Тёмный свет. Сны о чём-то большем…

Наконец, я решился на первый шаг по неведомой мостовой. И да! Я мог ходить! Я ступал так, как наверное ступают на хрупкий лёд первые почитатели зимней рыбалки. Я чувствовал босыми ногами холодные камни, как и в обычной реальности, я даже наклонялся и касался их руками – никакой разницы! Выпрямившись, я посмотрел по сторонам. Мимо меня шли люди, ничем не отличавшиеся от настоящих, все были в своих раздумьях и разговорах. Тут я набрался наглости и решился на довольно смелый поступок – остановил спешащую куда-то девочку с большим голубым бантом, слегка наклонился к ней и спросил:

– Привет! Скажи мне, что это за мир?! Он что, реально существует, или это просто игра моего воображения?

– Конечно, он реально существует! Это независимый, отдельный мир, – неожиданно ответила она.

Я был в шоке. Прежде всего от того, что со мной вообще заговорили, и только потом уже от самого ответа. Я спросил дальше:

– А насколько я для тебя реален?

– Совершенно реален.

– А другие, такие же, как я, здесь ещё есть?

– Да, бывают, но редко. Мы вас называем привидениями.

Нет, вы слышали? Они называют нас привидениями! А они-то тогда кто?

А ведь если призадуматься… то так оно и есть. Мы – привидения. Ведь для этой девочки и остальных жителей таинственного города мы существа из другого мира, другой реальности. И мы сами называем таких потусторонних существ – привидениями. Только они не шарахаются из стороны в сторону и не бледнеют при нашем появлении, поскольку, видимо, находятся на гораздо более высоком уровне восприятия и развития…

Затем лицо девочки стало расплываться, его очертания поменялись и передо мной уже оказалась божья старушка, от которой я сразу отпрянул и быстро пошагал в сторону. Вспомнив из рассказов других людей о возможности летать во сне, я оттолкнулся от мостовой, подпрыгнул, но у меня ничего не получилось. Видимо, мне не хватало смелости и веры, и тогда, уже отвергнув всякие сомнения, я разбежался и взмыл в воздух. Как будто неведомая сила подхватила меня за шиворот и подняла ввысь! Я прямо чувствовал хватку незнакомого существа у себя за спиной, но там никого не было. Я полностью управлял своим полётом – поднимался выше и опускался ниже, поворачивал, витал между деревьями и домами, и всё это происходило по мановению мысли, стоило только пожелать, проявить своё намерение – и желание тут же осуществлялось.

Наконец, на бреющем полёте я плавно опустился на землю, пробежав немного по инерции, словно парашютист, и оказался за городом на какой-то поляне. Рядом протекала река, вдали шелестел зелёный лес, резвились мелкие птахи, но вдруг картина резко и полностью сменилась, как будто я попал в другой сон. Я оказался внутри пустого здания, в длинном коридоре со множеством дверей. Я по-прежнему знал, что сплю, но боялся проснуться или потерять эту осознанность. Когда пропадала резкость в глазах, я смотрел на свои руки, концентрировался, и тогда все их линии и складки обретали свои очертания, а всё остальное вокруг меня тоже становилось устойчивым.

Я неуверенно пошёл вдоль коридора и стал открывать двери одну за одной, но находившиеся там кабинеты были пусты, и я шёл дальше. В какой-то момент мой коридор пересёкся с другим коридором, я повернул туда и побежал, потом ещё за угол, и так несколько раз. Видимо, я пытался обмануть кого-то, кто не хотел встретиться на моём пути, и мне это удалось. За очередным резким поворотом я попал в фойе, где застал врасплох, как мне показалось, беседующую о чём-то компанию мужчин в деловых костюмах. Запомнился мне прежде всего высокий с длинными седыми волосами “предводитель”, посмотревший на меня тогда хмуро и неприветливо. Другой был тоже высокий, худой, в очках, держал в руке какую-то папку и при моём появлении он слегка улыбнулся. Третий был роста небольшого, и я его почему-то вообще не запомнил.

– А ты здесь чего делаешь? – грозно спросил Предводитель.

Я замешкался, почувствовал себя виноватым, но решил закосить под дурачка.

– Извините, я просто хотел кого-нибудь найти, я здесь в первый раз!  Вы не подскажите, где я нахожусь, что это за мир?

– Тебе уже всё сказали, чего тебе ещё надо? – Предводитель был суров, но эта суровость была показная, именно так я её почувствовал. Угрозы от него не исходило.

И тут меня как прорвало. Я рассказал ему про все свои несчастья, начиная с детства, потом армия, семья, работа, здоровье, деньги… На удивление, вся моя история уместилась в одном нецензурном предложении. Видимо, у той реальности имеются совершенно другие пространственно-временные характеристики, если они вообще есть, но, выпалив на одном дыхании всё, что я думаю по поводу своей жалкой жизни, я как-то сумел донести до слушателей суть своей проблемы. Когда последние злобные звуки слетели с моих уст, я испугался. Со мной могли сделать всё, что угодно, наказав за мою грубость, наглость и несдержанность, но Предводитель не дрогнул ни одной мышцей лица.

– Ну, понятно. Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Меня провели в кабинет, дверь в который неожиданно появилась за спинами таинственной троицы, и усадили на стул перед круглым столом, на котором стоял странный ящик. В кабинете все очертания были невероятно чёткими, ничего не расплывалось, и на лицах моих собеседников была видна каждая морщинка. Главный сел за стол, упёрся в ящик, понажимал по кнопкам, подвигал ручками, затем выпрямился в кресле и посмотрел мне в глаза.

– В общем, так. В течение своей жизни ты набрал три балла деактивации, что является неплохим результатом. Теперь ты можешь отменить любые три параметра, применённые к тебе при рождении. Список смотри сам.

Он повернул ко мне ящик, на котором были в беспорядке разбросаны большие круглые кнопки, и на каждой из них горела соответствующая надпись:

1. Бедность

2. Болезни

3. Семья

4. Лень

5. Эго

6. Гнев

7. Похоть

8. Жадность

9. Отчаяние

10. Зависть

11. Страх

– А почему одиннадцать? – спросил зачем-то я.

– Потому, что одиннадцать, – ответил очкастый, голос которого я услышал впервые. Видимо, он был программистом, который отвечал за количество кнопок.

– Семь мало, а тринадцать много, – добавил главарь банды.

Я многозначительно кивнул, хотя ничего не понял. Хотелось задать вопрос, что произойдёт, если я нажму ту или иную кнопку, но в голове вдруг сама собой возникла ясность: эти кнопки выключали ту или иную составляющую моей судьбы.

Бедность… выключить эту кнопку было огромным соблазном, даже если бы у меня был только один шанс. Наверняка я выиграл бы в лотерею или получил наследство, или нашёл клад. Не скажу, что испытывал тогда сильные неудобства с деньгами, но денег, как известно, много не бывает. Поэтому здесь у меня сомнений практически не было. Оставалось две.

Болезни… Здоровье, как известно, не купишь. Перечислять все мои недуги можно было в течение нескольких научных семинаров. Если бы выдавали Нобелевскую премию за количество болячек на кубический сантиметр тела, я без сомнений стал бы её лауреатом, а вопрос с бедностью отпал бы сам собой. Но номинации такой не существовало, а позвоночник, печень и головные боли напоминали о себе постоянно. Кнопку с болезнями я тоже приготовил для нажатия.

Семья. Что могла изменить эта кнопка, и каким образом? По сути, семьи-то у меня и не было, поскольку называть эту несуразицу семьёй было весьма завышенной оценкой. И причиной этому я почему-то видел свою жену. Мне хотелось согласия, тепла, уюта и заботы, которые по моему мнению царили в других нормальных семьях, а между нами небыло никакого взаимопонимания. Жить под одной крышей с «чужим» человеком казалось мне невыносимо тяжело. Постоянные стычки по поводу и без, отсутствие общих интересов, нежелание пойти на компромисс заставляли меня подолгу задерживаться на работе или искать общения с друзьями и подругами. Тяготило и то, что свидетелем этой нелюбви отца и матери был сын. Эту кнопку мне тоже захотелось нажать, но ведь было ещё семь штук, и меня разбирало любопытство.

Лень… О-о-о! Почему можно было нажать только три кнопки? Это несправедливо! Я страдал всеми основными видами лени. Мыслительной, потому что часто избегал необходимости думать, изучать, читать, запоминать и анализировать информацию.  Попытки же придумать выход из какой-либо ситуации приводили лишь к негативному заключению – всё равно ничего не получится. Физическая лень валила меня с ног ещё до того, как я принимался что-либо делать, а устать от этого уже не успевал. В результате почти все процессы жизнедеятельности в моём организме были заторможены. Лень эмоциональная лишала меня возможности любить, сочувствовать, веселиться. Безразличие к любым чувственным проявлениям перерастало в апатию и через эмоциональный голод приводило к скуке и депрессии. Получалось так, что негативное восприятие и недостаток знаний мешали мне найти высокооплачиваемую работу, физическая лень усугубляла проблемы со здоровьем, а эмоциональная создавала проблемы в семье. Невольно приходилось задуматься – а те ли кнопки я уже принял решение нажимать?

Эго. Я не знал тогда, что подразумевала под собой эта надпись, но я воспринял её как часть слова Эгоизм. Далее из него следовал один из смертных церковных грехов – Гордыня. Не спорю, такой грешок за мной водился, и порой мешал жить среди людей, общаться, связывал по рукам и ногам. Однако, становиться тихим, скромным и смиренным мне претило. Окунаться в чувство неполноценности и жалости к себе казалось смерти подобным. В попытках же доказать окружающим свою ценность и правоту я пёр, как “Титаник” на айсберг, и получал соответствующий результат – крушение надежд и планов. Но с этим можно было справиться самому, без кнопки, стоило только взять свою психику под контроль и проявлять больше осознанности и уважения к окружающим.

Гнев. О, эта эмоция разрушала меня изнутри больше других. Обострённое от природы чувство несправедливости вкупе с повышенным чувством собственной важности часто перерастали в злость и требовали отмщения. Гневу способствовало и нервное истощение, которое было связано с неудачами на работе и семейными неурядицами. Мог ли я научиться контролировать его, как гордыню, и тем самым сэкономить такую важную кнопку? Мог, если бы были решены проблемы с женой и невысокой зарплатой. Получалось, этот пункт был зависим от других и отходил на второй план.

Похоть. А что мне оставалось делать? Опять же, всё проистекало из-за неудовлетворённости в семье. Я был и остаюсь мужчиной со всеми его придатками и желаниями, данными природой, и если мои физические потребности не находят удовлетворения, похоть только возрастает и приобретает характер извращения. Вожделение было дано мне с рождения, и следовало заниматься серьёзным развитием духовных ценностей, чтобы бороться  с ним, а мне это было лень. Получается, все кнопки цеплялись одна за другую, и выбор между ними становился всё сложнее.

Жадность. Жа-а-а-а-адность… Эта черта характера проявлялась у меня в нежелании чем-либо делиться. Я считал, что имею недостаточно много для того, чтобы отдавать, но при этом не понимал, что для того, чтобы что-то получить, надо сначала что-то отдать. Это касалось разных мелочей, от конфет в детстве до милостыни во взрослой жизни. Причины для отказа в милостыне находились довольно быстро: 1) её Бог наказал, я не должен мешать его воле, 2) стоит на паперти от лени, пусть идёт работает, 3) почему я должен ему помогать, вдруг он убил кого-то или просто садист, 4) я ему денег дам, а он напьётся… Это сейчас я начал понимать, что главное не то, кому ты дал, а то, что ты вообще это сделал. Дверь-то открывается вовнутрь, а не наружу, и нечего её ломать. В общем, в жадности я тогда себя уличил, но тратить кнопку на её деактивацию не захотел. Как знать…

Отчаяние. Говорят, это самый страшный грех. Печаль, грусть, уныние, тоска сродни отчаянию. Один священник говорил мне, что все испытания надо принимать в бодром состоянии духа, с верой, надеждой и любовью. Иначе человек совершает преступление перед Богом, отказывая ему в доверии. К тому же, такое неверие, как отчаяние, предоставляет душу самой себе, и человек становится на краю пропасти, имя которой –  душевная болезнь. Тогда я ещё не имел чёткого представления о том, к чему может привести меня осознание безысходности… иначе бы я точно нажал именно эту кнопку, и с вами бы сейчас не разговаривал. Вижу по вашим глазам, что вы прекрасно знаете цену отчаянию.

Зависть. Постоянно сравнивать себя с другими, с их достижениями, имуществом, окружением, здоровьем… таков удел обычного человека. Ибо сказано – всё познаётся в сравнении. Только глупые люди понимают эти слова совсем не так, как следует. Нельзя никого и ничего сравнивать ни с чем, кроме него самого. Ну какой смысл сравнивать гору и море? А ведь люди такие разные… кто гора, кто море, кто ветер, кто огонь. Тогда я был не так духовно развит, как сейчас, и потому медленно и верно каждый день убивал себя этим низменным чувством. А в виду моего невысокого социального положения получалось у меня завидовать весьма успешно. Желание обладать тем, чего у тебя нет, а есть у другого – это яд, и если у тебя недостаточно сил и мудрости повторить или не заметить его успех, ты не имеешь противоядия. Я просто обязан был тогда нажимать эту кнопку, столь милостиво подаренную мне Предводителем, но я об этом ещё не знал. Вот вам и пример сравнения себя с собой. И чему тут завидовать?

Страх. Страх – это главный враг человека. Человек сталкивается со страхами на протяжении всей своей жизни, даже если не осознаёт этого. Страх Бога, страх потери, страх смерти, страх неизвестности, страх боли, страх стыда – да их тысячи! И главное средство против страха – это идти ему навстречу. Другого спасения нет. Все остальные методы дают лишь временный эффект, и страх со временем возвращается, когда эффект затухает. Только сразившись со страхом и победив его, вы навсегда избавитесь от него. Выбор за вами. Я выбрал другую кнопку.

Неожиданно картинка перед глазами стала расплываться, не оставляя мне больше времени на выбор, и меня поторопили.

– Ну, вы готовы? – спросил Предводитель.

– Да, – ответил я, нажал три кнопки и очнулся.

Я лежал с открытыми глазами. Я помнил всё, что со мной произошло в том мире. Мостовую, девочку, коридор, Предводителя. Я был шокирован. Допустить ли всё это сюда, в эту реальность, поверить или назвать сном и забыть? Я не чувствовал, что произошедшее ускользает от меня, как это бывает со снами. Я знал, что до конца своей жизни не забуду того, что со мной произошло тогда. Я помнил каждую деталь и каждое мгновение, я не помнил только одного… Я не помнил, какие именно кнопки я нажал на том злополучном ящике.

Весь день после осознанного сновидения прошёл как в тумане, я всё ещё не мог отойти от ночного происшествия. Я смотрел по сторонам, вглядывался в лица людей, дотрагивался до камней и никак не мог понять – в чём разница? И где же настоящая реальность – тут или там? И когда мы на самом деле спим, а когда бодрствуем? На работе я молча исполнял всё, что мне говорили, там даже поинтересовались, не заболел ли я, так как вид у меня был отрешённый… А после работы, когда я пришёл домой и никого не застал, прозвенел телефонный звонок: “Такси, в котором ехала ваша жена, попало в крупную аварию. Ваша жена погибла… Мы очень сожалеем. Вы должны приехать на опознание”. Я повесил трубку и сел на диван. Первая кнопка – Семья.

Второй кнопкой была Бедность. Не знаю почему, но особо я не удивился – на следующий день после похорон жены, когда приехала тёща и забрала сына со словами: ”Ты его погубишь, как мою дочь”, позвонил какой-то юрист и сказал, что ему поступили бумаги на право моего наследования части состояния умершего за границей дяди. Банально? Но факт. Как видите, такое случается не только в мыльных операх.

Вскоре я смог убедиться в том, что и третьему моему желанию суждено было сбыться. Через некоторое время я вдруг осознал, что у меня изменилось отношение к окружающему миру и людям. Сначала я это связывал со смертью жены, но позже ко мне пришло осознание, что же это на самом деле. Я целыми днями сидел то на диване, то у окна, то на скамейке в парке и мне всё время казалось, что я ещё не очнулся от того сна. Я был наблюдателем. Я смотрел на радостных птиц, клюющих брошенные мной на асфальт хлебные крошки; смотрел, как плавно течёт река, меняясь каждую секунду, но при этом оставаясь самой собой; смотрел на пылающий на горизонте закат и осознавал, что когда-то больше не увижу всей этой красоты. Меня не будет, а закат останется… Никто не вспомнит о Лёне Ветерке, но мне при этом было абсолютно всё равно. У меня не было никакого желания ни оформлять свалившееся на голову наследство, ни заниматься карьерным ростом на работе, ни ругаться с лезущими вперёд очереди старушками. Я помогал после работы вынести уборщице мусор, переводил через дорогу инвалида, не спеша шёл домой и равнодушно пропускал мимо ушей ругань спотыкающихся о меня прохожих. Я перестал бояться смерти, начальства, темноты, пауков и прочего. Исчезла потребность в деликатесах, страсть к футболу и женщинам, и даже тайные мечты о победе на президентских выборах. Я лишился Эго.

Однако, что может произойти с человеком, когда он лишается своей системы навигации, автоматического движущего механизма? Он теряется и оказывается на необитаемом острове. Ах, если бы я был подготовлен к такому переходу, я бы стал просветлённым гуру и внутри меня царил бы волшебный мир благоденствия и успокоения. Но внутри меня оказалась пустота, которую нечем было заполнить. Я начал читать духовную литературу, и это в какой-то мере помогало мне существовать внутри себя, но для общества я был потерян. Совсем скоро общество это заметило и не смогло примириться, видимо, приняв меня за вредоносную бактерию. Так я оказался здесь.

И только здесь я окончательно осознал, что тогда, во сне, поддавшись искушению Предводителя, я сам убил свою несчастную жену – её мама оказалась права. В погоне за лучшей жизнью, за какими-то призрачными фантазиями я не смог или не захотел разглядеть самого главного. Все мои несчастья крылись во мне самом – я видел всё вокруг себя искажённым и негативным взглядом. У меня была прекрасная работа – я её ненавидел. У меня была прекрасная семья – я её не ценил. Мне хотелось больше денег – а я не умел распорядиться даже теми, которые имел, спуская их на ненужные вещи. Я ругал этот несовершенный мир, но то была просто жалость к себе, которая серой паутиной обволакивала сосущего палец неудачника. Я ошибся во всех трёх кнопках. Я потерял жену, сына, не получил денег и остался без жизненной силы, которую давало мне эго. Мне не хватало только вектора, чтобы направить эту жизненную силу по нужному руслу, я всё время сворачивал не туда. Я напрасно проводил параллель между понятиями Эго и Гордыня. Тщеславие – лишь искажённое проявление несовершенной личности в мире гармонии и единения. Мы рождаемся в социуме по воле Создателя, и не должны от него бежать, проявляя слабость и трусость, скрываться в горах и лесах, прячась в землянках. Силу нашего Эго необходимо использовать, но при этом сделать, пожалуй, главное, чего хочет от нас Природа – остаться или же стать человеком, Человеком с большой буквы.

У меня не осталось больше никаких желаний, исчезнувших вместе с Эго, кроме одного. Я хочу вцепить свои жаждущие крови пальцы в белую шевелюру ненавистного Предводителя и бешено колотить его голову о стены бесконечного коридора, в котором он поджидал меня и где пошла под откос вся моя предыдущая жизнь – счастливая, но не прожитая.

Лёня оторвал свой взгляд от лица таинственного посетителя и склонил голову к коленям.

– Я помогу тебе в этом.

– Вы? Вы его знаете?

– Конечно. Редкостная сволочь.

– И вы проведёте меня к нему?

– Проведу. По тому самому коридору. Я знаю, где это, – незнакомец перевёл свой взгляд на лоб больного и пробежал им до самой макушки. – И ты сможешь с ним сделать всё, о чём мечтаешь.

– Когда, когда вы проведёте меня к нему?!

Инспектор наклонился к уху больного и стал что-то быстро говорить ему шёпотом, изредка прерываясь для того, чтобы заглянуть в глаза несчастному и убедиться, что тот слушает его.

Глава 21. Первое свидание.

Полина благополучно добралась до города на попутке, которую остановила уже под утро. Несколько задумчивых часов она шла по просёлочной дороге в полном одиночестве, сопровождаемая лишь таинственными контурами деревьев, бездонным звёздным небом и свежим ароматом ночной прохлады. Водитель оказался священником, который приезжал в деревню осмотреть место пожара и организовать похороны погибшего в огне батюшки. Он долго сокрушался по поводу трагической смерти и сожалел, что батюшка не выбежал из храма, а пытался потушить пламя. Полина спросила, не было ли обнаружено поджога и не была ли гибель служителя церкви убийством. Священник за рулём перекрестился и высказал уверенность, что в их краях нет человека, способного совершить подобное преступление. После замечания девушки: “Ну, может это был не человек…”, святой отец внимательно посмотрел на неё, и всю оставшуюся дорогу не вымолвил ни слова.

Полина покинула попутку у входа в церковь, а сама машина въехала во двор храма. Девушка ужасно хотела спать, но просить шокированного священника ни о чём не стала. Уже собравшись перейти на другую сторону улицы, она вдруг почувствовала знакомый запах энергетического следа. Оглядевшись, Полина подошла к сидящим на паперти попрошайкам и поинтересовалась, не видели ли они в последние дни странного человека, и коротко описала Вилиала. Все нищие хором заявили, что видели точно такого мужчину и стали просить у неё денег в обмен на информацию. Не особо веря в их искренность, Полина подошла к одинокой старушке и спросила, видела ли она этого человека. Та потупила взор и сказала, что девушке не следует искать странного мужчину, ибо он может принести ей немало бед. Тот человек увёл собой бедного Прохора, и нищий после больше не появлялся.

Однако Полина разузнала у старушки адрес Прохора и, несмотря на жуткую усталость, отправилась на его поиски. Она и так сильно отстала от демона, поэтому не хотела терять ни минуты. Дверь никто не открывал, и тогда Полина постучалась к соседям, которые спросили, кем она приходится хозяину квартиры. Девушка назвалась племянницей покойной жены Прохора, и соседи с облегчением отдали ей ключи.

Войдя в квартиру, ангел почувствовала, как сильно застучало её сердце. Совсем недавно эти стены видели человека, который был главной целью её тяжёлого путешествия, и встретиться с которым ей предстояло лицом к лицу. “Он прошёл по этому затёртому полу, двинулся на кухню… фу-у-у… посмотрел на эту чудесную люстру, потом вошёл в комнату…” Полина увидела всю ту же двуличную обстановку, которая так поразила демона. Она решила, что хозяин квартиры здесь больше не появится, и после недолгого осмотра комнаты без сил опустилась на тахту и закрыла глаза. Сон в мгновение ока завладел её расслабленным телом, и девушка провалилась в омут беспамятства.

Полина шла по огромному цветущему полю, воздух благоухал ароматами луговых цветов, а в лазурном небе лёгкой белой ватой плыли наперегонки редкие облачки. Над головой девушки, казалось, носились все виды птиц, какие только можно было встретить в самых отдалённых уголках этой планеты. Смешные жёлто-зелёные колибри порхали в воздухе своими невидимыми крылышками, высоко в небе парили красноголовые японские журавли, а чуть ниже их стая яркоклювых туканов пролетала над семейством удивительной окраски зимородков. Попугаи ара и какаду, розовые фламинго, золотые фазаны, венценосные голуби и многие другие птицы то появлялись, то исчезали перед взором Полины. “Ах, как же хорошо жить! И почему люди не видят всей это красоты?” – думала Полина и бежала навстречу тёплому ветру в развивающемся прозрачном платье.

Но неожиданно она увидела впереди себя одинокую человеческую фигуру, идущую ей навстречу, и умерила свой бег, перейдя на шаг, а затем остановилась. По мере приближения незнакомца девушка стала понимать, что видит того молодого мужчину, который явился ей на дне расщелины. Вот только лучезарной улыбки у него теперь не было, он смотрел куда-то мимо Полины, вдаль, совсем не замечая её, и взгляд его был растерян и задумчив. Девушка решила поздороваться.

– Привет!

– Здравствуй. Кто ты?

– Ангел! А ты?

– Я? Не знаю… но иногда мне кажется, что я демон.

Приветливая улыбка Полины исчезла, что сделало миловидное личико серьёзным и хмурым.

– Так значит, это ты…

– Ты меня знаешь?

– Не то, чтобы, но имею представление.

– Я тебе раньше видел? У тебя знакомое лицо.

– Ты не мог меня видеть.

– Мог, я знаю точно, – и после недолгой паузы совсем другим, низким голосом он добавил: – Просто ты тогда была маленькой девочкой…

Всё вокруг потеряло свою форму и исчезло. Исчезли зелёный луг, разноцветные птахи и лазурное небо. Девушку и молодого человека окутал серый туман, казавшийся каким-то вязким и липким. Они были на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и Полина начала бояться прикосновения демона.