Молчание золото

По щекам Кэйт покатились слезы. Она хотела их сдержать, но сил больше не было терпеть.

– Ддддддддддддураки, – попыталась сказать Кэйт.

– Смотри не лопни Гризли! – рассмеялись все.

Кэйт выбежала из класса и забежала в туалет, вытирая слезы. На мгновение она ощутила рвущийся изнутри протест и страх. Она прикрылась глаза ладонью, пытаясь совладать со взрывом отчаяния, которого позволяла себе в мыслях; она знала насколько оно велико и как мало у неё осталось сил. В туалете никого не было. Кэйт сделала пару глубоких вдохов и выдохов и вернулась обратно в класс. Она старалась не показывать свои красные опухшие глаза. Кэйт мечтает, летает в облаках, доверяет, ждёт и любит. Она умела слушать, умела быть рядом, умела любить и отдать всю себя за своё любовь. Она знала, что такое дружба и что такое предательство. Обиды она быстро забывала и давала людям второй, третий а то и больше шансы. Зачем концентрироваться на плохом? Зачем нам нужны обиды? Такой была Кэйт и многие этим пользовались. Её добротой и щедростью пользовались все в классе, но Кэйт было все равно; она проявляла добродетельность и не ждала ничего в замен.

Дэн ждал, когда Кэйт вернётся снова в класс. Он смотрел куда-то вдаль, на растущие утреннее отблески солнца. Никто не знал, какие чувства были в его душе на самом деле. Наверное, он и сам этого до конца не понимал. Кэйт вошла снова в класс; он приподнял свои глаза от учебника и взглянул на нее. Дэн заметил её красные глаза и следы слез на щеках. Он боялся себе в этом признаться и боялся кому-нибудь сказать, но он был влюблён в Кэйт, как только её увидел. Он любил её во имя скрытых ценностей, относясь равнодушно ко всем, кто его окружал и так же неравнодушно к ней. Её темно-каштановые прямые волосы, всегда зачёсанные в хвост; изумрудные глаза, веснушки и ямочки на щеках – он любил все в ней, и тосковал, понимая и видя, что ей нравится Санни. Он никогда ничего не боялся, но до дрожи костей он боялся получить отказ от Кэйт. Поэтому он выбирал один путь – действовать, а именно подстрекать. Другого Дэн не умел.

Неожиданно пошёл дождь и по стёклам сбегали дождевые капли. Урок математики был самим долгим для Кэйт. Она пыталась с концентрироваться и не думать о Санни, не думать о том что Джилл проговариваясь всем. Кэйт доверяла Джилл и искренне считала её своей подругой. Были ли она подругами на самом деле? Они так здорово провели прошлый выходные вместе. Джилл оставалась у Кэйт на целые выходные. Максимилиан Галлорий сводил их в кино; Элла Галлори напекла пирожков; они много играли, болтали и тогда под покровом ночи, Кэйт и проронила свой страшный секрет. Джилл знала её секрет. Было не трудно догадаться, видя как Кэйт помогает Санни во всем. Но у Джилл тоже был секрет: она была тоже влюблена в Санни.

Под конец последнего урока, дождь закончился и выглянуло солнце. Капли на окнах сверкали как блески на солнечном свете.

– Кэйт! – позвал вдруг её неоткуда Санни.

– Ты не обижайся. Сегодня утром, я не хотел тебя обидеть. Это все Джанин, она умеет подстрекать. Я просто не знал, что тебе нравлюсь. Ты мне тоже нравишься, – смущаясь сказал Санни.

– Ты мне врешь. Зачем продолжаешь издеваться? – обидчиво огрызнулась Кэйт.

– Честно!

Дэн, выходя из школы, увидел как Кэйт и Санни разговаривают. Дэн остановился за углом, наблюдая за ними.

– Давай завтра после школы сходим куда-нибудь?

– Куда например? – вдруг улыбнулась Кэйт.

– Так хоть в магазин за шоколадками? – засмеялся Санни.

– Хорошо Санни, сейчас мне к сожалению уже пора. У маня скоро тренировка.

Санни взял её за руку. При солнечном свете, он выглядел ещё безупречнее. Кэйт попрощалась с ним и от её присутствия не осталось и следа. Она бежала быстро, опаздывая на тренировку, но в мыслях рассуждая о том, что вот она какая первая влюбленность. Все её естество трепетало.

Глава 4

Кэйт проснулась еще до того как Максимилиан Галлори открыл дверь, просунув свою голову посмотреть спит ли она. Кэйт вчера долго не могла заснуть, голова кружилась в мыслях о Санни. Кэйт была в предвкушение завтрашнего дня, потому что завтра она увидит его снова и на этот раз все взаимно. Сон никак не поступал; она всё вертелась с одного бока на другой, думая стоит ли доверять Санни, ведь он так прилюдно с ней поступил. Она ничего не могла предпринять против людей с неопределёнными мыслями, неизвестными мотивами, непонятными целями и шаткой моралью. Думая об этом она почему-то представляла лицо Дэна, которому ей нечего было сказать. Ей надоедали его постоянные придирки, казавшиеся неразумными, пустыми и беспричинными. Она все старалась отвлечься и подумать о Санни, как вновь и вновь её раздумья приводили к Дэну. Она должна была забыть о нем, не обращать на него внимание и уповать, что он оставит её в покои. Она не знала стоить ли ей доверять Санни, но она не могла жить рационально: не торопиться, остыть, и подумать. Спустя долгие попытки, обратить Санни на себя внимание, ей было все равно, как там сложится. Главное, что у неё получилось.

– Ты сегодня рано проснулась, – желая доброго утро сказал Максимилиан.

– Я проснулась еще до будильника, – широко улыбаясь ответила Кэйт.

– Кто-то в хорошем настроение? Я рад моя хорошая.

Кэйт в мыслях просила Марко ехать сегодня быстрее дабы поскорее оказаться в школе и увидеть Санни. Они вчера так и не договорились куда они пойду.

– Папа можно после школы я поиграю с одноклассниками на улице немного? Можно чтоб Марко меня забрал немного позже?

– Во сколько?

– Не знаю где-то к четырём.

– Что Марко? Отпустим Кэйт немного погулять? – игриво спросил тот, обращаясь к Марко.

– Школьные годы были самыми лучшими для меня. Я могу её забрать к четырём и потом за вами сэр Галлори?

– Тебе повезло. Марко на твоей стороне, – подмигивая сказала Максимилиан.

Вот и обманула, подумала Кэйт. Сказать, что встречаюсь с Санни? Нет, отец бы не позволил мне. Он и гулять меня не пускает, не говоря уж о свидании! Все рассуждала Кэйт. Ей всегда хотелось открыться отцу, рассказать ему о Санни, о обидах Дэна, о предательстве Джанин, услышать его советы, но каждый раз когда она пыталась начать разговор, она видела строгие глаза отца, которые внушали лишь страх и никакой любви. Тогда Кэйт вновь застывала и доверялась только себе. Жизнь вела её куда-то, только куда, Кэйт не знала.

Дверь к классам открылась и Кэйт поднялась в свой, где будет проходить урок математики для учеников гимназисткой группы. Кэйт не любила этот класс. Они все были там задирами, считая что они самые лучшие и умные в школе. Санни, Дэн и Джилл часто пересекались с гимназистами. Среди них тоже были ребята которые отличались «крутизной» и острыми языками. Как и в любой школе, в школе номер три была иерархия: гимназисты, лицеисты и спортсмены. Гимназисты учили языки: немецкий, французский и английский. Лицеисты посвящали больше часов математики и физики; спортсмены проводили большую часть учебного времени на тренировках по баскетболу, играя за школу на городских соревнованиях. Гимназисты были задирами, лицеисты занудами, а спортсмены глупы. Типичная школьная характеристика.

Кэйт не понимала почему родители определили её к лицеистам. У нее не было склонности к математики или логическому мышления, или просто любви к физике. Скорее наоборот. Она ненавидела алгебру и геометрию, последнюю еще больше, ничего не понимая в ней. При каждом решении геометрических задач на уроках, она с замиранием сердца, надеялась только чтоб мисс Вудд не её вызвали к доске решать. Родители договорились с мисс Вудд, что та будет заниматься с Кэйт после уроков. Это давало определенные плоды. В скором времени, Кэйт решала лучше уравнения и ориентировалась в числах, но это все было до первой контрольной. Видя задачи немного отличающиеся от тех что она решала с мисс Вудд вводили её в заблуждение. Любое расхождение от основного условия тормозили её.

Кэйт зашла в класс и сняла верхнюю одежду.

– Привет Кэйт, – подошла к ней мисс Вудд.

– Доброе утро мисс Вудд.

– Какой у вас сейчас урок?

– Биология, – ответила Кэйт.

– Поспеши. До звонка осталось пару минут. Жду тебя сегодня после уроков на дополнительном занятие.

Совсем я забыла. Сегодня же дополнительное, с раздражением вспомнила Кэйт.

– И я сегодня пересадила класс. Ты сидишь теперь на первой парте с Куперманом.

Кэйт вошла в класс биологии, высматривая первым делом Санни.

– Привет Санни, – сказала она мило обращаясь к нему.

– Эм…Привет, – грубо ответил Санни. Он сидел вместе с Джилл и как обычно, что-то бурно обсуждал.

Она не знала что добавить услышав столько грубый голос.

– Все в порядке? – Волнительно спросила Кэйт.

– Не твоё дело, – иронически ответил тот.

– Сегодня после уроков я забыла у меня дополнительное с мисс Вудд.

– И что с того?

– Мы договаривались встретиться после школы.

Санни громко рассмеялся.

– Что ты себе напридумывали? С тобой? Наверное только в твоих мечтах!

Кэйт села за свою парту отвернувшись от всех никого не видя и слышав. Ей стало больно и очень очень одиноко. Лучше бы она никогда не открывала рот и не рассказывала Джулии о своих чувствах.

– Джилл моя новая соседка, ты где? Ты сделала домашку? – обратился Санни к Джилл.

Кэйт со спины поняла, что их посадили вместе. Моя лучшая подруга которая меня предала и парень моей мечты сидит вместе. Ей стало так больно что захотелось провалиться сквозь землю чтоб не чувствовать этой боли. Вот она какая первая влюбленность. Лучше никогда и никого не любить, подумала Кэйт, сжимая все своё тело, чтоб только не покатились слезы.

После уроков она осталась с мисс Вудд, готовясь к контрольной работе на следующей недели. В это время в класс зашёл Дэн.

– Заходи Дэн, садись рядом с Кэйт.

Кэйт не знала, что она будет заниматься с Дэном вместе.

– Гризли есть ручка?

– Нет, – огрызнулась Кэйт.

– И Ладно. Мисс Вудд, не одолжите мне ручку?

– У тебя вечно то тетради то ручке нет, – сердито сказала та.

Занятие закончилось. Кэйт собрала быстро вещи и думала уходить, как её остановил Дэн. На мгновение они остались совершенно одни в классе, мисс Вудд куда-то вышла.

– Кэйт, слушай. Я друг Санни и он мне говорил, что ты ему не нужна. Он просто мил с тобой, потому что ты ему носишь шоколадки и помогаешь с домашними заданиями. Санни запал на Джанин и они вроде даже как бы сегодня идут гулить. Уже сейчас, после школы,

– Зачем ты мне это рассказываешь?в очередной раз издеваешься?

– Кэйт ты мне небезразлична и даже очень.

– Дэн, когда ты уже оставишь меня в покое? Я тебе небезразлична? Странная у тебя симпатия с постоянными оскорблениями. Лучше отойди с дороги, мне надо домой.

Дэн сделал вид, что ничего не услышал и на прощание ущипнул её за попу.

Дэн жил в двух шагах от школы. Удивительно, что он каждый раз умудрялся опоздать. Его мать Шэрон Рэндолл была набожной женщиной, сама в одиночку воспитывает самостоятельного его и его младшего брата.

– Привет мам, – сказал Дэн, закрывая на ключ входную дверь.

– Привет сынок . Садись, я приготовила блинчики, будешь кушать?

– Пару штук. Собираемся с пацанами на улицу сейчас.

– Сначала уроки сделай, потом можешь идти, – грозно сказала Шэрон.

Дэн любил свою мать и брата больше чему себя. Он видел, как матери тяжело постить двух мальчишек, работая при этом воспитательницей в детском садике. Отец Дэн умер, когда тому еще даже года не исполнилось. Младший брат был от второго брака, который тоже закончился утратой. Отец Дэна погиб в тюрьме, будучи заключённым на десять лет из-за убийства человека. Дэн никогда и никому не рассказывал о нём и всё, что он знал, получил конечно же из уст матери. Шэрон тогда было тяжело рассказать подрастающему юноше, кто был его кровный отец и почему его не стало. Дэн знал о том, как сильно мать любила его и знал, что она до сих пор хранит эти чувства в своём сердце, попрежнему оплакивая. Второй брак был лишь для того, чтоб у Дэна было понятие, кто такое отец, которого он так и не познал. Он мечтал тоже о такой любви: безграничной и бесконечной. Они жили в маленькой однокомнатной квартирке. Шэрон делила раскладной диван с Даниэлем, а Дэн единственную соседнюю комнату.

У Дэна были харизматический черты лица: карие-грозные глаза, которые пленяли мужеством и строгостью, и темные волосы. Четко-выраженные скулы то и дело придавали его чертам еще больше мужества и шарма. Он был худощавым, но спортивным: под униформой скрывался подтянутый живот, широкие мужские плечи, крепкие руки…Дэну удавалось всё, за что он брался; он мог сделать это лучше, чем кто бы то ни было в классе, не затрачивая особых усилий. Он осознавал это и в его манерах иногда поблескивали тени хвастовства, думая о каком-то сравнении. Его позиция была не «я могу это сделать», а «я могу это сделать лучше тебя», под этим он подразумевал: сделать наилучшим образом. В школу его называли Соколом.

Глава 5

Первый семестр подходил к концу. Наступала пора зимних каникул, но прежде – школьная вечеринка. Школьные вечеринки обычно проходили в холле школы, возле основных дверей. Место было немного, но вмещало в себя всех желающих. Все было незначительно: не было ни клубного освещения, цветов или дискотечной цветовой гаммы – стояла парта, на которой открывался компьютер и задавалась музыка и не забыть бы две колонки по сторонам. Всё это было в своём роде прекрасным и имело свою прелесть. Кэйт сперва не хотело идти, по понятным причинам: с Джилл она перестала общаться, Санни как-то странно себя вел и конечно же Дэн, которые все больше переступает границы. И всё же Кэйт отпросилась у Галлори старшего.

– В восемь вечера я тебя заберу, – грозно сказал тот.

Максимилиан Галлори не любил отпускать Кэйт гулять или, возможно, Кэйт так казалось. Каждый раз когда ей приходилось у него отпрашиваться, она могла часами стоять перед зеркалом, репетируя что сказать. Элле она говорила без труда ибо она всегда отпускала её, давая ту детскую свободу, которую двенадцатилетний подросток порой нуждается, а вот с отцом дела обстояли куда хуже.

Каждый раз, репетируя перед зеркалом, Кэйт спрашивала себя: почему она так боится отца? Ведь он никогда на неё не кричал и не ругал её. Она спрашивала себя это до своего сознательного взросления, но никак не могла дать ответ на свой вопрос. Максимилиан Галлори очень сильно её любил и Кэйт это чувствовала. Порой она задыхалась от его любви; он так сильно сжимал её своей заботой и опекой, тем самым взращивая в Кэйт отчуждение к нему самому. Благодаря ему, она никогда не принимала решение самостоятельно, что отразилось на её способности принимать решения. Все за неё решал отец. В возрасте двенадцати лет, ребёнок еще физиологически и психологически не созрел. Именно в этот период важно не лепить ребенка согласно своему мировоззрению, а всё же давать ему возможность слепить себя самому, что никак не мог понять Максимилиан Галлори. Все своей любовью он подавил возможность Кэйт самовыражаться и жить согласно её чувствам и инстинктам, и пониманию. Она никогда не знала, чего хочет и о чем мечтает. Это и сформировала в ней страх перед принятием решений. Ей казалось, что она должна сидеть дома мышкой, слушаться отца и так прожить свою жизнь. Когда просыпалась всё же личность Кэйт, тот ребёнок который хотел немного свободы, он боялся поддать голос зная, что надо подать голос на отца, что надо сесть перед отцом и озвучить чего он всё же хочет, а это всегда казалось для Кэйт невозможным.

В холле горели лиловые лампы, смешиваясь с красными и желтыми, создавая всё же немного диско цвет. Кэйт распустила свои длинный волосы; одела джинсовую юбку с блестящей кофтой. Она была обута в высокие резиновые сапоги. На дворе был мороз и вся округа в ожидании первого снега. Кэйт встретилась на порогу с Джилл и они вместе зашли внутрь. Школьников было еще мало.

– Скука смертная. Одни учителя и никого, – сказала Джилл. Кэйт особо не обращала на неё внимание, да и её компания была ей не по душе. Джилл явно грызла совесть после того, как она проговорилась всем. Кэйт было уже всё равно. Она простила, забыла и отпустила – ещё одна её черта.

Через пару минут, в холл зашла компания из десяти человек, а может и больше. Санни, в месте с Джанин, Алекс и девчонки из гимназии и всех их замыкал Дэн. Ребята выглядели весёлыми, будто успели уже выпить что-то покрепче апельсинового сока. Все громко разговаривали и смеялись. Санни прошёл мимо Кэйт и встал за партой с компьютером, включая диско трек и делая музыку по громче. За ними следом зашло еще пару человек, потом еще и еще… Холл постепенно заполнился. Гимназистки нарядились: глаза подведены чёрной тушью, губы яркой помадой и короткая юбка. Кэйт не могла оторвать взгляда от Санни, наблюдая за ним в качестве диджея, но неожиданно она потеряла его из виду. Осматривая всех вокруг, она заметила его. Он направлялась как раз навстречу к ней.

– Потанцуем ? – спросил Санни.

– Давай – краснея и протягивая ему руку, ответила Кэйт.

Санни положил руку на талию и прижался к ней довольно плотно, что при одном повороте головы, их носы бы столкнулись. Кэйт робко положила руку ему на плечо. Она умудрилась неловко пару раз наступить ему на ноги. Неловко, но что она могла поделать, когда парень из её мечт вдруг пригласил её на танец.

Мечты сбываются, подумала Кэйт. Сколько боли и детских страдания, стояли Кэйт, этот самый момент. Был ли он искренен или нет? В эти годы все играют: никто не серьёзен в своих намерениях, но Кэйт верила и надеялась. Кэйт поняла, что школа – это серьезное испытание, что то, как ребёнок его пройдёт, сформируют его как индивидуума, как личность и определят его жизненной путь.

– Я скоро вернусь, – закружив Кэйт, Санни вдруг остановился.

– Хорошо. Я посижу немного.

Кэйт немного вспотела. В холле было очень жарко. Окна запотели. Учителя стояли в стороне наблюдая за учениками. Джилл танцевала с Дэном. Кэйт – это очень удивило и на секунду она почувствовала очень странное чувство – ревность к Дэнну? Не может быть, подумала она.

Дэн флиртовал с ней и то и дело опускал руки ниже талии, что-то шепча на ухо. Кэйт смотрела на них до тех пор пока Дэн, не поднял глаза на неё. Кэйт, покрасневши, резко отвела глаза в другую сторону.

– Хочешь пойти на свежий воздух? – спросил Санни, появившись ни откуда.

– Идём, здесь немного жаркова-то.

Он помог ей надеть пальто и они вышли на крыльцо; спустились по ступенькам школы вниз. Санни был на удивление очень мил и заботлив; он рассказывал веселые истории. Кэйт тихо смеялась. Они сделали круг вокруг школы.

– Может еще один? В школе в холле, так жарко? Ты еще не замёрзла?

– Нет все хорошо, мне тоже здесь нравится больше.

– Как твоя гимнастика? – прерывая неловкое молчание, спросил Санни.

– Хорошо. Я буду выступать завтра. Наш тренер проводить предновогодний турнир для гимнасток из пригородных школ.

– Можно я прийду?

– Ты серьезно? Хочешь прийти? Ты будешь меня смущать, – улыбаясь сказала Кэйт.

– Я тихонько, ты меня даже не заметишь.

Они сделали еще один круг вокруг школы и вернулись обратно на дискотеку. Холл поредел. Гимназистки ушли, Джилл и Дэна тоже уже не было.

– Санни мне уже пора. Папа должен сейчас уже приехать.

– Я тоже пойду, ребята пошли дальше гулять. Догоню их. До завтра. Во-сколько? – выкрикивая напоследок.

– В два часа дня.

– Тогда до завтра.

Он погладил её по плечу и выбежал, догоняя остальных ребят. Кэйт стало очень грустно, она осталась на крыльце одна.

***

Перед новогодние соревнования были последним ярким событием уходящего года для Кэйт. Это были первые её соревнования. Они более трёх месяцев с мисс Андерсон ставили номер с обручем и булавами. Кэйт безумно волновалась думала только об одном «только бы ничего не забыть». Галлори старший был недавно в командировке и привёз ей новый купальник небесного цвета, который при свете ламп переливалась, как песок на солнце. Это был вторник, все девчонки собрались в большом спортивном зале, в котором происходили гандбольные игры. В турнире принимало тридцать девочек, из других местных школ и прибрежных регионов. Элла Галлори завязала Кэйт хвост, заплела его в косу и после закрутила гульку, закреплённой шпильками. После еще вылила на неё пол банки лака для волос, чтоб все держалось и Кэйт была готова. После сборов девочки поднялись на верх в большой зал, где уже приезжие девочки прилежно согревались, растягивая шпагаты и зависая в мостике. Кэйт оглянулась не пришёл ли кто-то. Его ещё не было. Кэйт прошла мимо трибун, махая рукой маме и вместе с остальными принялась делать разминку, после прокатывая снова и снова свои номера.

Вдоль трибун были скреплены во едино шесть столов, за которыми сидели тренера. Они перебирали какие-то бумаги и между собой переговаривались.

– Посмотри какой зал – неплохо. Мисс Андерсон неплохо устроилась, – завистливо сказала одна из тренеров.

– А посмотри на её девочек. Одна вообще ели влезла в купальник, – насмешливо ответила другая.

Кэйт мало знала о мисс Андерсон. Ей было почти сорок. Детей у нее не было. Мужа или парня вроде бы тоже. Она всю свою жизнь провела на гимнастическом ковре и больше Кэйт да и другие девочке ничего не знали, но знали только одно, что среди тренеров ей почему-то были не рады.

– Дорогие участники. От имени гандбольного клуба портовик я приветствую вас на новогоднем турнире по художественной гимнастике. Мы рады приветствовать всех прибывших команд и желаем всем побед и удовольствия, – сказала уверенно мисс Андерсон в микрофон. – Приглашаем всех участниц на ковёр для приветственного марша.

Все девочки выстроились в шеренгу и пошагали друг за другом, не забывая тянуть носок и задрав подбородок выше головы. Кэйт выступала в последней группе. Все девочки распределялись по возрасту. Заканчивая марш, девочки выстроились в ряд перед тренерами-судьями.

– Приветствуем участниц из города Бэкан, аплодисменты пожалуйста.

Десять девочек сделали шаг вперёд и после назад выражая, приветствие.

– Приветствуем хозяев новогоднего турниров участниц гандбольного клуба портовик, – раздались бурные аплодисменты, свистки и поддерживающие вопли.

Кэйт вместе с остальными сделал шаг вперёд, по-прежнему ища глазами Санни. Они сделали шаг назад.

– Попрошу всех участник покинуть ковёр. Мы начинаем турнир, – раздалась громкая музыка, девочки маршировали в такт мелодии и вскоре все освободили ковёр.

На Кэйт накатило волнение. Сердце то и дело постоянно то ускоряло сердцебиение то замедляло, было не спокойным. Она вязала обруч в руки и стала повторять свои связки.

– На ковёр приглашается Мия Зальзмор, для выполнения номера со скакалкой.

Моя – это самая старшая девочка в группе Кэйт. Она была немного полноватой. Верх её корпуса был худощавым, спускаясь вниз постепенно увеличиваясь, в области попы и бёдер. Не смотря на свои пышные округлости, Мии была лучше в группе. Они выполняла самые рискованные трюки и всегда учились чему-то новому. Она была первая в группе, научившаяся делать бросок с тремя кувырками и различные наклоны и перевороты на одной ноге.

– На ковёр приглашается Кэйт Галлори, для выполнения номера с обручем.

Кэйт уже стояла на канте ковра, ожидая эти слова, поднявшись на носки. Она зашагала в центр ковра, ощущая каждый шаг своим сердцебиением. Глаза её были опущенные и смотрели на тянущиеся носки перед собой. Кэйт заняла центральную точку. Подняла глаза чтобы поприветствовать тренеров. Вдруг за головой мисс Андерсон, она разглядела лицо Санни, смотрящее на неё и нежно улыбающееся. Он сжал кулак выражая свою поддержку Кэйт. Кэйт вдруг стало так легко и свободно. Она скинула с себя этот страх ковра и громовую тишину спортзала. Перестала считать секунды до включения её музыки, она спокойно приняла начальную позу, зажавши обруча между двумя ногами и раскрыв руки как птица. Она была готова. Прозвучали первые аккорды. Кэйт схватила обруча и ноги сами начали танцевать уже сотни раз прокрученный номер. Она парила, как птица раскрывая полные шпагаты и тянув носок, закручивая его напоминая ровную куриную лапку, как порой говорила мисс Андерсон. Она летала из одного угла в другой, раскидываясь по всей траектории, как циркуль по бумаге. Её глаза были опущенные, сосредоточенные на выступлении. Мисс Андерсон много раз говорила ей, что надо смотреть в зал; она училась этому, но на первом турнире совсем об этом забыла. Последняя связка была самая тяжелая из номера Кэйт: выброс обруча вперёд и в это время два поворота и два кувырка. Это удавалось Кэйт через раз, она надеялась на этот раз, что у неё всё получится. Обруч падает с пяти метрового высоте, Кэйт видит его и падает на кувырок в его направление. Выходя из второго кувырка Кэйт поддаёт руку вверх и намертво хватает обруч замирая в финальной позе. У нее получилось. Она гордилась впервые раз самой собой. У нее получилось, она много работала, много трудилась – все для одного единственного броска. Даря публике свою улыбку и поднимая взгляд на Санни, Кэйт оставляет ковёр, дав место для следующей девочки.