Очень высоко

– Элероны… угу. Датчик у ладони… – очень тихо, почти шепотом подсказывали Алеар из-за плеча. – Держи левее… теперь потяни, чтобы замедлиться.

«Замедлиться? Ну уж нет!» – Аля прищурилась и направила рулевое от себя, с восторгом ощущая немедленный ответ черного монстра – главные движки его хрипловато рыкнули и монотонно, многообещающе загудели, выходя на полную мощность.

Центральный Экран подернулся белой рябью. Желудок приклеился к позвоночнику. Командную рубку чуть повело в сторону – массивный скат с пригибающим гулом чиркнул тонким хвостом над океаном, вскипятив соплами пенные верхушки волн, и рванулся навстречу небу, в секунды разгоняясь.

Панель управления вспыхнула синими полосами, подключая все ранее неактивные сектора. Шумно вздохнули и злые боковые турбины, яростно урча, распаляясь.

Пол завибрировал. Экран выдал монохромное изображение, моргнул детальной белой схемой и запестрел расчетами возможных маневров.

– Пред-ультра, – механически проинформировал скат. – Подтвердите дальнейший разгон.

Алеар сжала зубы, не в силах оборвать все это, прекратить, отпустить, замедлиться… отчаянное желание рвануть куда угодно, лишь бы на всех парусах обожгло ее изнутри, накатило, терзая. К массивному штурвалу захотелось прирасти сердцем и кожей, навсегда, по полной, без вариантов, и тем не менее госпожа Лангер взяла себя в руки и коротко выдохнула, просипев:

– Отмена разгона. Стандартный режим полета.

Но из-за ее плеча немедленно раздалось басовитое:

– Дальнейший разгон подтверждаю.

Скат с шипением разгладил щитки острого киля на пузе, вздохнул и с оглушительным уханьем рванулся вперед, еще стремительнее, оставляя за собой широкую белую полосу.

Схема Центрального Экрана сложилась в мутноватые раструбы стандартных коридоров, но раскрасневшаяся Аля, прошипев сквозь зубы давно забытое: «Пис-с-с-да-рулю-и-сис-с-сь-ки-набок!» – дернула штурвал в сторону, вверх, крутанула в полный оборот, направо, выполняя заученный когда-то до автоматизма спиральный вращательный пролет, и снова вывела гудящего зверя на прямую траекторию.

– Первая ультра-скорость, – меланхолично отреагировал на это скат. – Рывок… пик.

Горло поджало. Алеар поняла, что все эти ее метания, терзания и самокопания – полнейшая чушь. Поняла, что прошлое нужно смять неаккуратным фантиком и забыть где-нибудь, на краешке. Сегодня же, сейчас, сию секунду.

По щеке госпожи Лангер пробежала одна единственная слеза, будто в растерянности замерла у носогубной и наконец капнула с подбородка. Уши заложило, мышцы на руках онемели от напряжения, а трепет в груди сменился острым, отчаянным ощущением собственной несвободы. Абсолютной и окончательной. Неуклюжий бесшабашный птенец летел… летел, просто потому что вывалился из гнезда, глупое отродье.

– Плавное… пла-а-авненькое замедление, – вновь тихо подсказали сзади.

Алеар опомнилась, на вдохе потянула штурвал на себя, сверяясь с данными на Экране, опустила корабль ниже, усиливая динамический напор, щелкнула заглушками боковых движков, погасив их. Из-за плеча тут же раздался смешок и неимоверно соблазнительное:

– Ну, тогда и основные турбины вырубай. Сейчас уже можно, не бойся, Черныш и не такое умеет.

Аля задержала дыхание и щелкнула заглушками главных.

Панель вспыхнула красной дорожкой диодов, но тут же погасла. Упали показатели скорости, но не высоты. Пол перестал вибрировать. Гул затих. Алеар услышала собственные порывистые выдохи.

Массивный зверь свободно парил в восходящем потоке воздуха. Над его острыми серповидными крыльями расправились и взметнулись обширными веерами еще одни, посадочные – огромные, полупрозрачные, узорчатые, отливающие перламутром.

Скат зашелестел изнутри, мурлыкнул и перестал реагировать на штурвал – Алеар отпустила рукояти, быстро сняла перчатки, уронив их к себе на колени, и коснулась панели управления, погладив ее ладонями. Составляющие ее пластины были шероховатыми на ощупь, будто совсем живыми, почти горячими, сияющими.

Экран от такого нахальства моргнул, но все же благосклонно задумался и отобразил вид на утонувший в утреннем солнце океан, неровную береговую линию, хвост древнего бирюзового ледника и очень далекие тонкие, как иглы, пики Ледовой базы.

– Курс север-четыре-четыре, – почти шепотом напомнил командующий, придвигая свое кресло ближе к панели управления.

Скат в два этапа сложил посадочные крылья, продул раскаленные сопла и засопел, медленно возвращаясь на прежнюю траекторию. Аля дрожащими руками отстегнула ремни, опустила голову, приподнялась, чтобы уступить командующему место, но Дирэк придержал ее за плечо и хрипловато велел:

– Куда? Сажай. Третий шлюз, это который…

– С циферкой три, – с готовностью сообщила ему госпожа Лангер, снова взявшись за штурвал.– Такая… на червячка похожая. Благодарю за обозревание окрестностей, командующий.

– Я весь к вашим услугам, сиятельство, – елейным тоном сообщил ей Дир, вновь переходя на «вы», и расслабленно вытянулся в своем кресле, позволяя Алеар действовать самостоятельно.

Аля повернулась к Экрану, выбрала скорость, угол захода на посадку, стрельнула глазами в безмятежного Дирэка и разрешила себе чуть-чуть посамокопаться: «Знает, что я схожу с ума на земле и страстно мечтаю о полетах, все знает. Лексовские приемчики – разъяснить, приманить, приручить, оставить подле себя… Все, остынь… просто живи, не думай ни о чем. Фантик, фантик, фантик. Выброси его. Выброси! Освободись… освободись!»

Глава 4. Под крыло

Дикий гвалт, казалось, поднялся одновременно с открытием шлюза черного ската. Ее белокурое сиятельство тут же отдалилась, почти пропала из поля видимости, и Дирэку это очень не понравилось. Разношерстная пиратская толпа обнимала, целовала и тетешкала ослепительную Алеар, гомонила, выла, повизгивала, рыдала и сходила с ума. Дир все это время непрерывно хмурился, поглядывая по сторонам и уже подумывал уйти к себе, как из шумного сборища встречающих на него вдруг кинулся высоченный делегат – растрепанный патлатый юнош – и темпераментно объявил:

– Это он! Он! Чува-а-к! Чувак! Ты… ты просто монстр какой-то!

Дирэк сжал зубы, угрожающе набычился, но юнош не отстал – встряхнул золотистой шевелюрой, подскочил ближе и неожиданно бросился к Дирэку с объятиями, невнятно поясняя по ходу действа:

– Ты! Спас Альку! Ты… она бы там… а ты! Из трясины! Вытащил! Чувак! Спас Альку! Я тебе… я… по гроб жизни! Я… Э, банда! Все сюда! Он спас Альку! Качай его! Кача-а-ай!

На Дира хлынуло все племя, легко подняло командующего на руки, подбросило раз, второй, третий, покрутило-повертело и бережно поставило обратно на упругий пол, хлопая по плечам, восторженно вереща и цепляясь. Из самого крупного черного бота высыпала орава разнокалиберных детей и с готовностью повисла на монументальном Дирэке со всех сторон.

Дир покачнулся, раздраженно засопел от такой фамильярности, но не растерявшая самообладания Алеар протиснулась к нему, коснулась пальцами его запястья, прижалась плечом к плечу, шикнула на соплеменников и зашептала командующему что-то о благодарности рода Лангер, неоценимой услуге и прочее, и прочее, и прочее. Дирэк мгновенно забыл о толпе вокруг них, прищурился на сиятельство и медленно вдохнул – госпожа Лангер пахла одновременно устремлением ввысь и сбывшейся мечтой. Нюхастый Дир никогда бы не подумал, что такие расплывчатые сущности могут иметь определенные ароматы, но высокородная дама рядом с ним источала тонкий сплав этих самых запахов нежной щекой, шеей, маленьким ухом…

«Я тебя хочу, – мысленно признался ей Дирэк, рассматривая темные лучики на ярко-зеленой радужке Алеар. – Хочу надолго. Навсегда», – поглазев еще немного, он шумно вздохнул, заставляя себя переключиться, громоподобно поприветствовал гостей, ознакомил их с правилами поведения на Ледовой базе негоцианта Аллиэнна, выдал их патлатому предводителю черную инфопластину с картосхемой третьего жилого комплекса, кивнул госпоже Лангер, развернулся на сто восемьдесят и направился к центральному лифту.

Коммуникатор на виске у Дира нагрелся и запищал – Мика, Янчик, Зоя и другие представители его семейства посылали голосовые сообщения практически непрерывно: «Мы все приготовили, как ты любишь, Ди! Скатерочку постелили, синенькую! Хотим завтракать, а тебя все нету и нету! Ты далеко? А где? Еще на посадочной?! Ну, Дир!»

У стеклянных дверей лифта Дирэк все же обернулся. Шумная пиратская братия утрамбовывалась в просторные подъемники третьего жилого комплекса. Патлатый предводитель умело руководил процессом. Алеар стояла рядом с притихшим черным скатом и нежно почесывала ему плоский нос – грозный норовистый Черныш опустился ниже, подставляясь, чтобы ей было удобнее чесать, и едва заметно подергивал чешуйками на поджарых боках. Дир покачал головой и усмехнулся: «Я бы на его месте тоже подставился и чем-нибудь там подергивал, но… пока что по плану есть и спать, а потом спать и есть».

Стеклянные двери лифта закрылись с тихим шелестом, пол дрогнул. Черный фон при подъеме сменился ярким светом, белой полоской береговой линии и яркой синевой слившихся друг с другом неба и океана. Дир закрыл глаза, досчитал до десяти, улыбнулся и заранее развел руки в стороны. Лифт мелодично прощебетал, створки разъехались в стороны, и на Дирэка вновь хлынула шумная пестрая толпа подопечной ему молодежи, обнимая со всех сторон, цепляясь и восторженно вереща:

– Ди! Дирюсик! Пап! Наконец-то! Все хорошо?! А эти?! А кто?! Их так мно-о-ого! Они – пираты, да? Бандюки?! Такие ржачные! А можно… мы… это… ну, чуть-чуть с ними затусим, а еще…

– Нет! – гаркнул Дирэк, по очереди обнял старших, потрепал по макушкам младших и потребовал. – Сидите здесь, в Первом жилищном. И чтоб ни-ни у меня! Никаких контактов с новенькими. Никаких! До особого распоряжения. Моего соответственно, усекли? Считайте, что у нас карантин. Все! Еще блох мне тут не хватало, а то и лишаев каких-нибудь. Все, говорю!

Пестрая толпа жалобно поныла, затем хитро переглянулась, пошепталась, пошушукалась, воспряла духом и потащила Дирэка в огромную кухню-столовую – кормить.

Сдвинутые в сложную абстрактную фигуру столы были старательно сервированы к завтраку…

* * *

Под толстым стеганым одеялом спалось хорошо – темно, тепло, уютно, пахло мятой и еще какими-то сложными травками. Дир зевнул и сонно улыбнулся – старшенькая из его приемных, Мика, снова рассовала по всем комнатам и углам душистые цветочные саше.

Завтрак получился очень сытным – гигантский румяный курник Мики, нежная каша с тыквой по особому рецепту темноглазой Зои, смешные профитрольки с заварным кремом от Руты, странные зеленые фруктины, доставленные вихрастыми братьями-пилотами, крепкий чай с Лисьей планеты, какао, а после завтрака – горячий душ, любимая растянутая домашняя одежка, сеанс связи с Лексом, болтовня с многочисленными подопечными и конечный пункт маршрута – огромный диван в общей гостиной с высокими панорамными окнами. В общей гостиной… общей для шумной компании пилотов, персонала, молодежи и…

Дир вытаращился и замер, напряженно прислушиваясь – вокруг было очень тихо. Абсолютно тихо. Странно и непривычно тихо.

Командующий сдернул с себя одеяло и вскочил, оглядываясь.

Закатное солнце озаряло полукруглую комнату мягким красноватым светом. На низком столике у дивана лежала охапка еловых веток. Изогнутый Экран на белой стене помаргивал в режиме ожидания. На ковре неподалеку валялась чья-то полосатая кофта, спинку кресла венчала экстравагантного вида шляпка с перьями.

Дирэк рванулся в коридор, натянул ботинки, залетел в стеклянный лифт, в нетерпении шлепнув ладонью по кнопке цоколя, и раздраженно зашипел: «Быстрее, ну!.. Куда вы поперлись, а?! Куда?!» – воображение уже бодренько рисовало ему мизансцены ссоры, а потом и побоища между местными охламонами и гостями, с травмами различной степени тяжести, переломами, кровищей, криками, стонами и мольбой о спасении.

Лифт зашелестел, закатное небо сменилось черным фоном. Дирэк выбежал на посадочную и завертелся на месте – задремавшие боты, встрепенувшийся черный скат… и вновь тишина, неяркое освещение.

Грузовой подъемник напротив щелкнул массивным шлюзом. Из него, прямо на Дира, вылетела босая, заспанная Алеар в драных шортах и непонятного вида пестрой кофте, схватила командующего за грудки, хорошенько встряхнула и зарычала:

– Забр-р-ра-а-али их, да?! За-а-апер-р-рли?! Где-е-е?! Ку-у-уда вы их всех дели, м?!

– Тю-у-у-тю-тю! – успокаивающе протянул Дир. – Не шуми, сиятельство, я и сам пока не при делах… не кипишуй, сейчас поищем. И твоих, и моих.

Алеар отпустила командующего, оглянулась и растерянно залепетала:

– Твоих тоже нет? Но… боты здесь. И скаты. У нас пусто, во втором жилищном комплексе тоже никого, я только что там была и… а снаружи – снег, холодно. Скоро совсем стемнеет. Где поищем? Где?Дир улыбнулся ей, присел на корточки и положил руку на пол. Пол едва заметно вибрировал.

– Засранцы, – пробурчал командующий, поднялся и аккуратно прихватил встревоженную Алеар под локоток. – Прогуляемся, сиятельство?

– Но… куда?

– Здесь два подземных яруса – посадочная, а под ней – база для тренировок и отдыха, она же – площадка дурствований и дебилизма.

– Площадка чего?!

– Сейчас увидишь, пойдем. Сюда, в боковой переход, и по лестнице.

Лестница закончилась небольшим фойе с раздвижными стеклянными перегородками вместо стен. Дирэк переглянулся с сердитой Алеар и щелкнул пальцами. Прозрачные створки центрального выхода с шипением раскрылись.

Белый подземный ярус за ними шумел ритмичной музыкой и задорными выкриками. Мощные лампы озаряли высокие сводчатые потолки разноцветными пятнами, с перекрестья балок свисали нити гирлянд и сияющие зеркальные многогранники. Справа, в застеленном зелеными коврами спортивном зале, орава мелкой детворы гоняла мяч под присмотром худосочного Янчика. Слева, за изящными витражными ширмами, раздавались негромкие разговоры, девичье хихиканье, мелодичный перезвон колокольчиков и шорохи тяжелых тканей. Из глубины зала доносились взрывы хохота и звуки бурной перебранки, плавно перетекающей в шутливый торг.

Дирэк нахмурился и прошелся дальше – туда, где за массивными колоннами-опорами, у расставленных вдоль стен тренажеров, происходило основное действо – патлатый пиратский предводитель и его жуликоватого вида помощники разводили местных пилотов на «Слабо?»

– Брехня-а-а…

– Дир с первой же попытки скрутит, отвечаю!

– Да не гони-и-и ты, мудозво-о-он, с первой даже я-а-а не смогу!

– Ясен пень, что не сможешь, туша расхристанная! А Дир, он…

– Пизде-о-ож, ребя-а-атки…

– Иди ты, пиратская рожа! Спорнем? А? На это твое… супер-топливо! Болтанку! Согласен?..

– А на что с вами спорить-то, чистенькие? Носочки, что ль, свои беленькие приволокете?

– Эм, платежки, кредиты, золотники?

– Пф-ф-ф… под гузок их себе засунь, баклан.

– Ну-у-у… а на что тогда?

– Слу-у-ушай, пернатый, твой скат так забавно жужжит при посадке, это у него-о-о…

– Глушилка на выхлопе… последней модели. Усиленная.

– Круть! Вот на нее и спорнем, а? Что? Ссыте, когда страшно?..

Дирэк от такого нахальства возмущенно крякнул, вышел из-за колонны и объявил во всеуслышание:

– А ты не охуел ли часом, засеря?! Глушилку ему подавай!

Пиратский предводитель узрел пополнение в зрительном зале, воодушевился, засверкал яркими глазищами, расплылся в улыбке, зазвенел фенечками и подскочил к командующему, знакомиться:

– Привет! С утра забыл! Ардо Кристан Лангер, можно Тан, можно Крис, можно Лан. Тебе, чувак, вообще хоть как можно!

– Дирэк, – представился Дир, крепко пожал ему руку и покосился через плечо – сиятельная госпожа Лангер гневливо сопела, буравя Кристана многозначительным взглядом.

Крис подмигнул ей, ужом проскользнул мимо Дирэка, обнял сестру за плечи и заворковал, оправдываясь:

– Мы же тут, недалеко, Алечка. Не дуйся… Ты так хорошо усну-у-ула. Мы тебя одеялком прикрыли и тихонечко, на цыпочках… Нас пригласили, правда! Мы чуть-чуть!

Дир прищурился на своих пилотов, мол, «Пригласили, значит?!»

Те тут же виновато потупились и забормотали:

– Скучно же.

– Мы это… чисто с ознакомительной.

– Ты уснул, а мы подумали, что…

– Не ругайся, Ди.

Из спортивного зала вывалился Янчик с мячом под мышкой и хохочущей сворой детворы в хвосте, из-за ширм выглянули разодетые в яркие платья девицы во главе с беленькой Микой. Кристан отошел от Алеар, оглянулся, оценил образовавшуюся вокруг него авансцену, хлопнул в ладоши и задорно вопросил:

– Отлично! Так… все в силе? Пари, да? Крепенькая болтанка против крутенькой глушилки, а, бакланчики мои тощеперые?

– Ну-у-у… – пилоты, как по команде, покосились на Дирэка. Тот поморщился, а затем поинтересовался у плутоватого Лангера:

– О чем спор-то? Обрисуй коротенечко.

Кристан махнул рукой в сторону самого крупного из тренажеров и ознакомил командующего с условиями пари:

– Вон, видишь? В щупе зажата бутылка, с крышечкой. Крышечка на резьбе, завинчивается. Эти вот… пернатые утверждают, что ты крышечку с бутылки снимешь. Ногой, с вертушки! И безо всяких там примериваний и тренировок, с первой же попытки! Слабо?

– Крис! – Госпожа Лангер всплеснула руками и удрученно покачала головой. – Ты, как ребенок! Как ребенок! До сих пор!

– Что?! – воскликнул младший Лангер, еще более бурно жестикулируя. – Они сами тут заливали, что их папаша так умеет, никто за язык не тянул! А за базар надо отвечать!

– Крис, ты забыл, где мы находимся?! – пристыдила его Алеар, встряхнув золотистой гривой. – Мы не дома и не в гостях, а ты ведешь себя…

– Вы в гостях, – быстро прервал их семейные разборки Дирэк, осмотрел закрепленную на тренажере бутылку, хитро зыркнул на помрачневшего Кристана и уточнил у него. – Какой там был уговор? Бухло против глушилки? И сколько у тебя ящиков крепкого припасено?.. Тридцать два-а-а. Чу-у-удненько. Спорим на все? А чего мелочиться-то? Ссышь, когда страшно, высокородье? Ссы-ы-ышь… о, вот это другой разговор. За базар-то отвечать надо, угу. По рукам!

Толпа молодежи восторженно взвыла. Расстроенная Алеар прислонилась плечом к колонне, покусывая губы. Воссиявший Кристан зашикал на свое многочисленное потомство, чтобы не орали и не мешали приготовлениям, и в предвкушении потер руки. Мика радостно взвизгнула, захлопав в ладоши, ее товарки и новоиспеченные подруги из пиратского племени запрыгали на месте, шурша юбками.

Дир стянул с себя свитер, бросив его на ближайшую скамью, одернул майку, напряженно уставился на бутылку, медленно вздохнул.

В белом подземном ярусе воцарилась абсолютная тишина – все присутствующие замерли, затаив дыхание. Дети тихонько пошептались и тоже умолкли.

Секунда, вторая, третья, шорох, сильное отточенное движение и тихое позвякивание покатившейся по полу крышечки…

Кристан пролепетал: «Охренеть!» – и схватился за голову. Толпа восхищенно выдохнула и в который раз за сутки восторженно взвыла, бросившись к Дирэку, подхватывая его и качая. Алеар закатила глаза, оттолкнулась плечом от колонны и ушла в сторону выхода.

* * *

К ночи белый подземный ярус уже сиял огнями, пульсировал басами и ритмами похлеще любого танцпола где-нибудь в Полисе. Дирэк выдал подопечным и их новым друзьям из своего выигрыша три ящика самой слабой шипучки, для веселья, остальное же, на всякий случай, надежно запер в одном из складских помещений. Осмотрев отжигающую толпу молодежи, командующий приметил, как к темноглазой Зое клеится один из жуликоватых помощников Лангера, а к смеющейся Руте – другой, но встревать не стал, лишь пустил в зал несколько зондов-наблюдателей и вышел за стеклянные двери, в фойе и на лестницу.

На посадочной было тихо, только черный скат едва слышно вздыхал и посвистывал. Дирэк пригляделся и хмыкнул – Алеар, притаившись, сидела у него на подножке и поглаживала ребристый бок боевого монстра. Дир приблизился к нежной парочке, улыбнулся Чернышу, а после негромко предложил его сиятельной поклоннице:

– Составите мне компанию за ужином, госпожа Лангер?

– Я не голодна… – прошептала она, но тут же спрыгнула с подножки, подскочила к Дирэку и вспылила. – Или это вас не волнует? Наверное, я обязана отправиться с вами ужинать, да?! Выкобениваюсь много, вам так не кажется, командующий?! Мы… мы ведь здесь надолго, все верно? С вами? Навсегда?!

– Посмотрим по обстановке, – вздохнул Дир. – Я не стану вас удерживать, сиятельство. Заставлять – никогда. И Лекс тоже.

– Тогда зачем он нам помог? – нахмурилась Алеар. – Не понимаю.

– Просто момент был подходящий, – пожал плечами Дирэк и счел нужным пояснить. – Лекс относится к своим людям очень бережно и терпеть не может рисковать персоналом. Во время снятия зеленой сети у него появилась возможность забрать вас, причем, без потерь среди своих, он забрал, вот и все. Зачем ему это? Хм, думаю, чтобы восстановить исторический порядок вещей, Госпожа Лангер. Видите ли, ваша чудесная прародительница – Лан… или Лана Гер и ее летучий отряд изначально подчинялись именно Штурману, то есть, госпоже Алли Энн – прародительнице Лекса, тогда как другие -геры, скажем так, принадлежали Капитану, Харту. В каком-то смысле, Аллиэнн просто пытается вернуть вас к себе под крыло, но насильно он ваше семейство туда запихивать не станет.

– Все ясно, – Алеар вздохнула, как будто с облегчением, переступила длинными ногами и покачала головой. – Ужин… нет. У нас там в Третьем – куча детей, они уже спят, но-о-о… мало ли… нужно проследить.

Дир вытянул из кармана штанов узкую темную пластину, мерцающую зелеными диодами, и продемонстрировал ее своей собеседнице:

– Зонды-наблюдатели. В подземке и в жилых. Плюс охранка, она довольно чувствительная – реагирует на страх, испуг, беспокойство. Просто ужин, сиятельство. Еда, понимаешь? Я предлагаю тебе поесть, пока малявки наверху дрыхнут, а остальные скачут внизу счастливыми козликами.

Алеар еще немного потопталась на месте, словно обретая новую опору под ногами, новую уверенность в себе, и призналась командующему:

– На самом деле, последний раз я ела вчера… э-э-э, по-моему, утром, а потом… как-то не полезло.

Она оглянулась на Черныша, потом снова посмотрела на Дирэка и улыбнулась ему – очень сдержанно, и тем не менее… Дир вздохнул: «Хороша-а-а… Так! Начнем с супа, потом – салат и шмат мяса, потом – какао и десерт…» – он снова аккуратно подхватил госпожу Лангер под локоток, улыбнулся в ответ и потянул ее к лифту.

Глава 5. Черная птица

Хаос. Алеар вздохнула – вокруг нее творился хаос. Кодла родственников и шумное пиратское племя раздражали. Брат был весел и несносен (как всегда). За высокими окнами базы собиралась метель, но скорее мокрая, чем ледяная. Серенькая. Ветер завывал в вентиляционных шахтах посадочной площадки. Протянувшиеся под потолком трубы водослива тихо шелестели.

Госпожа Лангер спряталась от всех за черным скатом и притаилась. Пиратское племя в два счета отгрузило причитающийся Дирэку выигрыш, заныло-захихикало, выпрашивая пару ящиков шипучки, добилось своего и ускакало обратно в белый зал, к новым друзьям, радостно побрякивая бутылками.

Алеар присела на подножку Черныша и задвинулась глубже в тень. Скат шебуршал хвостом, нежно посвистывал…

Неподалеку послышались тихие шаги – командующий инспектировал посадочную. Аля пригнулась, спрятавшись от него: «Меня здесь нет! Нет! Иди, куда шел!»

Шаги приблизились:

– Составите мне компанию за ужином, госпожа Лангер?

Алеар медленно выпрямилась, раздувая ноздри: «Ужин тебе?! Ужин?! И суток не прошло!»

– Я не голодна…

– Просто ужин, сиятельство. Еда, понимаешь?..

* * *

Нет, это были не просто ужин и еда. Это было сплошное обжорство. И невоздержанность. И даже местами кутеж.

Алеар быстро доела изумительно сочную, хорошо прожаренную отбивную и посмотрела на Дирэка вопросительно. Тот немедленно выложил ей на тарелку еще один кусок мяса, придвинул к оголодавшей гостье мисочку с салатом и спросил, как бы между делом:

– Тебе десерт с малиной или с шоколадом?

– Ф маиной и ф фооадом, – кое-как, с набитым ртом ответила Аля, обнюхала стоящую рядом вазу с фруктами, одобрительно промычала что-то и с любопытством осмотрелась.

За панорамными окнами мельтешило черно-белое марево – ночная метель в остервенении билась о стекла. Просторная кухня-столовая первого жилого комплекса была освещена лишь несколькими желтыми торшерами и тонкой лентой диодов над очагом. Диван, шкафы с посудой, многочисленные столы, расставленные цветочком, терялись где-то в темноте за широкой стойкой, возле которой и устроилась Алеар. Дирэк водрузил перед гостьей трехэтажную горку с пирожными и снова отвернулся к очагу, выставляя на решетку пузатый синий чайник.

Аля доела мясо, поерзала на высоком стуле, зажевала веточку петрушки и задумчиво уставилась в спину командующему: «Здоровущий какой. Сухой, ни жиринки. Трапециевидные, дельты – очень мощные. А широчайшие… ух, как будто он крылья сложил, чтоб не мешались. Даже сквозь майку видно. Впечатляет. Интересно, на сколько лет он меня старше? Десять? Пятнадцать? Около того…»