Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

В конце 1201 года молодой Алексей, сын Исаака, сбежал из своей тюрьмы в Константинополе и добрался до своей сестры в Германии. Филипп радушно принял его и представил Бонифацию Монферратскому. Они втроем устроили совет. Алексей желал получить трон своего отца. Филипп был готов ему помочь, чтобы сделать Восточную империю должником Западной. У Бонифация в распоряжении была армия крестоносцев. Не будет ли полезным для крестового похода, если он немного задержится, чтобы посадить на константинопольский престол дружественного правителя?[24]

Между тем крестоносцы искали транспорт для путешествия по морю. В начале 1201 года, еще при жизни графа Шампанского, они вступили в переговоры с Венецией и послали Жоффруа Виллардуэна договариваться об условиях. В апреле Жоффруа и венецианцы ударили по рукам. В обмен на 85 тысяч кёльнских серебряных марок Венеция согласилась к 28 июня 1202 года предоставить крестовому походу транспортные корабли и годовые припасы на 4500 рыцарей с лошадьми, 9 тысяч оруженосцев и 20 тысяч пеших солдат. Вдобавок республика обязалась предоставить 50 галер для сопровождения похода на условии, что Венеция получит половину всех его завоеваний. Как только стороны обо всем уговорились, крестоносцев созвали для сбора в Венецию, чтобы плыть в Египет[25].

Мало у кого из участников этот договор вызывал подозрение. Епископ Отенский отправился со своими людьми из Марселя прямо в Сирию. Другие под началом Рено де Дампьера потеряли терпение, сидя в Венеции, и сами условились об отплытии в Акру. Крестоносцы низкого звания тоже проявляли некоторое недовольство решением напасть на Египет. Они-то шли спасать Святую землю и не понимали, зачем плыть куда-то еще. Их досаду исподволь разжигали венецианцы, которые не собирались оказывать никакой помощи в нападении на Египет. Аль-Адиль хорошо понимал, какие преимущества торговля с Европой приносила его владениям, и, завоевав Египет, он предложил выгодные торговые концессии итальянским городам. В тот самый момент, когда венецианское правительство сговаривалось с крестоносцами насчет транспортировки, послы республики в Каире составляли торговое соглашение с наместником султана, который и подписал с ними договор весной 1202 года, после того дож убедительно заверил специальных эмиссаров, посланных аль-Адилем в Венецию, в том, что он не потерпит никакой экспедиции против Египта[26].

Понимали ли крестоносцы тонкости венецианской дипломатии, неизвестно. Но если кто-то из них и подозревал, что их пытаются облапошить, поделать они ничего не могли. Их договор с Венецией полностью поставил их в зависимость от нее, поскольку они не могли собрать обещанные 85 тысяч марок. К июню 1202 года армия собралась, но, так как деньги не поступали, республика не желала предоставить корабли. Крестоносцы разбили лагерь на крошечном островке Сан-Николо-ди-Лидо, где их донимали венецианские торговцы, у кого они наделали долгов, и угрожали, что перекроют им всякое снабжение, если они не достанут денег, так что к сентябрю они уже были готовы принять любые навязанные Венецией условия. Бонифаций, который присоединился к ним летом после безрезультатного визита к понтифику в Рим, уже был готов сторговаться с венецианцами. Уже несколько десятков лет между республикой и венгерским королем шла хаотичная война за контроль над Далмацией, и ее важнейший город Зара недавно перешел под власть Венгрии. Наконец крестоносцам сообщили, что поход может начаться, а погашение долга будет отсрочено, если они примут участие в кампании по отвоеванию Зары. Папа, услышав об этом предложении, немедленно запретил его принимать. Но крестоносцы уже не могли его отклонить, даже если считали его аморальным.

Закулисная договоренность была заключена между Бонифацием Монферратским, которого мало волновали христианские принципы, и дожем Венеции Энрико Дандоло. Дандоло был очень стар[27], но возраст не укротил ни его пыла, ни честолюбия. Примерно тридцатью годами ранее он приезжал с посольством в Константинополь, где ввязался в драку и окривел на один глаз. Впоследствии он еще сильнее возненавидел византийцев, когда вскоре после избрания дожем в 1193 году у него возникли трудности с тем, чтобы добиться от императора Алексея III возобновления благоприятных условий для торговли, которые дал Венеции император Исаак. Поэтому он был готов обсудить с Бонифацием планы экспедиции против Константинополя. Однако пока нужно было сохранить внешнее подобие крестового похода. Как только нападение на Зару было одобрено, в Сан-Марко состоялась торжественная церемония, на которой дож и его ведущие советники якобы взяли крест.

Флот отплыл из Венеции 8 ноября 1202 года и через два дня пристал к берегу у Зары. В ходе ожесточенного штурма город капитулировал 15-го числа и был ограблен до нитки. Три дня спустя венецианцы и крестоносцы подрались из-за дележа добычи, но потом мир восстановился. Затем дож и Бонифаций решили, что в этом году уже слишком поздно плыть на Восток. Экспедиция устроилась на зимовку в Заре, а ее руководители стали планировать свои будущие действия.

Когда в Риме стало известно о разграблении Зары, папа Иннокентий схватился за голову. Недопустимо, чтобы вопреки его приказам крестовый поход использовался для нападения на земли верного сына церкви. Он отлучил всех участников экспедиции. Затем, поняв, что крестоносцы сами стали жертвами шантажа, он простил их, но не снял отлучения с венецианцев. Дандоло это нисколько не смутило. Через Бонифация он уже связался с Филиппом Швабским, тоже отлученным от церкви. В начале 1203 года в Зару из Германии прибыл посланник от Филиппа к Бонифацию с четким предложением от его зятя Алексея. Если крестовый поход отправится в Константинополь и поможет Алексею сесть на императорский трон, то Алексей гарантирует уплату крестоносцам денег, которые они все еще должны венецианцам; он предоставит им необходимые средства и ресурсы для завоевания Египта и добавит 10-тысячный контингент из византийской армии; он заплатит за содержание пятисот рыцарей, которые останутся на Святой земле, и обеспечит подчинение константинопольской церкви Риму. Бонифаций сообщил об условиях дожу Дандоло, который встретил их с восторгом. Они означали, что Венеция получит свои деньги и в то же время поставит на место греков и сможет расширить и укрепить свои торговые привилегии во всей Византии. А поход на Египет можно будет легко сорвать потом.

Когда это предложение выложили перед крестоносцами, некоторые с ним не согласились, как, например, Рено де Монмирай, полагая, что они взяли крест, чтобы воевать с мусульманами, и не видели причин для дальнейшего промедления. Они покинули войско и сами уплыли в Сирию. Другие остались с армией, но протестовали; прочих опять заставили замолчать своевременные венецианские взятки. Однако типичный крестоносец воспитывался в уверенности, что Византия раз за разом предавала христианскую веру на протяжении всех священных войн. Поэтому принудить ее к сотрудничеству сейчас было бы мудрым и достойным шагом. Благочестивые участники похода были готовы содействовать плану, который приведет греческих раскольников в лоно церкви. Те, кого больше интересовали мирские дела, мечтали о богатствах Константинополя и его процветающих провинций и с нетерпением дожидались шанса прибрать их к рукам. Некоторые бароны, в том числе и сам Бонифаций, возможно, смотрели еще дальше и рассчитывали на то, что поместья на берегах Эгейского моря будут куда заманчивее тех, что можно найти на исстрадавшейся сирийской земле. Все то возмущение, которое Запад долго копил против восточного христианства, позволило Дандоло и Бонифацию перетянуть общественное мнение на свою сторону[28].

Тревоги понтифика по поводу крестового похода ничуть не уменьшились после того, как он услышал о принятом решении. Задуманный венецианцами и друзьями Филиппа Швабского план едва ли послужит к чести церкви. Кроме того, папа встретился с молодым Алексеем и охарактеризовал его как бесполезного молодчика. Но было уже слишком поздно протестовать, этим папа ничего бы не добился; а если поход, сделав такой крюк, действительно обеспечил бы активную помощь византийцев в борьбе с нехристями и в то же время добился бы объединения церквей, то все было бы оправдано. Иннокентий III удовольствовался тем, что повелел не нападать на христиан, если только они не будут активно препятствовать священной войне. Возможно, с точки зрения будущего папа поступил бы мудрее, если бы выразил пускай и напрасное, но открытое и бескомпромиссное неодобрение. Грекам, которые всегда подозрительно относились к замыслам папы и не знали о хитросплетениях западной политики, его нерешительное осуждение казалось доказательством того, что сам Иннокентий и стоял за всеми этими интригами.

25 апреля Алексей прибыл из Германии в Зару, и несколько дней спустя экспедиция отправилась дальше, ненадолго задержавшись в Дураццо, где Алексея приняли как императора, а затем на Керкире. Там Алексей торжественно подписал договор с союзниками. Путь продолжили 25 мая. Флот обогнул Пелопоннес и повернул на север к Андросу, где пополнил запасы воды из обильных источников острова. С Андроса он отправился к Дарданеллам, которые, как оказалось, никто не оборонял. Во Фракии созрел урожай, поэтому крестоносцы пристали у Абидоса, чтобы собрать все, что смогут. 24 июля они прибыли к столице империи.

Император Алексей III никак не готовился к их прибытию. Имперская армия так и не оправилась от катастроф последних лет правления Мануила. Ее почти целиком составляли наемники. Очевидно, что в такой момент нельзя было полагаться на франкские полки, а славянским и печенежским полкам можно было доверять только при наличии денег для уплаты. Варяжская стража, в основном состоявшая из англичан и датчан, традиционно хранила верность лично императору, но Алексей III не относился к тем людям, которые внушают большую преданность своим подданным. Это был узурпатор, пролезший на престол не благодаря воинским или государственным заслугам, а мелкому дворцовому заговору, и он доказал, что плохо годится для власти. Алексей не мог положиться не только на свою армию, но и вообще на подданных. Казалось, для него будет безопаснее ничего не предпринимать. За девять веков своей истории Константинополь выдержал столько бурь. Разумеется, он выдержит и еще одну.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В политическом отношении переговоры в Жизоре оказались провальными. (Здесь и далее примеч. авт., если не указано иного.)

2

По словам историка Гиральда Камбрийского, Ричард любил рассказывать легенду о том, что является потомком анжуйской графини, которая на самом деле была феей Мелюзиной, и заключал, что, таким образом, весь его род «происходит от дьявола и вернется к дьяволу». (Примеч. пер.)

3

Отмечается 29 сентября. (Примеч. пер.)

4

Интроит – входное песнопение, открывающее собой католическую мессу. Название происходит от его первых слов: Laetare Hierusalem – «Возвеселитесь с Иерусалимом [и радуйтесь о нем, все любящие его]», Ис., 66: 10. (Примеч. пер.)

5

По оценке Арнольда Любекского на основании проведенной переписи, к моменту, когда армия пересекала реку Саву, в ней насчитывалось 50 тысяч конных и 100 тысяч пеших воинов. Германские хроники приводят округленные данные о численности всей армии – 100 тысяч человек.

6

Впоследствии Ги говорил, что исполнил клятву, так как уплыл из Тортосы на остров Руад.

7

Itinerarium говорит, что флот прибыл в сентябре. Однако, если верны даты, указанные у Бенедикта и Радульфа де Дисето, ноябрь – самый ранний срок, когда корабли могли достичь Сирии.

8

Генрих был сыном Генриха I, графа Шампанского. Тибо Блуаский и Этьен Сансеррский были младшими братьями его отца. Сестра его отца Адель была второй женой короля Людовика VII и матерью короля Филиппа, который, таким образом, был его двоюродным братом и наполовину дядей.

9

Ландграф умер по дороге домой. Радульф де Дисето обвиняет его в том, что он состоял в сношениях с врагом и принимал от него деньги.

10

Itinerarium говорит, что Изабелла согласилась на свадьбу по доброй воле, а Estoire d’Eracles однозначно заявляет, что она согласилась лишь потому, что таков был ее политический долг. Согласие Онфруа, как говорит Эрнуль, получили с помощью подкупа. Изабелла вернула ему ленное владение Торон, которое держал еще его дед и которое Балдуин IV присоединил к королевству. Итальянская жена Конрада, вне всяких сомнений, уже умерла к тому времени, когда он женился на византийской принцессе Феодоре Ангелине (по Никите Хониату), и судя по тому, в каких словах об этом рассказывает Никита, византийская жена, скорее всего, тоже уже умерла. Ги де Санлис, великий кравчий Франции, который вызвал Онфруа на дуэль в том случае, если тот будет противиться разводу, был захвачен сарацинами в вечер бракосочетания.

11

Леопольд Австрийский с группой рейнландцев прибыл из Венеции после зимовки в Заре. Это был сын Генриха Австрийского, единоутробного брата отца Фридриха Барбароссы, и Феодоры Комнины.

12

Амбруаз зовет ее «леонарди»; вероятно, это была некая форма чесотки или язвенного гингивита, «окопного рта».

13

Ансберт в «Истории похода императора Фридриха» говорит, что Леопольд был недоволен нападением Ричарда на Исаака Комнина на Кипре, так как тот был двоюродным братом его матери.

14

По мнению Бахауддина, все признавали авторитет короля Франции и что король Англии уступал ему по положению, хотя и опережал по богатству, доблести и славе.

15

Абу Шама говорит, что Изабелла была беременна, когда венчалась с Генрихом. Ее дочь Мария, однако, вероятно, родилась еще до смерти Конрада.

16

Об этих предварительных переговорах упоминают только мусульманские источники – Бахауддин и Абу Шама.

17

Мусульманские авторы стараются принизить значение битвы.

18

Требование императора помочь ему отвоевать Кипр также было отвергнуто.

19

Бахауддин весьма убедительно восхваляет его характер, ссылаясь на наглядные примеры и случаи из жизни. Все христианские хроники отзываются о нем уважительно.

20

Роджер Ховеденский (ошибочно называя невесту Мелисентой) говорит, что пару обвенчал и короновал в Бейруте Конрад Майнцский. Вероятно, это была немецкая пропаганда, так как Иннокентий III писал патриарху Аймару, упрекая его за то, что тот сначала отказался разрешить брак как кровосмесительный, а потом и заключил брак, и провел коронацию. С тех пор вошло в обычай короновать королей Иерусалима в соборе Тира.

21

Точная дата указана в письме архиепископа Кесарии. Его маленький сын от королевы Изабеллы умер 2 февраля. Рыбой была белая кефаль.

22

Ричард сказал, что отдаст свою гордость тамплиерам, алчность – цистерцианцам, а сладострастие – епископам.

23

Виллардуэн намекает, что Бонифаций принял крест, только когда его назначили главнокомандующим. Gesta Innocentii Ill намекает на подозрения папы. Мать Бонифация была сестрой по отцу/матери деду Генриха VI, а его отец – братом по отцу/матери бабушке Филиппа Французского.

24

Вопрос о том, было задумано заранее отклонение Четвертого похода от цели, до сих пор вызывает ожесточенные споры. Истина, как видно, состоит в том, что, хотя и у Филиппа Швабского, и у Бонифация, и у венецианцев имелись свои причины желать нападения на Константинополь, именно случайный приезд Алексея позволил им изменить маршрут. В планах у папы подобного не было, да и обычные крестоносцы, простые французы, искренне собирались отправиться в Святую землю, но сделали крюк под влиянием обстоятельств.

25

Папа дал свое одобрение договору, но без энтузиазма, так как явно подозревал венецианцев.

26

Факт существования четкого договора, который Хопф датирует 13 мая 1202 года, опровергался, да и Хопф не приводит никаких источников. Однако Эрнуль очень уверенно утверждает, что переговоры между Венецией и султаном велись именно в это время. Ничто не заставляет предполагать, что он сочинил эту историю, которую, по-видимому, узнал от венецианцев в Сирии.

27

В 1202 году Дандоло, который родился в 1107 или 1108 году, было 94–95 лет. (Примеч. пер.)

28

Виллардуэн говорит о предварительных переговорах между Алексеем и крестоносцами в Венеции. Гуго де Сен-Поль утверждает, что подавляющее большинство крестоносцев хотело ехать в Палестину, но их переубедили.