Я пришел к тебе с приветом…

Смерти

Я в жизни обмирал и чувство это знаю,Где мукам всем конец и сладок томный хмель;Вот почему я вас без страха ожидаю,Ночь безрассветная и вечная постель!Пусть головы моей рука твоя коснетсяИ ты сотрешь меня со списка бытия,Но пред моим судом, покуда сердце бьется,Мы силы равные, и торжествую я.Еще ты каждый миг моей покорна воле,Ты тень у ног моих, безличный призрак ты;Покуда я дышу – ты мысль моя, не боле,Игрушка шаткая тоскующей мечты.

<1884>

«Не тем, Господь, могуч, непостижим…»

Не тем, Господь, могуч, непостижимТы пред моим мятущимся сознаньем,Что в звездный день твой светлый серафимГромадный шар зажег над мирозданьемИ мертвецу с пылающим лицомОн повелел блюсти Твои законы,Все пробуждать живительным лучом,Храня свой пыл столетий миллионы.Нет, Ты могуч и мне непостижимТем, что я сам, бессильный и мгновенный,Ношу в груди, как оный серафим,Огонь сильней и ярче всей Вселенной.Меж тем как я – добыча суеты,Игралище ее непостоянства, —Во мне он вечен, вездесущ, как Ты,Ни времени не знает, ни пространства.

1879

Никогда

Проснулся я. Да, крышка гроба. – РукиС усильем простираю и зовуНа помощь. Да, я помню эти мукиПредсмертные. – Да, это наяву! —И без усилий, словно паутину,Сотлевшую раздвинул домовинуИ встал. Как ярок этот зимний светВо входе склепа! Можно ль сомневаться? —Я вижу снег. На склепе двери нет.Пора домой. Вот дома изумятся!Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться.А как он весь успел перемениться!Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчитНедвижными ветвями в глубь эфира,Но ни следов, ни звуков. Все молчит,Как в царстве смерти сказочного мира.А вот и дом. В каком он разрушеньи!И руки опустились в изумленьи.Селенье спит под снежной пеленой,Тропинки нет по всей степи раздольной.Да, так и есть: над дальнею горойУзнал я церковь с ветхой колокольней.Как мерзлый путник в снеговой пыли,Она торчит в безоблачной дали.Ни зимних птиц, ни мошек на снегу.Все понял я: земля давно остылаИ вымерла. Кому же берегуВ груди дыханье? Для кого могилаМеня вернула? И мое сознаньеС чем связано? И в чем его призванье?Куда идти, где некого обнять,Там, где в пространстве затерялось время?Вернись же, смерть, поторопись принятьПоследней жизни роковое бремя.А ты, застывший труп земли, лети,Неся мой труп по вечному пути!

Январь 1879

«Жизнь пронеслась без явного следа…»

Жизнь пронеслась без явного следа.Душа рвалась – кто скажет мне куда?С какой заране избранною целью?Но все мечты, все буйство первых днейС их радостью – всё тише, всё яснейК последнему подходят новоселью.Так, заверша беспутный свой побег,С нагих полей летит колючий снег,Гонимый ранней, буйною метелью,И, на лесной остановясь глуши,Сбирается в серебряной тишиГлубокой и холодною постелью.

1864

«О, этот сельский день и блеск его красивый…»

О, этот сельский день и блеск его красивый                      В безмолвии я чту.Не допустить до нас мой ищет глаз ревнивый                      Безумную мечту.Лелеяла б душа в успокоеньи томном                      Неведомую даль,Но так нескромно все в уединеньи скромном,                      Что стыдно мне и жаль.Пойдем ли по полю – мы чуждые тревоги,                      И радует ходьба,Уж кланяются нам обоим вдоль дороги                      Чужие все хлеба.Идем ли по́д вечер, избегнувши селений,                      Где все стоит в пыли,По солнцу движемся – гляжу, а наши тени                      За ров и в лес ушли.Вот ночь со всем уже, что мучило недавно,                      Перерывает связь,А звезды, с высоты глядя на нас так явно,                      Мигают, не стыдясь.

<1884>

Ласточки

Природы праздный соглядатай,Люблю, забывши все кругом,Следить за ласточкой стрельчатойНад вечереющим прудом.Вот понеслась и зачертила —И страшно, чтобы гладь стеклаСтихией чуждой не схватилаМолниевидного крыла.И снова то же дерзновеньеИ та же темная струя, —Не таково ли вдохновеньеИ человеческого я?Не так ли я, сосуд скудельный,Дерзаю на запретный путь,Стихии чуждой, запредельной,Стремясь хоть каплю зачерпнуть?

<1884>

Осень

Как грустны сумрачные дниБеззвучной осени и хладной!Какой истомой безотраднойК нам в душу просятся они!Но есть и дни, когда в кровиЗолотолиственных уборовГорящих осень ищет взоровИ знойных прихотей любви.Молчит стыдливая печаль,Лишь вызывающее слышно,И, замирающей так пышно,Ей ничего уже не жаль.

8 октября 1883

«Учись у них – у дуба, у березы…»

Учись у них – у дуба, у березы.Кругом зима. Жестокая пора!Напрасные на них застыли слезы,И треснула, сжимаяся, кора.Все злей метель и с каждою минутойСердито рвет последние листы,И за сердце хватает холод лютый;Они стоят, молчат; молчи и ты!Но верь весне. Ее промчится гений,Опять теплом и жизнию дыша.Для ясных дней, для новых откровенийПереболит скорбящая душа.

31 декабря 1883

«Солнце садится, и ветер утихнул летучий…»

Солнце садится, и ветер утихнул летучий,Нет и следа тех огнями пронизанных туч;Вот на окраине дрогнул живой и нежгучий,Всю эту степь озаривший и гаснущий луч.Солнца уж нет, нет и дня неустанных стремлений,Только закат будет долго чуть зримо гореть;О, если б небо судило без тяжких томленийТак же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть!

29 апреля 1883

«Страницы милые опять персты раскрыли…»

Страницы милые опять персты раскрыли;Я снова умилен и трепетать готов,Чтоб ветер иль рука чужая не сронилиЗасохших, одному мне ведомых цветов.О, как ничтожно все! От жертвы жизни целой,От этих пылких жертв и подвигов святых —Лишь тайная тоска в душе осиротелойДа тени бледные у лепестков сухих.Но ими дорожит мое воспоминанье;Без них все прошлое – один жестокий бред,Без них – один укор, без них – одно терзанье,И нет прощения, и примиренья нет!

29 мая 1884

«Еще одно забывчивое слово…»

Еще одно забывчивое слово,Еще один случайный полувздох —И тосковать я сердцем стану снова,И буду я опять у этих ног.Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,Хотя давно угас весенний деньИ при луне на жизненном кладбищеСтрашна и ночь, и собственная тень.

<1884>

Теперь

Мой прах уснет забытый и холодный,А для тебя настанет жизни май;О, хоть на миг душою благороднойТогда стихам, звучавшим мне, внимай!И вдумчивым и чутким сердцем девыБезумных снов волненья ты поймешьИ от чего в дрожащие напевыЯ уходил – и ты за мной уйдешь.Приветами, встающими из гроба,Сердечных тайн бессмертье ты проверь.Вневременной повеем жизнью оба,И ты и я – мы встретимся – теперь!

<1883>

«Кровию сердца пишу я к тебе эти строки…»

Кровию сердца пишу я к тебе эти строки,Видно, разлуки обоим несносны уроки,Видно, больному напрасно к свободе стремиться,Видно, к давно прожитому нельзя воротиться,Видно, во всем, что питало горячку недуга,Легче и слаще вблизи упрекать нам друг друга.

<1884>

Севастопольское братское кладбище

Какой тут дышит мир! Какая славы тризнаСредь кипарисов, мирт и каменных гробов!Рукою набожной сложила здесь отчизна        Священный прах своих сынов.Они и под землей отвагой прежней дышат…Боюсь, мои стопы покой их возмутят,И мнится, все они шаги живого слышат,        Но лишь молитвенно молчат.Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:Тут что ни мавзолей, ни надпись – всё боец,И рядом улеглись, своей залиты кровью,        И дед со внуком и отец.Из каменных гробов их голос вечно слышен,Им внуков поучать навеки суждено,Их слава так чиста, их жребий так возвышен,        Что им завидовать грешно…

4 июня 1887

«В степной глуши, над влагой молчаливой…»

В степной глуши, над влагой молчаливой,Где круглые раскинулись листы,Любуюсь я давно, пловец пугливый,На яркие плавучие цветы.Они манят и свежестью пугают.Когда к звездам их взорами прильну,Кто скажет мне: какую измеряютПодводные их корни глубину?О, не гляди так мягко и приветно!Я так боюсь забыться как-нибудь.Твоей души мне глубина заветна:В свою судьбу боюсь я заглянуть.

<1887>

«Дул север. Плакала трава…»

Дул север. Плакала траваИ ветви о недавнем зное,И роз, проснувшихся едва,Сжималось сердце молодое.Стоял угрюм тенистый сад,Забыв о пеньи голосистом;Лишь соловьихи робких чадХрипливым подзывали свистом.Прошла пора влюбленных грез,Зачем еще томиться тщетно?Но вдруг один любовник розЗапел так ярко, беззаветно.Прощай, соловушко! – И яГотов на миг воскреснуть тоже,И песнь последняя твояВсех вешних песен мне дороже.

1880 (?)

«Я потрясен, когда кругом…»

Дух всюду сущий и единый.

ДержавинЯ потрясен, когда кругомГудят леса, грохочет громИ в блеск огней гляжу я снизу,Когда, испугом обуян,На скалы мечет океанТвою серебряную ризу.Но просветленный и немой,Овеян властью неземной,Стою не в этот миг тяжелый,А в час, когда, как бы во сне,Твой светлый ангел шепчет мнеНеизреченные глаголы.Я загораюсь и горю,Я порываюсь и парюВ томленьях крайнего усильяИ верю сердцем, что растутИ тотчас в небо унесутМеня раскинутые крылья.

29 августа 1885

«Прости – и все забудь в безоблачный ты час…»

Прости – и все забудь в безоблачный ты час,Как месяц молодой на высоте лазури;И в негу вешнюю врываются не разСтремленьем молодым пугающие бури.Когда ж под тучею, прозрачна и чиста,Поведает заря, что минул день ненастья, —Былинки не найдешь и не найдешь листа,Чтобы не плакал он и не сиял от счастья.

26 декабря 1886

Светоч

Ловец, все дни отдавший лесу,Я направлял по нем стопы;Мой глаз привык к его навесуИ ночью различал тропы.Когда же вдруг из тучи мглистойСосну ужалил яркий змей,Я сам затеплил сук смолистыйУ золотых ее огней.Горел мой факел величаво,Тянулись тени предо мной,Но, обежав меня лукаво,Они смыкались за спиной.Пестреет мгла, блуждают очи,Кровавый призрак в них глядит,И тем ужасней сумрак ночи,Чем ярче светоч мой горит.

16 августа 1885

«Нет, я не изменил. До старости глубокой…»

Нет, я не изменил. До старости глубокойЯ тот же преданный, я раб твоей любви,И старый яд цепей, отрадный и жестокой,        Еще горит в моей крови.Хоть память и твердит, что между нас могила,Хоть каждый день бреду томительно к другой, —Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла,        Когда ты здесь, передо мной.Мелькнет ли красота иная на мгновенье,Мне чудится, вот-вот, тебя я узнаю;И нежности былой я слышу дуновенье,        И, содрогаясь, я пою.

2 февраля 1887

«Светил нам день, будя огонь в крови…»

Светил нам день, будя огонь в крови…Прекрасная, восторгов ты искалаИ о своей несбыточной любвиМладенчески мне тайны поверяла.Как мог, слепец, я не видать тогда,Что жизни ночь над нами лишь сгустится,Твоя душа, красы твоей звезда,Передо мной, умчавшись, загорится,И, разлучась навеки, мы поймем,Что счастья взрыв мы промолчали обаИ что вздыхать обоим нам по нем,Хоть будем врознь стоять у двери гроба.

9 июня 1887

«Когда читала ты мучительные строки…»

Когда читала ты мучительные строки,Где сердца звучный пыл сиянье льет кругомИ страсти роковой вздымаются потоки, —        Не вспомнила ль о чем?Я верить не хочу! Когда в степи, как диво,В полночной темноте безвременно горя,Вдали перед тобой прозрачно и красиво        Вставала вдруг заря.И в эту красоту невольно взор тянуло,В тот величавый блеск за темный весь предел, —Ужель ничто тебе в то время не шепнуло:        Там человек сгорел!

15 февраля 1887

«Все, все мое, что есть и прежде было…»

Все, все мое, что есть и прежде было,В мечтах и снах нет времени оков;Блаженных грез душа не поделила:Нет старческих и юношеских снов.За рубежом вседневного уделаХотя на миг отрадно и светло;Пока душа кипит в горниле тела,Она летит, куда несет крыло.Не говори о счастье, о свободеТам, где царит железная судьба.Сюда! сюда! не рабство здесь природе —Она сама здесь верная раба.

17 июля 1887

«С солнцем склоняясь за темную землю…»

С солнцем склоняясь за темную землю,Взором весь пройденный путь я объемлю:Вижу, бесследно пустынная мглаДень погасила и ночь привела.Страшным лишь что-то мерцает узором:Горе минувшее тайным укоромВ сбивчивом ходе несбыточных грезТам миллионы рассыпало слез.Стыдно и больно, что так непонятноСветятся эти туманные пятна,Словно неясно дошедшая весть…Все бы, ах, все бы с собою унесть!

22 августа 1887

«Одним толчком согнать ладью живую…»

Одним толчком согнать ладью живуюС наглаженных отливами песков,Одной волной подняться в жизнь иную,Учуять ветр с цветущих берегов,Тоскливый сон прервать единым звуком,Упиться вдруг неведомым, родным,Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,Чужое вмиг почувствовать своим,Шепнуть о том, пред чем язык немеет,Усилить бой бестрепетных сердец —Вот чем певец лишь избранный владеет,Вот в чем его и признак и венец!

28 октября 1887

«В полу́ночной тиши бессонницы моей…»

В полу́ночной тиши бессонницы моей        Встают пред напряженным взоромБылые божества, кумиры прежних дней,        С их вызывающим укором.И снова я люблю, и снова я любим,        Несусь вослед мечтам любимым,А сердце грешное томит меня своим        Неправосудьем нестерпимым.Богини предо мной, давнишние друзья,        То соблазнительны, то строги,Но тщетно алтарей ищу пред ними я:        Они – развенчанные боги.Пред ними сердце вновь в тревоге и в огне,        Но пламень тот с былым несхожий;Как будто, смертному потворствуя, оне        Сошли с божественных подножий.И лишь надменные, назло живой мечте,        Не зная милости и битвы,Стоят владычицы на прежней высоте        Под шепот пре́зренной молитвы.Их снова ищет взор из-под усталых вежд,        Мольба к ним тщетная стремится,И прежний фимиам несбыточных надежд        У ног их все еще дымится.

3 января 1888

«Прости! во мгле воспоминанья…»

Прости! во мгле воспоминаньяВсё вечер помню я один, —Тебя одну среди молчаньяИ твой пылающий камин.Глядя в огонь, я забывался,Волшебный круг меня томил,И чем-то горьким отзывалсяИзбыток счастия и сил.Что за раздумие у цели?Куда безумство завлекло?В какие дебри и метелиЯ уносил твое тепло?Где ты? Ужель, ошеломленный,Кругом не видя ничего,Застывший, вьюгой убеленный,Стучусь у сердца твоего?..

22 января 1888

«Руку бы снова твою мне хотелось пожать!…»

Руку бы снова твою мне хотелось пожать!Прежнего счастья, конечно, уже не видать,Но и под старость отрадно очами недугаВновь увидать неизменно прекрасного друга.В голой аллее, где лист под ногами шумит,Как-то пугливо и сладостно сердце щемит,Если стопам попирать довелося усталоТо, что когда-то так много блаженства скрывало.

14 августа 1888

«Устало все кругом: устал и цвет небес…»

Устало все кругом: устал и цвет небес,И ветер, и река, и месяц, что родился,И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,И желтый тот листок, что наконец свалился.Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,О жизни говоря незримой, но знакомой…О ночь осенняя, как всемогуща тыОтказом от борьбы и смертною истомой!

24 августа 1889

Угасшим звездам

Долго ль впивать мне мерцание ваше,Синего неба пытливые очи?Долго ли чуять, что выше и крашеВас ничего нет во храмине ночи?Может быть, нет вас под теми огнями:Давняя вас погасила эпоха, —Так и по смерти лететь к вам стихами,К призракам звезд, буду призраком вздоха!

6 мая 1890

Поэтам

Сердце трепещет отрадно и больно,Подняты очи, и руки воздеты.Здесь на коленях я снова невольно,Как и бывало, пред вами, поэты.В ваших чертогах мой дух окрылился,Правду провидит он с высей творенья;Этот листок, что иссох и свалился,Золотом вечным горит в песнопеньи.Только у вас мимолетные грезыСтарыми в душу глядятся друзьями,Только у вас благовонные розыВечно восторга блистают слезами.С торжищ житейских, бесцветных и душных,Видеть так радостно тонкие краски,В радугах ваших, прозрачно-воздушных,Неба родного мне чудятся ласки.

5 июня 1890

«Хоть счастие судьбой даровано не мне…»

Хоть счастие судьбой даровано не мне,Зачем об этом так напоминать небрежно?Как будто бы нельзя в больном и сладком снеДозволить мне любить вас пламенно и нежно.Хотя б признался я в безумиях своих,Что стоит робкого вам не пугать признанья?Что стоит шелк ресниц склонить вам в этот миг,Чтоб не блеснул в очах огонь негодованья?Участья не прошу – могла б и ваша грусть,Хотя б притворная, родить во мне отвагу,И, издали молясь, поэт-безумец пустьПрекрасный образ ваш набросит на бумагу.

16 июня 1890

«Еще люблю, еще томлюсь…»

Еще люблю, еще томлюсьПеред всемирной красотоюИ ни за что не отрекусьОт ласк, ниспосланных тобою.Покуда на груди земнойХотя с трудом дышать я буду,Весь трепет жизни молодойМне будет внятен отовсюду.Покорны солнечным лучам,Так сходят корни в глубь могилыИ там у смерти ищут силыБежать навстречу вешним дням.

10 декабря 1890

«На кресле отвалясь, гляжу на потолок…»

На кресле отвалясь, гляжу на потолок,        Где, на задор воображенью,Над лампой тихою подвешенный кружок        Вертится призрачною тенью.Зари осенней след в мерцаньи этом есть:        Над кровлей, кажется, и садом,Не в силах улететь и не решаясь сесть,        Грачи кружатся темным стадом…Нет, то не крыльев шум, то кони у крыльца!        Я слышу трепетные руки…Как бледность холодна прекрасного лица!        Как шепот горестен разлуки!..Молчу, потерянный, на дальний путь глядя        Из-за темнеющего сада, —И кружится еще, приюта не найдя,        Грачей встревоженное стадо.

15 декабря 1890

«Опавший лист дрожит от нашего движенья…»

Опавший лист дрожит от нашего движенья,Но зелени еще свежа над нами тень,А что-то говорит средь радости сближенья,Что этот желтый лист – наш следующий день.Как ненасытны мы и как несправедливы:Всю радость явную неверный гонит страх!Еще так ласковы волос твоих извивы!Какой живет восторг на блекнущих устах!Идем. Надолго ли еще не разлучаться,Надолго ли дышать отрадою? Как знать!Пора за будущность заране не пугаться,Пора о счастии учиться вспоминать.

15 января 1891

«Не упрекай, что я смущаюсь…»

Не упрекай, что я смущаюсь,Что я минувшее принесИ пред тобою содрогаюсьПод дуновеньем прежних грез.Те грезы – жизнь их осудила —То прах давнишних алтарей;Но их победным возмутилаДвиженьем ты стопы своей.Уже мерцает свет, готовыйВсе озарить, всему помочь,И, согреваясь жизнью новой,Росою счастья плачет ночь.

3 февраля 1891

«Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушной…»

Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушнойСпеша навстречу мне, улыбку ты даришьИ, заглянув в глаза, мечте моей послушнойО беззаветности надежды говоришь, —Нет, чтобы счастию нежданному отдаться,Чтобы исчезнуть в нем, спускаяся до дна,Мне нужно одному с душой своей остаться,Молчанье нужно мне кругом и тишина.Тут сердца говорит мне каждое биеньеПро все, чем радостной обязан я судьбе,А тихая слеза блаженства и томленья,Скатясь жемчужиной, напомнит о тебе.

19 февраля 1891

«Кляните нас: нам дорога свобода…»

Кляните нас: нам дорога свобода,И буйствует не разум в нас, а кровь,В нас вопиет всесильная природа,И прославлять мы будем век любовь.В пример себе певцов весенних ставим:Какой восторг – так говорить уметь!Как мы живем, так мы поем и славим,И так живем, что нам нельзя не петь!

2 марта 1891

«Ночь и я, мы оба дышим…»

Ночь и я, мы оба дышим,Цветом липы воздух пьян,И, безмолвные, мы слышим,Что́, струей своей колышим,Напевает нам фонтан.– Я, и кровь, и мысль, и тело —Мы послушные рабы:До известного пределаВсе возносимся мы смелоПод давлением судьбы.Мысль несется, сердце бьется,Мгле мерцаньем не помочь;К сердцу кровь опять вернется,В водоем мой луч прольется,И заря потушит ночь.

7 июня 1891

«О, как волнуюся я мыслию больною…»

О, как волнуюся я мыслию больною,Что в миг, когда закат так девственно хорош,Здесь на балконе ты, лицом перед зарею,Восторга моего, быть может, не поймешь.Внизу померкший сад уснул, – лишь тополь                                                        дальныйВсе грезит в вышине, и ставит лист ребром,И зыблет, уловя денницы блеск прощальный,И чистым золотом и мелким серебром.И верить хочется, что все, что так прекрасно,Так тихо властвует в прозрачный этот миг,По небу и душе проходит не напрасно,Как оправдание стремлений роковых.

12 августа 1891

«Все, что волшебно так манило…»

Все, что волшебно так манило,Из-за чего весь век жилось,Со днями зимними остылоИ непробудно улеглось.Нет ни надежд, ни сил для битвы —Лишь, посреди ничтожных смут,Как гордость дум, как храм молитвы,Страданья в прошлом восстают.

28 февраля 1892

К Офелии

«Не здесь ли ты легкою тенью…»

Не здесь ли ты легкою тенью,Мой гений, мой ангел, мой друг,Беседуешь тихо со мноюИ тихо летаешь вокруг?И робким даришь вдохновеньем,И сладкий врачуешь недуг,И тихим даришь сновиденьем,Мой гений, мой ангел, мой друг…

<1842>

«Я болен, Офелия, милый мой друг!…»

Я болен, Офелия, милый мой друг!        Ни в сердце, ни в мысли нет силы.О, спой мне, как носится ветер вокруг        Его одинокой могилы.Душе раздраженной и груди больной        Понятны и слезы, и стоны.Про иву, про иву зеленую спой,        Про иву сестры Дездемоны.

<1847>

«Офелия гибла и пела…»

Офелия гибла и пела,И пела, сплетая венки;С цветами, венками и песньюНа дно опустилась реки.И многое с песнями канетМне в душу на темное дно,И много мне чувства, и песен,И слез, и мечтаний дано.

<1846>

«Как ангел неба безмятежный…»

Как ангел неба безмятежный,В сияньи тихого огняТы помолись душою нежнойИ за себя и за меня.Ты от меня любви словамиСомненья духа отжениИ сердце тихими крыламиТвоей молитвы осени.

<1843>

Подражание восточному

Соловей и роза

Небес и земли повелитель,Творец плодотворного мираДал счастье, дал радость всей твариЦветущих долин Кашемира.И ра́вны все звенья пред ВечнымВ цепи непрерывной творенья,И жизненным трепетом общимИсполнены чудные звенья.Такая дрожащая безднаВ дыханьи полудня и ночи,Что ангелы в страхе закрылиКрылами звездистые очи.Но там же, в саду мирозданья,Где радость и счастье – привычка,Забыты, отвергнуты счастьемКустарник и серая птичка.Листов, окаймленных пила́ми,Побегов, скрывающих спицы,Боятся летучие гости,Чуждаются певчие птицы.Безгласная серая птичкаОдна не пугается терний,И любят друг друга, – но счастья —Ни в утренний час, ни в вечерний.И по́ небу веки проходят,Как волны безбрежного моря;Никто не узнает их страсти,Никто не увидит их горя.Однажды сияющий ангел,Купаяся в безднах эфира,Узрел и кустарник, и птичкуВ долине ночной Кашемира.И нежному ангелу сталоИх видеть так грустно и больно,Что с неба слезу огневуюНа них уронил он невольно.И к утру свершилося чудо:Краснея и млея сквозь слезы,Склонилася к ветке упругойГоловка душистая розы.И к ночи с безгласною птичкойЕще перемена чудесней:И листья и звезды трепещутЕе упоительной песней.ОнРая вечного изгнанник,Вешний гость я, певчий странник;Мне чужие здесь цветы;Страшны искры мне мороза.Друг мой, роза, дева-роза,Я б не пел, когда б не ты.ОнаПолночь – мать моя родная,Незаметно расцвела я        На заре весны;Для тебя ж у бедной розыАромат, краса и слезы,        Заревые сны.ОнТы так нежна, как утренние розы,Что пред зарей несет земле восток;Ты так светла, что поневоле слезыТуманят мне внимательный зрачок;Ты так чиста, что помыслы земныеНевольно мрут в груди перед тобой;Ты так свята, что ангелы святыеЗовут тебя их смертною сестрой.ОнаТы поешь, когда дремлю я,Я цвету, когда ты спишь;Я горю без поцелуя,Без ответа ты грустишь.Но ни грусти ни мученьяТы обманом не зови:Где же песни без стремленья?Где же юность без любви?ОнДева-роза, доброй ночи!        Звезды в небесах.Две звезды горят, как очи,        В голубых лучах;Две звезды горят приветно        Нынче, как вчера;Сон подкрался незаметно…        Роза, спать пора!ОнаЗацелую тебя, закачаю,Но боюсь над тобой задремать:На заре лишь уснешь ты; я знаю,Что всю ночь будешь петь ты опять.Закрываются милые очи,Голова у меня на груди.Ветер, ветер с суровой полночи,Не тревожь его сна, не буди.Я сама притаила дыханье,Только вежды закрыл ему сон,И над спящим склоняюсь в молчаньи:Все боюсь, не проснулся бы он.Ветер, ветер лукавый, поди ты,Я умею сама целовать;Я устами коснуся ланиты,И мой милый проснется опять.Просыпайся ж! Заря потухает:Для певца – золотая пора.Дева-роза тихонько вздыхает,Отпуская тебя до утра.ОнАх, опять к ночному бденью        Вышел звездный хор…Эхо ждет завторить пенью,        Ждет лесной простор.Веет ветер над дубровой,        Пышный лист шумит,У меня в тени кленовой        Дева-роза спит.Хорошо ль ей, сладко ль спится,        Я предузнаю́И звезда́м, что ей приснится,        Громко пропою.ОнаЯ дремлю, но слышитРоза соловья;Ветерок колышетСонную меня.Звуки остаютсяВсе в моих листках;Слышу, – а проснутьсяНе могу никак.Заревые слезы,Наклоняясь, лью.Пой у сонной розыПро любовь мою!______И во сне только любит и любит,И от счастия плачет и спит!Эти песни она приголубит,Если эхо о них промолчит.Эти песни земле рассказалиВсё, что розе приснилось во сне,И глубоко, глубоко запалиЕй в румяное сердце оне.И в ночи под землею кореньяВлагу ночи сосут да сосут,А у розы росой умиленьяБриллиантами слезы текут.Отчего ж под навесом прохладыРаздается так голос певца?Роза! Песни не знают преграды:Без конца твои сны, без конца!

<1847>