Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

Сегодня он был относительно спокоен, позволил Дину себя оседлать и вывести из денника. Сразу за домом располагался открытый манеж – специальная площадка для занятий с лошадьми, которую построил еще мой дед.

Оставив людей Грейстока за невысоким ограждением, я сосредоточилась на своей работе. Вернее, попыталась это сделать, но пристальные взгляды агентов отвлекали и раздражали. Джокер чувствовал это и тоже нервничал. После недолгой пробежки по беговому кругу я решила, что нам обоим не помешает развеяться.

Велела Дину нас выпустить, а агентам посоветовала:

– Если хотите и дальше за мной следить, догоняйте!

И пока они не опомнились, направила Джокера к воротам.

В общем, мы с ним славно в тот день потренировались, на некоторое время избавившись от надзирателей. Объехав окрестности, остановились у озера, кристальная чистота и прохлада которого так и манила. Не заметив поблизости ни души, я привязала Джокера в тени дерева, склонявшего к воде свои тяжелые ветви, быстро разделась и отправилась купаться, наслаждаясь ни с чем не сравнимым ощущением свободы. Жаль, наслаждение очень быстро закончилось. Верные псы Кристофера меня все-таки нагнали, примчались на моих лошадях. Спешились, прострелили меня недовольными взглядами, но выдвигать упреки не решились.

Оловянными солдатиками замерли у самого берега.

Нет, это точно месть Грейстока. Мне за нашу с ним свадьбу.

– Не желаете присоединиться? – с улыбкой предложила я, гадая, напишут ли они о моем предложении в отчете Кристоферу или постесняются. – Водичка чудесная, такая чистая, прохладная. Представляю, как вам сейчас жарко. На вас же столько всего надето. Раздевайтесь!

Агенты вытаращились на меня, как на ненормальную.

– Что, боитесь, начальник отругает?

– Ваше сиятельство, мы на работе! – оскорбленно заявил усатый.

Ну хоть не светлость, и то радует.

– Скучная у вас работа, и начальник не подарок. Жаль мне вас, мальчики.

Сказав им все, что хотела сказать, я продолжала плавать в свое удовольствие. Плавала где-то час, пока агенты жарились на солнце.

– Точно не передумали? – спросила их в последний раз.

Няньки-разведчики покачали головами.

– Ну, тогда пойдемте обедать. – С этими словами я вынырнула из воды и не спеша зашагала к берегу, наблюдая за тем, как округляются глаза и вытягиваются лица агентов.

Видимо, не рассчитывали они на столь близкое знакомство с леди. Вернее, с ее телом. И если они не напишут об этом в отчете моему мужу, я сама ему с удовольствием доложу.

На то, чтобы вытряхнуться из шокового состояния, агентам потребовалось секунд пять, не меньше. Поняв, что если продолжат пялиться на ее новоиспеченную светлость, совершенно, к слову, голую (не люблю купаться в одежде, к тому же я у себя дома), его давноиспеченная светлость их запросто четвертует, колесует или вздернет на виселице, агенты отвернулись.

– Все так ужасно? – невинно поинтересовалась я, останавливаясь на берегу и отжимая волосы.

– Ваше сиятельство, пожалуйста, оденьтесь, – попросил тот, что был постарше.

– Но я же мокрая. Сначала мне надо обсохнуть.

Может, только послышалось, но, кажется, агенты заскрежетали зубами.

Я не стала их долго мучить. Скрутив волосы в тугой узел, оделась и пошла отвязывать Джокера.

– Не знаю, как вы, господа, а я умираю с голоду.

Полагаю, что они готовы были скончаться от злости, но пока держались: не кончались и мне ничего не высказывали. Посмотрим, надолго ли их хватит. Уж точно не больше чем до моего следующего разговора с Грейстоком.

Я была зла на Кристофера. Хотя зла – это еще мягко сказано. И что за привычка всегда действовать нахрапом? Нельзя так просто ворваться в мою жизнь после того, как семь лет назад бесцеремонно выставил из своей.

Я все понимаю, сейчас его вынудили обстоятельства. Но это не дает ему права угрожать Куперу арестом, а мне перекрывать воздух, подсылая своих подчиненных. Я свободная пташка, и нечего сажать меня в клетку. А еще нельзя мной командовать и указывать, к какому часу мне следует быть готовой и когда он изволит со мной поужинать.

Я же говорю, животное. Наглое, беспринципное, уверенное, что ему все позволено.

За обедом я попыталась расспросить мистера Одли и мистера Кэрролла (сомневаюсь, что имена настоящие, но как представились, так к ним и обращалась) о том, что им известно. К сожалению, красноречием они не отличались, чего не могу сказать об их аппетите, уплетали за обе щеки. Видимо, стресс в моем лице неплохо сжигал не только нервные клетки, но и калории.

Когда с десертом, нежнейшим ванильным суфле, было покончено, я промокнула губы салфеткой и встала из-за стола.

– А теперь я бы хотела немного отдохнуть, принять ванну, расслабиться. И если вы по-прежнему не желаете составить мне компанию (не подумайте, я не настаиваю), можете располагаться в гостиной. Если желаете курить, то только на террасе. В доме я запах дыма не переношу.

Агенты тоже поднялись, но тащиться за мной, к счастью, не стали. Только Одли, который моложавый и усатый, негромко напомнил:

– Ваше сиятельство, лорд Грейсток надеется переговорить с вами в восемь.

Раз они продолжают обращаться ко мне как к графине, значит, не в курсе нашей с Грейстоком женитьбы. Постеснялся рассказать? Или так торопился отправить ко мне надзирателей, что даже не потрудился посвятить их в детали?

Как у него вся контора с таким отношением к работе еще не развалилась!

– Ну, тогда тем более мне нужно отдохнуть и привести себя в порядок перед переговорами с вашим хозяином, – улыбнулась мистерам О. и К.

Наверное, буду звать их просто ОК.

– Он наш начальник, – снова скрежетнув зубами, поправил меня Кэрролл.

– Я так и сказала.

Понимая, что они и сами уже ждут не дождутся, чтобы я поскорее убралась в свою ванную, пожелала им приятного послеобеденного дежурства, а сама отправилась расслабляться и готовиться к побегу. Надеюсь, до вечера они ко мне больше не сунутся и я смогу спокойно отправиться в город.

Не только Кристофер и его сослуживцы могли, как кузнечики, скакать из одного места в другое. В моем арсенале тоже имелось немало интересных вещичек, за которые я щедро платила нашему семейному магу мистеру Найману.

Напитать чарами можно было какой угодно предмет, и чары тоже могли быть разными. Я, как и большинство женщин, предпочитала заряжать магией украшения. Перстенек, серьги, камея – любая безделушка имела шансы стать артефактом.

Что самое приятное, в чужих руках все эти дамские побрякушки оставались просто дамскими побрякушками. На каждое украшение накладывался отпечаток моей ауры, и только я могла ими распоряжаться. Так подстраховывались все без исключения. Все, у кого водились деньги на приобретение артефактов или содержание семейного мага.

Если бы утром в гостинице я решила позаимствовать карманные часы мистера Бакенбарда, ни в какую церковь мы бы так и не попали, в моих руках артефакт остался бы просто симпатичной вещицей, показывающей время.

Маги (а в нашем мире силой владели только мужчины, носители Старой крови, потому и мнили себя хозяевами жизни) свободно пользовались силой, не заряжая ею предметы. Но перестраховщики вроде Кристофера предпочитали таскать с собой и артефакты. Никогда не знаешь, какая тебя может подстерегать опасность, и если при неожиданном столкновении израсходуешь весь свой резерв, только и останется что уповать на артефакты.

Лежа в ванне в комнате, выдержанной в красно-золотых тонах с наглухо задернутыми шторами, я размышляла о ночном безумстве. Неужели это враги Грейстока постарались? У меня-то врагов не было… Бывало, я отказывала покупателю даже на аукционе, если знала, что он жесток с животными. Но это были единичные случаи. Один раз мне даже угрожали, года два назад, что прострелят мою хорошенькую головку. Но никто не грозился выдать меня замуж.

В общем, ерунда какая-то.

До самого вечера я не переставала поглядывать на руку, и всякий раз, опуская взгляд на левую ладонь, чувствовала, как в груди замирает сердце. Но брачного узора на ней по-прежнему не было, и я снова начала уповать на неадекватность священника.

Пусть лучше он будет сумасшедшим, чем я превращусь в замужнюю женщину.

Для вечера в театре было выбрано серебристо-серое платье под цвет глаз, а к нему ажурная мантилья. Камеристка, Дейзи, уложила мне волосы в простую, но элегантную прическу. Глубокий вырез платья я подчеркнула своим любимым в последнее время украшением – розовым бриллиантом, а на средний палец правой руки надела серебряное колечко, которое и должно было в одно мгновение доставить меня в столицу.

Без четверти восемь, когда в ворота въехал экипаж герцога, я подхватила сумочку, поправила на плечах кружевную накидку и, улыбнувшись очаровательной молодой женщине, смотревшей на меня из зеркала, крутнула на пальце колечко, мысленно представив дом, в котором Шон снимал квартиру. Тихий симпатичный район с парками и скверами. И недалеко от центра. До «Оршери» так и вовсе рукой подать, можно будет пешком прогуляться, а уже после ресторана взять наемный экипаж.

С такими приятными мыслями я шагнула во вспышку света, разорвавшую пространство. С Кристофером мы встретимся, когда мне будет угодно, а не когда он прикажет. Пусть уяснит это, и тогда, возможно, мы все-таки до чего-нибудь договоримся.

Глава 6

Кристофер

Вся его защита была взломана, не тронули разве что предохранители от выслеживания. Какая-то тварь (найдет – голыми руками разорвет ублюдка в клочья) добралась даже до ментального блока, а он ничего не почувствовал. Если утром Кристофер был зол, то к полудню уже рвал и метал. Он, глава разведки, оказался беззащитен перед влиянием извне.

Немыслимо.

Вчера ему могли внушить что угодно: выложить все секреты Хальдора, пойти и застрелить его величество (желающих смерти Виктора VI было немерено) или, например, взять и самому застрелиться. Тех, кто желал смерти ему, было еще больше.

Но вместо этого ему велели жениться.

– Нужно искать источник взлома, – лихорадочно бормотал Сандерс, лучший чаровед управления.

В его обязанности входили наложение магических блоков и ежемесячная проверка агентов на возможное вмешательство извне. Маги сами накладывали на себя защиту, но тем не менее неукоснительно следовали протоколу – проходили проверку каждый месяц. Защитой простых сотрудников занимался лично Сандерс или его помощники. Блоки ставили на всех, даже на секретарш и уборщиц.

И кто в итоге оказался взломан? Не секретарша и не уборщица, а глава всей хальдорской разведки. Лорд Грейсток!

Кристофер негромко зарычал.

– С кем вы контактировали в последнее время?

Не желая смотреть на взбешенного начальника, молодой чаровед делал вид, что поглощен изучением его личных вещей и одежды. Кристоферу пришлось снять даже кальсоны. Благо в кабинете всегда хранилась запасная смена белья и костюм со свежей рубашкой.

Его светлость посмотрел на мага как на ненормального:

– Вообще-то я вчера женился. И контактировал с половиной Инвернейла.

– Да, о чем это я! – спохватился Сандерс и с еще большим энтузиазмом принялся изучать туфлю начальника. Разве что не стал ее нюхать.

Пока Грейсток нервно расхаживал по кабинету чароведа, больше напоминавшему склад или хранилище исторического музея (Сандерс был помешан на артефактах и в свободное от основной работы время занимался их созданием, напитывая магией всевозможные старинные вещи), сам чаровед сканировал начальственную одежду. Закрепив на глазу специальную линзу ядовито-зеленого цвета, внимательно изучал каждый предмет.

Дойдя до карманных часов из черненого серебра, которые герцог всегда носил с собой и даже на свадьбе не пожелал с ними расставаться, по привычке сунув в карман фрака, чаровед взволнованно спросил:

– Лорд Грейсток, откуда они у вас?!

Кристофер даже не сразу понял, о чем идет речь. Приблизившись к рабочему столу мага, заглянул через плечо Сандерса и нахмурился:

– Эдель подарила. Сразу после того, как я сделал ей предложение прошлой осенью.

На внутренней крышке часов темнела гравировка: «Э. и К. Вместе навсегда».

– Что с ними не так? – резко спросил Грейсток.

– Смотрите… – Сандерс передал ему линзу. – Видите это свечение, пробивающееся сквозь циферблат? Едва заметное, но…

– Вижу, – хмуро перебил мага Кристофер.

– Это какие-то чары. Точно не могу сказать… Нужно будет вскрыть часы и изучить механизм.

– Думаешь, сам я их не проверял?

– Подарок невесты? – Маг удивленно вскинул рыжие брови.

– Я всегда и все проверяю. Даже подарки невесты, – заложив руки за спину, резко отчеканил глава управления. – Что это за чары?

Сандерс пожал плечами:

– Пока сложно сказать что-то конкретное. Нужно провести экспертизу.

– Хорошо, работай, – кивнул Кристофер и оставил чароведа, отправившись на сеанс гипноза.

По-другому вспомнить, что на самом деле произошло прошлой ночью и почему он проснулся в одной постели с этой дикаркой Ариас, не представлялось возможным.

Брачный узор не проявлялся, и Кристофер не знал, радоваться этому или…

Конечно же радоваться! Да он просто с ума должен сходить от счастья, что ничего еще не доказано и что, возможно, слова служителя Создателя всего лишь результат старческого маразма.

Они с Лорейн не женаты. Просто не могут быть! Ведь это будет означать… Кристофер не знал и не хотел знать, что это будет означать. Для него, для Лорейн, для неизвестного ублюдка, который вчера за их счет неплохо развлекся.

Он привык выдвигать предположения, разрабатывать теории, строить версии, но сейчас у его светлости не было никакого желания гадать на кофейной гуще. Хотелось точно для себя уяснить: женат он или не женат.

Спустя где-то час Кристофер понял, что все-таки женат. И женой его стала, по чьему-то злому умыслу, Лорейн Ариас, а не Эдель де Морвиль. Во время сеанса гипноза он как будто заново пережил все, что произошло прошлой ночью. Заново испытал чувства, что вызывала в нем эта невероятная и невозможная женщина. Он злился на нее, дико ревновал и по-прежнему неистово желал. Сейчас, кажется, даже больше, чем семь лет назад.

От картин брачной ночи воспламенялись и тело, и разум. Один только вид опьяненной желанием, разгоряченной его ласками обнаженной Лори чего стоил. Вызывал самое настоящее помутнение рассудка. Ничем другим это нельзя было назвать. Иначе бы первой мыслью, когда вернулся в реальность, не стала бы мысль о том, что ему следует отправиться к ней как можно скорее, чтобы повторить все только что виденное.

– Ну что, тебя все-таки можно поздравлять? – спросил Макмаллен, заглянув к начальнику во второй половине дня.

– Валяй, – хмуро кивнул ему Кристофер, который к тому времени уже успел перейти от фазы неприятия к фазе относительного смирения перед неизбежным.

У магов ведь не бывает разводов. Он связал свою жизнь с Лорейн, пусть и был в тот момент не в себе. Осталось только дождаться брачной татуировки, и можно будет «радовать» мать, а заодно шокировать все хальдорское общество.

Если еще раньше общество не шокируют газетчики.

Поздравлять Эдвард не стал, побоялся испытывать судьбу. Вместо этого предложил:

– Может, съездим к твоей бывшей? С ней не помешало бы поговорить.

– К которой из них? – с мрачной усмешкой спросил Кристофер, всерьез подумывая о том, а не выпить ли ему виски.

Он никогда не пил на работе ничего крепче кофе, но сегодня у него был повод. Особенный. Его загнали в одну клетку с дикой кошкой. Почему бы и не выпить за свое здоровье.

Скоро оно у него наверняка пошатнется.

– Не к той, которая стала твоей женой, а к леди де Морвиль, – терпеливо объяснил Макмаллен. – Сандерс еще возится с часами. Говорит, в лучшем случае закончит завтра.

Кристофер и сам собирался наведаться к Эдель, но хотел прежде дождаться результатов экспертизы. Но раз их еще нет… Им и без часов было о чем поговорить.

– Поехали, – согласился Грейсток, решив, что, если задержится в этих стенах еще хоть на минуту, точно напьется. И тогда от него сегодня уже не будет никакого толку.

Оказалось проще сказать, чем сделать: барон де Морвиль не пожелал их впускать. Держал перед закрытыми воротами, как если бы они клянчили у него милостыню, и никакие попытки Кристофера убедить его, что им с Эдель рано или поздно все равно придется встретиться, на него не действовали.

– Не вынуждайте меня брать ордер, де Морвиль! – напоследок пригрозил Кристофер барону, показавшемуся на другом конце широкой аллеи, что вела к дому.

– Я больше не подпущу тебя к своей дочери! – не рискуя приближаться к воротам, громко заявил его милость.

– Завтра утром я так или иначе с ней поговорю. Даже если для этого придется перешагнуть через ваш труп. – С этими словами Кристофер вернулся в коляску и велел кучеру трогаться.

Высадив Макмаллена в центре города, отправился к Лорейн. Кристофер надеялся, что на этом сюрпризы, которые лишали его душевного равновесия и выводили из себя, закончатся. Но самый главный сюрприз ждал его в Монтруаре. А вернее, не ждал. Ариас исчезла из своей спальни, в которой, по словам приставленных к ней охранников, провела последние несколько часов.

Справившись с желанием выгнать к хордам Одли и Кэрролла, а лучше сразу их убить, Грейсток решил, что правильнее будет убить графиню. Как только ее разыщет.

А на это много времени не потребуется.

– Честное слово, ведет себя как ребенок, – закатил глаза Кристофер.

Отпустив агентов, сквозь пространство отправился по следу беглянки.

Лорейн

Шон слегка удивился, когда я, вместо того чтобы заехать за ним на своем любимом светлом ландо, явилась к нему на своих двоих.

– Лорейн, ты – и без экипажа! – сбегая по ступеням крыльца, воскликнул мой кавалер.

Поцеловал в щеку, заставив меня опасливо оглядеться. Дожила. Уже шарахаюсь от малейшей тени и боюсь поцелуев Купера.

Впрочем, я имела полное на то право. А вдруг и правда посадит? В одну из тех тюрем, в которых люди пропадают с концами. Почти безграничные возможности Кристофера, помноженные на мерзопакостный характер, давали самые неожиданные результаты.

– Решила для разнообразия воспользоваться артефактом перемещения. – Я показала ему колечко.

– Ты же терпеть не можешь магию, – сощурился Купер.

Как и магов. Вернее, одного конкретного мага, за которого вчера случайно вышла (а может, все-таки нет?) замуж. Исключение составлял мистер Найман – душевнейший человек и талантливый артефактор. Сколько он всего интересного и полезного создал за свою жизнь, не перечесть. Долгих ему лет и процветания.

Кристоферу я бы такого ни за что не пожелала.

– Не люблю людей с закостенелыми взглядами. Поэтому решила начать экспериментировать. Прогуляемся до «Оршери»?

Шон выставил вперед локоть, предлагая мне за него ухватиться.

– Выглядишь напряженной.

– Я расслаблена.

– Но почему-то все время озираешься.

Выругавшись на себя за паранойю, слабо улыбнулась:

– Просто устала немного. День выдался тяжелый.

Теперь уже улыбался Шон, своей коронной порочной улыбкой, а потом прошептал мне на ухо:

– Как насчет расслабляющего массажа на ночь?

– Мм, звучит заманчиво.

Меня приобняли за талию, а потом рука Купера плавно соскользнула на мои вторые девяносто. Правда, лапать турнюр ему не понравилось, к тому же навстречу нам из-за угла вывернула расфранченная парочка. Джентльмен в элегантном костюме, лениво постукивая по тротуару тростью, шагал под ручку с юной леди, поэтому Шону пришлось меня отпустить и со сладких обещаний переключиться на нейтральную тему.

– Как тренировки?

В любое другое время я бы с удовольствием поговорила о своих красавцах, но сейчас все мои мысли занимал другой красавец, и я никак не могла выбросить его из головы.

Интересно, Кристофер терпеливо дожидается меня в гостиной или сразу вломился в спальню? Но даже если этого и не сделал, то скоро сделает. Представляю, как он озвереет. Даже жаль, что пропущу такое зрелище.

Но ужин с Шоном был куда приятнее и не вредил моим нервным клеткам.

Фигуре он тоже не мог навредить, потому что порции в «Оршери» были микроскопические. Для того чтобы разглядеть некоторые блюда, требовался монокль, честное слово. Попросив официанта для начала принести нам бутылку ливойского, сосредоточилась на перечне блюд.

Отгородившись от посетителей ресторана тоненькой кожаной папочкой, отмеченной золотым тиснением с названием ресторана, я украдкой поглядывала по сторонам, пытаясь понять, какую вызываю у них реакцию.

Знают уже или еще нет? О чем там сегодня писали в газетах? О расстроенной свадьбе герцога? Или о несчастливо состоявшейся?

Хвала Создателю, на нас с Шоном не обращали внимания. Просторный зал заполняли ненавязчивые звуки музыки и тихий гомон посетителей. Им аккомпанировали звон столовых приборов, ударявшихся о тонкий фарфор, и почти бесшумные шаги официантов, скользивших между столами.

Везде, куда ни кинь взгляд, блеск драгоценностей, блеск светильников и блеск улыбок. Приятный спокойный вечер в привычной расслабляющей атмосфере.

Как же давно я о таком мечтала…

Вернулся официант, чтобы наполнить наши бокалы, и вечер стал вообще замечательным. Мне совсем не хотелось омрачать его новостью о возможном замужестве (еще успею испортить настроение себе и Куперу), а потому я не стала протестовать, когда Шон поднял бокал и сказал:

– За нас!

Кивнула, улыбнулась и пригубила терпкий напиток. К такому неплохо подойдет что-нибудь мясное средней прожарки, а лучше с кровью.

Зря подумала о крови. Стеклянные двери ресторана распахнулись, впуская в зал голодную пиранью – Грейстока. Обежав зал цепким взглядом и даже не заметив вьюном завертевшегося возле него метрдотеля, герцог широким шагом направился к нам.

– Я же предупреждал, – сквозь зубы процедил он, бесцеремонно отодвигая свободный стул и усаживаясь на него.

Почувствовав, что в воздухе ощутимо запахло бурей, метрдотель поспешил убраться с глаз долой.

Я почти не удивилась появлению благоверного. Где-то в глубине души знала: у такого паршивого дня просто обязано быть паршивое окончание.

– О чем конкретно? – взбалтывая вино на дне бокала, невинно осведомилась я. – И кстати, по-моему, вы, ваша светлость, ошиблись столиком. Здесь занято.

– Тебе что, совсем его не жалко? – хищно покосился на молодого жокея Кристофер.

Ответить я не успела, потому что в тот момент мучилась дилеммой: проткнуть герцогскую туфлю каблуком или сразу ножом. Каблуком будет проще, так что…

Претворить задуманное в жизнь мне не дали. Шон нахмурился и резко спросил:

– С чего бы ей меня жалеть?

Как и следовало ожидать, Грейсток даже ухом не повел в его сторону, продолжал гипнотизировать взглядом меня. Как кобра несчастного кролика, коим я для него и была.

– Лорейн, ты знаешь: я слов на ветер не бросаю.

Так, а если плеснуть в него вином? Тоже вариант! Одновременно с каблуком.

– Вообще-то не знаю. Раньше ты ими неплохо разбрасывался, словами и обещаниями.

Глаза Грейстока потемнели, хотя и так уже были темными, как хордова задница… Как самая безлунная ночь, в общем.

– Сейчас мы поедем ко мне, Лорейн, и обо всем поговорим, – как обычно, начал с приказов Кристофер, явно намереваясь лишить меня не только любовника, но и ужина.

Прямо не мужчина, а катастрофа.

И тут Шона прорвало.

– Никуда она с вами не поедет, ваша светлость! – Он негодующе подскочил, привлекая к нам всеобщее внимание. – Леди Ариас пришла со мной – со мной и уйдет! Пойдем, Лори, – обойдя стол, коснулся моего локтя. – Не будем портить себе настроение столь неприятным обществом.

А ведь сам хотел познакомиться с Грейстоком. Вот и познакомился.

Кристофер тоже поднялся. Глядя сверху вниз (не только потому, что был выше Шона, он в принципе всегда и на всех смотрел свысока), заявил, чеканя каждое слово:

– Это первое и последнее предупреждение, мистер Купер. Руки. Убрал. От моей. Жены.

Не сразу сообразила, что музыка стихла. А вот взгляды, обращенные к нам, и заметила, и почувствовала почти мгновенно. Каждым нервным окончанием, оголенным по милости этой пираньи.

– Совсем крыша на нервной почве поехала? – зашипела я на Грейстока. – Зачем так орать?

– Мы договаривались, – ответил он с отмороженным выражением на своей аристократической морде. – Ты ждешь меня дома, я приезжаю, и мы все спокойно обсуждаем и решаем. Но ты меня не послушалась, Лорейн.

За «не послушалась» полагались две шпильки и вместо вина – серная кислота.

– Лично я с тобой ни о чем не договаривалась и даже честно предупредила, что на вечер у меня планы.

– Лори, о чем это он? – перебил меня Шон.

– Так ты ему даже не рассказала?