Криминалистическая биоскопия (частная теория)

Криминалистическая биоскопия (частная теория)

В. А. Мамурков

© В. А. Мамурков, 2020

ISBN 978-5-4483-5945-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1.

Теоретические основы криминалистического учения о биологических объектах

1.1. Понятие, содержание, структура, назначение криминалистического учения о биологических объектах

Известно, что процесс научного познания состоит из двух элементов – объекта и субъекта познания. Объект – это то, на что направлена познавательная деятельность субъекта. Объект не тождественен объективной реальности, материи, ибо объектом познания могут быть как материальные образования, (химические элементы, физические тела, живые организмы), так и социальные явления (общество, взаимоотношение людей, их поведение и деятельность). Объектами становятся существующие независимо от человека вещи, явления, процессы, которые осваиваются либо в ходе практической деятельности, либо в ходе познания1.

Теоретический уровень научного познания, в отличие от эмпирического (наблюдение, эксперимент, классификация, описание) включает в себя выдвижение, построение и разработку научных гипотез и теорий, а также процедуры объяснения, предсказания и обобщения2.

Познавательная роль состоит в том, что именно научная кар-тина мира «санкционирует» как истинный определенный катего-риальный тип видения наукой ее эмпирических и теоретических объектов, гармонизируя их между собой3.

Таким образом, проблема объекта – это проблема и науки, и практики. В то же время было бы ошибочным рассмотрение объекта науки и объекта практики как синонимов. Науки, связанные с изучением какого-либо вида человеческой деятельности, исходят из главной своей задачи – способствовать оптимизации изучаемой деятельности. В качестве объекта у них выступает соответствующая деятельность во всех ее проявлениях, компонентах и связях.

Практическая деятельность как форма реализации активности субъекта имеет дело со своим объектом – человеком, предметом, процессом или иным элементом реального мира, созданию или преобразованию которого и служит данная деятельность. Подобные различия не всегда учитываются в теории и на практике, что и приводит к беспочвенным и бесполезным дискуссиям. Не составляет в этом плане исключения и криминалистика.

Так, понятия следа, признака, предмета, а также объекта криминалистики относятся к числу базовых криминалистических категорий. В системе этих понятий ключевым является понятие объекта. От уровня научной разработанности этого основополагающего понятия во многом зависят уровни разработанности как указанных, так и других криминалистических понятий, решение множества вопросов теории криминалистики и качество создаваемых учеными разработок прикладного характера.

Парадокс заключается в том, что теория объекта криминалистики до сих пор относится к числу наименее разработанных криминалистических проблем. Негативные последствия такого положения заметны, что говорится «невооруженным глазом»: на объект криминалистики не содержится указания в государственном общеобразовательном стандарте, в большинстве учебников по данной дисциплине об объекте криминалистики либо вообще ничего не говорится, либо все сводится к двум-трем фразам. Объект криминалистики недостаточно структурирован, систематизирован и т. д.

В этой связи нельзя не обратить внимания и на то, что до настоящего времени предметом дискуссий остается вопрос, что же следует понимать под объектом данной науки. Позиция одних ученых по этому поводу выражается в следующем: «Преступная и криминалистическая деятельность как две самостоятельные, взаимосвязанные и полярные системы человеческой деятельности – основные объекты криминалистического изучения»4.

С этим утверждением не согласна другая часть ученых. Так, по мнению В. А. Образцова «объектом криминалистического изучения является поисково-познавательная деятельность в уголовном процессе. Способствовать оптимизации данной сферы правоприменительной деятельности – основная задача криминалистики как науки, реализуемая в рамках прикладной (практической) функции»5.

Несколько иначе рассматривает объект криминалистики О. В. Челышева. Она считает, что данным понятием характеризуется «процесс расследования и события, подлежащие расследованию»6.

Поскольку детальный анализ затронутой темы не входит в предмет нашего исследования, ограничимся лишь констатацией сложившейся ситуации и некоторыми выводами, лежащими в русле данного исследования.

Суть этих выводов сводится к тому, что многие проблемы, в том числе недостаточная развитость учения об объекте криминалистики, в значительной мере обусловлены тем, что до последнего времени не уделялось должного внимания общетеоретическим аспектам проблемы биологических объектов, функционирующих в уголовном судопроизводстве, как важной составной части более широкой проблемы объекта криминалистики и уголовно-процессуальной практики.

Что же понимается под объектом познания в уголовном процессе, что входит в содержание этого понятия?

Правильные ответы на эти вопросы – необходимое условие получения четкого представления об объекте формирующегося учения о биологических объектах (криминалистической биоскопии) и соответствующих научных разработок прикладной направленности.

Следует согласиться с мнением о том, что общим объектом познания и доказывания следователей и других субъектов уголовно-процессуальной деятельности является деяние с признаками преступления (далее сокращенно – преступление).

Каждое преступление – сложная, многокомпонентная система поведенческо-деятельностного типа. Она не может быть познана одновременно, сразу во всех ее аспектах, сторонах, особенностях. Представление о ней (мысленный образ, идеальная модель) складывается поэтапно путем установления данных об отдельных элементах, группах элементов на пути от незнания к предварительному, неполному знанию, а затем к знанию полному, всестороннему, достоверному и интегрированию отдельных знаний в целостный образ.

Основными элементами данного образа являются обстоятельства, включенные в уголовно-процессуальный предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ). Их дополняют так называемые промежуточные (вспомогательные) факты, познание которых способствует установлению элементов предмета доказывания. В систему устанавливаемых в уголовном процессе обстоятельств с точки зрения криминалистической характеристики включаются:

– преступник (преступники);

– цель и задачи, которые решались на пути к достижению поставленной цели;

– мотив содеянного;

– предмет посягательства;

– средства достижения цели;

– механизм и последствия содеянного;

– причинно-следственная связь между действиями (бездействием) и наступившими общественно-опасными последствиями;

– пространственно-временная характеристика, обстановка (материальная среда), следы содеянного7.

Криминалистическая биоскопия имеет самое непосредственное отношение к данной познаваемой в уголовном процессе системе, то есть к предмету познания и доказывания. Это распространяется на все случаи, поскольку по каждому делу предмет доказывания имеет в том или ином виде биологическую составляющую в лице преступника, потерпевшего, свидетеля (очевидца) как высших организмов системы живых существ.

Эта составляющая присутствует и тогда, когда предметом посягательства являются представители животного мира, флоры и фауны (например, в случае их уничтожения, повреждения, массовых заболеваний и т.д.). То же самое можно сказать и об используемых в качестве орудий, средств совершения преступлений детей, вовлеченных взрослыми в преступную деятельность (в тех случаях, когда последние совершают преступления «руками детей»), домашних животных, вредных веществ биологического происхождения.

О биологической составляющей, как элементе обстановки содеянного, можно говорить и тогда, когда в материальной среде преступления присутствуют объекты живой не говорящей природы, с которыми взаимодействуют участники преступления, его жертвы, очевидцы происходящего, причиняя им вред, оставляя на них свои следы (например, следы на почве, на траве, в водной среде, на деревьях) и сами подвергаясь следовому воздействию со стороны биологических объектов (например, при попадании пыльцы цветущих растений на одежду). Но криминалистическая биоскопия связана неразрывными узами не только с тем, что выявляется, познается, устанавливается в уголовном процессе. Самое непосредственное отношение она имеет к проблеме средств и методов выявления, раскрытия преступлений и решения других задач в уголовном судопроизводстве, т. е. к тому, что называется познающей системой уголовно-процессуальной деятельности следователей, дознавателей и других субъектов органов, ведущих борьбу с преступностью. Все дело в том, что преступление не только событие деятельностно-поведенческого типа, но и отражающая и отражаемая система. Преступление, как событие прошлого, не воспринимаемое непосредственно субъектом его практического познания, может быть познано (установлено, доказано) лишь на основе овладения процессуально и криминалистически значимой информацией, содержащейся в тех или иных материальных носителях. Для того, чтобы эти носители стали источниками уголовно-релевантной информации, необходимо их обнаружить, зафиксировать, осмотреть, в необходимых случаях изъять и исследовать следственным и экспертным путем. Таким образом, непосредственными объектами процесса поиска и познания субъектов уголовно-процессуальной деятельности являются доказательственная и иная уголовно-релевантная информация, а также ее материальные носители8.

В круг таких объектов входят участники и наблюдатели (очевидцы) познаваемых событий, материально-фиксированные следы-отображения, предметы, вещества, документы, иные системные образования и их элементы физической, химической, биологической и социальной природы. В номенклатуре данных объектов всегда есть место биологическим либо другим объектам, являющимся носителями следов биологического происхождения в силу того, что люди, вовлеченные в криминальный процесс, другие биологические объекты всегда выступают в механизме познаваемых событий и механизме их отражения и в качестве следовоспринимающих и в роли следообразующих объектов.

К сожалению, в литературе, посвященной теории криминалистического объекта, о биологических объектах в одних случаях говорится как бы вскользь, попутно, а в других вообще не содержится никаких упоминаний об этих объектах9.

Совсем иначе дело обстоит на практике. Следователи, оперативные работники, дознаватели, прокуроры, судьи, судебные эксперты сталкиваются с биологическими объектами и со следами биологической природы, с биологической информацией практически по каждому уголовному делу. И не просто сталкиваются, а обоснованно включают их в уголовный процесс, устанавливая одни из них, используя в качестве средств доказывания другие, поскольку они нередко имеют решающее значение для установления истины и уголовного преследования виновных. Поэтому далеко не случайно, что этим проблемам уделяется самое серьезное внимание разработчиками частных методик расследования убийств, изнасилований, бандитизма, терроризма, экологических и многих других категорий преступлений как общеуголовного характера, так и деликтов, связанных с профессиональной деятельностью в сфере производства, на транспорте и т. д.

Все это выдвигает исследования в области теории биологических объектов в круг приоритетных направлений современной криминалистики, поскольку данные объекты и знания о них служат одной из базовых подсистем не только объекта криминалистики, но и всей системы криминалистического научного знания.

Из сказанного следует, что криминалистическая биоскопия как учение о юридически и криминалистически значимых биологических объектах изучает биологический аспект того, что познается в уголовном судопроизводстве, и того, как, на какой основе, каким образом, при соблюдении каких требований и правил, в каких условиях это делается. И то, и другое входит в структуру объекта данной теории, но не исчерпывает содержания ее объектно-предметной области.

Как в свое время совершенно обоснованно подчеркивал А. А. Эйсман, криминалистике, ее предметным отраслям и направлениям характерны две основные, взаимосвязанные функции: познавательная и конструктивная. C первой из них связано то, что создается на базе результатов познания (теории, средства, методы, рекомендации и т.д.) и адресуется научно-исследовательской, учебно-педагогической деятельности в сфере криминалистики и субъектам уголовно-процессуальной деятельности10. Это положение воспринято и с успехом реализуется многими учеными при разработке определения предмета криминалистики11, определений судебной баллистики, криминалистического орудиеведения, документоведения, криминалистической фоноскопии, одорологии, микрологии и других областей научного знания12.

Разрабатываемые на базе этого подхода дефиниции, теоретические и методические конструкции содержат указания на своеобразие познаваемых в их рамках реалий и на особенности научной продукции, конструируемой с учетом результатов реализации познавательной функции.

Точно такой же подход, по нашему мнению, целесообразен при определении криминалистической биоскопии, выявлении ее структуры и раскрытии содержания.

Объектом данной теории (в рамках ее познавательной функции) является криминалистически значимая биологическая информация, ее носители и источники, обстоятельства и условия вовлечения их в механизм совершения и отражения (следообразования) преступлений. Объектом же конструктивной функции криминалистической биоскопии служат создаваемые и усовершенствуемые средства, методы, приемы, методики обнаружения, фиксации, осмотра, изъятия, исследования указанных носителей, получения и использования содержащейся в них информации субъектами уголовно-процессуальной деятельности.

Предмет рассматриваемой системы научного знания – это закономерности, лежащие в основе отмеченных криминальных и криминалистических процессов, поведения, деятельности, то есть каждый раз с необходимостью повторяющиеся устойчивые связи между элементами познаваемой системы (преступлений и связанных с ними событий) и окружающей ее материальной средой, а также между познаваемой и познающей системами (предварительными проверками, предварительным расследованием и др.).

С учетом этого, криминалистическую биоскопию можно определить как систему научного знания о функционирующих в уголовном процессе объектах биологического характера, а также о средствах, методах, приемах, методиках обнаружения, фиксации, осмотра, изъятия, исследования данных объектов и использования полученной информации для решения правовых и криминалистических задач при выявлении, расследовании преступлений и судебном разбирательстве по уголовным делам.

Какие же материальные тела и субстанции изучаются криминалистической биоскопией? Для ответа на этот вопрос, прежде всего, необходимо обратиться к понятию биологии.

Биология определяется как совокупность наук о живой природе (живых существах, их строении, функциях, происхождении, развитии, распространении, связях друг с другом и неживой природой). Биология устанавливает общие и частные закономерности, присущие жизни во всех ее проявлениях и свойствах.

Эти задачи решаются на основе изучения соответствующих аспектов человека как биологической системы и высшего организма в структуре живой природы (в рамках комплекса дисциплин, объединенных под названием «биология человека»); животных (область зоологии как науки о животных); растений (раздел ботаники как науки о растениях); рыб (в рамках ихтиологии как раздела биологии) и других объектов исследований в области биофизики, биохимии, физиологии (науки о жизнедеятельности целостного организма и его отдельных органов, частей, клеток), иных направлений и наук биологического цикла13.

Круг криминалистически значимых биологических объектов является весьма широким, разветвленным, разноплановым. Как показывает изучение судебной практики, элементы почти каждого вида, рода, разновидности биологических объектов проходят в качестве объектов поиска и познания по делам самых различных категорий. В одних случаях при этом исследуются объекты из области биологии человека, в других – биологии экосистем, животного, растительного мира и других разделов и направлений биологической науки, в третьих – комплексы объектов различной родовой и видовой принадлежности (например, в случае заболевания людей, падежа скота, гибели птиц, рыб, растений при экологической катастрофе техногенного характера).

Существенно и то, что объектами уголовно-процессуальных исследований чаще всего становятся не только целостные биологические объекты различного типа, но и их следы, а также другие, происходящие от них объекты (вещества, материалы, части объектов, отделения от них и т.д.), относящиеся к категории вещественных доказательств.

Биологические объекты выполняют в уголовном процессе различные функции. Играя во всех случаях роль носителей и источников уголовно-релевантной информации, они в то же время могут иметь и другой правовой статус: рассматриваться в качестве элемента системы обстоятельств, подлежащих доказыванию. Это происходит тогда, когда объект биологической природы являлся предметом преступного посягательства (хищения, уничтожения, незаконного изготовления и т.д.), либо был использован в качестве орудия, иного средства подготовки, совершения, сокрытия преступления (например, в случае убийства человека путем отравления его ядом растительного происхождения или умышленного заражения другого лица ВИЧ – инфекцией).

Как показывает практика, объекты и следы биологического происхождения часто играют роль важного средства выявления и раскрытия краж, разбоев, убийств, изнасилований, других преступлений против личности и собственности, опровержения ложного алиби, разоблачения инсценировок, решения других задач в оперативно-розыскной и следственной практике. Это становится возможным на основе обнаружения и исследования запаховых и потожировых следов на месте происшествия; следов почвы на обуви; крови, спермы, слюны, пыльцы цветущих растений на одежде подозреваемых, подногтевого содержимого пальцев рук жертв преступлений, а также других способов работы с биологическими объектами.

Как и любая иная система научного знания, криминалистика сложилась и развивается на общем и особенном (родовом, видовом, внутривидовом) уровнях.

Общий уровень теории криминалистики представлен общей теорией этой науки. Особенный – системой частных криминалистических теорий (учений). По классификации Р. С. Белкина, криминалистическая биоскопия относится к числу частных криминалистических теорий.

В работах Р. С. Белкина в систему частных теорий включены криминалистическое учение о механизме следообразования, криминалистическое учение о фиксации доказательственной информации, учение о криминалистической регистрации, криминалистическое учение о розыске, теория криминалистической идентификации и диагностики, криминалистическая экспертиза, учение о криминалистической версии и планировании судебного исследования, криминалистическая теория причинности, теории криминалистического прогнозирования, временных связей и отношений, общие принципы организации деятельности по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств.

Этот перечень не является исчерпывающим. Как писал Р. С. Белкин, система частных криминалистических теорий находится в состоянии непрерывного развития и изменения, как в количественном, так и в качественном отношении. Этот процесс характеризуется тенденциями пополнения системы, расширения круга ее элементов за счет возникновения новых частных криминалистических теорий, обновления системы вследствие изменения связей между ее элементами и уровней составляющих ее теорий, развития представлений о предмете данной науки, появления новых методов научных исследований и практики познания, развития языка науки, ее теоретико-методологических основ14.

Указанные тенденции привели в последние годы к расширению круга частных криминалистических теорий за счет появления, в частности, криминалистической ситуалогии, активно разрабатываемой Т. С. Волчецкой и Г. А. Зориным15, криминалистического оружиеведения (В. М. Плескачевский, А. С. Подшибякин, В. А. Хвалин)16.

Можно привести немало других примеров, свидетельствующих в пользу идеи о динамичности, подвижности, открытости, непрерывности развития рассматриваемой системы. Так, исследования, выполненные на кафедре криминалистики Московской государственной юридической академии, привели к созданию двух новых частных криминалистических теорий. Одна из них определяется как криминалистическое учение об орудии преступления (криминалистическое орудиеведение). Это учение возникло как результат соединения в одно целое, во-первых, знаний об общей характеристике различных видов орудий преступления и связанных с ними объектов, средств, приемов и методов их обнаружения, фиксации, изъятия, исследования и использования в уголовно-процессуальном познании; во-вторых, знания, накопленного в рамках криминалистических учений об огнестрельном оружии, холодном оружии, предметах и веществах, используемых в качестве орудий совершения преступлений. Вторая теория – криминалистическое учение о документе (криминалистическое документоведение) также представляет собой интегративную систему, слагаемыми которой являются общая и особенная части. В общей части (общей теории криминалистического документоведения) отражена характеристика всего класса документоведческих объектов (различных видов документов, орудий, средств, способов их изготовления, подделки и других связанных с документами объектов). В особенной части изложены положения, характеризующие своеобразие отдельных видов и разновидностей документов и связанных с ними объектов. Здесь же отражены разработанные с учетом специфики указанных объектов средства и методы их обнаружения, процессуально-криминалистической отработки и вовлечения в процесс доказывания17.

В этом же ряду стоит и криминалистическая биоскопия.

Объективный характер появления криминалистической биоскопии как целостной системы научного знания обусловлен, во-первых, законами непрерывного накопления, интеграции и дифференциации криминалистического научного знания, связи и взаимного влияния данной науки в условиях научно-технического прогресса; во-вторых, практической значимостью указанного учения для совершенствования уголовно-процессуальной и научно-исследовательской деятельности, учебного процесса по курсу криминалистики.

Какая же схема должна быть положена в основу определения структуры теории криминалистической биоскопии?

Думается, что на этот вопрос имеется лишь один ответ: точно такая, какая использована для построения криминалистической трасологии, криминалистической идентификации и других, давно сложившихся отраслей криминалистического научного знания. Это значит, что и в данном случае рассматриваемая система должна иметь двухчастевую, развивающуюся на ряде уровней структуру и состоять из общей и особенной частей.

Первую часть этой иерархической конструкции представляет общая теория криминалистической биоскопии, а особенную часть – комплекс частных учений об отдельных родах, видах и разновидностях биологических объектов, изучаемых в криминалистике.

На первый взгляд может показаться неудачной попытка определения указанного элемента частной криминалистической теории, каковой является криминалистическая биоскопия, на основе использования для этого словосочетания «общая теория».

На самом деле в таком подходе нет никакого противоречия. Как неоднократно и совершенно обоснованно подчеркивал Р. С. Белкин, каждая частная криминалистическая теория, будучи частной по отношению к общей теории данной науки, в то же время выступает в качестве общей по отношению к тем теориям, которые входят в нее как элементы, части, подсистемы.

Уровень любой частной криминалистической теории, ее место в системе криминалистики, соотношения и связи с другими родственными частными криминалистическими теориями, зависят от того, какова степень обобщенности ее объектно-предметной области, поэтому частные криминалистические теории могут быть «более общими» и «менее общими», отображая более или менее значительную группу изучаемых явлений, процессов, событий, вещей18.

(Не случайно некоторые авторы употребляют термин «Общая теория» для обозначения отдельных подсистем криминалистического знания19. Так, В. Ф. Орлова и Б. И. Шевченко, говоря об идентификации в почерковедении, трасологии и других отраслях криминалистики, считают, что наряду с теориями идентификации отдельных видов следообразующих объектов существует и общая теория криминалистической идентификации).

Подобная позиция представляется совершенно правильной, ибо «каждый объект, каждое понятие, каждая категория, в зависимости от того, в системе каких отношений они рассматриваются, являются в одних случаях общими, а в других случаях, менее общими, частными, если они исследуются как части более широкой системы, в которую входят в качестве составных частей, элементов»20.