Полная версия
Созидатель. Вячеслав Заренков
Игорь Вебер
Созидатель. Вячеслав Заренков
От автора
В биографической книге «Созидатель» исследуется феномен многогранности и успеха Вячеслава Заренкова, основателя и председателя Совета директоров группы компаний «Эталон» (до февраля 2019 года).
Материал для исследования более чем обширный: Вячеслав Заренков является доктором экономических наук, профессором, заслуженным строителем Российской Федерации. Он автор 189 запатентованных изобретений и свыше 30 строительно-инвестиционных проектов, 10 книг и более 100 научных статей.
Герой этой книги награжден почетным знаком «Строитель Санкт-Петербурга», лауреат общественной премии «Небесная линия» и Царскосельской художественной премии, «Почетный меценат» Санкт-Петербурга с удостоверением № 1.
Указом президента России Вячеславу Адамовичу вручен Орден Почета. Также он имеет ордена Русской Православной Церкви.
Долгие годы Вячеслав Заренков ведет обширную благотворительную деятельность, восстанавливает и строит монастыри и храмы в России и за рубежом, создает памятники, учреждает премии для художников, поэтов, писателей, снимает фильмы, пишет картины, художественные книги и либретто для балетных постановок.
Группа «Эталон», основанная Заренковым в 1987 году, стала одной из крупнейших корпораций в сфере девелопмента и строительства в России. Она специализируется на строительстве жилой недвижимости в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге.
За тридцать лет успешной работы под руководством Вячеслава Заренкова компания ввела в эксплуатацию более 8 миллионов квадратных метров недвижимости. В домах, построенных ею, живет примерно 318 тысяч человек. Это как население Кембриджа и Оксфорда вместе взятых! Коллектив группы «Эталон» насчитывает более 5 тысяч сотрудников, а всего на ее стройках работает более 16 тысяч человек.
Начиная с 20 апреля 2011 года глобальные депозитарные расписки Группы «Эталон» торгуются на основном рынке Лондонской фондовой биржи.
В феврале 2019 года Вячеслав Заренков вышел из бизнеса и покинул компанию, передав управление более молодым и активным менеджерам.
С этого момента перед меценатом и основателем социально-культурного международного проекта «Созидающий мир» открылись новые горизонты работы.
В книге, основанной на многочисленных интервью с самим Вячеславом Заренковым, его родственниками и сотрудниками, рассказывается о стремительном становлении личности Героя и его Дела. Динамично и просто повествуется об этапах пути Заренкова, трудностях, которые ему приходилось преодолевать, и, что особенно интересно, о созидающем стиле мышления и православной философии человека.
Ему удалось взять эталонную высоту. Чтобы с этой высоты для людей сделать как можно больше.
Книга будет интересна всем, кто ищет свой путь в бизнесе. Для многих она может стать своеобразным учебным пособием. Вячеслав Заренков щедро делится методологией строительства и ведения бизнеса в современных условиях, дает ключ к решению текущих проблем и формулу для выхода из кризисных ситуаций.
«Созидатель» предлагает уникальную возможность «пройти за спиной» героя по его непростым дорогам, на несколько дней стать очевидцем его неудач и побед, прожить вместе с ним непростой и интересный период нашей истории. Возможно, вы найдете в этой книге то, что давно и безуспешно искали – искреннее, доброе, человеческое. И уж точно, вам не придется скучать.
– Игорь, а чем же он, собственно, удивил лично вас? – спросит меня скептически настроенный потенциальный читатель.
– Помимо всего прочего (о чем кратко сказано выше) Вячеслав Адамович удивил меня тональностью сердца. Что бы ни происходило в моем писательском дне, какие бы проблемы и встречи его не наполняли, всякий раз главным событием дня становилось интервью с Заренковым. У каждого нашего разговора было интересное, всегда одинаковое «послевкусие»: в душе воцарялись покой, ясность, свет. Так бывает после исповеди в храме. Но я не исповедовался – я задавал вопросы, движимый живым исследовательским интересом:
КАК
ВСЕ ЭТО
СТАЛО ВОЗМОЖНО
В СУДЬБЕ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА?
С уважением ко всем вам, Игорь Вебер.03.10.2020 годаЧасть первая
Старт
1967–1987 гг
Семнадцатилетний парень из белорусской деревни Ходулы «случайно» приезжает в Ленинград. Здесь он устраивается на стройку арматурщиком, поступает в институт, женится и заселяется с семьей в общежитие. Молодой человек стремительно проходит все этапы профессионального роста – от бригадира спецбригады до начальника строительного управления. Но после некоторых злоключений весной 1987 года, в самый разгар «перестройки», становится простым безработным.
– А с чего бы вы сами начали эту книгу?
– Наверное, с того момента, когда я вышел из родительского дома и отправился на железнодорожный вокзал, чтобы сесть на поезд, который повезет меня… Я тогда еще сам не знал, куда.
Идеальное начало для любой повести. Человек на пороге своего выбора. Такое было в жизни у каждого. Когда остаешься один на один сам с собой и надо сделать тот самый шаг, первый.
Орша
На заре он оделся во все лучшее сразу. Шляпу на голову, плащ на плечи, ботинки начищены, чемодан в руки. Фотоаппарат «ФЭД-3» на плече, без него никуда. И тридцать рублей в кармане.
Тронул калитку и ступил за порог.
Там осталась стоять мама, там – все его небогатое прошлое, в Ходулах.
От скромной белорусской деревеньки до Орши восемнадцать километров езды на автобусе да еще пять – до автобусной остановки в соседней деревне.
Потом Слава долго стоял на железнодорожном вокзале, не зная, куда ему ехать. Наконец решил: «Какой поезд первый придет, не важно, в каком направлении, на него и покупаю билеты!» В Москву или в Минск… куда угодно!
Он кинул взгляд на скамейку. Кто-то оставил книгу. Взял в руки – Достоевский Федор Михайлович. Пролистал пару страниц и взглядом выхватил фразу: «Петербург – город красивый, но строгий. Пощады от него не жди – работа, работа, работа…»
Первым пришел поезд на Ленинград. Значит – туда! Только вот билеты купить не успел.
– Девушка, может, возьмете? Я оплачу…
Молодая проводница кивнула с улыбкой, и парень запрыгнул в вагон.
«Зачем я делаю это? Куда еду? К чему я стремлюсь?» – размышлял человек.
Конечно, его впечатлило совпадение. И книга с цитатой о Петербурге, и поезд на Ленинград. Значит, все не случайно?
«Я знаю, чего я хочу, – вдруг подумалось Славе. – Достичь большого, чтобы с высоты этого большого делать добро для людей».
И сам себе улыбнулся.
«Ну, чего такого большого могу я достичь? В институт не поступил, какие у меня достижения?»
Поезд тронулся. Через час двадцать будет первая остановка, Витебск.
Витебск
Почему-то вспомнилась школа. 1 сентября 1957 года, его первый класс. Тогда он устроил серьезную сцену, чего мама никак не ждала. Все мальчишки, друзья по уличным играм, собрались идти на занятия, и он, шестилетний, вдруг затвердил: «Я тоже хочу!» Требует – и что с ним поделаешь? Мама забрала у сына ботинки, чтобы дома сидел.
– Ты должен присматривать за младшей сестрой! – настойчиво сказала София Петровна.
Валюша родилась 10 марта 1954 года и была младше Славы на три года и восемнадцать дней. Она и так постоянно при нем как привязанная, везде брат водил ее за руку. Всегда и везде.
Но не сегодня!
Он все-таки убежал, вопреки уговорам. Без ботинок, босиком преследовал первоклашек, которые были старше на полгода, на год. Через лес, через поле, налегке и вприпрыжку. Мальчишки отгоняли его от себя, а он не отставал ни в какую. Все два километра, до самого хутора Болотовичи, где была начальная школа.
Славик робко вошел в класс. Ребят много, человек двадцать пять. С трех окрестных деревень первачки собрались. Есть и знакомые. Саша Дмитриевич, Слава Соломенников – его друзья.
Классный руководитель Николай Григорьевич сказал: «Раз пришел, то садись на заднюю парту и сиди, сколько выдержишь!»
Он был уверен, что уже завтра мальчик успокоится и продолжит свои детские игры. Но Слава не отступил. Что-то там, в этой школе, его зацепило. В итоге мать отдала младшему сыну ботинки старшего брата, чтобы не сидел на уроках босой. А как схолодало, пошила бурки из ватного одеяла. Сверху бурок надеваешь галоши, и тогда грязь не страшна. У мальчишек эта обувь почему-то считалась позорной, не то что валенки. Но валенок на всех не хватало.
В школе выдали букварь и тетради. Все, никаких больше трат. Дерзай, бери знания пригоршнями. Разве что перьевая ручка нужна еще и банка с чернилами.
В начальной школе не было отопления. Деревянное одноэтажное здание грелось печками. И кто лучше учился, того отправляли на лошадке в лес за дровами. Целый день в лесу рубили, пилили, по два воза дров успевали привозить дотемна. Слава учился хорошо, поэтому в лес ездил часто.
– Чего тебе здесь сидеть? Ты и так все знаешь, езжай! – напутствовал классный руководитель.
Однажды валенок у Славы порвался прямо в лесу, пальцы наружу торчат, на снегу следы остаются. Ему лет семь или восемь, он в лесу, с топором, на морозе, еще и босой! А воз дров набрать все равно надо. И он набрал.
«Ну разве это не достижение?» – улыбнувшись сам себе, подумал Вячеслав, глядя в окно торопливого поезда, нехотя сбавляющего ход перед остановкой.
«Станция Витебск», – объявил металлический голос на многолюдном перроне.
Следующая станция Невель.
Невель
А еще у них в начальной школе не было водопровода. Сами воду носили. Не было столовой – ели на перемене, кто что принес. Сало и соленые огурцы, хлеб и яйца. Учились делиться, не жадничать. Даже валенки не у каждого были. Слава, заметив, что его товарищ ходит по морозу в дырявых ботинках, объявил клич: одноклассники принесли свои сбережения, кто сколько смог, и валенки другу купили…
Во втором классе за успехи в учебе Заренкову подарили ценный подарок – книгу «Старик Хоттабыч». Книги были в цене. Они давали основу для жизни: добро должно побеждать.
И даже не абстрактное «добро», а конкретные мечты и желания, если они добрые, – сбудутся. Как у Хоттабыча, которого Слава прочитал несколько раз.
Своя мечта у него тоже была. В журнале «Юный техник» Слава прочитал статью о том, как можно самому сделать фотоаппарат. Пусть простой, но настоящий – можно снимать. Корпус из картона, затвор из металлической пластины, спусковой механизм из пружин и шестеренок от старого будильника. Только бы линзы где-то добыть!
Наверное, линзы стали его первой сознательной целью. Он любил кино, не пропускал ни одного фильма, которые раз в неделю крутили в местном Доме культуры. «Чапаева», например, смотрел несколько раз.
И смириться не мог с тем, что его любимый герой, легендарный начдив, погибает. «Вот вырасту и сделаю фильм, в котором Василий Чапаев переплывает реку и вскакивает на боевого коня», – решил Слава. Он мечтал стать режиссером. А режиссер должен уметь сам снимать, думал он. Для этого ему необходим фотоаппарат и фотоувеличитель. Но о покупке речи не было – не было денег. И как раздобыть эти линзы?
Он разыскал их в Орше, в магазине «Тысяча мелочей». Комплект стоил 5 рублей 40 копеек. Где их взять, эти деньги? Просить у родителей не привык – каждый должен зарабатывать сам. Он стал экономить. Мама давала каждый день 8 копеек на обед в школе – это была уже школа на хуторе Лисуны, в четырех километрах от дома. А еще на кино 5 копеек в неделю. Кино пропустить невозможно, это его будущая специальность. А на обедах сэкономить – вполне.
Через три месяца необходимая сумма была собрана. Линзы куплены. И мальчишка сделал своими руками первый фотоаппарат. Снимки получались не очень четкие, но Слава был рад своему достижению: все получилось!
Чуть позже он купил настоящую «Смену». За свои деньги, заработанные.
Уже со второго класса мальчишка получал трудодни в колхозе. Водил коня в борозде, пока кто-то из взрослых упирался плугом в гряду. Перевозил сено на лошади, восседая верхом на свежескошенных травах в телеге. Полол свекольное поле. Чистил от сорняков огуречные и кукурузные плантации. За каждый вид работы ставили «палочку». Например, сделал за день три рейса с сеном, торфом или навозом – получи на свой счет два или три трудодня. И общий результат работы совхоза «Ударник» распределялся на эти самые «палочки». В итоге по итогам работы за день Слава мог получить 100 граммов пшеницы, 100 граммов сахара, 200 граммов мяса и 10 копеек деньгами.
Эта система казалась ему математически выверенной, реально мотивирующей и справедливой.
Из всего перечня колхозных работ Заренкову не нравилось только одно – пасти свиней, которые вылетали из фермы, дико вопя и толкаясь. Грязные, неуправляемые, обдавали жидким навозом…
Вот лошади – это совершенно другое. Поход в ночное – тут тебе и романтика, и развлечение. Сел верхом, выгнал табун в луга, а потом каждую кобылу надо стреножить, чтоб не ушли далеко. Благо, лошади смирные, не ударят копытом. Как-то такой густой туман разлился по оврагу, что не видно стало ни зги. Слава подошел к кобыле, склонился – глядь, а это не кобыла, а лось.
– А ты что здесь забыл? Ну-ка, пошел!
Ну разве не чудо?!
За каждым деревенским пареньком была закреплена своя колхозная лошадь. Мужики поругивали: «Поменьше катайтесь, а то поубиваетесь!» Но пацаны любили носиться верхом, даже без стремени, без седла. Бывало, что скакун как разгонится, а потом вдруг как затормозит! И летишь мешком, кожа да кости, через мощную шею, почти с двухметровой высоты – ох и больно!
Те же мужики, вчерашние фронтовики, учили мальчишек правильно снаряжать лошадь упряжью, готовить телегу. Едешь на скрипучей, не смазанной, – берегись, за такое могут дать и по шее.
– Вдвоем подняли телегу! Ну-ка, осилите? Так, один держи на весу, второй колесо снимай – не робей, сильнее тащи! Дегтем мажь, чтобы не скрипела! Дегтем! А ты ему, малец, помогай!
Настоящая взрослая жизнь. Вот ее Слава и фотографировал настоящим фотоаппаратом. Друзей, лошадей, мужиков и соседей. Получалось все лучше и лучше. В старших классах парня начали приглашать на свадьбы фотографом. И здесь он всех удивлял своим мастерством и расторопностью. Пока свадьба пела-гуляла, он в соседней избе и пленку проявит, и снимки сделает, высушит. И к столу – смотрите, готово!
«Невель! – объявила проводница, проходя по вагону. – Кому горячего чая?»
Новосокольники
«Еще одна остановка на пути в будущее, – подумал Вячеслав, бросив взгляд на новенький «ФЭД». – Что там у меня будет в кадре? Какие снимки появятся?»
Еще недавно важным событием жизни были первые яблоки, самые сладкие. «Ранние косточки» – так назывался у них этот сорт. На краю деревни жил мужик Алхим, однособник. Тот, кто в колхоз идти отказался. Две войны прошел человек, а за колхоз его недолюбливали. Председатель Алхиму лошадей не давал, ставил палки в колеса. Раз обособился, мол, то живи сам по себе.
Дед держал стадо коз и большой сад, в котором поспевали «ранние косточки». На этот сад они и совершали набеги. Соберутся ватагой, человек шесть-семь, и к старику, почистить его урожай.
А потом поспевала антоновка, и к закату катилось еще одно детское лето. Начало учебного года становилось очередной вехой взросления.
Парень вытягивался ростом, голос ломался, оформлялся характер. В учебе он был «номер один». Самым первым.
Знания давались ему, как воздух, легко. Из школы пришел, забросил портфель, матери по хозяйству помог. И сразу на футбольное поле. Районная команда «Ветерок» у них была сильная. Со всех деревень округи туда собирали лучших. Ребята участвовали в соревнованиях, часто выигрывали. Даже в Минске на первенстве области заняли третье место. Слава был полузащитником, футболка с номером «семь». Он и голы забивал, переходя из защиты в наступление.
Снова осень, другая и третья – теперь уже средняя школа в деревне Зубревичи, третья по счету. Она еще дальше от дома. Начальная в Болотовичах – два километра пути. Семилетка в Лисунах – четыре. А средняя в Зубревичах, – шесть.
И в средней школе за учебниками Слава спину не гнул. Утром встанет пораньше, пока до школы дойдет – уже пять минут до звонка остается. Вот этих пяти минут ему и хватало, чтобы решить пять задач. Он решает, а над ним нависает толпа, все готовое переписывают.
Но бывало, что приходил за минуту, и тут классу становилось понятно, что надо как-то спасаться. Как вариант – забить буки учителю.
– Вера Борисовна, что-то с задачей не так, – выступал самый смелый. – Может, вы условие нам не правильно продиктовали?
Вера Борисовна смотрела на Славу глазами печальными, полными недоумения и разбитых надежд.
– Ну как же так, Слава? Ты ведь мог решить ее, мог!
В школе Заренкова все звали то Славой, то Соломкой. Из-за волос цвета выгоревшей на солнце соломы. Точно так же, Соломкой, называли его друга, Славу Соломенникова.
– Глянь-ка, куда это Соломки бегут?
Побежали домой. Жили они по соседству.
С восьмого по десятый класс сельских ребят обучали вождению трактора. По окончании выдавалось удостоверение тракториста-машиниста широкого профиля. Это удостоверение как лучшая рекомендация для работы в колхозе.
– Научитесь, всему сразу научитесь, когда пойдете в колхоз, – важно рассуждал педагог-тракторист, обещая им мрачную перспективу. – Поэтому я, ребята, у вас экзамен принимать не буду. Его примет жизнь! А я просто всем поставлю «четверки». Согласны?
– Ура!
Кто думал тогда о среднем балле своего аттестата?
Больше думали о девчатах. Ждали выходного, чтобы пойти в клуб на танцы или на очередной киносеанс.
Все, танцы кончились.
Локня
В 1967 году Заренков окончил среднюю школу. К выпуску он начал готовиться заранее. Все предыдущее лето трудился в колхозе, заработал приличную сумму. На эти деньги родители купили ему плащ, достаточно модный по тому времени. Пиджак, брюки, ботинки и шляпу. Все парни носили шляпу, и он захотел. Получилось солидно.
Три товарища – два Соломки и Дмитриевич – решили держаться вместе. Они отправились поступать в Могилевский машиностроительный институт.
Абитуриенты поселились в общежитии. И первая же ночь стала для них серьезным экзаменом. Как только ребята легли в койки, на них ополчились клопы. В Ходулах клопов не было, а здесь целые полчища. Да такие голодные, такие жадные до молодой крови! Кусают нещадно. Что только не делала троица ночью – и матрасы свои перетряхивали, и отодвигали койки от стен на самый центр комнаты. Но насекомые проявляли изобретательность и настойчивость. Они забирались на потолок и пикировали на абитуру сверху. Поспать не удалось.
Помятые и злые они чесались с утра.
– Что это за институт? Как здесь можно учиться?
– Может, и не стоит сюда поступать?
Но шутки шутками, а экзамены сдавать надо. Первый экзамен – сочинение. Вячеслав получил «четверку». Второй – химия. Снова «четыре». Третий – физика. «Три!» Остался последний, его любимая математика. Предмет, который он знал на «отлично».
Заренков спокойно вытащил билет, взглянул на него и обрадовался: так это пустяковые задачки! Сел за парту, только начал писать, и тут сосед справа – помоги! Решил задачу соседу. Сосед слева – помоги! Решил и ему. Взглянул на часы – десять минут до сдачи заданий. Быстро все написал и сдал работу экзаменатору.
И вдруг кольнуло: ошибка!
– Можно я исправлю немного?
– Нет!
До общежития Слава плелся сам не свой: «Ну как же так!» Утром выставили оценки. Ему – «три». Все, баллов Заренков не набрал. Друзья уехали домой, не дожидаясь списков о зачислении. Это потом уже, когда Заренков стал профессором, Могилевский институт приглашал его читать лекции.
А тогда был крах всех мечтаний.
Что дальше? Куда идти? Душа металась, мысли кипели, но выхода не было. Пришлось осень и зиму работать в колхозе…
Однако, сколько станций уже за спиной! За окном пронеслись Сущево, Дедовичи, Дно, Сольце и Батецкая. Поезд заскрипел и напрягся. Мощные мускулы тормозов сдавили колеса, и внутри тоже все сжалось: приехали!
Ленинград
Вячеслав планировал поступить в ПТУ или устроиться на завод, обивал ноги в большом чужом городе, но везде требовалась прописка и паспорт, которого… не было. Жителям деревень в то время его не выдавали, чтобы они не бежали в город.
Старший брат Виктор приютил у себя, здесь можно было пожить какое-то время. Но у брата семья и ребенок, каждый квадратный метр жилой площади на счету, а тут еще он… Надо что-то решать.
– Давай-ка ты лучше к нам на стройку! – посоветовал Виктор.
Когда-то отец брал Славу с собой на стройку в Оршу. Хотел показать, чем занимается, как нелегок его строительный хлеб.
– Смотри, сынок, запоминай. Будешь плохо учиться, придется вот так же месить лопатой раствор…
И вот он стоял перед выбором. С одной стороны, неприятие профессии строителя, которое ассоциировалось с той детской экскурсией. Да ведь и учился он хорошо, в институт поступал. Не поступил по досадной оплошности. А с другой стороны, дороги назад нет. Как выяснилось, только в строительной организации можно получить лимитную прописку и койко-место в общежитии…
Осенью 1968 года 17-летнего Вячеслава Заренкова приняли на работу в Строительное управление 92 (СУ-92) треста 39 на должность арматурщика второго разряда.
Место в общежитии дали.
Он начал работать. Тяжело, очень тяжело было первое время.
По восемь часов тягать железные прутья, тяжелые, упругие, неповоротливые. Промозглый ветер и дождь. Сапоги утопают то в грязи, то в цементе. Перчатки промокают и рвутся. Ладони стираются в кровь. Но Слава подбадривал себя: «Не привыкать!» Да, это чем-то напоминало начальную школу, когда он таскал по снегу, почти босиком, дрова на возок. Да и в колхозе работа не мед.
Не привыкать!
За день Заренков так нарабатывался, что проваливался в сон быстрее, чем голова падала на подушку. До отбоя еще с соседями по общежитию успевал пообщаться, взрослые разговоры послушать – вот, где реальная школа!
В комнате Вячеслав был самым «зеленым». Всем мужикам под тридцать и даже за тридцать, а ему – страшно сказать. Семнадцать! Как огурчик на грядке.
Тут такого наслушаешься – в книгах не прочитаешь!
Пришло время первой зарплаты. На руки выдали сто восемь рублей. Жить можно. Постепенно страх перед стройкой пропадал, улетучивался. На смену приходил интерес, азарт, вовлеченность. Молодой арматурщик начал самостоятельно и довольно легко разбираться в сложных чертежах и с удовлетворением ощущал, как тело набирается силы и крепнет. Но главное – он стал думать иначе. Он, рабочий, ставил себя на место своего бригадира и думал как бригадир: что не так? Что бы он изменил? Как бы организовал рабочий процесс? Вячеслав стал испытывать удовлетворение от реальных результатов труда. С вечера планировал себе задачи на завтра. Словом, втянулся.
Но месяца через два так потянуло домой, неотвратимо и ностальгически потянуло, с защемлением сердца. Вспоминалась мама, как она гладила его, златоглавого, по макушке, садясь ночью на край кровати. И отец, который никогда не учил его жизни словами – только примером. И сестра Валя, его верный хвостик…
Многое вспоминалось, но уже в других красках. Как будто ему показывали картинки из давнего прошлого, картинки прекрасные, но уже не понятно – он на них или не он.
С третьей зарплаты Вячеслав купил телевизор и прямым поездом «Ленинград-Орша» повез подарок домой. От Орши до Ходулов на автобусе. И радость встречи, суета, последние новости…
– Это ж у нас теперь второй телевизор в деревне! – с гордостью констатировал Адам Алексеевич, распаковывая черно-белый «Рубин». – Первый у колхозного бригадира Евгения Дмитриевича.
Выходной пролетел, как стрела башенного крана – вжик, и бадья с раствором уже наверху! Вжик, и пора на работу.
Он опять у калитки. И ему, возмужавшему, взрослому, на прощание мама дает три рубля. Почему так трогает этот простой, почти неуловимый жест?
– На вот, сынок, возьми на дорогу.
И сейчас, и через год, и через пять она, прощаясь, давала свой «рублик». А если не брал, то совала в карман. Этот бережно сложенный пополам «троячок» хотелось сохранить подольше или вовсе не тратить. Он тратил, а слова ее в памяти сохранял.
«Сынок, для людей делай так, как хочешь, чтобы они для тебя делали».
Это запомнилось от мамы.
«Не образование главное для человека, главное – это житейская смекалка и мудрость», – это уже от отца.
Все-таки интересно было бы с ними поговорить, узнать поближе родителей, но все не находилось времени для задушевных разговоров. В деревне надо работать. Да и в городе тоже.