Кратолюция. 1.3.2. Флэш Пинтииба |2|

Дальше Завмей столкнулся с доселе скромным до интриг Марсианским филиалом Транзитного Корпуса защиты ШАР. ТКз. ШАР форсировал события и показал, что он на самостоятельной дистанции удерживает свой замок власти от равнин и плато Марсианского Пинтииба. Колонны Завмея были блокированы во всех зонах и секторах дислокации сил ТКз. ШАР, не говоря о том, что Диспетчерское Маяк-Командование отказалось по требованию генерал-губернатора отзывать свою экспедицию из Врат Языческой Исиды. Генерал-губернатор, столкнувшись с напоминанием, что с ним соседствуют и зорко посматривают на него войска, ведущие происхождение от самого ШАР, вместо того, чтобы опомниться, усилил напор. Планетарная и космогенная фракции начали гонки по захвату зон контроля, которые почти сразу обернулись кровавыми стычками.

Завмей понял, что у него под боком приводит себя в порядок минуту назад засыхавшее запущенное тело космогенных сил Марса, которые в перспективе двух – трех недель сможет уловить в свою орбиту пока нейтральные и не схватывающие, что происходит, военные и военно-полицейские дивизии. А там Завмей оказался бы окружен со всех сторон с биркой «сепаратист» на лбу.

И тогда Завмей пошел ва-банк. Генерал-губернатор в целом имел на руках все схемы и расшифровки, как информационные кассумкраты смогли блицкригом выбить связные карты и подносы и спровоцировать информационный паралич в потрясениях 12 – 16 мая. Диверсионные отряды Завмея повторили этот успех. И в ночь с 18 на 19 мая Марсианский Пинтииб вновь был отключен от связи. Города, подразделения, квартиры, фабрики, транспортные станции потеряли контроль, опять вернувшись к храбрым курьерам, которые еще не успели отряхнуть грязь с ботинок. Заработали уцелевшие арестованные глушилки и ретрансляторы, связные концентраторы были обесточены, проводные каналы были подорваны, урбанбамы РЭБ были расставлены по заброшенным гаражам и тоннелям.

Одновременно диверсионные взводы Завмея при поддержке преданных ему частей Комитета начальников полиции спровоцировали побег тысяч захваченных 15—16 мая мятежников и бунтовщиков, которые, гонимые жаждой мести, в хаотичном порядке нападали без разбору на всех встречных планетпехов и официальных лиц с оружием. А полнокровные дивизии, присягнувшие Завмею, перешли в полномасштабное наступление во всех куполах и внекупольных измерениях, кроме Межцивилизационной Стены…

При этом, повторился Заккл, под центральным командованием генерал-губернаторства оставался только Престол Колонизации, а ТКз. ШАР не успел занять достаточное число узлов, перекрестков и постов. В результате каждый квартал, каждый тоннель, каждый завод оказался предоставлен сам себе, как и 13 мая, но с худшими последствиями.

Ситуация напоминала грехопадение человека. Человек вдруг оказался вне сферы всевидения Бога, вне заданных праведных рамок. А ареспинтиибец вдруг оказался вне контролируемой среды, которая считает все, включая объем выдыхаемого им углекислого газа. И в хаосе нарушенной связи, в безумии рассекающих налетов и нескончаемых подрывов даже крепкие планетарные дивизии с уцелевшими штабами дали трещину, не говоря о полицейских участках… В хаосе нарушенной связи и новой резни войска делились, власть рассыпалась… Каждый вдруг нашел возле себя фронт. Каждый пинтиибец на Марсе во мгновение ока очутился на передовой. Кто правит? Кому подчиняться? Где смертью разящий поборник закона, а где убийца вне закона? Где свой, а где уже перебежчик? Творящееся на планете стало напоминать перекличку, когда командные центры и центры подчинения называли свое имя… Когда каждый военнослужащий на изолированном блок-посту отзывался на имя фракционного повелителя или случайного самовызвавшегося командира, которое он был готов признать…

ТКз. ШАР удержанными станциями космической связи «Рахат» периодически пробивал блокаду и подтягивал к атмосфере джалеты с посланиями (до момента, пока их не стали плотно сбивать). ТКз. ШАР все время информировал Заккла о своем бедственном положении. Транзитный Корпус перешел фактически на осадное положение. Связь с его экспедиционными командами в абхасварских и гесперийских купольных городах потеряна. Несколько отрядов потерялись в пустыне. Несколько команд были изолированы с другими дивизиями. Но сигналами и посланиями Корпус не намекал на помощь Заккла, не умолял о ней. И дело не в гипотетическом возврате рубежных кассумкратов, который заставил бы орбитальные силы сражаться на два фронта.

– Командированные чины гравитационных космонавтов даже в предсмертных муках будут держать в уме, что квалификация геополитического раздора в Марсианском Пинтиибе через месяц – два – это загадка похлеще, чем дата Конца Света. С Завмея никто не стирал печать легитимности. И Транзитный корпус, бросив ему вызов, формально перешел в ранг мятежников. В отличие от событий 17 мая, когда я спустил КДЗ и ударил точечно по одичавшим бунтующим пинтиибцам, впоследствии силы столь рассредоточились по куполам и межкупольным пространствам, что даже если сосредоточиться на усмирении только волнующихся народных масс, то непременно будут задеты преданные силы генерал-губернаторства. Поэтому, если в перспективе генерал-губернаторство одержит верх и получит благословение взора ради сохранения корней самобытного развития колонизационной связки Марса, то потерпевшие поражение Корпус, МКС и даже цитадель будут приговорены к реформации на других планетоидах и орбитах. Но я со своими бутанскими подозрениями и предводители Транзитного Корпуса, живущие будто в гостях на Марсе, отдаем себе отчет в том, что когда нас уберут, Марс останется либо под худым дежурным присмотром или под присмотром временных надзирателей, не знакомых с манерами и хитросплетениями генерал-губернатора Завмея. И тогда, с моей точки зрения, либо дозреет угроза Бутана, либо, с позиции Корпуса, падут последние мосты для нормального встраивания космогенного элемента в Марсианский Пинтииб. Пинтииб и так и так в своих владениях потеряет плацдарм. А при любом развитии событий хотя бы МКС и «Артхашастра-2» в их нынешнем статусе будут нависать над Завмеем и заставлять его тщательнее маскировать свои замыслы.

Пока Заккл оправдывался за бездействие, Прабодх не мог понять, что происходит. Литературный вечер? Включение с собрания творческих людей? Ему снится? Даже на его высоком уровне не было такого разбалтывания строгости и вышнеиерархической жесткости… А тут… Заккл открывал ему мир, где космогенные силы Пинтииба не полновластные заступники и хозяева, а дорогие и бесценные, но гости и квартиросъемщики.

Заккл от исповеди вернулся к повествованию. Так вот. Генерал-губернатору Завмею бы потирать руки в предвкушении скорой победы. МКС не вмешиваются. Раздробленность, распад, фрагментация… Древние духи раздора на Марсианском Пинтиибе не упустили возможности отомстить и вновь зажгли чумные факелы. И кто бы как не пыжился, а на вершине всего возвышался Завмей, который торопился не торопясь и занимал купол за куполом, рассекал любые попытки объединиться и громил всех, кого желал.

Но опытный хитрый желтомундирник не учел, что командование ТКз. ШАР было информировано о расследованиях инфокассумкратского блицкрига не хуже. Ступая по тем же самым следам, оно давало и давало по зубам приспешникам Завмея и его коварной инфраструктуре. В итоге в ночь с 21 на 22 мая джалетные соединения в не свойственной себе по спецификациям роли бомбардировщиков накрыли уцелевшие 60% от общего числа развернутых завмеевцами поставщиков помех.

С орбиты одновременный налет смотрелся как вспышка гирлянд. Приемники космических кораблей будто тряхнуло током – входящие сигналы приятно перегружали сигналы… Но через полчаса опять наступила информационная тишина… А следом и визуальная слепота… Отражение поверхности застыло… Будто художник нажал «стоп» видеозаписи на Марсе и обвел красками все, что на ней застыло. Уровень визуальных помех «мембраны» был настолько плотным, что с орбиты нельзя было больше наблюдать движения и объекты, которые в размерах меньше, чем урбан-куполы или Межцивилизационные Стены. Плотность помех оказалась настолько сильной, что даже козырь ТКз. ШАР – станции «Рахат» – оказался беспомощным ее пробить, о чем сообщили с джалетов, которые на свой страх и риск касались запредельных высот и которые подстерегались боевиками на Джа-16-ШТ.

Заккл подвел черту:

– То есть дело не в глушилках и ретрансляторах. Завмей их применял на начальной стадии, как раз с 18 мая. Но ТКз. ШАР разгромил почти все постановщики и агрегаты Завмея. Эта операция была 21—22 мая. Однако связной паралич, из-за которого пропал контакт между поверхностью и орбитой, никуда не делся. Фактически Марс прошел через три этапа информационной изоляции. Сначала – захват и разгром узлов от информационных кассумкратов, потом – постановка помех и подавление сетей от Завмея, а следом заступил на службу изоляции некий артефакт, поэтому связь и по горизонтали, и по вертикали была порвана, не говоря о том, что поверхность накрыло неведомой пеленой. Но это не самое страшное. По состоянию на 2 июня у нас появились подозрения, что информационные кассумкраты вновь принимают участие в волнениях, подрывают массы и соблазняют военнослужащих.

Джамируддин с улыбкой перебил:

– Вот это да. Столько крови пролито, а у нас по-прежнему три сорта кассумкратов. Юпитерианские заповедные, марсианские информационные и космические рубежные. Ни один вид не истребили. Только раззадорили эти стаи, хищные до космоцивов.

Заккл пропустил мимо ушей заключение Вершителя:

– Нам казалось, что с обретением Тюрьмы Солл мы связали правящий костяк информационных кассумкратов. Но у них, видимо, другая система командования, не зацикленная только на авторитетных полевых командирах, которые содержались в заключении.

– Будущее с ними, с информационными кассумкратами. Вернемся к аудиовизуальной мембране. Делаю вывод, дражайший Заккл, что Вы там на орбите, если и знаете, что творится, то только от геройских джалетов Транзитного Корпуса.

– Нет. Не только от них. Мы и сами неплохо ей владеем в динамике. Не такой плотной и подробной, как обычно, но сносной.

Джамируддин не выдержал:

– Как вы пробили информационную блокаду? Заккл, это не вопрос, это почти молитва. У меня сканеры и радары упражняются в слепоте сутки за сутками, когда пытаются вглядеться в цифровое и буквенное поле Марса. А Вы мне сначала докладываете о какой-то аудиовизуальной пелене, из-за которой Вы не видите и не слышите Марс, а следом уверенно рассказываете о динамике событий.

Заккл улыбнулся:

– Мы не столько пробиваем или ослабляем его, Вершитель Джамируддин, сколько опускаем голову на минуту, пока задыхаться не начинаем.

Прабодх тут же сообразил: «Ну да. Это же на поверхности. Спустить на несколько минут корабль динамической защиты или цителлус из стратегического резерва в атмосферу для сбора разведданных, а потом резко отозвать его в космос, когда за ним уже летят или берут его на прицел.»

Джамируддин радостно вздохнул и подтолкнул Заккла:

– Адмиралшах Заккл, какой все-таки последний известный расклад сил на планете, кто за кого, кто против кого?

Закклу бы поспорить об акцентах, но он удовлетворил запросу Вершителя.

Из слов Заккла получалось, что с 17 – 18 мая ничего толком не поменялось. Полнокровный ведущий центр всего «один» – это признанная легитимная власть Марсианского Пинтииба в лице генерал-губернаторства Завмея. А олицетворение и напоминание космогенного ордена власти в лице ТКз. ШАР было хилым, несмотря на то что гравикосмонавты встали в бескровную, «стоячую» оппозицию к Завмею, создавая перед его поступью зоны космического отчуждения. Последняя суверенная сила – Марсианский сектор Пограничной гвардии – нерушимо держала свой нейтралитет, брезгливую отстраненность.

Заккл перешел к уточнениям. Но все они сводились к трем тезисам: сопротивление разрозненно, упадок морали, все предсказуемо.

Единственная яркая антизавмеевская звезда – Марсианский филиал Транзитного Корпуса защиты ШАР – не избежала этих трех мерок.

Да. У Транзитного Корпуса был туз в рукаве – Диспетчерское Маяк-Командование, за которым стояла вся конница джалетов планеты. Но его жалкие крохи собственных сил и союзники из автобатальонов ПКО были разбросаны блок-постами во Вратах Языческой Исиды, в «Абхасваре-1», на Равнине Исиды. Подавленные и без веры в победу и выживание, что было вполне естественным. Ведь еще до 12 мая ТКз. ШАР на Марсе страдал от «голода и холода», еле держал в себе жалкие крохи сил, потому что Марс всерьез не рассматривался как опорный пункт для экспансии в Солнечной системе. Все точки разгона и координации усеяли пространство вокруг Земли и Луны. Поэтому ТКз. ШАР как форпост абсолютной преданности космической цивилизационности Пинтииба и не мог погасить никакое выступление Завмея, который ощетинился как боевой бронированный еж из сказки.

Заккл много рассказывал о рассеянных, как иудеи, силах Марсианского Пинтииба. Даже о национальных отмеждународных гвардиях – «Пакистанской», омытой слезами предательства и окружения, «Бангладешской», в которой, к удивлению Заккла, уцелел оперативный костяк после сокрушительного поражения в битве с кровавыми кассумкратами на въезде в «Абхасвар».

Вершитель Джамируддин ворвался в монолог:

– А Комитет начальников полиции?

– До конца не разобрались, что с полицией. За кого она, к кому она. Ее многоатомная структура и до 12 мая была маловнятной.

– Ясно. Неиссякаемый резерв. В крайних случаях соки брани можно будет почерпнуть из ранее не разрытых пластов полиции. А вот еще раз. А абхасварские части?

– Абхасварские. Пф. Э. Абхасварские и гесперийские планетарные дивизии рассеяны или деморализованы. Личный состав частично в плену у генерал-губернаторских подручных.

– Тогда их можно не брать в расчет.

Джамируддин глубоко вдохнул и порассуждал с плавным повышением тона:

– То есть итог. Планетарный деспот Завмей под прикрытием блокады расширяет влияние, его силы расползаются и перезагружают геополитическую мембрану во всех купольных городах – в Престоле Колонизации, в Абхасваре, в Гесперии. А космогенные и сочувствующие им силы сжимаются в обороне своих анклавов. То есть мы в двух шагах от мутанта под названием Бутанский Пинтииб.

Заккл смолчал, хотя ему померещился «розыск виноватых» в тоне Вершителя. Но голос Джамируддина упал до ровного и хладнокровного:

– Мне нужен станционный удар. Я именем света живого атрибута во мне свидетельствую, что генерал-губернаторство дискредитировано синдромом паралича, вызванным вирусом бутанской преступной государственности. В первом часу 14 июня Вы должны сбросить «Артхашастру-2» на Престол Колонизации как инфекционный улей бутанского вируса. Любой ценой. Следом прилечу я и властью живого атрибута вымощу сызнова твердую иерархию космической цивилизации. Используйте 11 – 13 июня, чтобы отвести остатки ТКз. ШАР из эпицентра и радиуса поражения. Расставьте преданные Пинтиибу силы вдоль Межцивилизационных Стен.

Заккл заорал в ответ:

– Обрушить «Артхашастру-2»? Да Вы с ума сошли! Вы хотите поставить под угрозу Марсианский Пинтииб?! Если Вам плевать на людей, то подумайте о Люмартане! Удар может затронуть и соседние космоцивы, если «Бав» не сработает!

– Ах ты знаешь, что такое «Бав».

Заккл осекся. В его глазах ярко вспыхнули буквы «п-р-о-к-л-я-т-ь-е».

– Значит, батарея «Бав» еще осталась на Марсе. Хвалю. Ты восполнил мои знания. Даже живому атрибуту этот статус не по шапке.

У Заккла мелькнуло в глазах раскаяние в провале.

– Заккл. Если ты знаешь, что такое «Бав», то ты и должен деактивировать его. Тебе жалко своей рукой пустить в благое дело свою возлюбленную крепость. Я тебя милосердно избавлю от этой муки. Но мне нужен орбитальный удар по Бутану. Подготовь его.

– А не пошел бы ты к черту?

Джамируддин сложил руки перед собой:

– Диана. Арестуй его.

– Вершитель мне не указ, – огрызнулась вице-адмирал Диана.

Джамируддин был застигнут отказом врасплох:

– Плохо свой Устав знаешь.

– Получше тех, которые вместо несения света атрибута обитаемым мирам космоцива годами ищут в пустом космосе запретные частицы переворота.

Заккл недоуменно взглянул на Диану, не понимая подоплеки ее упрека. У Джамируддина же пошел морозец по коже. Его правая рука сжалась в кулак. Его шлем захлопнулся и ярко вспыхнул Взором Основателей:

– Заккл. В твоих интересах сейчас сдаться и дать Диане бежать куда подальше. Тебя мне будет вполне достаточно. Ее же дни сочтены. В противном случае я обещаю, что властью живого атрибута я поглощу своим космическим все космическое, что еле теплится в коме на этом проклятом Марсе. Я отделю зерна от плевел и обрушу космос на Марс! А ты лично будешь переварен моим нутром!

На голове Заккла тоже захлопнулся шлем:

– И я тебе обещаю. Я заложу такой фундамент, из-за которого, что бы ты не предпринял решительного против Марса, ты бросишь вызов не Бутану, а Пинтиибу.

– Как мужественно. Люблю таких. Один такой мужественный и оказавший мне сопротивление уже вознесся. Прошу любить и жаловать. Преемник Вишванатана. Условный адмиралшах флота «Калам-Защитник». Прабодх.

Заккл и Диана чуть попятились, как от нежити. Они понятия не имели, что творится и бытует на «Каламах» у Юпитера ниже Джамируддина. Это было за рамками их предвидения, что какой-нибудь из Вершителей Пинтииба дерзнет расправиться с адмиралшахом и заместить его «условным». И не из адмиралов, а из вице-адмиралов.

Джамируддин самодовольно и ласково добавил:

– Заккл. Диана. Не доводите до греха. Я вам дарю последний шанс до моего пришествия справиться с эмоциями и вымостить плацдарм к моему выступлению. Если тебе, Заккл, нужен будет отряд для прорыва к батарее «Бав» и ее обесточиванию, я тебе обеспечу. Отборных ветеранов. На баржах впереди себя. Не сомневайся.

– Не такого Вершителя мы ждем, – прорычал Заккл, и сеанс связи был прерван по инициативе «Артхашастры-2».

Гул в комнате дальней связи растворялся. Синие сигнальные мембраны гасли. Джамируддин довольным покинул комнату связи.

Прабодх задержался. Его взор держался за горящий Шестиполисный Фундамент, напоминавший о долге и иерархии, восходящей до самого Дворца. Но его соблазняло и знание, что «записей и фиксации в комнате дальней связи нет».

Джамируддин заглянул обратно:

– Условный адмиралшах Прабодх. Дражайший мой. Я знаком с твоими приступами адвокатской справедливости, и что ты запросто сейчас выйдешь на связь с Закклом. Пошли.

Прабодх молча вышел.

<…>

Джамируддин путешествовал по лифтам и сбивал свое возбуждение, пока не дошел до шкалы грусти и размеренности. А достигнув своего 1го уровня, Джамируддин вошел в закрытую секцию флагмана №9—1. Еще более недоступную, чем джазовый ангар №5—3. Вершитель постоял в начале коридора, и в его голову затесалась задорная идейка: «Сюда бы роту евнухов».

Он прошел по коридору с сочными красно-коричневыми коврами, картинами с изображенными выжимками мирной жизни, которые очищали его от токсинов рутины непредсказуемости и смерти. И с этой задорной идейкой он зашел в покои, где подле иллюминатора сидела сложа руки на коленях девушка в темно-красном платье с капюшоном на голове.

У Джамируддина замигало сознание. Мужчина будто бы становился сам не свой. Не человеком с мазками живого атрибута, а простым юношей, прозрачным душой, амбициозным и наивным.

– Здравствуй, Джамируддин.

Кровь Джамируддина в момент приветствия щекотала сосуды.

– Здравствуй, Ася.

Джамируддин запер двустворчатый люк за собой, взял потертый деревянный стул со спинкой и сел напротив нее.

– Ты меня редко посещаешь. Редко вспоминаешь обо мне.

– Я. Ну да. Не взыщи строго. Очень сложно командовать тысячами людей, когда можно им раскрыть только щепотку правды. Сейчас мы летим на Марс. На полной скорости. Уничтожать Бутан, который после стольких лет высунул голову.

– Ты до сих пор полон решимости свершить загаданное.

– Да. И тайну этого слова из бытующих в измерении нашей цивилизации знаешь только ты.

Девушка встала. Ее лицо было по-прежнему закрыто от Джамируддина. Но он его и не искал, будто почитал себя недостойным такой дерзновенной награды.

Джамируддин молчал, ему было не по себе. И девушка выждала паузу: тревога и ее держала на поводке.

– Джамируддин. Какого Вершителя послали тебе наперерез?

Джамируддин вскочил и уставился в иллюминатор.

«Не такого Вершителя мы ждем».

«Не такого Вершителя мы ждем»…

«Они ждут Вершителя. Все равно… Если бы летел я один, то даже мое ослушание приказа, даже оно все равно бы не стало поводом к препятствию. Депеша об отмене явки „Вершителя“ должна была беспрепятственно достигнуть „Артхашастру-2“. Значит. Кто-то летит, кроме меня. И имя Вершителя не объявлялось… А ближайшим вариантом на уме Заккла было имя „Джамируддин“, которое на слуху даже в вонючих уголках неполисов».

«Не такого Вершителя мы ждем» звучало как «Не этого Вершителя мы ждем». Там не было оценки моих качеств и морали приказов».

И тут Джамируддина вынесло из магического вихря раздумий, его рот распахнулся с умиротворенным тоном:

– Не знаю. Но это не может быть кто попало. Ни Силхет, ни Паливрон, ни Целевдий, ни кто «ли бы» другой.

Джамируддин облокотился на спинку и шепотом перечислял круг за кругом все известные имена ныне здравствующих Вершителей, пока не изрек уже громче:

– Все имена побывали в устах. Но не могу положиться на истину имени ни одного из них.

– Но ты.

– Да. Я все равно лечу на Бутан. На Марс.

Девушке взгрустнулось.

А Джамируддин с неугасаемой тревогой в сердце продолжил:

– Сам посыл этого неведомого Вершителя – это и есть сигнал. Они как бы мне говорят: «А ты думал, что свержение Вишванатана добавит к тебе доверия?», «Если ты подомнешь под себя еще и космические силы в Марсианской зоне»… Вот, чего они боятся. Боятся узурпации мной власти. Им невдомек, что сложно спасать космоцив «Пинтииб», имея в рукаве всего один флот аннигиляторов.

– Но ведь если разобраться…

– Да. Если разобраться, то вся цепочка трагедий мне подыграла. Дворец послал целых три флота аннигиляторов к жалким 85 сотовым станциям ЭПТ у Юпитера. Соков трех флотов хватило бы залить смертью не восемьдесят пять, а восемьдесят пять сотен станций у газового гиганта. Я горел страстью всего лишь успеть… Всего лишь успеть, пока у Юпитера еще обретались бы живые кассумкраты после издевательств аннигиляторов… Но по факту я прилетел к подготовке расправы. Вишванатан тогда сам растерялся: его невнятные маневры носили выжидательный аспект, ведь его флот оказался единственным у Юпитера! 8 марта таинственно исчез «Калам-Благочестивейший», 20 марта разбили наголову «Калам-Всемудрейший». Из-за двойного урона казнили по закону Вершителя Рамасвами. А ведь 18 марта мне было еще двадцать два дня пути до Юпитера! И если вспомнить, то и перед моим ликом он, Вишванатан, тоже растерялся… Он что-то скрывал от меня и от подчиненных, поэтому и мямлил. Хотя со стороны казалось, что он типичная порода некомпетентной свиньи.

– Ты тоже тогда растерялся. Ты ведь не имел планов захватывать «Калам-Защитник». Ты тогда, 10 апреля, не мог держать себя в руках и не мог простить бездеятельность адмиралшаха Вишванатана к братьям и сестрам по Аннигиляции.

– Вот именно. Я тогда не подчинял флот в классическом понимании, я его спасал от некомпетентности. Я его всего лишь обезвреживал, чтобы излить всю свою ненависть и презрение на Вишванатана. Когда «Калам-Всемудрейший» вступил в бой, у Вишванатана была развилка – пять дней пути до Юпитера с его аборигенами, пять дней пути в обратной проекции до терпящего бедствие адмиралшаха Брахмы. Я только сейчас признаю, что Вишванатан выбрал усердный и упорный путь к Юпитеру, потому что… Потому что там сияло нечто важное… Меня все равно не оставляет в покое мысль, зачем целых три флота аннигиляторов нужно было концентрировать у Юпитера… Что тогда задумал Дворец?

– Да. Ты даже специально возвысил офицера из «Калама-Защитника» над двумя флотами, чтобы он продолжал операцию, пускай и после твоих целевых настроек.

– Не только из-за этого, конечно. Не только.

– И в итоге получилось, что получилось. Кассумкратов в коллекции нет.

– Зато рукав потяжелел флотом «Калам-Защитник». И возвращаясь к началу. Дворец все равно не отпускает помысел, что присовокупление флота аннигиляторов на дальнем рубеже – это и есть тонкий замысел моей автономии, безотчетности о маршрутах и целях.