Полная версия
Этот день…
Он стал передразнивать её:
– Лучший отдых – это театры, концерты, выставки… Тебя даже слушать противно!
Раздался звук пощёчины.
– Ну так не слушай!
Девушка шагнула обратно в подъезд. Пусть разберутся наконец. Села на лавочку во дворе. Солнце катилось за горизонт, стало заметно холоднее. Долго так не высидишь. Куда же пойти? Открыла наружный карман сумки, достала пластик жевательной резинки, что там ещё шуршит? Квитанция за свет и купюра в пятьсот рублей – мама просила заплатить, а она забыла. Ксения направилась к супермаркету.
Через полчаса она стучалась в дверь с номером двадцать семь. Ира развешивала бельё, Полина-первая писала конспект. Аня спала, уткнувшись лицом в открытую книжку, Полина-вторая читала, лёжа на кровати.
– Подъём! – весело сказала Ксюша, доставая из пакета бутылку шампанского, торт, несколько яблок.
– Сегодня что, праздник? – Полина достала кружки, Ирина – тарелки и нож.
– День работников швейной промышленности.
– Серьёзно, день рождения, что ли? – не унималась Полина.
– Скорее уж – день освобождения…
– От чего? – оглянулась Ирина.
Девушка задумалась.
– От всего, что нас унижает.
Севрюгова пристально посмотрела на неё и удивлённо хмыкнула:
– Хорошо сказано.
Было почти одиннадцать, когда Ксения вернулась домой. Из спальни раздавался храп. В гостиной горел торшер – мама ждала её. Девушка присела на диван рядом с ней.
– Мам!
– Что?
– Пойдём завтра в театр.
– А что, хорошая пьеса идёт?
– Очень хорошая.
– А как называется?
– Не знаю, но всё равно пойдём, а?
Без названия
– Дамы, прошу вас, проходите! Проходите!
Старухи семенили к подвалу, толпились у лестницы, прижимая к себе сумочки и пакеты.
– Не торопитесь, занимайте свои места! – Мерц повернул выключатель и облегчённо вздохнул: «Слава Богу! Свет ещё есть».
– Дама Грубер, где ваша палочка?
– Здесь, здесь, уважаемый Мерц!
Они расселись вокруг стола, на котором стояли бутылки с водой и металлические кружки. Среди старых журналов – костяшки домино и карты. Мерц взбежал по лестнице.
– Дамы, я вас закрываю! Ведите себя хорошо! До свидания.
– До свидания, уважаемый Мерц!
В небе стрекотали несколько беспилотников-шпионов. Их тени отражались в панели треснувшей солнечной батареи, зацепившейся за край крыши лечебного корпуса. Вывеска «Отделение геронтологии» испещрена осколками. Короткими перебежками Мерц добрался до пробоины в стене – теперь это «Парадный вход», как они его прозвали. Навстречу по коридору бежала доктор Бланка.
– Зачем ты их увёл? Тревогу не объявляли.
– Ну через час объявят, чего время терять? Пошли скорей! – он схватил её за руку и потянул к бельевой. Чистого белья там давно не было, зато остался широкий топчан, крытый клеёнкой.
– Ты сумасшедший! Нас увидят!
– Кто? – искренне изумился он.
* * *– Почему ты никогда не раздеваешься до конца?
– А вдруг налёт?
– Всё равно без юбки не побежишь.
– Действительно, – ей стало смешно. Она стянула с себя майку и прижалась к нему.
– Какой ты горячий.
– Грейся.
– У тебя красивое тело. Ты знаешь, я раньше терпеть не могла незагорелых, а сейчас ничего, не обращаю внимания.
– Где теперь загорать, не под бомбами же… Что ты напряглась так?
– Слушаю, не летят ли?
– Да сколько же можно нас бомбить? Во всю крышу – красный крест, стрельбу мы не ведём.
– А вдруг ракета?
– От ракеты не спасёшься, чего замудряться?
– А…
– М-м-м… помолчи…
* * *– Хочешь курить?
– Ого! «Кэмел»! Где ты взял?
– Пробежался на рассвете по развалинам.
– А еды нет?
– Нет, я б взял. Завтра вместе пойдём, там лекарства какие-то есть, глянешь.
– Надо же, не всё сгорело! А… можно спросить?
– Валяй.
– До войны… ты кем был?
– Вором был. Домушником.
– К нам как занесло?
– Из тюремной больницы. Пришли хмыри какие-то, спрашивают – кто хочет новое лекарство от СПИДа испытывать, шаг вперёд! А чего мне терять?
– Так это ты на корпусе намалевал «Осторожно, СПИД!»?
– Я. Чтобы мародёры не лезли.
– Сколько времени?
– Десять пятьдесят шесть. Включай приёмник.
Они приникли к шипящему транзистору. «Внимание, внимание, внимание! По данным воздушной и наземной разведок, ожидаются ковровые бомбардировки пятого, девятого, десятого, одиннадцатого районов. Населению рекомендуется покинуть указанные районы. Повторяем…» Они переглянулись:
– Опять про нас ничего.
– «Доставка гуманитарной помощи в освобождённые районы ожидается через двое суток. Повторяем…»
– Что будем делать?
– Пошли вниз.
– Пошли.
* * *Из-за двери, ведущей в бомбоубежище, доносились удары.
– Ты что, запер их?
– А ты хочешь опять за ними бегать по всей территории?
– Нет, конечно.
– Дама Фишер, что случилось?
– Это всё старая дура Полански… Они объявили мне бойкот! – она обернулась к сидящим за столом. – А я не жульничала! Не жульничала! Я потеряла очки. Пустите меня, Мерц, мне надо найти их.
– Дама Фишер, я прошу вас вернуться. Я сам найду ваши очки. Они на красном шнурке, да?
– Вы не знаете, где искать. Я пойду сама…
– Нет уж, вернитесь, пожалуйста. Скоро начнётся налёт.
Час прошёл в молчании. Старухи макали галеты в кружки с водой, стараясь не глядеть друг на друга. Дама Полански не выдержала:
– Доктор Бланка, перекусите. Ведь вы ничего не ели сегодня.
– Я ела.
– Не ври мне, девочка. И не переживай, он вернётся.
– С чего вы взяли, что я переживаю?
– Я вижу, я не такая слепая, как дама Фишер.
Бланка поднялась по лестнице, села у двери. Снаружи доносился гул. От вибрации подрагивали стены. Она прижалась ухом к двери и закрыла глаза… и не расслышала шаги. Дверь распахнулась, на пороге, весь покрытый пылью, стоял Мерц.
– Он вернулся, вернулся! – закричали старухи.
– Ну и что ты здесь расселась?
Бланка медленно поднималась на ноги.
– Да так, ничего, просто…
Родственники
– Серёжа, смотри, мяч! У тебя сачок есть?
– Зачем сачок, я и так достану, – он уже спустился по ступеням от парапета на прибрежные камни.
Когда живёшь у воды, в один прекрасный день что-нибудь приплывёт к твоему дому…
– Может, это чей-то?
– Мы здесь утопили уже четыре мяча.
По его тону можно было понять – им уже полагается некоторая компенсация.
Уже неделя прошла со дня моего приезда, но я с завидным постоянством продолжала просыпаться по московскому времени – на два часа раньше всех. Но я нисколько не жалела об этом – рассветы были просто великолепны: озеро голубое, а дома на противоположном берегу – золотые от восходящего солнца. Красота! Ноги сами спешат к воде. Обычно в этот час приплывает компания попрошаек – пара лебедей и их друг селезень. Я уже приготовила им кусок вчерашнего хлеба, но сегодня их нет, видимо, изменили маршрут. Я уселась на прохладный после ночи парапет, отделяющий лужайку от озера… и меня передёрнуло от страха: на прибрежных камнях шевелилось что-то синее… Однажды в Приморье, в Амурском заливе, я видела огромную синюю медузу. Но потом до меня дошло – откуда в озере в центре Европы медуза? Наклонилась, чтобы разглядеть получше – это одежда… связанная в узел рубашка, рукав колыхался в волнах и словно звал меня куда-то. Жуть какая. Узел потерян или выброшен? Может, с одной из яхт, которые как заводные бороздят озеро с утра до ночи, а может, из домов, облепивших озёрный берег. Что стоит отплыть подальше, что-то бросить, и при хорошем ветре это унесёт Бог знает куда…
…В первое после прибытия утро я побежала купаться. Вода показалась ледяной и надолго меня не хватило. Отплыла от берега буквально метра три-четыре и повернула обратно. У соседней виллы на купальных мостках стоял совершенно голый человек и, воздев руки к небу, то ли загорал, то ли молился богу солнца… В мой открывшийся рот тут же плеснула волна. Я отвернула голову от нудиста и поплыла к дому. Вот гад, опошлил такое утро!
Ира и Серёжа долго смеялись, слушая мой рассказ.
– Знаешь, кто он? Глава банка…
– А это не тот, который в драных носках… по телевизору? Может, ему и на трусы не хватает?
– Нет, не он.
Это я к тому, что жить в доме у озера может позволить себе далеко не каждый, а только очень обеспеченный человек. В европейских странах, в отличие от России, это законопослушные и благонадёжные граждане.
…Что делать? Разбудить Сергея? Но стучаться в супружескую спальню как-то неприлично… Пока я мучилась сомнениями, он появился собственной персоной – купается каждое утро в любую погоду.
– Привет, чего в такую рань?
– Да… – я не успела и слова проронить, как Серёга уже разбежался и нырнул с причала в озеро. Ну вот, теперь ждать придётся. Я в нетерпении стучала пальцами по серой тверди парапета. Наконец-то плывёт обратно.
– Привет. – Ира пришла полюбоваться на супруга.
Я тронула её за руку.
– Ира, смотри, что там.
– Ты уронила рубашку? Серёжа сейчас достанет…
– Это не моя одежда…
– А чья?
– Принесло… оттуда…
– И куда теперь это девать?
Сергей уже подплыл к мосткам. Увидев нас, перебрался на камни и забросил узел на парапет. Из него потекла ручьями вода. Сергей пошёл переодеваться.
– Давай посмотрим, что там внутри.
Мы в четыре руки начали развязывать полы рубахи… и молча уставились на содержимое. Внутри была свёрнутая джинсовая юбка – полы испачканы чем-то тёмным, а ещё – пучки белых длинных волос, некоторые – с кусочками кожи на концах. В волосах были запутаны обрывки цепочки из белого металла. Мы враз взвизгнули от ужаса и отскочили прочь.
– Ой, меня сейчас вырвет…
– Господи, кошмар какой! Там что, скальп?
– Не знаю…
Любопытство взяло верх и мы опять подошли поближе.
– А юбкой-то… как бы не кровь затирали…
– Кого-то за волосы таскали конкретно… Да тут явный криминал.
– Лена… а цепочка… из магазина «Т…», смотри – логотип на застёжке…
Уж в чём, а в этом она разбирается.
– Мы же вчера там были… и эта белобрысая там была. Ты ещё сказала, что у нас волосы одного цвета. И одежда её… точно.
– Я на её одежду не обратила внимания.
Вернулся Серёжа в белом махровом халате.
– Это что ещё за мерзость? Это твоё?
– Нет. Это приплыло из озера.
Он посмотрел на меня, как на больную, – с сожалением.
– Если это ничьё, не надо было трогать даже, а просто выкинуть в мусор.
Меня осенило:
– Точно. Тот, кто издевался над бедной женщиной, рассуждал так же – никто не будет трогать чужое, а просто выкинет… Значит, это местный!
Ира взглянула на мужа:
– Надо вызывать полицию. Как всё не вовремя… Даша сегодня прилетает…
Не хотелось бы втягивать их в неприятности.
– Серый, если мы что-то нарушили… Скажи, что это я нашла и по глупости развязала… Если меня визы лишат, я переживу, а вам тут работать и жить…
Он махнул на меня рукой и, бормоча что-то ругательное, отправился звонить.
* * *– Я подчёркиваю, это не допрос. Вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Вы свободный человек в свободной стране.
– Если я в силах помочь следствию, то считаю это своим долгом.
– Вы бывали в Литве?
– Да.
– Вы знакомы с бизнесменом из Клайпеды Андреем Мирошником?
– Нет.
– Вы знакомы с жительницей Клайпеды Юрате Катилюте?
– Нет.
– У вас есть сестра?
– Двоюродная сестра Лариса в Иркутске, троюродная сестра Лена в Кривом Роге.
– Вы шутите?
– Нет.
– А родные?
– Нет, я в семье одна.
– А внебрачные дети отца, матери?
– Отца в живых нет, а маме… можно позвонить, если желаете.
– Вам ничего не известно о наличии у вас сестры?
– Мне – нет, а вам, видимо, известно…
Вместо ответа инспектор включил запись видеонаблюдения из ювелирного магазина «Т…». Вот ходим мы с Ирой… Боже, какая я толстая и сутулая! Вот я поворачиваюсь к камере. Инспектор щёлкает мышью, «хватает» моё изображение и «тащит» его в угол монитора. Снова просматривает запись. Мужчина и женщина выбирают что-то. Продавец убирает одну коробку, достаёт другую. У женщины густые светлые волосы ниже плеч, одета она в рубашку и короткую джинсовую юбку… Вот они расплачиваются, продавец упаковывает коробочку… Идут к выходу. Инспектор увеличивает изображение… От удивления я впала в ступор. У женщины – моё лицо. Ну просто совершенно моё. Он разместил рядом оба изображения, максимально увеличив. Ну зачем же так-то? Конечно, я знаю, что я не красавица. Но что настолько… Слава Богу, сидящих вокруг мужчин интересует только моё сходство с ней… А их тут много: полицейский инспектор, представитель российского консульства, переводчик, адвокат и ещё кто-то…
– Вы знаете эту женщину?
– Нет. И в магазине видела её только со спины. А её личность установлена?
– Да, установлена. Она проходила паспортный контроль на границе. Это и есть Юрате Катилюте,1972 года рождения, гражданка Литвы, проживает в Клайпеде. Здесь по гостевой визе. По приглашению Виолы Мирошник. Вы знакомы с ней?
– Нет, впервые слышу. Виола Мирошник, что, не знает, где она?
– Она утверждает, что госпожа Катилюте даже не появлялась в её доме.
– Зачем же она выслала ей приглашение?
– По просьбе брата – Андрея Мирошника.
– Может, она что-то скрывает?
– Виола Мирошник – гражданка нашей страны, имеет свой бизнес – магазин «Русские продукты»… Пока нет веских доказательств её причастности к незаконным деяниям… мы не можем её беспокоить…
Ах, ну да, ну да…
– Когда вы посещали Литву в последний раз?
– Первый и последний – в конце восьмидесятых по туристической путёвке. А эта женщина – она жива? Что с ней?
– Мы её ищем. Отвечайте на вопросы, пожалуйста. Вы бывали в Клайпеде?
– Наверное, мы почти везде были.
– У вас есть знакомые в Клайпеде?
– Нет… Мужчина, который покупал украшения для Юрате – это Андрей Мирошник?
– Нет. Андрей Мирошник не пересекал нашу границу.
– По кредитной карте нельзя личность установить?
Инспектор удивлённо вскинул брови:
– Он платил наличными.
Знай наших! Мы тоже не лыком шиты. Смотрим сериал про Анну Ковальчук, то есть, как её – Марью Сергеевну Швецову.
– Я могу задать вопрос?
– Можете.
– Какая у неё группа крови?
– Вторая положительная…
– У меня тоже вторая положительная…
Вот это да!
– Я спрашиваю вас ещё раз: вы с ней родственницы?
– Не знаю.
– А почему вы поехали в Литву?
Действительно, почему? Я всегда мечтала побывать в Риге. Тогда считалось, что в Латвии к русским относятся хорошо, а в Литве и Эстонии – не очень. Вот в Латвию мне путёвки и не досталось. И поехала я в Литву по линии молодёжного туризма «Спутник». И не пожалела об этом. Моим восторгам не было предела. Средневековье! Улочки мощёные, стены крепостные, янтарь… А пиво, а пивбары! В магазинах этикетки двуязычные – «Торт – тортас», «Батон – батонас» – вызывали у меня лингвистическое умиление. А хлеб какой! Чёрный, круглый, душистый, вкусный до невозможности, «дуона», я помню… Сколько лет-то прошло…
Эта беседа отняла у меня столько сил, я была такая голодная… Салат, плов из курицы – я даже вкуса не чувствовала. Серёжа уже уехал в аэропорт встречать дочку. Ира терпеливо меня ждала. Мы уселись на веранде возле тазика с черешней и наконец-то смогли всё спокойно обсудить. Странные, просто невероятные события и совпадения… Ира сказала:
– Давай только Даше не будем ничего говорить…
Ужинали уже вчетвером. Прилетела из России их супер-умная дочь Дарья – получила диплом в одном университете, собирается в следующий… Свободно говорит на трёх языках… Устроили барбекю. Глава семейства жарил мясо, мы накрывали на стол.
– Ну, за тебя, Дашенька!
– Выпей хоть глоточек шампанского…
– Спасибо, я – сок…
Ира повернулась ко мне:
– Мы в её возрасте уже пить бросили, а она ещё и не начинала… Вот молодёжь!
Мне они тоже кажутся непостижимыми. На первый взгляд – ну дети и дети, а как послушаешь, о чём говорят, чем занимаются – инопланетяне. Наверное, это правильно… Но мы, конечно, не удержались и после пары бокалов вина всё ей разболтали – о сегодняшней находке, о визите полиции, о беседах, которые с нами провели… Когда разговор зашёл о Виоле Мирошник, Даша сказала:
– Мама, а ты что, не помнишь её? В том году она была на дне рождения у Кобышей…
– Имя знакомое, а вот как выглядит…
– Она мне потом звонила, предлагала поработать на каникулах в магазине.
– Почему ты нам ничего не сказала?
– Я отказалась сразу. О чём говорить…
– А где, где, говоришь, её магазин? – во мне проснулось нездоровое любопытство.
– На …штрассе.
– Это от вас далеко?
– Из центра… на трамвае… минут сорок.
– Давайте, я завтра туда поеду, посмотрю, что и как… Вы там бываете, вас узнают…
– А раз вы с Юрате похожи, она тебя вычислит!
– Вот и посмотрим! Виола сказала полиции, что Юрате не появлялась у неё. Приглашение выслала по просьбе брата, но ни разу её не видела… А если она обратит на меня внимание – значит, врёт!
* * *До магазина «Русские продукты» я добиралась ну очень долго. Сначала на автобусе до центра. Дорога идёт по заводскому району, пейзаж не больно радостный… Я опять задумалась об этих странных событиях. Неужели у меня есть сестра? Аж в Литве наследил мой непутёвый папа, если это он… С мамой они расстались ещё до моего появления на свет. Он успешно пропил деньги, накопленные к моему рождению, это стало последней каплей… Вопросы, вопросы… Бедная девушка, попала в какую-то историю… Жива ли она? А фигура у неё совсем не такая, как у меня. Я похожа на сестёр отца. Они все склонны к полноте и после родов раздаются книзу, как груши. Ох, одна я знаю, чего мне стоит пожизненная борьба с генетикой. К сожалению, она вовсе не «продажная девка капитализма», как её, кажется, называл академик Лысенко. Ни за какие деньги не остановишь мою лезущую напролом грушевидность. А Юрате высокая, стройная, широкоплечая – юбки носит короткие. А бывает, что человек лицом похож на одного родителя, телом на другого… Чего только не бывает на белом свете.
Вдали показался главный городской собор. Здесь пересадка на трамвай. В руках у меня бумажка с подробным планом, составленным Сергеем. Ежеминутно сверяю названия остановок по дисплею над кабиной водителя. Вот наконец нужная. Теперь направо до сквера. Потом налево по узкой улочке в гору. Теперь… какая тут штрассе? Наклонилась к плану и… тут же ударилась головой в грудь незнакомца. Высокий человек в клетчатой рубашке смотрел на меня с удивлением. Я пробормотала извинения, не помню, на каком языке и попыталась обойти его. Я его знаю? Откуда? А не он ли был в магазине с Юрате? Кого он тут ищет, Виолу? Вот бы поговорить с ним. Что же делать? Бежать за ним или всё-таки дойти до магазина? Хоть разорвись… Пока я раздумывала, он уже скрылся за поворотом. А я, оказывается, уже пришла.
Небольшой универсамчик самообслуживания.
– Здравствуйте, – улыбнулась мне черноглазая женщина редкой красоты.
– Гутен морген, – серьёзно ответила я и начала осмотр. Помещение отделано со вкусом, всё в русском стиле, торговля, видимо, идёт успешно. Почему бы и нет? Русскую душу потешить можно всем – чего только за границей не напробуешься – все кухни мира: и ризотто, и фондю, и карпаччо с трюфелями… Вкусно, не спорю. А вот утешит только своё, родное – селёдочка пряного посола, икра баклажанная, сушки, грибы и огурцы маринованные, сайра… Да, выбор что надо. И выпить и закусить… Тут же матрёшки, тельняшки, фуражки, советские фильмы на дивиди. Этакое сельпо, лубочное, конечно… С настоящим это сравнить нельзя. Когда я была маленькой, мама-географ каждое лето брала меня с собой в экспедиции, мы столько деревень проехали… Магазин в деревне – обычный домик с неизменной невысыхающей лужей перед крыльцом. Внутри, после солнца, – темновато. На полках – хлеб, пачки соли, сахара, бутылки с растительным маслом. На витрине – мыло: белое – банное, розовое – земляничное, тёмное – хозяйственное. На стене – ситцевые платья на вешалках вперемешку с мужскими рубашками в цветочек… Унылые деревянные короба с крупой, подушечками, карамельками – в каждом торчит совочек. Лихо сворачивают на твоих глазах кулёк из коричневой бумаги. Насыпают совочком, но не до конца, а по велению стрелки на весах – добавят или наоборот…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
