Гастроли «ГЕКУБЫ»

– Здорово, герой!

В квартиру вошли тренер Володя с аккуратным саквояжиком Чеховских времен и Борик Селиванов, который, кажется, и не думал хромать, ступая вполне твердо и основательно.

– Так… – промычал я. – Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?

– Вот-вот, – Володя кивнул. – Примерно, то же и я сказал, когда увидел сегодня нашего Борика.

Я внимательно посмотрел на ноги Селиванова. Он тотчас занервничал.

– Чего ты?

– Да вот гляжу-выбираю, какая же нога у тебя сломана – правая или левая.

– Все в порядке, никаких переломов.

– Вот тут ты, Борик, ошибаешься! Есть перелом. Точнее, будет.

– Брэк, парни! – Володя успокаивающе похлопал меня по груди, подтолкнул в комнату. Мы молча сели вокруг круглого столика, уставились друг на дружку.

– Ну? – произнес я.

– Не «ну», а спасибо. Как говорится, награда нашла героя. – Володя неспешно распахнул сквояжик и выудил на свет божий бронзовый литой кубок. – Президент федерации встречался с нашим директором, просил передать тебе лично.

– Не понял?

– А что тут непонятного? Ты хорошо сыграл свою роль: спарринг-партнера заменил, клуб спас, так что нареканий ни у кого нет. – Тренер сухо пожевал губами. – Мог, правда, и поделиться. Хотя бы со мной. Все-таки не чужой человек.

– Что-то я недопонимаю…

– Брось! Дальше этих стен тайна не уйдет. Да и ребята, когда узнают, что речь шла о судьбе клуба, разумеется, поймут.

Видимо, выражение моего лица по-прежнему не соответствовало торжественности момента, потому что Борик Селиванов робко прикашлянул в свой большой кулак.

– Может, он про спор не знает?

Володя заглянул мне в глаза. Нахмурившись, качнул головой.

– Знает! Иначе не выделывался бы так на ринге.

– Видишь ли, – Борик тоже повернул ко мне свою лобастую голову, сбивчиво заговорил: – На прошлой неделе наш директор с президентом федерации схлестнулись. Встреча у них была под шампанское – вот и схлестнулись. Президент объявил, что собирается забрать здание клуба под казино.

– Как это?

– А так. Ребят разогнать, спортивный инвентарь на свалку вывезти. Дескать залы просторные, а толку – на грош. Ни одного чемпиона за последние годы. Ну, наш директор и разобиделся. Сказал, что инвентарь не жалко, но парней надо хотя бы во дворец пристроить. Президент брякнул, что ему лежалый товар без надобности, вот и вышел спор. Оговорили условия соревнований, на пари поставили – клуб. То есть, если хоть один из дворцовой команды проиграет, клуб нам оставляют, понимаешь? А обставят вчистую, всех отправляют на улицу. И тренера, и нас.

– А директора?

– Ну, директор – на то и директор, чтобы всюду наплаву оставаться. Какая ему разница – клубом спортивным владеть или казино. По деньгам-то последнее куда лучше.

– Да все он знает! Что ты ему объясняешь! – досадливо сказал Володя. Обиженно шмыгнув, пододвинул кубок ко мне. – В общем бери и владей. Правда, не афишируй без надобности. Копия-то все равно у них на витрине будет стоять.

– Но я же проиграл!

– Потому на витрине – одно, а у тебя – другое. Они сказали, что ты красиво проиграл. Президент потом даже успокаивающие таблетки принимал, так ему понравилось, как ты ваньку валял. – Володя поднялся. – Словом, меня попросили, я передал. Бывайте!

Решительно пройдя в прихожую, он закрыл за собой дверь.

– Обиделся, – пробормотал Борик. И снова потер огромный, поросший жестким волосом кулак.

– Ну? – я требовательно посмотрел на него. – Может, ты мне что-нибудь растолкуешь?

– А что толковать, ты же все слышал. Клуб хотели прибрать, потому и состязание устраивали.

– Из-за спора?

– Точно. Все, конечно, продули, но ты продул красиво. Потому решили передать кубок тебе. – Селиванов сделал попытку встать, но я ухватил его за локоток.

– Постой-ка, друг ситный! А причем тут фокусы с ногой?

– Фокусы – из той же серии. Тезка твой, что с тобой дрался, когда-то в секции со мной занимался. Мы, считай, лет пять по мешкам вместе месили, в паре работали.

– Ну и что? Не хотел со старым корешком встречаться? Меня подставил?

– Да нет, – Селиванов глухо откашлялся. – Он, понимаешь, меня до сих пор боится.

– Чего, чего?

Борик покаянно кивнул.

– Они, когда пари заключили, всю нашу команду скоренько просканировали – кто, мол, чего стоит. Ты как раз где-то шлялся, в списках я официально значился, – вот и выяснилось, что с лучшим тяжеловесом дворца я фехтовал когда-то в юности. А я его, видишь ли, бил. Все шесть лет, пока не разбрелись по разным секциям. Он в кик-боксинг пошел, а я так и остался в клубе.

– Ну?

– Вот тебе и ну! Воды-то утекло – вагон с тележкой. Он до мастера подрос, за бугор несколько раз ездил, а страх остался. Знаешь, как собака, которую в детстве кошка драла. Может с теленка вырасти, а от кошек все равно бегать будет. Так и тут. Короче, не знаю, что он там про меня нарассказывал, но ребятки подвалили ко мне на дом и без обиняков предложили по-доброму устраниться.

– И ты устранился?

– А что мне было делать? Трое лбов, в руках металлические прутья. Предложили напрямую: либо, значит, фиктивный перелом, либо фактический. Вот и выбрал.

– А я?

– Ты для них темная лошадка, да и список послужной не ахти какой. Так что тебя они не боялись. Ну, а то, что в зале ты меня лупишь, как я когда-то твоего тезку, они только потом и узнали.

– Почему же ты меня не предупредил?

– Когда было предупреждать? Они же оперативно сработали. Прямо на месте в гипс упаковали, сразу отвезли в больницу, бумаги оформили. А по телефону попробуй, застань тебя. Ты же на гитаре где-то бренчал. Но я звонил. Честное слово, звонил! Раз двадцать.

Я огорошенно молчал.

– Такие вот дела. – Борик Селиванов неуверенно поднялся. – Давай без обид, ладно? Ты ведь тоже поддался. Знаешь, каково это с ними разговаривать.

– Не понял?

– Да ладно тебе! – Борик поморщился. – Ребята рассказывали, как ты его разделал перед тем, как улечься на брезент. И сам потом под удар подставился.

– Я не подставлялся.

Борик Селиванов пожал плечами.

– Да я не осуждаю. Сам, как видишь, сплоховал. Главное, ты клуб отстоял. Годика два-три нас, глядишь, и не тронут.

– А потом?

– Потом президента застрелят, новый придет, опять о казино вспомнят.

– Веселые у тебя шутки!

Хмыкнув, Борик протянул руку, я вяло ответил на рукопожатие.

– Как там ни крути, а тяжелый вес все перетягивает. Они ведь решили, что ты сильнее, а лег, потому что я предупредил.

– Да не ложился я не под кого!

– Чего ты нервничаешь? Я же говорю – не осуждаю. Против трактора с ломом не попрешь. Главное – приз у нас, и клуб не тронут.

Уже в дверях он мне подмигнул.

– Скажи честно, ты ведь отоварил бы его, точно?

Вместо ответа я только вздохнул.

– Точняк, отоварил бы! – Удовлетворенно кивнув, Борик сбежал вниз по лестнице. Без гипса ему, как видно, и прыгалось, и бегалось. Хорошо, когда не на ринге и не в больнице!

Закрыв дверь, я вернулся к столу, повертел в руках тяжелый кубок. В голове царила полная путаница. Самое смешное, что я точно знал: никого и никакими силами я уже не смогу убедить в том, что проиграл этот бой честно. Кто-то из великих однажды сказал, что история на восемьдесят процентов состоит из мифов и легенд. Именно сегодня и сейчас я окончательно поверил, что так оно и есть. Все суета сует. Мифы, легенды и сказочки для взрослых…

Глава 4 ОБЛОМ

Играл музон. Группа «Сиплые галлюцинации». Пардон, – смысловые. Под таких хорошо хандрить. Валяешься на диване, сосешь себе пивасик и мечтаешь. О мотоцикле, что умел бы летать, о славе первого роккера, о челюсти из титана. А что! Заиметь бы такую – и на ринг! Или по подворотням двинуть. Вот бы меня боялись! Ходил бы и сам подставлял ряшку. Ты чо, в натуре, крутой? Давай, бей, чувачело! Или ссышь?.. Хрясь – и копец костяшкам! А еще разок не хочешь? Опять обмочился?.. Бэмс! – и нет кулака. И наручники можно перекусить, и антенну вражью, если понадобится. Подлетел на моцике, перекусил, смылся. А у ЦРУ облом или кого там – понос и проблемы. Бегут жаловаться своим резидентам-президентам, да только и те ничего не могут поделать. Тут обычных стоматологов не позовешь. Бессильны они перед моей титановой челюстью…

Я сладко потянулся. Эх, грезы-фантики! Может, и хорошо, что Всевышний не помогает им сбыться. Только представьте себе, – семь миллиардов людишек, и семь миллиардов фантазий! Садюги и шизики, нацисты и генералы – и все напропалую мечтают… Нет, братцы! Ну на фиг такие мечты! Или даже куда подале!..

Звонку телефона я почти обрадовался. За трубку ухватился точно за соломинку. Большим пальцем ноги погасил любителей галлюцинаций. Как опять же говаривал кто-то из великих: не хочешь думать о печальном, спеши переключиться, ищи кнопку. Вот я и нашел.

На этот раз звонил Женька Лысых. В простонародье говоря – Джон.

– Спишь, обормот? – Джон почти рычал. – Что там с твоими состязаниями?

– Порядок, проиграл, как ты того и желал.

– Ну и кюл, коли так! Я же шутил!

– Значит, дошутился.

– А Толян с Гариком?

– Аналогично.

– Ну и ну! Потом расскажешь, ага? У меня, понимаешь, не получилось вырваться.

– Гравицапы не нашлось?

– Вроде того…

– Не получилось, значит, все. Я вам не рассказчик. Короче, какого фига ты меня потревожил?

– Порадовать хотел. Я почему завяз-то вчера?.. С Клозетом пытался договориться. Прикидываешь? Этот гад кислород нам перекрывает! То есть – уже перекрыл!

– Чего-чего?

– Что слышал! Американцы на Луну высадились – вот чего!

– Какие еще американцы?

– Черт их знает. Вроде из столичных вурдалаков. Сразу две группы. Клозет их выписал телеграммой, а нам по шапке дал. Короче, полный чистотайд! Всем гастролям хана.

– Чего ты гонишь? – я нахмурился. – Давай по чесноку, я на шутки нынче плохо западаю.

– Какие там шутки! Все голимая правда. Сказал, гад такой, что с сегодняшнего дня свободны.

– Что, значит, свободны? У нас же контракт! С печатями, с подписями!

– Вот и я про них заикнулся. Догадываешься, куда он меня послал – с нашими подписями?

– Вот, жлоб! Мы же на две дюжины концертов договаривались! Пай даже поделить успели! Я под это дело у Серегина стольник выклянчил.

– Вот и попроси теперь Клозета вернуть.

– И попрошу, что ты думаешь!

– Брось! Попросил один такой. Видел его гавриков? Они давно уже без дела скучают. Так тряхнут, мало не покажется.

Я глухо выругался:

– Вот, Клозет! Вот, шкура!

– Что ты хочешь? Обычный бизнесмен. Сказать по правде, москвичи-то ему барыша больше принесут.

– Но ведь договорились! Железно!

– Ладно, Бил, не переживай, – Джон заметно сбавил обороты. Это у нас всегда так, я спокоен – он орет, а стоит мне завестись, как тут же успокаивается он.

– Леший говорит, что может, оно и к лучшему. Чего мы не видели на этих душных концертах?

– Так-то оно так, а дрожжи? Где я тебе их наблындаю? У меня что, лопатник тугой? Мне долги отливать надо!

– Ты не быкуй, не у себя в секции.

– Как не быковать, когда долги! Думаешь, приятно у тетки на шее висеть?

– Не кипятись, есть одна идейка. Леший зовет в Крым. Тоже на гастроли, только свои собственные.

– Как это?

– Очень просто. Берем бас-гитару, соло, одну акустическую, колонку с усилком и отчаливаем. У Лехи дядька на грузовом аэро подрабатывает. Подкинет до Симферополя. А там доберемся до побережья, будем потешать отдыхающих. Как бременские музыканты. Знаешь, сколько у курортников денег!

– Ерунда какая!.. Давай лучше перетрем еще раз с Клозетом. Он же понимать должен! Договор – это ему не туалетная бумажка! Пригрозим судом в конце концов, компенсацию потребуем!

Джон обидно заржал в трубку.

– Чего ты гогочешь?

– Да так… Удивляюсь твоей наивности, сеньор. Ты где живешь? В Сан-Ремо или в Катькином бурге?

– Сам ты сеньор!

– Ладно, Бил. Если что, мы в подвале. Забегай. Там и обсудим наши скорбные делишки.

– Забегу… – я поморщился, представив себе восторженные физиономии приятелей музыкантов, когда они узреют мои распухшие пальчики, мое далеко не благоухающее личико.

– Тогда до встречи!

Я опустил трубку, с нехорошим надрывом обругал администратора нашего районного ДК – того самого Клозета. Соломинкой телефон оказался плевой. На душе стало еще смурнее.

***

С ряхой вроде моей сегодняшней не очень-то погуляешь по улицам. Фурор – да не тот! В киоске купил кубик желе ароматизированного, продавщица отсчитала сдачи раза в три больше. Пришлось оставить ей все. Долги – долгами, но я не скопидом какой. Увы, внешность продолжала действовать, как глаза обаяшки-Горгоны. Прохожие опасливо отшатывались к тротуарным бровкам, и даже в троллейбусе какой-то мужичок-абабок сделал попытку уступить мне место. Только кондукторша не ударилась в панику. Повидавшая на своем веку всякое, она равнодушно сунула мне в руку билет и удалилась. Я оглядел бумажный клочок и машинально сложил цифры. Вернее, попытался сложить. Полушария испытывали еще остаточную вибрацию, потому что девять, шесть и шесть никак почему-то не складывались. В конце концов я сделал усилие, и, ржаво провернувшись, мозговые шестеренки выдали на внутреннее табло число двадцать один. Очко… Я скривился. Выходит, впереди счастливый день? Занятно! Может, и впрямь сумею договориться с Клозетом? Все-таки я не Джон. И побольше и пострашнее…

Подтверждая версию счастливого дня, в окно троллейбуса прямиком над головой мужичка-абабка со звуком пистолетного выстрела ударила каменюга. Мужичок ойкнул, пассажиры испуганно вздрогнули. Но троллейбус – животное крупное, одной каменюгой его остановить трудно. Все шло своим чередом, мы продолжали ехать, люди ошалело моргали, и только широченное стекло стремительно покрывалось трещинами, теряло форму и набухало. Сообразив, что произойдет через секунду, я ухватил мужичка за шиворот, рванул с места. А в следующий момент окно лопнуло в мелкие брызги, со звоном ухнув на пол и сиденье.

– Это мальчишки! Я их видела! Стояла компания возле дороги…

– Совсем распоясалось хулиганье!

Людей словно прорвало. Все спешили высказать свое наболевшее.

– Спасибо, – мужичок наконец-то сообразил, почему его столь бесцеремонно сдернули с места. Оправляя на себе пиджак, он стеснительно мне улыбнулся.

– Не за что, – я поглядел под ноги на бриллиантовое крошево и разглядел «каменюгу». Добротный подшипник четырех или пяти сантиметров в диаметре. Я повыше мужичка, так что в голову могло угодить запросто. То-то он мне место норовил уступить!.. Хотя это ладно, другое непонятно, отчего стекло такое хрупкое? Одна маленькая дырочка вызвала обвал всей плиты. Форменная ерундистика! Или так замышлялось изначально? Ведь не дураки же сидят в наших автокабэ? В самом деле! Стекло с дырками – вещь неэстетичная. Может, так и надо, чтобы оно разваливалось после первой же прорехи? Так сказать – самостийно, без дополнительных усилий.

Запоздало реагируя на происшедшее, троллейбус наконец-то притормозил. Кондукторша с водителем, а также со всем салоном принялись бурно обсуждать невеселое событие. Сообразив, что обсуждение может вылиться в нешуточный митинг, я тихонечко выскользнул наружу. До ДК оставалось всего-то два-три квартала, можно было чуток прогуляться.

Когда мне грозят неприятностями, я предпочитаю оставаться скептиком, когда же сулят счастливые перемены, я наивно верю. Вот и сейчас я продолжал перебирать в памяти многообещающую комбинацию цифр на билете. Мужичок пытался уступить место, а я не сел. Судьба. Подшипник просвистел мимо, вражья рука понадеялась на авось. Что ж… Следовало пользоваться добрым расположением Фортуны, и, не теряя времени, я направился прямиком к Клозету. ДК пустовал. Лишь где-то заученно и скучно тренькало старенькое фортепиано. Гаврики, которыми стращал меня Джон, на этот раз где-то, видимо, отдыхали, и в кабинет я зашел беспрепятственно.

– Кто вы? Это чего!?.. – Клозет, перебирающий папки на полках, испуганно от меня попятился.

– Санта-Клаус с подарками! – пробурчал я. – Не узнали?

– Тьфу-ты, черт! Кирилл, что ли? Ну и ряха у тебя!

– Ряха, как ряха, – я по мере сил старался говорить вежливо. А вот у Клозета, стоило ему меня узнать, голосок немедленно сменился на покровительственный.

– Ну? Чего тебе? Я Евгению, кажется, все объяснил.

– Ему да, а мне нет, – я без спросу уселся в кресло.

– Изволь, – Клозет продолжил возню со своими папками. – Приехали из столицы ребята – и ребята не вам чета. Сольные программы, готовые спецэффекты, аппаратура. Так что будет сбор и соответствующая раскрутка. В связи с вышеизложенным ваши номера вычеркиваются. Вот, собственно, и вся суть.

– Может, как-нибудь все разместимся? В тесноте, как говорится, да не в обиде. Соорудим сборник. Альбом нашей «Гекубы» и этих самых приезжих. А что? Мы все-таки не чужие. Они завтра уедут, а мы останемся.

– Уедут, – губы Клозета презрительно искривились. – Все, Кирюша, течет и видоизменяется. Хочешь зарабатывать, гляди и мотай на ус. В столицах перспективные группы все на учете. Каждая имеет своего хозяина, свою финансовую базу. А ваша «Гекуба» как была беспризорной, так и остается до сих пор. С нами, то бишь, с периферией, сейчас вовсю устанавливают контакты. Горлодериков – их и в Москве как грязи, а вот площадок путных мало, смекаешь? Так что одни уедут, другие нарисуются. Дикими концертами, дорогуша, мир перестает жить.

– Так уж и перестает?

– Именно! Вы у нас кто? Распустехи! Сегодня в ударе, а завтра похмеляетесь или сочиняете чего-нибудь. Скажи честно, можно на вас твердо – раз или два в сезон рассчитывать?.. Вот! Сам же знаешь, что нет.

– Зато мы своё поем. Не чужое.

– Своё… Много вы своего насочиняли?

– Я же говорю: на сольник наберется.

– Так вам сольник кто-нибудь и даст записать! Вы, дорогие мои, – переростки! Еще немного – и бородками станете трясти со сцены. А сейчас все на молодежь ставят, на юных да смазливых.

– Сказали бы лучше, на сопляков борзых!

– Сопляки не сопляки, а кассу на них делают хорошую. Можно самый чешуевый рэп гнать, но если рожи девочкам понравятся, будут и диски раскупать, и на концерты ломиться. Кстати, битлы ваши любимые тоже сопляками начинали.

– У них нашего дурдома не было. В армию не дергали, за безработицу не сажали.

– Сейчас тоже не сажают.

– Так нам-то уже за двадцать!

– Вот и я говорю, Кирюша, кончилась ваша юность. Пионерки на вас бросаться не будут, других найдут. Так что молчите и не рыпайтесь.

– А контракт?

– Какой контракт? – он поднял голову. – У меня нет никакого контракта.

– Мы же подписывали! Между «Гекубой» и вашим, значит, солярием…

– Ах, это у вас контракт! Ну так, я ведь уже объяснил. Жизнь течет-меняется. Пока… – это «пока» Клозет выделил особенно ехидным голосом, – так вот пока вы мне не нужны. Все ясно?

Я ошарашенно молчал.

– Короче, понадобитесь, позову. А сейчас гуляй и не мешай мне работать.

– Так… А жить нам на что?

– Хотите денег, в ресторанах играйте, на свадьбах с юбилеями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.