Формирование новых государств: внешнеполитические концепции

Профессор Московского государственного института международных отношений (МГИМО) МИД России А.А.Орлов в своей статье[26] изучает проблему сецессии на примере Шотландии и Каталонии. На основе проведённого анализа он делает важный вывод о том, что в современных условиях западные страны практически не применяют военную силу против сторонников сецессии. Во-первых, здесь следует обратить внимание на то обстоятельство, что применение военной силы в любой ситуации всегда является крайнем методом, когда все остальные способы урегулирования конфликта исчерпаны. Во-вторых, чтобы применить военную силу на территории другого государства, заинтересованным странам необходимо сначала решить вопрос о её законности, иначе это может вызвать противодействие со стороны международного сообщества. В-третьих, применение силы против сторонников сецессии или, наоборот, против военнослужащих базового государства, отстаивающих его территориальную целостность, как правило, осуществляется западными странами негласно, например, посредством проведения спецопераций. Очевидно, что открытое вмешательство во внутренние дела других государств неизменно вызовет всеобщее негодование, поэтому западные страны могут использовать в своих целях полувоенные формирования, наёмников, небольшие диверсионные отряды, состоящих из граждан различных государств и т.д. В этом смысле применением силы можно назвать даже финансирование подобных групп, не говоря уже о поставках оружия и техники, которое «случайно» может быть захвачено сепаратистами или украдено ими во время транспортировки в заранее обозначенном месте.

Справедливо замечание учёного о том, что страны Запада могут оказывать сильнейшее давление на правительство соответствующего государства в случае их заинтересованности в сецессии. Давление может выражаться различными способами, включая политические провокации, экономические санкции, всевозможные нажимы через международные организации, особенно занимающиеся правозащитной проблематикой, угрозы применения силы и т.п. Не последнюю роль играют и меры дипломатического характера, когда представители заинтересованных внешних акторов препятствуют заключению базовым государством соглашения о сотрудничестве в различных областях с другими странами.

Профессор, доктор политических наук А.И.Сидоренко в своей статье[27] отмечает, что одним из методов предотвращения или сдерживания возможной сецессии является максимальное осложнение данного процесса вплоть до того, что отделяющийся регион должен выплачивать компенсацию базовому государству. Учёный также упоминает о государственном инвестировании в сепаратистские регионы с целью их удержания в составе базового государства. Следует отметить, что в мировой практике действительно имеют место подобные явления, их результативность бывает достаточно высокой. Однако недопустимо, чтобы это приобретало форму своеобразного шантажа, когда центральные власти базового государства делают излишний упор на финансовую составляющую, лишь бы сепаратистский регион оставался в составе государства. Инвестиции в экономику сепаратистского региона необходимо уравновешивать военным фактором, то есть возможностью решительного применения силы в том случае, если радикально настроенные власти региона не захотят идти на компромисс с правительством базового государства. Инвестирование в целях профилактики также необходимо применять крайне осторожно, поскольку это может вызвать вполне обоснованное недовольство жителей других регионов, которые могут расценить это как своего рода руководство к действию – угрожать выходом из состава государства с целью привлечения средств из общегосударственного бюджета в местную казну.

Учёный справедливо указывает на двойственную природу федеративных государств: в одном случае, федерализм может способствовать разрядке стремления к сецессии за счёт делегирования или расширения управленческих полномочий субъектов (регионов), в другом – наоборот, усиливать его, если имеет место, например, неравномерное распределение государственных доходов или политического представительства различных этнических групп и сообществ в федеральных органах власти. Кстати, именно этому аспекту уделялось особое внимание при разработке Конституции Государственного союза Сербии и Черногории. Как бы то ни было, не стоит преувеличивать опасность сецессии в федеративных государствах с многоэтничным составом населения. При умелом государственном управлении, эффективной работе всех правительственных структур, достаточном уровне социально-экономического, военного и культурного развития, а также соблюдении прав и законных интересов всех этнических групп и сообществ, независимо от компактности их проживания в регионах, возможность сецессии в федеративном государстве практически равна нулю. В таких благоприятных условиях несколько повысить вероятность сецессии может лишь приход к власти в регионе при поддержке заинтересованных внешних акторов националистически настроенных лидеров, которые, хотя и не будут располагать мобилизационным потенциалом в отсутствие реальных проблем в регионе, но всё же потенциально могут дестабилизировать ситуацию.

В своей статье А.И.Сидоренко затрагивает также вопрос об экономических последствиях сецессии. Так, после территориального отделения в более выгодном положении может остаться как федеративное государство, так и отделившийся регион. Может возникнуть и обратная ситуация – когда обо оказываются в проигрыше, либо один – в проигрыше, а другой в выигрыше. В этом контексте, для предотвращения сецессии упор заинтересованными внешними и внутренними акторами делается именно на возможном ухудшении социально-экономического положения в сепаратистском регионе после его выхода из состава федеративного государства и её значительном улучшении в случае отказа от сецессии. И, соответственно, наоборот – подчёркиваются экономические выгоды, которые получит регион в случае отделения, и дальнейшая деградация в случае, если тот останется в составе государства.

В своей научной работе И.В.Кудряшова[28] задаётся вопросом о том, можно ли доказать законность сецессии, обосновать её состоятельность и необходимость с правовой точки зрения. Учёная соглашается с положением теории Л.Кокса о том, что современная система международных отношений, сформировавшаяся после окончания «холодной войны», позволяет государствам при необходимости открыто поддерживать сецессии. В качестве причины тому указывается отсутствие устойчивой системы государственных союзов, которая была характерна для периода биполярного, блокового мира. Надо сказать, что мироустройство, каким бы оно ни было (однополярным, биполярным, многополярным) вряд ли будет оказывать существенное влияние на поддержку или противодействие сецессии другими странами, покуда они являются независимыми, сохраняют свой суверенитет и, соответственно, возможность самостоятельно определять внешнюю политику. В то же время, говоря о поддержке или противодействии сецессии заинтересованными внешними акторами, речь идёт, прежде всего, о тех государствах, которые располагают необходимыми для этого ресурсами и возможностями. Другими словами, недостаточно развитые в политическом, социально-экономическом, военном и культурном плане страны будут не в состоянии поддерживать либо препятствовать сецессии. Миропорядок может определяться группой стран (великими державами), однако его установление и поддержание так или иначе будет зависеть от политической воли всех остальных государств. То же самое можно сказать и о поддержке/противодействии сецессии, которая, безусловно, должна осуществляться с учётом позиции большинства других стран мира. То есть, принимая решение по вопросу сецессии определённой части территории, правительство соответствующего государства должно осознавать все последствия и быть готовым к тому, что открытая поддержка сецессии, может вызвать осуждение со стороны других стран, опасающихся за собственную территориальную целостность.

Весьма важно для нашего исследования замечание И.В.Кудряшовой о том, что учрежденные под эгидой международных организаций администрации на территориях, где имеется высокая вероятность сецессии, следуют политической воле тех государств, которые оказывают им финансовую и техническую поддержку. Или же когда в составе наблюдательных миссий или временных управленческих структур преобладают их представители. Фактически, это подтверждает наше положение о бессмысленности и несостоятельности рассматривать заключения или доклады международных организаций по вопросу о сецессии той или иной территории в качестве объективного мнения нейтральной стороны. Принципиально важным также является вывод И.В.Кудряшовой о том, что широкое участие внешних акторов во всех аспектах развития нового государства после осуществления сецессии только усиливают его зависимость. Тем самым, на практике новое государство становится протекторатом, не способным к самостоятельному управлению.

Таким образом, на основании проведённого нами анализа можно сделать следующие выводы.

Сепаратизм – это процесс, стремление сообщества или этнической группы к отделению территории и предпринимаемые в этом направлении шаги, в то время как сецессия – это результат данного процесса, то есть состояние, когда территория уже отделена, при этом базовое государство полностью утрачивает над ней контроль.

Сепаратисты могут поначалу ограничиваться требованиями об автономии, чтобы в дальнейшем получить большую свободу действий и перейти к полномасштабной борьбе за создание независимого государства.

Автономизация – это в общем смысле закреплённое на законодательном уровне и предоставленное центральным правительством право органов местного самоуправления самостоятельно принимать решения, касающиеся развития субъекта, в рамках которого они используют свои властные полномочия. Регионализация же символизирует общественный настрой, желание социальной группы обособиться от остального населения государства и сосредоточиться на укреплении какой-то отдельной части государственной территории.

Сепаратизм, помимо всего прочего, является одним из способов защиты внешнеполитических интересов различных стран мира. Фактически, это подтверждает положение о том, что любая страна потенциально может оказывать гласную или негласную поддержку сепаратистским движения на территории других государств или, наоборот, сдерживать, препятствовать их возникновению, исходя из собственных национальных интересов.

Происходит не автоматическое слияние сепаратизма, экстремизма и терроризма, а скорее их отождествление с борьбой социальной группы за создание новой страны в результате информационной пропаганды, проводимой руководством базового государства на внутриполитическом и международном уровне.

Сепаратизм можно рассматривать не как составную часть процесса политической дезинтеграции, а как самостоятельное явление, которое развивается не за счёт каких-либо внутренних факторов и не является следствием межэтнических противоречий, а полностью провоцируется заинтересованными внешними акторами.

Национализм, подразумевающий социальную мобилизацию определённой группы населения на борьбу за создание нового государства, может стать основой для сепаратистских движений, никак не связанных с этничностью.

Компромисса с сепаратистами трудно достигнуть в том, случае, когда они располагают мощной материально-технической базой, современным вооружением, финансовыми ресурсами и пользуются широкой поддержкой заинтересованных внешних акторов.

Любое территориальное отделение возможно только при наличии мощной силовой (вооружённой) поддержки, поступающей от заинтересованных внешних акторов, при это сепаратизм сочетает в себе мирные и силовые методы, а именно проведение работы по мобилизации населения, организацию всеобщего народного голосования (референдума) при широкой военной поддержке.

Конфликт может подпитывать сепаратизм, но при условии наличия мощных общественно-политических группировок, которые могли бы использовать межэтнический конфликт как повод для активизации сепаратистского движения.

Центральные власти и поддерживающие их внешние акторы, которые стремятся сохранить территориальную целостность базового государства, должны быть в состоянии не столько своевременно решать различные социальные проблемы в конкретном регионе, сколько эффективно препятствовать их увязыванию с сепаратизмом.

Под натиском враждебно настроенных соседних сообществ, пользующихся поддержкой третьих стран, новое государство может быстро прекратить своё существование. Поэтому даже радикальные сторонники сепаратизма будут вынуждены считаться и с историей и интересами других социальных (этнических) групп, если их конечной целью является сохранение полностью независимого и жизнеспособного государства.

Территориальное отделение может полностью противоречить нормам международному права, но, тем не менее, поддерживаться подавляющим числом государств, в другом – быть правомерным и абсолютно оправданным в рамках международного права, но осуждаться другими государствами.

На стадию вооружённой борьбы сепаратизм переходит в том случае, если для этого уже сформирована необходимая материальная база, и достижение компромисса с центральными властями базового государства становится невозможным.

Не следует слишком преувеличивать угрозу территориальной целостности, в том числе в рамках федеративного государства, поскольку даже в случае оказания мощного общественно-политического давления на центральные органы власти базового государства, территориальное отделение вряд ли может произойти при отсутствии военно-технической базы, то есть оружия, военной техники, опытных специалистов в военной сфере, налаженных каналов снабжения и т.п.

Не следует преувеличивать опасность сецессии в государствах с многоэтничным составом населения. При умелом государственном управлении, эффективной работе всех правительственных структур, высоком уровне социально-экономического, военного и культурного развития, а также соблюдении прав и законных интересов всех этнических групп и сообществ, независимо от компактности их проживания в регионах, возможность сецессии в федеративном государстве практически равна нулю.

Нецелесообразно отождествлять сепаратизм и сецессию с национально-освободительным движением и деколонизацией. Подобное сопоставление несколько искажает смысл сепаратистского движения, целью которого является только территориальное отделение, а не освобождение страны от иностранных оккупантов или смена политической власти для построения нового государственного строя. Суть национально-освободительного движения и деколонизации становится очевидной, если изучить Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам.[29]

Сецессия не всегда заканчивается созданием нового государства. Отделившаяся территория может, например, через какое-то время вернуться в состав материнского государства, либо войти в состав другого государства, либо вовсе прекратить своё существование в качестве самостоятельного субъекта международного права.

Территория может перейти только под власть уже существующего государства, например, посредством захвата или аннексии в ходе военной кампании. Создание же нового государства – это принципиально иное дело, которое начинается именно с решения вопроса о территории, а потом уже формируется правительство, создаются государственные институты и т.п. С учётом вышесказанного можно сделать вывод о том, что переход региона под контроль радикальной политической группировки, представители которой заявляют о разрыве всех связей с базовым государством (политических, социально-экономических, культурных и т.п.), ещё не является сецессией, и в ряде случаев вообще может рассматриваться как незаконный захват власти, требующий вмешательства органов государственной безопасности и армии.

Наличие жёсткого запрета на сецессию с правовой точки зрения действительно может в какой-то степени подпитывать стремление представителей этнической группы или сообщества к его преодолению любыми средствами. В то же время, если цена территориального отделения слишком высока, а последствия, в том числе юридического характера, для сторонников сецессии несоизмеримо тяжёлые, то предотвращение сецессии на законодательном уровне может выступать в качестве эффективного сдерживающего фактора.

Государствообразующему сообществу или этносу нельзя отказывать в праве на сецессию и создание собственного государства, но и безоговорочное его соблюдение без учёта интересов всего государства и всех его граждан, также недопустимо.

Отношение к сецессии в современным мире всегда будет субъективным, даже если в этом участвуют международные организации. Всегда будут государства/международные организации, поддерживающие сецессию, поскольку она отвечает их интересам, равно как и государства/международные организации, препятствующие этому, которые также исходят из своих национальных интересов.

В большинстве случаев сторонники сецессии будут сталкиваться со значительным сопротивлением как внутри страны, так и за её пределами со стороны тех стран и международных организаций, которые поддерживают территориальную целостность базового государства. В этом смысле понятие законной сецессии весьма растяжимо, поскольку в отсутствии чётко установленного механизма отделения, закрепленного в рамках законодательства базового государства, одними она всегда будет осуждаться, другими – признаваться.

Глава 2: Современные исследования британских, германских и французских учёных по отдельным аспектам сепаратизма и сецессии

2.1. Британские исследования

Для определения территориального аспекта сепаратизма и сецессии в рамках британской теории международных отношений необходимо изучить и проанализировать различные концепции британских экспертов, занимающихся исследованием научных проблем, связанных с территориальными аспектами функционирования современного государства. В частности, это относится к современным тенденциям в исследовании автономии, регионализации и территориальной сецессии. Необходимо учитывать то обстоятельство, что в современном мире вся территория суши уже распределена между государствами, то есть, фактически, предоставление территории новому государству возможно только посредством отделения части территории от какого-либо уже существующего государства. Из этого следует один важный вывод: формирования нового государства невозможно добиться без взаимодействия с так называемым базовым государством, то есть государством, часть территории которого претендует на отделение. Данное взаимодействие может носить либо дружественный, либо враждебный характер, при этом базовое государство может либо добровольно согласиться на передачу части своей территории для образования нового государства, либо противиться этому и всеми силами отстаивать свою территориальную целостность.

Главной проблемой любого территориального отделения является выдвижение веских аргументов в пользу его целесообразности. Другими словами, требуется приведение доказательств и всестороннее обоснование того, что часть территории уже существующего государства может служить основой для создания нового государства. Профессор Университета Бирмингема С.Вольфф и профессор Университета Кембриджа М.Веллер, которые в 2004 году написали фундаментальное исследование под названием «Самоопределение и автономия: концептуальное введение»,[30] задаются этим же вопросом и спрашивают о том, за счёт чего именно осуществлять территориальное отделение или воссоединение в современном мире? Они согласны с утверждением, что на данный момент на земле нет «ничейной» территории. То есть любые территориальные преобразования так или иначе будут вступать в конфликт с правом базового государства на собственную территориальную целостность. Из этого также можно заключить, что территориальная сецессия, независимо от своих причин и истоков, всегда будет нести в себе некий конфликтный потенциал. Это необходимо учитывать внешним акторам, заинтересованным в сдерживании либо поощрении данного процесса. Британские учёные подчёркивают, что территорию целесообразно рассматривать как некое место, представляющее особое значение в плане истории проживающих на ней людей, их так называемой коллективной памяти и менталитета. Как они отмечают, глубокая эмоциональная связь этнической группы с территорией вкупе с получаемыми от неё материальными благами и ресурсами, приводит к весьма интенсивному конфликту при отделении. В качестве оптимальной стратегии по его предотвращению и урегулированию авторы считают предоставление автономии.

Предлагаемый С.Вольфом и М.Веллером вариант урегулирования вопроса о территориальном отделении путём предоставления автономии претендующей на независимость территории и устранение таким образом сепаратистских тенденций при сохранении территориальной целостности базового государства мог бы, безусловно, удовлетворить внешних акторов, заинтересованных в сдерживании процесса формирования нового государства. Однако здесь имеется одно весьма серьёзное препятствие, о котором уже упоминали британские учёные, а именно глубокая эмоциональная связь определённой социальной группы с отдельной частью территории базового государства, которая при определённых обстоятельствах может рассматриваться ею в качестве собственной территории. Необходимо чётко понимать, что предоставление автономии может выступать в качестве эффективного способа урегулирования территориальных разногласий в течение ограниченного периода времени. Здесь на первый план выдвигается своевременность введения данной меры, которая должна быть тщательно изучена при первых признаках сепаратистских тенденций. Так, после признания независимости Абхазии и Южной Осетии, в декабре 2008 года[31] в рамках Чатэм Хауса при поддержке МИД Великобритании состоялся научный семинар на тему «Куда движется Грузия: последствия российских действий с августа 2008 года»[32], в котором приняли участие ведущие британские эксперты и дипломаты. Примечательно их замечание о неприемлемости предоставления Абхазии и Южной Осетии статусов автономий для их последующей реинтеграции в Грузию поскольку в данном случае это, фактически, означало бы утрату уже завоёванного ими суверенитета. Отмечалось, что признание независимости Косово[33] свело на нет идею автономии, как способа урегулирования конфликтов на Южном Кавказе. Кроме того, участники конференции указали на то, что неоднократно выдвигавшиеся грузинским президентом М.Саакашвили предложения о предоставлении Абхазии и Южной Осетии максимум автономии были бессмысленными и неискренними (автономия по определению является ограниченной). По их мнению, это был лишь один из способов завоевать симпатии Запада, не более того.

Как утверждают британцы, за последнее десятилетие среди основных международных акторов усилилась готовность рекомендовать, а в случае необходимости, даже навязывать создание автономии в государствах, которые в противном случае могли бы распасться под давлением конфликтов за самоопределение. Кроме того, весьма распространённой стала практика предоставления автономии в тех случаях, когда конфликт еще не перешёл в активную стадию. По мнению британских учёных, главной причиной возникновения односторонних требований об изменении статуса и расширении прав регионального или местного самоуправления является желание этнических групп повысить степень выраженности своей идентичности. При этом учёные подчёркивают, что территориальную автономию не следует считать простой заменой сепаратизму. Вместо этого они призывают интерпретировать её как сбалансированную надлежащим образом конституционную модель, учитывающую проблемы региональных администраций и интересы самостоятельного субъекта в рамках всего государства. Несмотря на то, что автономия в соответствии с данной концепцией рассматривается, прежде всего, как один из способов предотвращения сецессии, практика показывает, что данная мера может выступать в качестве промежуточной стадии, предшествующей территориальному отделению. В этом заключается двойственный характер автономии, которая с одной стороны способствует разрядке сепаратистских тенденций и позволяет в течение определённого периода времени сохранять сепаратистский регион в составе базового государства, а с другой – может рассматриваться как первый шаг на пути обретения сепаратистским сообществом собственной территории. Таким образом, возникает вопрос: в чём заключается смысл предоставления территориальной автономии, если при определённых обстоятельствах и в зависимости от интересов внешних акторов она может сыграть амбивалентную роль? Ответ на него можно дать только посредством изучения каждого отдельно взятого случая. Очевидно, что автономия должна предоставляться властями базового государства, стремящимися сохранить его территориальную целостность, только в том случае, если имеются твёрдые гарантии того, что дальнейшее движение сепаратистского региона в сторону отделения и независимости является невозможным. В качестве таких гарантий может выступать, например, подписанный всеми заинтересованными сторонами документ (соглашение), подтверждающий отказ руководства региона от территориальных претензий, соответствующие заявления политических лидеров, доклады представителей ведущих международных структур и т.д. Необходимо подчеркнуть, что вышеупомянутые гарантии должны быть подлинными, то есть реально действующими и применимыми на практике. С другой стороны, в ситуации, когда такие гарантии отсутствуют или же их практическое осуществление представляется проблематичным по тем или иным причинам, введение автономии в итоге может оказаться губительным для территориальной целостности базового государства. Данное обстоятельно, безусловно, принимается в расчёт внешними акторами, поддерживающими сепаратизм и сецессию, в связи с чем они могут различными способами симулировать предоставление таких гарантий, при этом на официальном уровне выступать за введение автономии и подталкивать власти базового государства к данному шагу якобы для нейтрализации сепаратизма.