Происшествие в Литтл-Чизе накануне Рождества

Сода

Происшествие в Литтл-Чизе накануне Рождества

Глава 1, в которой Питеру не дают доесть пончики

– Ну, теперь уж отдохнём, – мечтательно протянул лейтенант Питер, с удовольствием открывая большую коробку пончиков и вдыхая своим чутким мышиным носом сладкий запах. – На Рождество не бывает криминала.

– Глупый ты, Питер, – недовольно прохрипел майор полиции Гуд, почесывая большое серо-розовое ухо. – У нас вообще криминала мало. От чего ты отдыхать собрался?

Лейтенант не счёт нужным ответить и принялся за пончики. Возможно, он был слишком глуп, чтобы придумать достаточно колкий ответ.

Майор вздохнул. Его большие мышиные уши затрепетали, вслушиваясь. Но везде было тихо: в их полицейском участке кроме них двоих почти никого не бывало. Майор сильнее завернулся в серый плед. В такие моменты Гуд был похож больше на летучую мышь, чем на полевую, потому что был уж очень мрачен и неподвижен. В участке было очень холодно, а снаружи завывала настоящая декабрьская метель.

Майор Гуд вздохнул снова. Он давно смирился с тем, что его работа вовсе не была похожа на смелую мечту о погонях и перестрелках, но вот совладать с тем, что никто кроме Питера не хотел быть его помощником, он не мог. Питер был слишком вежливым для такой работы, потому что тут его знала каждая мышь, и ему было жутко стыдно допрашивать обвиняемых. Сам же Гуд родился не в Литтл-Чизе, поэтому таких угрызений совести не испытывал. Хотя, наверное, ему следовало бы порадоваться, что в городке почти совсем нет преступности.

«Дзынь – дзынь – дзынь!» – зазвонил вдруг колокольчик у двери.

Гуд моментально встрепенулся и вскочил как вихрь ветра, сбросив с себя плед. В его глазах затеплилась радость и надежда на новое интересное дело. Как гончая собака, напавшая на след зайца, он замер. Пухлый Питер недовольно вздохнул, но отказать себе в удовольствии ещё раз откусить пончик он не смог.

Дверь раскрылась и запустила поток холодного воздуха и снега, а заодно с ними миссис Харрис. Питер поёжился, а Гуд несказанно удивился – что могло случиться у такой добропорядочной хозяйки, как эта мышка? Она поспешно протиснулась в участок и захлопнула дверь. Метель продолжала сердито стучаться в неё, но никто не обращал внимания.

Миссис Харрис вытерла маленькие красные сапожки о дверной коврик, смахнула шапки снега с плеч, сняла миниатюрные перчатки с мышиных лапок и посмотрела на майора Гуда.

– Здравствуйте, майор! Здравствуй, Питер! – Глубоким, но очень нежным голосом сказала мышка. – Я пришла к вам с заявлением.

Она кинула взгляд на лейтенанта, который с наслаждением жевал пончики и весь испачкался в сахарной пудре. Миссис Харрис тактично прикрыла рот перчаткой, чтобы не расхохотаться.

– Здравствуйте! – Очнулся майор. – Конечно, проходите, садитесь.

Гуд кинул на Питера сердитый взгляд, заметив улыбку миссис Харрис. Питер вздохнул и спрятал коробку пончиков под стол.

– Рассказывайте. – Вежливо сказал майор, усаживаясь за стол перед миссис и готовясь записывать её слова.

– Дело было так… – Миссис Харрис взволновано начала крутить в руках перчатки. – До Рождества осталась только три дня, поэтому я вчера поставила и нарядила ёлку, а под неё уже положила подарки для моих мышат, чтобы всё смотрелось красиво и празднично.

Мышка не сдержала улыбки, вспоминая, как красиво всё выглядело.

– Но прошлой ночью к нам в дом кто-то забрался. – Она совсем измучила перчатки. – И забрал все подарки для мышат. Ничего больше не взяли – не деньги, не сервиз. Только подарки!

Она взволнованно посмотрела на майора. Гуд внимательно слушал её и, когда она закончила, в задумчивости откинулся на спинку стула.

– Это очень странно. – Прохрипел он.

– Поверьте, я бы не пришла, будь это просто подарки, – тут же затараторила миссис Харрис. – Но это ведь для моих мышат. Я не успею купить новых, а лишать детишек праздника не хочется…

– Вы правы. Мы берём это дело. – Твердо сказал майор Гуд. Его глаза запылали духом приключений и азарта. Миссис Харрис облегченно выдохнула.

В тишине конторы вдруг раздался шелест упаковки.

– А что? – Питер чуть не сгорел под сердитым взглядом майора. – Я пончиков хочу!

Пончики майор запер в сейф.

– Мы выходим на дело, лейтенант. Прямо сейчас.

Глава 2, в которой находятся улики

Майор Гуд, лейтенант Питер и миссис Харрис шли по улицам крохотного городка Литтл-Чиза. Метель уже успела успокоиться, и теперь можно было рассматривать улочки города.

Весь Литтл-Чиз был покрыт густым слоем снега, который под светом фонарей переливался и искрился как тысяча алмазов розовыми, голубыми и серебряными оттенками. Метель разогнала всех прохожих, а новые ещё не успели выйти, поэтому снег лежал ровными, чистыми горками, как будто на рождественской открытке. Ёлки стояли целиком белые, и только изредка с шуршанием с одной из веток падала шапка снега, не выдержав веса. Медленно и очень красиво падали снежинки.

Мороз щипал за нос и щёки, как будто ты уткнулся лицом прямо в снег или очень долго улыбался. Пахло пряностями, апельсинами и морожеными елками. Вы замечали когда-нибудь, как пахнут мороженые ёлки? Обязательно обратите внимание, это очень вкусно и по-рождественски.

Постепенно темнело, ведь зимой очень рано темнеет, и фонари горели всё ярче. В окнах домов тоже зажигался свет.

Все дома Литтл-Чиза были простыми, миниатюрными, но богато украшенными лепниной, деревянными балками, ставнями. На одной улице никогда не было двух домов одного оттенка, поэтому глаз радовался, глядя на неё. Рождество было особенным временем, когда каждый житель старался выделить свой домик как можно сильнее – кто-то вешал гирлянды вокруг всего дома, и он пылал, как фонарик в ночной темноте. Кто-то вешал возле ставен ветки елей, развешивая на них игрушки, так что весь дом походил на рождественскую елка, кто-то даже повесил снаружи плюшевых медведей, от которых мышата не могли оторвать глаз. Каждый домик по-своему блистал, искрился, переливался, источал запахи и звуки приближающегося Рождества.

Конечно, многие ели рядом с домами тоже были украшены игрушками. Ох, чего только не выдумывали мышки! Какая-то ель была сплошь завешана красными яблочками, какая-то конфетами в голубых обертках, где-то висели золотые звездочки, где-то – серебристые полумесяцы, откуда-то свисали стеклянные балерины, а с соседней ёлки – космонавты и ракеты. И каждая ёлка была так по-своему хороша и притягательна, что к каждой хотелось подойти и пуститься в радостный хоровод в ожидании подарков.

Наконец, трое мышей подошли к дому миссис Харрис. Снаружи он весь был затянут гирляндами, а перед входом стояли две украшенные ели. На двери висел большой венок из еловых веток с кусочками апельсина и корицей.

Полицейские и хозяйка вошли в дом, предварительно стряхнув с себя снег и вытерев лапки о маленький коврик в надписью «Добро пожаловать домой!».

Внутри царил мягкий приятный полумрак – свет источал только камин, украшенный гирляндами. Посредине гостиной стояла большая, богато украшенная ель, но сразу было заметно, чего не хватает – игрушек под нею.

В гостиную из других комнат высыпали мышата навстречу к маме, но застеснялись, увидев полицейских. Да, в Литтл-Чизе все друг друга знают, но приход полиции обычно не предвещает ничего хорошего.

– Не пугайтесь. – Ласково сказала Миссис Харрис. – Это майор Гуд и лейтенант Питер. Они помогут найти пропавшие игрушки.

– Давайте, я сразу приступлю к осмотру места преступления, – снимая пальто, сказал Гуд, который обычно не сильно-то церемонился.

Миссис Харрис кивнула и забрала у него пальто. Из чемоданчика Питер достал лупу и величаво передал её майору, потому что эта часть расследований ему жутко нравилась.

Гуд излазал весь пол в гостиной, осмотрел каждый угол, но ничего не находил. На пути к кухне он вдруг наткнулся на розовое пятно варенья.

– У вас тут… Варенья пролито немного. – Сам неожиданно смущенный своим замечанием сказал он.

Миссис Харрис смутилась, но не пятно было тому причиной.

– Оливия, разве мы покупали варенье? – спросила она старшую дочь.

– Нет, мама, ты сказала, что нам и так хватит сладкого.

Гуд и Питер переглянулись. Лейтенант также с гордостью достал из полицейского чемоданчика специальную ложечку и пакет для сбора улик. Одна улика была собрана.

Гуд продолжал осмотр, но, сколько бы он не ползал по полу, сколько бы ни ходил из комнаты в комнату, не осматривал дом снаружи, ничего больше не мог заметить.

– Я еще составила список и описание подарков, – застенчиво сказала миссис Харрис, протягивая список Питеру. – Я думаю, вам это поможет.

Майор и лейтенант собирались уходить. В задумчивости они натягивали пальто в прихожей, когда вдруг взгляд миссис Харрис, их провожавшей, упал на комод, на котором лежали все шапки и шарфы семерых её детей.

– Ой, а это не наш шарф. – Сказала она, выуживая из стопки зелено-голубой шарфик. – Это ваш?

Гуд и Питер отрицательно покачали головами. Питер торжественно извлёк ещё один пакетик для улик и положил туда шарф.

Глава 3, в которой следы варенья ведут к воришке

– М-да, – задумчиво протянул лейтенант Питер, когда они с майором вернулись в полицейскую контору. – Что ж это за вор такой, который оставляет варенье и шарф и не берет ничего, кроме рождественских подарков?

– Вот это мы и выясним. – Довольно сказал Гуд. Его глаза не покидал радостный блеск интересного дела. Он был рад, что ему наконец-то попалось в руки что-то необычное, и даже, казалось, помолодел на пару лет. – Установить бы только, чей это шарф…

– Можно сначала узнать, где делалось это варенье. – Предложил Питер.

– Зачем? – Удивился Гуд. – Вечно ты лезешь со своей едой. Как нам это поможет?

– Мы установим, где его делали. Так поймём, кто его продаёт. Выйдем на продавца и возьмём список постоянных покупателей. – Питер говорил так, словно удивлялся, как это может быть неочевидным.

– Да у нас же в городе куча мест, где продают варенье, и у них много покупателей! – Воскликнул майор.

Питер покачал головой и снисходительно улыбнулся. Зачем распечатал пакет с вареньем, запустил туда лапку и облизнул её.

– Это вишнёвое варенье. – Заключил он. – Вишнёвое производят только Ганс Малколм и Стив Кросс. Судя по цвету и консистенции, это именно Стив. У него маленькая лавочка на окраине. А список постоянных покупателей, я думаю, мышей пять, не больше.

Брови майора Гуда от удивления поползли на лоб.

– Ты определяешь производителя варенья по вкусу? – Ошарашенно сказал он.

– Годы тренировок, – самодовольно отозвался Питер.

– Что ж, тогда эта часть дела на тебе. Я пойду искать владельца шарфа. – Взял себя в лапы майор.

Питер вышел на улицу и мысленно порадовался, что метель давно кончилась, но вот снег всё ещё валил. С наступлением темноты стало ещё холоднее, и он кутался в шарф и воротник всё сильнее.

В маленьком магазинчике Стива Кросса зазвонил колокольчик, когда хозяин уже собирался закрываться. В лавке царил полумрак, и только гирлянды мягким светом освещали закрутки и варенье, которое владелец делал собственными лапками, что так ценилось в округе. Когда он увидел лейтенанта, то испугался, но остался вежливым.

– Добрый вечер, лейтенант! Чем могу помочь?

– Добрый. Мне нужен список ваших постоянных клиентов, – стряхивая с себя снег, сказал Питер.

– Конечно, секунду. – Грузный Стив засуетился по конторе в поисках ручки и бумаги. – Кто-то из них совершил что-то противоправное, сэр?

– Есть такие подозрения. – Ограничился кратким ответом Питер, уклоняясь от темы. О презумпции невиновности забывать не стоит.

– А на вид все такие милые мыши, сэр! – Всплеснул лапками владелец лавки, протягивая ему список.

– Спасибо. Хорошего вечера, сэр! – Отсалютовал Питер и быстро шмыгнул из магазинчика на улицу.

– Просто удивительно! – Ещё раз всплеснул лапками Стив.

…

Всех покупателей из списка Питер прекрасно знал, как, впрочем, и почти всех в городе. Прежде всего, он отправился в дом молодой семьи Хопкинсов.

Оказалось, это именно их дом был украшен плюшевыми мишками. Они вообще недавно переехали в него и следующим летом планировали покрасить его в солнечно-желтый цвет, который так любили. Елочки возле дома были украшены красивыми красными бантиками, которые явно были идеей новоявленной миссис Хопкинс.

Внутри всё дышало свежестью, новизной и неземной любовью. Молодые супруги в обнимку сидели на диване и смотрели какой-то рождественский фильм, закусывая печеньем с кусочками шоколада и запивая чаем с корицей. Всё вокруг них было украшено красной мишурой, ленточками, шариками и гирляндами, потому что красный был цветом их любви.

«Не люблю так делать» – подумал Питер, когда увидел мягкий свет и семейное спокойствие в окне. – «Вот сейчас ворвусь к ним и испорчу весь вечер своими допросами»

Но делать было нечего – такова работа. Лейтенант осторожно постучал в дверь. Мистер Хопкинс открыл её и вежливо поздоровался.

– Добрый вечер, – сказал Питер, смущаясь и немного шаркая лапой. – Простите за вторжение, но я хотел бы узнать, слышали ли вы что-то о пропаже игрушек миссис Харрис.

– Игрушек? – Удивлённо переспросил Хопкинс.

Из комнаты вышла его жена и подошла к говорящим. В руках она держала тарелку с печеньем.

– Угощайтесь, лейтенант! – Вежливо сказала она, протягивая лапку с тарелкой, но увидев серьёзные мордочки, сразу же посерьёзнела сама.

– Кража рождественских игрушек у миссис Харрис. – Кратко пояснил Питер.

Наверное, подобное дело могло бы вызвать смех, но не в Литтл-Чизе, где такое дело происходило редко и все друг друга знали.

– А где вы были прошлой ночью, позвольте поинтересоваться? – уточнил лейтенант.

Молодожёны покраснели.

– Гастингсы устраивали вечеринку, и мы провели там всю ночь с 9 до 4 утра, – сказал Хопкинс.

Питер кивнул.

– Вы подозреваете нас, лейтенант? – Удивилась миссис Хопкинс. – У нас даже детей ещё нет, зачем нам игрушки? Если хотите, то можете досмотреть дом.

– Да, не откажусь, – облегченно выдохнул Питер. – Но только потому что того требует протокол.

Молодая семья послушно покивала, соглашаясь с безвыходностью ситуации.

Лейтенант внимательно осмотрел дом, но не нашёл ни следов, ни мест, где можно было бы спрятать награбленное. Хотя, вообще спрятать деревянного красного коня-качалку было сложно, наверное. Чулана у семьи не было.

Питер вежливо распрощался, но без печенья миссис Хопкинс отказывалась его отпускать. Да и мышь не то чтобы не хотел его…

По пути лейтенант, жуя вкуснейшее печенье, зашёл к Гастингсам. Те подтвердили алиби Хопкинсов. Молодожёны были сняты с подозрения.

Следующей в списке была старенькая бабушка-мышь Хельга, к которой лейтенант и отправился.

Её домик стоял на самой окраине. Он покосился, сильно обветшал, но старушка и её семья старались всячески предотвратить разрушение. Возле дома росла только одна старенькая, начинавшая лысеть ёлочка, которая была украшена старинными игрушками, видимо с незапамятных времён хранившимисяся на чердаке у мышки. Окошки дома еле светились – бабушка не любила попусту тратить электричество и берегла каждую копейку. Снаружи на доме висели старенькие гирлянды, которые то и дело гасли и мигали, а потом выключились совсем. Но всё это вызывало тёплые ассоциации с собственной бабушкой и её заботой, поэтому вызывало лишь легкую ностальгию, а не грусть.

Питер вытер лапки о ковёр с надписью «Дом, милый дом» и постучал. Изнутри раздалось шарканье и скрип, и дверь отворилась. Питера обдало запахом старины, уюта, пыли и варенья.

– Добрый вечер, мэм! – Отсалютовал лейтенант. – Мне нужно задать вам пару вопросов.

Наверное, Хельгу хватил бы удар от такого вопроса, если бы мышка не знала Питера с самого его детства.

– Проходи, милый, – беззубо улыбнулась она. – Я тебе чаю заварю.

Лейтенант не смог отказать.

Внутри дом весь был в равных пропорциях завешан игрушками, гирляндами и вязальными нитками. Но нельзя было назвать это беспорядком – хозяйка прекрасно маневрировала между всей этой паутиной.

– Уж прости меня, дорогой, но всем мои четырём деткам и четырнадцати внукам нужно связать рождественские свитера, – пожала плечами старушка-мышь. На столе возвышалась стопка из свитеров всех возможных размеров и цветов.

Десятью минутами позже они сидели за столом и потягивали чай. Питер решился завести разговор:

– У миссис Харрис были украдены новогодние игрушки. Я хотел спросить, не слышали ли вы чего об этом деле?

– Ах! – старушка схватилась за сердце. – Бедная моя Молли! Как такое могло произойти!

Лейтенант испугался и приготовился звать врачей, если у Хельги случится удар. Но бабушка-мышь сделала большой глоток чая, вздохнула, немного помолчала и вроде пришла в норму.

– Нет, милый, первый раз от тебя об этом слышу.

Питер продолжал внимательно смотреть на мышь, надеясь, что она догадается и ему не придётся говорить этого вслух. Но старушка пустилась в свои рассуждения, поэтому лейтенант вынужден был её прервать.

– А где вы были прошлой ночью?

– Где же, где же, – задумчиво протянула мышь. – Дома, вязала.

– Это может кто-нибудь подтвердить?

– Наверное, нет, милок.

– Я хотел бы осмотреть ваш дом, – ему всегда было так неудобно обыскивать мышей, которых он знал с самого детства!

– Да, конечно, – удивленно сказала Хельга.

Лейтенант внимательно обсмотрел все комнаты, просветил фонариком антресоли и залез в подвал, где хранились бабушкины закрутки, но всё было чисто – игрушек ни следа.

Питер вздохнул. Снять со старушки подозрения он не мог – нужно было алиби. Хельга поняла его мысли по выражению мордочки, но стоически выдержала такое испытание. Она даже дала лейтенанту вкусных пряников в дорогу, от которых тот, конечно, отказаться не мог.

Следующим в списке значился мышь с пятью лапочками-дочками.

Дом мистера Крейга не был так богато украшен, но объяснялось это очень легко – у отца-одиночки совсем не было на это времени. Пятеро его дочерей были просто неистощимыми источниками энергии, и с ними он мало что успевал. Но зато домик очаровывал другим – изнутри доносился радостный мышиный визг и смех и так тепло светились окошки, что ноги сами поворачивались к этому дому и требовали войти внутрь. Ели вокруг дома были украшены самодельными игрушками – они были немного кривыми, неровно покрашенными, но так густо обмазанные блёстками и обмотанные лентами, что сразу было видно – сделано с любовью. На дверь висел рождественский венок – конечно, тоже самодельный – который был сделан из носков и перчаток, вместо свечей торчали шпильки, а вместо пряников – игрушечные динозавры. Питер не сдержал улыбки.

Лейтенант вежливо постучал в дверь. Из-за неё доносился такой шум, гвалт, шуршание, взвизги, бряцанье кастрюль и звуки фортепьяно, что мышь задумался, услышат ли его вообще. На всякий случай он постучал громче и поуверенней.

Звуки резко стихли. Раздался крик мистера Крейга «Посидите спокойно хотя бы десять минут, к нам кто-то пришёл!», и он открыл дверь.

Мистер Крейг был в фартуке в цветочек и с большой розовой прихваткой в руках, а его волосы были перепачканы мукой. Дополните образ тем, что он увлекался когда-то боксом и был очень высоким и мускулистым, и вы поймете все, что вам нужно знать о мистере Крейге.

– Приветствую, лейтенант! – Отсалютовал он. – Что-то произошло?

– Добрый вечер, – вежливо ответил Питер, небрежно салютуя – он всё ещё очень неуверенно чувствовал себя, вторгаясь в чужие дома. – Я хотел узнать всё, что вы знаете о краже рождественских игрушек миссис Харрис.

– Давайте пройдём на кухню, а то у меня печенья сейчас подгорят.

Конечно, гвалт в доме опять успел подняться. Но в этот раз папа даже не попытался их угомонить – он знал, что это бесполезно. Они прошли через прихожую сразу в кухню.

Крейг подскочил к духовке и вытащил оттуда противень с печеньем, конечно же, забыв надеть прихватку. Так что он обжёгся, чуть не выронил поднос и стал дуть на свою лапку. Попутно он успел выглянуть в гостиную и крикнуть:

– Алиса, не откуси сестре ухо – оно ей ещё понадобится!

Питер сдержал улыбку.

– Ну, так что? – напомнил он о своём присутствии, потому что Крейг уже успел увлечься печеньем.

– Так, миссис Харрис… Да, знаю, розовый дом, семеро мышат… Добрая такая… А что, у неё игрушки украли?

Лейтенант ограничился кивком.

– Ева, не бей сестру сковородой! Что за манера драться посудой!.. – на мгновение отец задумался и вспомнил о вопросе. – Первый раз о таком слышу… А почему вы спрашиваете меня?

Питер тянул с ответом. Крейг положил на стол одну из пяти больших и красивых кукол в коробке и принялся упаковывать её в подарочную бумагу. Из гостиной вылетела сковорода и чуть не угодила в лейтенанта.

Мышь-отец взвизгнул от ярости. В гостиной притихли, считая это плохим знаком, но ничего не случилось, потому что Крейг всё ещё ждал ответа на вопрос.

– Мне нужно всех опросить, – пожал плечами Питер. – Где вы были прошлой ночью?

– Я был в продуктовом магазинчике мисс Трейси, сэр. Днём не хватило времени сходить, и она пустила меня ночью.

Питер вздохнул немного легче. Эту информацию он, по крайней мере, сможет проверить.

– Вы меня подозреваете, – догадался Крейг. – Можете осмотреть весь дом, да хоть то, что под ним, но поверьте мне, у меня нет даже времени поспать и поесть, не то, чтобы что-то украсть. Да и у меня достаточно своих денег, чтобы купить моим мышаткам подарки.

– Но я всё же погляжу.

В их доме действительно было сложно что-то найти в принципе. На всём лежал отпечаток попытки смести всё на пути и одновременно навести уют. А сверху на этом лежал ещё и след Рождества.

Питер опять не нашёл ничего, что могло бы вызвать подозрения. Лейтенант распрощался и ушёл, по пути навестив мисс Трейси и подтвердив алиби мистера Крейга. Он теперь тоже вне подозрения.

Следующим по дороге был бедный домик одинокой матери миссис Мэрдок. Она работала портнихой, а по вечерам играла на скрипке на улице, потому что денег у неё едва-едва хватало, чтобы прокормить двух своих мышат. Жители Литтл-Чиза всячески старались бескорыстно ей помочь, но та отказывалась, говоря, что её лапки ещё достаточно крепки, чтобы заработать самой на всё, что ей нужно. На свою бедноту она никогда не жаловалась и не давала мышатам думать, что они хуже других. По крайней мере, старалась.

Их домик был маленьким и скромным, но не казался печальным и заброшенным. Снаружи стояла маленькая елочка с бумажными игрушками и мишурой, изнутри приятно сочился слабый свет. Издалека лейтенант почувствовал запах корицы и увидел, как в окнах старший Джеймс катал Милли на своих плечах. Они смеялись и дурачились вместе, ожидая маму с работы.

Неожиданно возле дома Питер столкнулся и с его хозяйкой. Миссис Мэрдок возвращалась в главной площади со скрипкой в руках.

– Здравствуйте, лейтенант, – устало протянула она, отпирая ключами двери. – Эти негодники опять что-то натворили?

– Нет, мэм, – вежливо сказал Питер. – Я хотел только поинтересоваться, не слышали ли вы чего-нибудь о краже игрушек у миссис Харрис.

– А когда это произошло? – Удивилась мышка.

– Вчера ночью, – уточнил Питер.

– Нет, я совершенно не знала об этом. – В дом они всё ещё не зашли.

Миссис Мэрдок постаралась стянуть с лица уставшее выражение и вошла внутрь с сияющей улыбкой, словно совсем и не устала. Джеймс и Милли кинулись к ней на руки и едва не повалили с ног. Мама ласково поцеловала каждого и попросила уйти в свою спальню, чтобы она смогла поговорить с лейтенантом.

Мышата очень подозрительно косились на лейтенанта всё это время. Милли часто кашляла, и мама-мышь дала ей градусник.

– А почему вы спрашиваете меня? – Поинтересовалась миссис Мэрдок, когда они присели за стол с Питером.

– Видите ли… – замялся Питер. Нет, всё-таки следователь не его профессия.

– Вы подозреваете меня, – горько усмехнулась Мэрдок. – Что ж, можете осмотреть дом, а если найдёте хоть какие-то подарки, я даже буду вам благодарна. И… Когда вы там говорите, вчера ночью? Я брала дополнительную подработку и осталась в конторе шить платье мисс Киннон. Можете спросить сторожа – он видел, что я уходила под утро. Теперь простите, но мне нужно поухаживать за детьми.

Кашель Милли всё ещё слышался из комнаты.

Питер тихими шагами обошёл все комнаты, но половицы так скрипели, а Милли так кашляла, что лейтенанту стало стыдно за свои подозрения. Да и сторож подтвердил, что мама-мышь оставалась на работе на всю ночь.

Наконец-то мучения Питера с допросом подозреваемых были окончены. Он вернулся в контору и доложил положение дел майору Гуду.