Очень высоко

Дир оглянулся через плечо, приподнял бровь и медленно повернулся к Але, опершись задом о разделочный стол. Госпожа Лангер зажевала еще петрушки и продолжила осмотр, беззастенчиво и совершенно не тушуясь: «Нос ему, похоже, ломали и не раз. Под ухом – белый шрам, длинный… опасная была рана – почти до сонной артерии. Хм, первый раз вижу мужика, которому идет лысина. И руки, ручищи… вояка. Дир-эк. Эк, эк. Звонкое имя, короткое, как позывной. Вряд ли инкубаторский, скорее из бандюков с Феры, или из кочевников…»

Чайник настойчиво засопел, посвистывая. Дир быстро щелкнул выключателем и снова повернулся к Алеар. Она слезла со стула, подошла к нему, подцепила с полки за его плечом большую глиняную кружку и хитро улыбнулась командующему:

– Чай? Или-и-и… чего-нибудь покрепче?

Дирэк цокнул языком, подмигнул ей и заметил:

– Клеишься, как малолетка, сиятельство.

– И правда, – сокрушенно вздохнула Алеар, пожимая плечами. – Видно, совсем потеряла квалификацию. Ну… чай, так чай.

– Кхм-м-м, – не согласился с таким подходом Дир, глубокомысленно рассмотрел лепнину на потолке и изрек. – Чай – нет. Лучше покрепче. Посоветуйте мне что-нибудь… из запасов вашего нахального братика, госпожа Лангер. Вернее, из тех запасов, что он от меня заныкал, м? Сколько там у него в загашнике осталось? Ящик? Два?

Госпожа Лангер дунула в пустую кружку и вместе с Дирэком уставилась на потолочную лепнину. Командующий нахмурился, продолжая игру в допрос и угадайку:

– Э-э-э, пять ящиков? Шесть?

Алеар уселась на разделочный стол, поставила кружку рядом с собой и начала многозначительно разглядывать серебристый абажур светильника над собой. Дирэк похлопал глазами и – уже в тревоге – выпалил:

– Десять?!

Аля покосилась на Дирэка и снова подняла глаза к абажуру.

– Больше?! – рявкнул Дир и второй раз за сутки бросился к лифту. – Упьются же! Упьются! В усрачку, бля!..

Дверь в коридор грохнула об косяк, лифт мелодично тренькнул. Метель закручивалась снежными вихрями.

Алеар немного посидела в тишине и, прихватив вилку, просеменила обратно к стойке, взгромоздившись на высокий стул.

Трехэтажная горка с пирожными притягивала и манила. Разноцветные треугольнички, ромбики, резные фигурки были выложены аккуратной мозаикой, один к одному, и пахли так, что у Али становилось пусто в голове, а в груди наоборот – тепло и умильно.

Подцепленное с верхнего яруса нежно-зеленое нечто оказалось мятно-фисташковым внутри. Желтый квадратик раскрылся лимонным суфле с крупицами пряной цедры. Внутри крохотных белых безе таились темные цукаты.

Алеар доела безешку и вспомнила: «Малина и шоколад!» – контейнеры с крупными ягодами и душистой темной стружкой нашлись рядом с раковиной…

Слегка запыхавшийся, смурной командующий вернулся через полчаса, развернул Алеар вместе со стулом к себе, уперся в стойку – слева и справа от нее – кулаками и пророкотал:

– Десять ящиков, значит?

– Разве нет? – изобразила удивление Аля и цокнула языком. – Ай-яй-яй, похоже, Крис тоже потерял квалификацию… ну, я немного преувеличила, да. А ты повелся. Как малолетка.

Госпожа Лангер подмигнула Дирэку, старательно облизала вилку, с сопением придвинулась обратно к чудесной горке со сладостями и, прищурившись, нацелилась на какой-то сложный, слоеный бисквит. Командующий буравил взглядом ее затылок, шею, спину. Это было приятно. Тепло и умильно. Алеар улыбнулась, пожурив сама себя: «Ведь и суток не прошло. Обожрала мужика, а теперь еще и дра-а-азнишь, как после-е-едняя ля-а-арва».

Бисквит таял во рту, оставляя нежнейшее медово-сливочное послевкусие. Аля прикрыла глаза, наслаждаясь, а когда открыла их снова, на стойке перед ней уже стояла высокая плоская фляжка.

– Как заказывала – что-нибудь покрепче, – прокомментировал это волшебное явление Дирэк, подтянул к стойке еще один стул и уселся рядом с гостьей.

– Прине-о-ос, – промурлыкала Аля, подхватила фляжку, взвешивая ее в руке, и заметила. – Кстати, здесь тоже крышечка откручивается. Хочешь снова ногой открыть, м? С вертушки?

– Не томи, – настоятельно порекомендовал ей Дир и выставил перед Алеар две высокие стопки.

Госпожа Лангер вскрыла фляжку, понюхала крышечку, со знанием дела покивала: «Горькая, но жаркая. Крис – засранец. Провокатор. Я ему это еще припомню», – закрыла фляжку, хорошенько ее встряхнула, откупорила снова и быстро разлила по стопкам тягучую, почти черную настойку.

– Что это? – с любопытством присмотрелся Дирэк.

– Не томи, – настоятельно порекомендовала ему Аля, быстро замахнула первую и закашлялась, жадно заедая горечь малиной.

– Ну, за знакомство, сиятельство, – обаятельно улыбнулся ей Дирэк…

* * *

– Забавная штука, – оценил настойку Дирэк и сполз по спинке дивана еще ниже. – Горячая, но легкая… Забавная.

– Отцовский рецептик, – вздохнула Алеар, подмяла под себя диванную подушку и улеглась на живот, помахивая ногами. – Гремучая смесь под названием «Черная птица». Че-о-орная пти-и-ица, помоги мне забыться…

Дир покосился на порозовевшую собутыльницу, поднялся, подкатил к дивану маленький столик, поставил на него еще не до конца разоренную горку с пирожными, вручил Але вилку и скомандовал:

– Закусывай.

– Наливай, – симметрично ему велела Алеар и сунула вилку на стол, чтоб не мешала.

– Тебе уже хватит, – безапелляционно отшил ее Дир и снова угнездился на диване, вытянув ноги.

Аля вместе с подушкой придвинулась ближе к нему, подперла щеку ладонью и негромко начала великосветскую беседу:

– Не думала, что у такой акулы, как Лекс, могут быть друзья… Ты тоже акула, да?

– Нет, безродная шавка, – усмехнулся Дир, покосившись на нее. – Я из черных кочевников, знаешь? Угу, из тех самых. Мою подыхающую тушу подобрал на пустошах отец Лекса, Оджин. Подобрал, выходил меня и приставил к своему сыночку в качестве сопровождающего. Правда, по началу мы с Алексом постоянно ссорились, а потом…

– Прониклись друг к другу и стали не разлей вода? – лениво предположила Аля, придвигаясь еще ближе к нему.

– Не-а, – с улыбкой ответил Дир, прихватил со столика фляжку и хлебнул прямо из горла. – Потом мы с ним перешли от слов к действию – передрались. Расхлестались до кровавых соплей.

– Да ну-у-у… – засомневалась Алеар, попыталась цапнуть у него фляжку, но Дир не отдал, и Аля снова подперла щеку ладонью. – Драка? Хм, Оджин, наверное, разозлился?

– Не то слово, – хмыкнул Дирэк, встряхнул фляжку и быстро влил в себя остатки «Птицы». – Уф… на дне еще горче. Оджин… он выдал мне подсрачник, загнал в транспортник и вышвырнул на том же самом месте, где подобрал когда-то, но часа через четыре или пять меня там нашел хромающий на обе ноги Лекс, кое-как запихнул в свой Летучий и увез в Нижний Полис. После мы с ним в соседних медкапсулах отдыхали – он лечил трещины на ребрах, а я – сломанный нос и выбитую челюсть.

– Очаровательная история, – прыснула Аля, прищурилась на кухонные настенные часы и пробормотала: – Сутки знакомы, уже сутки… нормуль.

Она скинула подушку на пол, на коленях подползла к Дирэку, легко прихватила его зубами за ухо, за шею, за щетинистый подбородок, взобралась на него верхом, прижалась покрепче и жадно поцеловала в губы. В голове у нее сразу промелькнула трусливая мыслишка, что он не ответит… потом паническая, что он сейчас потащит ее к себе, и не отвертишься… потом, что она сама виновата… потом, что она совсем спятила с ума… что дура и пьяная к тому же… пьяная дура.

Дирэк обнял ее, ласково поглаживая, ответил на поцелуй, и получилось по-настоящему – глубоко, с горьким привкусом, обжигающе. Так, что не оторваться. Але тут же захотелось умыкнуть Дира куда-нибудь, где потемней и тише, снять с него майку, целовать, целовать, целовать, трогать, снова целовать, но командующий аккуратно сгрузил Алеар с себя на диван, вытащил из кармана штанов примятую пластину с зелеными диодами, рассмотрел и сунул обратно в карман. Алеар помрачнела, разозлившись на себя, вскочила и расстроено выдохнула:

– Прости. Прости… я уже совсем сбрендила…

– Че-о-орная пти-и-ица, – негромко протянул Дирэк, поднялся с дивана и приобнял Алю за плечи, нашептывая ей. – Помоги мне забыться. Не забывается, м?

– Никак, – мотнула головой Алеар, уставилась на него и торопливо призналась. – Я убила мужа, там… в штабе, пока все бегали и истерили. Подстерегла и всадила ему заточку под челюсть. Давно хотела, очень давно, с первого же дня. И вот… смогла.

– Че-о-орная птица, – вздохнул Дир и взял ее за руку, потянув к двери. – Пойдем, Аль, покажу тебе еще одну… птичку. Хотел позже, но-о-о… вдруг тебе приглянется.

* * *

Черный скат на посадочной встрепенулся, но Дир повел Алеар в сторону от него, по широкому извилистому коридору. Аля беспокойно оглядывалась на ходу: «Налево, направо, снова налево…» – следующий поворот раскрылся огромным ярко-освещенным ангаром, а вместо потолка зависла какая-то массивная пластина в красно-белых полосках.

Алеар осмотрелась и охнула – массивная пластина сверху оказалась крылом. Впереди виднелся темный матовый бок и приподнятый, раздвоенный хвост, как у ласточки.

Дир оглянулся на замешкавшуюся Алеар, снова схватил ее за руку и потянул дальше, показывая анфас замершего на площадке крылатика. Аля, затаив дыхание, прищурилась на необычную конструкцию – корабль представлял собой одно сплошное, изломанное острыми углами крыло.

– Черная птица, – просипела госпожа Лангер. Сердце у нее заколотилось, кровь прилила к щекам, руки задрожали. Под ложечкой волнующе потянуло, появилось ощущение узнавания – странное, нелогичное, как будто спрятанное до поры, зашифрованное, отпечатанное на подкорке.

Скошенный нос корабля остался неподвижным, но на заостренных кончиках крыльев вдруг зажглись любопытные разноцветные огоньки. В голове у застывшей Али вспыхнуло: «Приветствие, поклон…»

Черный крылатик шумно засопел, словно обнюхивая посетительницу, дрогнул, выдал громкое чириканье с резкими щелчками – поприветствовал и пригнулся, коснувшись носом пола – поклонился.

Алеар испуганно отпрянула от него: «Так не бывает!» – и выбежала из зала. В спину ей ударил оглушительный зовущий стрекот – отвергнутый черный корабль в беспокойстве чиркнул крыльями по стенам своего загона и резко развернулся за ней, сметая хвостом крепления и страховочные тросы.

«Не бывает! – Алеар спряталась за поворотом, прислонившись спиной к стене, в попытке отдышаться и успокоиться. – Не бывает, но… он как будто меня узнал. И я его. Такой красивый, родной… и не мой – Аллиэнна».

Дирэк выглянул из зала, подошел к поникшей Алеар, повздыхал немного и разъяснил ей:

– Это очень старая модель корабля. Истребитель. Уль-Из. Один из трех опытных образцов. Данные об этих межпланетных были давно утеряны, но в прошлом году мы с бандой нашли обломки трех крылатиков здесь, на леднике, под метровым слоем снега. Лекс загорелся идеей вернуть Уль-Изы в эксплуатацию, наладить серийное производство, но у этих крылатиков, как выяснилось после первых испытаний, дюже дерьмовый характер – они просто игнорят все и всех, не признают, не подчиняются. Часть мозгов прототипам досталась от тех мертвых птичек, и они вые… выпендриваются по полной, изображая мебель, застывая неподвижно или просто поворачиваясь задом. Хм, говорят, твоя прапрапра… бабка Лан Гер рассекала на таких зверюшках по Галактике. Если хочешь, то можно попробовать…

Алеар выпрямилась, приподняла подбородок и решительно заявила:

– Да. Я хочу принять участие в этом проекте. Аллиэнн говорил, что заберет тех, кто сам пожелает остаться в его команде. Да, я желаю остаться. Крис поднимет вой, но… это мое решение. Да.

– Принято, – кивнул Дир, оглядел смурную Алю и усмехнулся. – С твоим пушистым братцем я сам поговорю, только надо сначала разогнать всю кодлу по кроватям, хватит с них на сегодня. Кста-а-ати, не желаете ли составить мне компанию за завтраком, госпожа Лангер?..

Глава 6. Соленая радуга

Дирэк сошел с подножки Черныша, придерживая стрекочущий на скуле коммуникатор. Вокруг него расстилалась огромная бирюзовая равнина – древний ледник утробно грохотал, нависая над темными камнями обрывистого побережья, вгрызаясь в него, рассекая склоны, осыпаясь крупицами в соленые волны.

Воздух вибрировал от тонкого свиста – Уль-Из резвился где-то неподалеку. Дир вздохнул, поправляя перегревшийся коммуникатор – внутри него ярился взбешенный Лекс:

– Я убью его, Дир! Убью!

– Тю-тю-тю-у-у, – прогудел на это Дирэк и нахмурился. – Споко-о-ойно, Алекс. Тихо, говорю! Выдохни… вдохни, еще раз выдохни. В чем дело, я так и не понял?

– Отец… Оджин! Он сказал, что желает еще внучков! Вернее, внука. Да, именно так! Внука! Моя дочь его, видите ли, не устраивает, мол, приемная, а ему эсхаатскую кровь подавай. Зов предков! И если бы только я… Эзи! Оджин хочет втянуть в свои грязные интрижки мою жену. Сволочь! Заявил, что нашего с Эзрой сына инкубируют даже не сейчас, а лет через пятьдесят. Да! Чтоб мы не испортили мальчика своим дурным воспитанием. Ненавижу! Не-на-ви-жу! Я уничтожу всю эту его шушеру, всех подручных крысюков! Истреблю! А зонды, которые он вышлет в лаборатории… зонды… зонды я отловлю, раскрошу и засуну ему прямиком…

Черный скат задумчиво вздохнул, щелкнул хвостом и прижался к насту. Ледник продолжил грохотать, Уль-Из – свистеть, а Лекс – буйствовать.

Дирэк покачал головой, представляя, как младший Аллиэнн сейчас мечется по командной рубке своего Летучего, в исступлении размахивая белым боевым прутом, а старший Аллиэнн в это время хихикает на пирсе у Дока, в предвкушении потирая сухие морщинистые руки.

Дир почесал бровь и осадил разгорячившегося Лекса, прерывая его монолог:

– Все! Уймись! Заканчивай этот скулеж! Я уверен, что твой старик уже отправил зонды с генной схемой и всей документацией на Трикс и в лаборатории. Поверь, все уже сделано, Алекс, ты опоздал на эту войну. Оджин как обычно тебя наломал. Лучше подумай, как теперь можно подлатать, поправить всю эту хреномундию. Подумай, поразмышляй. После обсудим.

Коммуникатор притих. Из него доносились только частые отрывистые выдохи и негромкие щелчки боевого прута – Лекс думал. Лекс размышлял.

Дир вздохнул, снял со скулы потемневшего связиста и огляделся. Справа от него раздался негромкий хлопок – Уль-Из взмыл из ущелья за ледником, оставив после себя столбик белого пара. По округе прокатилось тонкое щебетание. Разогнавшись до ультра-скорости, крылатик становился похожим на солнечный блик и заостренную тень одновременно. Уследить за ним взглядом было невозможно. Даже мощные сканы Ледовой базы не всегда могли зафиксировать его траекторию. Вернее, почти всегда не могли.

Пируэты, сложные маневры, умопомрачительные пике – госпожа Лангер уже неделю, как летала самостоятельно, без подсказок из-за плеча. Одна. И каждую свободную минуту посвящала крылатику или составлению очередной схемы полета. Видимо, именно поэтому Дирэку уже неделю, как хотелось запить. Крепко, муторно, тяжко. Желательно насовсем. Дир не мог не признаться себе, что ревнует золотистое сиятельство к шустрому нагловатому Уль-Изу. Лекс с его «приятными» новостями только усугубил ситуацию.

За спиной раздалось мелодичное чириканье. Дирэк закатил глаза и обернулся – над ним совершенно неподвижно висела огромная черная машина с острым раздвоенным хвостом. Диоды на скошенном рыле мигали красно-белыми всполохами, длинные тонкие усы на загривке радостно топорщились, боковые сопла горели синим. Уль-Из посопел немного, как будто обнюхивая, и спустился ниже, высадив раскрасневшуюся госпожу Лангер на бирюзовый ледник.

Аля зыркнула на хмурого командующего, стянула черные пилотские перчатки, сунула их в карман и неторопливо прошлась по яркому хрусткому насту.

Дир тут же назидательно загудел ей в спину:

– Ты снова превысила скорость. Втрое. Тот маневр на взлете… он был неприемлем – у моего ската хотя бы есть аварийная капсула, а Уль-Из ею не оснащен и… кхм. Сухой крен… это нехорошо. И к воде сейчас лучше не прижиматься… обледенение надкрылок… и вообще, ты опасно летаешь, а я…

– Волнуешься? – подсказала Алеар, сбивая его с мысли. – Хочешь, чтобы все было… в рамочках?

Дирэк переварил это ее «в рамочках», снова шумно вздохнул и сменил тему:

– Тестирование и обкатка черного крылатика завершены. Пакет со схемами и документацией я отправил в Полис сразу же после завершения винтового маневра.

– О, надеюсь, досточтимый господин Аллиэнн мною доволен? – съерничала Аля, но Дир не поддался на провокацию:

– Да. Лекс в восторге.

– А ты? – подцепила Алеар, но Дирэк и не думал уклоняться:

– Я сражен. Валяюсь.

Аля улыбнулась, подошла к нему ближе и заворковала глаза в глаза:

– Тогда я с удовольствием составлю вам компанию за ужином и…

– Нет, – буркнул слегка помягчевший, но все еще хмурый командующий. – Из соображений безопасности мы через три часа вылетаем на Синюю, в Полис. Всей бригадой. Мика будет участвовать в их тамошнем Фесте, твой братец с семейством – колобродить, а ты – работать. В ангарах Лекса стоят еще два опытных образца – околопланетный серый Уль-Из и самый крупный, бронированный – белый.

– Фе-э-эст… – протянула госпожа Лангер, пропустив пока «работать» мимо ушей. – Ночь, океан, белый песок, красивое платье, синяя волна.

– Пьянка-гулянка-непотребство, – негромко, в тон ей, дополнил Дирэк, – моя разудалая шантропа. Беготня, то есть, обзорная экскурсия по городу, когда мы с тобой в мыле, паутине и бычках ночь напролет ищем этих засранцев по всем клоакам Полиса, а через месяц я слышу от кого-нибудь из моих девиц заветное: «Ой, папа! Кажется, я беременна!» Такой вот Фест. Хреновые перспективки, да?

Аля красиво изогнула бровь и томно вопросила:

– Значит, свида-а-ание? Ты ведь сейчас… позвал меня на свидание, я правильно поняла?

На ее гладкую розовую щеку упала снежинка и тут же растаяла, обернувшись крошечной каплей. Дирэк понаблюдал за каплей и решил: «Потом, когда Лекс закончит разборки с папашей… потом, когда пиратское племя будет пристроено к делу… потом, когда золотце остынет и наиграется… потом я возьму отпуск и напьюсь. До полной потери соображения и пульса, а пока…»

– Все верно, зол… сиятельство. Свидание. Пьянка-гулянка-неп…

– Зама-а-анчиво.

– Еще бы. Пойдем, нужно молодежь проконтролировать. Они с утра такую херню учудили, ты в курсе? Да, опять Кристан. Угу. Твой нежный братец добыл где-то спец-коммуникатор для объявления ЧС и пощелкал, вызывая Контору… да! Напоролся прямиком на Эксперта по безопасности! И нет, чтоб хвост поджать, так Крис еще и проблеял: «Здрасте, а Лео выйдет погулять?..» Долбое… ящер! Да погоди ты за сердце хвататься, повезло твоему младшенькому – вояка пробурчал там чего-то и сбросил. Видимо, Лорна была поблизости – Эксперт при жене смирный, прям само благодушие. А? Нет, Лекс сейчас… э-э-э, немного занят. Его сиятельная супруга скорее всего занята вместе с ним, у дочки – очередной курс по вождению малых транспортников в Центре, так что поместье будет полностью в нашем распоряжении. Осторожнее, здесь скользко. Дай-ка я тебя подсажу, золотце…

* * *

Экраны черного ската моргнули, сменив схемы межпланетных коридоров на яркую панораму главного города Синей планеты.

Сияющий огнями, предрассветный Полис был чудо, как хорош. Залив, огибающий его белые причалы, казался неподвижным, маслянистым и как будто задумчивым. Дирэк улыбнулся, вспоминая, как впервые нырнул с высокого утеса, а после долго плыл в ласковой лазурной глубине, окруженный стайкой крошечных белых медуз. Синие воды успокаивали, исцеляли, будто снимая с человека липкие шкурки из тревог и дурных воспоминаний.

Дирэк прищурился – солнце лениво выплыло из-за горизонта, океан забликовал – сунул в ухо коммуникатор и пощелкал, вызывая:

– Гуся, гуся, я бобер, как слышите?

– О-о-очень смешно! – иронично протянула Аля. – Ты же серьезный взрослый мужчина, Дир! Не стыдно?

– Не-а, – хмыкнул командующий, быстро рассылая короткие сообщения подопечным. – Поздравляю вас с прибытием в центральный сектор Содружества, Госпожа Лангер! Стрижи и боты уже тюхают к посадочным в пригороде, их там встретят, а мы с тобой… видишь маленькую бухту слева? Прогуляемся?

Скат дрогнул, задирая нос – из-под его пуза вжикнул наглый Уль-Из, покачал крыльями и задорно помигал зелеными диодами на раздвоенном хвосте. Дир усмехнулся, подумав: «Нарывается!»

– Прогулка? – засомневалась у него в ухе Аля. – Ну-у-у… а ты уверен, что Криса и остальных можно оставить в поместье Аллиэнна без присмотра?

– Конечно, нельзя, – подначил ее командующий. – У себя в доме я бы никогда… но Лексу уже не привыкать разгребать за ними, так что… Ты о Соленой Радуге слышала когда-нибудь?

– Пф, естественно! – снисходительно фыркнула Алеар. – Набрать морской воды в передние сопла, распылить широкой дугой на солнце и…

– Салага! – со смешком пробасил Дир. – Я не о маневре. Так, садимся у большого камня, на мелководье.

* * *

Дир спрыгнул с подножки Черныша в бирюзовую воду, через голову стянул китель, швырнул его в открытый шлюз, расслабил ворот рубашки, обернулся и замер – на белом пляже, в легком пилотском комбезе госпожа Лангер смотрелась необыкновенно гармонично. Ее светлые волосы были убраны в тугой пучок на затылке, ноги казались бесконечно длинными, а черный пояс подчеркивал тонкую талию. Плененный такой красотой Уль-Из кружил вокруг Алеар на сверхмалой высоте, легко касаясь рылом ее спины и плеч, тянул к ней длинные усы и нежно щебетал – ластился.

Дирэк ревниво прищурился: «Достал! Сегодня же запру в ангар, на недельную диагностику, сегодня же!» – вытащил из Черныша небольшой деревянный ящик и направился к Але, отгоняя от нее чересчур навязчивого поклонника:

– Брысь отсюда, куренок! Проваливай! Брысь! Ну как ты, сиятельство? Пока еще не жарко, но ближе к полудню… Начнем, пожалуй. Готова?..

– Хм… – Аля покусала губы. – Смотря к чему.

– К знакомству с Синей планетой, золотце.

Дир уселся на белый песок, торжественно установил перед собой ящик и щелкнул застежками на боковых отделениях. Аля разулась и примостилась напротив, с любопытством наблюдая за всеми манипуляциями командующего. Ленивая синяя волна выбросила рядом с ними округлые гладкие камешки.

Дирэк выставил на ящик стопку, несколько разнокалиберных флаконов и склянок, достал длинную барную ложку с шариком на ручке…

Из черного флакона в стопку потянулась ниточка густой ярко-зеленой настойки – Алеар облизнулась и с интересом принюхалась, Дир улыбнулся. Скат продул сопла, взметнув вокруг себя облачко брызг, и взмыл, пощелкивая хвостом. Уль-Из застыл над водой, трогая усами океанскую гладь.

Барная ложка блеснула на солнце, флакон с длинным носиком пустил по ее длинной ручке в стопку тонкую спираль алого ликера, заполняя на две трети…

Аля приоткрыла губы, рассматривая получающиеся контрастные слои. Процесс приготовления действовал на нее почти гипнотически.

Дир взял матовую белую фляжку, встряхнул, и искрящаяся легкая жидкость, будто текучий живой иней, наполнила стопку почти до краев. Алеар сглотнула и спросила, почему-то шепотом:

– Только три? Три слоя?

– На твой вес – да, – кивнул Дирэк. – Это самые безобидные из возможных компонентов Радуги. Сейчас сверху белая мятная шипучка, в серединке – острый красный цитрус, а снизу – са-а-амая крепкая штука – зеленый Шмель.

– А-а-а… – Аля озадаченно нахмурилась, рассматривая рюмку. – А где тогда соль? Соленая же радуга.

Дир вздохнул и многозначительно покосился в сторону океана, объясняя:

– Знакомство, сиятельство… на Синей планете есть только один Господин – океан. Все остальные – прислужки. Соль будет океанской.

– Но… – Аля озадаченно присмотрелась к стопке, – она и так уже полная! Куда доливать-то?

Дир, не сдержавшись, хохотнул и ловким жестом фокусника выставил на ящик высокую расписную чарку с плоским дном. Аля уставилась на нее, в растерянности залепетав:

– Э-э-э, в смысле… морскую воду пить из чарки, а Радугой потом запивать? Или наоборот?

Дирэк покачал головой, аккуратно поднял стопку, накрыл ее сверху чаркой, как крышечкой, прижал, перевернул, водрузил получившуюся конструкцию перед окончательно ошалевшей Алей, ехидно заметил:

– Отличная получилась поилка для птенцов, – и плеснул в «поилку» немного океанской воды.

Аля насупилась, возразив:

– Эта стопка выломает мне зубы, если я залпом…

– Не надо залпом, золотце, – проворковал Дирэк, подсел к ней, прижавшись плечом к плечу, и разъяснил. – Надо потихо-о-онечку отпивать. Вакуум, понимаешь? Если наклонять чарку, то из-под стопочки будет медленно вытекать содержимое, смешиваться и тогда-а-а…

– Зашибись, – оценила Аля, стрельнула зелеными глазищами в прислонившегося к ней Дира и сделала выводы. – Потрясающе красивый способ накидаться. А вы затейник, дяденька.

– Пей давай, – скучным голосом напомнил «дяденька», вновь с удовольствием рассматривая ее нежную щеку.