Полная версия
Африканские откровения Банга
АДЕНСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Средний рыболовный траулер кормовик обслуживали семеро русских офицеров рыболовного флота и десять матросов-йеменцев. Судно уже имело довольно приличный стаж работы в тропической зоне и выглядело подобающе. Борта с полинявшей, а местами и с полностью слезшей краской и ржавчиной, днище в ракушках, промытая донельзя палуба, заедающие механизмы, неработающая спасательная шлюпка и просроченные плоты. На этом корыте предстояло год работать в условиях адской сорокоградусной жары, спать в каюте без кондиционеров и вылавливать каракатицу в прибрежных водах дружественного тогда еще Йемена.
Судно стояло в Мукале – втором по величине порту Южного Йемена. Поэтому с аэропорта нас повезли на маленьком автобусе практически через всю страну по грунтовой, местами покрытой асфальтом, дороге через пересохшие русла рек в окружении знойных гор без растительности и бескрайних равнин песка. Воды не хватало. Губы пересохли, хотелось пить. Поэтому, когда потянуло ветерком, все пооткрывали окна, чтобы как-то освежиться. Напрасно. Ветерок очень уж быстро перерос в бурю, подняв груды песка, и закружил его, закрывая небо. Окна закрыли быстро, но песка наглотались при этом изрядно. Главная беда была, однако, не в том, что песок проник внутрь автобуса. Замело дорогу. Шофер-араб что-то говорил по-своему, наши ругались матом, но куда ехать, никто не понимал, все вокруг заволокло песчаным туманом. К тому же ехать стало невозможно, песок спеленал колеса.
Рыбаки – народ бывалый, и никто сдаваться не собирался, к тому же в начале годового контракта. Решили откапываться двойками. Закутавшись в какие-то тряпки, отгребали колеса руками. Менялись через десять минут. Тщетно.
Буря стихла через час как-то сразу. Улетела. Через двадцать минут и мы двинулись дальше, ориентируясь на проход между гор, видневшийся далеко впереди. Радости в глазах сменяемого экипажа мы тогда не увидели, не произвел впечатления и рассказ о дорожном приключении. Усталость, злость и какая-то отрешенность смотрели на нас из глаз отработавших свой годовой контракт моряков. Единственный совет новичкам был – это намочить простыни, чтобы уснуть в духоте кают в условиях полного безветрия знойной сорокоградусной ночи. Утром они уехали.
Адаптировались быстро. Смазали механизмы, отремонтировали шлюпку, наладили питание. Все оказались профи в своем деле, а главное – кок был знатный. Когда вкусно и сытно поешь, никакая работа не страшна, все в руках спорится.
Кроме матросов с йеменской стороны были два штурмана, причем старпом – старший над местными – как-то говорил по-русски. Хотя наши ребята тоже общались в процессе работы. Помню, как рефмеханик объяснил матросу, какую часть трубы надо покрасить, даже отметил рисками. Как результат – труба была отпилена в соответствии с указаниями четко по рискам.
Я в рубке иногда общался со старпомом – старался выучить арабский разговорный, да и вообще, было интересно в то время пограничного занавеса услышать голос из другого мира.
– Салем, я никак не пойму, зачем повстанец влетел на грузовике на базу и взорвался. Ведь он сам погиб, а результата не получилось. Бессмысленная смерть.
– Юрий, он погиб не напрасно. Это наш вид борьбы. Мы не имеем такого вооружения, как наши враги, но сдаваться никто не будет. Мы будем бороться, как можем, и враг будет повержен, а в войне всегда есть потери и жертвы.
Это было странное и неожиданное для меня объяснение тогда, в восьмидесятых годах двадцатого века. В следующем веке такой вид борьбы стал уже нормой, а затем и перерос в разряд преступлений против человечности.
– Салем, когда разворачиваешь судно, отворачивай его в сторону от берега, в море, а не на берег, – это уже капитан учил старпома правилам мореходства.
– Ты когда моешься, то сначала голову моешь, потом ноги.
– Да, капитан.
– Так какого тогда ты сначала красишь палубу, а потом надстройку?
Вечером выхожу на палубу, услышав какую-то возню. Капитан стоит на крышке трюма – это на высоте около метра над палубой, а вокруг ходит злой тралмастер со свайкой.
– Это каким надо быть идиотом, чтобы трижды рвать трал на одном и том же месте? Далее тирада полностью из редко употребляемых даже на флоте слов.
Нервы на жаре были напряжены у всех, и тогда стал понятен тот злой взгляд встретившего нас экипажа. Наверное, и мы тоже были не особо любезны, когда через год нашей работы нас приехали менять коллеги.
– На ночь затыкайте уши ватой, а то муравьи могут забраться, они здесь очень мелкие и шустрые.
Были и другие советы в том же духе.
– При входе в машинное отделение стучите свайкой по ступенькам, чтобы крысы разбегались, а то набросятся, и не входите туда без резиновых сапог.
– Когда крыса на камбузе просто сидит и смотрит на вас с безразличием из какого-нибудь угла, то она сытая, возможно, тараканами наелась и, значит, не будет бросаться и кусать за ноги.
Справятся. Рыбаки – народ закаленный, а у этих еще целый год впереди.
ИСХОД МИХАЙЛИНА
Любые совпадения с реальными
событиями или людьми случайны.
Москва. Россия
Сергей Михайлин сидел за столом директора своего московского банка и думал.
Из архивных досье
Сергей Олегович Михайлин – генерал-лейтенант ФСБ, окончил минское высшее инженерное зенитно-ракетное училище ПВО, в 1993-м академию ФСБ России, в 2003-м Российскую академию государственной службы при Президенте РФ. В середине 1990-х учредил охранное предприятие и банк, работал в Государственной Думе и администрации президента России.
В 2003-м, когда был основан Госнаркоконтроль, был назначен заместителем начальника управления собственной безопасности (УСБ). В 2004-м был заместителем начальника департамента оперативного обеспечения Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН, бывший Госнаркоконтроль).
В 2005-м вышел на пенсию, сосредоточив основное внимание на работе своего банка. Вышел вовремя, потому что имел информацию о готовящемся против него деле следственным комитетом при Генеральной прокуратуре РФ с набором типичных обвинений по 285-й, 286-й, 289-й и 290-й статьям УК РФ:
285-я – злоупотребление должностными полномочиями;
286-я – превышение должностных полномочий;
289-я – незаконное участие в предпринимательской деятельности;
290-я – получение взятки группой лиц в крупном размере.
Александр Сергеевич Любимов – полковник ФСБ, работал в Госнаркоконтроле под личным руководством Михайлина. Вышел на пенсию в 2005-м, после серьезного разговора с шефом. Ему светила по тому же делу, что и Михайлину, 138-я статья УК РФ – нарушение тайны телефонных переговоров с использованием своего служебного положения и спецсредств, но могли сосватать и 283-ю – разглашение гостайны.
Познакомились они еще в Анголе, где проходили службу в 1980-х, причем Любимов тогда был заматташе при Посольстве, а Михайлин – советником при торгпредстве. Занимались алмазами и отслеживали американцев, протянувших свои щупальца к нефти. В результате прогорели оба. Михайлина отозвали в Москву, а Любимова сослали сначала в Гвинею-Бисау, а затем в Мозамбик. Специалистами со знанием португальского языка не разбрасывались в то время.
Впрочем, говоря о том, что они ушли на пенсию, надо подразумевать, что им дали такую возможность. Стране нужны гражданские специалисты за границей, способные работать на благо Родины и прошедшие спецподготовку в стенах соответствующих учреждений. Задача простая – открыть свое дело, стать легальным бизнесменом, тем самым сохранив свое присутствие в ключевых местах современной политической карты мира. Так работают все спецслужбы мира.
Перед Михайлиным же была поставлена задача особого рода – продажа оружия. Задача непростая, учитывая конкуренцию американцев и китайцев, но выполнимая при помощи местных политических сил, которые стали склоняться к выбору России как основного партнера. Партнера, более покладистого и свободного от давления внутри собственной страны, а значит, и гаранта неразглашения операций, что в мире продажи оружия является чуть ли не самым главным условием.
Выбор же Любимова как помощника в предстоящей работе был, конечно, не случайным. После провала в Анголе и бесплодной работы в Гвинее-Бисау он хорошо зарекомендовал себя в Сомалийской операции, когда лично контролировал поставки оружия. Командировки по Восточной Африке были различными: то надо было сопровождать выгрузку рыболовного судна в Кении в порту Момбаса, то заключать договор о продаже грузовиков «КамАЗ» в Дар-эс-Саламе. А иногда и по приглашению какого-нибудь университета в Аддис-Абебе читать лекции о борьбе со СПИДом в Эфиопии. Но цель всегда была одна – контроль поставок оружия, включая обязательное наблюдение за конкурентами. Поэтому рыбу судно привозило в Момбасу именно тогда, когда происходила выгрузка американской военной техники. После одной из таких поездок Любимову присвоили очередное звание подполковника и отправили домой, в Москву, учиться в Академию ФСБ России. Дело в том, что при фотографировании группы моряков в порту, он «случайно» заснял панораму гавани, причем подробности, которые не были видны со спутника. Это не было его задачей, но было высоко оценено в соответствующих кабинетах.
Да, воспоминания о Джибути всегда радовали Любимова.
Джибути. Район Африканского Рога
По просьбе консула он сопровождал туда представителя рыболовной компании в качестве советника и решал все административные вопросы, возникавшие по ходу поездки. Экипаж встретил их сдержанно. Дело в том, что судно в рейсе подверглось вооруженному нападению пиратов у побережья Сомали, и это событие наложило весьма суровый отпечаток на поведение команды.
Любимов же не испытывал угрызений совести по поводу того, что был соучастником поставок оружия в тот район. Это было его работой, а он был профессионалом. Но с командой надо было что-то делать, надо было подробнее узнать о произошедших событиях. В администрации порта он нанял микроавтобус, забил его кузов свежими фруктами, овощами с рынка, а также ящиками с пивом и кока-колой, присоединил туда же три бутылки виски. Водку брать не стал, на жаре от нее был бы ненужный эффект, а от виски человека не развозит до безобразия даже на солнцепеке, но язык оно должно было развязать.
Так и получилось. Обговорив с капитаном подробности, договорились, что утром едут на пляж, расположенный километрах в пятнадцати от порта в живописной бухте. Поехали все, кроме судовой вахты. Но молчание тянулось в течение всей дороги до пляжа. По мере опустошения пивных бутылок и поглощения сандвичей, заранее приготовленных коком по распоряжению капитана, моряки стали отходить. Купаться на пляже оказалось делом неблагодарным, отлив и коралловое дно сводили на нет все попытки добраться до разумной глубины, чтобы охладиться и освободить голову от пивных паров. Да и беспощадные солнечные лучи делали свое дело. Молчание сменилось желанием высказаться. Прорвало, одним словом.
Восточная Африка
К судну, медленно идущему с тралом вдоль береговой черты, подошел катер с одетыми в привычные лохмотья африканцами. Такие подходы обычны в Африке: просят топливо в обмен на рыбу, креветку, фрукты или даже спиртное. Поэтому никто не удивился и не засомневался, когда привязали самбуку, или пирогу, выдолбленную из дерева. А потом просто не успели никак защититься, когда похожие на детские фигурки сбросили тряпки со дна пироги и надели автоматы, соорудив, таким образом, правильный крест, в котором автомат Калашникова был перекладиной, а тело опорой креста.
Так обкуренная сомалийская молодежь на тонких ножках захватила судно, прошлась по каютам, загребая все сколько-нибудь ценное, что бросалось в глаза. Любое возражение или просто фраза сопровождались направлением автомата в сторону говорящего, а оскал держащего свой дрожащий палец на спусковом крючке не допускал сомнений в его намерениях, поэтому о попытке сопротивления молодым наркоманам никто и не помышлял. Впрочем, награбив в свое удовольствие, затарившись топливом, пираты убрались. Капитан сообщил о произошедшем. Далее по инструкции. Так Любимов и попал в эту командировку. Экипаж привезли с прогулки на борт судна уже вечером, это были другие люди.
Джибути. Район Африканского Рога
Тогда же вечером они с представителем не смогли остановиться и пошли бродить по барам, которых в ночном Джибути было в избытке. Громкая музыка, танцующие пары и одинокие девушки в ярких одеждах, отраженная в люминесцентном свете безупречная белизна формы моряков с французской эскадры настраивали на отдых. Хотя перед глазами все еще рисовались рассказанные моряками ужасы Сомалийских вод, но они постепенно отходили куда-то далеко.
Вот вроде европеец и не француз стоит у стойки и тоже таращится на танцующих. Пригласили его в компанию, оказался финн. Он первым спросил: «Что вы тут делаете? Это же наша территория!!» И это нейтрал. Драться не хотелось, видимо, и так уже нахватались впечатлений за день, но и проучить нахала надо было бы. Отвлекло только то, что надравшийся француз хватанул бутылкой по голове местного очкарика, оказавшегося сидящим около дамы моряка, когда тот вернулся из туалетной комнаты. Красная кровь забурлила, шум, полиция. Они ретировались, оставив финского вояку в штатском без ответа.
Южно-Африканская республика
Недалеко от памятника Полю Крюгеру – бура, основателя независимой ЮАР, – стоящего в центре Церковной площади в Претории, до победы Нельсона Манделы у правительственных учреждений стоял другой памятник – голова Хендрика Фервурда, проводника апартеида в Южно-Африканской Республике, профессора, экономиста. Рядом на соседней улице находилось несколько ювелирных магазинов, витрины которых были переполнены золотыми изделиями с бриллиантами и без, кольцами, брошами, цепями, колье разных размеров и в сочетаниях.
После сытного завтрака в отеле Михайлину вдруг захотелось побродить по улицам Претории. Солнце еще не набрало убийственную силу, и народу на улицах было мало, магазины закрыты. У витрины одного такого ювелирного шопа стояла пожилая женщина и безотрывно смотрела на какое-то золотое украшение, вероятно, на кольцо с бриллиантами, которое было выделено среди других экспонатов владельцем. Женщина не замечала Михайлина, как, наверное, ничего во всем мире, она мечтала. Это видно было по ее виду. Отрешенность и безнадежность исполнения желания нарисованы на лице. Видимо, она ничего не могла с собой поделать и приходила сюда часто, просто чтобы представить себя в другой жизни.
В России тогда еще не было расслоения общества на имущих и неимущих, и подобное Михайлину было в диковинку. Про себя он отметил, что никогда не будет наподобие этой женщины, он не будет бестолково мечтать, он будет иметь желаемое. Эта картина долго стояла перед его глазами и всегда возвращалась, когда надо было принимать ответственное решение: он не будет мечтать, а будет брать. И он брал. Поэтому в своей среде прослыл жестким бизнесменом, имеющим цель и стремящимся к ее достижению вне зависимости от окружающих.
В Преторию Михайлин приехал по приглашению своего нового знакомого Терри ван Дика. Познакомились они в Дурбане на симпозиуме по лову головоногих в Восточной Африке. Южно-Африканская Республика устраивала подобные мероприятия, потому что была заинтересована в новых идеях и новых технологиях в любых отраслях хозяйства, в том числе рыболовстве. В программу помимо лекций и обсуждений входили посещения рыбного рынка в Дурбане и фермы по выращиванию креветок и агара. Михайлину надо было периодически выезжать в район, который так и остался закрепленным за ним, Америка не светила.
Терри был частным предпринимателем. Штаб-квартира его фирмы была по месту проживания в арендованном доме в пригороде Претории. Михайлин был ранее в Йоханнесбурге только пролетом, поэтому посмотреть на провинцию Хаутенг, включающую одну из столиц, было заманчивым. К тому же появился шанс вербовки незадачливого бизнесмена.
Познакомились они действительно случайно, Михайлин тогда остановился в «Холлидей Инн» на берегу Индийского океана, в самом центре пляжного района Дурбана. Океан был через дорогу, и по вечерам Михайлин коротал время, гуляя по променаду, вытянутому вглубь океана метров на семьдесят или около этого, наслаждаясь картиной кувыркающихся на волнах серфингистов, или потягивал прохладное пиво в открытом баре отеля.
Купался Сергей обычно утром, когда солнце только просыпалось. Бодрая водичка, мало отдыхающих на пляже, только серфингисты вдалеке. Красота. Для нужд купальщиков пляж был оборудован бесплатным душем с пресной водой и отдельным краном у выхода с пляжа для омовения ног. Отдыхающие были в основном англичане и требовали удобств для своего отдыха.
Однажды вечером Михайлин, как обычно, прогуливался по волнорезу-променаду. Он дошел уже почти до конца, когда его догнали два пацаненка с досками. Росточком они были невелики, головой на уровне перил променада, поэтому доски они просто перебросили через перила. Это привлекло внимание Михайлина, он думал, что они просто наблюдатели, как и он, за действиями группы молодых людей на волнах. Однако он больше удивился, когда молодые пацаны, ловко вскарабкавшись на перила, столь же ловко нырнули с высоты около восьми метров и, догнав относимые волнами свои доски, поплыли, чтобы присоединиться к основной группе серфингистов.
«Да, это увлечение не на год или на два, этому посвящают всю жизнь, – подумал Михайлин. – И попробуйте докажите им, что вы в своей жизни более счастливы».
Тут он и повстречался с Терри, тот тоже очень внимательно смотрел на происшествие и, видимо, тоже был удивлен.
«Не местный», – подумал про себя Михайлин и постарался зацепиться за разговор. Терри оказался рыбным бизнесменом и тоже приехал в Дурбан на симпозиум, что очень обрадовало Михайлина, и он решил всерьез поработать с новым объектом. Оказалось, что Терри был не первый раз в Дурбане и хорошо знал город и его интересные места. Так Михайлин посмотрел, как встречают пассажирские океанские лайнеры в порту, когда оркестр в шотландских юбках фланирует вдоль борта, исполняя на волынках бравурные марши, перемешивая их с веселыми хитами современной жизни под всеобщий хохот, пытаясь при этом подтанцовывать в такт музыке.
Дельфинарий, расположенный, оказывается, тут же на пляже, был как отдохновение. Терри открыл Михайлину и ночной город, не только расположенные поблизости ирландские пабы или ночные бары, заполненные обкуренной или наколотой молодью, но и казино. Тогда городские власти еще не отобрали у них лицензию, и Михайлин даже успел проиграть довольно крупную сумму. В Сан-Сити ехать было уже незачем.
Организовав барбекю, Терри пригласил Михайлина, также двух своих близких друзей, чтобы в кругу семьи провести приятный вечер. Вечер удался. Мясо было отменно приготовлено, вели разговоры про жизнь в России и в ЮАР, перспективы, неудачи, текучку и разошлись поздно за полночь, довольные друг другом. Из беседы Михайлин оставил для себя вывод о том, что русских в ЮАР любят и помнят об их помощи во время англо-бурской войны даже по прошествии века и смене режимов в обоих государствах. Человеческие отношения выше политических сиюминутных выгод, а народная память глубже, чем источники средств массовой информации.
На следующее утро Михайлин улетел в Мапуту, где нужно было встретиться с Любимовым, чтобы подготовиться к встрече с Терри по вопросу продажи креветки из Мозамбика.
Из рапорта Терри Ван Дика руководству службы внешней разведки ЮАР
После идентификации интересующего нас объекта, сверив его с описанием ЦРУ, переданным через английскую разведку, было решено вступить с ним в контакт. Служба слежения выявила обычный вечерний маршрут Михайлина, и момент нашелся во время прогулки объекта по променаду. После проведения совместных прогулок по Дурбану было решено проверить его в личной беседе, для чего объект был приглашен в Преторию. Разговор с объектом вели два сотрудника внешней разведки, приглашенные на семейный ужин под видом старых друзей. После обработки и анализа беседы пришли к выводу, что определенных целей по интересующей нас теме у объекта в настоящее время нет. Тем не менее решили разрабатывать Михайлина дальше с целью проникновения в рыболовный бизнес русских в Мозамбике с возможными выходами на продавцов оружия в Восточной Африке. Для обозначенной цели назначена моя командировка в Мапуту для начала торговых операций с местной креветколовной фирмой, находящейся под контролем русских предпринимателей.
Южная Африка. Мозамбик. ЮАР
По прилете в Мозамбик Михайлин через посла обязал бывшего представителя комитета рыболовства России, ставшего в силу исторических обстоятельств частным предпринимателем, Иосифа Шика подготовить деловое предложение и осуществить операцию по продаже креветки фирмачу из ЮАР. Для контроля над операцией был задействован Любимов. Любимов же, по указанию Михайлина, и организовал встречу с Терри. Повозил гостя по побережью с посещением Шай-Шай, городка на побережье Индийского океана, славного своими песчаными пляжами и недорогой землей для строительства коттеджей. Рассказал Терри про русскую сказку о Лимпопо, протекающей недалеко от этого живописного местечка.
Договорились, что Терри, по результатам первой сделки, если все пройдет гладко и по ценам, предложенным Терри, может стать основным партнером – посредником по продаже всех видов головоногих, производимых на судах местной фирмы, на рынки как Европы, так и ЮАР. В свою очередь, Терри предложил перспективу рыболовства в районе Кении и даже Сомали с выгрузкой продукции в Момбасе и Джибути. Откуда ему было знать про сомалийские страсти Любимова.
После завершения переговоров и банкета, устроенного по случаю подписания торгового соглашения, Любимов отвез Михайлина и Терри в Йоханнесбург на взятом в торгпредстве напрокат «Мерседесе». Претория соединена с Йоханнесбургом пятидесятикилометровой застроенной территорией, так что различить, где начинается один конгломерат и кончается другой, можно только по карте, а аэропорт Йоханнесбурга является одним из самых больших в ЮАР и Африке в целом.
Дорога была великолепной. Высадив Терри около дома, поспешили в аэропорт, поскольку стало темнеть. В лучах фар ночная дорога встречала путников отраженными катафотами, как установленными по краям дороги, так и разделяющими полосы движения. Казалось, они мчатся по взлетной полосе. При подъезде к аэропорту их нагнал ливень, и из-за невозможности разобрать дорожные надписи в искаженном отражении от дождевых потоков на лобовом стекле при едва справляющихся дворниках они пропустили поворот со скоростной трассы. Чтобы найти разворот и вернуться к точке съезда в аэропорт, потребовалось около двух часов, потом они еще час кружились по самому аэропорту в поисках парковки. На самолет Михайлин успел, а Любимов заночевал в пятизвездочном отеле около аэропорта, искать более доступное место сил уже не было. Пришлось отписываться послу за растраченные средства.
Из рапорта Терри Ван Дика руководству службы внешней разведки ЮАР
В Мапуту познакомился с Любимовым, партнером Михайлина как основного объекта. Предполагаю, что Любимов является координатором русского бизнеса в Мозамбике и, возможно, имеет доступ к операциям по поставкам оружия. Из частных разговоров выяснил, что он ранее посещал порты Восточной Африки. Анализ дат его посещения показал их совпадение с датами известных нам поставок. Для более глубокого изучения Любимова было решено пригласить его посетить скотоводческую ферму брата в Хаутенге. В ходе посещения хозяйства с объектом были проведены встречи и беседы аналитиков, представленных ему управляющими фермой. Анализ бесед не дал полного представления о личности Любимова. Считаю необходимым дальнейшую разработку объекта, несмотря на затраты, связанные с торговыми потерями при продаже продукции рыболовной фирмы русских.
Кения, Восточная Африка
Очередная выгрузка судна была запланирована в Момбасе, и Любимов договорился с Терри, что они вместе полетят туда за день до захода судна в порт. Любимов улетел раньше. Ему надо было решить свой основной вопрос с помощниками. Дело в том, что открылась возможность поставки партии оружия на север Сомали. Вообще-то, это была зона итальянцев, и Любимов старался не лезть на чужую территорию, сохраняя негласное соглашение, но момент уж больно был хороший. Открывалась новая линия для оружия в Сомалиленд и Эритрею, и Любимов решил рискнуть.
В Найроби в отеле «Амбассадор» Любимов встретился с очень тесными партнерами и обговорил детали поставки, когда судно зайдет в Берберу из-за аварии, связанной с утечкой аммиака. Станет на рейде по случаю аварии рефустановки, чтобы не отравить население порта, и оттуда будет снято оружие. С портовыми властями решено было договориться на месте, а от итальянцев по возможности скрыть хотя бы на первый раз. Потом войны все равно избежать не удастся, но тогда уже можно было привлечь на свою сторону и местных бандитов, продавая им оружие по демпинговым ценам по сравнению с итальянцами.