Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Утверждаю. Они сочетались священными узами брака. Были принесены клятвы. Смешалась кровь.

Каждое слово звучало как приговор.

Я внимательно осмотрела свои ладони. Ни пореза, ни даже царапинки. Никакого следа этого богопротивного деяния.

– Дождитесь вечера, леди Ариас, – с какой-то мстительной интонацией в голосе произнес священник. – И вы увидите на своей левой ладони брачные узоры.

Ну вот за что он с нами так?

Больше не в силах сдерживаться, Эдель разревелась. Порывающийся разобраться с Грейстоком барон так до драки и не дошел, бросился к дочери успокаивать. Агенты растерянно переглядывались, а Кристофер стоял, зажмурившись, сжимая кулаки на алтаре с такой силой, что казалось, он сейчас его разнесет к хордовой матери.

Что же касается меня… А у меня закружилась голова. От спертого воздуха, от запаха благовоний, от невозможности вспомнить то, чего быть не должно, но что, кажется, все-таки произошло.

– Всего доброго, – попрощалась, ни на кого не глядя, и поспешила к выходу, ругая себя за то, что не убралась отсюда раньше.

С бредом хотела разобраться. Ну и как, разобралась?

– Лорейн, подожди! – крикнул опомнившийся Кристофер.

Его я ждать точно не собиралась, ускорила шаг. Пронеслась по церкви, выскочила на тихую улочку, к которой примыкал маленький зеленый сквер, и едва не ослепла от яркого солнечного света. Судорожно глотнула воздух, потому что его мне сейчас не хватало. Хоть на мне не было корсета, но кое-что другое, невидимые тиски сжимали грудь.

– Нашла выход – сбегать! – Грейсток все-таки меня нагнал, схватил за руку, разворачивая к себе.

– Решила взять пример с тебя, – огрызнулась я, пытаясь стряхнуть его пальцы со своего локтя.

– Сейчас мы поедем в управление и проверим слова священника. И если он говорит правду и мы женаты…

– Мы не женаты, и я никуда с тобой не поеду.

Взгляд Грейстока заледенел.

– Пряча голову в песок, проблему мы не решим.

– У меня на носу аукцион, а потом скачки в Ирвинсе. У меня моя жизнь, Кристофер! – Я все-таки вырвалась из цепкой хватки и отпрянула от своего самого наихудшего кошмара. – Которую ни ты, ни кто другой не отнимет.

На скулах Грейстока заходили желваки.

– Какие скачки? Какой к хордам аукцион? Лори, очнись! Это не просто розыгрыш. И пока мы не поймем, кто и зачем все это с нами сотворил, ты будешь находиться рядом со мной!

Ненавижу этот его приказной тон.

– Да ты просто мастер уговаривать.

– Тебе может грозить опасность.

Это что-то новенькое. За меня переживает?

Но последующие его слова развеяли эту иллюзию в пух и прах.

– Скоро о случившемся начнут кричать все газеты. Замять не получится. Теперь для всех ты – моя жена, а значит, тебе придется ко мне переехать.

– Сейчас, только за чемоданами сбегаю.

Как это водится, на меня Грейстоку было плевать. За имя он свое беспокоится, пытается спасти репутацию, пока та не потонула в трясине скандала.

Кристофер попытался шагнуть ближе, но я выставила вперед руку и на всякий случай еще отступила.

– Лорейн…

– Для вас, лорд Грейсток, леди Ариас.

– Если уж на то пошло, то уже не Ариас, – усмехнулся гад.

Прикрыв глаза, сосчитала до трех и с трудом проговорила:

– Все, хватит с меня на сегодня спектаклей. Попытаешься задержать – начну кричать. Повысим градус пикантности на первых полосах.

От злости и раздражения его светлость заскрежетал зубами, как еще огнем не начал плеваться, удивляюсь.

– Я приставлю к тебе своих людей.

– Только попробуй.

– Это не обсуждается, Лорейн, – сощурившись, рыкнул Грейсток, а потом, взяв себя в руки, уже спокойнее добавил: – Вечером пришлю за тобой карету, поужинаем вместе, и ты ответишь на мои вопросы.

– Только не сегодня. На вечер у меня были планы с любимым мужчиной.

– Если твои планы не изменятся, ты этого мужчину больше никогда не увидишь, – сверкнув глазами, пригрозил он мне.

Изобразив неприличный жест, я подхватила юбки и направилась к обочине, возле которой на козлах двуколки скучал извозчик.

– Чтобы к восьми была готова, – послал муженек мне вдогонку.

– Иди ты к хордам! – пожелала ему от души и забралась в повозку.

Кристофер

– Ну и где вас хорды всю ночь носили? – борясь с желанием громко выругаться, рыкнул Кристофер.

Ругаться в церкви не в его привычке, но более подходящего случая, чем сейчас, трудно было представить.

– И это вместо спасибо? – заломил бровь Макмаллен, его правая рука, близкий друг, несмотря на разницу в возрасте. В прошлом терпеливый и внимательный наставник, в настоящем верный помощник.

Святой человек, одним словом.

Кристофер себя к святым никогда не причислял и сейчас с удовольствием проклял бы кого-нибудь. В первую очередь «шутника», по вине которого они с Ариас теперь муж и жена. Барона де Морвиля тоже очень хотелось проклясть. За то, что даже не стал его слушать. Вместо этого с пеной у рта принялся кричать, что смешает с грязью имя Грейстоков, уничтожит, растопчет его репутацию и прочее, и прочее в том же роде.

Громкие, пустые слова. На угрозы барона Кристоферу было плевать. А вот то, что не подпустил его к Эдель, еще больше вывело из себя. Он должен был перед ней оправдаться, хоть пока не представлял, как объяснить случившееся.

Возможно, позже, когда она успокоится, а он со всем разберется.

– Наверное, ты бы предпочел, чтобы мы заявились в «Летний домик мадам де Ви» несколькими часами ранее и застали преинтереснейшую картину, как ты кувыркаешься со своей графиней? – мрачно пошутил Калвер, один из его лучших агентов.

– Она не моя, – резко парировал Грейсток.

– Уже твоя, – с усмешкой заметил Алан Лайт – самый нелюдимый из всех сотрудников управления.

Высказав все, что хотел сказать, барон ушел, забрав с собой зареванную дочь. Кристофер снова попытался допросить священника, но тот продолжал долдонить об одном и том же: все традиции соблюдены, и его светлость теперь женатый мужчина.

Женатый на самой дерзкой, своенравной, независимой женщине Хальдора. Вместо мягкой, уступчивой, любящей Эдель.

Из храма они сразу перенеслись в управление. Если сослуживцы и прознали о полуночных подвигах начальства, то виду не подали. Из кожи вон лезли, улыбаясь его светлости, желая ему доброго утра (добрее не придумаешь), а один смертник даже поздравил его со счастливой женитьбой. Счастливой! За что едва не лишился пары-тройки зубов.

В последний момент Кристофер сдержался, да и то, потому что впереди уже маячили двери родного кабинета, в котором можно было укрыться от подобострастных улыбок и взглядов, полных неудовлетворенного любопытства.

При виде начальника секретарь в приемной – строго одетая женщина средних лет, миссис Гиббс, подскочила со своего места, не сумев сдержать удивленного возгласа:

– Ваша светлость!

Его явно не ждали сегодня на работе. Да и он себя здесь тоже сегодня не ждал. Как и не ожидал проснуться в одной постели с Лорейн Ариас, увидеть ее почти обнаженной (хордова простыня лишь воспалила воображение, разожгла кровь), почти ее поцеловать.

Мысленно на себя выругавшись за совершенно лишние сейчас мысли, герцог рухнул в кресло и приказал:

– Рассказывайте.

Мужчины переглянулись, и слово взял Макмаллен. Алан отправился готовить все для магической экспертизы, в то время как Калвер решил побаловать себя крепким кофе, аромат которого тут же разнесся по всей комнате.

Кристофер к своей чашке не притронулся. Даже не заметил появления миссис Гиббс с подносом, проигнорировал и ее вопрос «все ли в порядке?», и встревоженный взгляд секретаря.

– Сначала на твое исчезновение никто не обратил внимания, – заговорил Эдвард Макмаллен. – Леди де Морвиль прощалась с гостями, и все решили, что тебя утащил в кабинет кто-нибудь из докучливых приглашенных. Но когда у главного входа осталась лишь одна карета – графини Ариас, тебя начали искать.

Кристофер поморщился. Скверная вырисовывалась картина. По всей видимости, он отправился искать Лорейн, хоть этого даже не помнил, и, на свою голову, нашел. Не помнил, как они оказались в храме, как давали друг другу клятвы. Не помнил ничего.

Единственное, что намертво запечатлелось в памяти, – это их короткая стычка в холле и то, что он думал о ней весь вечер. Танцуя с Эдель, невольно искал взглядом Лорейн и боролся с желанием выставить из Уайтшира проходимца, которого она с собой притащила.

– Что было потом?

– Тебя начали искать, – сказал Эдвард. – Сначала в замке, потом и по окрестностям пробежались. Даже в церковь съездили, но это уже было после полуночи, и мы лишь поцеловали запертую дверь.

– Всю ночь мотались по Инвернейлу, уже не знали, что и думать, а ты, оказывается, по-тихому произвел рокировку, женился себе преспокойно, а потом в свое удовольствие ублажал новоиспеченную женушку, – позволил себе вольность Калвер. Правда, под сверкнувшим яростью взглядом начальника стушевался и поспешил объяснить: – Мы ведь за тебя переживали.

– Как вы нас нашли?

– Так как на тебе стоит защита, попробовали отследить Ариас.

– Что с ее… любовником? – с трудом выдавил Кристофер.

– Проверили. Ничего подозрительного. Шон Купер – жокей, и довольно известный. Выступал на многих ипподромах мира. Видимо, на скачках ее сиятельство его и заметила.

– Проверьте еще раз, – распорядился Кристофер, резко приказав: – И не подпускайте его к Лорейн.

– Ревнуешь? – хохотнул Калвер, закидывая ногу на ногу.

– Не хочу лишний раз кормить прессу скандалами.

– Как тебя вообще угораздило пригласить на свадьбу бывшую невесту, с которой вы так плохо расстались? – помрачнел Ирвин Калвер.

– А я ее и не приглашал. – Грейсток перебирал в памяти события вчерашнего дня.

Списком приглашенных занималась его мать со своими бесчисленными помощницами. А он все никак не мог найти время даже для того, чтобы проверить, кому отправили приглашения. На список наткнулся лишь вчера, и то случайно, за завтраком. Перевязанные лентой листы бумаги лежали с утренней прессой, и имя Лорейн Ариас значилось одним из первых.

– Что сказала леди Делайла? – еще больше нахмурился Макмаллен.

– Что приглашение Лорейн отправили по ошибке. Я надеялся, она его сожжет, как только получит, но она не сожгла.

– Может, Ариас решила отомстить тебе за прошлую обиду? – предположил Ирвин.

Его светлость горько усмехнулся:

– Лорейн меня ненавидит. Она скорее подсыпала бы мне в бокал яду, чем сама, добровольно, привязала себя ко мне.

– Тогда я ничего не понимаю, – развел руками Макмаллен.

– Разберемся, – хмуро проговорил Кристофер. Поднявшись, машинально застегнул пуговицу на фраке и бросил, направляясь к выходу: – Пойдемте проверим, из-за какой такой магической дряни у меня мозги отшибло.

– Ариас тоже не помешало бы проверить, – заметил Калвер.

– Этим я и собирался заняться вечером, – сказал Грейсток. – Допрашивать ее и проверять.

Параллельно тренируя в себе выдержку. В общении с Лорейн Ариас, Кристофер точно знал, без нее он долго не протянет. Или ее сделает счастливой вдовой, или сам «случайно» станет вдовцом.

Лорейн

– Я свободная женщина. Я свободная, независимая женщина, и ничто этого не изменит, – повторяла, словно молитву, по дороге в Монтруар.

Мне нравилось жить в пригороде. И к столице близко, и воздух чистый. В восточной части Инвернейла, например, в иные дни из-за смога не видно неба. Мануфактурное дело умирало, фабрик в крупных городах Хальдора становилось все больше, а зелени, наоборот, все меньше. Столица стала первой жертвой промышленного бума.

Надеюсь, до пригорода они не доберутся. Не хочу, чтобы у меня возле дома вырастали фабричные трубы, меня вполне устраивает нынешний пейзаж. С одной стороны к Монтруару подступали поля пшеницы и овса, с другой – озеро с кристально чистой водой, за которым зеленела дубовая роща. Устраивать в ней конные прогулки одно удовольствие.

После смерти родителей хлопоты по управлению поместьем легли на мои плечи, но я не жалуюсь. Мне нравится просиживать за гроссбухами, нравится самой вести хозяйство, хотя бо́льшую часть времени все же забирают мои красавцы. Больше всего дел появляется за несколько недель до открытия сезона. До конца октября еще два месяца, но на самом деле это не так уж много. За это время нужно будет подготовить к скачкам трех потенциальных призеров: Молнию, Вендетту и Джокера.

За лошадей и тренировки мне было хорошо заплачено, их хозяева ждали от меня результатов. А у меня тут свадьба и предложение переехать к лорду Кошмару…

А ведь у магов не бывает разводов! От этой мысли меня передернуло, но я поспешила себя успокоить. Ничего еще не доказано, может, ночью у священника случились галлюцинации. Надо дождаться вечера. И даже если брачная татуировка проявится, это ничего не меняет. Если понадобится, подам в суд. На Грейстока, на священника. Да хоть на всю святую церковь.

Где это видано, чтобы выдавали замуж нетрезвых леди.

А я вчера была очень, очень нетрезвой.

Если же не обошлось без магии, тогда вообще не считается.

Не скажу, что получилось успокоиться, но хотя бы меня больше не дергало. Велев мистеру Додвеллу, дворецкому, расплатиться с извозчиком, я первым делом отправилась на конюшню к своим любимцам. Они всегда меня успокаивали, даже в самые трудные минуты не давали отчаиваться.

В конюшне меня ждал сюрприз: леди де Морвиль вернула Карамельку. Эту кличку лошадь получила за ярко-золотистый окрас шерсти и покладистый, мягкий нрав. Стоило мне к ней приблизиться, как Карамелька ткнулась мне в ладонь мордой, отмеченной светлым пятнышком у самого носа, и горестно вздохнула.

– Отказалась от тебя хозяйка. – Я ласково ее погладила. – Ну ничего, значит, останешься со мной, моя сладкая.

Не получит Эдель ни Карамельку, ни Кристофера. На этой мысли я запнулась и мысленно пырнула себя приставленными к стене вилами.

Да пусть получает его на здоровье. Со всеми потрохами и целым букетом недостатков. Не бывает разводов у магов? Как же!

Теперь будут.

– Дин, подготовь, пожалуйста, Джокера, – велела подошедшему конюху.

– Сейчас? – удивленно распахнул глаза парень, явно гадавший, как и остальная прислуга, где это я всю ночь шлялась. – Ваше сиятельство, вы ведь только вернулись.

Я всегда ночевала дома, одна или с кавалером, поэтому отсутствие хозяйки ночью в родных пенатах наверняка всех страшно озадачило.

– И что? У нас полно работы, – напомнила конюху. – Чтобы через десять минут, мистер Гловер, лошадь была готова.

Парень послушно кивнул и помчался в соседнюю конюшню, а я направилась в дом переодеваться. Пара часов диких скачек, вот что мне сейчас надо.

«Чтобы к восьми была готова», – вспомнила слова изверга, которые меня так разозлили. А заявление «если твои планы не изменятся, ты этого мужчину больше никогда не увидишь» так вообще взбесило. Еще не хватало, чтобы Грейсток мне указывал, с кем мне проводить время.

Возле крыльца заметила кэб – черный экипаж без каких-либо опознавательных эмблем. Поднялась по ступеням, гадая, кого это с утра пораньше ко мне принесло. Не успела переступить порог дома, как ко мне подскочил Додвелл.

– Ваше сиятельство, у вас гости.

– Кто? – мрачно посмотрела на слугу.

Дворецкий растерянно пожевал губами.

– Два представительных джентльмена. Сказали, что от лорда Грейстока.

Зеркала со мной не было, но, судя по ощущениям, я явно побагровела.

– Принесите им чаю, – распорядилась, добавив: – С цианистым калием.

Дворецкий округлил глаза, явно не оценив шутку (а я и не шутила).

– Это не все, – осторожно начал он.

– Что еще? – спросила хмуро.

– Утром в вашей спальне горничная обнаружила… мистера Купера.

Час от часу не легче. И как он в нее попал? Без меня!

– Где он сейчас?

– Все там же. Нам не удалось его разбудить.

– Он хоть жив? – на всякий случай решила уточнить.

– Жив. Мы проверяли, – успокоил меня слуга.

– Ладно, – я тяжело вздохнула, – тащи своим представительным джентльменам чай, а я пойду разбужу Купера.

И пусть мне расскажет, куда он вчера исчез. Ведь если бы не исчез, я бы сегодня тоже проснулась в своей спальне, а не любовалась бы герцогской задницей.

Глава 5

Шон действительно спал. Развалившись на спине и храпя так громко, что эти звуки можно было запросто принять за раскаты грома.

Не люблю, когда мужчина храпит. Еще больше не люблю, когда не получается его добудиться. Пихнула Купера в плечо, раз, другой, легонько хлопнула по щекам – ничего. Шон продолжал выводить рулады и, кажется, в ближайшее время просыпаться не собирался.

А придется.

Осмотревшись по сторонам, решила воспользоваться проверенным способом: схватила со столика для умывания кувшин с водой и вылила все его содержимое на храпящего любовника.

– А? Что? – поморщившись и медленно разлепив глаза, осоловело вытаращился на меня Шон. – Что происходит?

М-да, туговато у него с реакцией. Кристофер вон сразу же разобрался в ситуации.

Впрочем, лучше не буду о Кристофере и нашей с ним ситуации.

– Лори! – ахнул любовник, все-таки осознав, что тут происходит. – Ты меня облила?!

– Ты не хотел просыпаться. – Я пожала плечами.

– Ну зачем же так!

Проигнорировав упрек в голосе Купера, спросила:

– Не хочешь рассказать, как ты здесь оказался?

– А как я здесь оказался? – Шон растерянно почесал голову пятерней.

– Что ты помнишь из вчерашнего?

Опустилась на край кровати, поставила кувшин на пол и потянулась к застежке кулона. Хотелось раздеться, набрать в ванну воды и смыть с себя каждое прикосновение Грейстока. Хоть я их и не помню, но от одной только мысли о том, что между нами было, вся кожа начинала зудеть, словно у какой-нибудь дворняжки.

Да уж, Лори, ты себя просто обожаешь…

Стоит сказать, после вчерашнего я была крайне недовольна собой и втайне ругала себя и не такими словами.

– Помню, как мы поехали на свадьбу твоего герцога.

– Он не мой, – поморщилась и требовательно добавила: – Что еще?

– Помню его замок (живут же некоторые!), толпу гостей, выпивку и вкусные закуски. Просто пальчики оближешь. А еще… – Купер сверкнул глазами. – Ты не захотела представить меня его светлости!

А вот об этом мог бы и не вспоминать.

– Что было дальше?

Сунув кулон в шкатулку, защищенную охранными чарами, я стала расстегивать платье. Глаза Шона снова сверкнули, уже от желания, но мне сейчас было не до удовлетворения его желаний.

Оставив расслабляющую ванну на вторую половину дня, после того как потренирую Джокера и выпровожу марионеток его светлости из своего дома, я сняла платье. Надела узкие бриджи, свободную блузу, заправив ее за пояс. Стянула волосы в высокий хвост и услышала наконец отчет Купера:

– Кажется, я вчера много выпил, потому что больше ничего не помню. Первый раз со мной такое… Лори, мы ведь только проснулись, а ты уже одеваешься, – добавил с легким укором.

Не догадываясь о том, что, пока он спал, я успела выйти замуж, Шон подошел ко мне сзади, прижал к себе, медленно огладив бедра руками, демонстрируя полную готовность к общению другого рода. Его всегда больше привлекал язык плоти, и это-то мне в нем и нравилось (собеседник из Шона так себе), но у меня внизу два инородных тела, а в конюшне необъезженный жеребец, который в данный момент интересовал меня куда больше жеребца в спальне.

– Я думаю, тебе пора, – вывернулась из его рук и отошла.

– Ты меня прогоняешь?

– Сегодня много дел.

Настаивать Шон не стал, кивнул, сдаваясь, и недоуменно себя оглядел, наконец заметив, что спал он в моей кровати одетый.

Неожиданный для него поворот событий.

– Чтобы я и столько пил? – протянул недоуменно.

Да и я тоже никогда не напивалась до хордиков.

Покончив с переодеванием, я предложила Шону проводить его к выходу, и мы направились к лестнице.

– Но вечером ведь увидимся? Мы же собирались на премьеру.

Угроза Грейстока мелькнула в памяти, но я от нее отмахнулась, как от какой-нибудь назойливой букашки. Неужели глава разведки настолько наивный, чтобы считать, что я с его подачи послушно откажусь от своего мужчины?

Отказываться от Шона я не собиралась, как и от посещения театра. Билеты на нашумевший спектакль были распроданы задолго до открытия театрального сезона. Я выложила за них кругленькую сумму и не собиралась лишать себя удовольствия.

А до представления можно будет заехать в «Оршери», поужинать, ну а после спектакля… В общем, вечер обещал быть насыщенным и приятным.

В отличие от вчерашнего.

– Само собой разумеется, – улыбнулась своему слегка помятому и все еще озадаченному кавалеру. – Заеду за тобой в восемь.

В холле Шон полез ко мне целоваться. Отстраняться я не стала, позволила себя поцеловать, хоть мыслями уже была в гостиной и сама подсыпала дорогим гостям в чашки цианид.

Зря о них подумала. За спиной раздалось негромкое покашливание, и Шон нехотя от меня оторвался.

– Лори, это кто?

Я обернулась к марионеткам Грейстока.

Мужчины поклонились, а потом тот, что был старше и выше, сдержанно проговорил:

– Ваше сиятельство, просим извинить за вторжение, но нам велено постоянно находиться с вами и охранять вас.

– В этом нет необходимости, – холодно ответила я. – У меня полно прислуги и артефактов, которые неплохо справляются с этой задачей.

– И тем не менее мы вынуждены остаться. Таково распоряжение нашего начальства. Помимо этого, – мужчина замялся, – у нас есть и другой приказ.

Я закатила глаза.

– Говорите.

Агенты переглянулись, и сюртук номер два негромко выдал:

– Нам велено арестовать мистера Купера, если он хоть пальцем до вас дотронется.

Я прикрыла глаза, сосчитала до пяти, но в этот раз проверенная мантра не подействовала.

– Скажите, у вас есть пистолеты?

– Что? – вытаращились на меня агенты.

– Пистолеты, – ласково повторила я. – Заряженные. Хочу пристрелить вашего начальника.

После моего заявления возникла неловкая пауза. Еще бы ей не возникнуть. Я ведь только что во всеуслышание объявила, что собираюсь лишить жизни их работодателя. Уверена, в головах агентов уже вовсю крутились шестеренки мыслей, главной из которых было: кого же все-таки арестовывать? Молодого жокея, единственным преступлением которого был поцелуй хорошенькой леди, или хорошенькую леди, не скрывавшую мечту стать вдовой?

В кои-то веки Шон вышел из ступора первым:

– Лори, кто эти люди и что им от тебя нужно? Что это вообще за ерунда? Меня – арестовать? За что?

– Они пошутили, – натянуто улыбнулась я, стреляя в агентов убийственным взглядом. Раз уж пистолета мне не дали.

– Мы… – заикнулись было сюртуки.

Пришлось выкручиваться.

– Эти джентльмены интересуются моими лошадьми. Вот и все. Потенциальные покупатели. А теперь, милый, тебе и правда пора. Я ведь сказала, что у меня сегодня много дел.

– Но вечером… – заикнулся было Шон.

Я приложила палец к его губам и прошептала:

– Все как договаривались.

Недобро покосившись на агентов Грейстока, Шон отправился добывать себе экипаж, а я, резко развернувшись на каблуках, направилась к сладкой парочке.

– Еще одно заявление в том же духе, и вас отсюда попросят.

– Мы люди подневольные, – развел руками долговязый агент с тоненькими темными усами, обильно напомаженными. – Нам приказали – мы выполняем.

– С вашим начальником я разберусь, – бросила хмуро. – А сейчас идите пейте свой чай. А мне надо работать.

– Мы с вами! – хором воскликнули люди Грейстока.

– Работать со мной будете? – Я вздернула брови, пытаясь представить, как эти отутюженные костюмы будут пытаться взобраться на Джокера.

Интересное будет зрелище и чреватое последствиями: конь их к себе не подпустит или просто-напросто втопчет в землю.

Получив в ответ короткое «да», я пожала плечами:

– Что ж, пойдемте.

И отправилась в конюшню.

Работа берейтора сложная, выматывающая и без терпения и любви к животным не даст результатов. Запугать или заставить лошадь быть послушной нельзя, при таком подходе она отомстит наезднику при первой возможности.

При заездке молодой лошади нужно вести себя с ней мягко и в то же время проявлять умеренную строгость, когда она не слушается. Но главное, как уже сказала, любить животное и запастись терпением. Ну и конечно же верить – в себя, в своего скакуна, в поставленную задачу. И прилагать максимум усилий для ее выполнения.

Только тогда добьешься нужного результата.

С Джокером – вороным красавцем без единого светлого пятнышка (не конь, а мечта) – мы уже преодолели первые этапы заездки. Он неплохо ходил подо мной, почти оставив попытки сбросить меня из седла, и даже иногда слушался шенкеля. Когда у него было хорошее настроение.