Белый жук в чёрной сметане

Даниэль Агрон

Белый жук в чёрной сметане

Хорошо там, где нас нет. А там, где мы есть, нас нет. Поэтому нам хорошо.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ОН – скорее пожилой, нежели средних лет, русскоязычный израильский охранник

ОНА – богемная девушка лет тридцати-тридцати пяти

ПАРЕНЬ – прилично одетый холёный молодой человек тех же лет

БЫВШАЯ ЖЕНА охранника – дама 50 лет из бывшего Советского Союза

ОБСТАНОВКА – Большая стойка сигнализации с пультом и телефоном. Вывеска на иврите, английском и русском языках:

ИНСТИТУТ

ПРАКТИЧЕСКИ ПОЛНОГО ТОРЖЕСТВА

ИДЕЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ

(ИППТИС)

СЦЕНА 1

Раздаётся гром и дождь. Появляется Он. Заходит, снимает дождевик, слегка встряхивает и вешает на крючок.

Фонограмма.

Диктор: – … Мы продолжаем программу «Актуальные события» и следующим сюжетом нашей программы, разумеется, стали чрезвычайные события в городском совете Тель-Авива. Первый заместитель мэра Тель-Авива от Партии прогресса геев и лесбиянок поставил вопрос о недостаточной представленности лесбиянок в органах управления городской власти. Вместе с тем, заместитель мэра от Партии эфиопского возрождения также ставит вопрос о недостаточной представленности в органах управления Тель-Авива выходцев из Эфиопии. В случае неудовлетворения их требований обе партии угрожают выходом из коалиции. Если это произойдёт, Тель-Авив ждут новые выборы мэра и городского совета. Вчера представители обеих партий в городском совете встретились, чтобы обсудить объединение усилий. Мы связались с пресс-секретарём русскоязычного отделения фракции Партии прогресса геев и лесбиянок Алексом Гроссом. – Алекс, каковы последние новости? Смогут ли две фракции прийти к согласию, каковы шансы, чтобы сохранить городской совет Тель-Авива в его теперешнем составе?

Собеседник: – Шансы в том, чтобы объединить наши усилия, и мы сейчас это делаем. Наши две фракции пришли к консенсусу насчёт того, чтобы учесть интересы друг друга и добиться выдвижения на посты в Тель-Авива, с одной стороны, лесбиянок, но с другой стороны это должны быть лесбиянки эфиопского происхождения. Таким образом, в нынешнем городском совете Тель-Авива мы можем преодолеть кризис городского управления…

Он выключает радио.

Вздыхает. Раздаётся гром, звук дождя.

СЦЕНА 2

Вламывается Она, растрёпанная и мокрая. Закрывает дверь. Мечется по комнате.

Она: – Спрячь меня быстро!

Он: – Что Вы делаете?!!

Она: – Мы? Я здесь одна!

Он:– Вы… ты что делаешь?

Она: – Дай подумать… Прячусь!

Он: – Почему?

Она: – Потому что мне надо спрятаться. Вот дебил!

Он: – Ну, насчёт дебила я бы поспорил… Я на работе, при исполнении обязанностей и ни от кого не прячусь.

Здесь нельзя! Это режимный объект. Кто Вы?

Она: – Как кто? Конь! В пальто! Ты разве не видишь? А коням здесь быть нельзя. Здесь режимный объект. Поэтому прячь меня!

Он: – Вы не можете здесь находиться!

Она (вылезает из-за стойки): – Малыш, у тебя странно со счётом. Я не «вы»! Я здесь одна. Пока. А вот если ты меня не спрячешь, нас скоро будет два, потому что он придёт. Я превращусь в «вы». И эти «вы» убьют друг друга! Здесь везде будет кровь! Он убьёт меня!!! А я убью его! Вырванные ноги и отрезанные головы. Сенсация в газетах: «Русский охранник и море крови…» Тебе это надо? Прячь!!!

Он: –Ты что, воровка? Что ты украла?

Она: – Я украла его жизнь и счастье, он так говорит! Только тебе за это ничего не будет. Так что, спрячь меня! Пожалуйста!

Он: – Вообще я не обязан ни держать здесь какую-то девицу, которая вламывается на моё рабочее место и ведёт себя, как бешеная, ни типа, который придёт эту девицу убивать…

Она (вылезает из-за стойки): – Я не бешеная, я художница! Я известна в израильском искусстве! Я написала картину «Мадонна с сисей». Я выставляюсь в галерее русского авангарда Феди Траха на набережной! Во всяком случае, я не старый унылый мужик, который охраняет какую-то фигню под названием «Иптись» (показывает на вывеску). Придурок!

Он: – Придурок до приезда сюда работал замдиректора завода…

Она: – Интересно, почему я не видела в Израиле русского охранника, который до приезда не был бы там замдиректора завода… И вообще, знаешь, что?!

Раздаётся стук в дверь и крики: «Откройте! Я знаю, что она здесь!»

Она: – Вот! Вот, придурок! Ты дождался! Он убьёт меня! И ты сядешь в тюрягу! Я прячусь!..

залезает за стойку.

Стук продолжается. Врывается Парень в мокрой одежде.

СЦЕНА 3.

Парень: – Где она?!

Он: – Какая сцена… Прямо как из немого кино.

Парень: – Что?

Он: – А, извините. Вы же не знаете, что такое немое кино. Вопрос: Вы кроме мультиков что-нибудь смотрели?

Парень: – Ты что, издеваешься?!..

Он: – В фильмах говорят: что Вы, ни в коем случае!..

Парень: – Какие фильмы?! У тебя моя девушка!

Он: – Ваша девушка у Вас. Она же Ваша. А у меня Торжество Идей Справедливости… (показывает на вывеску)

Парень: – Где она?

Он: – Кто?

Парень: – Моя девушка!

Он: – Как интересно. Это новая игра? Давайте поиграем. Вы меня спрашиваете: где моя девушка? А я Вас спрашиваю: где моя зарплата? А? Ещё неделю назад получал – и уже нету… А Вы меня спрашиваете, например: а где моя девушка? А я Вас спрашиваю: а где в этой стране счастье? А Вы спрашиваете: а таки где моя девушка? А я Вас спрашиваю: а на хрена я сюда приехал?..

Парень: – Хватит!!!

Он: – Как угодно… Скажите, а может, Вы отсюда уйдёте?

Парень: – Зачем?

Он: – Такого неожиданного вопроса я не предполагал… А и правда, зачем? Вы располагайтесь тут. Оставайтесь, я Вам на полу постелю, мы же свои люди. А знаете, что? Оставайтесь здесь жить! На ночь придёт мой сменщик, он такой интересный человек, из Румынии. Поспите с ним… я не имею в виду ничего такого… Хотя, если вы друг другу понравитесь… В общем, ваше дело… Демократия, знаете…

Парень: – Я бы тебе так сейчас врезал!..

Он: – … только нельзя. Понимаю. Израиль, демократия, посадят. Дожили, а?.. И морду не набьёшь.

Парень: – Зачем ты это делаешь? Это наша жизнь! Зачем ты в неё лезешь? Просто скажи, где она. Я видел, она сюда бежала. Только у тебя открыто, всё остальное тут везде закрыто.

Он: – Там Справедливость уже восторжествовала…

Парень: – Заткнись!

Он: – Молчу-молчу…

Парень: – Ты не можешь так делать! Ты не имеешь права! Я и она.. Ты кто такой? Просто скажи мне, где она!

Он: – И что тогда?

Парень: – Я её убью!!!

Он: – О!.. Какая интересная перспектива семейной жизни… (Парень машинально присаживается на стойку) Пожалуйста, не надо садиться сюда. Вы мокрый. А если вода затечет в пульт, случится короткое замыкание и Идеи Справедливости останутся без охраны… Слушайте! Я вспомнил! Сюда действительно забегала девушка!

Парень: – И? Что?..

Он: – И она…

Парень: – Что?

Он: – Э-э… она…

Парень: – Что?!!..

Он: – Она убежала! Вот туда! В том направлении!

Парень: – Ты врешь!

Он: – Я?.. Я правдив, как…

Парень: – Ладно! Ты говоришь – туда?

Он: – Воистину! (Парень всматривается в НЕГО) Вот те Звезда Давида! (очерчивает на груди шестиугольник)

Парень оборачивается и смотрит диковатым взглядом. Потом поворачивается и убегает, захлопнув дверь. ОН подходит к двери и закрывает её.

СЦЕНА 4

ОН: – Вылезай.

ОНА: – Нет!

ОН: – Понравилось там? Скажите пожалуйста, а Вы уверены, что так беседовать удобнее? Может, присядете? Поговорим по-человечески, да и из положения сидя мне Вас будет удобнее отсюда выгнать

ОНА: – Он опасен. А ты идиот! По твоей роже сразу видно!

ОН: – Я не думаю, что в этом положении Вы способны мою рожу видеть. О! Простите! Наверное, у художников и там, сзади, глаза есть! Да, дожили…. Спасаешь Леонардо да Винчи в юбке, ещё и идиот. Хотя, может и идиот, что спасаю.

ОНА: – Он бы меня убил! И опасность пока не прошла.

ОН: – Да брось. Он за свою жизнь, наверное, и мухи не обидел. Вернее, чтобы прихлопнуть муху, бежал, наверное, к мамочке за разрешением. Он же у тебя приличный мальчик из хорошей семьи.

ОНА (выглядывая): – С чего это ты решил? Экстрасенс, да?

ОН: – Господи, да видно же. Прилизанный, упакованный, не советский. Родители любили. Папа был ноль, только носил деньги в дом, мама решала всё. В Израиль привезли рано. Поэтому везде вписался. Зарплата прекрасная. Работает много. Говорит в основном о работе, потому что ничего больше в жизни не знает. Два раза в год ездит в Европу и Таиланд… И что ты в нём нашла?.. О, простите, мадам, не моё дело.

ОНА (гневно выпрямляясь из-за пульта): – Пошёл ты!.. Он служил, между прочим, в боевых частях! И убивал террористов!

ОН: – О, молодец! Серьёзно, однако… Но одно-то другому не мешает. Можно убивать террористов и при этом панически бояться свою мамочку. Знаешь, что интересно?

ОНА: – Тебе ещё что-то интересно?

ОН: – Ну, я же живой ещё, чем-то интересуюсь.

ОНА: – И работаешь охранником…

ОН: – Да, охранники живые. Иногда. И им бывает интересно.

ОНА: – Ага. И что?

ОН: – Вы как вообще пересеклись? Где он, где ты…

ОНА: – Слышишь, приятель! А ты не много на себя берёшь? Кто ты такой, чтобы рассуждать о чужой жизни? А-а, понятно! Нет своей, значит, лезем в чужую?

ОН: – А чего в вашу жизнь лезть? Вы её сами, по-моему, успешно демонстрируете всем и всюду.

ОНА: – Я спасалась! За мной гнались! А ты должен был проявить себя, как мужчина! Ты должен был пожертвовать собой, чтобы спасти женщину. Если что…

ОН: – И разве я его не проявил? Рискнул всем: пультом, работой, идеями справедливости, собственной задницей. Рискуя здоровьем, направил неадекватного носорога в погоню за фальшивой целью и отвёл от тебя угрозу. Ты незаконно находишься здесь и хамишь мне безнаказанно. Вот видишь – всё для тебя, всё!

ОНА: – Издевайся, терминатор хренов!..

ОН: – Ну, что Вы! И в мыслях не было…

ОНА: – Я бы давно ушла, идиот! Вершина моих мечтаний – сидеть в пыли за какой-то деревянной бандурой в будке охранника. У меня сейчас выставка!

ОН: – В галерее Феди Траха?

ОНА: – Именно!

ОН: – И Вы уделяете внимание мне? Художник предпочитает общество деревянной бандуры и охранника обществу журналистов с телекамерами и звёзд шоу-бизнеса? У вас же так там, на выставках?

Или… или всё-таки, это маленькое замызганное помещение с пятью недоумками, которые хвастаются друг перед другом своими шедеврами, а потом скидываются на дешёвое вино и наркоту? М-да… какой же из вариантов выбрать?

ОНА: – Вот ты…

СЦЕНА 4.1

Звонок. ОН вытаскивает мобильный телефон.

ОН: – Да…

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Привет!

ОН: – Что-то случилось?

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Не поняла? А обязательно должно что-то случиться?

ОН: – Да просто, звонок на работу…

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Означает, что мне что-то от тебя нужно…

ОН: – Скажешь, не так?

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Ну… всё так, в общем.

ОН: – И что же от меня нужно?

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Пап, в общем, раз ты всё равно в ночь, можно?..

ОН: – А, это… ну, ты же всё равно меня упросишь. Какая разница. Сразу приходи.

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Но я же должна была с тобой выяснить. И если тебя нет, предупредить,

как культурная.

ОН: – Да всё хорошо…

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Ты там один?

ОН: – Да… А что ты спрашиваешь?

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС: – Нет, просто так. Папка, спасибо!

ОН: – Да пожалуйста… Всё для любимой дочери. Пока!

Пауза

СЦЕНА 4.2

ОНА: – Ух, ты! У нас и любимая дочь есть?..

ОН: – Ну да. У такого дебила, и даже хренова терминатора,

есть любимая дочь. Ты против?

ОНА: – Да мне-то что? Хоть пять. (подходит к окну и осторожно вглядывается)

ОН: – Нет, пять не вышло. Даже двух не вышло. Только одна.

ОНА: – Как-то до фонаря, знаешь, папашка… (после паузы) и чего хотела?

ОН: – Много будешь знать… Слушай, а что ты не сваливаешь? Твой, вроде, испарился..

ОНА: – Может еще рядом бегает… Мой? Забери себе.

ОН: – Нет. Такой не нужен. Капризный. Полы мыть не умеет. Кричит, дёргается. В хозяйстве толку нет. Что мне с ним делать?

ОНА: – Ну, видишь – кричит и дёргается… хоть не скучно будет. Ты же, небось, тут с тоски

загибаешься. И что за работа… Как ты тут торчишь?..

ОН: – Я загибаюсь? С чего ты решила? Я много читаю, слушаю… Да и великие художницы вламываются посреди ночи. Нет, мне не скучно.

ОНА: – Ага…. И что же слушает интеллектуал в будке? Израильское русское радио для пенсионеров?..

ОН: – Так… Дай посмотреть, что же я сегодня слушал. А, вот нашёл. Густав Малер. Симфония номер два. Это до новостей. И до художницы, которую хотят прикокнуть.

ОНА: – Да хорош прикалывать. … Это что же, ты хочешь сказать, что ты … типа, наш?

ОН: – В смысле ваш? Я не бухаю с утра до утра, не рисую «Мадонну с сисей» и ангела с писей… Не тусуюсь, с уважением отношусь к людям… даже если они об этом не знают. Я даже анашу не курю. Какой я ваш…

ОНА: -. Откуда известен Малер охраннику, даже если он был там замдиректора завода, допустим?

ОН: – Да так… Любимый композитор бывшего замдиректора завода. И бывшего председателя КГБ СССР Андропова тоже.

ОНА: – О, как!

ОН: – Ну да… Видать, глядел он тогда на всё вокруг и так было грустно, что на душе был Малер.

СЦЕНА 4.3

Просыпается рация. Вызывает.

Голос в рации: – Диспетчерская вызывает ИППТИС!

ОН: – Да…

Голос в рации: – Я тебе сколько раз говорил: это не твой личный телефон. Надо не «Да» отвечать, а как полагается.

ОН: – ИППТИС к вашим услугам…

Голос в рации: – Чёрт, что вы, русские, такие умные? Послушай меня, от этого счастья не бывает.

ОН: – Да, я уже понял, что не бывает…

Голос в рации: – У вас там всё в порядке?

ОН: – Да… (косится на пульт, на котором ОНА уже сидит, закинув ногу на ногу и лениво нажимает кнопки; отчаянно жестикулирует, прося прекратить. ОНА не понимает или

делает вид, что не понимает)

Голос в рации: – А почему у тебя с пульта вызов идёт?

ОНА (деланно): – Ой! (убирает руку с кнопки)

Голос в рации: – Что?.. Не расслышал.

ОН: – Это я сказал «Ой!». Случайно нажал, извини. (Побуждает гостью слезть с пульта; потом отключает рацию, кладёт на стол и аккуратно снимает брыкающуюся девушку и ставит на пол. Девушка стоит, прижавшись к нему)

СЦЕНА 4.4

ОНА: – Мужчина, а что это с Вами? Вы что себе позволяете? Вы разве не знаете, что в нашей дэмократической стране это называется сексуальным домогательством?

ОН (не отталкивая её): – Мужчина годится тебе в папы. Или ты в дочки. Запомни, пожалуйста: это не стол.

ОНА: – Да? Неужели?

ОН: – Представь себе… (осторожно отодвигает её) И, для сведения: я тебя спас ещё и от визита полиции, которую ты чуть не вызвала сейчас своими филейными частями тела. Эх, женщины, чего вы только не делаете филейными частями тела… Даже думаете.

ОНА: – Как будто вы, мужики, думаете другими частями тела! Это сексизм, мужчина… (вдруг устало) И вообще, идите к чёрту…

ОН: – Да.. я-то пойду. Когда-нибудь все пойдём. А пока ты…

ОНА: – Что я?

ОН: – Давай ты отплывёшь уже, а то у меня ночью проверка приехать может…

ОНА: – Задрал уже без конца выгонять.

ОН: – Ну, извини. Лучше я выгоню тебя, чем они меня отсюда. Я же тебе помог. Что ещё?

ОНА: – Ничего (вытаскивает сигарету). Всё нормально. Я за каким-то хреном припёрлась сюда…

ОН: – В Институт? За справедливостью?

ОНА: – В эту страну. Барахтаюсь тут, как белый жук в чёрной сметане. Связываюсь, с какого-то перепуга, с мужиком, который воплощённая порядочность и стабильность. Бью ему морду от плохого настроения. Убегаю и попадаю в какое-то трахнутое заведение, которое на мои налоги занимается справедливостью, то есть, непонятно чем. Заведение охраняет с ружьём дядя сторож – замдиректора пескоструйного завода…

ОН: – Электромеханического.

ОНА: – … и вот, сидит он на Земле Обетованной в будке охранника, охраняет то, что не имеет никакого смысла и слушает Малера. В натуре, страна чудес!

ОН: – Ну, да. А в чём твоё чудо?

ОНА: – Что?..

ОН: – Ну, твоё чудо – в чём? Вот – страна чудес. Моё чудо – советский старичок-боровичок сидит в будке и удивляет тебя, богему. А твоё чудо в чём?

ОНА обескураженно смотрит

ОНА (собравшись, скептически): – Миленький, ты сейчас мне будешь травить посреди ночи байки про то, что у каждого человека в жизни должно быть чудо и другие трали-вали?..

ОН: – Наверное, это ты мне должна травить такие байки. Сижу я тут, весь опустившийся. Антиквариат. Динозавр. Мечты нет, папаша, дедуля, идиот в будке. В общем, охранник-эмигрант. А ты приходишь – неважно, в каком виде и как – и приносишь в мою жизнь мечту. Рассказываешь мне о чуде. А? Ну, меняешь мою жизнь и жизнь человечества.

ОНА молчит

ОН: – Иначе, на хрена вы нужны, богема? Просирать жизнь на то, чтобы развлекать самих себя?

ОНА: – Знаешь, что?.. Ты неправ.

ОН: – И?..

ОНА: – Что – и?.. Просто неправ. Ни хрена ты не понимаешь. Мы создаём искусство. И мы меняем этим мир.

ОН: – И много вы наменяли того мира? В нашей деревне-то.

ОНА: – Многие великие творили в деревне.

ОН: – Да…Только издавались в Париже. И их читал или смотрел. весь мир.

ОНА: – Ну… до Парижа мы ещё дойдём. И главное – что мы не даём застояться этому миру!

Главное в работе художника – протест!

ОН: – Да, понимаю. Показать миру средний пальчик. А в душе задница, потому что миру давно всё равно, и ты уже никому не нужен со своим протестом.

ОНА: – Много ты знаешь про наши души… Со своей сперва разберись.

СЦЕНА 4.5

ОН: – Хочешь прогуляться?

ОНА: – Как говорят советские тётки, «намёк поняла». Ладно, ухожу. У тебя тут кирпича где-нибудь нет? Если этот кретин мотается где-то поблизости, хоть врезать ему так, чтобы …

ОН: – Мне надо делать обход территории. Скучно одному. Кроме того, не оставлю же я тебя одну тут. Если приедет проверка в моё отсутствие, они не поймут, что ты исполняешь мои обязанности.

ОНА: – А…

ОН: – У них фантазия не настолько развита.

ОНА (помолчав): – Ну что ж… Чего-чего, но сторожем ещё не была. С берданкой и колотушкой не ходила.

ОН: – Знаешь, в сторожевом деле технологии ушли сильно вперёд. Берданки нет, вот… пистолет… э-э, нет!… не трогать!.. А вместо колотушки – вот….

ОНА: – Что это за дубинка?

ОН: – Это не дубинка, это датчик… а ладно, пускай будет дубинка. Ты ходишь по территории, а на ней в разных местах развешаны пипки.

ОНА, пытаясь до этого сдержать смех, хохочет и машет руками.

ОН: – И вот, когда ты этой дубинкой тыкаешь в пипку… да хорош уже ржать!.. они узнают, что ты работал добросовестно. То есть, обходил территорию и был в этом месте.

ОНА (затихая): – О, господи!.. Какой идиотизм. Ну ладно, пошли тыкать дубинкой в пипку. Или пипкой в дубинку… Кирпич не забудь! А то мой суженый рядом бродит.

ОН: – Думаю, уже не рядом. Там кто-то воет в соседнем квартале.

ОНА: – Моя следующая картина будет называться «Циничный сторож». Без сиси, не беспокойся…

Смотрят друг на друга, смеются и выходят.

СЦЕНА 5

В ПУСТУЮ КОМНАТУ ВХОДИТ ПАРЕНЬ. УСЛЫШАВ ГОЛОСА ПРЯЧЕТСЯ.

СЦЕНА 6

Входят ОН и ОНА, отряхиваясь от дождя и оживлённо разговаривая

ОНА: – Нет, ты что, реально?! Твоей дочурке некуда пойти с парнем? И она… у тебя берет ключи от хаты? Не верю!

ОН: – А что такого? Уж тебя-то, богему, это не должно удивлять, а?

ОНА: – Как раз меня и удивляет…

ОН: – У неё дом в другом месте. Она живёт с матерью.

ОНА: – А-а… И как же это у критика чужих отношений не получилось со своими собственными?

ОН: – Разве я критик? Мне просто грустно. Вот поживешь с моё, и будешь испытывать то же самое.

ОНА: – В одном старом фильме говорят: «Я не доживу. У меня работа вредная».

ОН: – В старом? Для меня он вполне ещё современный.

ОНА: – Ой, какой кошмар! Какого же ты года?

ОН: – Пятьдесят девятого.

ОНА: – Тысяча восемьсот?.. О, пардон…

ОН: – Иногда мне кажется, что да.

ОНА: – Аристократ?

ОН: – Нет, просто стараюсь быть приличным. Это несовременно. Сейчас все стараются быть

не приличными, а обычными. Нормальными.

ОНА: – Много чего видела, но перестаю вообще что-то понимать. Если ты такой приличный, то как же ты дочурке ключи от собственной хаты для свиданий даёшь? Мне, конечно, до форточки, но это как – прилично? В духе девятнадцатого века?

ОН: – Не знаю, смогу ли объяснить. Она уже взрослая. И она мне дорога, понимаешь? Мы… мы друзья. Особенно после того, что случилось… в общем, не о том речь. Забудь.

ОНА: – О чём?

ОН: – Оставь, не надо.

ОНА: – Мне нельзя узнать, по какой причине дочка и папа стали так близки, прямо друзья? У меня с моим папашкой, скажем так, никакой дружбы не было, например… Блин, да ты у нас продвинутый! Прямо ангел во плоти!

ОН: – Ну… так надо. Мы с женой разъехались. Надо пройти ещё весь этот развод… А дочка теперь одна. То есть, живёт пока с матерью, но осталась одна.

ОНА: – Это как?

ОН: – Ну… В общем, их было две, дочки, раньше. Была старше, Надя. Ей было тогда семнадцать А сейчас было бы двадцать шесть… Так получилось.

ОНА: – Господи… извини.

ОН: – Да нет, ради Бога, о чём ты…

Пауза

ОН: – Так получилось, что они обе поздние. Особенно Кира, младшая. А старшей уже нет. Что делать.

ОНА: – Что случилось?

ОН: – Они возвращались из кино, предпоследний сеанс. Он не затормозил вовремя, врезался… Подружка отлетела в сторону и её потом собрали, а Надя.. осталась на месте. Он ехал на очень большой скорости…

ОНА: – И что дальше? Извини, что спрашиваю…

ОН: – Не извиняйся. Ничего. Просто ничего.

ОНА: – То есть?

ОН: – Ну, понимаешь… Ему за это ничего не было. Обвинили девочек. Он, этот парень, был сыном заместителя мэра города, вице-мэра, как это сейчас называется. Они с друзьями ехали из клуба ночью. Но суд постановил, что неправильно переходили дорогу девочки. Пытались доказать, что они были пьяны. Но не получилось. Хотя бы это не получилось.

ОНА: – Да. Я из-за всего этого и уехала.

ОН: – Я какое-то время приходил к суду и смотрел, как эта судья приезжает на работу. Один раз она послала секретаря, и он отчитал меня. Он сказал, что я пытаюсь мешать работе их суда. И что они вызовут милицию. Приходил к мэрии, и смотрел на этого вице-мэра. Я уже понимал, что Нади нет. Мне просто было интересно, как он ходит по земле, этот урод. Ничего, ходил, ездил. На чёрном «Мерседесе». У него ветераны войны искали еду по помойкам, а он ездил на чёрном «Мерседесе». Я даже видел, как его сынок, который убил Надю, ездил на том самом БМВ, которым он её убил. Потом он, правда, машину поменял. Наверное, было некомфортно ездить на ней…