Банды Белокамня. История Чумных Крыс

– Это ваши имена? – удивилась Арина, когда эльфы представились.

– Нет, – рассмеялся Лучезар. – Это перевод с эльфийского наших позывных. Видите ли, у нас не принято называть свои имена среди других рас. Никогда. Только знатным эльфам дано такое право, но они тоже им пользуются крайне редко. Послы, правители и дипломаты раскрывают свои имена, поскольку считается дурным тоном таким высоким должностным лицам работать под псевдонимами.

– Почему? – спросил их Виихи.

– Имя, я имею в виду настоящее имя, – охотно разъяснил гость. – Обладает силой. И если его знать, можно совершать разные чёрные магические ритуалы, наводя порчу или проклятия. Поэтому мы никогда не говорим своих имён не-эльфам, считая это чрезмерной глупостью.

– Понятно, – протянул гоблин, удовлетворившись ответом.

– А Милашка – это твоя жена? – уточняет Эрл у Лучезара, вспомнив слова лесной владычицы.

– Нет, – отвечает тот. – Она осталась в роще. Я не стал рисковать и приводить её в место, о котором мы ничего не знаем.

– Милашка, а ты замужем или помолвлена? – спрашивает Феникс.

Эльфийка, потупив взор, отрицательно качает головой, что заставляет сидящих за столом людей заметно приосаниться. Можно подумать, что другой ответ словно бы заставил повесу Феникса отказаться от покорения Милашки. Арина презрительно фыркнула про себя – одним словом, мужланы!

– Можно? – спросил Остролист, посмотрев на трубку Виихи.

– Бери, – разрешил тот, думая, что тот хочет покурить. Но эльф, повертев её в руках, воскликнул:

– Я так и знал! Магическая!

Все с интересом посмотрели на трубку, которую держал Остролист в своих изящных пальцах.

– Ого!

– Правда?

– А чего она делает? – посыпалось со всех сторон.

– Спасибо, что всем растрепал! – вздохнул гоблин, забрав себе свою вещь обратно. Все посмотрели на Виихи. Кто-то с удивлением, кто-то с недовольством.

– Почему ты нам не сказал? – спросил у гоблина Эрл, задав вопрос, который у всех вертелся на языках и в головах.

– Ну что вы на меня так вылупились? – возмутился тот. – Может у старого гоблина быть парочка секретов или нет?

– Извините меня, – смутился Остролист. – Я не хотел выдавать ваших тайн.

– Ничего, ты не виноват, – Виихи раскурил свою трубку, выдыхая клубы дыма.

– Ну теперь, когда мы узнали о ней, расскажи нам её секрет! – попросил Феникс.

– Да! – поддержал его Брок.

– Так что она делает? – спросил тут же Брок.

– Можно, я сохраню это в тайне?

– Виихи, – сказал Эрл. – После того как мы выкупили тебя из рабства, ты стал от нас скрывать информацию?

– На подначку не ведусь, на жалость и совесть давить бесполезно, – ответил тот, наслаждаясь своей смесью табака и болотника. – Угрозы также применять не рекомендую.

– Ну Вииихиии, – поддержала всех Арина, глядя на гоблина самым милым и просительным взором, на который была способна. – Ну пожалуйстааа!

– Льстить и подлизываться тоже не нужно, – ответил тот.

– А если поцелуй? – спросила девушка, поджав свои пухлые губки.

– Ну только если так, – прокряхтел гоблин. Девушка взвизгнула от радости, подавшись вперёд, но Виихи отклонился на стуле назад.

– Не меня, – сказал он.

– А кого? – удивилась девушка, поражённая отказом.

– Милашку поцелуй, – улыбнулся Виихи. – Тогда не только расскажу, но даже покажу.

Все издали многозначительное «О-о-о!», глядя на девушек, которые поглядывали по сторонам и друг на друга. На стол Крыс начали поглядывать остальные посетители таверны, ожидая узреть, что бы могло значить это дружное оханье.

– Я не против, если наша гостья не возражает, – сказала Арина, глядя на симпатичную эльфийку. А почему бы и нет? Всяко лучше, нежели целовать гоблина или кого-нибудь из близнецов. Если Виихи хотел таким образом её смутить, то он прогадал.

– Ничуть, – ответила Милашка. Почему она не возражала, осталось тайной. То ли ей хотелось посмотреть на работу артефакта в действии, то ли оценить поцелуй человеческой женщины.

Вскоре под дружный свист, аплодисменты и улюлюканье вся таверна следила за поцелуем двух красавиц, который вышел довольно страстным и, вдобавок к нему, под конец Арина сжала свою ладонь на попе эльфийки, дабы оценить её упругость. Правда ли их задницы так хороши, как их описывают все мужланы? Это оказалось истинной правдой, и, вдобавок, вызвало дополнительный шквал одобрения со стороны зрителей.

– Сегодня прямо вечер эротики в таверне, – сказал Феникс.

– Ворчун поди доволен – после такого к нему народ будет валом валить в ближайшее время.

– Спорим, что завтра народу будет не меньше? – предложил Брок.

– На чешую! – принял вызов Феникс.

Вскоре вся таверна высыпала на улицу по настоятельной просьбе Виихи, который до сих пор курил.

– Внутри заведения показывать не буду, иначе всем кранты! – доходчиво объяснил он.

Заметившие такую толпу воришки, прятавшиеся в тени вокруг заведения, и ожидавшие одиноких подвыпивших обитателей, поспешили ретироваться прочь на всякий случай.

– Ну что за твари, – вздохнул Эрл, глядя вслед улепётывающим грабителям. – Работают прямо на нашей территории. Одного из них, я, кажись, знаю. Надо будет завтра вправить кое-кому мозги!

На улице уже похолодало, и было темно, как ночью в пещерах тёмных эльфов. Ёжась от холода, Милашка и Арина прижались друг к другу, а мужчины застегнули свои рубашки и поправили сползающую одежду.

– Ну, и в чём вся соль? – спросил кто-то из зрителей у Виихи, который насыпал новую порцию табаку в трубку и раскуривая её. – Она умеет пускать кольца в виде сердечек или корабликов?

Все засмеялись, но вот гоблин яростно сверкнул глазами, после чего сказал командное слово, активировавший артефакт, направив трубку прямо в небо. Мощная стрела огня устремилась ввысь, осветив весь двор таверны таким ярким светом, словно на улице сейчас было солнечное утро. Во все стороны прокатилась волна тепла, отчего зрители ахнули и моментально согрелись в холодной ночи. Яркая стрела улетела далеко ввысь, постепенно пропадая из поля зрения. Где-то далеко в облаках она взорвалась, вызвав на небе сполох. Со всех сторон слышались восхищённые возгласы и хлопки.

– Тебе, Виихи, нужно почаще салюты устраивать! – повернулась к нему Арина. – А почему трубка на земле лежит?

– После выстрела она очень долго остывает, – пояснил тот. – Поэтому повторно её использовать можно не раньше, чем через десять минут.

– Дорого за неё отдал?

– Мне её продал торговец с хорошей скидкой, – почесался Виихи. – За то, что я помог вылечить его дочь своими целебными отварами.

Люди стали постепенно возвращаться в таверну, поняв, что демонстрация окончена, оживлённо обсуждая увиденное. Остался только гоблин, стоящий возле остывающей на земле трубки, Брок, который решил составить ему компанию на всякий случай, да пара гномов, решившая покурить на воздухе.

– И часто у вас тут так весело? – спросил Пересвет, поигрывая серебряной монетой.

– Ага, – ответил Дрок. – Но деньгами лучше не светить. Во избежание недоразумений.

– Понял, – сказал эльф, убирая монету обратно.

В этот момент наверху в комнатах снова ритмично завозились, но на этот раз без стонов и вздохов. Видимо люди старались вести себя в этот раз тише, рискуя вновь услышать аплодисменты в свой адрес.

– Какие молодцы! – прокомментировал это Феникс, усмехнувшись.

– Кто? – не понял Лучезар.

Вместо ответа Феникс ткнул пальцем в потолок, откуда доносились тихие ритмичные поскрипывания кровати.

– И почему молодцы? – непонятливо спросил эльф.

– Сейчас я вам об этом спою! – откашлялся Феникс, прочищая горло. – Экспромт. Прошу строго не судить!

После чего стал негромко петь, подыгрывая себе на гитаре. Песня получилась довольно трагическая о безответной любви одной женщины к воину, который постоянно отвергал её. Но финал оказался намного веселее и бодрее, закончившись постелью и долгой совместной жизнью впоследствии. Крысы посмеялись над песней, наградив певца аплодисментами, в то время как эльфы восприняли её совсем по-другому.

– Какая печальная история, – вздохнула Милашка.

– Это правда про то, что сейчас творится наверху? – спросил Остролист.

– Ага, – кивнул Феникс, потянувшись к бокалу, чтобы излечить пересохшее горло.

– Эй, ребята, – обратился к эльфам Эрл. – А правда, что в ваших чащах обитают энты и говоруны?

– Гворны, – рассмеявшись, поправил его Ветрослух. – Да, так и есть. А что?

– А кто это? – спросила Арина.

– Это разумные древолюди, – Ветрослух почесал подбородок, раздумывая над тем, что можно рассказать людям. – Они выглядят как обычные деревья больших размеров, но на самом деле это не так. Просто они проводят большую часть своей жизни в спячке. Если их разбудить – словом или делом, то они проснутся.

– А как их будят? – поинтересовался Эрл.

– Ну если дровосек попытается срубить его, либо поблизости будет пожар, тогда проснутся все древолюди поблизости. Также они восприимчивы к эльфийской речи, и могут откликнуться на наш зов. Когда древолюди пробуждаются от сна – это по-настоящему величественное зрелище!

– Вот бы на это посмотреть! – вздохнула Арина.

– Будить понапрасну их лучше не стоит, ведь это может вывести это их из себя, – Милашка поставила подбородок на свои руки, наклонившись к столу. – Как-то раз я видела в лесу дровосека, который по незнанию попытался срубить гворна. Это было нечто! Он разорвал бедного человека надвое своими лапами-ветвями, оросив всю поляну вокруг себя кровью. Я даже вмешаться не успела!

– Или не захотела? – подначил её Ветрослух.

– Не успела! – твёрдо сказала девушка. – Я против ненужного насилия.

– Но, когда нашему Лучезару досталось от Эрла, ты, тем не менее, посмеялась над этим, – сказал Ветрослух.

– Ребята! – возмутился Лучезар. – Я же просил это не вспоминать!

Но слово не воробей – поэтому Эрлу и эльфам пришлось рассказывать для Крыс о том, как убийца входил в заповедную рощу, о его схватке с часовым. Не забыл упомянуть убийца и об увиденной им эльфийской королеве, чем вызвал восторженные возгласы и завистливые взгляды своих товарищей. Но теперь вмешался Лучезар и Милашка, которые со смехом поведали, как остолбенел перед нею человек.

– Остолбенеешь тут, – буркнул Эрл. – Не каждый день лицезреешь перед собой монаршую особу.

Когда Крысы попросили описать, как же выглядит лесная владычица, то убийца не смог подобрать нужных слов. Он долго морщил лоб, разводил руками, пыжился, но ничего внятного так и не сказал.

– Сногсшибательно! – только и смог выдать он, отчаявшись подобрать нужные и точные слова. Если бы можно было использовать мат, он справился бы с этой задачей намного быстрее, но Эрл стеснялся выражаться при гостях. Дрок понимающе усмехнулся, подмигнув ему.

– А чем отличаются гворны от энтов? – спросил Феникс, любовно поглаживая свою гитару, возвращая разговор в старое русло.

– Гворны, это одичавшие энты, – Ветрослух налил себе вина и взял сыру с тарелки. – Энты более разумны и склонны к общению. Они часто мигрируют с места на места, в то время как наиболее старые или ленивые энты пускают свои корни в землю так глубоко, что утрачивают способность к передвижению. Их мы и называем гворнами. Они спят более глубоко, и отличаются более злобным характером, нежели энты. Поэтому первым делом, если столкнётесь в лесу с древочеловеком, то обратите внимание на то, может он перемещаться или нет. Если он ходит, то у вас есть все шансы договориться с ним, поскольку энты более сговорчивы. Если он стоит на месте – бегите, это гворн. Договариваться с таким бесполезно.

– А древолюди не нападают на вас? – спросила Арина.

– Нет, с чего бы им это делать? – рассмеялся Остролист. – Мы живём с ними в мире и гармонии. Мы помогаем древолюдям, а они защищают наши владения.

– Чем можно помочь разумному дереву? – удивился Дрок. – Полить его водичкой или отогнать дятла?

– Дятла энт прихлопнет, словно человек комара, – рассмеялся Лучезар, и все заулыбались, представив себе эту картину. Громкий хлопок веткой по стволу, и вот на коре висит лепёшка из плоти и крови, а в воздухе кружатся, медленно оседая вниз, перья бедной птицы. Да, незавидная участь! Вероятно, что похожая картина ожидает и дровосеков, если те попробуют срубить такое дерево.

– И всё же? – настаивал Дрок на ответе.

– Мы помогаем им ухаживать за их желудями и шишками, помогая им растить потомство, – сказал Остролист. – Но на эту тему нам запрещено распространяться, поэтому даже и не спрашивайте меня больше о древолюдях.

– Иначе вас тоже закажут, как Вельяса! – мрачно усмехнулся про себя Эрл.

– Вы выступаете в роли повитух у разумных деревьев? – округлились глаза Арины от удивления.

– Вроде того, – усмехнулась Милашка.

– Я слышал историю, – выдаёт Дрок. – Что однажды, когда толпа поймала распутника-эльфа, совратившего большую часть женской половины деревушки Гниловодье, то его схватили и решили казнить. Приведя пленника к большому кипарису у местного болота, закинули на ветвь верёвку, собираясь вздёрнуть распутника. После чего из двух десятков крестьян с места казни в деревню вернулось только два обезумевших человека, утверждавших, что в самый ответственный момент эльф произнёс заклинание, оживив дерево, которое и разодрало или растоптало всех крестьян. Это правда, вы слышали о таком?

– Это вполне мог оказаться спящий энт, которого эльф пробудил ото сна, – кивнула, соглашаясь Милашка. – Я не знаю, правда это или нет, но если это когда-либо случалось, то эльфу крупно повезло, ведь вне наших рощ древолюди встречаются крайне редко.

– А как можно отличить древочеловека от обычного дерева? – спрашивает Феникс.

– Только эльфы с их намётанным взглядом могут сделать это наверняка, – отвечает Лучезар. – У вас не получится, как бы вы не пытались.

– А чем вы зарабатываете себе на жизнь? Я вижу, что вас уважают в таверне, – поинтересовался Ветрослух, переводя разговор в другое русло. Крысы заёрзали на своих местах, не зная, как помягче ввести своих новых знакомых в курс дела. Не каждый день тебя спрашивают о твоих делах, не зная, что те темны, словно ночь за окном.

– Бандиты мы, – хмыкнул прямолинейный Дрок. Эрл вздохнул. Ну неужто нельзя было выразиться как-нибудь поизящнее или интеллигентнее. Сказать, что мы авантюристы (которые те ещё разбойники) или наёмники? Хотя, что взять с этого мордоворота? С другой стороны, честный и лаконичный ответ, зачастую лучший ответ.

– Да ладно? – прищурился Лучезар. Милашка смотрела на Крыс широко раскрытыми глазами, в которых читался ужас и восторг одновременно. Эльфы смотрели на людей недоверчиво, вероятно сожалея в душе, что пришли в «Отрыжку» по приглашению грабителей. Кто их знает, может это была ловушка? В это время в таверну вернулись Брок с Виихи, несущим в руках свою драгоценную магическую трубку.

– Чего застыли, словно статуи? – спросил Брок, плюхнувшийся на своё место. Он взял со стола апельсин, принявшись за его интенсивную очистку, ругаясь и забрызгивая всё вокруг его соком. Это разрядило обстановку, и все снова задвигались и заговорили.

– Да, это правда, – сказал Эрл, кивнув эльфам. – Но это не значит, что мы грабим и режем всех налево и направо. Да, нам приходится поработать кулаками или кинжалами, но в целом, мы тоже предпочитаем решать дело миром, когда это возможно. Но даже наша специальность востребована в обществе, иначе я бы не явился в вашу рощу.

– Тебя наняли на работу?! – удивился Остролист и Лучезар одновременно.

– Нет, – коротко бросил тот, соврав. «На кой чёрт я им вообще про это напомнил?» – пронеслась запоздалая мысль в его голове. Мысли частенько имели особенность опаздывать, словно улитка, нарезающая круги в подсознании, прежде чем доползти до мозга и оформится в слова.

– А зачем тогда? – спросил Лучезар.

– Поговори с Хранителем, если тебе интересно, – ответил ему Эрл, заметив, как эльф содрогнулся при упоминании злого советника королевы. – Если он решит, что тебя можно посвятить в детали разговора – тогда он сам тебе об этом расскажет!

– Нет уж, покорно благодарю, – пробормотал Лучезар, потупив взор.

– Что за Хранитель?

– Вам об этом знать нельзя, – коротко бросил Эрл своим товарищам. – Поверьте, это для вашего же блага!

– Это уж точно, – кивнула Милашка. – Это вам знать не нужно.

Все замолчали, не зная, что ещё можно сказать.

– Чего приуныли, дамы и господа? – тряхнув головой, спросил Феникс. – Давайте танцевать! Эльфы ведь танцуют?

– Ещё как! – ответили, заулыбавшись, гости. Феникс приготовил свою гитару, Пересвет достал из складок своей одежды свирель, а Остролист небольшой бубен.

– Да вы подготовились! – заметил Виихи. – Подождите меня, я мигом!

Все проследили за гоблином, поспешившим наверх по лестнице.

– Чего это он? – спросил Остролист, посмотрев на Эрла.

– За барабанами побежал, – пояснил тот. – Виихи шаман. У него есть специальные ритуальные там-тамы, на которых он иногда играет.

– Как здорово! – хлопает в ладоши Арина. – Сегодня у нас столько музыки! Вот бы так всегда!

– Любишь танцевать? – спрашивает её Лучезар.

– А то!

– Она у нас в этом деле настоящий спец! – подтверждает Дрок.

Пока все ждут возвращения Виихи, внимание компании привлекают две подозрительные личности, сидящие за соседним столом. Хитрого вида мужчина и туповатый амбал, из тех, что привыкли думать мускулами, а не головой.

– Да это же Буян! Тот, который силач, – поясняет для всех Эрл. – Неплохой парень, пару раз помогал мне. Интересно, чего он там делает?

– Покупает чёрный лотос у того хитрого типа, – поясняет Лучезар.

– Откуда ты знаешь? – удивляется Эрл.

Вместо ответа эльф показывает пальцем на свои уши. Ясно. Слух у них действительно отменный, и шёпот, который люди отсюда не слышат, Лучезар разобрал отчётливо. В это время Буян и его товарищ обмениваются под столом мешочками.

– Только вот твоего знакомого обманывают, – продолжает эльф.

– С чего ты взял? – удивляются все люди.

– Чую запах. Когда Буян открывал мешочек, пахло не только лотосом, но и болотником. Это смесь, а не чистый лотос.

– Аж ты ж, б..дь! – выдаёт Эрл, вставая с места. – Мало того, что этот засранец торгует у нас наркотой, так он ещё и продаёт подделку! Извините, я мигом!

– Помощь нужна? – спрашивают близнецы, поглаживая свои кастеты.

– Пока нет!

– Если что – зови! – ухмыляется Брок, приложившись к кружке с элем.

Убийца с приветственным возгласом подходит к столу, где заключается сделка, приветствуя своего знакомого. От звуков его голоса оба человека вздрагивают, словно их поймали с поличным. Буян сразу же успокаивается, увидев подошедшего Эрла, приветствуя его кивком головы. Завязывается разговор, во время которого продавец старается ускользнуть, но убийца останавливает его, ненавязчиво заставив вернуться на место. Слово за слово, и вот уже продавец протягивает Эрлу кожаный мешочек, горловина которого стянута тесёмками. Вероятно, убийца также прикинулся заинтересованным покупателем, спросив о порции зелья для себя. Эрл развязывает мешочек, осматривая содержимое, после чего подзывает к себе Лучезара жестом.

– Что скажешь? – протягивает он ему мешочек, в котором чувствительный нос эльфа уже различил смесь запахов двух болотных цветков. Продавец наркотика бледнеет, стараясь выбраться из-за стола, но Эрл достаёт кинжал, приставив острие к горлу человека.

– Сиди на месте! – рычит он. Вокруг них медленно начинает собираться заинтересованная толпа.

– Смесь болотника с лотосом, – отвечает эльф.

– Буян, – говорит Эрл, указывая свободной рукой на Лучезара. – Дай ему свой мешочек на проверку!

Амбал, вздрогнув, протягивает свою покупку эльфу, и тот сразу же подтверждает, что и тут смесь.

– Дурить нас вздумал! – рычит Эрл, надавив кинжалом на горло продавца, отчего показалась капля крови. Буян также вытаскивает нож из отворота сапога, приставив его к глазу обманщика.

– Паскуда! – ревёт обманутый покупатель.

– Я не хотел! – хрипит тот, стараясь отстраниться от лезвий. – Такой состав уже был передан мне моим начальством.

Вокруг них любопытные посетители начинают переговариваться, кто-то достаёт оружие.

– Разошлись все! – командует Эрл, осматривая зал, выискивая возможных подельников продавца. – Брок, Дрок! Если кто дёрнется в нашу сторону – валите не раздумывая!

– Так точно, босс! – братья поднимаются из-за стола, окружив место происшествия от зевак. Те спешат разойтись по своим местам, не рискуя ввязываться в чужую драку.

– Кто твой начальник? – возвращается к допросу Эрл.

– Хорёк. Это помощник Шёпота, – едва слышно отвечает продавец.

– Я знаю, кто такой Хорёк, – говорит Эрл. – Объяснять не нужно.

– Ты знал, что порошок разбавлен?! – рычит разозлённый Буян.

– Нет! – отвечает тот, судорожно сглатывая.

– А почему тогда ты сказал «состав» только что, и пытался свалить, когда мы попросили нашего товарища проверить порошок? – злобно цедит Эрл сквозь зубы. – Сдаётся мне, ты крысишь не только у Теней, но и обманываешь покупателей!

– Я… Я не знаю! Правда! Просто мне показалось…

– Показалось ему! – ревёт Буян, ударив продавца по лицу. – Я тебе сейчас покажу, как меня накалывать!

Нечестный продавец получает пару ударов по лицу и рёбрам, после чего у него изымают деньги Буяна, оружие и вышвыривают из «Отрыжки» на улицу.

– Попробуешь нажаловаться Хорьку или Шёпоту – отрежу уши! – говорит ему Эрл на прощание. – Кроме того, у нас есть свидетели и образцы разбавленного порошка. Так что думай, засранец, где тебе деньги взять, чтобы рассчитаться с Тенями за лотос. Иначе гнить тебе скоро в канаве!

Когда Эрл прощается с благодарным за помощь Буяном, и возвращается вовнутрь за стол Крыс, там уже Виихи устанавливает свои барабаны вокруг табурета, эльфы готовят свои инструменты, а Феникс держит гитару наготове. Да тут самый настоящий интернациональный ансамбль! Эльфы, гоблин и люди. Гитара, свирель, бубен и барабаны. Выбрав композицию, которую знали все участники, оркестр приступил к делу. Милашка запела голосом, который заставил пьяных гномов, уснувших за столом над разбитой вдребезги посудной крепостью, проснуться и прослезиться от нахлынувших чувств. Если бы вы когда-нибудь слышали, как поют эльфийские девы, то вы бы поняли, что лучших певцов природа сделать уже не сможет. Только им подвластны чары настоящей Песни, способной заставить прослезиться даже самого угрюмого орка, либо пуститься в пляс озлобленного тролля. А прирождённый чуткий слух эльфов и их склонность к музыке, делала из них виртуозных музыкантов.

Вкупе с чувственным танцем Арины, выступление оказалось лучшим из тех, что когда-либо видела «Могучая отрыжка». По окончании песни зал долго аплодировал музыкантам, швыряя к их ногам монеты, которые тут же решили потратить на угощение всего зала доброй порцией эля. Это вызвало бурю восторга со стороны посетителей. Ворчун млел от радости, в перерывах, когда не метался как белка в колесе, разливая алкоголь по призывно протянутым к нему кружкам. Прибыль за этот вечер и ночь обещала быть рекордно высокой!

Вскоре, после танцев, толпа созрела для «Гусеницы». Помещение расчистили, сдвинув столы и стулья в стороны. Феникс передал свою гитару Эрлу, поспешив присоединиться к танцующим. На барабанах остался Виихи, Остролист продолжал играть на бубне. Пересвет убрал свою свирель, поскольку в этом танце она была без надобности, включившись в хоровод.

Головой гусеницы оказалась, как всегда, рыжая красавица Арина, против чего никто не возражал. Пристроиться за ней, к неудовольствию девушки и остальных мужчин, удалось шустрому Броку, который рыком отогнал прочь всех желающих. Через пару гномов от них шла Милашка, к которой пристроился Лучезар, за ним шёл опоздавший Феникс, желавший примкнуть к эльфийке. Сегодня гусеница оказалась довольно длинной, включив в себя не менее трёх десятков желающих. Когда заиграла задорная музыка, хоровод пришёл в движение, сопровождая всё это действие хохотом и воплями раззадоренных участников. Во время особо сильных ударов в бубен или барабаны, участники хором кричали какую-нибудь чепуху, выкидывая в стороны разные конечности в такт музыке. Столы и стулья подпрыгивали, когда гусеница топала рядом с ними, а бутылки жалобно звенели, грозясь сорваться вниз и разбиться. Иногда одна из особо неустойчивых посудин или бутылок всё же срывались вниз, под дружный топот и хохот танцующих. Периодически из гусеницы вылетал особо оскорблённый участник, который потом спешил в конец хоровода, чтобы примкнуть к новому участнику. Девушек лапали, мужикам отвешивали затрещины. Всё как обычно. Хотя лапали так же и мужиков, если сзади оказывалась женщина или редкий противный персонаж. Доставалось даже Броку, который ревел белугой, каждый раз, когда позади идущий гном лягал его особенно сильно. Было довольно больно, но это компенсировалось поглаживанием и сжатием прелестей рыжей красотки, которая то хихикала, то злобно шипела. В те моменты, когда Арина выкидывала свою изящную ручку или ножку в сторону, то закреплённые на них кимвалы начинали радостно звенеть, раззадоривая девушку ещё сильнее. Дрок, танцевавший где-то позади громко мычал что-то неразборчивое, что можно было принять как за звуки удовольствия, так и наоборот.