Охотник за планетами

Аккер спросил:

– Ну и что это был за берк такой?

– Можно сказать маньяк…

– Сексуальный, что ли?

– Нет. Некоторые берки без ума от хорошо приготовленного человеческого мяса. Они испокон веку разводят в качестве сырья для деликатесов человекообразных обезьян, а во время войны они и наших пленных…попробовали.

– Я знаю об этом… – Нинель зло покрутила головой.

Яр кивнул, хотел что-то сказать, но в этот момент звук телевизора-объемника над барной стойкой стал громче.

«…отметил генерал Константин Сергиенко, позволить выразить надежду, что столкновения медуинцев из противоборствующих фракций в скором времени отойдут в область истории».

Диктор кашлянул.

«С глубокой скорбью мы встречаем очередную годовщину одной из самых страшных трагедий в истории разумных рас и самого трагического момента в истории человечества – исчезновение Земли и дружественной человечеству Ярры. Прошло пять лет с тех пор как катастрофа на базах, которые должны были стать гигантскими телепортерами между планетами-побратимами, унесла жизни миллиардов людей и ярранцев. Какие уроки мы можем извлечь из этого трагического события сегодня? С этим вопросом мы обратились к доктору исторических наук Университета общественной информации столицы Терранской федерации Метрополиса, Александру Доу».

Трехмерное изображение белокурой дикторши местного канала сменил пожилой мужчина с упрямой челюстью и глазами навыкате.

«Я не боюсь показаться циничным, но сегодня не менее важным, чем сама катастрофа Земли-Ярры, мне представляется ее контекст. Сотни лет назад, когда человечество расселилось по множеству планет, оно столкнулось с множество непредвиденных обстоятельств. Это были не только инопланетные расы, мир с которыми всегда был непрочен, но и полная непредсказуемость Вселенной вокруг. За пределами орбиты нашей погибшей планеты-праматери человек оказался подвластен случайностям гораздо больше, чем мог предположить. Например, рост паранормальных способностей и вынужденное применение способностей психотехников для космической навигации, открытие соответствующих факультетов в высших учебных заведениях закономерно привели к поиску альтернативы этим методам. Поиск возможностей для применения массовой телепортации на этом фоне стал закономерным ответом на применение подобных, с позволения сказать, оккультно-языческих технологий в нашем, приверженном традиционным ценностям, обществе. Закономерно…».

– Если он еще раз скажет «закономерно», или что-нибудь про «поиск», я расколочу экран, – пообещал Аккер. Нинель и Ежи быстро отодвинули от Аккера пивные кружки, пару тарелок и солонку.

«…то мы закономерно придем к выводу, что катастрофа, увенчавшая этот поиск, может быть названа карой за отход от ценностей истинных религий, сознательно выбранных нашими предками, и за возврат к язычеству», – не унимался доктор. – «Со своей стороны я уверен, что истинно верующему экипажу для успешного полета до пункта назначения никаких магических ритуалов не нужно в принципе, и при всем уважении к ярранцам, мы не должны становиться на чужой путь, закономерно ведущий…».

Бармен за стойкой выключил звук, а Ежи, наконец, отобрал у Аккера свой стакан.

– Видеть эту морду не могу, – произнес Аккер, поморщившись. – Пока Земля была на месте, орденские пропагандисты себе такого не позволяли.

– Времена изменились, – кивнул Ежи и посмотрел на Яра. – Так что было дальше с тобой? Ты нашел родственников?

– Из документов в канцелярии на Альсе следовало, что у меня есть родственники на Земле. Я был на полпути к Земле, когда и она, и Ярра исчезли.

Он запустил пятерню в волосы, и кошка на плече Яра лениво приоткрыла глаза. Потом Нинель спросила:

– Кто-нибудь из твоих…родных…друзей…с Ярры…остался жив?

– Нет. Практически никого. На Ярре был как раз праздник урожая. Я решил, что будет удачей встретить его на Земле, но корабль опоздал…

Все молчали.

– Потом… Потом я продолжал работать психотехником.

– Судя по твоим данным, которые я смотрел, ты много где бывал, – сказал Ежи.

– Да, полетал изрядно. Хороший психотехник всегда востребован.

– Особенно в полиции? – уточнил капитан.

Яр пожал плечами.

– Там я только приглашенный консультант. От случая к случаю. Иногда психотехник, который может мыслить как чужой, очень полезен.

– Да уж… – Нинель незаметно поежилась. – А что у тебя теперь на Метрополисе?

– Дела у меня на Метрополисе, – в тон ей ответил Яр, осторожно снимая с плеча пеструю кошку и пересаживая на колени. – Еще вопросы?

Повисла пауза.

– Ладно, – сказал капитан Ежи. – Ты уж не обижайся, что мы тебе перекрестный допрос тут устроили. У нас до тебя на корабле психарь был этот…вуду, знаешь? Во всяком случае, он так говорил. Так тот перед отлётом вообще по земле валялся, пена изо рта…не взглянешь без дрожи.

– А что с ним расстались-то?

– Несчастный случай…

Яр покивал.

– Уточняю специально для тебя, психарь. Из тех несчастных случаев, когда человек шляется по недружелюбной планете по ночам, а утром его находят с проломленной головой под эстакадой возле местного кабака. Местная полиция обещала разобраться и надо думать разбирается до сих пор.

Нинель покачала головой. Аккер смотрел в окно.

– Ты не думай, что я тебе это просто так рассказываю. Это было на последней остановке по пути на Альс, на Беловодье. А теперь, на обратном пути наша следующая стоянка снова там. И Беловодье совсем не то место, где рады таким как ты. А твою прекрасную полицейскую бляху на темной улице не всякий успеет разглядеть. Да и твои рукопашные таланты могут против тебя обернуться. Против лома нет приема, как говорится… Так что уж будь добр – посиди на корабле. Тем более любоваться на этой планетке, кроме как на коров, не на что. На работу психотехников в космопорте местные смотрят как на зло, с которым вынуждены мириться: я выставлю на всякий случай охрану, ты постучишь в свой волшебный посох и мы улетим. Но за оградой у тебя могут возникнуть огромные неприятности. Ребята там простые, но вполне пуританских нравов и очень нервные, можешь почитать в здешней сети. Не подставляйся, психарь, ты мне нужен на этом рейсе живым и здоровым, лады?

Яр пожал плечами, потом кивнул.

– Вот и договорились.

Ежи помолчал, а Аккер мотнул головой в сторону телевизора и спросил:

– Яр, а что твои… друзья думают об этой катастрофе? Расследование как-то ни шатко, ни валко идет, оглашаются крохи информации, в основном все засекречено. Что думают ярранцы?

Яр пожал плечами.

– Мы все допустили какую-то ошибку. И Земля, и Ярра. Где-то недоглядели.

– И? – Нинель испытующе посмотрела на Ярра.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Ваши шаманы что об этом думают?

Тот снова пожал плечами и почесал за ухом задремавшую на коленях кошку.

– Разные кеху говорят по разному. Одни считают это непоправимым, а другие…

– Что?

– Другие считают, что планеты-побратимы еще вернутся.

– А что думаешь ты? Ты же сам кеху?

Яр чуть улыбнулся.

– По ярранским меркам я скорее «кеху-тан» – ученик, чем «кеху-ро» – шаман-учитель. Также как уличный рукопашник – не мастер боевых искусств, драться он может, но учить – нет… Я не вижу ясности в будущем, может просто не могу увидеть.

– А твой кеху-ро что говорит? – Нинель спросила и осеклась. – Он остался там? На Ярре?

Яр молча кивнул.

– Прости… мне жаль.

– Любые слова бессмысленны. Мы все потеряли, если не родных и друзей, то прародину. Теперь надо зарастить эту рану и жить дальше.

Яр обвел глазами экипаж. В ответных взглядах не было вражды, только в глазах капитана Ежи сквозило скрываемое беспокойство.

6

На Беловодье они прибыли поздним утром. Космопорт располагался в паре десятков километров от местной столицы, Царьграда, поэтому утро было тихим. «Ленинград-115» купался в молочной пелене тумана, сквозь которую доносилось приглушенное звяканье из ангара с автопогрузчиками, а где-то вдали еле слышно шумели машины и посвистывали флаеры.

Гиперпрыжок с Альса на Беловодье был не таким долгим, чтобы команда успела расслабиться, но вполне достаточным для того, чтобы хорошо выспаться, а капитан Ежи был явно настроен как можно быстрее разобраться с делами и поскорее отправиться на Метрополис. Нинель и Аккер были отправлены в рубку проверять систему управления. С прибытием на планету дурное настроение капитана Ежи усилилось и Аккер, попробовавший спросить, что такое с этим компьютером, что его на каждой планете надо проверять, был достаточно жестко одернут. Через пару минут Ежи зашел в рубку извиниться перед первым пилотом. Аккер только рукой махнул.

В дверях Ежи столкнулся с Яром.

– Да, а тебя, психарь, я еще раз прошу до отлетного твоего ритуала из корабля не выходить. Хочешь – посиди с ребятами в рубке, хочешь с каютного терминала кино посмотри. И если до моего возвращения погрузчики закончат – начинай ритуал подготовки к отлету. Аккер, напомни ему, если забудет.

– Хорошо…

– Я в администрацию порта, буду через час, даже быстрее, если что звони.

Когда капитан вышел, Яр спросил:

– Нинель, а что он так нервничает?

Камински, сидевшая, расслабленно откинувшись на спинку штурманского кресла, пожала плечами.

– Не знаю. Кэп не любит иметь дела с фундаменталистами, садиться на их планетах… Но контракт есть контракт. Вот и старается побыстрей убраться, и нас подгоняет.

– У старика предчувствие, – сказал Аккер, не открывая глаз. Широкий синий обруч прямой связи с компьютером в сочетании с ежиком медно-красных волос выглядел на его голове смешным дизайнерским изыском. Глазные яблоки под опущенными веками подергивались. – Ежи Чанг знает, когда надо быстро уносить ноги. Он великий перестраховщик и я это очень ценю. Нин, расскажи ему про забытую инструкцию.

Нинель удовлетворенно кивнула.

– Ага, отличный был случай. Пару лет назад наниматель к контракту не прикрепил файл с инструкциями по взаимодействию с местным населением. Большая корпорация – медленно поворачиваются, найти не могут, говорят «Летите так». Мы тогда на шахтерскую планетку вроде Альса должны были лететь и забрать ископаемые. А планетка была дальняя и малоосвоенная, мы с Аккером весь в день в сети сидели – отчеты читали, инфы мало, но вроде все нормально. А Ежи уперся как баран, мол, лучше неустойку заплачу, а пока инструкций не получу – старта не будет.

Она улыбнулась случайной рифме, достала из кармана сигаретную пачку, и, вынув сигарету, принялась постукивать ею по ногтю большого пальца.

– И корпорация, и наш Ежи собрались подавать друг на друга в суд, но когда инструкция вдруг пришла, мы прочитали и посмеялись. Оказывается в результате дипломатического обмена территориями, буквально три месяца назад эта ирканская планета стала джиттарской. И если бы мы прилетели в срок, обусловленный договором, то попали бы к джиттам как раз в их «священный месяц покоя».

Яр засмеялся.

– «Дары неба», да?

Камински щелкнула пальцами.

– Слышь, рыжий, психарь в курсе! Именно! Все пришедшее с неба в этот месяц считается у джиттов даром небес. Нас бы не тронули, а корабль вполне могли бы конфисковать. Религия – штука серьезная.

– Угу. Могли. – Аккер снял обруч с головы, потянулся и открыл глаза. – Вроде как все, комп в порядке.

– А руками не удобнее? – Яр кивнул на стандартную клавиатуру пункта управления.

– Мне как военному пилоту интереснее работать с терминалом напрямую. То, что я делаю взглядом, можно сделать и с клавиатуры, но я всегда хочу быть уверенным, что владею всем инструментами управления кораблем.

– На «Ленинграде» мы виртом почти не пользуемся, это так, на всякий случай, если клавиатура сгорит, – вмешалась Камински.

– Зато в бою позволяет в несколько раз быстрей действовать, – сказал Аккер, усмехнувшись.

– Война кончилась, Аккер, – чуть резче, чем надо сказала Нинель и вскочила на ноги. – Я за кофе. Аккер, вишневый сок? Яр?

– Сок.

– Какой?

– Любой.

Дверь с шелестом скрыла уходящую Камински, Аккер поднялся из кресла и прошелся по рубке.

– Вот прибудем на Метрополис – выпьем пива. Я пробовал ярранское пиво, мне нравится. Любишь пиво, психарь?

Яр кивнул. Он изучал сжатые губы Аккера и ничего не спрашивал. Однако первый пилот предпочел сам ответить на незаданный вопрос.

– Не обращай внимания, война у Нинель больная тема.

Яр чуть приподнял левую бровь.

– Ты не обязан мне ничего рассказывать, Аккер.

Его собеседник остановился и окинул психотехника невеселым взглядом.

– Я слышал, что шаманы неболтливы.

Аккер потер большим палец подбородок. Он не мог понять, почему ему хочется поговорить с этим… кем, собственно?

«Обычный парень. Ни патл до пояса, ни седой бороды, ни килограмма амулетов. Кеху… Ярранцы не склонны к выпендрежу. А землянин… терранец, воспитанный на Ярре? Видимо тем более не склонен. Встретишь такого на улице и не заметишь. Хотя нет… Глаза. У него глаза словно чужие, будто это глаза кого-то старше, чем он сам. Может меня тянет болтать, после того как мы его вчера вопросами замучили? Чтобы сравнять счет, так сказать?..».

– Мы оба навоевали с Берком по полной программе, – продолжил Аккер, проглотив невесть откуда взявшийся в горле комок. – Нинель накрошила берков побольше многих. И она боится что начнется какая-нибудь новая заваруха со всеобщей мобилизацией… Ты не понимаешь, парень, что это такое – ждать конца войны. …И мы вдвоем решили – всё, отвоевали, отлетали, страница перевернута. Кое-что накопили из денежного довольствия, плюс пособие по демобилизации – этого вполне должно было хватить на дом…и сад. Она сама с Земли и ее рассказы о садах по берегам Влтавы мне очень нравились.

Аккер помолчал и продолжил:

– Больше она их не рассказывает… Мы присмотрели неплохую планету…там очень похоже на Землю. После катастрофы цены на недвижимость взлетели, но я думаю, что еще год-полтора полетаем с Ежи и, наконец, осядем где-нибудь… Тебе повезло, парень, что ты не знаешь что такое война.

Сначала Аккеру показалось, что Яр хотел что-то ответить, но потом видимо передумал, улыбнулся и вдруг произнес:

– У вас будут красивые дети.

От неожиданности Аккер улыбнулся в ответ. Он подумал, что эта странная фраза больше была бы уместна в речи старика, чем этого молодого психотехника и открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент в комнату вошла Нинель, с качающимися на ремнях вакуумными флягами с соком и кофе в одной руке и вставленными одна в другую пластиковыми чашками, в другой.

– В кафе космопорта дерьмовый холодильник, а то бы я сходила за квасом, – пояснила она, передав Яру чашку с вишневым соком. – На Беловодье делают отличный квас, но пить его теплым – никакого удовольствия. Кстати, погрузка уже начата. Тебе долго готовиться, чтобы «ритуалить»?

Яр уже знакомым движением пожал плечами.

– Только посох взять.

7

Как и вчера фигура с посохом начала ритуал с простукивания четырех сторон света, земли и неба, и теперь шла вокруг корабля. Четверо киберов-универсалов, запрограммированных на охранный режим застыли вокруг корабля, сканируя окружающее пространство. На этот раз Яр не просил никого покинуть корабль. «С кораблем я уже познакомился, и теперь ритуалы будут проще», – так он объяснил это любопытной Нинель. Капитан Ежи, вернувшийся на «Ленинград» до начала ритуала, сидел на полу шлюза, прислонившись к стене, и прислушивался к негромкому постукиванию посоха. Повернув голову, он увидел в дверном проеме как Яр, прикрыв глаза, медленно обходит корабль по часовой стрелке, постукивая посохом. Внешне это выглядело так, что, вертикально держа в левой руке посох, кеху постукивает по нему вторым посохом, который держит в правой руке. Только в левой руке Яра ничего не было. Для стороннего наблюдателя он сжимал в правой руке посох, помахивая им на расстоянии двадцати или тридцати сантиметров от полусжатой левой ладони в которой ничего не было. Тем не менее, звук был. Скальное дерево с Ярры, из которого был сделан посох, сегодня звучало гулко и глубоко, словно пело. Ежи был знаком звук бубнов шаманов с Земли, и это раскатистое пение посоха кеху чем-то напоминало его… и вместе с тем, было совершенно на него не похоже.

Обо что шаманы с Ярры стучат посохом, у человеческих ученых было несколько мнений. Кто-то считал, что в посохе спрятано устройство, издающее этот глубокий звук, кто-то – что ярранские шаманы сами его издают, а третьи – что кеху способны дистанционно усилием воли извлекать звук из посоха. Все три версии, как и положено версиям, созданным при минимуме данных, не объясняли ничего.

Капитан Ежи придерживался мнения, что если психотехник обеспечивает кораблю благополучный взлет, выход из гиперпространства в заданной точке космоса и успешную посадку, остальное капитана интересовать не должно. Сын буддистки и католика, Ежи Чанг считал себя агностиком, и с удовольствием принимал все, что способно работать на благо человека. Многократно доказанная статистикой польза от работы психотехников была неоспорима. Гиперпривод с авторасчетом Прохорова-Ли, был дешев, и позволил мелким торговым судам перемещаться на огромные расстояния, нередко успешно конкурируя с крупными корпорациями и получая немалую прибыль. Но безопасности он, как показала практика, не гарантировал. В открытом космосе и тяжелые военные крейсера, и торговые лихтеры, и пассажирские лайнеры, и частные яхты не доходили до места назначения куда чаще, чем предполагала теория вероятности. Поломки, «черные дыры», метеоритные потоки и пиратские абордажи, а то и нелепые исчезновения не давали дойти «из пункта А в пункт Б» гораздо большему количеству кораблей, чем земляне могли себе позволить. А инопланетные расы своими методами повышения безопасности путешествий делиться не спешили. Когда на помощь людям пришли законы эволюции и под влиянием жизни вне Земли у все большего числа людей обострились психические способности, от чтения мыслей до пирокинеза, то в восторге от этого были далеко не все. Капитан Ежи усмехнулся. Несмотря на протесты глав ряда церквей, вплоть до предания «мутантов» или «психов», как они зло называли обладателей сверхъестественных способностей, анафеме, человечество принялось стремительно вспоминать полузабытые магические техники прошлого, внедряя их во все сферы бытия, и, прежде всего – в космосе. Разумеется, каждый корабль старался заполучить на борт того, кто может обратиться к духам, богам, Вселенной и добиться полёта по маршруту без особых неожиданностей. Мутации передавались по наследству, поэтому было закономерно, что вскоре в высших учебных заведениях начали открываться факультеты психотехники, где обладатели сверхспособностей могли обтесать свой талант до инструмента, востребованного все дальше и дальше расселявшимся по просторам Вселенной человечеством.

Психотехники. Психари. Или, как величают их некоторые (может вполне заслуженно, а?) – психи. Те, кто в древности считался колдунами, а потом – до того как цивилизованное человечество вышло в космос – шарлатанами, теперь есть в команде каждого военного корабля. Капитан Ежи вспомнил, как ему рассказывали о том, что у военных ценятся психотехники с несколькими специальностями, владеющие, например, телепатией: такой и нормальный полет корабля обеспечит, и у несговорчивого пленного все сведения выведает. Впрочем, и у других рас свои психари имеются. Джитты так вообще детей с хорошей психотехнической родословной для усиления способностей с младенчества растят на гигантских кораблях-интернатах, плавающих в открытом космосе. Страшное дело, как впрочем, и многое другое у чужих рас. Да и у людей, честно сказать…

«Отрава внутрь сочится через кожу, Отрава спит в бесстрастье детских глаз. Мы думали что изменяем космос, А это космос изменяет нас…», – беззвучно пропел капитан Ежи. Он начал мечтать, что когда корабль уйдет в долгий восьмидневный прыжок к Метрополису, он заляжет в своей каюте, включит объемник и будет пересматривать файлы с концертами «Валькирий Вавилона», все концерты, один за другим. И еще, когда они, наконец, прибудут на Метрополис, он сразу проверит по сетке – вдруг «Валькирии…» на днях выступают. Последний раз он был у них на концерте пару лет назад – надо сходить, выручка с рейса вполне позволит ему устроить этот праздник души. И команду позвать. Аккер с Камински наверняка пойдут. Интересно, захочет ли Яр слушать такую музыку? Он подумал, что совершенно не представляет себе этого человека, воспитанного другой расой, на рок-концерте. Скорее он из тех, кому больше по нраву всякая этника: восточные флейты да всякие шумелки с Земли или бесконечные звуковые переливы кристаллов ирканского синара.

«Мозг заполняет пустота, Твоя тревога неспроста, Закрой глаза – считай до ста, Закрой глаза – считай до ста…», – все так же беззвучно пропел Ежи Чанг еще несколько строчек из свежего хита любимой группы. Он подумал о том, насколько же сильно вымотался в этом рейсе. И неудивительно: не в каждом рейсе психаря у тебя в команде убивают…и сколько они нового искали… да и больше обычного было всяких мелких неприятностей. А еще этот парень, от мыслей о котором он не может избавиться. Интересно, это интуиция или паранойя?

Капитан Чанг вновь усмехнулся и вдруг понял, что звук посоха стих. А потом он услышал шаги поднимающегося по трапу Яра.

– Все хорошо? – спросил капитан Ежи торопливо вскочив, и ему самому не понравилась поспешность и даже попрошайничество, сквозившие в его вопросе.

Яр был задумчив.

– Почти, – сказал он. – Почти. После захода солнца. Мы можем стартовать только после захода солнца.

– И это все? – Ежи Чанг готов был расплыться в улыбке.

– Не совсем. Духи этой земли говорят, что если до захода солнца никто не придет и не попросит у меня помощи, то мы можем лететь.

– А если придет?

Капитан Ежи задал вопрос равнодушным тоном, потому что буря беспокойства в его душе сменилась ровной сильной волной, с которой он привычно справился. Он уже примерно понял, о чем пойдет речь и сложная ситуация нервировала его гораздо меньше чем неопределенность.

– А если придет – то я должен буду помочь, кто бы ни пришел, и сколько бы времени это ни заняло.

Капитан Ежи коротко кивнул.

– Понимаю.

– Если мы нарушим волю духов…

– Да понимаю я все, не дурак. Значит будем ждать.

Он взглянул на переставленный на местное время хронометр, а потом выглянул наружу. Красноватое солнце, так похожее на земное, миновало зенит, но до заката было еще далеко. Капитан Ежи вновь посмотрел на часы.

– Семь с половиной часов. Чуть меньше. Я буду надеяться, что за это время никто не придет, – сказал он Яру с почти искренней улыбкой. – Заменить тебя, к сожалению, некем. Сейчас в порту еще два транспортника и один круизер. Лишних психарей на них нет. А на этой планете с психарями вообще туго. Вашего брата тут, как мы недавно убедились, не жалуют.

Послышался шум шагов и в шлюз вошли Аккер и Камински.

– Ну как, мы летим? – жизнерадостно поинтересовалась Нинель.

– Мы ждем, – сказал капитан Ежи Чанг. И тут же уточнил: – Мы с Яром ждем, а вы с Аккером залезаете в местную сетку и проверяете, не изменилось ли что в местных законах о ношении оружия, а потом собираете все, что мы вчетвером можем беспрепятственно таскать по этой чертовой планете и проверяете исправность и боекомплект. И еще звоните в бюро проката и интересуетесь что у них со свободными машинами и флаерами.

– И что должно случиться? Мы захватываем Беловодье и устанавливаем диктатуру? – поинтересовался Аккер.

– Не совсем. До захода солнца к нашему шаману может прийти клиент. Отказаться он не сможет. Если это будет хромой калека, то, я надеюсь, он исцелит страждущего прям посреди стартовой площадки. Но если по какой-то причине ему придется покинуть пределы космопорта, то я не хочу чтобы у нас на этой планете убили второго психаря подряд. Для этого мы поедем с ним. Хотя, конечно вы оба можете отказаться, я возьму кого-нибудь из местной охраны космопорта.

Камински и Аккер синхронно мотнули головами.

– Местных не стоит, капитан, – корректно заметила Нинель. – Они могут себе что-нибудь отстрелить от большого мастерства.

Повисла пауза, а потом все расхохотались, пусть не слишком весело, но напряжение спало.

– Ладно, – сказал Ежи Чанг, утерев рукавом комбинезона уголки глаз. – Выполняйте. Я в кафе посижу, у меня от этого рейса голова кругом. Как всё подготовите – присоединяйтесь. Да, кстати я узнал: по нашему вудуисту полиция ведет следствие крайне вяло. Так-то. Яр, пойдешь со мной? Найдет твой страждущий нас в кафе?

– Думаю, найдет.

Он взглянул на медленно двигавшееся по небу солнце и зашагал вниз по трапу за капитаном Ежи. Тот обернулся и, прищурившись, спросил:

– А духи не будут в обиде, если я попрошу охрану космопорта направлять всех страждущих сперва к психарям с других кораблей?