Остров на болоте

Сорок дней, проведённые в «Орлёнке», – как заново прожитая до сей поры жизнь. Всё сначала. И были эти дни счастливейшими в жизни. Реальность происходящего на глазах мешалась с фантазией. Всё было явью, но казалось сном и сказкой – одной большой сказкой, в которой он – и участник, и зритель. И здесь его юный организм впервые выработал волшебный эликсир любви такого высокого градуса, какой бывает, наверное, только один раз в жизни.

Её звали Светланой. В «Орлёнок» она приехала из небольшого сибирского города Колпашева. Внешне она ничем не выделялась среди остальных девочек-подростков. Да и Серёжа ещё не умел оценивать ни фигуру, ни внешность. Но когда он впервые заглянул в её глаза, ему показалось, что он тонет и теряет сознание. Он испытал первое в своей жизни эмоциональное потрясение. А дальше – в нём возникло и с каждым днём росло только одно желание – снова и снова видеть её, чтобы снова испытать это потрясение. Какого цвета были её глаза, он не мог понять: то ли тёмно-серые, то ли серо-синие, но они как магнит притягивали к себе, и не было сил – устоять перед этим желанием. Она была из другого отряда, и ему постоянно приходилось искать её. Он не решался подойти к ней близко и только издали наблюдал за ней. За все сорок дней он так ни разу и не подошёл к ней, ни разу с ней не заговорил. Чувство, которого он раньше не знал, сделало его робким и нерешительным. Оно не отпускало, сковав его волю и способность к простому общению.

Природа запустила в его организме неуправляемый химический реактор, и потребуются годы, чтобы Сергей смог научиться управлять этими процессами.

Настал день отъезда. Не помня себя, в порыве отчаянной храбрости, он вышел из автобуса и подошёл к ней, стоявшей в толпе провожающих. Она сразу поняла, что он направляется к ней, и встретила его улыбкой. Он что-то говорил ей и не слышал своего голоса. Пообещал написать ей… «Напиши», – согласилась она. Это было единственное слово, которое он от неё услышал. Автобус увозил ребят по извилистой горной дороге в ночь, и никто не видел слёз, которые текли ручьями из его глаз…

– Напиши… напиши… напиши… на-пи-ши! – стучало в висках и рвалось что-то внутри…

В родной посёлок Серёжа вернулся другим. Начавшийся в «Орлёнке» бурный процесс внутренней перестройки продолжался во всех направлениях. Сознательно или интуитивно он вырабатывал для себя новые правила поведения, взглядов, установок и приоритетов. Он кипел максимализмом. За неимением старших наставников, способных объяснить и помочь ему с выбором линии поведения, он искал ответы в литературе, выбирая себе героев для подражания.

Вероятно, для того, чтобы придать значения своему чувству и в силу упомянутого максимализма, он решил, что будет правильным, если он не станет обращать внимания на девчонок в классе, не будет с ними разговаривать и танцевать. Учитывая потребности возраста, обет был жестокий и, в определённой степени, сыграл в жизни Серёжи роковую роль.

Через какое-то время его «странное» поведение стало вызывать озабоченность учителей и родителей. Его «разбирали» на классных собраниях, пытались проникнуть туда, куда он никого не допускал, делали наставления, давали советы, но никто не мог понять, что с ним происходит. А за внешней оболочкой «отшельника» скрывался хрупкий внутренний мир, где было только двое – он и его Светлана. Он понимал, что стал жить двумя жизнями: одна была внешней, другая – скрытой ото всех. То чувство, что испытал он в «Орлёнке», стало для него самым дорогим и важным в его жизни – тем, что он лелеял в себе и оберегал от посторонних. Это было только его…

Весной следующего года, когда в школе проходили творчество Лермонтова, Серёжа за ночь при свече прочитал «Героя нашего времени» и рыдал над сценой прощания Печорина с Верой. Роман произвёл потрясение в душе его. Ещё ни одна книга не вызывала в нём такого интереса и участия, как эта. Открыв первую страницу, он уже не мог оторваться от чтения до тех пор, пока не прочитал книгу до конца.

– Вот оно! – думал он, – То самое, что я так давно искал.

Это было его время! Наряду с наполеоновской эпохой это было время, в котором он хотел бы жить. И он погрузился в это время, и к двум жизням добавилась третья. Роман «Герой нашего времени» сделался его настольной книгой, а Печорин – наставником и примером для подражания.

В конце марта, не говоря ни слова родителям, Серёжа приехал в военкомат и подал заявление в Нахимовское училище, чем очень сильно расстроил свою мать. Он был охвачен романтикой моря и мечтал стать капитаном.

В апреле Серёже исполнилось пятнадцать лет. И тут он впервые подвёл для себя итог первым трём пятилеткам своей жизни. Он решил для себя, что нельзя тратить понапрасну отпущенное время, а нужно постоянно делать что-то полезное. Бабушка дала Серёже рубль на конфеты, а родители купили первый в его жизни чёрный костюм.

А через день пришло письмо от Светланы!

Девять долгих месяцев он ждал его. Достав конверт из почтового ящика, Серёжа не стал сразу вскрывать его, а ушёл в сарай, забрался на чердак, закрылся там и, убедившись, что никто ему не помешает, распечатал конверт…

В конверте лежала обыкновенная открытка с дежурным поздравлением, но какую радость в сердце она вызвала, какой восторг в душе! Он прижимал открытку к груди, пытаясь извлечь из памяти волнующий образ той темноволосой девочки с необыкновенными и не поддающимися никакому описанию глазами, и наслаждался своим маленьким счастьем, которое было ведомо только ему одному. Счастья этого было так мало, а ожидание его было столь долгим и томительным, что процесс этого ожидания скорее походил на самоистязание, которому подвергали себя средневековые рыцари. И Серёжа вольно или невольно выбрал для себя эту роль верного рыцаря, с которой постепенно сроднился.

Он лелеял и сохранял в себе любовь к незнакомой девочке, которую видел лишь несколько коротких мгновений, и не обращал никакого внимания на тех, кто был рядом.

2

С того дня, когда туапсинский поезд увозил Серёжу на юг, прошёл год. Серёжа окончил восемь классов и, сдав выпускные экзамены, подал заявление в Индустриальный техникум на отделение судовой радиосвязи. С Нахимовским училищем, к большой радости матери, ничего не получилось – в военкомате набирали ребят только в Суворовское. Но в душе Серёжи ещё теплилась юношеская мечта – связать свою жизнь с морем, и он решил сделать ещё одну попытку в этом направлении – попробовать стать если не капитаном, то хотя бы судовым радистом.

Но судьба распорядилась иначе. На диктанте он сделал более двадцати одинаковых и нелепых ошибок, которых раньше никогда не допускал, и получил двойку. Он не мог поверить в свою внезапную неграмотность и не понимал, как такое могло с ним произойти. Только знавший всё ангел-хранитель мог бы поведать ему обо всём, но он улыбался и хранил молчание. Эта «неудача», однако, нисколько не расстроила Серёжу. Видя неизбежность того, куда направляет его судьба, он окончательно оставил мечту о морской карьере и осенью продолжил учёбу в школе.

С девятого класса главным увлечением Серёжи стала физика. Этот выбор был обусловлен двумя причинами: приходом в школу новой учительницы физики – Людмилы Алексеевны и результатом его размышлений о том, что дело, которому он должен себя посвятить, не должно иметь ничего общего с человеческими эмоциями и чувствами. Потаённая любовь к Светлане сделала его закрытым снаружи для всех, и особенно для одноклассниц. Ему казалось, что самым правильным для него было бы играть роль невозмутимого человека-робота, которому не знакомы человеческие эмоции и слабости. В этом стремлении он дошёл до того, что перестал ходить в школьную столовую на обед, потому что не мог допустить, чтобы кто-то видел, что он тоже нуждается в еде. На школьных вечерах он выбирал себе место возле магнитофона, и, пока его одноклассники танцевали, он делал вид, что занят важным делом. Он вполне сжился с ролью невозмутимого «гармониста» , и это помогало ему погашать в себе свойственные молодости порывы и желания. Он не нарушал установленные для себя правила, но трагедия заключалась в том, что его «дама сердца» , ради которой приносились такие жертвы, по-прежнему не отвечала на его письма.

Второе письмо от неё пришло только к Новому году, то есть ещё через девять месяцев. Помимо самого письма в конверт была вложена маленькая фотография. Серёжа ликовал! В скором времени он изготовил для себя маленький образок с её миниатюрным портретом, с которым не расставался до самого отъезда в армию.

Новый год Серёжа снова встретил один. Родители, как они делали это и раньше, уехали на праздник в Иваново. В полночь он выключил свет, открыл окно, впустил в комнату порцию холодного воздуха и под бой курантов выпил бокал домашнего вина. В конце января от Светланы пришло третье письмо, а через месяц – четвёртое! Серёжа и рад был зачастившим письмам, и недоумевал одновременно: «Уж не сошла ли Земля со своей оси?» Свой ответ он отправил в стихах. Он уже пару лет пробовал сочинять. Разумеется, первые стихи были наивны и несовершенны, но он продолжал писать их, так как чувства, кипевшие в нём, искали выхода.

Быстро пролетела зима.

Накануне нелюбимого Серёжей женского праздника в школе решили организовать «огонёк» для старшеклассников, для чего с родителей собрали по пятьдесят копеек на ужин. Серёжа не собирался идти на вечер, но, поддавшись уговорам друзей и чтобы не обижать одноклассниц, в конце концов согласился и пришёл. «Огонёк» проходил в помещении столовой. После приветственных слов учителей состоялся небольшой концерт самодеятельности. Кто-то пел под аккомпанемент гитары. На столах возвышались горки пирожков и пирожных, шипел разливаемый по стаканам лимонад, в больших чайниках томился горячий чай.

К еде Серёжа не притронулся, так как не мог нарушать свои правила. Он просто сидел и смотрел по сторонам, а когда пришло время танцам, предусмотрительно переместился к аппаратуре. В разгар вечера он покинул зал и ушёл домой. Он сделал это не потому, что действительно хотел уйти, напротив, ему нравилось сидеть и смотреть на своих одноклассников, но он сделал это нарочно, из чувства противоречия. Если бы эти правила были кем-то ему навязаны, он легко бы нарушил их. Но он сам наложил на себя эту епитимью и потому строго соблюдал её.

Светлану он назначил «дамой сердца» и, как рыцарь, соблюдал данный ей обет верности. Конечно, это была игра, но всё в ней делалось по-настоящему. Этот трудный процесс самовоспитания растянулся на годы.

К своему шестнадцатилетию он сформулировал предельно краткий план на предстоящий год жизни: прекрасно учиться, воспитывать волю и терпение, игнорировать инстинкт сохранения вида. Последнее вытекало из второго.

Получив от Светланы очередное письмо, Серёжа остался им недоволен. Он засомневался в своей «даме сердца», так как всё больше убеждался в том, что она ничем не отличается от других девчонок, с которыми он учился в школе. Возможно, он ошибался. Но мысль, которая пришла ему в голову, стала для него небольшим открытием, и заключалась она в том, что свою «даму сердца» он просто выдумал. Возможно, не надо было читать «Айвенго» и другие рыцарские романы в юном возрасте, когда организм так подвержен впечатлениям? По молодости лет и по причине всеобщего атеизма Серёжа не мог знать, что, установив для себя собственные правила, а иными словами, заповеди и следуя им, он совершил, в некотором роде, грех, за который долго потом расплачивался и страдал.

3

Занимаясь самообразованием и расширяя кругозор, Серёжа черпал знания из двух источников: из книг и из кинофильмов. Рыться в книгах Серёжа любил. Он перебрал всю школьную библиотеку, он часами листал книги в библиотеке поселковой, куда его допускали к стеллажам, он приезжал на велосипеде в Колокольск и подробно знакомился с новинками в своём любимом книжном магазине.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.