Cassandra

– У Антона есть подруга, которая ждёт ребёнка, а я, пожалуй, вернусь туда, где меня если и не любят, то не подставляют. Так мне подсказывает моя интуиция. Мне легче было жить восемь лет с чужими людьми, чем год со своими. Катя подрастёт лет до двух, и я уеду. Потерпи и не вынуждай меня доложить обо всём отцу.

– Куда ты поедешь? Где тебя ждут?

– Меня и здесь никто не ждал кроме отца. Я устала кое-кому доказывать, что я хорошая и мне чужого не надо. Во всей этой истории мне жаль отца. Хреновый ты сын, Артём, если топишь его, а не даёшь возможность взлететь. На этом всё. Мне нужно работать. Уходи.

– Саш, я был не прав. Прости.

– Как говорит наш отец: – «Поздно пить боржоми, когда почки отвалились». Знаешь, я тебе столько раз прощала обман, что этот удар в спину, уже ничего не решает. У меня против тебя стойкий иммунитет. Если хочешь войны – я приму вызов, но будет лучше, если ты заключишь со мной перемирие до весны.

– Я это сделаю, – сказал Артём, покидая кабинет.

Глава 10

«За что мне всё это? – думала Саша, опустив голову на крышку стола. – Зачем я вернулась? На что я рассчитывала? Хотела обрести семью – не получилось. У меня было всё кроме семьи, а теперь у меня нет ни семьи, ни друзей, ни любимой работы. Отцу очень хотелось, чтобы мы нашли общий язык, жили дружно и счастливо. Он всё для этого сделал. Как мне ему объяснить, что нам с Артёмом не быть в одной упряжке».

К концу рабочего дня Александра Ковалевская приняла решение и установила себе крайний срок для отъезда, не решив пока – как, какими словами и когда она его озвучит. Вечером Саше возвращаться домой не хотелось. Она всю дорогу ехала и молчала, сославшись на головную боль, а думала, что сказать Антону. «Ссориться глупо в такой ситуации, простить невозможно, забыть не получится, остаётся отпустить», – решила она, поднимаясь в свою комнату.

– Саш, мне прислали фото. Как ты могла?

– Что я могла, сейчас увидишь, а вот, что ты мог, расскажешь мне позже. Смотри и слушай, – сказала она, включая запись на ноутбуке.

– Артём собрался тебя шантажировать? – удивился он.

– А ты хотел обернуть всё в свою сторону, чтобы оправдать свою связь с Вероникой? Говорят, она родит тебе сына. Я нарушила твои планы своей осведомленностью? Чего ты молчишь? А как же наш брак? Любовь, о которой ты мне говорил?

– Саш, я не собираюсь уходить из семьи, и я люблю вас с Катей. Дай мне возможность всё объяснить.

– Объяснить беременность? Я знаю, как появляются дети. Что ты можешь добавить, что они чаще появляются случайно? Ладно, Артём с жиру бесится, а чего тебе не хватало? Что тебя в нашей жизни не устраивало? – спрашивала Саша, глядя на Антона, и не понимая его поступка.

– Саша, послушай, я не оправдываюсь, но не уверен, что этот ребёнок мой. Я вообще ни в чём не уверен. Это невозможно ни понять, ни принять. Не торопись с выводами, дай мне во всём разобраться, – просил Антон.

– Хорошо. Если ты до сих пор не смог прояснить для себя ситуацию – разбирайся, но вне стен этого дома. Собери вещи и переезжай к своей маме. Возможно, она тебе поможет разобраться в случившемся. Это она принесла мне новость и просила оставить тебя в покое. Мне очень больно, Антон. Я тебе верила, любила и не думала о подобном, но, проглотить всё молча, поступить иначе я не могу. Собирайся, у тебя мало времени. Да, забери кольцо. Вряд ли оно теперь доведёт нас до загса, – сняв с пальца кольцо и положив его на ладонь Антона, говорила Саша. – Извини.

За ужином Саша рассказала о встрече с матерью Антона, о разговоре с ним и о расставании.

– Ты не поторопилась, дочка? – спросил отец. – Подумай о ребёнке.

– Пап, а я о нём и думаю. Его это ребёнок или нет, но он скоро родится. Чтобы он не решил и как, значения не имеет. Тест ДНК может опровергнуть отцовство, но не связь. Антон не уверен ни в одном, ни в другом. Как я должна к этому относиться? Жить с ним под одной крышей и ждать. А чего ждать?– говорила с огорчением Саша. – Пока мы без Артёма и Яны, хочу сказать вам ещё одну вещь – я думаю уехать. Пока не решила когда и куда, но мысль эта меня не покидает.

– Бросаешь нас одних? – с грустью спросила бабушка. – Как ты там справишься с Катенькой?

– Бабушка, я, если и поеду, поеду весной. Трагедии особой я не вижу. Буду приезжать к вам в отпуске в гости. Яна, думаю, к этому времени выйдет на работу, наняв няню.

– Почему, Саша? Тебе не нравится работа? Но у тебя всё получается. Давай на чистоту, – просил отец. – Это из-за Антона?

– Дорогие мои, я занимаюсь не своим делом, я не вписываюсь в систему, а моя принципиальность тормозит ваш бизнес. От меня нет никакого толку. Я из другого теста и с другой начинкой. Меня не переделать, а ломать себя я не дам. Что в этом случае лучше? Антон, скорее не причина, а толчок.

– Ты уже знаешь, куда поедешь? – спросила Марина Алексеевна, положа свою руку на руку мужа. Она видела, что он расстроен известием Александры.

– Нет. Пожалуйста, не драматизируйте. Я думаю вернуться, но пока никуда не еду. Мы отметим все вместе мой тридцатилетний Юбилей, бабушкин день рождения, рождение сына Яны, Новый тринадцатый год, а там или ишак сдохнет, или падишах умрёт. Не надо раньше времени огорчаться.

Сосновский Илья Иванович приехал вместе с сыном навестить внучку. Пока Антон занимался с дочерью, он решил поговорить с Сашей. Александра была не готова к встрече и не знала о чём говорить, но выслушать отца Антона было нужно.

– Александра, я не буду не ругать, не защищать сына. Я хочу понять его поступки.

– Вы о фотографии? Фото отличное. Элементов монтажа нет. Даже если это постановочный кадр, как он мог его допустить? О чём он думал? А главное, кому это на руку? – спокойно говорила Саша.

– Кому и зачем я догадываюсь. Вы ссорились с Антоном? Как вы жили эти месяцы?

– У нас не было не только ссор, а даже мелких разногласий. Антон внимательный, заботливый. Он любит дочь. Мне казалось, что и наши чувства взаимные. Мы вместе принимали решение, где нам жить и нас всё устраивало.

– Мы видимся с Антоном вне работы редко, но я заметил за ним одну странность в поведении. Я знаю и вижу, какой он в работе – собранный, решительный, добросовестный, отзывчивый, чуткий. А вне работы, он становится неуверенным, молчаливым и каким-то послушным. Его равнодушие не похоже на депрессию, иначе бы она сказалась и на работе. Почему его становится два?

– Может, не хочет ссориться с матерью? В день нашего возвращения сюда, она специально провоцировала и меня, и его. Илья Иванович, я очень любила Вашего сына. Сейчас во мне говорит обида. Чтобы Вы мне не сказали, я пойму это по-своему. Возможно, я сумею его позже понять и простить. А как мы будем жить, когда родиться ребёнок и окажется его сыном? Этого принять я не смогу. Пусть женится и живёт счастливо. Я себя едва сдерживаю, чтобы не наговорить ему лишнего, когда он приезжает к Кате. Мне хочется бежать, чтобы только не видеть его. Извините.

Девятое сентября двенадцатого года выпало на воскресенье. В доме Торопова Сергея Ильича готовились к празднику. Антон приехал поздравить Александру в десять часов, вручив ей букет. А часа через два, поиграв с дочерью, уехал.

– Саш, возможно, тебе неприятно меня видеть, но я не могу не видеться с дочкой. Извини за неудобства.

– Я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Приезжай, когда сможешь, – ответила Саша.

Особого веселья не было, но и разговоров о предстоящем отъезде не заводили, предпочитая держать это от молодёжи в тайне. Яна и Крис были беременными, и все разговоры сводились к рождению детей. Александра тоже была беременна на шестой неделе. Своё состояние она скрыла, зная, что оставлять ребёнка в сложившейся ситуации безответственно. Аборт был единственным выходом из положения. Выбор дался ей нелегко, как и последствия проведённой операции. Что-то прошло не так, началось воспаление, а потом и лечение. Яна родила Максиму сына восьмого ноября, а Кристина подарила Антону дочь двенадцатого декабря. Через две недели, на семьдесят седьмом году жизни, умерла Светлана Владимировна Торопова. В декабре родился сын и у Вероники, знакомой Артёма. Новый две тысячи тринадцатый год прошёл мимо дома Тороповых и их семей. Саша всё это время продолжала работать, но уже без всякого энтузиазма. Артём обращался к ней исключительно по работе, хотя виделись они ежедневно. Саша для себя сделала вывод, что у него хватило смелости рассказать о шантаже Кристине. Шестнадцатого января Катюше исполнилось два года. Антон интересовался жизнью дочери и навещал её в выходной, приезжая в дом Тороповых. Катя отца узнавала и радовалась его приезду. Все эти события переплелись клубком и по ночам, который месяц, Сашу посещали кошмары. Они не запоминались, она не слышала голоса бабушки, но по утрам поднималась разбитая. В середине января Александре приснился сон, от которого она не ожидала ничего хорошего. Она с Катей на руках бежит по мосту. Подвесной мост раскачивается, и Саша с большим трудом удерживается на нём, чтобы не упасть вниз. Оглядывается назад, с целью вернуться, пройдено всего одна третья моста. Видит Антона, который жестами зовёт её вернуться, но мост неожиданно вспыхивает. Назад дороги нет, а идти вперёд всё труднее. Пламя совсем рядом, Саша бежит, прижимая к себе дочь, и видит, что мост становится каменным и под ногами твёрдое основание. Саша останавливается, чтобы перевести дух и слышит голос бабушки: «Теперь только вперёд. Все мосты сожжены, назад дороги нет. Ничего не бойся – я рядом». «Бабуля, милая моя, я виновата, и я об этом знаю, но нельзя ли как-то без страшилок напоминать мне об этом», – говорила Саша, поднимаясь с кровати.

Александра достаточно долго собиралась позвонить Итану Брауну. То она хотела поздравить его с Рождеством, то с Новым годом, чтобы был повод начать разговор. Он раньше сам звонил раз в два-три месяца, а теперь с лета молчал. Итан из всей команды был женатым человеком и растил сына Лео, который был старше Кати на два года. Саша рискнула ему позвонить в начале февраля. После приветствия и короткой беседы она спросила прямо:

– Итан, скажи, я смогу быстро найти работу в Лондоне? Я хочу вернуться.

– Ты хочешь работать по специальности? А виза?

– У меня есть гражданство. Ты забыл? Посоветуй мне что-нибудь. Я приеду в конце марта и сама разошлю резюме, найдя себе квартиру.

– Не прижилась? Совсем плохо? – с сочувствием спросил он.

– Нет. Мы просто не находим общего языка. Я мешаю одним своим присутствием. С Антоном мы расстались, и мне здесь стало некомфортно.

– Сандра, я не могу тебе предложить абы что. Потерпи недельку. Я позвоню тебе не позднее восьмого числа. Как там Кэт?

Саша рассказывала о дочери, Итан рассказывал о своём сыне, потом пригласил свою жену, которую Саша знала, и поделился с ней вопросом о съёмной квартире. Разговор занял не менее получаса, прежде чем стороны отключились. Теперь Саша, уложив дочь спать, просиживала за компьютером до глубокой ночи. Седьмого февраля её скайп «ожил» около полуночи. Ответив на звонок, она увидела на экране Майкла Джонсона.

– Я тебя не разбудил? – спросил он, после приветствия. Я совсем забыл о разнице в часовых поясах. Прости, Сандра.

– У нас полночь, но я ещё не сплю. Как у Вас дела? Что нового в корпорации? – радостно спросила Саша.

– Я тебе звоню по делу. Ты чем занимаешься сейчас?

– Месяцев пять после отъезда, занималась воспитанием своей дочери, а позже «влезла» в семейный бизнес. Освоила финансы, но это не моё. Не вписываюсь я в систему, не приживаюсь. Хочу вернуться в Лондон. Гражданство у меня есть. Попробую свои силы по специальности. Попросила Итана Брауна, что-нибудь мне посоветовать. Жду его известий, – ответила Саша.

– Сандра, ты не хочешь вернуться к прежней работе?

– А это возможно? Как-то мне не приходило в голову эта мысль. Я ведь ушла добровольно, а корпорация не приветствует отступников.

– Ты ушла из-за маленького ребёнка, по обстоятельствам, которые трудно осудить. Мне Гарри звонил, а я решил поговорить с тобой. Сам он тебе не позвонит, а вот Брауну поручить может.

– Вы хотите сказать, что Томсон возьмёт меня на работу? – не веря своим ушам, спросила Ковалевская.

– Возьмёт обязательно, но собеседование, думаю, проведёт. Ты знаешь, что у нас есть проект нового офисного центра? Мы намерены не просто расшириться, а создать нечто огромное на тысячу сотрудников. Ты начинала работать в скромной компании, а теперь будешь работать в крупной. Ты довольна?

– Я почти счастлива. Правда, не могу поверить, что мне так повезло, – говорила она, не веря до конца в такую возможность.

– Я тебя прошу, созвонись со мной, когда устроишься. Я говорю с тобой как друг, а ни как должностное лицо. Ты помнишь, о чём я говорил, когда мы виделись в последний раз? Привет!

– Я всё помню, Майкл. Я обязательно позвоню Вам из Лондона, – сказала Саша, отключаясь. Она минут пять сидела и улыбалась. Ей хотелось расцеловать Майкла прямо на экране. Она всегда ценила его как специалиста и уважала за простоту. Не за панибратство, а именно за простоту в общении. Майкл умел найти подход к любому человеку, и при этом выбирал такую тактику, которая раскрывала этого человека. Он не приказывал, не просил, он предлагал.

Восьмого февраля Александре позвонил Итан.

–Сандра, ты, когда собираешься приехать? Томсон берёт тебя на работу. Мне стоило больших трудов попасть к нему на приём. Ты меня больше, подобными просьбами, не нагружай, – улыбался он с экрана. – Приедешь, поживёшь временно у нас, и сама будешь искать на свой вкус и квартиру, и няню. Могу обещать только одно: пока мама Эшли будет у нас в гостях, она присмотрит за Кэт. Офис теперь находиться недалеко от вокзала Королевский Крест.

– Итан, дай мне всего десять дней. За это время я успею решить все вопросы и прилететь в Лондон. Спасибо тебе, дружище. Эшли привет.

Утром за завтраком Саша рассказала о ночном звонке.

– Пап, я обещала быть на месте через десять дней, – сказала она, поглядывая по очереди то на отца, то на его жену. – Пап, ну не делай лицо таким хмурым. Ты вспомни, сколько мы общались, когда ты приезжал, и сколько мы общаемся сейчас. Чем мы дальше друг от друга, тем роднее. Я буду приезжать к вам в гости, а вы ко мне. Я должна жить своей жизнью, пап. У тебя здесь и без нас забот хватает. Внуки подрастут, тебе будет не до скуки. Мы живём в двадцать первом веке и можем общаться по видеосвязи каждый день.

– Я тебя чем-то обидел? Что не так, Сашка? – огорчённо говорил отец. – Поговори со мной, объясни.

– Пап, мы с тобой чем-то похожи и оба хотим стабильности в работе, реальных прибылей законным путём. Понимаешь, я мешаю Артёму своим присутствием, не даю «развернуться» и «торможу». Он рискует и даже не задумывается над этим, играет бизнесом как в казано, с надеждой получить всё и сразу. Яна может и идёт на это, а я просчитываю ситуацию и ставлю ему палки в колёса. Возможно, я перестраховываюсь, но по-другому не могу. Ты хочешь, чтобы мы ссорились или работали как лебедь, рак и щука из басни?

– Почему я об этом узнаю только сейчас? – удивился отец.

– До сих пор мне удавалось его «тормозить», но это не может длиться долго. Я установлю тебе программу, и ты сам сможешь избежать подобных рисков, если они будут. Обрати внимание на то, что Артём может работать не только на компании, но и на себя. Это не делает ему чести, но такие варианты в его духе. Я не могу и не хочу в этом участвовать. Пойми меня правильно, пап. Вы вместе в этом деле давно, а я могу стать между вами. Я не вижу смысла сталкивать вас лбами только потому, что мне что-то не по нраву.

– Сашенька, отец не станет тебя отговаривать, раз ты приняла решение. Ты не оправдывайся. Сергей прекрасно знает, что делает Артём. Хорошо, что ты не успела купить квартиру и не надо её ни продавать, ни сдавать, – сказала Марина Алексеевна. – Делай так, как сочтёшь нужным. Мы примем любые твои планы. Тебе стоит поговорить с Яной и навестить родителей до отъезда.

– Я так и сделаю. К Яне поеду завтра, а в город поеду перед отъездом. Сегодня займусь вещами, чтобы знать сколько их. Катя из многих уже выросла, да и зимние вещи нам там не к чему.

– Как ты одна будешь добираться? – расстроено спросил отец.

– Пап, у меня будет максимум две сумки, а с ними и с Катей я справлюсь. Мне главное, получить от Антона разрешение на выезд Кати, – ответила Саша, обняв и поцеловав отца в щёку. – Пап, мы увидимся через год, когда ты вспомнишь дорогу в Лондон, купишь билеты и прилетишь с женой.

В этот же день Саша поговорила с Антоном, который приехал навестить дочь.

– Антон, мы с Катей возвращаемся в Лондон. От тебя мне нужно разрешения на выезд дочери. Я не уверена, понадобиться ли оно, так как мы имеем гражданство, но я не хочу неприятностей. Надеюсь, у тебя не будет ко мне имущественных претензий?

– Саша, возьмите меня с собой, – попросил Антон. – Сына Вероники признал его настоящий отец. Ты не хотела меня слушать, а там был разыгран целый спектакль. У меня с Вероникой ничего не было, Сашка.

– У тебя была потеря памяти от выпитого спиртного. Как ты можешь быть уверен в том, чего не помнишь?

– Саш, прости меня. Я могу работать там кем угодно, даже санитаром.

– Ты можешь многое, но я этого не хочу. Возможно, я сумею забыть всё и простить, но не обещаю. Дело здесь ни в моей морали и «чистоплотности», среди нас нет безгрешных. Разум понимает сложившуюся ситуацию, а сердце не трепещет при виде тебя, и душа не тянется к тебе как раньше. Такое равнодушие тебе нужно?

– Когда ты намерена уехать? Где будешь работать и жить?

– Меня берут назад и у меня только десять дней в запасе, а сделать нужно многое. Квартиру будем снимать.

– Встретимся в понедельник или в среду у нотариуса часов в десять. У меня во вторник операционный день.

– Я приеду в понедельник. Ты, Антон, не обижайся на меня, а просто на мгновенье представь на фото меня и Артёма в постели. Твоё воображение может зайти гораздо дальше моего. Ты всегда ревновал меня к нему, хотя я повода не давала. Извини. Да, папа волнуется, как мы будем добираться. Если хочешь, можешь нас проводить на рейс до Лондона? Утром прилетим в Москву, а через сутки будешь уже дома. Можем улететь в субботу утром, а в воскресенье уже вернёшься. Я пойму, если откажешься.

– Я попробую поменяться дежурствами и позвоню тебе.

* * * * *

После встречи с Сашей и дочерью, Антон не поехал домой, а заехал к отцу и тёте. Вид у него был встревоженный, и отец решил с ним поговорить.

– Что с тобой Антон? – спросил он, приглашая сына в кухню.

– Саша уезжает в Англию и забирает Катю с собой, – ответил Антон. – Что мне делать?

– А чего ты ждал? Ты когда-нибудь научишься защищать то, что тебе так дорого? Почему ты не можешь вести себя в быту так, как ты это делаешь на работе? Почему ты там на коне и в седле, а дома болтаешься под брюхом? Тебе нужна была Саша, и ты взялся за развод с Ольгой не раздумывая. А теперь что? Борись за свою любовь, если она у тебя есть.

– Как я могу это сделать?

– Езжай следом. Для начала займись английским. Пусть всё получится не сразу, но ты сам станешь уважать себя за поступок. Я и Лиза тебе поможем.

– Ты о чём, отец? – недоумевал Антон.

– Вспоминай, подтягивай английский. Сдавай экзамен, тест по специальности, получай сертификаты, лицензии. Стучись во все двери. Придётся лететь и в Москву, и Лондон, и возможно ни один раз. Страшно? Да, но возможно, если тебе это самому нужно, если тебе твои девочки дороги, – говорил отец. – Ты сможешь изменить многое, и Александра это оценит. А сотрясать воздух и посыпать голову пеплом не выход. Нужен поступок, а не слова.

– Думаешь получиться? – с надеждой спросил Антон.

– Не получится с первого раза – заходи на второй круг. Я тебя не уговариваю, я даю тебе дельный совет. Довольно тебе слушать мать и делать так, как удобно ей. Знаешь, Антон, я все эти годы старался не вспоминать прошлое. Ты знаешь только то, о чём тебе рассказывала мама, а ты в это слепо верил. Теперь послушай меня, сын. Это не Лиза, а Екатерина влезла в нашу жизнь, когда мы с Лизой были уже женаты. Лиза была беременная, а Екатерина была не столь наивной и невинной в двадцать лет. Это не я её, а она меня соблазнила, и не собиралась скрывать этот факт. Лиза наглоталась таблеток, и мы потеряли ребёнка. Если бы Лиза меня не простила, я всё равно никогда не женился бы на твоей матери. Я в жизни не видел таких беспринципных, безнравственных и лживых людей. Ты можешь защищать свою мать сколько угодно, она твоя мать, а у меня на этот счёт своё мнение. Она умеет только брать, изображая из себя жертву, – с горечью в голосе говорил Илья Иванович. – Кто тебя отводил в первый класс? Кто был на твоём выпускном вечере? С кем ты ездил в отпуск? Это была Лиза или твоя мама? Плохая Лиза водила тебя в кино и цирк, устраивала небольшие праздники. Каждый такой выход или праздник не обходился без «арендной платы» твоей маме. Мы тебя брали напрокат, сын. Ей не нужна была ни твоя Ольга, не нужна ни Саша, ни Катя. Она любит только себя.

– Мне порой кажется, что она меня совсем не любит. Почему вы не забрали меня к себе, пока я был мал?

– Пытались договориться, но не получилось. Лишить её родительских прав оснований не было, а вот угрозы в наш адрес были. Позже ты сам от нас отказался. Ты можешь любить её, заботиться, но и сам старайся жить, а не существовать. Я знаю, каким ты можешь быть, и каким становишься, переступив порог дома. Ты становишься похожим на усталого путника, которому всё равно куда идти.

– Я был такой счастливый, узнав про беременность Саши. Мне казалось, когда мы познакомились, что эта девушка не для меня, что наши отношения невозможны, что они похожи на две параллельные прямые, которые никогда не пересекутся. Я люблю Сашку, люблю Катарину. Я был так счастлив, пусть и недолго.

– Ты меня извини, но это твоя мама приложила руку, чтобы это счастье у тебя отнять.

– Ты о чём? – удивился Антон.

– О твоей связи с медсестрой. Как ты оказался в квартире матери столь внезапно? Ты приезжал к ней на выходные. Чего тебя черти туда понесли? Если это было спонтанно, в порыве чувств, откуда взялся фотограф?

– Не было у меня к ней чувств. Мы года два с ней работали, прежде чем я узнал о её отношениях с интерном. Я не помню, как я оказался в квартире.

– А знакомая твоя могла всё это сделать, скажем, за деньги?

– Переспать за деньги и забеременеть? Глупость.

– Это ты сейчас говоришь о глупости. А чтобы ты сказал, подтвердись отцовство? Не помнишь о квартире, мог не помнить и о сексе.

– Я уверен только в одном, что отрубился я не от спиртного, а для чего это было сделано, и на что рассчитывал тот, кто это сделал – я не знаю. Спасибо, пап, за совет. Я не стану биться головой о стену и попытаюсь вернуть доверие Саши.

Глава 11

Пятнадцатого марта на ужин в доме Тороповых собралась вся семья. Рано утром Александра с дочерью улетали. В Москву вместе с ними летел Антон. Он сам изъявил желание посадить их на рейс до Лондона и вернуться назад. Александра обнимала Яну и просила не забывать и звонить по скайпу хотя бы раз в месяц. Прощаясь с Артёмом, она негромко сказала: – «Если я узнаю, что ты обидел отца – я тебя уничтожу. Помни об этом» и похлопала его по плечу. Отец с женой проводили их до такси, обещав прилететь через год, если Саша пришлёт им гостевую визу.

Самолёт с Александрой Ковалевской на борту приземлился в аэропорту Хитроу, когда Антон ещё не прошёл регистрацию на свой рейс в Москве. Сев в такси с дочерью и багажом, Саша назвала адрес Итана Брауна. В квартире её уже ждали. За ужином Саша рассказала друзьям о своих планах.

– В первую очередь мне нужно определиться с работой, – говорила она. – Сделаю это – следующий этап квартира в Баттерси и няня. Мне нравится этот район, я к нему привыкла.

– Пока мама Эшли у нас, о Кэт не беспокойся. А квартиру можешь искать уже сейчас. Открывай сайты и рассматривай варианты. Думаю, собеседование тебе не грозит, а значит, проблем с контрактом не будет. Тебе могут предложить временно жильё, но ты знаешь, каким оно бывает, – говорил Итан. – Будешь жить у нас, пока не найдёшь место проживания.

Александре повезло. Ещё не начав работать, она смогла найти квартиру на длительный срок и заключить договор на услуги няни по одной простой причине – у неё был счёт в банке и гражданство, а это уже половина дела. За полтора года её отсутствия в Лондоне, в корпорации прошли не только изменения, но и значительное увеличение штата. Теперь Александра Ковалевская была не просто инженером, а техническим директором, который координировал работу команды инженеров. Подсчитав ежемесячные расходы, которые ей предстояли, а они съедали треть обещанной зарплаты, Александра подписала договора на аренду квартиры и услуги няни. Квартира была с одной спальней на первом этаже шестиэтажного дома, с выходом во внутренний дворик из кухни-гостиной. Своего рода балкон на ширину гостиной и спальни. Встроенная кухня, где было всё необходимое, обеденный стол, небольшой набор для гостиной с диваном, а в спальне большая кровать и встроенные шкафы. Санузел был совмещённый. Район, где располагался комплекс Cobalt Place, был именно Баттерси. Единственным неудобством был маршрут от дома до офиса. Он включал в себя пешую прогулку, автобус и опять пешую прогулку. В целом это было сорок пять-пятьдесят минут. «Хорошо бы мне купить в этом комплексе квартиру, – думала Саша, шагая до остановки. – Катя пойдёт в детский сад после трёх лет, а здесь есть и сад при школе, и школа начальная. До них минут пять-семь, если идти неспеша». Няня, которая приходила по утрам, жила немного южнее и всего в трёх остановках автобуса. Её рабочий день начинался с восьми и длился до возвращения Саши, хотя в договоре был предусмотрен срок в семь часов. Звали няню Элизабет, или коротко – Лиз. Месяца через два и Саша, и Катя привыкли к новому распорядку, к удобной квартире, обустроились с бытом, а выходные Саша проводила с дочерью дома или в гостях у Итана и Эшли. Прошли весна и лето, а Саша так и не рискнула позвонить Джеймсу. Они не виделись три года, да и большой необходимости во встрече не было, а вот мысль о покупке квартиры не выходила у неё из головы. Средств на счёте было достаточно, чтобы купить квартиру с двумя спальнями в «своём» районе, но она боялась быть обманутой. Саша нашла повод и позвонила Джеймсу в день своего рождения.