, сказали, что голос говорит на неизвестном им языке.

– Ок, док, то есть нам нужно просто послушать запись и решить, что с ней не так? – невозмутимо спросил мой напарник.

– Почти. Нужно узнать, что это за голос и кто его издает. Но прежде чем вы начнете… Прошу отдать все свои вещи в отсек хранения! – Доктор Ибо протянул свои сухенькие ручонки к нам.

– Как это, все? Это я что, буду на стуле голой задницей сидеть? – возмутился я.

– Да нет же, недотепа, сдать нужно все вещи, что у тебя есть в карманах, – неожиданно для меня, да и для себя, наверное, возразил доктор Юлиас. От моих мыслей мне стало неловко за себя, и я тут же покраснел.

– Извините, – пробурчал я, но мне казалось, Ибо не услышал ни мои возмущенные возгласы, ни мое извинение.

– Доктор Юлиас прав. Предупреждаю: эта запись не совсем простая, три человека слушали ее полностью – один из них пытался нас всех убить. Хорошо, что у него была только пластиковая вилка, его быстро скрутили и поместили в лечебницу, где, к сожалению, он покончил с собой. Второй принес себя в жертву, а третий… В психбольнице, он просто не переставал бормотать разные вещи, эта запись дала ему какие-то знания, о которых не знает человек, мы даже кое-что успели записать, но ценной информации было мало, – когда Ибо закончил, он забрал у нас все вещи, чтобы мы никого не поранили.

– Понятно, опять на смерть… Ну ладно, я уже привык, – усмехнулся я.

– Но известно, что если слушать запись не до конца, то возможно избежать воздействия аудио на вас. Все, я вас покидаю, а вы изучайте ее, мы будем наблюдать за вами через вон то смотровое окно, – Ибо указал на стекло, которое было в каждом кабинете, – если что-то пойдет не так, мы вас вытащим, – с этими словами доктор Ибо вышел из кабинета и закрыл дверь на замок.

Мы с Юлиасом многозначительно переглянулись, было заметно, что он тоже немного волновался, мы оба не решались сесть за компьютер и надеть наушники.

– А что значит «если что», доктор Ибо? И зачем закрывать дверь?! – Но тот нас не услышал или не захотел услышать, удаляясь к смотровому стеклу.

– Ты, это, прости, что назвал тебя недотепой… – промямлил Юлиас.

– Да пустяки, сам понимаю, что сглупил, – ответил я и дружески похлопал Ю по плечу.

– Пожалуйста, доктора, кто-нибудь, сядьте за компьютер и приступите к изучению объекта, – раздалось из динамика, висевшего в углу.

Я глубоко вздохнул и сел за компьютер, быстро загрузил его и нашел нужную запись – ее название было напечатано неизвестными знаками, которые не найдешь ни на одной клавиатуре. Я решил поставить небольшой эксперимент и попробовал переименовать файл, однако переименовываться он отказался, и компьютер издал неприятный звук, который наполнил комнату на пять минут. Звук был похож на тот, когда гвоздем проводят по стеклу, и в первую минуту резал слух, было даже больно, но потом мы уже привыкли, Юлиас все фиксировал на камеру и записывал в блокнот. Я открыл проигрыватель и запустил запись. В начале, как и говорил доктор Ибо, звучала приятная фортепианная мелодия, и я даже немного расслабился, обмякнув на стуле, затем из колонок послышался голос. Он ничем не напрягал, за исключением одного – я никак не мог определить, кому он принадлежит: голос был ни детским, ни взрослым, ни мужским, ни женским, непонятный какой-то. Я произносил вслух все, что слышал, чтобы Юлиас смог зафиксировать. Три часа ушло у меня на прослушивание этого файла от начала до его середины, чтобы не рисковать своей головой и не отправиться в психушку, как те несчастные, я снял наушники, а затем прослушал запись еще раз. Однако выудить больше информации, чем в первый раз, у меня не получилось. Единственное, что вышло, – изящно отсидеть зад на деревянном стуле – никаких удобств. После трех часов мы решили закончить изучение и пойти перекусить и отдохнуть: тут мы были сами себе начальниками, нас никто не гнал и не поджимали никакие сроки – красота, одним словом. Мы все зафиксировали в отчете и отдали его доктору Ибо, но за первый день написали мы немного – смогли лишь описать объект и некоторые его незначительные странности. Перекусив, мы направились в нашу комнату, которая, к слову, находилась очень далеко – на другом конце Зоны. И туда мы добирались около получаса.

– Слушай, может, тут есть какие-нибудь машины? – спросил я, а Юлиас лишь недоумевающее смотрел на меня. – Ну, в смысле, которые до дома довезут.

Тут Юлиас рассмеялся.

– Стокс, ты сегодня три часа сидел непрерывно, не насиделся? Разомни ножки, – сказал он и, все еще посмеиваясь, пошел дальше. Мы дошли до нашей комнаты, завалились на койки, немного обсудили с Юлиасом, что с нами происходит, и некоторые детали изучаемого объекта.

– Завтра ты слушаешь оставшуюся часть, Юлиас.

– Я знаю, Стокс.

– Ладно, я спать, устал, как собака, да и голос этот нудный привязался, хорошо, с ума не сошел за три часа. Готовься, Юлиас, это нелегко. Спокойной ночи. – С этими словами я отвернулся к стене.

– Да, а ты разминай руку, для того чтобы записывать за мной, – хихикнул мой напарник, демонстративно хрустнув запястьем. – Доброй ночи, Стокс.

Глава 20

Сегодня шел… Ах, черт, даже не знаю, сколько времени я нахожусь тут! Всю ночь плохо спал: эта надоедливая мелодия никак не выходила из головы, и я то и дело насвистывал ее про себя. Как хорошо, что сегодня ее слушает Юлиас. Я встал и вышел в общий коридор немного размяться и походить, чтобы не мешать своему коллеге спать. Потянувшись и похрустев всеми костями, какими мог, я решил, что стоит побродить по Зоне, поинтересоваться у других ученых, как им работается, над чем они трудятся, узнать, может, что-нибудь полезное найду, да и просто устроить себе экскурсию. Но далеко не все были такими милыми и разговорчивыми, как доктор Ибо: многие не обращали на меня внимания, а те, которые обращали, – лучше бы не делали этого. Это и понятно: некоторые ночами не спят и изучают не самые интересные, а порой и скучные объекты, которые кого угодно могут вывести из себя, поэтому после получаса шатаний по Зоне я вернулся в комнату и прилег на кровать, ожидая звонка будильника. Вскоре он сработал, и Юлиас с неохотой, чертыхаясь, поднялся с постели, оделся, и мы направились с ним в столовую. Никак не могу привыкнуть к местной еде, особенно к ее цвету, потому что, мягко говоря, выглядела она очень неприятно: некоторые продукты подавались так, как будто их за меня уже поклевал пингвин и изрыгнул назад, другие блюда, похоже, вообще переварились во всех четырех отделах коровьего желудка, а после со смаком шлепнулись мне прямо в тарелку из… Ну, вы меня поняли, однако пища была довольно вкусной, несмотря на внешнее непотребство. Я неспешно ел, пока Юлиас допивал третью чашку кофе, чтобы проснуться, увы и ах, даже в такой Организации без этого напитка никуда. Для Юлиаса это утро явно не задалось – проснулся он не в самом хорошем расположении духа, так еще и получил полкружки горячего бодрящего кофе себе на халат, а потом – нагоняй от Фрэнча за то, что тот шляется в ненадлежащем виде – не самое приятное начало дня, я бы сказал, поэтому не задавал лишних вопросов и шел молча рядом, даже не глядя на него, чтобы не нервировать. Когда мы вернулись на рабочее место, Юлиас сел за компьютер и начал прослушивать остаток записи, полностью сконцентрировавшись на работе, оставив все невзгоды перед входом в этот кабинет. Он медленно описывал остаток аудиозаписи и так же, как и я вчера, не смог определить ни язык, ни кому принадлежит этот голос. В конце записи Юлиас отпрянул от компьютера и попытался снять наушники: в них послышались помехи, похожие на то, когда роняют или настраивают микрофон. Сняв их и немного придя в себя, Юлиас пожаловался на головную боль и резь в глазах. Его тут же отправили на обследование, я пошел вместе с ним.

– Стокс, мне кажется, что я умру… Голова как будто раскололась надвое, – жаловался Юлиас, которого оперативно взгромоздили на коляску и везли в медкорпус. Он то и дело тер глаза, из которых лились слезы.

– Юлиас, все хорошо, ты поправишься, наверняка это обычные проделки начинающих программистов, вложили какую-нибудь хрень в этот файл, и пожалуйста – головная боль! – приободрил я его, пряча волнение.

– Да нет, вряд ли, здесь такими файлами не занимаются, – сказал Юлиас и начал корчиться от боли. Ему пришлось вколоть обезболивающее и продолжить исследование его мозговых волн в фазе сна. Они ничуть не изменились, поэтому все сослались на вред аудиозаписи и утомленность сотрудника, и, когда он очнулся, его отправили в палату отдохнуть денек-другой, а я не знал, что делать. Произошло то, чего я боялся больше всего, я опять остался один. Но находиться с ним в одной комнате было невозможно: напарник то и дело охал и стонал. Сначала я переживал за него, а потом мне это порядком надоело, поэтому все чаще другие доктора видели меня прогуливающимся до столовой и обратно, там я перехватывал что-нибудь вкусненькое. Я тоже попросил небольшой отдых, сославшись на то, что очень устал, придумав историю о том, что нас мучили боли в желудке. На самом деле я очень боялся, что меня могли одного перевести в другое место, а так и спятить недолго. Полдня я проторчал у себя в комнате, бесцельно слоняясь по ней и смотря в потолок, лежа на кровати, а после обеда отправился к Юлиасу. Доктор Ибо любезно сообщил мне, что мой друг пришел в себя. Я с удовольствием пошел навестить его, но, войдя, заметил, что он изменился: стал бледнее, лицо было, как у безнадежно больного – глаза навыкате, испарина на лбу, его била дрожь, я сразу позвал врача.

– Врач! Врач! Быстрее! Доктору Юлиасу плохо! – скакал я в коридоре, словно сайгак, чтобы человек в белом халате видел, куда бежать. Я подскочил к кровати и попытался заговорить со своим напарником, но прежде, чем я смог произнести хоть слово, он взял меня за грудки и, тряся, начал что-то бормотать.

– Юлиас, ты что? Отпусти меня! – Я пытался освободиться от его хватки.

– Стокс, ты не поверишь, я столько всего знаю!!! – Глаза у него открывались все шире и шире.

– Охрана!!! – начал орать доктор, забежавший в палату и увидевший такую картину.

В тот же миг в проеме появились два амбала.

– Подождите, подождите!!! – я начал махать руками в разные стороны, – дайте ему договорить, все будет хорошо.

– Хорошо, но они останутся тут, ради безопасности, – ответил доктор.

Тут у Юлиаса начался словесный понос, я не всегда понимал, что он бормочет, говорил о каких-то вселенских знаниях и прочих делах, что на языке, который мы слышали на записи, когда-то общались на земле. На этом речь моего друга закончилась, потому что медсестра вколола ему лошадиную дозу успокоительного, и наш оратор тут же уснул, иногда подрыгивая ногами.

– Не беспокойтесь, доктор Стокс, с ним все будет хорошо, – сказал врач и как-то ехидно улыбнулся. Я подошел к нему, резко сорвал с него бейджик, прочитал его фамилию и сказал:

– Вы за него головой ручаетесь, доктор Фи, если с ним что-то случится, я вас найду, обещаю! – С этими словами я вышел из палаты и направился к себе в комнату отдыхать.

– Конечно, доктор, найдете! – прокричал он мне вслед. Я лег и сразу вырубился. Сегодняшний день снова преподнес неприятный сюрприз и заставил меня поволноваться. Проснувшись, я первым делом пошел к Юлиасу в палату, но меня не захотели пускать два амбала, которых вчера приставил к Юлиасу доктор Фи. Я подумал, что попытаюсь пробиться к другу после обеда. Так как делать было нечего, я решил понаблюдать за охраной: должны же быть какие-то слабые места у этих парней, они же не роботы, им тоже нужно есть, спать и так далее, поэтому я ждал момента. Меня хватило до обеда, они ни разу не отошли от двери, тогда я решил, что еще раз попытаю удачу – смело пошел к палате и попытался войти, но путь мне преградили эти двое.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.