Белый снег

– Многие из присутствующих, думаю, помнят епископа Омского и Павлодарского Андроника, возглавлявшего нашу епархию несколько лет назад. Был возведен в сан архиепископа весной этого года. Открыто выказывал свое несогласие с методами работы большевиков, конечно, понимая, что может быть арестован за свое негативное отношение к новым властям, но предположить то, что чекисты живьем закопают его в землю – не мог никто! Заставили рыть самому себе могилу и лечь в нее, затем зарыли…

Верую, что Господь принял этих пастырей высокого духа и жизни в свои небесные чертоги! Прошу соборно вспомнить и помолиться об ушедших в вечность великих служителях Христовых, которые будут предстоять престолу Божьему с ликом праведным и чистым, молящиеся за нас!

После обеда Санька и дед Прохор забрались на крышу архиерейского дома.

– Подай-ка долото! Эй, малец, заснул что ли? Долото дый сюда! – прикрикнул мастер на помощника, который замешкался, размышляя о чем-то своем.

– Дядька Прохор!

– Чево?

– Смотрю я вниз с крыши, а там людишки такие маленькие, будто муравейки! Как же Бог нас с неба разглядывает, может, ему не все про нас видно?

– Чево на нас Ему глядеть-то?! Итак все про людей знает! Ну копошимся на земле себе важно, думаем, великое чего тута свершаем, а на сам деле – букаши глупые под Богом! – оценив взглядом реакцию Саньки на эти слова, Прохор, вздохнув о чем-то своем, добавил с видом, словно открывал некое таинственное знание. – Ангелы есть у Господа на то, чтобы за нами присматривать, коли Ему самому чаго не видно…

– Ну хорошие дела-то Ему видно? – растерянно спросил Санька.

– Хорошие дела всем видно – не только Богу! – улыбнулся в ответ Прохор. – Вона гляди: Дашка голубей кормит у храма, облепили ее со всех сторон, потому как чуют доброе сердце, вот и мы с тобой поумилялись тому – и нам на душе ее добро посветило! А уж как Богу хорошо, если среди нас добро!

– Дядька Прохор, а как добро человеку делать, если на душе плохо? – продолжал спрашивать Санька.

– Ты про себя что ль спрашивашь? – дед прекратил ковыряться в досках крыши, поднял голову, пристально посмотрел на выжидающего ответа парня, и с сочувствующим пониманием стал рассказывать. – Я ж сам без отца вырос – понимаю, каково тебе. Мамка нас пятерых ростила – тяжело было. Мне как старшему пришлося пойти работать, а не по школам сидеть. Но знашь, чево нам мать по смерти отца сказала, чтобы мы не унывали?! Шо если Бог родителя забрал, то за мать тому дитю будя сама Богородица, а за отца – Христос, и встретят они на небе по кончине сами дитя свое, если в послушании к ним человек жизнь прожил! Грешно печалиться, когда у тебя теперь такие воспитатели!

– А почему, дядька Прохор, у тебя детей нету и жены? – не заканчивались вопросы у парня.

– Много болташь, Санька, мало работашь! – прикрикнул, сдвинув густые темные брови на переносице, Прохор. – Свое дело знай, а чужие жизни с разговору все равно не поймешь!

После починки крыши тетка Агафья накормила работников щами с белым хлебом, юный помощник чуть язык не проглотил от такой вкусноты.

– Ешьте, ешьте, еще дам, если надо, – умилялась кухарка аппетиту едоков. – Хоть вас накормить, а то владыка опять ничего толком не поел за весь день, от ужина отказался…

– Ну, можа, где-то угощали, – предположил Прохор.

– Хорошо бы… А то давеча дохтор говорил ему, что желудок его барахлит из-за неправильного питания.

– Дядь Прохор, теть Агафья, а можно я у вас тут остануся на ночевку сегодня? Могу еще чего пособить, – спросил Санька, доедая ужин.

– А дома чего не так? – поинтересовалась Агафья.

– Тоска еще берет, как зайду, мамка мерещится… – искренне поделился Санька.

– Дак, поди, никому не помешашь, оставайся, коли надо, – ответил добросердечный дед. – А, Агафья?

– Тока надо у владыки благословение взять. Я щас ему тогда сама на ночь воды умыться понесу, так-то Дашка должна – спрошу про тебя, если не занят, – отозвалась по-доброму кухарка и направилась с кувшином наверх.

– Ну? Разрешил? – Саньке не терпелось услышать ответ Агафьи, вернувшейся из архиерейских покоев.

– Да, разрешил, – ухмыльнулась в ответ на горячность парня сердобольная тетка. – Странно тока, что велел тебе на софе у его кабинета постелить, ну тут уж, наверное, чтобы ты не шумел в других местах, можа…

– Ничего, мне подойдет! Мне тока одну ночку, а утром все равно ранехо в храм убегу, – обрадовался парень.

– Ты тихо там будь! – строго наказала Агафья. – У Дашки пойди возьми постель.

– Тихо буду! – кивнул парень и отправился на ночевку.

Стемнело. Санька все вертелся с боку на бок на кушетке у покоев архиерея. И так и этак пытался заснуть, но дремота не шла, и он, тараща глаза в темноту, начал мысленно задаваться вопросами: «Почему жизнь такая сложная, почему Богу нельзя сделать всех людей счастливыми, чтобы жили они долго и радостно? Почему умерла мамка, когда она так нужна Катьке и мне? Почему умер Колька совсем маленьким, ведь он ни в чем не виноват перед Тобой, Господи, и людьми? Почему столько человек в нашем городе страдают, хотя убивают и грабят другие люди? Я тебя не понимаю, Бог! Скажи мне: почему?!»

Вдруг поток мыслей юного постояльца прервал неожиданный шум: сначала, показалось, что звякнул колокольчик за дверью, а потом скрипнула дверь, – и в свете свечи в руках появившегося из кабинета полуночника Санька узнал владыку Сильвестра. Парень рефлекторно привстал и тихо поздоровался:

– Благословите, Владыка!

– Не спите, Александр? – голос архиерея звучал тихо и спокойно.

– Что-то нету сна, – шепотом подтвердил Санька. – А Вам, может, помощь нужна?

– Чернила у меня закончились, да, думаю, и дьякон спит, и остальные – не хочется будить. Знаешь, где взять?

– В подсобке, поди, как и другое хозяйственное, – предположил Санька и тут же вскочил с кушетки. – Я быстро схожу, я сейчас принесу чернила!

– Благодарю! Я у себя буду, зайди ко мне потом – не робей, – сказал архиерей и снова скрылся у себя в покоях. – Возьми мою свечу.

Подсобка оказалась закрытой на ключ, а где сами ключи, Санька, конечно, не знал, а идти будить ночью кого-то из домашних по комнатам он не решился, ведь Агафья наказала ему не шуметь. Огорченный, что не смог выполнить обещание, Санька поплелся назад ни с чем, по дороге подбирая слова в свое оправдание.

– Владыка, это я, Санька, – постучавшись тихонько, приоткрыл дверь парень и заглянул в комнату. – Подсобка закрыта на ключ, не получилось с чернилами…

– Заходи, Саша, – услышал юный гость голос владыки.

Санька осторожничал и неуверенно топтался у двери. Архиепископ Сильвестр, глядя на взлохмаченную голову и съеженные плечи ребенка, невольно улыбнулся, поднялся и вышел из-за рабочего стола.

– Проходи, коли не спишь, расскажи, как живешь, – пригласил к беседе гостя владыка, усаживаясь в одно из стоящих у окна кресел в кабинете, указывая Саньке на другое.

– Я не принес чернила: ключи у Агафьи Петровны, наверное… – начал снова сбивчиво объясняться Санька.

– Ничего, значит, на сегодня пора завершить работу с бумагами, – успокоил его своим дружелюбием владыка. – Как твоя сестренка себя чувствует?

– Благодарствую, хорошо. Говорит, что мамка во сне приходит ее целовать…

– А ты как – справляешься? Продуктов хватает? – продолжал спрашивать архиепископ, который, подумалось Саньке, сейчас вел себя, как обычный простой человек, и только черная ряса и большой крест на груди указывали на священный сан собеседника.

– Пока хватает: огород кормит, масло в храме дают, хлеба тоже, – немного освоившись в кресле, отвечал подросток.

– Молитвенное правило несешь исправно?

На этот вопрос Санька с ответом замешкался, пытаясь найти подходящие слова для очередного самооправдания, но владыка, казалось, сразу все понял сам и продолжил:

– Старайся. Понимаю, сложно, но надо себя понуждать трудиться – только так воспитывается дух человека и крепнет воля.

– Могу я спросить кое-что, Владыка? – опустив смущенно голову вниз, пробубнил Санька.

– Спрашивай, только говори четче, чтобы я разобрал твой вопрос, – с улыбкой произнес архиепископ.

– Вот Вы говорили про убитых священнослужителей в храме, и я подумал, что же будет, если красные всех священников убьют? Церкви не будет? И почему Бог такое разрешает? Не пойму я Бога… Неужто смысл жизни человека в том, чтобы суметь продержаться на земле свои отмеренные годы, а потом умереть, и чем ужаснее, тем лучше?

– А ты сам, что на это думаешь? В чем смысл? – с улыбкой произнес архиерей и, видя молчаливое замешательство собеседника, закрыл глаза на мгновение, помолчал с минуту, лишь перебирая свои четки, а затем продолжил говорить. – Бога не надо понимать, Александр, Ему надо верить… И эта вера вместе с любовью Христовой и есть смысл жизни, мой юный друг. За Христом идем, коли мы христиане: со смертью Христовой ничья никогда смерть не сравнится, хотя в этом деле соревнования совсем не уместны…

А что священников не станет, ты не волнуйся: Бог обе-щал, что не допустит такого, – сказал владыка, посмотрев ласково на собеседника. – Помнишь эпизод из Нового Завета? Иисус сказал: «Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Придут на место убиенных новые воины Христовы! Вот, может, и ты, Александр, станешь, когда подрастешь, священником?! Не думал об этом?

– Вообще-то я хотел… – замялся Санька. – Мечтал стать капитаном дальнего плавания, чтобы путешествовать по морям и океанам. Я кроме Омска, больше нигде еще не был… Море, говорят, это совсем другое, чем река или озеро: оно шумит и там разные чудные рыбы живут.

– Да, мир наш разнообразен и чудесен, – Владыка тихонько кивал головой в знак поддержки собеседника. – Капитаном быть – это очень интересно, но и ответственно. Это дело требует, конечно, серьезной подготовки и обучения.

– А что нужно, чтобы стать священником? Семинарию закончить?– поинтересовался вдруг Санька.

– Священство, мой юный друг, – это ведь не профессия… – задумчиво ответил архиепископ.

– А что? – нетерпеливо вставил удивившийся Санька.

– Священство – это таинство. Здесь главное – вера человека и его труд, а уж потом – все богословские знания.

– Значит, если станешь священником, то тебе многое откроется от Бога? – не унимался Санька.

– Хорошо, что ты, Саша, задаешься вопросами, – терпеливо беседовал с ним владыка. – Значит, ты хочешь знать истину, видеть смысл. Могу с уверенностью сказать, что ни один вопрос человека не останется без ответа, только иногда его нужно подождать…

– Понятно… – разочарованно протянул юный собеседник. – Только я так и не понял, зачем Богу столько человеческих страданий? Всю жизнь что ли страдать надо?

– Сложности нас воспитывают и закаляют дух. Доверься Богу, он знает, что нам на земле полезнее и нужнее. Да так ли уж страдаем всю жизнь? – с улыбкой, немного с укором в голосе продолжил разговор архиерей. – Радость и умиление сердечное, неужто не знаешь?

– Как радоваться, если тоска, Владыка?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.