Маленькие, большие, страшные. Сборник рассказов

Уже сев в поезд, билет на который она взяла, руководствуясь только собственным желанием убраться отсюда подальше, она подумала о том, что осталась только одна проблема.

А вдруг тот, кто ее видел, смог ее запомнить?

Доски

Диана Тейлор проснулась от непривычной тишины в доме. Обычно утро начиналось с криков внуков, запахов завтрака, который готовила ее старшая дочь, ворчания зятя и всех тех звуков, которые сопровождают пробуждение большой семьи.

Но сегодня было тихо.

Диана полежала еще немного, прислушиваясь к тишине. Возможно, они куда-нибудь уехали? Но почему тогда не предупредили?

Старость накладывала определенный отпечаток на жизнь Дианы. Она стала очень неторопливой и относилась к своему телу, как к тонкой фарфоровой статуэтке – кости стали хрупкими, и любое неосторожное движение грозило обернуться проблемами.

Но он жила, и это было для нее самым главным.

Смерть для нее была главным страхом в ее жизни. Как хищник она кружила вокруг нее, и иногда Диане казалось, что ледяное дыхание обжигало ее шею.

– Ирэн! – позвала женщина, накидывая на узкие плечи халат и медленно двигаясь к выходу из комнаты.

Тишина.

Она нахмурилась, столь же медленно открывая дверь в коридор и выглядывая из своей комнаты. Темно и пусто. Двери в комнаты внуков были закрыты, и Диана удивленно пожала плечами.

Возможно, они решили устроить какой-нибудь сюрприз?

Да, точно, именно сюрприз!

Они ведь все большая, дружная семья.

Диана старалась унять липкое чувство страха, которое расползалось внутри. Это всего лишь глупая шутка ее семьи, не более того.

Путь до кухни занял около двадцати минут. Преодолеть лестницу, крепко держась за перила и с трудом переставляя по ступеням ноги, пораженные варикозом. Пройти небольшой холл и повернуть налево, толкнуть дверь.

Кухня была пуста точно так же, как и весь остальной дом. Диана села на стул, рассматривая плотно зашторенные окна.

Муж умер около тридцати лет назад. Иногда она забывала, насколько давно его нет рядом, и ей казалось, что вот-вот и она снова с ним встретится в ванной или на прогулке. С возрастом она начала забывать многие вещи, теперь, видимо, про нее забыла ее собственная семья.

Диана тяжело вздохнула и решила хотя бы открыть шторы, уверенная в том, что солнечный свет наверняка немного приободрит ее. Диана старательно не замечала отсутствия посуды и бытовых приборов на кухне, складывалось такое ощущение, что даже этот стул был забыт совершенно случайно. Диана медленно дернула за шторы, но вместо яркого солнечного света она наткнулась взглядом на доски, которыми были плотно заколочены окна. Даже сквозь щели просачивался какой-то мутный, невзрачный свет.

Диана задохнулась.

Как так могло произойти?

Как ее могли забыть?

Как они могли сделать это настолько тихо, что она даже не проснулась? Ведь только вчера они ужинали всей семьей за одним столом, и ничто не предвещало того, что ее забудут, оставят здесь!

На нее неожиданно снизошло спокойствие. Она столь же медленно, как и привыкла, прошла к входной двери – она тоже была закрыта, зато в холле осталось ее любимое кресло – большое и удобное, пусть и покрытое пылью.

Она решила посидеть в нем. И еще немного подождать – возможно, кто-то вернется? Ведь не может быть так, чтобы они могли забыть родного человека в этом огромном доме? Дочерей она воспитывала правильно, ведь если бы они хотели избавиться от нее – они бы давно сдали в ее в дом престарелых или еще куда.

Диана уселась в кресло и почувствовала блаженство, которое растеклось по всему ее телу – это было так здорово, снова оказаться в своем любимом кресле. В последние годы она очень полюбила находиться именно в нем. Наблюдать за тем, как играют дети, как зять что-то мастерит, а старшая дочь следит за домом и за семьей. Младшая уже давно уехала и работала в другой стране, приезжая только на праздники. Иногда Диана путала их имена, и, если честно, младшая ей нравилась больше, в том плане, что устроилась она лучше. Но всегда держала свое мнение при себе – зачем обижать старшую дочку, которая взяла на себя заботу о Диане?

Женщина прикрыла глаза, уносимая воспоминаниями в глубины памяти. А что ей еще оставалось? Только вспоминать прожитую жизнь, как плохие, так и хорошие моменты.

Она не знала, сколько провела так времени.

От путешествия по собственному миру ее отвлек какой-то новый звук. Она вздрогнула, приподнимаясь – кто-то открывал входную дверь! Неужели ее семья решила вернуться?

Дверь распахнулась, впуская в холл свежий ветер, осенние листья и солнечные лучи. На пороге стояла женщина, которая неожиданно отшатнулась назад. За ее спиной появился мужчина, несший в руках коробку:

– Ты чего?

– Да знаешь… – Женщина встряхнула белокурой головой. – Видишь кресло? Мне показалось, что в нем кто-то сидит.

– Ты большая фантазерка! – Мужчина рассмеялся, и эти люди начали заносить в дом коробки.

Диана недоуменно наблюдала за этим. Кто эти люди? Почему они приносят сюда свои вещи?

Они отдирали доски, вытирали пыль, весело переговаривались, ходили по дому ЕЕ семьи так, словно он был их собственный. Диана была в шоке. А когда мужчина вместе с креслом передвинул ее в самый угол холла, да еще и накрыл какой-то старой вонючей простыней, она возмутилась. Это ее дом, и дом ее семьи!

Облегчение приходило ночью. Тогда у нее появлялись силы, чтобы вставать со своего кресла, скидывать эту дурацкую простыню и бродить по дому. Пока что у нее были силы только на это, но Диана знает, что женщина, которая спит теперь в комнате наверху, боится ее шагов.

Это приносило удовлетворение.

Это было приятно.

Они не должны здесь находиться.

Женщина говорила мужчине о шагах внизу, и он много раз спускался вниз, чтобы проверить. Тогда Диана замирала в каком-нибудь темном углу и жадно ловила ниточки страха, которые маленькими ручейками стекали вниз и придавали ей сил.

Потом она начала подниматься по лестнице. Двери она еще не умела открывать, но тот страх, что испытывала женщина, был слаще яблочного праздничного пирога. А еще женщина больше не пыталась просить мужчину помочь и чаще стала по вечерам прикладываться к бутылке вина, чтобы побыстрее уснуть. Потом мужчина пропал, и Диана почувствовала себя намного свободнее, ведь теперь женщину никто не защищал.

Вообще, наверное, у нее было имя.

Но Диане было на это наплевать.

Это был ее дом.

Дом ее семьи.

Ей не нравился запах алкоголя, который пила женщина. Она вообще не любила выпивающих людей, и вкус страха тоже становился таким… неприятным. В один из припадков гнева Диана умудрилась разбить все бутылки с вином, которые были на кухне. Женщина сидела в спальне, в ужасе забившись в угол и прижимая к груди маленькую декоративную подушку.

Диана чувствовала бодрящую эйфорию.

Она с каждым вечером чувствовала себя сильнее, более… способной. Этот дом был домом ее семьи и точка, поэтому ничто не мешало ей вести себя здесь так, как хочется.

И ровно так же, как Диане становилось все лучше, ровно так же женщина, которая приехала в этот дом, чувствовала себя все хуже. Диана словно вытягивала из нее все жизненные соки, и ее сознание незаметно, но тоже менялось с каждой минутой ночи, когда она вступала в свои права. Тем более ее любимое кресло все еще стояло в том углу.

Однажды утром, перед тем как лучи солнца должны были коснуться оконных стекол, Диана нашла женщину в ванной. Она не шевелилась, и вода давно уже остыла и была странного розового цвета.

Диана утратила понятие смерти, погрузившись в себя. Она наклонила голову на бок, как птица, разглядывая чужое тело. В ее понимании – это было словно сломанная, бесполезная кукла. Но Диана почувствовала удовлетворение – дом ее семьи снова освободился от присутствия чужих людей. И Диана снова окунулась в плен своих воспоминаний, и вернулась в свое старое, но такое любимое кресло.

Пришлось, конечно, пережить еще каких-то людей, которые вскоре пришли выяснить, что случилось с женщиной, живущей здесь.

Так много.

Так шумно.

Но они приходили и уходили, выносили вещи, и не более того. Диана чувствовала себя очень довольной этим фактом.

Люди унесли куклу из ванной, забрали вещи куклы и снова заколотили двери и окна досками.

Диана еще некоторое время бродила по дому. Наслаждаясь тишиной и скучая по семье. Но она даже уже не могла понять, по кому именно она скучает. Она просто знала, что у нее есть семья, которая должна вернуться в этот дом, и она обязана сохранить его. Охранять его.

Время шло. Менялись люди, и с каждым новым семейством, которое приезжало сюда, она все больше забывала. Она потеряла способность думать и просто сначала смотрела на тех, кто приходил, а потом начинала ненавидеть их. Но люди приходили все реже, и вскоре доски, которыми были заколочены окна, перестали исчезать. Диана стала призраком, который бродил по дому и ждал.

И когда в очередной раз в ее дом кто-то зашел, она облегченно расслабилась в своем кресле.

Ее семья вернулась.

Мясо

– Кофе должно быть крепкое, как затрещина, и сладкое, как первая любовь. – Артур орудовал на кухне, разливая обозначенный напиток по чашкам.

– Крепким. – Ирка рефлекторно поправила старого друга, прикуривая и рассматривая рыжий затылок. Артур был в своем репертуаре.

Ира возвращалась с работы уставшая и с сердцем, полным ненависти ко всему миру в целом и к своим коллегам в частности, и уже возле метро, когда она пыталась прикурить на ветру, прикрывая огонек зажигалки от интенсивно зарядившего дождя, на нее наткнулся Артур. Он мигом затянул ее в водоворот своих безумных историй и экспрессии, и очнулась она уже у него на кухне, суша куртку на батарее. Артур пообещал ей сногсшибательный ужин, а она не смогла отказать, впрочем, как обычно.

Артур был своеобразным человеком, но которого следовало принимать в весьма умеренных дозах, иначе можно было потерять связь с реальностью.

Мужчина поставил кофе на стол и принялся колдовать над сковородой, вынув из холодильника мясо.

– Я вот тут недавно подумал о том, сколько видов мяса существует и сколько, в среднем за жизнь, человек может потреблять его. Каждый день, неделю, месяц, год! – Он сунул кусок мяса в раковину и включил холодную воду. – Представляешь? Просто поразительно, как люди додумались, что можно не только добывать охотой, но и разводить, и сколько пород разных животных вывели для этого.

Ира обхватила теплую кружку ладонями, чтобы согреться, слушая своего друга. В прошлый раз он разорялся о квантовой механике, кажется. Каждый раз была новая тема для разговора, и всегда довольно необычная. Она любила эти редкие встречи – словно, как пресловутая Алиса, ныряла в нору за белым кроликом.

Маленькая кухня наполнилась приятными запахами, и Ира улыбнулась рыжим вихрам Артура.

– Никогда об этом не думала, – честно призналась она. Тот воинственно вскинул руки.

– Женщина! Что с тебя взять! Внемли мне, и ты научишься готовить сей продукт просто отпадно!

На самом деле Ира даже особо не смотрела на действия Артура. Она просто наслаждалась его обществом, его странной квартирой. Руки Артура порхали – он дал мясу отлежаться, потом начал нарезать:

– Оно должно быть комнатной температуры. Ну, знаешь – для равномерной прожарки. Потом необходимо нарезать поперек волокон и ни в коем случае не отбивать, слышишь? Иначе получится несусветная хрень, а не стейк. Кстати, то же самое из женской особи называется бифштексом, прикинь?

Ира поддакнула, довольно улыбаясь.

– Так вот, не отбиваем. – Артур вдохновенно орудовал ножом. – И все приправы – сразу после того, как снимешь мясо со сковороды. – Артур оставил на время мясо, разрезав на более или менее одинаковые куски, после чего достал сковородку и поставил ее на огонь. – И никакого масла. Жарим чисто на сухую, можно, конечно, растопить сливочное масло и смазать сам стейк, но… Это не так интересно, согласись?

Артур вещал, и даже не нуждался в каких-то ответных репликах. Ирине казалось, что он даже ее не замечал, но это было не совсем так – иногда ему требовались просто слушатели, и все тут. Она даже была не уверена, что у него была девушка – он никогда об этом не распространялся. Артур готовил, Ирина наслаждалась его обществом.

Мясо на вкус действительно оказалось волшебным. Ирина особо не была мясоедом, но это было… восхитительным! Стейк буквально таял во рту, и девушка восхищенно закатила глаза, с немым восторгом смотря на Артура, который прямо лучился самодовольством.

– Нравится?

– Еще как! Никогда не пробовала мяса вкуснее! Чье мясо-то? – спросила Ира, и Артур пожал плечами, с аппетитом уплетая свою порцию:

– Говядина. И заметь – домашняя, выращенная с любовью.

Ира отметила, что Артур замялся с ответом, но не придала этому какого-то значения.

Вечер, безусловно, был удачным во всех отношениях, и Ирина ушла домой в самом лучшем расположении духа, который только могла иметь.

С тех пор с Артуром она больше не встречалась. Но об этом она грустила очень редко – Артур не был ей особо близким другом, просто удачное, головокружительное знакомство, которое с прекращением общения стыло в памяти только приятной поволокой.

О том, кто такой Артур, она узнала случайно. Телевизор она никогда не смотрела, но тут словно что-то толкнуло ее включить первый федеральный канал в стране, где как раз шли новости:

– Сегодня был задержан маньяк, который орудовал в нашем городе более пяти лет. Следователи наконец-то вышли на его след, и два дня назад он был задержан. Что самое удивительное – при аресте он не сопротивлялся, и… – На экране рядом с ведущей возникло фото улыбающегося, солнечного Артура. Ирина почувствовала, как в горле образовался ледяной ком, а внутренности словно скрутило сверлом. Слова ведущей доходили до нее сквозь вату, девушка не могла поверить в то, что на самом деле ей говорили с голубого экрана.

Артур маньяк?

Как такое могло быть?

А потом она побежала в туалет, когда кровавые подробности безжалостно выплеснулись на нее из новостей.

Внутренности крутило приступами рвоты, но пустой желудок ничего не мог из себя исторгнуть, ведь то мясо, которым угощал ее Артур, уже было давно забыто. Ирина, правда, пыталась найти такую же нежную говядину, но…

Теперь она знала, что это было за мясо.

И чье.