bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 6

– Две минуты Сто-о-о-окс!!! – вопил в микрофон Юлиас, он был, естественно, очень напряжен, наверное, не меньше, чем я.

– По… Помоги… Видишь… Коричневые квадраты… На видео… – задыхаясь, спросил я.

– Нет, доктор Стокс, картинка отвратная.

Я взвыл от неудачи, боли, усталости, от всего, я понимал, что уже не поднимусь. Сзади меня с бешеной скоростью сминалась трава под тяжестью ног чудовища, он бежал ко мне. Я пытался сообразить, что можно сделать. Вытряхув содержимое рюкзака, я достал пистолет и разрядил всю обойму в кусты. Послышался рев зверя, однако он продолжил двигаться в мою сторону и был метрах в ста от меня. Три пули все-таки вошли в его раненую лапу, и он стал хромать значительно сильнее.

– Стони больно, Стони тебя убьет за то, что ты обидел его, – прорычал зверь, с каждым шагом приближаясь ко мне. В этот момент я вспомнил про ореховую пасту, которой было в избытке в сухом пайке. Трясущимися руками я быстро откупорил банку и что было сил ударил по ее дну – безуспешно, она была слишком густой, и очень медленно вытекала из банки, а монстр, скалясь, медленно приближался ко мне.

– Я сожру твою плоть… Сначала ты будешь мучиться: я сниму с тебя кожу заживо, вырву твой правый глаз и заставлю тебя съесть его, а левым глазом ты будешь на это смотреть, затем, я оторву тебе руки и поделюсь с друзьями, а потом мы запустим в тебя червей, и они принесут тебе нестерпимую боль. Затем мы раскроим твой череп и выпотрошим все внутренности.

Я, как бешеный, лупил дно банки и в итоге разбил ее, порезался, а все содержимое плюхнулось на землю. Кинув под ноги монстра осколки, чтобы выиграть время, я размазывал ореховую пасту по земле. Тут монстр злорадно хихикнул и подлетел вверх, собираясь осалить меня в прыжке. Я все быстрее размазывал пасту по земле и сел на нее. Буквально через секунду меня коснулась лапа монстра.

– Ты проиграл, человечишка! – Победоносно вскинул вверх лапы Стони.

– Нет, это ты проиграл, урод! – Я оттолкнул пушистика.

– Ха-ха-ха, это почему? – Улыбка пропала с лица монстра.

– Открой свои глаза и посмотри! Я на коричневом квадрате! – приподнявшись, я показал ему краешек земли, измазанный ореховой пастой.

Монстр не мог поверить своим глазам, он лишь беспомощно открыл рот и упал на колени. Я посмотрел на часы.

– Три, два, один… – В этот момент в лесу стало чуть-чуть светлее, деревьев стало меньше, было слышно птиц, лес понемногу начал оживать.

– Ка-а-ак?! Как… Как я проиграл? – сокрушался монстр.

В этот момент около нас оказались остальные монстры.

– Ну что, разделывай человечишку, закопаем его, как предыдущего.

– Подождите, проиграл не я! – Я замахал руками. Сердце бешено колотилось, я был изможден и очень рад, но потом в голову пришла мысль: а что если они все равно сожрут меня? Я перестал так громко радоваться и сидел тише воды, ниже травы.

– Что-о-о-о?! – хором удивились они.

– Стони, как ты мог проиграть дрянному человечишке? – Толкнул проигравшего один из его собратьев.

– Он… Он обхитрил меня… Я не знаю… Пожалуйста, не ешьте меня! – Монстр умоляюще посмотрел на всех.

– Ты же знаешь: закон есть закон… – без сожаления сказал один из них, и вся толпа окружила бедного Стони.

Монстры разорвали на части проигравшего. Внутри он был устроен так же, как и человек, за какими-то незначительными изменениями. Они поедали его, как обычную жертву, хотя минуту назад он был их братом.

– Вы теперь не будете трогать местных жителей? – спросил я.

– Нам придется… Нам не с кем играть. Но ты заслуживаешь уважения, и мы готовы пойти на уступки. Одного человека в месяц, – чавкая полным ртом и довольно улыбаясь, сказал их предводитель.

Я понимал, что они не уступят, а если я буду качать права, то они и меня съедят.

– Хорошо, одного в месяц, мы вам будем присылать для игры одного человека каждое полнолуние.

– Договорились, – монстр довольно улыбнулся и протянул мне руку, которая была вся перепачкана кровью, в знак одобрения. Я с опаской пожал ее, тут же оказался на его плече, и минут пять мы странствовали по лесу, а вернее – прыгали. Я мигом оказался у выхода из леса.

– Дальше я идти не могу, мой лес – мой дом и моя защита, – сказал монстр и тут же ускакал…

То, что в это время творилось в нашем лагере, нельзя описать – ор, рев, смех, радость: все это было на той стороне провода, от чего я чуть не оглох – меня поздравляли, кляли во всем, в общем, хвалили и хвалили. Я вышел из леса в лагерь и упал на колени, я был сильно изможден, одежда на мне была вся грязная и порванная, зад хорошенько пропитался ореховой пастой, я громко дышал как загнанный зверь. Скинув с себя рюкзак и аппаратуру, чтобы не оглохнуть, я просто рухнул без сил. Голова кружилась, словно я был под какими-то психотропными веществами, каждое движение грудной клетки отзывалось адской болью.

– М-м-м, какая аппетитная попка, доктор Стокс! – пошутил кто-то из затихшей толпы, и все тут же разразились смехом.

– Ну, ладно, шутнички, хватит вам. – Я улыбнулся и только сейчас почувствовал боль в руке, на ней была большая рана и что-то выпирало из-под кожи – похоже, перелом. Но сейчас было важно одно – я выжил в жестокой игре. Меня тут же ринулись обнимать, хотели было уже взять на руки, как национального героя, но доктор Юлиас опомнился, отчитал всех и отправил работать, а сам довел меня до медсанчасти, что-то говорил мне, но мой мозг уже отказывался воспринимать информацию. Меня быстренько подлатали, наложили гипс и отнесли в палату, где я тут же уснул крепким и счастливым сном победителя первый раз за время пребывания в этом месте. Теперь я много знал про этих монстров и не беспокоился о том, что они нас тронут.

Глава 15

Я проспал ровно сутки, хорошо отдохнул, сон был спокойным никто и ничто меня больше не тревожило. Лесная прогулка благотворно повлияла на мои расшатанные нервы, и кошмары больше не беспокоили, хотя, когда я проваливался в дрему, я порой дергался, представляя, что монстр все-таки догнал меня, тут же просыпался, но, осознавая, что это всего лишь сон, улыбнувшись, укутывался в мягкое теплое одеяло и снова засыпал. Я был весьма бодр, тут же вскочил с койки, но понял, что сделал это зря и лег назад: резкие движения потревожили мою сломанную руку и перенапряженные мышцы, и мне пришлось стерпеть приступ боли, от которой я тихо завыл. Как только она стихла, я медленно поднялся с кровати и направился на улицу. Лагерь продолжали охранять, лес огородили, а всех жителей эвакуировали, все было тихо и спокойно, не было никакой суеты и никакого страха, лагерь жил своей обычной жизнью. Напряжение, которое висело в воздухе тем судьбоносным вечером, сразу улетучилось. Я в бодром расположении духа пошел по лагерю, чувствуя на себе восхищенные взгляды солдат, да и сам, честно говоря, немного дал себе волю, потому что то, что произошло тогда в лесу, и правда достойно уважения. Казалось, это был идеальный день, и ничто не могло его испортить. С улыбкой на лице я подошел к доктору Юлиасу, который что-то запихивал в свой чемодан и похлопал его по плечу.

– Юлиас, ты чего? Куда так спешно собираешься? – улыбаясь, я смотрел на своего товарища.

– Доктор Стокс, вас вызывают на Совет за самовольный поступок, и я еду с вами, так что советую поторопиться, дабы не гневить начальство, – с серьезным лицом ответил он. Когда напарник с дружеского общения переходил на официальное – это озночало что все плохо. Настроение у меня сразу пропало. Судя по лицу Юлиаса, все было очень серьезно, и тот был не на шутку встревожен этим вызовом и очень переживал за меня, а может за себя. Я побрел в наш домик, быстро запаковал чемодан, и тут услышал шум вертолета, который немедленно приземлился прямо в центр нашего лагеря, потушив костер и вызвав некоторое недовольство у солдат. Из вертушки неуклюже вывалились два амбала и направились в мою сторону.

– Доктор Стокс, вам придется пройти с нами.

– Хорошо, но только доктор Юлиас едет со мной.

– Только быстро, – тут амбалы достали наручники, но я показал им свою сломанную руку, и они поняли, что железки были бы лишними, да я и не особо сопротивлялся, так как знал, что от такой Организации никуда не сбежишь. Конечно, солдаты пытались негодовать, кричали вслед, что я герой, что это несправедливо, но Юлиас одним жестом усмирил ребят, те, видимо, вспомнили, что их быстренько могут переквалифицировать в отряд З, и умолкли.

Здоровяки взяли меня под руки, как опасного преступника, не давая мне сделать ни малейшего движения. Нас посадили в вертолет, и мы быстро взлетели. Из-за высокой облачности было плохо видно, куда мы летим. Это был первый раз, когда я летел не под снотворным, что меня удивило, видимо, настолько все боялись главу Организации, что каждая секунда была на счету и не было времени ждать, когда я очухаюсь. После получаса полета мы приземлились в уже знакомом месте – главном корпусе «О», где содержались некоторые объекты и находился зал заседания Совета. И наш квартет вновь двинулся по этим бесконечно одинаковым коридорам. Наконец, мы вошли в отсек, который был окрашен в ярко красный цвет и охранялся восемью охранниками. Дальше проследовали за охраной в зал, и амбалы-сопроводители тут же испарились, толкнув нас поближе к трибуне. В зале никого не было, мы были одни:

– Юлиас, что делать? Где все? Почему мы одни? – заволновался я, крутя головой в разные стороны, как непоседливый ребенок.

– Сейчас придут все. Ты раньше был в суде? – серьезно спросил меня Ю.

– Ну, один раз, в роли свидетеля…

– Ну вот, а теперь будешь на месте обвиняемого. Не смей никому дерзить, иначе точно все будет плохо.

Я занервничал… Каждая минута для меня сейчас казалась вечностью, сильно билось сердце, скрутило живот, руки тряслись, в общем, чувствовал я себя, как школьник перед экзаменом. Тут вошел Первый, а за ним и вся остальная делегация из двенадцати членов. Я догадался встать, когда вошел весь Совет, Первый дал команду всем сесть. «Началось», – подумал я про себя.

– Доктор Стокс, скажите, пожалуйста, откуда у вас эта повязка? – Первый решил начать издалека, указав на загипсованную руку, которая от нервов ныла еще сильнее, и поэтому на моем лице была гримаса боли.

– Я упал на нее и сломал, когда исследовал объект, – немного солгав, ответил я. По лбу побежали капельки холодного липкого пота.

– Это правда, что вы ослушались нашего приказа и вошли на территорию Объекта-2? – строгим голосом, словно учитель провинившегося ученика, спросил глава Организации.

– Да, это правда, – я опустил голову вниз, признавая свою вину. Меня всего трясло, только вчера ночью я испытал такой стресс, думая, что все закончится, и мне будут аплодировать, как герою, но нет, опять я влип.

– Почему вы это сделали? – начал свирепеть Первый, остальные двенадцать недовольно покачали головами и зароптали. Кроме меня, Юлиаса и этих тринадцати, на суде присутствовало еще несколько неизвестных мне лиц.

– Потому что всему персоналу грозила опасность, Первый! – Вскочил с места Юлиас, не выдержав несправедливости.

– Сесть! – взревел Первый, и Юлиас, сам опешив от собственной наглости, сел на место.

– Простите меня и моего товарища Юлиаса – он хотел как лучше, – заступился я за друга.

– На казнь этого наглеца!!! В класс З его!!! – тут же начался ор со всех сторон, особенно усердствовал Второй – плотный, даже толстый невысокий мужчина, с козлиной бородкой и не очень приятной внешностью. Даже после нескольких внушений со стороны Первого он никак не мог угомониться и чуть ли не вскочил на стол.

– Тишина!!! – Ударил по столу кулаком глава заседания. Все разом смолкли и расселись по местам. – Устроили тут! – возмутился наш босс.

– Доктор Стокс, вы понимаете, что по уставу вы должны были послушать наш приказ, ведь знаете, да?.

– Да, Первый, – промямлил я.

– Та-а-ак, а в каком параграфе это написано? – ехидно спросил Первый, словно учитель на уроке.

Тут я понял, что мне крышка… Наверное, с минуту я молчал.

– Пункт четыре точка четырнадцать, – прошептал мне Юлиас, как всегда вовремя. Что бы я без него делал?

– Пункт четыре четырнадцать, сэр, – радостно сказал я.

– Правильно, вижу, устав вы читали, интересно, когда это вы успели? Так вот, у вас, наверное, была какая-то веская причина, чтобы ослушаться, да?

– Да, субъект, который находился в лесу, а как оказалось, он там был не один, угрожал безопасности всего лагеря.

– А точнее – пятидесяти пяти научным сотрудникам, четырем докторам и ста восьмидесяти девяти сотрудникам класса С, – выпалил с места мой напарник.

– Смотрю, доктор Юлиас переквалифицировался к вам в адвокаты… Все равно, это не слишком объективная причина, – сказал Первый. В зале снова начался шум: участники совета что-то обсуждали, перешептываясь между собой. Я уже не так боялся, я даже поднабрался наглости и сказал:

– А вы, дорогие участники Совета, что бы делали в такой ситуации, когда на вас могут напасть в любой момент восемь здоровых монстров выше вас раза в два? – я не ждал ответа с их стороны, потому что понимал, что либо они промолчат, либо начнут хамить. Юлиас отдернул меня за рукав, но я все так же нагло стоял и смотрел на них.

– Передайте, пожалуйста, папку, в которой написаны все отчеты о данном Объекте, – попросил Тринадцатый и тем самым разрядил обстановку. Я подошел и протянул ему папку, все начали оживленно смотреть записи и фото.

– Вы сами решили, что пойдете в лес? – спросил кто-то из Совета.

– Нет, на такое я бы не пошел сам, я еще в здравом уме, – тут по залу разнеслись приглушенные смешки, однако, я продолжил:

– Из объекта, который мы исследовали, выпала записка, написанная Объектом-2-Д1, в ней было написано, что если я не приду сам в объект, то к утру лагеря не будет.

– Странно, но в материалах дела этого нет, – Первый пролистал всю папку и демонстративно потряс ее.

– Вы хотите видеть записку? – спросил я.

– Да, это же относится к объекту! – недоумевающе посмотрев на меня, произнес Первый. Я передал две записки, запятнанные кровью и заляпанные грязью Первому, и посмотрел на Юлиаса – он тоже очень волновался, потирая руки, но по лицу было видно, что дело идет неплохо.

– Хм, очень интересно. – Первый вложил записки в папку и закрыл ее.

– Ну, что ж, мы достаточно слышали. Совет сообщит свое решение завтра, а пока вам придется сесть в камеру для заключенных. Поймите доктор Стокс, это все ради благого дела.

– Да, я понимаю, только в этот раз мне хотелось бы пойти своими ногами, а не висеть в воздухе, знаете ли, руки затекают.

Первый позвал двух агентов класса С, и они вместе с Юлиасом повели нас в камеру сквозь бесконечный лабиринт коридоров.

Глава 16

Мы брели по бесконечным переходам и шлюзам, парни позади нас молчали, лишь изредка подталкивая нас в правильном направлении. Наконец, мы вошли в зону для заключенных. Она пустовала, потому что была недостроена. Нас ввели внутрь одной из камер, которая была неплохо отделана и готова к эксплуатации. За нами закрыли дверь, и мы сели на койки. Камера была похожа на обычную тюремную, только было чуть больше удобств, и мы с Юлиасом были одни во всем корпусе. В небольшое решетчатое окно проникал лунный свет, на улице была ночь. Это окно выходило на взлетно-посадочную полосу Организации. Она представляла собой обычный пустой заасфальтированный участок.

– Юлиас, зачем ты поехал со мной? Тебе же тоже достанется! – спросил я у него. Ю в этот момент расстилал себе постель.

– Ну а куда ж я без тебя? Тем более, ты нормальный парень. До этого со мной обращались, как с вещью, а ты уважаешь меня.

– Да ты шутишь что ли? Я бы без тебя тут пропал и с ума сошел. И вообще, что это значит: «обращались, как с вещью»?! Ты же такой же ученый, как и я, хорошо тут ориентирующийся, ты же не раб!

– Спасибо. Но до тебя все было именно так: я был рабом… Но этот парень был ужасно вздорный, и вскоре его отправили в часть З, – удовлетворенно и с улыбкой произнес мой напарник. Иногда он мне казался слегка циничным и даже опасным.

– Понятно. Слушай, Юлиас, а что мне грозит? Какие у меня шансы?

– Ну, знаешь, этот Совет весьма оригинален на решения… Некоторых делают агентами З, некоторых на эксперименты отправляют, кто-то становится участником смертельного шоу, некоторых в психушку суют, кого-то посылают в Зону-39 для совместного жительства с субъектами, которые там обитают, как, например, в том лесу.

– М-да, не слишком радостные вещи… Ну, а хорошие исходы были? – я уселся на шконку, не отрывая взгляда от Юлиаса.

– Ну-у-у, да, видел пару раз. Не бери в голову: у тебя достаточно много шансов. Давай спать, а то последнии дни у нас был сильный недосып.

– Давай, – согласился я с напарником.

Мы улеглись на койки, и Юлиас через несколько минут уже вовсю храпел, а я все ворочался – в голову начали лезть разные мысли. Что будет со мной завтра? Что будет с Юлиасом? Страх накрыл меня с головой, я встал, нервно начал ходить по камере. Минут через десять я успокоился и снова лег, потому что Юлиас бурчал, что мешаю ему спать своим шарканьем. И тут мозг, как по команде, снова начал работать, мешая мне отдыхать. Интересно, как там моя родная?.. Я не мог никак забыть свою красотку… Ее белокурые волосы, ее улыбку, которая просто завораживает… Не верится, что я ее больше не увижу и что она меня даже не вспомнит. Тут в груди сдавило, накатила грусть, и я проронил скупую мужскую слезу. Я пытался забыть ее, не вспоминать. Но как можно выкинуть человека, который пять лет был рядом? С этими мыслями я, ворочаясь и брыкаясь, кое-как заснул. Сон был плохой, и я толком так и не отдохнул к тому моменту, когда меня не слишком любезно толкнули в бок. Рядом со мной стоял амбал, а Юлиас уже топтался около выхода. Я встал очень разбитым, и снова: коридоры, коридоры, коридоры… Я даже успел вздремнуть, пока меня вновь несли под руки… Все одно и то же, одни и те же цвета и ни души, и вот мы опять все в том же зале и все то же напряжение висело в воздухе. Я был очень взволнован, потому что сейчас решалась моя судьба . Я мерил шагами коридор, опустив голову вниз, а Юлиас сидел на полу и наблюдал за мной.

Вскоре в зал вошли члены Совета, и началось очередное заседание. На лицах некоторых были ухмылки, Второму я явно не нравился, так же как и он мне.

– Доктор Стокс и доктор Юлиас, мы разобрали ваше дело. – Совет заговорил:

– И вынесли решение.

– Мы очень недовольны вашими поступками.

– Но вы слишком ценны для нас.

– Ценны для нашей Организации.

– Вы совершили отчаянный поступок.

– Который, возможно, в обычной жизни сделал бы вас героем.

– Но не в нашей Организации.

– Здесь все слишком серьезно.

– И все должны подчиняться уставу.

– Поэтому Совет вынесет следующее решение.

– Который зачитает наш лидер – Первый.

Мне уже хотелось сдохнуть: все это тянулось очень долго, да еще и у некоторых были очень противные голоса, которых я раньше не слышал. Мне почему-то сразу вспомнились гномы из мультфильмов: они кучкой собираются, всегда поют, вот и я подумывал, как бы эти сейчас не начали петь. Тут со своего места встал Первый, вместе с листом бумаги, и начал зачитывать его, прервав мои мысли, от которых я невольно улыбнулся:

– Доктор Стокс, за нарушение пункта четыре четырнадцать и неподчинение приказам Совета мы выносим вам наказание в соответствии с тяжестью вашего нарушения, но, учитывая то, что без вас мы бы еще долго собирали информацию об этом объекте, вам выносится предупреждение, а также перевод на более безопасный и безобидный объект, в котором вам не надо будет делать таких скоропостижных выводов, если вы опять решите самовольничать, ну, вы поняли… Доктор Юлиас переводится вместе с вами. Приказ привести в действие незамедлительно! Вы отправляетесь в Зону-1, где и будете работать. Заседание окончено! – приказным тоном сказал наш босс и стукнул молотком по подставке. Все члены Совета вышли, опять о чем-то совещаясь, некоторые кинули недовольные взгляды в нашу сторону, а нас взял под руки все тот же амбал и повел на всё ту же взлетную площадку, откуда мы отправились в Зону-1.

Глава 17

Зона-1 оказалась в двадцати минутах ходьбы от главного корпуса, так что вертолетом нам пользоваться не пришлось. Я был очень рад, что остался в живых, хотя Юлиас рисовал мне не самые радужные картины. Почему-то я был очень уставшим и еле передвигал ноги – скорее всего, сказались стресс и бессонная ночь. Амбал провел нас до места проживания, а потом так же, как и все агенты класса С, незаметно испарился. «Не перестаю удивляться, как у них это получается? А может, все они иллюзия? Мало ли, ведь это агентство на все гораздо. Так, надо выбросить из головы ненужные вещи и сосредоточиться на работе и своей жизни тут, если ее, конечно, можно так назвать…» – неслись мысли в моей голове. Я присел на кровать, жилой блок был везде одинаково оборудован, поэтому казалось, что я остался в том же здании.

– Юлиас, я все хотел спросить… – Я остановился и задумался, а стоит ли мне спрашивать у него такие вещи.

– Да, давай, слушаю тебя, – почему-то угрюмо пробурчал он.

– А как там.… Моя жена… Я по ней очень скучаю… – произнес я и уперся в пол.

– Да как-как… Не помнит она тебя уже… Вроде был кто-то, а кто – не помнит, – вздохнул мой напарник.

– Ну-у, а живет она хотя бы как? В достатке, все хорошо? – заволновался я за нее. В сердце что-то кольнуло, и вновь слезы подступили к глазам. Я еле сдерживал их, чтобы не дать слабину перед Ю.

– Ей приходят от тебя большие деньги – что-что, а вот о родных сотрудников Организация заботится хорошо, и родители, и брат твой – все живут в достатке.

– Ну, хоть так… – грудь сдавили боль и обида, вновь нахлынули воспоминания о моей обычной жизни. До того, как я попал сюда, какая же она была беззаботная и безопасная! А сейчас у меня вообще никакой жизни нет, только путешествие от объекта к объекту. Я снова и снова вспоминал свою жену, с которой мне больше ничего не надо было, моих родителей, которые сделали все, чтобы я был в этой жизни хоть кем-то, моих друзей, коллег: все они остались в той жизни, тут у меня только один друг – Юлиас. А мой старший брат, который постоянно задирал меня в детстве, иногда обижал, но, черт возьми, и по нему я тоже скучаю!!!

– Что, плохо тебе? – заметив перемены на моем лице, спросил Юлиас, а я только кивнул головой, потому как противный, ссаднящий в горле ком горечи не дал бы мне ничего сказать. Он подсел ко мне и дружески положил руку на плечо.

– Терпи, Стокс. Тут половина таких, как ты, с женами и даже детьми, родные были у всех. Со временем все забывают, кто-то раньше, кто-то позже, кто-то до сих пор не может смириться, например доктор Зайратьянц, – она все время красная и заплаканная, уже два года тут, а все никак не смирится, – он похлопал меня по плечу.

– Да, я понимаю, всем тяжело, но это же очень большая и могущественная Организация, почему бы не вводить какие-то препараты или что-то еще, чтобы очистить память о былых воспоминаниях?

– Слишком много препаратов потребуется. Бессмысленная трата денег – так считает Совет, это одна из проверок на прочность. Еще одна причина – попросту нет такого препарата, который бы стирал только воспоминания, не трогая все остальное. Поэтому мы и исследуем разные аномалии, вдруг мы сможем добиться этого эффекта.

– А как же тот препарат, что мы кололи тому населению около леса?

– Он стирает слишком многое, его нельзя контролировать, после него люди могут заново учиться ходить, говорить, а нам этого не надо, у нас и так проблем много. Еще не хватало тут ясельной группы из мужиков старше сорока.

– Понятно… Юлиас, а ты… Кем ты был до того, как сюда попал? – Посмотрел я на своего товарища. Он сразу переменился в лице, я понимал, что на него сейчас тоже нахлынут воспоминания, и он захочет, так же как и я, в свою прошлую жизнь.

Юлиас тяжело вздохнул, похоже, он сам не до конца смирился со своими потерями. Мой друг еще с минуту смотрел в пол пустым взглядом, еще раз глубоко вздохнул и начал рассказ:

– Я сварщиком работал в цеху… Вроде ничем неприметная работа, да? Ну, так вот, дожил я до своих тридцати, остепенился, женился, безумно любил свою жену, но сказке пришел конец. Дернул же меня черт пойти на ту вечеринку… – Юлиас обхватил голову руками, как делают это люди в отчаянии, и начал раскачиваться, сидя на кровати.

– Я понимаю, тебе тяжело. Если хочешь, можешь не продолжать, я не обижусь.

– Да нет, чего уж там… Расскажу до конца, ты имеешь право знать, ведь ты не виноват… Я пошел на вечеринку, которую устраивал наш цех в одном из местных баров. И-и-и-и… Я просто не вовремя вышел на улицу на задний двор – увидел, как какой-то человек прыгнул в большой мусорный бак и в нем исчез. Ну, я подошел глянуть ради любопытства, но лезть не решился – страшно было, вдруг от выпитого спиртного мне это почудилось? Я бы выглядел нелепо.

На страницу:
5 из 6