Любовь со вкусом миндаля

Фрэнсис на ее закономерный вопрос о том, как же это произошло, пустился в сложные объяснения процедуры поглощения и последующие действия. Рассказал, что первые три-четыре месяца, максимум полгода, холдинговая компания «Беркшир Интернешнл» санирует приобретенную фирму, но это всего лишь видимость. Они просто стабилизируют ее положение на рынке, чтобы впоследствии выгодно продать, предварительно раздробив на части. Так больше прибыль. Что команда стервятников во главе с их президентом будут в Сан-Франциско весь этот период и что Шэрен в принципе ничего противозаконного делать не придется.

– Мне известно, что сейчас в «Уайли» открыта вакансия в отдел по связям с общественностью, и если тебя возьмут, у нас появится шанс противостоять «Беркшир». – Фрэнсис замолчал, но столкнувшись с протестующим взглядом сестры, продолжил: – Я не прошу тебя добывать какие-то важные сведения или шпионить. Я прошу просто слушать. Возможно, ты узнаешь название организации, которая стоит в списке на поглощение. Шэрен, ведь они не просто захватывают разорившиеся компании, они сами доводят их до такого состояния. Перекрывают кислород, затем покупают по дешевке. Мы с отцом не смогли спасти свой бизнес, но, возможно, мне удастся спасти чужой. Ради него. – Фрэнсис замолчал и опустил голову, но потом собрался и добавил: – Я слышал, тебе сейчас нужна работа?

Что ж, он и вправду наводил справки, и работа ей действительно была нужна. Шэрен – филолог-лингвист по образованию последние три года проработала в исследовательском институте языковедом. Но мировой финансовый кризис, экономическая нестабильность региона и интернет-гиганты из Кремниевой долины, платившие баснословные гонорары своим сотрудникам, сделали свое черное дело: цены взлетели до небес, особенно на рынке недвижимости, и обычным людям стало непросто сохранять привычный образ жизни в таких условиях. А позже ее институт лишился дотаций, жалование урезали, и Шэрен пришлось уволиться. Как бы она не любила свое дело, сейчас ей нужна была более высокооплачиваемая работа. Счета накапливались, и платить за них, кроме нее, некому. Но связи с общественностью?! Да, после колледжа она работала несколько месяцев в отделе рекламы одной небольшой компании, но, когда получила предложение из института, сразу уволилась. Даже если Шэрен и захотела бы попасть в «Уайли», вряд ли у нее получится. А просьба Фрэнсиса слишком уж смахивает на промышленный шпионаж.

– Мне действительно нужна работа, – спокойно начала она, – но то, что предлагаешь ты, это… это…

– Шэрен, – мягко прервал ее Фрэнсис, – я не прошу тебя делать что-то опасное или незаконное. Ведь все, что ты можешь услышать – всего лишь слухи. Но мне нужна любая информация. Да, возможно, это нечестно! – агрессивно произнес он, заметив явное неодобрение со стороны сводной сестры. – Да, это месть! Но он лишил отца всего! Шэрен, Виктор был и твоим отцом тоже! – Он замолчал, глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, и тише добавил: – Я знаю, что случилось с твоей мамой после его смерти.

Шэрен плотно сжала губы. Прошло пять лет, и она практически смирилась, приняла утрату и даже могла без слез думать о матери, но сейчас ощутила болезненный укол в области сердца. Шэрен стало неприятно, что новоявленный брат, который, по сути, совершенно чужой ей человек, так запросто напоминает о самой большой трагедии в жизни. Фрэнсис ей не нравился. Совсем не нравился.

– Я схожу на собеседование, – проговорила она, чтобы скорее закончить этот разговор, – но ничего не обещаю.

Шэрен схватила сумку и, не прощаясь, направилась к выходу из ресторана. А Фрэнсис тем временем откинулся на спинку кресла и самодовольно улыбнулся.

–//-

В просторном холле на низком кожаном диване, закинув ногу на ногу, сидела Шэрен и задумчиво смотрела на выданные ей пробные тесты, обязательную для заполнения форму с персональными данными и согласие на их обработку.

«М-да, – подумала она и украдкой взглянула на остальных соискателей, которых было немало. И, судя по обрывкам доносившихся до нее разговоров, они собаку съели в области пиара, так что ей здесь ничего не светило. – Но раз уж пришла, отчего хотя бы не попробовать?»

Она начала отвечать на вопросы теста, когда по помещению прошла волна оживления, а из светлого коридора отчетливо донесся какой-то шум. Через мгновение представительный мужчина средних лет, но уже с изрядно посеребренными волосами показался в вестибюле и, не глядя на собравшихся, резко распахнул дверь с надписью: «Отдел персонала».

Шэрен сидела близко и слышала, что разговор внутри бурный, но сути разобрать не могла. Потенциальные сотрудники издательства, до этого негромко переговаривающиеся, притихли, так же как и она, прикидывая, кто это и повлияет ли его появление на их судьбу? Дверь снова открылась и на пороге показался все тот же мужчина. Нервно теребя заколку для галстука и не понижая голоса, он объяснял:

– Мне нужно сейчас перевести этот текст, сию минуту, а не через две недели!

Женщина, шедшая за ним, громко цокнула.

– Кристофер, ну нет у меня сейчас человека способного переводить с иллирийского! Джейн Марлоу в отпуске, за границей, на работе будет только через две недели. – Она обреченно развела руками, затем поправила очки и выжидающе посмотрела на него.

Шэрен замерла. Это был ее шанс, возможно, единственный. Она несмело подняла руку, и когда мужчина, по всей видимости, собирался проглотить собственный галстук, проговорила:

– Простите, – привлекая к себе внимание, Шэрен даже негромко закашляла. Мужчина, которого назвали Кристофером, повернулся и непонимающе уставился на нее. – Я могу перевести. Я знакома с группой романских языков.

– Подойдите! – скомандовал он. Она встала и приблизилась к нему. – Как вас зовут?

– Шэрен Прескотт.

– Прекрасно, мисс Прескотт, пойдемте.

Пока они шли по широкому коридору, стены которого украшали картины, грамоты и награды, фотографии известных писателей и коллажи с обложками, выпущенных издательством книг, мистер Кристофер Уолш – начальник отдела инновационного направления в литературе, – посвящал Шэрен в суть проблемы. Ей всего лишь необходимо перевести текст рукописи, но перевести быстро и четко, а самое главное – под неусыпным контролем новых хозяев «Уайли». Выйдя из лифта, они еще пару минут попетляли по светлым коридорам, затем остановились возле закрытой двери из темного дерева. Мистер Уолш, тихо проговорив, что за этой дверью находится логово настоящих волков, взглянул на Шэрен так, словно на нее возложена миссия по спасению планеты Земля, не меньше, потом они вместе вошли.

Кабинет был светлым, просторным, с высокими потолками и витражными окнами. Обстановка Шэрен показалось довольно приятной: кедровые панели на стенах, массивный полукруглый стол с бежевыми кожаными креслами, мягкий низкий диванчик с мелкими однотонными подушками, на котором в данный момент расположились двое мужчин. На черном низком столике из калёного стекла стояла подарочная коробка с печеньем и дымился кофе. Когда мужчины заметили гостей, они прервали оживленную беседу, а их лица стали такими же строгими, как дорогие костюмы, в которые они были одеты. Но один из них, тот, что моложе, при взгляде на Шэрен чуть смягчился и даже улыбнулся кончиками губ.

Мистер Уолш, не трудясь представить собравшимся свою спутницу, быстро усадил Шэрен в одно из кресел напротив широкого стола и сам устроился рядом. Она внутренне поежилась от сгустившегося в воздухе напряжения и подумала, что обстановка в издательстве та еще, когда дверь едва слышно отворилась и мягкий баритон, разорвал гнетущую тишину:

– Уолш, я смотрю, вы с подкреплением?

Шэрен повернулась к обладателю приятного голоса и замерла в оцепенении. Это был он! Парень, которого она встретила десять лет назад в пригороде Парижа! Парень, черты которого совершенно не желали стираться из памяти. Парень, чьи искрящиеся весельем прозрачные голубые глаза она искала в лицах проходящих мимо мужчин. Он подарил ей первый поцелуй, и Шэрен до сих пор помнила его головокружительный вкус. Миндаль и мята. Сомнений быть не могло. Это был Ник. Ее мечта. Ее принц. Она осторожно выдохнула, борясь одновременно с приступом паники и с желанием броситься ему на шею, и с замиранием сердца следила, как он приблизился к ней.

– Извините, что заставил ждать, – присаживаясь, обратился он к Шэрен. – Как вас зовут?

Она сглотнула. Ник ее не помнил. Совсем. Шэрен опустила глаза, чтобы скрыть оглушительное разочарование, которое накрыло так же быстро, как снежная лавина, и только воцарившаяся тишина напомнила, что ей задали вопрос.

– Шэрен… Шэрен Прескотт, – спохватилась она.

«Ну, вот, – с тоской подумала она, – теперь он будет думать, что я либо дура, забывшая собственное имя, либо впечатлительная глупышка, которую сразила его внешность».

– Очень приятно, мисс Прескотт. Меня зовут Николас Хейворт.

Если бы она не сидела, то точно полетела бы кубарем под стол. Это имя с размаху залепило ей звонкую пощечину. Ее детская любовь, ее рыцарь на черном мустанге оказался человеком, о котором говорил Фрэнсис. Жестокий и амбициозный бизнесмен, акула, не знавшая жалости, агрессивный захватчик давших слабину компаний. Шэрен подняла глаза и обнаружила, что губы Ника двигаются. Она призвала на помощь остатки самообладания, по которому был нанесен сокрушительный удар, и попыталась сконцентрироваться на его словах.

– Ну что же вы, смелее, – мягко произнес Ник и выразительно посмотрел на фотографию рукописи, лежащую рядом с Шэрен. Она взглянула на пожелтевший ветхий манускрипт, запечатлённый профессиональной камерой, и снова подняла глаза на мистера Хейворта. Он смотрел с вежливым интересом, но на его губах то и дело появлялась снисходительная улыбка. Ник то ли не верил, что в голове сидящей напротив красивой женщины есть хоть капля мозгов, то ли считал ее настолько обескураженной происходящим, что даже если у нее и были какие-то знания, то воспользоваться ими она просто не сможет. Теперь задето было не только впечатлительное сердце Шэрен, но и профессиональная гордость. Она взяла себя в руки и, тихо выдохнув, всмотрелась в текст.

Задача, поставленная перед Кристофером Уолшем и любезно делегированная им же Шэрен, была не просто сложная, она была практически невыполнимая. Иллирийский язык мертвый и невероятно сложный. Перевести текст вот так – запросто, трудно. Тут и множественные значения символов, и региональная языковая принадлежность. Без специальных словарей точный, дословный перевод вряд ли возможен. Судя по всему, таким заданием его попросту хотели снять с должности или даже уволить, но, чтобы не сеять панику среди сотрудников, а нервозная атмосфера в «Уайли» была заметна невооруженным глазом, Уолша решено было убрать более деликатным способом. «По причине недостаточной компетенции» – звучит лучше, чем: «Вы уволены, потому что нам так нужно». Шэрен метнула быстрый взгляд в Кристофера Уолша, который, наверное, сто раз успел пожалеть, что доверил свою судьбу хорошенькой женщине, и поняла: на кону его голова и ее тоже. Затем вздохнула про себя и начала переводить.

Она не знала, владеет ли кто-то из команды Ника хотя бы минимальными знаниями в области романских языков, скорее всего нет, но лукавить не стала. Шэрен четко переводила символы, в которых была уверена, а вызывающие сомнения комментировала, но уточняла, что без специальной атрибутики растолковать подлинный смысл сложно. По крайней мере, ей. Когда она закончила и без резких движений положила фотографию на стол, будто бы у нее в руках и вправду древняя рукопись, то столкнулась с изучающим взглядом президента «Беркшир Интернешнл».

– Признаюсь, вы меня удивили, мисс Прескотт. В каком отделе вы работаете?

– Я… – Она благоразумно сдержала порыв бросить взгляд на Кристофера Уолша. Все, что она могла для него сделать, она сделала, но он, видимо, был иного мнения, поэтому бесцеремонно решил ответить за нее. Правда, его уловка не укрылась от Ника, который до того серьезно, но вполне доброжелательно смотрел на Шэрен, а вот Уолшу достался быстрый резкий взгляд, который заставил умолкнуть его на полуслове.

– Я не работаю здесь. Я только пришла устраиваться на работу, – ответила Шэрен, когда внимание президента «Беркшир» снова было приковано исключительно к ней.

– Вот как! – развеселился Ник. – А вы находчивый, Уолш! – обратился он к побледневшему начальнику отдела инновационного направления.

Шэрен показалось, что она перенеслась во Францию, в свою юность. Что перед ней не строгий руководитель, а молодой мужчина, с которым они смотрели старые фильмы на Марсовом поле и ели миндальное печенье. От его заразительной улыбки у нее екнуло сердце, и она непроизвольно улыбнулась в ответ.

– Майкл, – тем временем продолжал Ник, – мне кажется, мы нашли тебе личного помощника.

– Это прекрасная новость, – с улыбкой отозвался один из мужчин. Молодой, с густыми каштановыми волосами и глазами цвета потемневшей осенней листвы. У него был приятный голос, а озорные нотки, ясно прозвучавшие в его фразе, наполняли образ харизмой и обаянием. А еще складывалось впечатление, что они с Ником смеются над шуткой, неизвестной ей и Кристоферу.

– Уолш, вы можете быть свободны… пока. – Дождавшись, когда дверь за ним закроется, Ник снова обратился к Шэрен:– Мисс Прескотт, познакомьтесь – Майкл Стенли, ваш непосредственный руководитель, и Патрик Лесли – начальник юридического отдела. – Майкл подошел к ней и пожал руку. Уверенно, но без мачизма. – Надеюсь, вы сможете выйти на работу уже в понедельник?

Шэрен зачарованно кивнула. Ее так быстро взяли в оборот, что ничего другого просто не оставалось, никто даже в мыслях не мог предположить, что она просто возьмет и откажется.

– Сейчас Майкл кратко введет вас в курс дела. – Ник поднялся, показывая, что разговор окончен. – До встречи, мисс Прескотт.

Когда Шэрен вместе с Майклом Стенли вышли, мужчина с посеребренными висками, но поджарым стройным телом, сказал:

– Повезло Майку!

– Да, красивая, – согласился Ник. А потом, выбросив из головы новую сотрудницу, погрузился в работу. – Что с жалобой Джонса?

– Отклонена, – ответил Патрик. Ник улыбнулся.

– А госконтракт?

– Сенатор Кроуфорд пообещал погрести его под тонной бумаг.

Ник улыбнулся еще шире.

– И?..

– Пока не сдается, – отозвался юрист.

– Мертвый, но все еще трепыхается, – откинувшись на спинку кресла, произнес Ник. – Ничего, я подожду.

Глава 2. Старые друзья, новые знакомые и несколько часов до…

Майкл привел Шэрен к своему кабинету, находившемуся на том же этаже, что и приемная Ника, и распахнул соседнюю дверь.

– Это будет твоим рабочим местом. – Он вошел и поманил за собой притихшую девушку. Шэрен осторожно проследовала за ним и, остановившись рядом, осмотрелась. Светлая, небольшая, но очень уютная комната. Тот, кто работал здесь раньше явно любил комнатные растения – горшков с цветами было немало. Многие из них даже цвели, наполняя комнату сладким цветочным ароматом.

«Это же надо продолжать ухаживать за ними…» – невесело отметила она.

– Тебя смущают растения? – Майкл заметил ее замешательство и скользящий взгляд по зелени, притаившейся на полу у витражного окна.

– Да нет, просто у меня ничего живого долго таковым не остается, – попыталась пошутить Шэрен. Он улыбнулся и указал на дверь, соединявшую их кабинеты.

– Я помогу, только позови. Шэрен, – воодушевленно заговорил он, но через мгновение уточнил: – Надеюсь, ты не против, что я буду использовать твое имя?

– Используйте, если хотите, – она с деланным равнодушием пожала плечами, а потом, приняв самый серьезный вид, добавила: – Но как по мне, имя – Майкл вам больше идет. – Как только последнее слово слетело с языка, Шэрен тут же прикусила его, проклиная расшалившиеся нервы и свое дурацкое чувство юмора, которое так некстати решило развеселить потенциального начальника.

– Тогда, пожалуй, я продолжу им пользоваться, – задумчиво ответил на шутку Майкл и строго посмотрел на будущего ассистента, затем его губы дрогнули и расплылись в широкой улыбке. Он оценил юмор, а она уверенно заключила, что с таким руководителем непременно нашла бы общий язык. Майкл кивнул ей на кожаное кресло за столом, а сам устроился на его уголке.

– Итак, Шэрен, – покончив с любезностями, начал он. – «Уайли Эдьюкейшн» больше не является самостоятельной организацией, теперь она входит в состав холдинга «Беркшир Интернешнл». Николас Хейворт – его президент и председатель совета директоров, твой руководитель. – Майкл улыбнулся и добавил: – И мой.

Все это Шэрен знала, но виду подавать не стала.

– Нам с тобой придется потрудиться, чтобы постараться вытащить издательство из болота, в которое оно себя загнало.

– Откровенно говоря, я не совсем понимаю, как перевод текстов с редких языков поможет выйти из кризиса. Я всегда думала, что этим занимаются финансисты, – поделилась сомнениями Шэрен.

– Людей, которые умеют считать и анализировать у нас полно, а вот с такими знаниями как у тебя не хватает. Сейчас на книжном рынке очень перспективным направлением считается экспериментальная образовательная литература. Университеты, колледжи, школы – у всех информационное голодание. Они готовят историков, языковедов, искусствоведов, но у них нет наглядного материала. И мы просто обязаны это исправить. Они голодают – мы их накормим, – весело закончил Майкл.

– Я работала в исследовательском институте, в последнее время к нам часто стали обращаться за помощью в переводах древних текстов, – вспомнила Шэрен. Но тогда она не придала значения такому интересу от коммерческих организаций, а сейчас все это приобретало определенный смысл.

– Да, специалистов-языковедов такого профиля в стране немного, – задумчиво проговорил Майкл, рассматривая ее анкету.

«Немного, но платят им как разносчикам пиццы. Наверное…», – мысленно пожаловалась Шэрен и подумала, что даже примерно не знает какая зарплата у сотрудников общепита.

– Филолог-лингвист устраивается на должность рекламщика?! – удивленно воскликнул Майкл.

– Мне нужна была работа, поэтому я здесь, – честно ответила она. Зачем выдумывать благородные причины и прикрываться бескорыстными мотивами, если работа в сфере пиара могла привлечь ее только заработной платой.

– Нам повезло, – резюмировал он и принялся объяснять, что, в сущности, требовалось от самой Шэрен. Как она поняла, Майкл Стенли отвечал за все инновационные направления в бизнесе, поэтому профиль его деятельности и спектр знаний очень разнообразный. Но все же его знаний было недостаточно, чтобы так узко закопаться в новый проект, и здесь должна помочь именно Шэрен. Ей предстояло проверить все материалы, имеющиеся в распоряжении «Уайли», которых, как оказалось, целое хранилище. В свое время они быстро отреагировали на потребность рынка и собрали по всей стране немало информации. Это копии различных древних книг, рукописей, архаичных свитков и артефактов. И Шэрен вместе с остальными специалистами, которые обладали необходимым набором знаний, нужно будет определить ценность данных материалов для конечного потребителя, а также проверить точность уже сделанных переводов. Им будут помогать аналитики и маркетологи из «Беркшир», которые уже работают над исследованием рынка и ключевыми потребностями главных заказчиков, а то, что таковые уже имеются, Майкл весьма красноречиво намекнул.

– Сейчас, Шэрен, тебе нужно сходить в отдел по персоналу, покончить с формальностями, а в понедельник – в бой. У тебя есть вопросы?

«Да, есть ли здесь кровать?» – воскликнула про себя Шэрен. Судя по объему работы, ей предстоит жить в офисе. Но благоразумие победило, и щекотливые вопросы она решила оставить при себе. Да и кто знает, вдруг новый босс неверно истолкует ее озабоченность главным предметом спального интерьера.

– Сейчас нет. Я немного в замешательстве, не ожидала, что так легко получу работу.

– Легко? – удивился Майкл. – Поверь, перевести текст так быстро и под надзором Ника – очень сложно.

Шэрен взяла сумочку, которую до этого положила на свой новый рабочий стол, и сказала:

– Мистер Стенли, мне понадобятся рабочие материалы…

– Все, что есть в издательстве, в твоем распоряжении, – тут же откликнулся он, – а если чего-то будет не хватать, просто скажи мне. И называй меня Майкл. Твое имя очень красивое и будь наш общий босс хоть немного либералом, я обязательно сменил бы свое, а так, боюсь, придется пользоваться тем, что есть. – Он картинно вздохнул и удрученно уронил голову, возвращая шутку и вызывая у Шэрен улыбку.

– Хорошо, Майкл, и спасибо.

– До понедельника.

После стрессового, абсолютно нестандартного собеседования, которое прошла Шэрен, дальнейшие действия она выполняла механически, практически на автопилоте. Заполнила в отделе по подбору персонала многочисленные тесты и опросные листы, получила детальную информацию об условиях труда и его вознаграждении, согласно покивала на жесткие требования к работе и подписала кипу документов о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну.В голове был полный сумбур, а ноги от нервного напряжения гудели и подкашивались, поэтому решение немедленно ехать домой было принято незамедлительно. Только через полчаса, сидя на широком подоконнике с большой кружкой чая, Шэрен очнулась ото сна, в который ее погрузили прозрачные голубые глаза президента «Беркшир Интернешнл». Сейчас возможность работать с ним под одной крышей пугала и вызывала сомнения. Много сомнений.

Делая мелкие глотки ароматного чая, Шэрен пыталась разобраться в одолевавших ее противоречивых чувствах. Неприятный осадок после разговора с Фрэнсисом. Детская радость от долгожданной встречи с первой любовью. Бесконечная грусть от того, что судьба свела их с Ником при таких обстоятельствах.

Винила ли она его в трагедии, случившейся в ее семье? Да и кто в ней был виноват? Ник, который отобрал компанию у отца? Виктор, не смирившийся с потерей своего дела и банкротством и решивший трусливо свести счеты с жизнью? Слепая, безграничная любовь матери к человеку, который совершенно этого не заслуживал? У Шэрен не было ответов на эти вопросы. Как и не было желания искать виноватых, кому-то мстить. Что даст ей месть? Маму она не вернет, только разбередит едва затянувшуюся рану, а этого она не хотела. Шэрен хотела жить. Жить дальше, не зацикливаясь на прошлом, становясь озлобленной, погрязшей во лжи преступницей. Но от Николаса Хейворта ей все же стоит держаться подальше. Слишком большая пропасть между ними.

Стук в дверь прервал поток разъедавших душу мыслей, заставив ее слезть с насиженного места и поплестись открывать. На пороге с большим бумажным пакетом, из которого выглядывало горлышко от бутылки вина, стояла Трейси Полански. После сегодняшней неожиданной встречи Шэрен взглянула на подругу другими глазами, отбросила годы, изменившие их, и вспомнила, какой та была в пятнадцать лет. Непокорная грива кудрявых темных волос, веснушчатое улыбчивое лицо и озорной, заражающий энтузиазмом характер. Изменилась ли школьная подруга за десять лет? Шэрен задумалась. Трейси стала адвокатом в области семейного права и вполне успешным. Веснушки больше не беспокоили ее, будучи профессионально замаскированными с помощью косметических средств. А волосы она каждый день заботливо выпрямляла и укладывала в стильную прическу, но, если на улице погода такая, как сегодня: пасмурная и влажная, то они, наплевав на все ухищрения хозяйки, пушились и воздушной, словно облако, шапкой обрамляли миловидное личико.

– Погода, чтоб ее! – посмотрев на себя в зеркало, воскликнула Трейси и вручила хозяйке пакет.

Шэрен пошла в кухню, которая отделялась от гостиной низкой декоративной стеной, и принялась разбирать покупки, а Трейси, замешкалась, включила музыкальный канал и, пританцовывая, присоединилась к подруге. Поскольку вся квартира Шэрен, по сути, была одной большой комнатой, слушать музыку и даже смотреть телевизор из любого места в доме проблем не вызывало. Гостиная перетекала в спальню, коридора как такового у нее не было, только ванная комната считалась отдельным государством и имела аж два входа. Когда Шэрен спрашивали: для чего, собственно, ей две двери? она рационально объяснила, что, если к ней ворвется маньяк, пока он будет открывать первую дверь, она успеет убежать через вторую.

Шэрен любила свою квартиру и не хотела бы отсюда съезжать, но арендная плата не так давно существенно поднялась, став ключевой причиной для тяжелого решения уволиться с любимой работы в надежде устроиться на более доходную. Последние три года она прожила здесь и успела обустроить все по своему вкусу: пушистый ковер, винтажный диван насыщенного бирюзового цвета, напольные светильники и толстые шторы, красивыми волнами спускавшиеся к полу, создавали в гостиной уютную, домашнюю обстановку. Книги и справочные материалы, хранившиеся на полках, которыми были обвешаны все стены, навевали невольные ассоциации с библиотекой или рабочим кабинетом. Но Шэрен нравилось сочетание женской мягкости и мужской практичности и не только в интерьере.