Аквамарин: по моим правилам. Часть 2

– Оли-и-ивия… – протянул с насмешкой Эрнесто. – Ты какая-то уж очень обозленная сегодня… Тебя кто-то обидел?? Или это как-то связано с твоим разрывом с Джонни?? Кстати, мне очень жаль. – фальшиво добавил он наигранно расстроенным голосом. – Но думаю, ты зря обидела его… Он – хороший парень… А что, Макс целуется лучше? Он, конечно, тоже хорош собой, но мне казалось, что ты уже определилась… В любом случае, теперь ты можешь взять то, что осталось, потому что Джонни вряд ли тебе когда-нибудь это простит… Он очень зол, очень…

Лив задрожала от звуков этого любимого имени и от того, что дерьмовый клоп только что полоснул ножом еще свежую, не затянувшуюся рану, да не просто полоснул, а со вкусом поелозил лезвием туда-сюда, причиняя невыносимую боль. Лив смахнула слезу со щеки и проговорила:

– Зачем ты делаешь это?? Дело только в мести? Или тебе просто нравится издеваться над людьми? Ты чувствуешь себя счастливее, когда другим плохо?

Эрнесто тихо рассмеялся.

– Я восстанавливаю справедливость, Оливия. Все в этом мире должно быть уравновешено: по вине твоей семьи на мою долю выпало много несчастий, поэтому я должен восстановить баланс. Если кто-то хамит – он должен получить по заслугам. Не делай гадостей людям – и не получишь ничего в ответ. Месть движет этим миром, оглянись, Оливия! Зло правит балл, мы погрязли в дерьме, которое причиняем другим, кругом убийства, насилие, надругательства над телом и душой! И ты думаешь, что так и должно оставаться? Что жертва должна всю жизнь сидеть в своем доме, запуганная, растерянная, перебирая в памяти день, когда ее душу вывернули наизнанку? Где справедливость??? Нет, Лив. За маленькое злодеяние – маленькая расплата, за большое – соответственно большая… Моя игра – это очень хороший способ восстановить справедливость за гнусное и чертовски большое злодеяние, содеянное твоим отцом… Ну а поскольку ты – любительница делать много мелких глупостей, непослушная девчонка, которая пытается все перевернуть на свой лад, как, например, тот случай с вашей глупой слежкой за мной из аэропорта, внутри большой игры воздаяния организуется много маленьких, но тоже болезненных игр… Но, не будем забегать вперед. – довольно сказал Эрнесто, а Лив вдруг поняла, что ей снова больше не хочется его убить… Внутри нее росло что-то, очень подозрительно похожее не жалость. Жалость к нему… Но вот только она не могла понять, почему ей жаль его. Вроде бы, он угрожает ей… И все идет к тому, что он уничтожит ее семью… Но что-то в нем было… Так знакомо девушке… Что-то, что заставляло щемить ее сердце…

Или просто она подверглась влиянию своего дурного настроения. Она вздохнула и вернула своему голосу свойственные ей нотки насмешливого раздражения:

– Очень интересно выглядит мир в твоей головушке. – ухмыльнулась она. – А вот скажи мне, какое место во всей этой мировой системе агрессии занимаешь ты, червь? Неужели кто-то очень слепой, наверное, от прилетевшего в его голову толстого ботинка «праведной мести», или кто-то очень неразборчивый назначил тебя, сдвинутого на всю башку, угловатого полунекроманта «великим карателем», центром всевышнего суда? Ты – полный придурок, Эрнесто, если думаешь, что за любые ошибки людей нужно обязательно наказывать. Ты разве не знаешь, как сильно человек может сгнобить себя сам?? Такие феномены, как «совесть» и «чувство вины», тобою явно изучены не были, да, братик?

Эрнесто, кажется, не на шутку разозлился.

– Полегче, Оливия, тебе иногда полезно думать, прежде чем что-то сказать. Твоя жизнь тебя ничему не научила? Пара обидных слов одному, не очень разумному, подонку – и твоя сестра оказалась на том свете… Печально, не так ли?? А сейчас… разве ты не боишься, что за твою грубость и презрение я могу сделать что-нибудь очень неприятное твоему папочке? Почему ты думаешь, что меня что-то остановит от этого?

Лив стиснула зубы, умирая от боли. Он все бил и бил в ту же рану, все сильнее пускал ей кровь своими словами и угрозами… И отец… Как он там?? Лив вдруг нахмурилась, ощутив ужасное волнение… Брайан и Макс внимательно посмотрели на нее, но она вдруг подняла горящий, решительный взгляд и гневно проговорила:

– Зажми задницу покрепче, великий каратель, я ведь тоже могу отомстить. Ты же зубрил мою биографию по книжке, что, неужели так и не выучил эту главу? А теперь, если мы обо всем поговорили, я кладу трубку – у меня чертовски много дел.

– Да, сестричка… Любишь ты подвергать своих близких опасности… И после этого ты еще удивляешься, почему ты одинока? – вкрадчиво, но каким-то вибрирующим голосом проговорил Эрнесто и бросил трубку, а Лив вздохнула. Говорить с ним каждый раз становилось все тяжелее.

– Должна признаться, – вдруг с ухмылкой проговорила Аврора после небольшой паузы, – это было неплохо! А ты хорошо его приложила, детсадовская малышка! Только не думай, что после этого ты стала меньше меня раздражать. – предупредила Аврора, сделав странный жест рукой в воздухе, но Лив не обратила на нее внимания. Ее апатия снова поглощала все реальные эмоции.

– Какой-то странный у вас был разговор. – проговорил немного недоуменно Макс, взлохматив себе затылок рукой. – И как понять слово «полунекромант»? Некромант, он же и так наполовину…

Лив нахмурилась и отмахнулась от него.

– Отвяжись, Макс. Этот клоп втирал мне свой психически больной вариант закона бумеранга. У него очень зашоренное представление о собственной жизни, надо сказать. – и девушка встала.

– Лив, он сказал что-нибудь об Эйдене? Что ему нужно в обмен на него? – встревоженно спросил Брайан. Лив покачала головой.

– Нет. – и двинулась в сторону крыльца.

– Ты куда? – снова Брайан и снова взволнован. Лив тяжело вздохнула. Каждый шаг отзывался болью в ее теле, она так хотела побыть одна…

– Говорила же – куча дел. – отозвалась она через плечо.

– Каких? – не унимался Брайан.

– Велю Марти лужайку подстричь. – раздраженно бросила она, а затем добавила:

– У себя на голове. – и, понимая, что Брайан беспокоится о ее самочувствии, обернулась и с легкой улыбкой проговорила:

– Расслабься, Брайан, утопиться в собственных слезах я не собираюсь. Самоубийство не мой сценарий. Так что этот дом не будет отягощен моей страдающей душой, скитающейся по комнатам невидимым призраком и по ночам гремящей холодильником или заводящей игрушки со страшными обезьяньими мордами и чудесными полифоническими мелодиями. На улице просто посижу, не дрейфь. – ухмыльнулась она и вышла на крыльцо.

– Все-таки с ее разумом явно колдовали инопланетяне. И по ошибке забыли в ее голове мозг одного из своих товарищей. – с ухмылкой проговорил Макс, но его глаза блестели затаенной болью, когда он смотрел ей вслед.

– Да она просто дура, вот и весь инопланетный секрет. – тихо хмыкнула Аврора так, чтобы Брайан ее не услышал, но он бы и так ее не услышал, потому что пребывал в глубокой задумчивости, глядя на парадную дверь, за которой скрылась Лив.

Глава 16

Ни три дня, ни пролетевшие следом полторы недели, притащившие за собой ворох проблем, не излечили Лив от ее недуга. Она все также замыкалась в себе, была безразлична к окружающим или, наоборот, язвила без остановки, пока не прилетал добрый волшебник Брайан и не спасал беднягу от разных изощренных колкостей сходящей с ума девушки.

Ей казалось, что слезы должны закончиться… Но, нет. Они лились и лились, как будто в ее голове стояла станция по их производству, а отчаянная тоска в душе, ощущение, что она не видела Джонни уже много-много лет, связанная с маниакальным, бешеным желанием вспомнить его голос, его прикосновения к ней, его улыбку или морской аромат, только рвали ее усталое сердце еще больше.

Лив мучилась. Она не жила, а существовала, при чем сама не понимала, для чего. От боли в груди ей хотелось кричать, но приходили только слезы, слезы и безнадежная тоска…

Брайан, который по-отечески переживал за эту милую, взбалмошную, но ставшую ему такой родной, девчонку, не знал, чем помочь ей. Он видел, как она постоянно плачет, видел, как иногда ее рука взметается к груди, туда, где расположено сердце, и как она морщится, видел, как она часами может сидеть над рубашкой Джонни, случайно забытой в особняке, впиваясь в нее пальцами и глядя на нее расширенными, немигающими глазами, как будто она видела то, чего не видят другие, и как она украдкой вдыхала ее запах и плакала…

Брайан совершенно не знал, как вытащить ее из этого ада, который глупышка сама же себе и создала, но… Глядя на Макса, который места себе не находил, пытаясь жить обычной жизнью, но при этом не имеющего сил оторвать от нее своих глаз, когда она входила в комнату, когда говорила, когда задумчиво смотрела куда-то через окно, не имеющего сил не провожать ее глазами всякий раз, когда она удалялась, мог ли Брайан осуждать ее за безумный поступок?.. В то же время, разговаривая по телефону с Джонни и буквально ощущая его опустошенность, его растерянность и бесконечное страдание, которое выражалось в холодном, потухшем голосе, он понимал, что и ему приходится чертовски тяжело… Дурацкие любовные треугольники, будь они неладны!

Это была обыкновенная встреча, одна из сотен таких же, не особо примечательных встреч, но тех, на которых Эйден всегда присутствовал лично, поскольку решаемые вопросы могли серьезно отразиться на ходе ведения дел, что ставило эти переговоры на ранг выше, чем тысячи других, еще более обыкновенных встреч, на которые ходили уличные боссы или другие представители семьи.

В поместье Мартинесов прибыла группа из трех человек: новый наркодиллер, который перебрался в Штаты из Колумбии и собирался здесь, в Нью-Йорке, сбывать свой героин высшего, как он сам гордо утверждал, качества, и два его помощника и телохранителя по совместительству, держащиеся молчаливо и строго, но внимательно и цепко изучающие глазами интерьер дома и внешний вид хозяйки, которая оказалась дочкой того самого Эйдена Мартинеса, с которым они должны были встретиться изначально, но который уже несколько недель как сквозь землю провалился, что изрядно настораживало всех троих.

Наркодиллер был смуглым, темноволосым мужчиной лет сорока, очень высоким и сухим, с квадратной формой лица благодаря низким скулам, широкими, как будто из дерева выпиленными, губами и черными маленькими глазками, буравившими Лив, как две черные бусинки, с тем же недоверием, с каким она сама смотрела на него. На нем была черная свободная футболка, заправленная в черные джинсы с кожаным ремнем и огромной пряжкой металлического отлива, высокие, кожаные ботинки на шнуровке и кожаная черная куртка, немного потертая на локтях. Его сопровождающие, у одного из которых в руке был небольшой металлический кейс, сжимаемый им с такой силой, что костяшки пальцев страшно побелели, были одеты как-то похоже, во всяком случае, кожаные куртки и высокие сапоги в их облике тоже присутствовали. Как выяснилось позже, они совсем не говорили по-английски, а вот главный в их троице, все-таки, немного щебетал, правда, с противным, гнусавым акцентом.

Лив встретила это веселое трио в просторной белой футболке с принтом в виде кошечки на груди, декоративно рваных джинсах и белых кедах с высокой голенью на липучках, развеивая представления о том, что в богатых семьях женщины одеваются дорого и со вкусом, а не щеголяют по многомиллионному особняку в чем попало. Однако Брайан, встретивший гостей в великолепном костюме любимого коричневого цвета, и Макс, как всегда прекрасный и мужественный в черном костюме и белой рубашке, смогли немного реабилитировать вид Лив в глазах наркобарона. По случаю прихода этих чудиков Лив даже заставила себя не плакать за несколько часов до свидания, чтобы выглядеть не как побитая, красноглазая мышь, а, все-таки, как дочка Дона… Правда, ее выбор одежды все же вызывал некоторые сомнения на этот счет.

Она терпеть не могла наркодиллеров, наркотики и всех, кто хоть как-то был связан с их производством, хранением и распространением. Она презирала этих людей, которые ради собственного благополучия калечили семьи других, подсаживая чьих-то детей, чьих-то сестер и братьев, внуков и внучек, матерей и отцов на иглу или порошок медленной, отшибающей мозги, смерти. Но, к огромному ее неудовольствию, отец, как и все мафиози, не постеснялся запачкать руки в этом чертовом дерьме, и большая часть его дохода состояла как раз из денег, вырученных за сбыт наркоты в подконтрольных заведениях.

В связи с тем, что за последнюю неделю полиция города, как и обещал новый мэр, начала активно рыть под организованную преступность, то многие точки пришлось свернуть, что очень больно ударило по кошельку семьи и потихоньку начало вызывать недовольство и недоверие со стороны ее представителей, эта сделка с новым наркодиллером (старый делец был взят с поличным в результате мощной облавы, устроенной несколько дней назад) была стратегически очень важной для будущего семьи и бизнеса, о чем неустанно напоминал Лив Брайан, чувствуя ее недоброе отношение к подобным личностям.

Оглядев троицу скептическим взглядом, выражающим одновременно неприязнь и недовольство, Лив кивнула охране, чтобы те проверили гостей на наличие оружия. Наркодиллер, с глазюками, напоминающими горошинки черного перца, недовольно прищурился, глядя на девушку: он чувствовал ее недоверие к себе.

– Ну? Будем здесь стоять и таращиться друг на друга, как в обществе анонимных алкоголиков, или пойдем в кабинет? – язвительно проговорила Лив и, развернувшись, первой направилась в сторону лестницы уверенной походкой.

– Она хотела сказать: «Проходите, пожалуйста». – смягчил обстановку Макс и, с более доброжелательным видом, но не забывая при этом сохранять свою уверенность и важность, жестом пригласил гостей на лестницу.

– А где мистер Эйден Мартинес? – отвратительно прогнусавил наркоделец, следуя за Лив на второй этаж. – Мы договаривались о встрече лично с ним.

– Отец… м-м-м… взял небольшой отпуск. – раздраженно объяснила Лив, толкая дверь кабинета и проходя за письменный стол отца. – Лично я тоже не горела желанием с вами встречаться, так что не будем обмениваться фальшивыми любезностями.

Брайан выразительно посмотрел на Лив, но та откровенно проигнорировала его взгляд, схватив бутылку виски, оставленную кем-то (или ей же самой) на столе, и плеснув себе в бокал.

– Присаживайтесь, господа. – указал им Брайан на кожаный диван. – Выпить не желаете?

Наркодиллер кивнул квадратным лицом, и следующую минуту Лив угрюмо наблюдала, как ее охрана обслуживает этих надутых, лопающихся от важности, презренных наркош.

– Итак. Товар с собой? – деловито осведомился Макс, присев в одно из кресел в расслабленную и непринужденную позу.

Лив нахмурилась, посмотрев на колумбийца. Ну и дела… Еще и наркоту с собой притащили.

– Зачем тебе его товар? – недовольно спросила она. – Попробовать хочешь?

– Очень смешно. – съязвил Макс и перевел взгляд на дельца.

Тот странно посмотрел на Лив и кивнул, сделав знак своему человеку, чтобы тот подал ему кейс.

– Конечно. Как и договаривались с мистером Мартинесом, я принес образцы. – он раскрыл чемоданчик и передал его Максу, который, вместе с Брайаном, склонился над белыми, прозрачными пакетиками с очень уж деловым видом величайшего специалиста химической промышленности. – Товар высшего качества. За грамм мы берем полторы тысячи долларов. Прямиком из Колумбии.

Макс в перчатках внимательно изучал содержимое, и Лив, не удержавшись, закатила глаза:

– Тебе микроскоп принести? Дурень, прекрати копаться в этой дряни, наркота есть наркота! Значит, поступим так, – по-деловому, жестко обратилась Лив к испепеляющему ее недовольным взглядом наркодиллеру, – как, кстати, тебя зовут-то?

– Питон. – прогнусавил делец, а Лив насмешливо подняла брови:

– Да? Ладно, сойдет. Значит так, Питон, я куплю у тебя один килограмм и отправлю на пробу в наш ночной клуб. Продвинутые пользователи твоего богатства купят эту пыль и дадут мне реальную оценку того, сколько может стоить эта твоя наркота. И если они решат, что твой героин – супер-невероятно-улетный, так и быть, разжиревшая змейка, заплачу полторы штуки за каждый грамм, а Брайан решит, какой откат ты за все это заслужил. Хороший план, правда?

Макс и Брайан ошарашено смотрели на нее, а «Питон» разъяренно подскочил и, ткнув смуглым пальцем в сторону Лив, нервно воскликнул:

– Мы так не договаривались!!! Мистер Мартинес обещал оценить качество по образцам, и после этого можно было бы обговорить условия сделки!! Я рисковал жизнью и свободой, притащив наркотик с собой!

Брайан лишь удрученно вздохнул и поднял руки в примирительном жесте:

– Успокойся, Питон, думаю, мы сможем обо всем договориться.

– Да уж, Лив, у тебя какой-то… неправильный план. – с усмешкой нахмурился Макс. – Так нельзя. Договоренность была на то…

Вдруг за окном послышался шум подъезжающих нескольких машин, затормозивших у ворот. Сердце Лив дернулось, интуитивно почуяв неладное. Она подскочила и бросилась к окну, подняв жалюзи.

Из нескольких черных внедорожников высыпало человек десять в бронежилетах и темной форме, с оружием наперевес. С ними выпрыгнули и две овчарки, тут же принявшись обнюхивать землю перед воротами. И Лив, и Брайан, и Макс замерли.

Все трое отчетливо увидели крупные буквы «ФБР» на спинах и груди новых гостей.

– Это… это что, ФБР??? – в ужасе спросил Питон, побледнев, как полотно. – Это ты их вызвала!! – заорал он, подлетев к Лив, но не успел ее схватить, потому что перед ним вырос Макс и жестко остановил его, возмущенно и гневно проговорив:

– Ты что, не в своем уме?? Она – дочка крестного отца! Думаешь, ей вдруг резко захотелось на электрический стул?

– Черт, что они здесь делают? – взволнованно проговорил Брайан, задумчиво почесывая затылок.

– Вопрос в том, что будем делать мы. – закусив губу и лихорадочно соображая, чувствуя, как паника подкрадывается к горлу, проговорила Лив. – У них – собаки, а у нас – целый чемодан героина! Да здравствует пожизненное заключение.

Система оповещения зазвонила прямо на письменном столе: оказывается, у Эйдена был установлен аппарат, по которому он мог переговариваться с пришедшими за воротами и дистанционно открывать им двери.

Лив дернулась, а Питон снова заорал:

– Как они узнали??? Это точно подстава… Теперь мы все сядем далеко и надолго!! Проклятье! Проклятье!

– Да не ори же ты, сейчас что-нибудь придумаем! – жестко приказал Питону Макс, а Лив, схватившись за голову, истерично хохотнула:

– Что ты придумаешь??? Может, ты, павлин, знаешь способ, как транфигурировать этот, полный белого дерьма, чемоданище в настольную лампу?? Очнись, они уже минуту трезвонят в наши ворота!

– Это не дерьмо, это героин высшего качества! – гневно заорал Питон, выпучив на Лив свои миниатюрные бусины.

– Скажешь это дьяволу в аду, когда будешь выбирать себе сковородочку, рептилия. – злобно и отчаянно съязвила девушка, а Брайан прикрикнул на них:

– Все, хватит! Нам все равно придется их пустить, иначе они разозлятся, и диалога не получится, так что думаем, думаем…

Макс выглянул за дверь кабинета и, сделав охране снаружи какой-то знак, взял у одного из них рацию и быстро в нее проговорил:

– Марти, Марти, срочно собирайте оружие, и все организованно смывайтесь в убежище под гаражом!!! У нас в гостях ФБР! Слышишь, прием?

Рация скрипнула, и веселый голос зеленоволосого радостно ответил:

– Ого! Вот так непруха! Уже летим, мистер Макс!

И он отключился. Лив увидела, как за несколько секунд опустел двор и, тяжело вздохнув, вдруг закричала, чувствуя, как от неожиданного озарения закружилась ее голова:

– Я знаю!!! И вы все мне поможете!! Брайан, ответь им и открой ворота, а затем спускайся и встречай в парадной, тяни время, слышишь?

– Что ты задумала? – напряженно воскликнул Брайан, но Лив только махнула рукой, достав свою сумочку, которую хранила в письменном столе Эйдена, и отчаянно в ней зарывшись. Брайан и Макс переглянулись, и Брайан решительно нажал на кнопку системы оповещения:

– Кто там? – вежливым, спокойным голосом поинтересовался он.

– Это ФБР, открывайте! – раздался приказной, самоуверенный тон из динамика. – У нас есть ордер на обыск вашего особняка, мистер Мартинес.

Брайан посмотрел на Лив, которая, вдоволь нашарившись в сумке, кинулась к чемоданчику с наркотиком, и вздохнул:

– Это не мистер Мартинес, а Брайан Клаусон, его помощник. Раз есть ордер, значит, входите. – и он нажал на кнопку дистанционного открывания дверей.

Ворота шустренько разъехались, и Лив увидела, как федералы, держа наготове оружие, посеменили через двор, зорко оглядывая вишневые деревья, мифологический фонтан и клумбы с цветами, высаженными прямо под окнами дома по обе стороны от крыльца.

Брайан взволнованно посмотрел на Лив, но она лишь жестом снова приказала ему спуститься на первый этаж и показала большой палец: мол, все под контролем. Он неодобрительно качнул головой и вышел.

– Что ты задумала? – взволнованно шепнул Макс, подлетев к Лив. Надо сказать, Питон тоже смотрел на нее двойственным взглядом, излучавшим и недоверие, и надежду одновременно.

Лив внимательно посмотрела в окно: вот мужчины в бронежилетах с собаками скучковались на крыльце, вот снизу раздался спокойный и уверенный голос Брайана, и… и…

– Ну же! Быстрее валите в дом! – гневно шепнула Лив, и, как она и заказывала, толпа вдруг резко схлынула с крыльца и исчезла в дверном проеме.

Лив схватилась за огромную раму и, дернув на себя огромную, от пола до потолка, панорамную створку, с трудом открыла ее, выглянув вниз. Второй этаж… Но, если сильно постараться…

– Лив! – шепотом воскликнул Макс. – Что ты…

– Макс! Спусти меня вниз, сейчас же!!! – горячо шепнула Лив и, подхватив чемодан с наркотиками и вышвырнув его в окно, села на пол, свесив ноги вниз.

– Хватай меня за руку! – быстро ответил Макс, к счастью девушки, не вдаваясь в особые подробности ее задумки.

Лив схватила его за руку и, не задумываясь ни на секунду, спрыгнула. Макс пригнулся к полу, насколько возможно, удерживая болтающуюся в пропасти Лив, под которой еще осталось около метра до цветочной клумбы с ароматными георгинами.

– Прыгай! Отпускаю! – предупредил Макс и разжал пальцы. Короткий полет – и Лив приземлилась на клумбу, прямо рядом с заранее выброшенным из окна кейсом с героином. Она подняла глаза на тревожное лицо Макса и одними губами произнесла:

– Порядок! Закрывай окно!

Макс кивнул, и окно закрылось. Лив быстро пригнулась, чтобы из окон первого этажа ее не было видно. Нервно оглядевшись, Лив попыталась найти хоть что-нибудь, чем можно было копать… Декоративные камни… Ветки… Доски… Хоть что-то…

И ей вдруг неожиданно улыбнулась удача: на углу дома она заметила случайно оставленную садовником лопатку для рыхления почвы цветов и кустарников… То, что нужно! Не веря в свое счастье, Лив метнулась к ней быстрее ветра и, вернувшись к кейсу, принялась бешено, зверски орудуя инструментом, выкапывать под цветами ямку под размер чемоданчика. Почва была рыхлой, неутрамбованной, поэтому за минуту могила для героина была готова. Лив скинула в ямку проклятый чемодан и кинулась яростно зарывать. Когда дело было сделано, она достала из кармана джинсов изъятый из сумки пузырек с дорогими духами и, быстро открутив крышку, вылила на место захоронения почти весь флакон. Сунув духи обратно в карман, Лив вскочила и, отряхиваясь от земли и украдкой вытерев руки об ковер в парадной, кинулась наверх, в кабинет, откуда были слышны напряженные мужские голоса.

Моля Бога, чтобы ее дурацкая затея сработала и собаки не учуяли запах героина из-за духов, Лив с трудом перевела дыхание и, вытерев пот со лба, уверенно толкнула дверь кабинета.

– …совершенно не в курсе, о чем идет речь. – говорил Брайан толпе вооруженных мужчин в бронежилетах и, в частности, одному – жесткому и мускулистому, которому на вид было лет сорок, с коротко стриженными волосами, овальным лицом и жесткими, не умеющими шутить и смеяться, карими глазами.

– Что здесь происходит? – весело и удивленно спросила Лив. – Брайан, Макс, вы опять решили устроить вечеринку без моего ведома? Вы кто такие? – она с любопытством подошла к ФБР-овцам и внимательно и живо, но с большой долей сарказма, принялась их разглядывать. – А что? Вот этот даже симпатичный! – она мягко коснулась плеча оного из служителей закона, сжимавшего в руках автомат, и он рассеянно вздрогнул, странно уставившись на Лив, видимо, совсем не ожидая такого беспечного поведения.

А Лив, тем временем, продолжала свою игру:

– О, Ф… Б… Р… – по буквам прочитала она. – Неужели те самые?? Поверить не могу!! – Лив изобразила волнение и мило схватилась за голову. Надо сказать, федералы продолжали удивленно таращиться на нее. – Я столько читала в газетах о ваших подвигах, столько всего слышала по телевизору! И вот теперь мои кумиры у меня дома… Фантастика! За это надо выпить!