One day in a London slum. Один день в трущобах Лондона

At the age of 12, Fayaz had already become independent and worked part-time with his brothers, Tariq and Zarif. Now the brothers were in their 20s, they did not know where their father was, and they had a rather unsuccessful and even antisocial way of life. None of them had been working for a long time, since they all hung out with a person named Sapa, one of the Pakistani diaspora in London. “Sapa” means “Serpent” if translated from their native language, Punjabi.

Уже в 12 лет Файяз стал самостоятельным и подрабатывал в порту подсобным рабочим вместе с братьями Тариком и Зарифом. Сейчас, когда братьям было за 20 лет, они не знали, где находится их отец, и вели довольно неблагополучный и даже, можно сказать, асоциальный образ жизни. Работы ни у кого из них не было уже давно, с тех пор как они втроем связались с человеком по кличке Сапа, представителем пакистанской диаспоры в Лондоне. Сапа в переводе с их родного языка панджаби означает «Змей».

In fact, the brothers had almost forgotten Punjabi. They had not spoken it since childhood, but they also didn’t speak English as well as actual Englishmen. Now Fayaz and his brothers worked for Sapa, carrying out various assignments: to visit some merchant and collect his debts, to drive away a stolen car or sell a lot of stolen laptops.

На самом деле братья уже почти забыли панджаби, так как не говорили на нем с самого детства, но и на английском языке говорили далеко не так хорошо, как сами англичане. Теперь Файяз и братья работали на Сапу, выполняя разного рода поручения – навестить какого-нибудь торговца и забрать его долги, отогнать на длительную стоянку угнанный автомобиль или сбыть партию украденных ноутбуков.

Fayaz had had a day off yesterday, and he had already bought a kebab and beer and was going to watch boxing fights on TV in his trailer, located next to the port. But Sapa called him on the phone and began to give confused instructions. Sapa had always been very calm, careful and calculating, which was, apparently, how he got his nickname and also was able to live up to the age of 50 despite his criminal lifestyle.

Вчера у Файяза был выходной. Он уже взял кебаб и пиво и собирался посмотреть бокс по телевизору у себя в строительном вагончике рядом с портом, как вдруг позвонил Сапа и сбивчиво начал давать указания, что нужно делать. Сапа всегда был очень спокойным, расчетливым и уравновешенным, за что, видимо, и получил свою кличку, а также смог дожить до своих 50-ти лет при таком криминальном образе жизни.

But yesterday he was very excited. He spoke about some serious assignment, which, if it wasn’t carried out, would lead to Lord Joseph Barnes, for whom Sapa worked, wringing his filthy little neck. And the task itself didn’t seem like a tricky job – to go in the morning to some old shop with old trash that was on the corner of Hackney Road and Waterson Street, and scare the merchant.

Но вчера он был сильно взволнован. Он говорил о каком-то серьезном задании, за невыполнение которого сенатор Йозеф Барнз, на которого он работал, обещал свернуть ему голову. Само задание казалось плёвым делом – зайти с утра в какую-то старую лавку с древним хламом, что на углу Хакни роуд и Уотерсон стрит, да припугнуть торговца.

And at the same time to take away some antique from the owner of the shop, similar to an old earthenware jar looking like a bottle of champagne. Fayaz tried to find out why the hell the boss needed this rubbish, but he did not hear anything apart from a sarcastic remark about the IQ level of Fayaz himself. As Fayaz realized, neither Sapa nor the Lord knew what this thing was worth.

А заодно забрать у хозяина лавки какую-то старинную штуку, похожую на старый глиняный сосуд в форме бутылки из-под шампанского. Файяз попытался было узнать, на кой черт боссу сдался этот хлам, но кроме едкого комментария относительно уровня интеллектуального развития самого Фаяза, он ничего не услышал. Как понял Файяз, ни Сапа, ни сам сенатор не знали, чем ценна эта штуковина.

Allegedly, a person of great influence had promised a good bonus for this object of antiquity, that’s all. Laying aside the beer bottle, he went to his brothers to warn them about the next day’s business, chewing on his way his kebab with chicken and vegetables.

Якобы за этот предмет древности один человек в правящих кругах пообещал хороший куш, вот и все дела. Отложив пиво, он, на ходу жуя кебаб из курицы и овощей, направился к братьям, чтобы предупредить о завтрашнем деле.

The following morning all three brothers went to the antique shop. Zarif was driving a van; Fayaz was sitting next to him on the passenger seat. Their third brother, Tariq, who hadn’t had enough sleep, was lying down across the two seats behind them.

Этим утром они втроем поехали в антикварную лавку. Зариф был за рулем, Файяз сидел спереди на пассажирском сиденье. Сзади, развалившись на два кресла, полулежал их невыспавшийся третий брат Тарик.

‘Stop here, I’ll have a coffee,’ Tariq could hardly move his tongue.

– Останови, я выпью кофе… – Тарик спросонья еле ворочал языком.

‘You can’t,’ Fayaz interrupted him. ‘Sapa told us to get there as soon as it opened; we’re already late, waiting for you at the door for 20 minutes!’

– Обойдешься, – оборвал его Файяз, – Сапа сказал ехать к самому открытию магазина, мы и так опаздываем, ждали тебя под дверью 20 минут!

‘Don’t rely on me then, I’ll stay in the car. Deal with this trader of useless junk without me.’

– Тогда на меня не рассчитывайте, я остаюсь в машине. Сами разбирайтесь с этим торговцем бесполезным хламом или к кому мы там едем.

‘Go, get your coffee, just stop moaning,’ Zarif stopped the car near the cafe.

– Иди, бери свой кофе, только не плачь. – Зариф остановил микроавтобус у кофейни.

‘If Sapa isn’t happy, you’ll be responsible, not me.’ Fayaz banged his fist on the armrest in exasperation.

– Если Сапа будет недоволен, сами будете перед ним отвечать. – Фаяз недовольно стукнул кулаком по подлокотнику.

Tariq stayed in the cafe for about 10 minutes and came out with a paper cup of coffee and croissants in a bag. They drove down Kingsland Road and, turning onto Hackney Road, parked their van near the antiquarian shop of Mr Goldstein. Fayaz went inside the store first. Mr Goldstein, suspecting something amiss, took a couple of steps back, behind the counter.

Тарик пробыл в кофейне минут 10 и вышел оттуда со стаканчиком кофе и пакетом свежей выпечки. Они поехали по Кингсленд-роуд и, свернув на Хакни Роуд, припарковали фургон возле антикварной лавки Мистера Гольдштейна. Файяз зашёл в магазинчик первым. Мистер Гольдштейн, заподозрив неладное, сделал пару шагов назад, за стойку.

‘Don’t be afraid, old geezer.’ Fayaz skillfully jumped the counter and grabbed the confused Mr Goldstein by the lapel. ‘Tell me where is the heap of rubbish that you brought here today, and then you won’t be hurt.’

– Не бойся, старик. – Файяз ловко перемахнул через стойку и схватил опешившего Мистера Гольдштейна за грудки. – Говори, где куча хлама, которую ты сегодня сюда привез, и тогда тебе не будет больно.

Mr. Goldstein had lived a long life in this world and seen different people in his life, and so he didn’t start to play games with aggressive visitors, but behaved openly and       in a detached way, as far as it was possible in this situation.

Мистер Гольдштейн много пожил на этом свете и повидал в своей жизни разных людей, а поэтому не стал играть в игры с агрессивными посетителями, но повел себя открыто и невозмутимо, насколько позволяла ситуация:

‘All the rubbish, as you choose to call it, is here, on the floor under the counter.’ Fayaz hurriedly rummaged in the pile of things, Zarif kept his eye on the owner of the shop, and Tariq calmly chewed his croissant at the entrance. There were no other visitors in the shop.

– Весь, как вы изволили выразиться, хлам, вот тут, на полу под стойкой. – Файяз бросился рыться в сваленных в кучу вещах, Зариф следил за хозяином лавки, а Тарик невозмутимо жевал круассан у входа. Посетителей в лавке больше не было.

‘Actually, I promised to give these things to a scientist. But since you are so interested, if he does not take them, I can give them to you for half the price. Will you pay by card or cash?’

– Вообще-то, я пообещал отдать эти вещи одному ученому. Но раз вы так ими заинтересовались, если он их не заберет, могу уступить вам за полцены. Вы оплачивать будете картой или наличными?

‘Keep your mouth shut, old fart! Your next joke will be your last.’ Fayaz was nervous, because he was rummaging through the things for the second time. There was an old casket, some magnifying glasses, some scarfs with broaches, several books, a curved crooked tray and a bunch of other stuff. But nothing like what Sapa wanted to see.

– Держи язык за зубами, дедуля! Следующая твоя шутка будет последней. – Файяз нервничал, потому что он перерыл вещи уже по второму разу. Тут была старая шкатулка, увеличительные стекла, какой-то платок с орнаментом, несколько книг, кривой погнутый поднос и куча всякой всячины. Но ничего похожего на то, что хотел увидеть Сапа.

Tariq was sharing a croissant with Zarif meanwhile.

Тарик тем временем поделился круассаном с Зарифом.

‘Damn it! That’s enough of the snacking! There is no clay jar or anything like that! Search the whole shop, turn everything upside down! This old man is fooling us!’

– Черт! Хватит тут перекусывать! Здесь нет никакого глиняного сосуда или чего-то похожего! Обыщите всю лавку, переверните все вверх дном! Этот старик морочит нам голову!

‘Young men, I have the porcelain dishes on that shelf, and there – a few ancient hookahs.’ Mr Goldstein seemed to want to help the impolite visitors, and Fayaz was infuriated by this. ‘Maybe on that shelf you will find the wares that you will like.’

– Молодые люди, фарфоровая посуда у меня вон на том стеллаже, а вот там – несколько старинных кальянов. – Мистер Гольдштейн как будто хотел помочь невежливым посетителям и Файяза это бесило. – Может быть, на той полке Вы найдете товар, который придется Вам по душе.

Fayaz pushed the old man away and began throwing all the antiques from the shelves onto the floor. Then he rummaged through the closet behind the counter. Finding nothing, he dialled Sapa’s phone number several times. Sapa did not answer.

Файяз оттолкнул старика и начал скидывать на пол все предметы старины с полок. Потом он перерыл всю подсобку за прилавком. Ничего не найдя, он набрал несколько раз номер телефона Сапы. Тот не брал трубку.

They left Mr Goldstein in a completely destroyed shop, got into the van and, feeling quite upset, headed into the “office” of their boss.

Оставив Мистера Гольдштейна в полностью разгромленном магазинчике, братья сели в фургон и понурые поехали в «офис» к своему боссу.

Sapa was in an equanimous mood. He was smoking a cigarette, sitting on the carpet in his office-trailer near the Port of Tilbury, and flipping through the pages of the web browser on his tablet. The three brothers stood before him, penitently.

Сапа был спокоен. Он курил сигарету, сидя на ковре в своем офисе-вагончике недалеко от порта Тилбери, и листал страницы веб-браузера на своем планшете. Три брата, понурив головы, стояли перед ним.

They had already told him of their unsuccessful visit to the antique shop, and now his long silence and unruffled appearance were for them like the worst possible punishment. It would have been better if he had thrown the tablet at them and cursed them with the vilest possible swearing. But Sapa was not like that.

Они уже поведали ему о своем безуспешном визите в антикварную лавку и теперь его долгое молчание и невозмутимый вид были для них самым худшим наказанием. Лучше бы он швырнул в них планшетом и разразился отборной руганью. Но Сапа был не таков.

With a light, snake-like grin on his lips, almost completely hidden under his thick black mustache, he puffed repeatedly on his cigarette, pondering calmly what his artless wards had told him, and he worked on forming a further plan of action in his mind. When you work for Lord Barnes, you need to have a plan “B” in your head.

С легкой, змеиной усмешкой на губах, почти полностью спрятанных под густыми черными усами, он делал затяжку за затяжкой, спокойно обдумывал то, что рассказали ему его горе-подопечные, и строил в голове дальнейший план действий. Когда работаешь на сенатора Барнза, нужно иметь запасной план в голове.

‘Did you put on stockings?’

– Вы чулки надевали?

‘W…what?’ The brothers looked perplexed at each other.

– Чт..то? – Братья в недоумении переглянулись.

‘When you performed mayhem in the antique store, which, by the way, did not have to happen at all, did you put stockings on your heads? Any masks maybe or any other disguise?’

– Когда вы устроили погром в антикварном магазине, который, кстати, вовсе необязательно было устраивать, вы чулки на головы натянули? Маски какие-нибудь?

‘No…’

– Нет…

‘Well done … well done … the next time just give your business cards to passers-by, or even do a blood test there so that it’s easier to identify you.’

– Молодцы… молодцы… в следующий раз еще визитки свои раздайте прохожим или лучше сдайте там анализ крови, чтобы вас легче было опознать.

‘Well… boss…’ Fayaz tried to put things right.

– Но босс… – Файяз пытался исправить положение.

‘Be silent. You’ve already said enough today. Did you arrive at opening time, as I told you? No. So the crafty Goldstein could have already transferred the object to the professor’s assistant before your visit,’ Sapa puffed on his cigarette thoughtfully. He picked up the mobile and dialled the number.

– Молчи. Ты уже сегодня все сказал. Вы приехали к открытию, как я вас просил? Нет. Значит хитрый Гольдштейн мог уже до вашего визита передать предмет помощнику профессора. – Сапа задумчиво потягивал сигарету. Он взял мобильный и набрал номер.

‘Lord Barnes, there was nothing in the shop.’ Sapa pushed the phone away from his ear, as swearwords poured from it. Then he listened for a couple of minutes calmly to what he was being told, uttered the restrained words “will be done,” and hung up the phone. He sat silently for a little longer, and lit a second cigarette. His mobile gurgled once cheeerfully. After reading the message, Sapa got up from the carpet:

– Сенатор, в лавке ничего не было… – Сапа отодвинул телефон подальше от уха, так как оттуда полилась отборная ругань. Он спокойно слушал в течение пары минут, что ему говорили по телефону, и, произнеся сдержанное «сделаем», повесил трубку. Он еще немного посидел молча, прикурил вторую сигарету. Его мобильник весело булькнул. Прочитав сообщение, Сапа поднялся с ковра:

‘Here’s what we’ll do …’

– Вот что мы сделаем…

Chapter 5. Joseph Barnes

Lord Barnes was one of those people, whose only method of surviving was to be a parasite on everyone else. Actually, that’s why he was a lord. He lived in a nice country house, drove a nice official car, smoked nice official cigars – all because he had a nice official position. In fact, he had a very high-paid job. Nevertheless, every day when driving to work, he immediately began to think about how else he could earn extra money.

Глава 5. Йозеф Барнз

Сенатор Барнз был одним из тех людей, для кого единственно возможным способом существования является существование за счет всех остальных. Собственно, поэтому он и был сенатором. Он жил в хорошем загородном доме, ездил на хорошем служебном автомобиле, курил хорошие служебные сигары – и все это потому, что он занимал хорошее служебное положение. В общем-то, работа у него была высокооплачиваемая. Тем не менее, приходя каждый день на работу, он сразу же начинал думать, где бы еще подзаработать.

He never had time for his direct responsibilities. This approach began in his very first workplace, when his father got him a job as a clerk at the London Borough of Lambeth. Barnes quickly realized what advantages he had in comparison with ordinary citizens, and what decisions he could make in favour of those who wanted to “agree” with him.

На свои прямые обязанности у него никогда не было времени. Повелось это еще с самого первого его места работы, когда отец пристроил его клерком в правительство лондонского боро Ламбет. Барнз быстро смекнул, что к чему, какими преимуществами перед простыми гражданами он обладает и какие решения может принимать в пользу тех, кто с ним хочет «договориться».

Since then, the official Joseph Barnes, holding an official position with a stable salary from the city budget, tried not to waste a minute of working time doing business concerned with his official job responsibilities. For that kind of work there were other, not so smart, employees. And Barnes himself was engaged in two activities at work: pleasing his superior and using his official position for kickbacks for personal gain.

С тех пор чиновник Йозеф Барнз, сидя в чиновничьем кресле на стабильной зарплате из городского бюджета, старался не тратить ни минуты рабочего времени на то, чтобы решать вопросы, касающиеся своих должностных обязанностей. Для такого рода дел были другие, не столь хваткие сотрудники. А сам Барнз занимался на работе двумя проблемами: угождал вышестоящему руководителю и, за отдельное вознаграждение, использовал служебное положение в личных целях.

So by the time he was fifty-five years of age he had gained the reputation of being a man with whom it is easy to do business, and since he did not forget to share the gains of this business with people of a higher social position, he had many useful people in his circle of friends.

Так, к своим пятидесяти пяти годам, он обзавёлся репутацией человека, с которым легко вести дела, а поскольку он не забывал делиться результатами этих дел с людьми с более высоким положением в обществе, то у него было множество полезных связей.

Barnes had one weakness – he collected in his mansion all kinds of esoteric things from different parts of the world. The more mysterious the story around the object of his desire, the greater was the lord’s interest in this thing. All the benefits of ordinary life were available to him and had therefore ceased to excite him. But rarities attracted him very much. Sometimes he was ready to do anything in the world to get some ancient scroll of the Jin Dynasty or a Roman tapestry.

У Барнза была одна слабость – он собирал в своем особняке всякие эзотерические штучки с разных концов света. Чем более загадочной была история вокруг предмета его вожделения, тем выше был интерес сенатора к этой вещи. Все блага обычной жизни были доступны ему и потому переставали захватывать сенатора. А вот вещицы другого рода весьма его привлекали. Иногда он был готов пойти на всё, чтобы заполучить какой-нибудь древний свиток времен династии Цзинь или римский гобелен.

Barnes gradually became involved in corruption and illegal affairs, so he had to cooperate with criminal elements in order not to get his own hands dirty in a dirty business. Sapa was among such “elements”, as he had once helped Barnes to illegally export seized cargo on which no duty had been paid from the London port. Barnes periodically dealt with Sapa on one job or another. Sapa was in some ways his soulmate – just like Barnes, he tried not to do any dirty work with his own hands. He delegated it for a certain remuneration to people from various spheres of the criminal community; a group of London bandits who worked closely with Sapa were engaged in stolen cars; he dealt with a Jamaican group on illegal arms trafficking; if it was necessary to do something easier he appealed to his compatriots, immigrants from Pakistan.

Постепенно Барнз настолько увяз в коррупции и незаконных делах, что ему приходилось сотрудничать с откровенно криминальными элементами на случай, если нужно было самому не испачкать руки в грязном деле. Среди таких «элементов» был Сапа, который как-то давно помог Барнзу незаконно вывезти арестованный и нерастаможенный груз из лондонского порта. Барнз периодически обращался к Сапе то по одному вопросу, то по другому. Сапа в некотором смысле был его родственной душой – так же, как и Барнз, он старался не делать грязных дел своими руками, а делегировал это за определенную маржу людям из различных сфер криминального сообщества – угнанными автомобилями занималась группировка лондонских бандитов, которые тесно сотрудничали с Сапой, по вопросам нелегального оборота оружия Сапа обращался к ямайской группировке, если нужно было сделать что-то более лёгкое – обращался к своим соотечественникам, выходцам из Пакистана.

The Lord liked the composed and calm, prudent mind of this cunning Pakistani, who disguised all his earnings from illegal activities as profits from a small transport company. Although you had to keep your eyes open when working with Sapa, Barnes usually knew how to deal with this Pakistani and considered their collaboration very productive.

Сенатору нравился взвешенный и спокойный расчет этого хитрого пакистанца, который прикрывал все свои доходы от нелегальной деятельности прибылью от небольшой транспортной компании. И хоть с Сапой приходилось держать ухо востро, Барнз обычно находил к нему подход и считал их совместную работу весьма продуктивной.

In this matter, Joseph Barnes turned to him again. When Sapa called him and reported the failure, Barnes spoke to him angrily and yelled at him for half a minute, and then laid out a backup plan, which he had for every occasion in life. Barnes foresaw the possibility of failure and thought out the situation in advance. He took advantage of contacts in the local police department and got files for Professor Ashton Hawkins and his assistant, Leslie McDowell, whose names were on the university website’s newsline. After studying the dossiers of these people, his interest was completely fixed on the assistant. The Professor’s file was, as they say, as pure as the driven snow; his personnel file completely revealed his character: he did not change his place of work, he paid all his taxes on time, he did not have a single fine. But his assistant was much more interesting in terms of “cooperation”: Leslie McDowell started his track record back in college when, along with classmates, he illegally created a crowdfunding company and raised funds for questionable projects. Since these funds were never subject to specific use and were also not subject to return to their owners, and the owners, mostly, were citizens of other countries, the enterprising Leslie had already fallen within the sights of the special services back then.

Вот и в данном вопросе Йозеф Барнз обратился именно к нему. Когда Сапа позвонил сенатору и сообщил о неудаче, Барнз для вида покричал на него с полминуты, а потом изложил запасной план, который был у него на каждый случай жизни. Барнз предусмотрел возможность провала и продумал ситуацию на ход вперед. Он воспользовался связями в местном подразделении службы безопасности и поднял дела на профессора Эштона Хокинса и его помощника Лесли МакДауэлла, имена и фамилии которых были в новостной ленте сайта университета. После изучения досье этих людей интерес сенатора полностью был переключен на помощника. К профессору было, как говорится, не прикопаться – его личное дело полностью раскрывало его нрав: он не менял места работы, вовремя платил все налоги, штрафов же у него и вовсе не было. А вот его помощник был гораздо более интересен в плане «сотрудничества»: Лесли МакДауэлл начал свой послужной список еще в колледже, когда вместе с однокурсниками нелегально создал краудфандинговую компанию и занимался сбором средств для сомнительных проектов. Поскольку средства эти никогда не подлежали целевому использованию и также не подлежали возврату владельцам, а владельцы, в основном, были гражданами других стран, предприимчивый Лесли уже тогда попал в поле зрения спецслужб.

Furthermore, he had worked on the tender committee of a well known state-owned company, and was dismissed because of the loss of employer confidence, as he was suspected of an unbiased choice of suppliers. As a result, he had changed jobs several times and ended up at the UCL Institute of Archaeology, in the modest position of a research laboratory specialist and assistant to a professor of the research department of the Institute. The position was modest only at first glance. In fact, Leslie, having worked only six months, had managed to travel on business trips to different parts of the world, and his salary was quite enough to maintain a fairly comfortable way of life. Leslie McDowell was always neatly dressed, wore expensive watches and a high quality, expensive suit in comparison with his position at the university. And sometimes it was not clear whether Leslie went to work in his suit, or whether it was the suit that was attending and Leslie just accompanied it to the venue of the conference or round table.