«Сибирские заметки» чиновника и сочинителя Ипполита Канарского в обработке М. Владимирского

Еще одна неясность связана с тем, что к 1841 г. Канарский оказался в Вяземском уезде Смоленской губернии, откуда он писал шефу жандармов А.Х. Бенкендорфу с просьбой об отмене наказания и получения официального разрешения занимать государственные должности, причем о своем местопребывании он писал как о месте ссылки (см. Приложение). Приняв ходатайство Канарского, Бенкендорф сначала запросил на него характеристику у князя П.И. Трубецкого, который в тот момент был смоленским губернатором. Сославшись на губернского предводителя дворянства, Трубецкой ответил, что «коллежский советник Канарский вел себя хорошо и ни в каких законопротивных поступках замечен не был»62. После этого глава III отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии перенаправил это прошение вместе с полученной характеристикой на рассмотрение министру юстиции графу В.Н. Панину. Панин справедливо отметил, что Канарский «уже воспользовался монаршим милосердием по манифесту 1826 года»63 и в силу ряда причин его допущение на службу невозможно. Во-первых, «при сделанном ему от правительства доверии оказался совершенно неблагонадежным»64 и продемонстрировал свою неблагонадежность. Во-вторых, отстранение состоялось слишком недавно, «и потому едва ли можно принимать в уважение поведение его со времени состояния о нем приговора»65. В-третьих, его ссылка на дело бывшего члена Комиссии Рунича, осужденного аналогичным образом, неуместна, так как тот был освобожден единственно по воле государя императора «во внимание к его бедному с семейством положению»66, и его случай является исключением. В-четвертых, «подобное прощение ослабило бы силу законов и мер, принимаемых к ограждению казенной собственности»67, тем самым противореча самому смыслу наказания.

Второй и финальный эпизод относится к осени 1843 г. В сентябре на имя Бенкендорфа пришло прошение от родственника Канарского, генерала Ренненкампфа, с запиской от самого «примерного отца детям, лучшего гражданина с качествами христианских чувств»68. Бенкендорф передал эти документы на рассмотрение кабинету министров. На этот раз доводы Канарского, ссылавшегося на то, что он не служил уже 16 лет, и на решение по аналогичному делу Рунича, были приняты. С согласия императора было решено в качестве милости даровать ему право вернуться на службу69, однако сведений о том, удалось ли ему найти новое место, не обнаружено.

Завершая рассказ об этом периоде жизни нашего героя, стоит заметить, что, помимо упомянутого выше Н.А. Загряжского, его коллегой по работе в комиссии был Василий Владимирович Берг, с которым они были знакомы еще по Иркутску. Берг служил в Комиссии о строительстве Храма Христа Спасителя казначеем и, как справедливо говорится в биографии его сына – поэта Николая Берга, который, кстати, был крестником А.Л. Витберга, «по странной прихоти судьбы, именно казначей, через руки которого прошли огромные суммы денег, непостижимым образом уцелел. Сознавая нависшую над головой опасность, он все же почел за лучшее удалиться из Москвы и, получив какое-то место в г. Бронницы, отправился туда с семьей. Потом, когда гроза пронеслась, перевелся в Москву, но прожил там недолго и в 1830 г. уехал в Сибирь, получив место председателя Томского губернского правления»70. Далее биограф Берга-младшего приписывает ему (с ложной ссылкой на страницу его воспоминаний!) слова, в действительности принадлежащие А.И. Герцену: «Само собою разумеется, что Витберга окружила толпа плутов, людей, принимающих Россию – за аферу, службу – за выгодную сделку, место – за счастливый случай нажиться. Не трудно было понять, что они под ногами Витберга выкопают яму. Но для того, чтобы он, упавши в нее, не мог из нее выйти, для этого нужно было еще, чтоб к воровству прибавилась зависть одних, оскорбленное честолюбие других»71.

Масоны, масоны, кругом одни масоны…

Здесь стоит снова сделать паузу и обратить внимание на упомянутое выше имя Рунича, сослуживца Канарского по Комиссии по строительству Храма Христа Спасителя. Речь идет о коллежском советнике Аркадии Павловиче Руниче72, и именно он является своего рода ключом к некоторым эпизодам в биографии автора «Сибирских заметок». Судя по всему, знакомство и, возможно, дружба Рунича и Канарского начались задолго до судебных разбирательств по поводу их злоупотреблений. В 1802–1805 гг., т.е. ровно в те же годы, что и Канарский, Рунич также пребывал в Вятской губернии, где служил в канцелярии Вятского гражданского губернатора, которым в то время являлся не кто иной, как его собственный отец тайный советник Павел Степанович Рунич. Назначение Аркадия Рунича в Вятку состоялось 22 мая 1802 г., а Канарского – 26-го. Покинул Канарский Вятку в марте 1805 г. и, видимо, тоже вместе с Руничем, который в мае того же года был зачислен в штат Московского почтамта. Тогда же, в 1805 г., свой пост губернатора покинул и назначенный сенатором Павел Рунич, как это и описано в «Заметках» Канарского. Судя по всему, не является случайностью и то обстоятельство, что, вернувшись из Вятки, Канарский попал поначалу на службу именно в Седьмой, московский департамент Сената: дело в том, что именно туда получил назначение и П.С. Рунич73. 11 ноября 1815 г. Канарский, как мы помним, был «уволен для определения к другим делам», всего лишь на полтора месяца задержавшись на службе по сравнению со своим другом А.П. Руничем, который оставил службу с той же формулировкой еще 1 августа того же 1815 г. Дальше оба приятеля оказываются в комиссии по строительству Храма Христа Спасителя. Вполне возможно, что Канарский и Рунич вместе ехали из Москвы в Вятку, как это и описано в «Заметках», и именно тогда и произошло их знакомство. Таким образом, еще один фрагмент «Заметок» – тот, что повествует о службе автора в губернии «В», можно счесть достаточно достоверным или, во всяком случае, близким к истине. Но почему в таком случае Канарский счел необходимым зашифровать эту часть своих записок?

Определенный ответ на этот вопрос дать невозможно, но стоит обратить внимание на еще один любопытный факт: Канарский, как мы установили, родился в 1782 г., в то время как хронология его «Записок» указывает на 1785 или 1786 г., но Аркадий Рунич родился как раз в 1785 г. Не потому ли Канарский счел необходимым зашифровать вятский эпизод своей биографии, что хотя бы отчасти, например, в перечислении поручений, которые он выполнял, описывает здесь не свою службу, а своего друга? Но в таком случае вполне возможно, что и какие-то другие приводимые в записках детали биографии – это детали биографии Аркадия Рунича?

Но тут, конечно, самое время вспомнить, что у Аркадия Павловича, человека, который сколько-нибудь заметного следа в истории не оставил, был старший брат – Дмитрий Павлович – известный масон и литератор, прославившийся как мракобес, гонитель профессоров Петербургского университета, и в частности А.П. Куницына74. Рунич-старший был ближайшим сотрудником министра духовных дел и народного просвещения князя А.Н. Голицына, и, надо полагать, именно по протекции Рунича князь покровительствовал Канарскому.

Вернемся, однако, немного назад. Как мы помним, в Седьмом департаменте Сената Канарский прослужил не более трех месяцев, после чего, вроде бы по собственному желанию, перешел на скромную должность архивариуса Академии художеств. Неужели в нем проснулась любовь к изящным искусствам, да еще столь сильная, что заставила его пренебречь карьерой? И тут на сцене появляется еще одна важная фигура. Дело в том, что конференц-секретарем Академии художеств был в ту пору не кто иной, как действительный статский советник Александр Федорович Лабзин75 – давний знакомый семейства Руничей, известный масон, основавший в 1800 г. в Петербурге ложу «Умирающий сфинкс», в которую в 1804 г. им был принят и Дмитрий Рунич. Последний как раз в начале 1805 г., т.е. примерно в одно время со своим отцом и с Канарским, приезжает в Москву и, вероятно, знакомится с будущим автором «Сибирских заметок». На эти же годы приходится его интенсивная переписка с Лабзиным, причем, как заметил Ю.Е. Кондаков, «в ряде случаев в своих письмах А.Ф. Лабзин переходит грань, разделяющую отношения учителя и ученика, и заставляет подозревать отношения более интимного характера»76. Примечательно, что в 1809 г. Лабзин открыл в Петербурге ложу шотландского ритуала «Вифлеем», в которую среди прочих входил А.Л. Витберг, под чьим началом Канарскому суждено было служить в Комиссии по строительству Храма Христа Спасителя, и членом которой стал также и Д.П. Рунич.

О том, что Канарский был не только лично известен своему начальнику по Академии художеств, но и был к нему достаточно близок, свидетельствует письмо А.Ф. Лабзина к Д.П. Руничу от 26 декабря 1805 г.:

«В праздник сей подарили меня Канарский и мой Турчило 77 , еще накануне, большим подарком. Брат Вечерин 78 , едучи ко мне встречает Турчилу и предлагает ему подвезти его в своих санках; он отказывается, и по долгим допросам, куда идет и за чем, открывается, что Турчило из определенного ему в год 180 р. жалованья несет 10 рублей в тюрьмы; что они условились с Ипполитом, и один пошел в крепость, другой в градскую тюрьму, раздать, что припасли, несчастным, тамо содержащимся; и это без всякого подучения или научения от меня и совсем тайно, так что наружу вышло уже совсем нечаянно. Судьбе угодно было сделать мне то известным и показать осторожности моей, что это кандидаты; и так вчера мы очень жалели, что на сих днях вас не будет с нами, и что мы не сможем приобщить вас к нашей радости, которой ни их ни себя лишать долго я уже не хочу. Ах! Мой друг, каков этот пример для нас, мы и богаче их; но иногда о таких подвигах милосердия и не вздумаем» 79.

Дважды упоминается Канарский и в письме Лабзина Руничу от 9 января 1806 г.80, причем просто по имени, без фамилии, поскольку адресат, очевидно, хорошо знал, о ком идет речь. В переписке более позднего времени, а именно в письме от 23 октября 1817 г., также встречаем примечательный пассаж, имеющий отношение к нашей теме:

«Закладка в Москве огромного храма по прожекту Витберга подает мне мысль написать к тебе, мой любезный друг Дмитрий Павлович, следующее: без сомнения, учреждена будет комиссия для строения церкви сей, которая продолжится не год и не два, и верно с хорошим жалованьем. Вот, кажется, место тут и для тебя, если тебе в Москве жить хочется. Не рассудишь ли переговорить о сем с кн. Ал. Н. Голиц[иным]: и я думаю, государь тебе не откажет в месте сем […] Если б случилась тебе нужда тут в моем посредничестве, я с охотою готов отписать к князю: но чтоб сею проволочкою не упустить времени» 81.

Таким образом, служба в Комиссии, в которой в конечном счете оказались младший брат Д.П. Рунича и Канарский, изначально виделась выгодной и желанной.

В 1809–1810 гг. в отношениях Рунича и Лабзина наступает охлаждение, в 1810 г. происходит закончившаяся для него без последствий, но очень волновавшая Лабзина реформа масонских лож, а в июне 1810 г. Канарский получил назначение в Сибирь. Заметим также, что в 1806–1807 гг. Лабзин издавал журнал «Сионский вестник», и можно предположить, что именно этот журнал имеет в виду автор «Сибирских заметок», а значит, таинственный «генерал Л» – это не Аракчеев, а Лабзин. Правда, он был не настоящим, а разве что статским генералом, поскольку чин действительно статского советника (IV класс табели о рангах) соответствовал армейскому генерал-майору.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Наиболее близкими по содержанию являются воспоминания И.Т. Калашникова «Записки иркутского жителя» (Русская старина. 1905. Т. 123. № 7. С. 187–251), однако их автор, родившийся в 1797 г., стал иркутским чиновником значительно позже автора «Сибирских заметок». Наблюдения этнографического характера о жизни в Иркутске и Иркутской губернии можно найти в воспоминаниях Е.А. Авдеевой (Авдеева Е.А. Воспоминания об Иркутске // Отечественные записки. 1848. Т. 59. № 8. С. 125–138; Авдеева Е.А. Записки и замечания о Сибири. М., 1837).

2

РГАДА. Ф. 1468. Сборный личный фонд. Оп. 1. Д. 914. Л. I, 1–30.

3

На конверте надпись карандашом: «По поруч. Т. Максакова – дневник чиновника Сибирские заметки за 1809–1814 гг. на 30 полул. Составл. Владимирским и получено от Яницкого. От 12 апр. 1929 г.» и «Т. Лапину». На л. I пометка карандашом: «т. Шпилеву от Яницкого». Владимир Васильевич Максаков (1886–1964) – известный историк-архивист, в 1921–1934 гг. был членом коллегии и ученым секретарем Центрального архивного управления РСФСР (Центрархив), заместителем заведующего Центрархива РСФСР. Яницкий – по-видимому, Николай Федорович Яницкий (1891–1979) – в 1921–1931 гг. директор Российской книжной палаты, а до этого, в 1925–1926 гг., зам. директора Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина. Николай Антонович Лапин (1888–193?) – историк, сотрудник Центрархива, впоследствии зав. кафедрой Историко-архивного института. Шпилев – по-видимому, сотрудник Российской книжной палаты.

4

Клепиков С.А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII–XX вв. М.: Изд-во Всесоюзной Книжной палаты, 1959. С. 108.

5

Более того, если верить именному указателю Российского государственного исторического архива, такой фамилии вообще нет в адрес-календарях XIX в. При работе с адрес-календарями надо, однако, иметь в виду, что, при огромном информационном потенциале этого источника, «из-за небрежности местных исполнителей поступление списков иногда запаздывало, некоторые учреждения их вообще не представляли. В результате этого составители, наборщики, корректоры работали в постоянной спешке, и это накладывало отпечаток на характер и структуру издания. Мы видим в книгах следы постоянной переверстки страниц, изменение порядка материалов, дополнения, выносимые в конец книг. При этом в уже отпечатанных экземплярах и власти, и читатели всегда находили неисправности» (Степанов В.П. Предисловие // Русское служилое дворянство второй половины XVIII в. (1764–1795). СПб.: Академический проект, 2003. С. 4). Об адрес-календарях см. также: Арутюнян В.Г. Из истории адрес-календаря (1801–1825 гг.) // Румянцевские чтения. М., 2007. С. 13–19.

6

Еще один, или тот же, Михаил Михайлович Владимирский, согласно каталогу Российской национальной библиотеки в 1864 г. опубликовал в шестом номере «Морского сборника» под заголовком «Подсудность, судопроизводство и порядок суда на морях Западной Европы» свой перевод отрывка из книги Т. Ортолана «Régles internationals et diplomatie de la mer».

7

Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1811. СПб.: Имп. Академия наук, 1811. Ч. 2. С. 342.

8

Месяцеслов… на 1811. Ч. 2. С. 342.

9

Там же. С. 346.

10

Там же. С. 350.

11

См.: Русское служилое дворянство второй половины XVIII века (1764–1795) / сост. В.П. Степанов. СПб.: Академический проект, 2003.

12

Месяцеслов… на 1811. Ч. 2. С. 342.

13

Месяцеслов… на 1812. Ч. 2. С. 351–352.

14

Месяцеслов… на 1810. Ч. 2. С. 330–331.

15

Месяцеслов… на 1811. Ч. 2. С. 343.

16

Месяцеслов… на 1812. Ч. 2. С. 352.

17

Месяцеслов… на 1813. Ч. 2. С. 354.

18

Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П.И. Щукиным. Часть шестая. М., 1901. С. 122–123.

19

Отдел письменных источников Государственного исторического музея. Ф. 265. Д. 34.

20

Список населенных мест по сведениям 1859 года. СПб., 1866. С. 46.

21

Электронный ресурс. < http://ru.rodovid.org/wk/запись:476792> (дата обращения: 02.12.2017).

22

Карл Иванович фон Линеман имел звание генерал-лейтенанта; в конце XVIII в. занимал должность коменданта г. Екатеринбурга, умер и похоронен на территории Вологодской губернии. (См.: Шереметевский В.В. Русский провинциальный некрополь. Т. 1. М.: Типо-литография товарищества И.Н. Кушнерев и К°, 1914. С. 485.)

23

В 1806 г. православная Пасха праздновалась 1 апреля.

24

Ошибка в чине, конечно, могла быть ненамеренной, за давностью лет Канарский попросту мог забыть, какой придворный чин имел Зубов.

25

См.: Русская периодическая печать (1702–1894). М., 1959.

26

Месяцеслов… на 1807. Ч. 1. С. 519; 1808. Ч. 1. С. 473; 1809. Ч. 1. С. 504; 1810. Ч. 1. С. 521.

27

Месяцеслов… на 1823. Ч. 1. С. 843; 1824. Ч. 1. С. 877; 1826. Ч. 1. С. 912; 1827. Ч. 1. С. 969.

28

Родословная книга дворянства Московской губернии. Т. 2: Дворянство жалованное и выслуженное / подгот. текста, предисл., коммент. и указ. О.Н. Наумова. М.: Старая Басманная, 2010. С. 57. Благодарим А.В. Матисона за указание на эту публикацию.

29

РГИА. Ф. 1343 (Департамент Герольдии Сената). Оп. 23. Д. 999. Л. 4–5.

30

Церковь Святителя Николая, что в Заяицком, расположена в Замоскворечье, на правом берегу реки Москвы, в северо-западной части квартала, образованного пересечением проездов Раушской набережной, 2-го Раушского переулка, Садовнической улицы и Устьинского проезда.

31

Н.А. Загряжский был коллегой Канарского по работе в Комиссии о сооружении Храма Христа Спасителя. В адрес-календаре на 1827 г. он числится еще чиновником XIV класса (Месяцеслов… на 1827. СПб., 1827. С. 371).

32

Электронный ресурс. (дата обращения: 18.02.2019).

33

Месяцеслов… на 1805. С. 21.

34

Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1151. Оп. 2. 1835. Д. 51. Л. 97 об.

35

Центральный государственный архив г. Москвы (ЦГА). Ф. 243. Оп. 6. Д. 1. Ноябрь 1820 года: «…Я согласен на определение чиновников, состоящих в ведомстве вверенного мне министерства и прикомандированных в помощь Директору строений и экономической части коллежскому асессору Витбергу для приискания мастеровых к сооружению в Москве храма во имя Христа Спасителя, а именно: надворного советника Канарского в должность правителя канцелярии…» [л. 1]. О А.Н. Голицыне см.: Кондаков Ю.Е. Князь А.Н. Голицын: придворный, чиновник, христианин: монография. СПб.: ЭлекСис, 2014; Зазулина Н.Н. Князь А.Н. Голицын: Неизвестный во всех отношениях. М.: Бослен, 2019.

36

ЦГА г. Москвы. Ф. 243. Оп. 3. Д. 109.

37

Там же. Д. 147.

38

Там же. Д. 227. Л. 20.

39

Электронный ресурс. (дата обращения: 26.03.2020).

40

РГИА. Ф. 1329. Оп. 4. Д. 305. Л. 6 об.

41

Назначение К.И. Оппермана, военного инженера, автора ряда архитектурных проектов, а в это время еще и председателя комиссии по строительству Исаакиевского собора, главой комитета было, по-видимому, связано с тем, что он был своего рода экспертом в этой области.

42

РГИА. Ф. 1329. Оп. 4. Д. 305. Л. 6 об.

43

Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. 2. № 1086. СПБ., 1830. С. 54.

44

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 109. Оп. 66. Д. 469. Л. 29.

45

Там же.

46

Там же.

47

РГИА. Ф. 1151. Оп. 2. 1835. Д. 51.

48

«Больничные» Канарского:

▶ 11(17) июля – 20 сентября 1825;

▶ 9 апреля – 17 июня 1826;

▶ 2–26 ноября 1826;

▶ 11–24 апреля 1827.

49

ЦГА г. Москвы. Ф. 243. Оп. 3. Д. 288. Л. 9.

50

РГИА. Ф. 1151. Оп. 2. 1835. Д. 51. Л. 317.

51

Там же. Л. 22.

52

Дорогомиловский мост находился на месте нынешнего Бородинского моста.

53

РГИА. Ф. 1151. Оп. 2. 1835. Д. 51. Л. 22.

54

Там же. Л. 446–446 об., 447–447 об.

55

Там же. Л. 404. На своих частных заседаниях Комиссия не имела права заключать контракты на поставки более чем на сумму в 50 тыс. руб.

56

Там же. Л. 99.

57

Там же. Л. 142.

58

Там же. Л. 517. По иронии судьбы Александр Лаврентьевич (Карл-Магнус) Витберг был сослан в ту самую Вятку, где когда-то служил и Канарский. Тут он познакомился с другим ссыльным – А.И. Герценом и оставил потомкам его портрет, а тот, в свою очередь, посвятил ему несколько страниц в «Былом и думах».

59

«Рунича и Канарского за безмолвное соглашение с распоряжениями Витберга, противными порядку службы, как слабых и неблагонадежных чиновников впредь ни к каким должностям не определять» (РГИА. Ф. 1151. Оп. 2. Д. 51. Л. 404).

60

Там же. Л. 447 об.

61

Там же. Л. 517.

62

ГАРФ. Ф. 109. Оп. 71. Д. 419. Л. 1.

63

Там же. Л. 4 об.

64

Там же.

65

Там же.

66

Там же. Л. 5.

67

Там же.

68

ГАРФ. Ф. 109. Оп. 73. Д. 667. Л. 1 об.

69

Там же. Л. 9 об.

70

Электронный ресурс. (дата обращения: 26.03.2020).

71

Герцен А.И. Былое и думы. Глава XVI. Сам же Н.В. Берг лишь заметил: «История этого плана [Храма Христа Спасителя. – А. К.] и самого Витберга чересчур известна, чтоб ее здесь рассказывать. Другой великий художник, Герцен (встретившись с Витбергом в Вятке), лучше и ярче всех обрисовал это высоко-поэтическое лицо» (Посмертные записки Николая Васильевича Берга // Русская старина. 1890. Т. 65. Кн. 2. С. 302).

72

См. о нем: Русский биографический словарь А.А. Половцева. Т. 17: Романова – Рясовский. СПб., 1918. С. 592.

73

Месяцеслов… на 1806. СПб.: Имп. Академия наук, 1806. Ч. 1. С. 94.

74

См. о нем: Кондаков Ю.Е. Либеральное и консервативное направления в религиозных движениях в России первой четверти XIX века. СПб., 2005. С. 48–84; Возчиков В.А. «Дело профессоров», или оправдание Рунича // Историко-педагогический журнал. 2013. № 1. С. 75–88.

75

Месяцеслов… на 1806. Ч. 1. С. 477.

76

Кондаков Ю.Е. Либеральное и консервативное направления… С. 55.

77

Иосиф Адамович Турчило. С 1806 г. член ложи «Умирающий сфинкс».

78

Имеется в виду, А.Г. Черевин, имевший масонский псевдоним Вечерин и женатый на сестре Д.П. Рунича.

79

Кучурин В.В. Материалы для изучения эзотерической традиции в России в первой четверти XIX в.: письма А.Ф. Лабзина к Д.П. Руничу // Aliter. 2012. № 1. С. 100.

80

Там же. С. 103–104.

81

Кучурин В.В. Материалы для изучения эзотерической традиции в России… С. 125.