В потоке творчества: творческие проекты. Книга пятая

Так Виктор Ковылев в статье «Движение литературной мысли ХХ-го столетия» пишет: «Несмотря на то, что и читатели, и ряд критиков причисляют табулы Травника к поэзии, сам автор в своих интервью неоднократно подчёркивал, что для него это скорее музыкальная проза, своеобразная форма для выражения ощущений, близкая к поэзии, но все-таки в полной мере ей не соответствующая. Первые табулы появились в его творчестве в начале 80-х гг. прошлого столетия. В основном они описывали травы и растения, позже явления природы и взаимоотношения людей. Ряд издательств неоднократно публиковали табулы Травника, но на данный момент их количество точно неизвестно. Поскольку книги с ними подчинены определённой символике, достаточно трудно судить о том, сколько в действительности было создано табул. Сам автор называет более ста, но есть мнение, что их гораздо больше. Терентий не уточняет эти расхождения, считая необходимым оставить вольное отношение, как к их написанию, так и к их распространению».

«А для чего дано нам слово, как не для святости души» – этот афоризм Терентия проходит красной нитью через всё его творчество – обширное, разностороннее, богатейшее: через слово, музыку, живопись. Терентий знакомит нас со своими открытиями, новшествами, щедро делится познавательной информацией, вводит в мир прекрасного. Учит, как нужно использовать время во благо, соблюдая условия: когда «труд – по призванию, семья – по любви, жизнь – по благодати, помощь – по разумению…». И тогда человек почувствует себя абсолютно счастливым! Хотя в цитате и звучит горькая правда: «наш ум полностью изуродовал нас, призвав к знаниям и образованию, к рассуждению и оторвал от детскости сердца», но Травнику это не грозит ни в коем случае. Он не утратил детской наивности, непосредственности, способности удивляться и радоваться. Он, по мнению многих, сказочно богатый человек, владеет несметными сокровищами: «небом-сапфиром», «звёздами-брильянтами», «прудом, заросшим малахитом», «плодами-янтарями», «искрами-рубинами», «туманами серебряными» и «свечами золотыми». Его тайники и клады неиссякаемы.

Активное участие «Светец» принимает и в организации выставок галереи «Делонь», обеспечивая печатной продукцией каждое мероприятие. Занимается артбюро подготовкой и проведением авторских встреч с читателем.

Совместные литературные проекты

В портфолио издательского бюро «Светец», кроме книг самого Травника, есть немало и его совместных проектов с другими авторами. Это касается и публицистики, и поэзии, и прозы. В этой главе читателя ждут знакомства с некоторыми именами соавторов литературных замыслов, и несмотря на то, что все они разноплановые, но объединяет их вместе – обоюдный талант и литература. Такие книги притягивают своей полифоничностью и нестандартностью, а выигрывает от такого сотрудничества – читатель. Не зря в народе говорят, что «один хорошо, а двое – лучше». Совместные проекты для Терентия – это ещё один штрих к его социальному портрету: общительный Травник не зациклен только на своём творчестве, ему как воздух необходима синергия общения, обмен творческими энергиями с другими талантливыми личностями. Общие дела расширяют рамки творческих границ и обогащают внутренний мир каждого участника новыми идеями и новыми возможностями попробовать свои силы в создании чего-то, что казалось одному не под силу. Таланты людей, соединяясь вместе, дают миру энергетически ёмкий продукт, будь то книга, концерт или художественная выставка.

В природе Терентия есть одно уникальное свойство – умение притягивать к себе талантливых людей, вместе с ними создавая литературные проекты. С некоторыми из них мы познакомимся в этой главе.

Елена Логунова

С Еленой Александровной Логуновой (Беларусь) Терентия связывает многолетнее сотрудничество. В прошлом школьная учительница, она приняла когда-то предложение Терентия стать редактором его публицистики. Увлечённая и любящая своё дело, она с большим энтузиазмом взялась за работу. Время шло, постепенно она взяла на себя и обязанности редактора его поэзии. Были моменты, когда её предложения заменить одно слово на другое или поменять слова местами улучшали текст. Строгая и принципиальная Логунова благоговела перед поэзией Травника, оставаясь стойким и верным помощником и последовательным специалистом в вопросах редактирования, но всё же последнее слово всегда оставляла за автором.

Елена Логунова

С какого-то времени Елена начала записывать свои впечатления от понравившегося после прочтения стихотворения поэта. Таких впечатлений-рассуждений за несколько лет собралось немало, и со временем сформировалась настоящая книга под названием «Живая ткань поэзии Терентия Травника», но Елена не спешит ставить точку в своём «романе о стихах», как она называет это собрание, и нет-нет, да и прибавится в нём новая статья-размышление. Вот одна из них:

По дороге к свету

Попыталась представить картину жизни человечества без того, что называется искусством. И ничего у меня не получилось! Ведь с давних времён и по сей час «нам песня строить и жить помогает». Наверное, не просто помогает, а была и продолжает быть одной из основ жизни человека. С первого его дня и до последнего. Песня, музыка, картина… И они, Художники, Музыканты, Поэты, как и в давние времена, – по-прежнему странники, несмотря на обилие комфортного транспорта. И если писать о тех, что ведут нас к свету с начала времён, то для этого более всего подходит лишь та торжественная разновидность жанра, которая выбрана Терентием Травником – гимн.

ГИМН ИСКУССТВУ

Теперь уж давнею зимоюНа благодатный звёздный светШли странники, их было трое —Художник, Музыкант, Поэт…

Выбор… Он стоит перед человеком всегда, особенно если человек одарён яркой способностью творить. Как распорядиться даром? «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать», – сказал однажды Александр Сергеевич Пушкин. И слава Богу, когда это так. Получилось продать рукопись – и будет краюха хлеба, и можно залатать дырявую крышу. Но вот только в наше время на вдохновение все чаще накидывают узду, заранее просчитывая доход… И вспыхивают искусственные звезды, и гаснут, освобождая место следующим, которым тоже суждено вскоре погаснуть…

А странники не печалятся о том, что прохудилась крыша – ведь сквозь неё можно увидеть звёздное небо. Они не горюют, даже если крыши нет. Живут как птицы Божии. А их звезда – настоящая, и потому неугасимая… Даже самая крошечная из них… И дороги человечества немедленно сплошь зарастут чертополохом, если не будут идти по ним к благодатному свету трое – Художник, Музыкант, Поэт. И в этом случае бессильна грамматика. Эти слова – только с большой буквы!

Да, они – живые люди с тонкой ранимой кожей и чутким сердцем, которое не всегда может вынести муки непонимания и насмешки толпы… Они – ангелы, но до поры живут на земле, то и дело падая в придорожную пыль… Падают, но встают – вопреки всему… Просто потому, что есть на земле те, кто полюбил их… Пусть любящих не так уж и много по сравнению с толпой, но они есть повсюду – те, кто их ждёт, зачастую неуютных и строптивых, всем сердцем откликаясь на свет их творений.

Оно есть – вдохновение читателя, зрителя, слушателя… Когда прочитанное, увиденное, услышанное идёт прямо к сердцу. Когда вдруг творение странника перевернёт в нас осознание бытия. И мы с волнением войдём в созданный этим бескорыстным творцом мир. Чтобы уйти другими – лучше, чище, добрее… Но все-таки мы по-прежнему будем падать, предавая своих гениев. Тех, кто никогда не отречётся от нас…

Вот так, от века и до века,Несут служенья горний свет —Три ангела? Три человека? —Художник, Музыкант, Поэт…Так было. И так – будет!

В 2018 году увидела свет публицистическая книга Терентия Травника под редакцией автора-составителя Елены Логуновой «Записка из зала», в которой собраны различные вопросы к Травнику, задаваемые ему на встречах с читателями, связанные с темами семейного или патриотического воспитания, общественного устройства, отношения между молодостью и старостью; помимо прочего, автор даёт советы и рассуждает на темы духовного и физического здоровья. Многие вопросы Логунова адресовала Травнику, исходя из воспоминаний о своей немалой педагогической практике.

С удовольствием предоставляю слово самой Елене Александровне, более полно раскрывающее её взгляды на сотрудничество с Терентием, его творчество и её отношение к литературному редактированию.

Елена Александровна Логунова:

«АХ ЖИЗНЬ, ТЫ ПТИЦА, ПРОСТО – ПТИЦА…»

Это – строка из стихотворения Терентия Травника, одного из самых любимых. Оно – про каждого из нас и про то, что вслед за птицей нам непременно стоит совершить «…в синь прекрасную полет». И разве не трепещет душа от счастья, расправляя свои крылья? Или когда, провожая взглядом птицу, по травинке ползёт к свету? Счастье – оно многогранно. И не последняя его составляющая – творчество.

Я до сих пор не знаю, почему с детства мой выбор был однозначен: учительница русского языка и литературы. Да мало ли среди детей тех, кто любит читать книжки?.. Впрочем, тому, наверное, способствовала атмосфера семьи, где всегда находилось и время, и место для друзей: и наших с сестрой, и тех, кто приходил в гости к родителям и обязательно с бумажным кульком, наполненным «Белочками», «Мишками на Севере» и прочими сладостями-радостями в красивых обёртках. Помнится, любила играть выбывшими из игры шахматными фигурками, подхватывая их тут же, и, когда завершалась очередная партия, помогала расставлять их на доске. А мама тем временем пекла на кухне пирожки для всей компании. Она, по образованию экономист, была затейницей и рукодельницей. Отец, за два года до моего рождения получивший университетский диплом, закончив философско-экономический факультет, с малых лет любил говорить со мною «за жизнь». А ещё, будучи студентом, он перечитал всю классику, русскую и зарубежную, что, судя по его воспоминаниям, вовсе не исключало радостей студенческого бытия. Книга в нашей семье была не просто книгой, а важной составляющей бытия. И мой отец до конца жизни, к закату ставшей совсем не сладкой, всегда, в любой ситуации, носил галстук и потрёпанный портфельчик с очередным литературным журналом – чаще всего это была «Роман-газета».

Пришло время, и я, завершив обучение на филологическом факультете пединститута, пришла в школу не только с новеньким дипломом, но и с таким вот настроем: не давать повода для обвинений в формализме (всегда нашего брата тюкали за это) – то есть не забить стихи и прозу, изучаемые в школе, посредством «разбора и анализа», что имело обычный результат: те творения, которые «проходили» в школе, для многих навсегда оставались нелюбимыми. При этом я обожала теорию литературы. Скорее всего потому, что в нашем институте её блистательно преподавал ныне покойный, а тогда ещё молодой, Евгений Алексеевич Костюхин: он читал свои лекции так, что в начале каждой мы, студенты, дружно открывали рот и не закрывали его, пока не отзвучат последние его слова. Суха теория, мой друг… Но при желании все-таки может и получиться не задушить ею, теорией, зелёное древо жизни. Сейчас, в свои солидные 65 лет, я уверена, что это может получиться, если теорию вплетать в живой поток слов, и непременно с любовью… А в годы своей учительской деятельности я просто старалась, чтобы мои ученики полюбили те произведения, которые мы – нет, не проходим, а читаем вместе. И образы с метафорами, как и хореи с дактилями этому совсем не мешали, помогая приоткрывать, и непременно с любопытством, крышку шкатулочки, хранившей тайны художественного творчества.

А ещё я писала сценарии школьных праздников, искренне считая себя недостаточно талантливой для того, чтобы стать писателем. В моей жизни имели место быть и поэтические потуги. Но они завершились ещё на втором курсе института, когда я поняла, что строки, заполнившие толстую тетрадку, интересны лишь одному человеку на земле – мне самой…

Помню своё изумление, когда, в начале девяностых, в мои руки попал так не похожий на произведения советской «литры» дамский романчик, потом ещё один, второй, третий… «Да это же так просто, – подумалось мне, – я смогу и лучше!» И я стала перечитывать, нет, не эти простенькие романчики, а давно любимые произведения с целью познать, как это сделано. Важную истину я поняла, перечитывая «Джен Эйр» Эмилии Бронте. Как и в юности, оторваться не могла, пока не перелистнула последнюю страницу. Время от времени я находила ляпы перевода и думала о том, почему они не нарушают очарования текста, размышляла, откуда же взялось при таком незамысловатом сюжете то удивительное притяжение, когда читаешь и не можешь оторваться. Осознание пришло в один момент: искренность писательницы и её любовь к созданным воображением персонажам – тому причина. С тех пор я не сомневаюсь в том, что искренность и любовь – основа настоящего творчества. А стили, образные средства и прочие приёмы – это очень важно, но не первостепенно. Потому и может не задеть душу написанное хорошим стилем и по всем правилам.

И вот пришёл момент, когда я решила, что замыслам пора на белый лист. Кое-что написала… Получалось, возможно, лучше, чем в дамских романчиках, но не настолько хорошо, как бы мне этого хотелось. Настряпала и с десяток рассказов, отправила в периодические издания. Их печатали, но денег не платили. Тогда, лет двадцать назад, для меня это было важно. Затем был многолетний творческий простой… Образно говоря, я скисла: меня то и дело хлестали волны жизни – холодные и суровые. Но Богу было угодно, чтобы я вернулась к творчеству.

Однажды, измученная и растерянная, я побежала в храм. Именно побежала. И сразу же поняла: не уйду. Думаю, что те, кто пришёл в церковь в зрелом возрасте, хорошо знают, как это бывает. Всё, включая собственную личность, преображается. И появляется потребность что-то делать во славу Божию. Что именно, я не знала. Ответ сам собой нашёлся в интернете: то и дело попадались на его просторах искренние, не бесталанные, но не особо грамотные стихи. И всё получилось по принципу «увяз коготок»… Но птичка не пропала – просто она стала другой. И вот уже лет семь я приглаживаю «непричёсанные пёрышки», что порой топорщатся, нарушая гармонию поэтической мысли. И мне это нравится. Я очень быстро поняла, что редактор не должен использовать дипломатические трюки: расхваливать написанное по причине «не огорчить автора» и быть при этом сверхделикатным. Хотя бы потому, чтобы одобрение всегда была искренним, не говоря уже о том, что не стоит вводить начинающего поэта в заблуждение. И со мною рядом уже не один год те, кто рос вместе со мною как поэт, а я тем временем – как редактор.

Встреча с творчеством Терентия Травника, как это и бывает обычно на страницах интернета, произошла, коли судить по меркам житейским, случайно. Но если глянуть на Небо и почувствовать Бога, – то, конечно же, вспомнишь: в жизни не бывает ничего случайного.

Это было и трудно, и сложно – работать с произведениями автора состоявшегося, известного, багаж знаний которого по сравнению с моим куда весомей. Но мой, очень скромный, содержал одну весьма ценную вещичку: стилистическое чутьё, приправленное врождённой и профессионально отточенной в советской школе грамотностью.

Меня, редактора-самоучку, Терентий рискнул сразу бросить в «воду»: доверил книгу с глубоким философским содержанием. Это был период невероятно трудной, но при этом безмерно интересной работы. Натерпелся от меня автор: я просто бомбардировала его вопросами… Терентий – человек деликатный, и полагаю, он знал, что делал: со временем, благодаря предельно вдумчивому чтению его книг (иначе при редактировании нельзя), моё мировоззрение стало более обширным и откорректированным. И я обрела при этом (что было совсем не просто) драгоценный опыт редактирования философской прозы.

Но были ещё у него стихи, которые я просто читала. И вот однажды, и это можно охарактеризовать только словом «вдруг», возник порыв: написать о стихотворении. Точкой отсчёта стало стихотворение Терентия Травника «Белых колоколен корабли». С него всё и началось. Не постесняюсь сказать: писать о стихах прозой – чрезвычайно сложно. Хотя бы уже потому, что большая часть «разборов и анализов» поэтических творений, простите, ужасно скучна… Так, по крайней мере, мне видится. И потому сама собой нарисовалась установка: не теоретизировать. Мне хотелось писать о том, что я чувствовала, читая стихотворение. И о том, какие мысли появлялись у меня после того, как я его прочитала. И каждое слово стихотворения обретало для меня и вкус, и цвет. И когда моих творений, каждое из которых было посвящено одному-единственному стихотворению, стало довольно много, я поняла, что это – роман о стихах… Почему роман? Да ещё и о стихах? Потому что в этой подборке эссе (так определил жанр моих творений один из друзей Терентия) нет того, что называется литературоведением. Да, это очень важно – исследовать творение, обозначить его тему, средства и приёмы, применённые автором. Но у меня все было по-другому… Я вошла в страну под названием «Поэзия Терентия Травника» и довольно долго путешествовала по её просторам, и сопровождало меня вдохновение! Впрочем, и до сего времени я частенько заглядываю в эту страну… Кстати, хочу сказать: Терентий ни разу не высказал не то что замечания, но даже какого-либо предложения относительно моих впечатлений о его стихах. С его стороны исходила только благодарность. Не сомневаюсь, что порой мой взгляд на его стихотворения не совпадал с его собственным, но он всегда оставлял за мною право читателя: видеть, как видится.

Так и появилась в моей жизни птица счастья – творчество! Оно вовсе не перечеркнуло простые радости бытия, наоборот, они стали более тёплыми. Проблемы, сложности и переживания – они никуда не делись, но я учусь у Терентия умению ценить жизнь во всех её проявлениях:

И ничего не повторится…Ах, жизнь, ты птица, просто – птица.Журавль в небе иль синица?Какая разница – лети!

Этими строками Терентия Травника я и завершаю свой рассказ о себе, о творчестве и сотворчестве. Слава Богу за всё!

Дарья Ханеданьян

Знакомство Дарьи с Терентием Травником произошло, когда она принимала участие в конкурсе на право иллюстрировать его книги. Очарованный неординарными работами молодой художницы, Терентий сходу предлагает ей издать совместный альбом-книгу с необычными женскими портретами, созданными Дашей, с явно выраженной испанской ноткой во внешности и определённой эмоцией, запечатлённой в каждом лице, в сопровождении их своими афоризмами. Изюминкой книги является представление афоризмов Травника на нескольких европейских языках: английском, испанском и французском. Над переводами работали: сама Дарья, Патрик Джексон и филолог-переводчик, англиковед Юлия Шувалова. Так в начале 2019 года появилась книга-альбом «Штрихи к портретам» Терентия Травника и Дарьи Ханеданьян, а в конце года – книга философской прозы Терентия Травника «Homopolysemos» с обложкой и иллюстрациями, выполненными Ханеданьян. В данный момент полным ходом идёт работа над книгой стихов Терентия Травника «Лекарь» с иллюстрациями Дарьи.

Несколько слов о художнице и её семье: Дарья родилась в творческой семье. Когда ей исполнился год родители развелись, а мама вышла замуж за иностранца. В 1998 году новая семья переехала жить в Испанию в г. Марбелья, где Дарья поступает учиться в международную школу Aloha College. Там она знакомится с Кейт Джексон, которая не только становится её первым учителем рисования, но и открывает для неё дверь в увлекательный мир живописи и искусства.

Незаурядные художественные способности стали проявляться у Дарьи рано. Уже в апреле 2001 года её работы были впервые представлены на Фестивале юных талантов в Монако, а в августе того же года состоялась первая персональная выставка в г. Марбелья в Оперном Доме. С 2002 года коллекции Дашиных картин выставляются в различных галереях и выставочных залах Европы. В 2004 году художница принимает участие в конкурсе Bookworld Espana, где её работа над обложкой книги «Всадник без головы» была признана лучшей. В 2004—2005 годах Дарья с большим успехом представлет свою школу на различных детских творческих фестивалях… В 2006 году она на какое-то время переезжает в Великобританию, где помимо занятий живописью, учится на дизайнера, участвует в творческих проектах, в том числе, в съёмках художественного фильма с библейским сюжетом, где в кадрах часто фигурируют картины, написанные Ханеданьян. В 2013 и 2018 годах жизнь приводит Дарью в кинематограф «авторского кино», где Даша принимает самое непосредственное участие в съёмочном процессе: была ассистентом, вторым режиссёром, вела фотоотчёт. Но главное: она в одиночку полностью нарисовала всю раскадровку каждого из фильмов. Участие в съёмках зародило в Дарье мечту: стать в будущем театральным художником-постановщиком и оформителем10.

Даша Ханеданьян со знаменитым дедом

Грайром Грайровичем Ханеданьян.

Сейчас Дарья живёт в России, занимается живописью и кроме участия в проектах Терентия Травника, по приглашению своего знаменитого дедушки – Грайра Грайровича Ханеданьян11, готовится к совместной художественной выставке с ним в Галерее Современного искусства в Санкт-Петербурге, которая планируется на сентябрь 2020 года.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

По материалам в интернете: bards.ru: http://www.bards.ru/archives/author.php?id=6662; БардАкадемия: http://www.bardjo.ru/events/2020-10-11675/

2

Миша Будин был заядлым ягодником, наибольшее предпочтение отдавал землянике, чернике и бруснике. Ягоды собирал исключительно в эмалированные бидоны, выпускаемые в то время в Ленинграде.

3

Сообщество в ВКонтакте: «Михаил Будин: концерты и творчество»: https://vk.com/mikhoel_budin

4

Там же

5

Терентий Травник. Письма и дневники. Книга 2. Москва, 2019 г.

6

Терентий Травник. Осенний минор. М.: Изд-во «Карпов Е. В.» 2006г. Стр. 104

7

По материалам Проект «ДОДО»: http://luckymangroup.ru/proekt-dodo

8

Терентiй Травнiкъ. «Homopolysemos». Москва, изд-во Светец. 2019

9

И.М.Соловьёва. В потоке творчества: музыкант. М.:Изд-во Светец. 2017, с.56.

10

По материалам вступительной статьи Ирины Темировой «Апельсиновое солнце Андалусии» из книги Терентия Травника и Дарьи Ханеданьян «Штрихи к портретам». М.: Изд-во Светец. 2019.

11

Грайр Грайрович Ханеданьян (1939) – советский и российский оперный певец (тенор), композитор и художник. Народный артист Узбекской ССР (1974). Народный артист Украины. Народный артист Северной Осетии-Алании. В настоящее время работает в Мариинском театре, в Академии молодых певцов при Мариинском театре и является профессором Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова на кафедре вокала. Автор нескольких опер, балета, романсов, симфонических произведений. Занимается живописью с 1960 года.