Аквамарин: по моим правилам. Часть 2

Оливия весело порхнула к отцовскому столу и сделала глоток из горлышка той же бутылки виски, пытаясь унять нервную дрожь и успокоиться.

– У нас ордер на обыск особняка мистера Эйдена Мартинеса. – жестко сказал самый главный из них, шагнув к Лив и вперившись в нее подозрительным, напоминающим коричневые льдинки, взглядом. – Где он, и кто вы? Ребята, начинаем. – бросил он через плечо, и Лив оживленно пронаблюдала, как кучка мужчин рассыпались по сторонам, методично обшаривая шкафы и вещи, а двое, с собаками, пустились обнюхивать все подряд (нюхали, конечно, собаки, а их серьезные хозяева только тыкали пальцами во все стороны, направляя носы своих питомцев в предполагаемые места возможного хранения наркотиков).

В кабинете остались только двое рыскающих типов и тот самый главный, который пронзительно следил за девушкой и ее реакцией на происходящее.

– Аккуратнее, там у папочки много всяких старинных штук, он их очень любит, даже больше, чем свои костюмы! – весело воскликнула Лив в дверной проем и, подумав, еще добавила:

– А, да, и еще: не пугайтесь, в моей спальне немного не прибрано… Так что вы говорили, офицер? – она мило улыбнулась ему и расширила глаза. – А, насчет моего имени! Я – Оливия Мартинес, дочка Эйдена. Так что вы тут ищете, лейтенант?

– Подполковник. – поправил ее сухо офицер и подозрительно посмотрел на Брайана, Макса и троицу наркодиллеров, напряженно сидящих на кожаном диване с видом давно покрывшихся слоем пыли, неиспользуемых предметов интерьера. – У нас есть информация, что сегодня, в этом самом особняке пройдет встреча с будущим Нью-Йоркским наркодельцом, у которого на руках должно быть не меньше пятисот грамм героина. Что вы можете мне об этом сказать, мисс Мартинес? – он прищурился и сделал шаг к Лив, сокращая расстояние между ними.

Лив расхохоталась.

– Скажу, что у кого-то слишком сильно разгулялось воображение… Встреча с наркодельцом? Вы серьезно, офицер??? Вы серьезно думаете, что я бы пригласила наркодельца с его вонючей пылью прямо к себе в особняк?? У меня что, по-вашему, кукушка откуковала уже?? Вот так смех!

И Лив весело захохотала, уперев руки в колени. Офицер, однако, не разделял ее веселья, а еще ближе подошел к ней и с ужасным нажимом вперился ледяными карими глазами в ее бирюзовые, заставив ее пульс бешено подскочить, а пальцы – задрожать от ужаса… Но она продолжала играть.

– В самом деле? Тогда это кто такие? – он указал рукой на трио распространителей героина, замерших на диване. – И что у вас тут за сборище?

– Это? – Лив удивленно посмотрела на колумбийцев. – И правда, кто это?? Ума не приложу… Да я шучу, лейтенант! – захохотала Лив. – Это мои друзья.

– Они не похожи на местных.

– Они из Колумбии.

– Что вы здесь делали с «друзьями из Колумбии»?

– Пили виски. Это, кстати, не запрещено. Признайтесь, офицер, вы тоже не прочь побаловать себя этим огненным напитком после напряженного трудового дня, не так ли?.. Офице-е-ер…

– А где Эйден Мартинес?

– Улетел в Колумбию с ответным визитом. – ответила Лив, пожав плечами, и прищурилась. – Ну прямо-таки допрос с пристрастием, да, лейтенант?

– Подполковник.

– Да какая разница?

Для подполковника, похоже, все-таки была разница. Во всяком случае, он не на шутку разозлился. Подойдя совсем вплотную к Лив, он заглянул ей в лицо, но… у него в кармане затрещало:

– Третий этаж – все чисто, босс.

И следом снова треск:

– Первый этаж – чисто, все проверили, господин подполковник.

Офицер раздраженно стукнул себя по карману, но глаз от девушки не отвел. А Лив казалось, что сейчас пот покатится по ее лбу, а сердце проделает дыру в грудной клетке… И она будет обречена.

– А чем это от вас пахнет, мисс Мартинес? – подозрительно вдохнул он воздух вокруг Лив, и та подняла брови:

– Вы меня пугаете, лейте… подполковник! Что значит, чем? Надеюсь, вы имеете в виду ингредиенты моего ужина или аромат шампуня для волос, потому что наличие каких-либо еще запахов меня как-то настораживает… Странный вы какой-то, офицер из ФБР. Девушек нюхаете…

Он слегка ухмыльнулся, продолжая шумно втягивать носом воздух.

– Не-е-ет… От вас пахнет духами, мисс Мартинес. Дорогими духами. А запах такой, будто вы их на себя литр вылили… Обычно, с такими духами так не поступают…

Лив вздохнула.

– Ну ладно, лейтенант-подполковник, так и быть, открою вам страшную тайну… Я мылась под душем, где вместо холодной воды на голову льются духи. Вот такие у нас, богатых, причуды. – она развела руками, глядя на окаменевшее лицо с вытаращенными от неожиданности глазами. – А что? Зато перед выходом в свет побрызгаться не забываешь, а как хорошо на природе-то гулять, когда ни один комар, проклятый кровопийца, к тебе и на метр не подлетит! Очень удачное решение для тех, кто живет в загородном доме. Хотите попробовать? Если что, душ на третьем этаже, могу даже дать полотенце, правда, к несчастью, лично у меня – одни розовые, а вы, кажется, этот цвет не очень любите… – выразительно посмотрев на черный жилет и брюки федерала, прощебетала Лив, не давая тому даже звук издать, хотя, судя по его ошарашенному виду, мужчина был явно не готов что-либо говорить сейчас. – Из уважения к вам, я, конечно, могла бы предложить папулино черное… Но, боюсь, папочке не понравится, если какой-то мужчина вытрет свое тело полотенцем из его эксклюзивной коллекции… Можете помыться даже на два раза, только никому не говорите, иначе люди с доходом, колеблющимся на отметке прожиточного минимума, бросят за наш забор пару горящих спичек… – поспешно и наставительно прошептала Лив с видом, будто доверила офицеру величайший секрет.

Еще секунду тяжело переваривая все вышесказанное блондинкой насчет духов и предложения принять душ у нее в доме, офицер, наконец, включился, и его вытаращенные от удивления глаза превратились в вытаращенные от бешеного, звериного гнева.

– Ты мне мозги не пудри, девочка!!! – заорал он в бессильной ярости, желая, видимо, убить Лив своим криком. – Думаешь, я доказательств не найду, чем вы с папой на самом деле заняты, мафиози хреновы?? Ты у меня по всем этапам пойдешь, а там – хоть ушутись, никому и дела не будет! Поджарят на электрическом стуле, как ты того и заслуживаешь, – и дело с концом! Вот увидишь!! – завершил он свою гневную и громкую речь, а затем достал рацию и гаркнул в нее, нажав кнопку:

– Барри! Бери Винки и возвращайтесь в кабинет! Будем этих типов проверять. Немедленно!

В сердце Лив все сосуды, кажется, завязались в болезненный узелок, но она откровенно зевнула в лицо офицеру и ухмыльнулась:

– У вас глаз дергается, лейтенант, от вспышек неконтролируемой агрессии. Может, вам сшить подушечку с мятой? Хорошо помогает расслабиться перед сном, прямо, как горячая ванна! Зато воду экономит – просто класс! А еще можно было бы…

– Молчать. – приказал ей подполковник, и Лив действительно увидела, как у него задергался глаз. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

В этот момент в кабинет вошел представитель ФБР с очень милым псом на поводке, и офицер кивнул, давая команду подчиненному, чтобы обыскал всех по очереди.

Лив, Макс и Брайан пристально наблюдали, как федерал с собакой поднимает с дивана колумбийцев, одного за другим, заставляет выворачивать карманы и позволяет своему шерстяному другу шумно обнюхать их ботинки и брюки, суетливо виляя хвостом.

От напряжения в кабинете хотелось выпрыгнуть в окно. Особенно Лив не нравилось лицо Питона – серое, испуганное, нервное, с глазами-бусинками навыкате… Подполковник ФБР долго и внимательно вперивался в него искушенным взглядом, но тот почти не смотрел по сторонам, таращась на собаку, как на заклятого врага. Лив ощущала приливы то жара, то холода, ее зубы выстукивали дробь, а сердце колошматилось в груди…

Офицер с собакой проверил всех колумбийцев, затем Макса и Брайана, с послушными лицами вытащившими все из своих карманов и взгромоздившими свою мелочевку на дубовый стол отца.

Подполковник злился все больше, но собака вела себя спокойно, явно не подавая признаков такой нужной ему находки.

Лив подставила ей руки и даже потрепала загривок нервной ладонью, получив в ответ тычок мокрым носом и умирая от ужаса того, что на ее пальцах мог остаться запах героина… Но собака отошла от нее также, как и от всех остальных.

Командир отряда гневно подошел к ней и, услышав от своих коллег, что и «здесь все чисто», разъяренно прошипел:

– Это не конец, Оливия Мартинес! Я с тебя не слезу, даже не мечтай, буду носом рыть, а нарою доказательства…

Лив поморщилась.

– Звучит омерзительно, офицер. Выбирали бы выражения в присутствии дам!

Он прищурился и резко проговорил в рацию:

– Внимание всем. Обыскать двор. Немедленно! – и, послав мстительную улыбку девушке, он вышел из кабинета.

Лив, стараясь сохранять спокойствие, но на деле выворачиваясь наизнанку от бешеной паники, послала тревожный взгляд Брайану и рванула следом за офицером на улицу.

Выйдя на крыльцо, она замерла: десяток мужчин рассыпались по лужайке, кто-то шнырял среди вишневых деревьев, кто-то прогуливался вдоль забора с собакой, кто-то осматривал фонтан в виде Дедала и Икара, а один из стражей порядка, тот самый, что проверял их со своей волосатой подружкой на наличие героина, прохаживался вдоль декоративно выстриженных кустов, направляясь к тем самым клумбам с георгинами…

Лив стиснула зубы и сжала кулаки в карманах джинсов, больно впившись ногтями в ладони. Ее горло пересохло, а лицо заболело от напряжения. Рядом с собой она почувствовала тепло и вполоборота головы увидела Макса и Брайана, с тем же, витавшим вокруг них, напряжением глазевших на собаку, обнюхивающую клумбы.

Шаг… Сердце Лив ударило и замерло в горле… Собака замедлилась и более внимательно втянула носом воздух… По лбу девушки покатилась капелька пота, а в голове затараторил ее голос: «Пожалуйста!.. Пожалуйста!.. Пожалуйста!..» Псина замерла около того места… того самого места… Ее живой коричневый нос странно задергался в каком-то сантиметре над тайником чемоданчика с героином, и девушка еле сглотнула, дрожа от ужаса… Ее колени подкашивались, а мольба в голове стала оглушительной и безумно отчаянной… Подполковник обернулся и тоже внимательно посмотрел на собаку… Секунда… Еще секунда… вильнула кончиком хвоста…

Все, конец. Это конец.

Но она вдруг подняла морду и двинулась дальше, обнюхивая следующую клумбу цветов.

От облегчения Лив чуть не разрыдалась в голос: все внутри нее вибрировало и стонало. Как из другого измерения она наблюдала за тем, как ФБР-овцы постепенно завершили обыск и сообщили об этом своему начальнику, разъяренному до красных, полопавшихся в глазах, сосудов.

Он подлетел к девушке и прошипел, вне себя от ярости:

– Не знаю, куда ты их дела, девочка, но тебе чертовски повезло! Второго раза у тебя не будет, запомни, Бог не дает шанс дважды, так что, когда мы увидимся снова, ты на все сто процентов будешь улыбаться мне своей милой улыбочкой через железную решетку изолятора!

Лив вздохнула.

– Вам определенно нужен отпуск, лейтенант. А то спускаете пар на беззащитных девушек и все такое… Ну так вы закончили разносить по моему дому гравий и собачью шерсть? Если так, то, пожалуйста, покиньте мой особняк! Нас с друзьями еще ждет замечательная бутылка виски наверху… в компании с парочкой других представителей элитного алкоголя.

Офицер скривился, обнажив верхний ряд ровных зубов, и злобно рыкнул, обращаясь к своим людям:

– Поехали. Здесь больше нечего делать.

И незваные гости медленно удалились за ворота. Лив зашла в дом и обессиленно сползла спиной по стенке, осев на пол и дрожа. Они были на волоске. На волоске от тюрьмы, суда, следствия, пожизненного заключения в камерах строгого режима или смертной казни… Надо же… Ее глупая идея все-таки спасла их… Она спрятала лицо в ладони, желая и плакать, и смеяться…

– Они уехали. – облегченный голос Макса и совсем рядом с ней:

– Белоснежка… Лив… Ты в порядке?

Она с трудом оторвала руки от лица и увидела, как рядом с ней на корточки присели Макс и Брайан, а Питон со своими дружками испуганно глядит на нее с лестницы.

– Первый раз такое. Чуть было не попались. – тяжело проговорил Брайан и шепотом добавил, глядя куда-то в пространство:

– Эйден бы убил меня…

Лив вдруг захохотала. Она смеялась и смеялась, не имея сил остановиться, не веря, что все позади, что они снова выбрались, и Макс улыбался, глядя на нее, а Питон и два других колумбийца, сообразив, что беда миновала, облегченно вздохнули и нахмурились.

– Белоснежка, ты спасла нас. Как тебе это удалось? Куда ты дела героин? – удивленно проговорил Макс, поднимаясь и помогая Лив встать. Девушка выдохнула, пытаясь успокоиться, и проговорила:

– Никуда. Закопала там, под клумбой… И сверху духами полила.

– Так вот почему от тебя так несет парфюмом! – улыбнулся Брайан. – Ну и дурацкая же была затея, я тебе скажу, но так всегда бывает – самые глупые идеи оказываются лучше сложных и продуманных наперед. Правда, мы могли бы и не выплыть, если бы ты продолжила поигрывать на нервах подполковника ФБР, продолжая предлагать ему искупаться в арома-душе в нашем доме… Как тебе вообще подобные мысли в голову приходят, ума не приложу?

– Это все стресс. – отмахнулась с легкой улыбкой Лив, поднимаясь по лестнице обратно в кабинет.

– Так… значит… с героином ничего не случилось? – немного робко спросил Питон, поднимаясь следом за девушкой.

– Говно не тонет. – раздраженно изрекла философскую мысль Оливия в ответ, входя в комнату и направляясь уверенной походкой к бутылке виски.

– Лив! – возмущенно одернул ее Брайан, но и он слегка улыбался, тоже не забыв налить себе в бокал.

Лив повернулась к колумбийцам, нервно застывшим посреди комнаты и явно еще не отошедшим после встречи с ФБР.

– Так вот, друзья. – начала она тоном внезапно прерванной беседы. – После всего этого, я думаю, вы с удовольствием согласитесь на мои условия сделки, не так ли? Это будет честно по отношению к той, которая только что буквально выцарапала ваши задницы из камер пожизненного заключения.

Макс ухмыльнулся и покачал головой, а Брайан с уважением посмотрел на упертую девчонку. Питон неуверенно воскликнул:

– Но… Ведь это из-за вас они сюда нагрянули! Кто-то слил им информацию о том, что мы прибудем с наркотиками в этот дом и именно в этот час, и это точно были не мы!

– Ну и не мы, к чему истерика? – нетерпеливо буркнула Лив. – А тот, кто это сделал, по полной за это ответит, не суетись, дерьмодиллер! Так что обсудим условия.

Через час недовольные колумбийцы, согласившись на весь идиотизм, который им с самым наглым видом навязала дочка Эйдена Мартинеса, уехали восвояси на своем не новом, но хорошо вымытом и блестящем «Форде», а Лив устало плюхнулась на кожаный диван и сложила ноги на его спинку, пристроив голову на мягкую, кожаную ручку.

– Ты же понимаешь, что если бы не приезд ФБР, ты бы ни за что не смогла навязать этим троим свою идиотскую систему, правда? – с ухмылкой спросил Брайан, и Макс, поддерживая его, кивнул.

Лив пожала плечами.

– Подумаешь! Не согласились бы эти – нашла бы других, делов-то! Это уже не важно. Важно только то, что нас могли упечь за решетку, и это проделки зеленого засранца, уж я-то знаю! – Лив гневно ударила кулаком по дивану, вымещая злость.

– Это было странно и нелогично. – сказал Макс, делая глоток виски из бокала. – Эрнесто хотел поиздеваться над тобой, он только развернулся: украл отца, нанес удар по бизнесу, навязал своего мэра… А главное, он столько времени следил за тобой, и все ради того, чтобы просто подослать ФБР-овцев в тот момент, когда мы будем встречаться с наркодиллером?? Его игра могла закончиться час тому назад, и стоило ли это всех, проделанных им трудов??

Лив тоже об этом думала. Она не понимала, зачем Эрнесто нужна была такая глупая подстава… Неужели это было тем самым фееричным финалом, о котором грезил этот кузнечик???

От одной мысли о том, что она оказалась бы за решеткой, не успев спасти отца и не помирившись напоследок с Джонни, ей снова стало невыносимо плохо.

– Если только он не был уверен, что Лив сможет выкрутиться. – задумчиво проговорил Брайан, глядя в окно. – Это было всего лишь испытание… Которое мы выдержали. Для чего? Думаю, он не замедлит сообщить нам об этом.

Как будто в подтверждение его слов, в кармане Лив зажужжал мобильный. Она достала его, абсолютно уверенная в том, что это Эрнесто. Чутье ее не обмануло – на экране светился незнакомый номер, но душа все-таки испытала невероятное разочарование и боль… Как же она ждала совершенно другого звонка!

– Ты что, совсем идиот, насекомыш? – со смехом проговорила Лив в трубку, не дав братцу и слова молвить. – Зачем натравил на мой дом этих черепашек-ниндзя в бронежилетах с ищейками на поводках, если знал, что наркоделец притащит хренову тучу героина с собой?? Тебе что, так надоела собственная игра? Или, все-таки, черепушка не справилась с давлением твоего колоссального мозга изнутри и треснула от уха до уха? Чего молчишь??

Тихий, вкрадчивый вздох, затем насмешливый и, как всегда, спокойный голос Эрнесто ответил:

– В каком моменте твоей речи я должен был вставить свое слово? Милая Оливия! Это был не завершающий этап моей игры, а всего лишь маленькая месть за то, что вы преследовали меня от аэропорта. Неужели ты думаешь, что я зря изучал твою надоедливую натуру несколько лет? Я прекрасно знаю, как многофункционально может работать твоя фантазия в критических для тебя условиях! Ты – просто эксперт по теории и практике самосохранения! Ты бы ни за что не попалась… Так куда ты дела… э-м-м… «хренову тучу» героина?

– Удобрила им кустики. Какая разница? – Лив недовольно поморщилась. – Ты снова звонишь мне, чтобы напомнить о какой-нибудь, только одному тебе важной, ерунде или поздравить нас с чудесным спасением собственных шкур?

Эрнесто тихо рассмеялся.

– Нет, сестренка. Я звоню, чтобы напомнить тебе об одной очень важной ДЛЯ ТЕБЯ ерунде… Первый этап моей игры завершен. Джулиан Слоу не остановится, пока не обрежет ваш бизнес со всех сторон до микроскопического размера… И от твоих союзников, Лив, не останется и следа… Нет денег, семья недовольна, не на кого положиться… Значимый шаг к уничтожению влияния семьи Мартинес, не находишь? Переходим на уровень номер два… Ты слушаешь?

Лив злилась, но слушала, затаив дыхание… И ей совсем не нравилось то, что он говорил…

– Нет, я сплю. – съязвила она. – Мяукай дальше, задохлик, я вся во внимании.

– Твой отец. – важно и триумфально проговорил Эрнесто и сделал театральную паузу.

Лив подскочила на диване, расширенными глазами посмотрев на Брайана:

– Что «мой отец»? Что с отцом??? Ну, ты, транспортир ходячий, быстро говори, что с ним?? – гневно воскликнула она.

Эрнесто явно забавлялся ее гневом.

– О, ничего, пока что. Он просто спит. Просто спит в небольшом металлическом контейнере, который плавно опускается на илистое дно Гудзона…

Лив вскочила на ноги, яростно задышав, и, увидев разноцветные круги перед глазами от ужаса и гнева, заорала, не в силах сдерживать себя:

– Что??? Что??? В каком контейнере?? На какое еще дно??? Ты что, писателем-фантастом заделался, клоп вонючий?? Говори нормально – где мой отец?? Он… он жив?..

Брайан и Макс взволнованно переглянулись, и Макс с тревогой проговорил:

– Лив?.. Что он говорит?

Но Оливия ничего не слышала, кроме бешенного стука сердца и собственного затрудненного дыхания. Эрнесто недовольно поцокал языком:

– Почему ты так невнимательна, Оливия? Я же сказал – в металлическом контейнере, на илистое дно… Слушай лучше, девочка, я не люблю повторять дважды. Не так уж важно, ГДЕ твой отец… Гораздо важнее то, на сколько часов ему хватит кислорода… Учитывая тот факт, что он может проснуться или через несколько часов, или через несколько минут, в зависимости от того, насколько сильно мои ребята побили его…

Лив ощутила бешеную дрожь… Только не это… Отцу грозит гибель… Да он в чертовом, каком-то там, контейнере!!! Она впилась рукой в телефон до побеления в пальцах и нервно заходила вперед-назад по комнате, пытаясь справиться с паникой и дышать нормально. Гнев захлестнул ее с головой, ударив в грудь горячей лавой.

– Ты!!! – заорала она. – Что тебе нужно, уродец???

Эрнесто снова мягко рассмеялся.

– О… Ничего серьезного, Лив. Основываясь на опыте погружений предыдущих плохих мальчиков, которых настиг час расплаты, твой папочка сможет продержаться в контейнере до завтрашнего вечера… При условии, что будет экономить кислород. Знаешь, смерть от удушья – не самая приятная вещь… Но ты можешь ему помочь. Я достану твоего папу из ящика в том случае, если… если ты отдашь мне в обмен Джонни О-Коннела и Макса Вератти. Обоих. Все-таки твой отец – редкий и очень ценный для темного мира экземпляр, и он не стоит того, чтобы менять его лишь на одну голову.

Лив замерла на месте, провалившись куда-то в белую вату… Тишина… Белый свет… Бесчувственные конечности… И только боль, дикая боль в сердце и тонкая, черная мысль, прострелившая, словно пуля, кору головного мозга: «Отдать Джонни?.. Джонни?.. И Макса?.. Взамен на спасение отца?? На его жизнь и дыхание? Это что, черт возьми, предложение, от которого невозможно отказаться?» Ловушка захлопнулась. Опять этот угловатый ублюдок на шаг впереди, опять он ставит ей условия, которые она не может обойти или обдурить, опять загоняет ее в тупик, как крысу, которую гонят по лабиринту, где вместо выхода – большая, ржавая мышеловка и вонючий, может, даже уже заплесневелый, кусочек сыра в качестве приманки…

– Как… отдать? – тихо проговорила она, осев на диван, понимая, что стоять на ногах ей больше не хватает сил.

– Лив! – встревоженно воскликнул Брайан, глядя на ее серое, потерянное лицо и ужасный, испуганный взгляд, но девушка не реагировала.

– Вот так. Передать в мое, так сказать, единоличное пользование. Они же только создают тебе проблемы, Оливия! – с усмешкой вкрадчиво проговорил он. – Вся эта твоя любовная маета, выбор того, кто лучше, душевные метания… Зачем тебе отвлекаться на эти глупости? Я окажу тебе услугу, забрав сразу их обоих, и верну папашу до того, как он успеет задохнуться… Отличная сделка, не так ли? О, кажется ты немного растеряна… – с издевкой проговорил Эрнесто. – Ну ничего, милая. Я дам тебе время подумать. Может быть, ты так вжилась в роль босса своей семьи, что не захочешь уступать этот трон обратно отцу?? В этом случае тебе просто нужно дать ему умереть и оставить себе обоих твоих любимых мужчин… Правда, один из них не очень жаждет общения с тобой… Обидно, не так ли? Какой-то поцелуй разрушил идиллию, семейное счастье, будущее…

– Не лезь не в свое дело, говнюк. – грубо оборвала его Лив, неожиданно взяв себя в руки. – Я обойдусь без твоих тупых советов и подсказок. Лучше давай ближе к делу: где мы встретимся и во сколько?

– Опять ругаешься… Ай-яй-яй! Лив, мне это не нравится, тысячу раз говорил!

– Да плевала я на тебя тысячу раз, убожество! Говори!!! – гневно крикнула Лив в трубку, и Эрнесто, уже довольно злым и агрессивным тоном проговорил:

– Завтра, в семь вечера, на барже под мостом Фитцджеральда, на правой стороне. Семь вечера – это край, сестренка. До этого времени твой папаша еще сможет продержаться… Жду тебя завтра, и, надеюсь, ты примешь правильное решение. – он отключился.

Лив в бессилии зарычала и, кинув телефон, бросилась на диван, лупася его кулачками и чувствуя, как слезы брызжут из ее глаз. Ненавидела ли она Эрнесто за то, что он хочет забрать у нее одного или нескольких дорогих ей людей??? Да, определенно… За жизнь отца она должна отдать Джонни и Макса… Ну как же можно так?? Вернуть себе одну четвертинку сердца и отдать две других??? Это несправедливо… Нечестно… И бьет по самому слабому месту… Что он будет делать с ними? Пытать их? Убьет? Заставит ее выбрать одного??? Что будет дальше?..

Она спрятала лицо в спинку дивана и зарыдала. Теперь слезы давались ей на удивление легко и часто, не то, что раньше. Слишком сильна боль, слишком кровоточит свежая рана…

– Лив! Лив! – два голоса в унисон окликали ее, но она не могла остановиться, нервная система запустила этот чертов ручей, и обратный процесс был ей неподвластен.

– Успокойся! Успокойся, Лив! – услышала она властный и жесткий голос Макса и почувствовала, как его горячие руки разворачивают ее к себе.

Он поднял ее на ноги и, схватив за запястья, несильно, но очень весомо тряхнул, приводя в чувство и заставляя посмотреть в его решительные и не на шутку встревоженные синие глаза…

Лив всхлипнула и замолчала. Рядом с ним она всегда ощущала себя маленькой девочкой… Он требовательно и нетерпеливо смотрел на нее, строго проговорив:

– Что он сказал, белоснежка? Что с Эйденом?

– О-отец в… в контейнере… – еле слышно проговорила Лив, всхлипывая, но не отрывая от Макса глаз. – Он… он… умирает… Они его побили!!! – в ужасе воскликнула она, будто это сейчас играло решающую роль в судьбе Эйдена Мартинеса, и снова зарыдала.