Cassandra

– Я буду ждать, – сказал Антон, доставая сумку с антресоли. – Через час я уйду. Можно, я буду тебе звонить раз в неделю?

– Ты можешь звонить, но я не знаю, захочу ли я ответить. Я не могу обещать того, в чём не уверена.

Антон ушел, не простившись с дочерью – Катя к отцу из своей комнаты не вышла. Пасхальные каникулы Катарина провела в дневном лагере, а Сандра спокойно работала. С отцом встречаться Кэт отказалась. Саша пыталась несколько раз с ней поговорить, но дочь была непреклонна. Двадцатого мая Александра получила развод. С наступлением летних каникул Саша пошла в отпуск, и они с Катей чудесно провели вдвоём десять дней во Франции и неделю на пляже Брайтона. Джеймс предложил уехать на неделю в Уэльс к его друзьям. Поездку обе приняли с радостью. В Кардифф из Лондона они отправились на автомобиле Джеймса. Катя легко подружилась с Амелией, которой было восемь лет, и изъявила желание остаться в семье Харрисонов ещё на неделю. Они обещали ей поездку в Барри, который так сами и разрекламировали. Именно с этого времени Джеймс стал ухаживать за Сандрой. Через пару дней, после возвращения из Уэльса он пригласил Сашу в ресторан. Они поужинали и засиделись допоздна.

– Отвези меня домой, – попросила Саша.

– Сандра, я не хочу показаться навязчивым, но может, мы поедем ко мне?

– Ты думаешь пора?

– Кто мне говорил: «Лучше сделать и пожалеть»?

– Поехали, – сказала она, поднимаясь из-за стола. Сандре шёл тридцать седьмой год, Джеймсу исполнилось сорок три года.

Его желание и страсть были настолько велики, что в квартире дальше большой гостиной они не дошли. Лишь спустя минут сорок, приняв душ и накинув халат, Сандра смогла рассмотреть квартиру. Квартира была большой в её понятии и походила на аквариум, так как вместо стен в гостиной были стёкла.

– Ты давно здесь живёшь? – спросила она, глядя на ночной Лондон с десятого этажа. – Если я правильно ориентируюсь, то это где-то рядом с моим домом.

– Это левый берег Темзы, а дом твой действительно на противоположном берегу, чуть левее, – обнимая Сашу за плечи, говорил Джеймс. – Как тебе мои холостяцкие покои?

– Очень уютно, комфортно, но дорого. Ты играешь в гостиной в гольф или проводишь конференции? Хотел меня удивить? Я сразу догадалась, что квартира съёмная. Зачем ты это сделал?

– Снять что-нибудь скромнее или ты сможешь приходить ко мне? Будет ли тебе там комфортно? – обнимая Сандру, спрашивал он. – Как меня примет Кэт? Я не хочу с ней ссориться.

Ночь, проведенная с Райли, была не хуже последних ночей с Антоном, если не лучше. А утром ей принесли завтрак в постель. Странно, но у Саши было такое чувство, как будто они встречаются с Джеймсом давно. Не было ни неловкости, ни угрызения совести. – А теперь давай поговорим серьёзно, – сказала Саша, допивая кофе. – Я тебя разочаровала?

– Очаровала. Я так долго надеялся на это, не говоря уже о том, что ждал. Я отношусь к тебе более чем серьёзно, но говорить о браке не буду – ты его не примешь…

– Ты должен кое-что знать, – говорила Саша, перебив его и прикрывая его губы своими пальцами. – Я не смогу подарить тебе ребёнка, которого ты хочешь. Прости и подумай – нужно ли тебе это?

– Я не думал, что ты примешь мои слова как условие и так буквально, – говорил Джеймс, обнимая Сашу. – У меня есть сын, есть продолжатель рода, ему пятнадцать и зовут его Николас. Мы с тобой будем просто наслаждаться жизнью, у нас уже есть дети. Думаю, Кэт с этой ситуацией со временем справиться.

– Подожди. Значит Грейс мать твоего сына? А Роберт?

– Мы все вместе учились, потом работали и дружили. Мы не были женаты с Грейс и расстались, когда сыну было два года. Я не мог не отпустить её, устав от этого «треугольника». Через полгода Грейс и Роберт поженились, а через четыре года родилась Амелия. Она ровесница Кэт. Роберт Харрисон родом из Уэльса. В Кардифф они уехали в две тысячи восьмом. Мы нормально общаемся, можно сказать, дружим. Ты сама всё видела.

– Странно всё это. Я представила, как я любезно принимаю у себя дома Антона с новой подругой.

– У нас другая ситуация. Мы оба ошиблись, но во время это поняли и не обманывали друг друга, поэтому и не стали врагами. Для вражды нет повода. Грейс счастлива с Робертом. Мой Николас прекрасно к нему относится, но знает, что и я ему не чужой дядя. Я навещаю их два раза в год, а Ник приезжает на каникулы в Лондон и живёт у родителей.

– Почему ты расстался с Софи? – спросила Сандра. Этот вопрос давно вертелся у неё в голове, но задать его Джеймсу она не решалась, считая бестактным.

– Я не был близок с Софи. Наши отношения были просто приятельские. Тебе хотелось, чтобы я обратил на неё внимание, я это сделал, но у Софи уже был мужчина и менять его, ради меня, она не собиралась. Остальное, моя самодеятельность.

– Джеймс, дай мне время, чтобы разобраться в себе. Одно дело встречаться, другое дело жить вместе. Ко второму я не готова.

– Сандра, я дам тебе столько времени, сколько понадобится, а в следующий раз приглашу тебя в свою квартиру, где мы сможем с тобой встречаться, – обнимая её, говорил Джеймс. – Хочешь это сохранить в тайне от Катарины? Хорошо. Я останусь для неё твоим другом. Пусть пройдёт время, девочка лучше узнает меня.

– Спасибо. Я буду бегать к тебе на свидания по первому звонку, – смеялась Сандра. – А выходные мы можем проводить втроём.

В сентябре Катарина пошла в четвёртый класс, а Сандре исполнилось тридцать семь лет.

– Джеймс, тебе нравится моя мама? – спросила Кэт за ужином.

– Нравится, – ответил тот, ожидая подвоха.

– Тогда, почему ты не живёшь с нами?

– Мы с твоей мамой близкие друзья, Кэт, но жить вместе мы пока не собираемся. Ты уже взрослая и думаю, догадываешься по какой причине.

Рождество Сандра и Катарина провели в семье Джеймса. Это выглядело несколько странным, но родители Райли узнали её, хотя прошли почти десять лет. С того времени, как Антон и Александра расстались, прошли девять месяцев. Первые три-четыре из них они практически не общались. Катарина не встречалась с отцом и все его звонки сбрасывала. Саша на звонки отвечала, как и на вопросы, но говорила только по существу. Встреча отца и дочери состоялась только накануне Рождества. Второй раз он пришёл поздравить Кэт, которой исполнилось в январе девять лет, но пришёл в школу, не желая случайно встретиться с Джеймсом в квартире. Саша не скрывала от бывшего мужа встречи с Райли. Через два месяца Лондон, как и всю Европу «накрыла» первая волна пандемии. С началом карантина в середине марта, Антон звонил через день, справляясь о самочувствии.

– Саша, всё это очень серьёзно, поверь мне на слово, – говорил он. – Ты можешь рассчитывать только на себя и свои силы. Пусть остальные делают, что хотят, а вы постарайтесь, как можно реже, выходить из дому. Подумай о Катюше.

– Не волнуйся. Мы с ней и работаем и учимся автономно, – говорила Саша. – Ты, береги себя.

Пережив первую волну, Александра не рискнула уезжать летом за приделы Соединённого Королевства. Сама того не желая, она начала покупать продукты длительного хранения, как будто была уверена, учитывая прогнозы, во второй волне. Полки в шкафах и столах, как и холодильника, заполнялись ею, когда Катя была в школе, перейдя в пятый класс. Она не хотела показаться в её глазах паникёршей. «Моя забота кормить, а значит, и продукты, из чего я буду готовить, на мне, – думала она, принося очередной пакет с бакалеей. – Нет ничего проще, чем заменить их ближе к истечению срока годности. Так будет спокойнее».

Джеймс вернулся из недельной поездки в Ливерпуль девятого октября, почувствовал недомогание, позвонил Сандре и остался в своей квартире, запретив ей приезжать.

– Сандра, дай мне неделю-две. Я должен быть уверен, что это безопасно для вас. Не думаешь о себе, подумай о дочери. Я буду общаться с вами по видеосвязи.

Александра, «получившая» во сне письмо, не хотела верить видению, пока Джеймсу не поставили диагноз. Она и после этого надеялась, что он поправится. Надежды не оправдались, и чуда не случилось. Райли умер двадцать девятого октября. Его семья не посчитала нужным сообщить Саше о его смерти и похоронах. Ей передали конверт с письмом через десять дней после его похорон. С пятого ноября, после последнего уровня опасности, в стране объявили карантин. Антон Сосновский «прописавшийся» в госпитале, измученный недосыпом и своей беспомощностью перед болезнью, позвонил Сандре, признался семье в любви и попросил у неё прощения, как будто прощаясь…

* * * * *

– Сосновский, что это было? – удивилась Александра.

– Сашка, тебе сорок пять лет, а ты задаёшь такие вопросы. Самой не смешно?– улыбаясь, спросил Антон. – Могу я быть первым хотя бы в чём-то?

– От того и задаю, что не только смешно, но нет и полной уверенности в реальности происходящего. Не хочешь повторить ещё раз и не свернуть себе шею?– спросила Саша, улыбнулась и услышала:

– Мам, просыпайся. Ты просила тебя разбудить. Мне пора в университет, – целуя мать, говорила Катарина. – Опять работала допоздна?

– Встаю, котёнок. Лиз уже пришла? У меня совещание в одиннадцать. К этому времени, я всё успею. Ты позавтракала?

– Да. А что тебе снилось? Ты улыбалась.

– Ты не поверишь. Я видела во сне твоего отца. Знаешь где? На скачках! Он обошёл меня и пришёл первым в заезде. Хотела бы я посмотреть на реальную картину. Где доктор Сосновский, а где лошадь. Сон был прекрасный, пока он не напомнил мне о возрасте.

– Мам, отец очень изменился за эти годы. Ты о нём думаешь, раз он тебе снится? – спросила Кэт, глядя на мать.

– Нет, котёнок, не думаю и не помню, когда я его видела. Ты хочешь поговорить об отце? – спросила Сандра, глядя на дочь, которая кивнула головой в знак согласия. – Что случилось у него? До вечера терпит? Не хотелось бы слушать тебя на бегу.

– Терпит, – улыбнулась Кэт. – Ты его больше не любишь?

– Того Антона, которого я любила больше нет. А нынешнего Сосновского я не знаю и знакомиться не хочу, – сказала Сандра, обнимая дочь. – Поговорим за ужином. Ты помни одно, Кэт, – я не страдаю от одиночества. У меня есть ты, есть интересная работа, определённый круг общения, и я нахожу маленькие удовольствия в каждом своём дне – это и есть счастье, – улыбнулась Александра.

– А любовь, мама?

– С ней я «простилась». Возможно, я не умею любить или люблю ни тех, а может меня любить не за что. К вопросу о любви мы ещё вернёмся. Беги в университет. Хорошего дня.

Выпив кофе и дав наставления приходящей домработнице, Сандра вышла из квартиры и спустилась к подъехавшей служебной машине. «Доброе утро», – сказала она водителю, открывшему перед ней дверь автомобиля. «Скачки – это хороший символ, успех. Но почему мне приснился именно этот «жеребец», а ни кто-нибудь другой?» – подумала она и улыбнулась…

При оформлении обложки была использована фотография с сайта https://www. unsplash.com/s/photos/laptop