Спящий. Прелюдия Пустоши

– Эй, верзила, а где Майс? – спросил тот охранник, который сказал, что был здесь.

Высокий мужик за стойкой прошелся по нему глазами:

– Захворал Майс.

– Захворал, в смысле, с концами, – задрал лицо к потолку наемник, – или захворал, в смысле, сопли пускает?

– Захворал, в смысле, не твое собачье дело, – ухмыльнулся трактирщик.

Наш наемник набычился, но подошел Док и хлопнул его по плечу, мол, остынь.

– Нам выпить, да перекусить чего. Сделаешь? – спросил командир и добавил своему: – Я механика поищу, а ты рот больше не открывай.

Трактирщик молча кивнул и что-то шепнул одной из девушек. Последние, кстати, удивили. На вид не больше двадцати пяти зим, приятной наружности, и даже с легким макияжем. Подол тонких сарафанов не доставал до колена, ноги стройные, без синяков, ухоженные. Лица живые, улыбчивые, но не заискивающие. Неужели здесь можно прилично зарабатывать?

– Теплого молока, пожалуйста, – озвучил я заказ, когда дошла моя очередь. – И чего-нибудь поужинать. И еще, у вас комнаты еще остались свободные?

Мужик выгнул бровь, наблюдая, как погнутый медяк, зазвенев, упал на столешницу. Затем снова посмотрел на меня:

– Молока, говоришь?

– Это проблема? – спокойно спросил я, ожидая примерно такой реакции. Понимаю, в подобных заведениях не привыкли к таким заказам и скорее всего, хрен мне, а не молоко, но попытаться стоило, лавка-то здесь вряд ли найдется. – Если нету, тогда вина некрепкого, тоже теплого.

– Почему же нету, будет тебе молоко, только оно подороже вина, – буркнул он недружелюбно. В чем вообще проблема? Такое чувство, что здесь посетителей лопатой греби, и им деньги не нужны. – И комната есть, одна. Так что тебе повезло, парень. Сейчас кто-нибудь из девочек там приберется, и сможешь подняться. Устраивает?

Я молча добавил еще медяк, и он сгреб монеты.

Зал к тому времени наводнился молодыми людьми, и пришлось подыскать столик вместе с парнями из моего дилижанса.

Глава 6

– Странно здесь все, – басисто буркнул земляк, опрокидывая адовый грай* будто парню за сорок, а не в районе двадцати одного. – Заметил, что им будто плевать на тяжесть твоего кошеля?

(*грай – вид крепкого спиртного)

Его очкарик-товарищ почему-то отмалчивался, будто только в дилижансе мог звуки издавать. В зале стоял шум, все столы были забиты наемниками и молодняком из пассажиров. Местные куда-то испарились.

Не ответить было бы грубо, так как сидели за одним столом. Да и зачем настраивать своих против себя же, когда нам вместе еще ехать кучу времени. Разве что удастся поменяться местами с другими дарсийцами.

– Заметил, чего ж не заметить, – сказал я легко, глядя, как девушка несет стакан моего молока. Ребятам выпивку сразу налили, как и остальным, кто зашел с нами. Таких оказалось не так уж и много. – Скорее всего, в этих местах им на монеты плевать. С другой стороны, чем еще в трактире расплачиваться, оленьими рогами?

– Ваш заказ, господин, – улыбчиво сказала тэли* с длинной черной челкой, аккуратно поставив стакан на стол. Прям обслуживание. Кожа у нее светлая, даже бледная, будто она одна из тех дворянок, которые специально прячутся от солнца, чтобы отличаться от крестьянок как можно сильнее. Глаза слегка раскосые. Странно видеть такую привлекательную девушку в таком месте, ей бы сейчас на бал, да кавалера во фраке.

Тэли на вид не чистокровная и́ннурка. Ныне очень малочисленная народность. В королевстве осталось очень мало представителей этого народа, в основном те, кто когда-то добрался до дворянства. Остальные предпочли Дарсии опасность те́нниши в вольных княжествах, поэтому активно бежали сюда, чем сильно возмущали нашего дражайшего Власия Четвертого. А несколько лет назад еще и город чародеев начал активно заманивать всех, кому скучно жить, чем-то новым. И́ннуры с удвоенным рвением начали покидать свои исконные земли любыми путями.

(*тэли – вежливое обращение к девушке\женщине)

– Благодарю. Что там насчет комнаты?

Она продолжила приятно улыбаться чувственными, подкрашенными в розовый цвет губами:

– Дайте мне двадцать рим, и я все подготовлю, господин.

– Можно вопрос задать? – спросил я, разглядывая не дешевые серьги в ушах. Добавка "господин" мне, конечно, польстила, но ушам было немного странно после разговора с трактирщиком.

– Что угодно, господин.

– Сколько стоит твое внимание этой ночью? – опередил меня очкарик и по-идиотски оскалился. Так неуверенно и наиграно дерзко, что я чуть не рассмеялся.

Улыбка девушки мгновенно испарилась, и она холодно посмотрела на него:

– Боюсь, в твоем случае никаких денег не хватит, мальчик.

Ого! Я даже остолбенел от такого поворота. Нет, я не думал, что она тут же ценник ему выдаст, далеко не все девочки в таких заведениях занимаются подобным, но меня -то господином обозвали. Хм, да, очевидно, плосконосый нарвался на такой ответ, но все же…

Парень собрался ляпнуть ей что-то в ответ, но его товарищ, не таясь, толкнул его в бок.

– Простите моего друга, – сказал чернокожий, сверкнув белыми зубами. – Он малость идиот, когда понюхает грай.

Разносчица кивнула, принимая извинения, и снова повернулась ко мне, подарив приятную улыбку. Снова же, мне все льстило, и был я, в целом, не уродом, но это странно.

Я прочистил горло:

– Не то, что бы это было важно… Вы давно здесь живете?

– Уже несколько месяцев, – легко ответила она.

– И как здесь? Просто я впервые слышу о таком месте в Пустоши, еще и с детьми, – спросил я, решив сделать вид, что я из вольных.

Разносчица прижала поднос к груди и участливо затараторила:

– О, все просто замечательно. Охотники хорошо зарабатывают на продаже трофеев и пошлин никаких. Даже за жилье платить не надо.

– А что с безопасностью? Мутанты, гули, Тени, новое что-нибудь? – спросил я, чувствуя, что здесь что-то не так. Ничего конкретного. Вроде люди как люди, но не может быть все замечательно в таком месте, наверное. Или эти земли меняются слишком быстро, а мы – те, кто живет на другом континенте – даже не замечаем этого.

– Охотники хорошо прочищают зону. Сколько живу здесь, не видела ни одного случая нападения, -посерьезнев, ответила девушка.

– Ладно, благодарю за разговор, – улыбнулся я приветливо.

Разносчица удалилась, и сразу же подключился чернокожий земляк с длинным носом:

– Нам сказали, что ничего подобного здесь нет, и дорога до начала тракта чародеев будет пустынна.

Я поднес к носу молоко и принюхался. Запах не похож ни на что знакомое. Чье это молоко, вообще? Стоило спросить. Но пить его перехотелось. Зря только деньги отдал, надо было головой хорошо подумать. Разносчица к этому времени зашла за барную стойку и о чем-то на ухо зашептала угрюмому дубине, активно жестикулируя руками. Глянула на меня пару раз, улыбнулась, заставив отвести взгляд. Говорю же, постоянно попадаю в эти неловкие ситуации.

– Мне тоже так сказали, – ответил я, опомнившись. – Для меня это место такой же сюрприз, как и для тебя.

– Я Гирс, – протянул ладонь чернокожий, слегка кучерявый земляк. – А это Патрик.

– Виктор, можно Вик. Не сказал бы, что приятно, но ехать нам долго…

Гирс весело хмыкнул:

– Это я так, проверял соседей на вспыльчивость. Ты прав, нам долго ехать, и хотелось бы знать, кто рядом сидит. Меня учили, что разумного можно понять только во время ярости.

– Тебя учили? – спросил я, очевидно, обратив внимание на эту оговорку.

– Военная академия, первый курс. Курсант Гирс Левер, – чуть ли ни отчеканил он.

– И все у вас в Га́рмине такие умники?

Гирс басисто хохотнул:

– Не все. Мы особенные. Ну, точнее, я особенный, а Патрик просто идиот.

– У нас "особенными" иногда недоразвитых называют, – весело оскалился я, наблюдая за вскинутыми бровями Патрика, который открыл было рот возмутиться. Он-то еще от замечания разносчицы не отошел.

Гирс довольно хмыкнул, иронично улыбнувшись, видать, оценил мою колкость:

– Ты откуда?

– Лога́рд, Даниса.

– Ого, далековато, – понимающе кивнул он. – Тем не менее, акцент мой ты признал.

– Их не так много, чтобы не признать…

В зале наши наемники стукнулись стаканами и громко объявили тост за охотничье поселение.

– Хотелось бы поскорее добраться до академии, – тем временем сказал Гирс. Я в этот момент кивнул девушке и показал на стакан дарсийца. Она поняла намек, только нос почему-то поморщила недовольно, но это было почти незаметное движение и если бы Зи не учила меня подмечать мелочи, я бы не обратил внимания. – Как думаешь, какой у тебя потенциал?

– Откуда ж мне знать, – сказал я, проведя взглядом покачивающиеся бедра разносчицы и́ннурки. Ткань сарафана была тонкой, и приятно глазу облегала фигуру. – Этого никто не скажет кроме чародеев, разве нет?

– Как думаешь, наши предки и правда были трусами, раз бросили своих, – вместо ответа серьезно спросил чернокожий.

Не этого заявления я ожидал, но сказал, как следовало:

– Судить о трусости тех, кого не знаешь – глупо. Одно сказать можно точно: династия Гегани – те еще ублюдки. Но даже так, мы те, кто мы есть, а не наши предки. Так что там насчет Потенциала?

– Отец одного знакомого, смог устроить так, чтобы его сын узнал свой Потенциал до того, как начать собирать вещи, – ответил Гирс, никак не отреагировав на мой ответ.

Я удивленно вытаращил глаза. Это весьма странно, ведь чародеи прекратили любые контакты с разумными кроме торговли. Либо не все чародеи согласились с этим, либо появился прибор, способный осуществить тестирование без колдовства. А может и то, и другое.

Гирс пригубил адовый напиток, скривился, и кивнул:

– Мне просто повезло услышать о таком. Уверен, есть куда более занимательные вещи, к которым не суждено прикоснуться третьесортным гражданам.

– Спасибо, что поделился, – хмыкнул я, оценив его отношение к нашему социальному положению в обществе королевства.

– Ты не похож на сынка торгаша, но языком глаголешь связно, – сказал Гирс. – Из Семьи?

– В точку.

Он пригляделся ко мне, ожидая продолжение, но я только пожал плечами. Извини Гирс, но это не то, о чем я готов трепаться.

В этот момент появилась разносчица и поставила передо мной стакан:

– Ваш грай, господин.

– Благодарю.

– Что-нибудь еще? – спросила она, заглядывая мне в глаза.

– Нет, спасибо, я позову, если что.

Она откланялась и пошла к стойке.

– Ты ведь понимаешь, что на тебя глаз положили? – спросил Гирс, как только девушка удалилась.

Я выразительно выгнул бровь.

– Хорошо, что понимаешь. А то я уж подумал, объяснять придется, как дети делаются, – хохотнул он.

Глава 7

Патрик почему-то продолжал молчать, что немного напрягало уже. Он просто вертел головой по сторонам и пялился на окружение так, будто впервые оказался в подобном месте.

– Твой друг только в дилижансе говорить умеет? – спросил я.

Гирс повернулся к нему и вопросительно кивнул.

– Эм, нет, – ответил Патрик мгновенно, щурясь в очках. – Просто… странно здесь. Ощущение странное. Предчувствие даже нехорошее.

– Снова ты про свои предчувствия, – хлопнул его по спине товарищ. – Вечно херь всякую несешь. Мы как-то шикарный банкет пропустили из-за того, что он утверждал, что там будет смертельно опасно. Оказалось, что организаторы устроили представление, где циркачи выполняли всякие трюки. Вот тебе и угроза жизни. Даже ни один артист не помер, а говорят – металл в полметра глотали да факелы во рту тушили. Жаль.

– У меня это, прабабушка гадалкой была, будущее предсказывала, – неуверенно сказал Патрик. От смелой наглости в дилижансе и след простыл. Похоже действительно по указке Гирса воду мутил…

В общем, вечер потихоньку набирал обороты. Наемники быстро пьянели, а вместе с ними и немногочисленные пассажиры, которые решили не отсиживать задницы в дилижансах. Даже десяток девушек заняли один столик, окружив его, как вороны. Разносчицы постоянно суетились, обновляя выпивку в стаканах людей, будто она дармовая.

Мы разговорились о том о сем, и ребята изменили о себе мнение, немного. Как минимум, о ерунде с ними поговорить можно. Я заказал еще пару порций грая, и пока дожидался ужина, который принесли холодным, неплохо так расслабился. Никогда не получалось перепить даже Меллу, девушку из Семьи, младше меня на три зимы. Она, как поняла это, по любому поводу предлагала спор. Веселые деньки. И лучше бы чародеи не меняли наш мир.

Так получилось, что мы потихоньку переместились к барной стойке, где широкоплечий мужик все так же хмуро смотрел на происходящее. Странный он. Но в стакан доливал вовремя. К нам присоединился еще один пассажир, который тоже оказался курсантом дарсийской военной академии, причем той же что и Гирс, только в отделении своей провинции. Они неплохо так развлекли меня байками о веселых буднях будущих офицеров.

Яркость ламп, кажется, приглушили еще сильнее, и Патрик, смачно зевнув, свалил в комнату, которую я снял. Договорились, что мне потом отдадут часть денег. Ребята решили, что лучше вытянуться на полу, чем корчиться в дилижансе, как кхану́ и вольный. Но как только Патрик отчалил наверх, появились "наши" кочевники. Заказали поесть.

Как по волшебству появилась свободная комната, которую остроухие сразу же арендовали и ушли с едой наверх. Я хотел было спросить у то ли бармена, то ли хозяина заведения, откуда комната, если он в начале вечера сказал, что отдал мне последнюю, еще и девушку прибирать отправил, будто это пыльная запаска какая. Но меня отвлекла та самая разносчица. Она сменила сарафан на платье поприличнее с длинным мешковатым подолом; оголила плечи, выдавила наверх корсетом груди и оперлась о столешницу между мной и Гирсом ко мне лицом.

– Могу я узнать твое имя, будущий чародей? – спросила она сразу же.

Гирс склонил голову, выглядывая из-за ее спины и шутливо играл бровями. Второй дарсиец, чье имя я не запомнил, как-то занервничал, глаза выпучил, будто впервые так близко с девушкой находился. Я глянул на бармена, но он смотрел совсем в другую сторону и, казалось, даже не обратил внимания на сбежавшую от работы сотрудницу. К этому времени в зале стало намного меньше народу. Кто-то поднялся наверх, как Патрик, некоторые вообще покинули здание.

– Виктор, можно просто Вик, – глупо протянул я руку. Никогда не получалось знакомиться с девушками. Проще заплатить, получить, что нужно, и спокойно уйти. Тем более, в Семейном деле не приветствуются люди "не в теме", и так как держать такое в тайне долго не выйдет, нужно еще отыскать ту единственную. Не все молодые девушки примут такой род занятий. – А это мой друг Гирс и… в общем, они тоже будущие чародеи.

– Вариса, – протянула руку в ответ и́ннурка, а затем в полоборота кивнула ребятам. Глупо, понятное дело, ведь здесь уже все поселенцы наверняка в курсе, кто мы и куда направляемся.

– У вас здесь короткие смены, – сказал я и уступил ей свой стул. – Присядешь?

"Черт бы тебя побрал Виктор! Ты можешь хоть раз говорить нормально?" – мысленно отругал я себя.

Вариса благодарно кивнула и заняла мое место. Гирс закатил глаза, уступая мне свое.

– Мы, пожалуй, пойдем с "будущими чародейками" познакомимся, – буркнул чернокожий, утягивая второго дарсийца за стол к трем девушкам из нашего каравана, что еще не ушли. К ним уже давно активно подбивал клинья один из наемников с подгнившими зубами.

– Зависит от ситуации, – ответила на мой вопрос разносчица. – Просто здесь не так много тех, с кем хотелось бы… побеседовать, а сейчас Деми и сама управится. Так что у тебя за история?

Я быстро отыскал глазами ту самую Деми и приметил, как она суетится между столами, поглядывая в нашу сторону. Как-то завистливо, что ли… Странно. Чем это я им приглянулся?

– М-м-м, мне кажется, или это должна быть моя фраза? – спросил я, решив, что в этот вечер моя унылая мордашка просто самая привлекательная.

– Может быть, я не знаю, а даже если так, моя будет скучной, – улыбнулась Вариса и взяла мой стакан с граем. Затем присмотрелась к нему и нарочно выбрала место с едва заметным следом от моих губ. Отпила.

Я принял стакан и тоже пригубил, невольно поморщился от горечи, сказав после:

– И все же. Почему ты тоже не на пути к академии?

– А не возьмут меня туда, – без раздумий ответила она. – Потенциал не тот.

– Откуда знаешь?

– Женщины чувствуют такое, – почему-то злорадно сказала Вариса. Прозвучало весьма странно. И откуда ей знать о своем Потенциале?

Я спросил, чего она все-таки здесь забыла.

– Жила себе жила, да поняла, что нужны перемены, – уклончиво ответила девушка, поправляя непослушную челку со лба. – А ты?

– Жил себе жил, и вдруг узнал, что есть шанс стать чем-то большим, – повторил я за ней.

– Значит, хочешь стать великим колдуном и завоевать наконец этот скучный мир?

Я хохотнул и едва не промахнулся рукой мимо стакана:

– Может не мир сразу, но прекрасных наложниц – это точно. Может, ты хочешь стать первой?

– Может и хочу, – прошептала она, склонившись ближе ко мне. – Ты вкусно пахнешь, господин властелин мира.

Волна жара рухнула ниже пояса от цветочного запаха духов и губной помады. Не знаю почему, но такие детали всегда тревожили мой разум.

Я в предвкушении сглотнул, уже представляя ее губы на вкус:

– И чем же пахнет парень девятнадцати зим из глубинки вольных княжеств?

– Кровью, – серьезно сказала она и весело расхохоталась.

Я на мгновение даже замер, решив, что она намекает на род деятельности моей Семьи.

– А если серьезно, ты просто показался мне самым интересным, – отсмеявшись добавила Вариса. – Молока попросил, еще и с серьёзным видом.

– Это я для сна, глупая привычка.

– В твоем возрасте парни для сна женские груди руками мнут, – мельком бросила она взгляд на свои, что так великолепно поглядывали наверх светлой кожей. Очевидно, я не смог удержаться и прилип к ним глазами, чем вызвал смешок девушки. – А ты вот эту штуку для красоты носишь или управляться умеешь?

Она указала пальцем на покоившийся в кобуре под левой рукой дверс*, который мне подарила Зи за первую и, как теперь получается, последнюю работу. Я совсем забыл про него.

(*дверс – самая распространенная модель револьвера)

– Вроде как, умею. Значит тебя привлекают эти "штуки"? – выгнул я бровь.

– Меня привлекают все "штуки", которыми могут похвастаться привлекательные парни, – хрипловато обронила она.

Точка невозврата была пройдена, и взяв девушку за руку, я пригласил ее наверх. На всякий случай глянул в сторону громилы за барной стойкой, но его и на месте-то не оказалось. Гирс уговаривал наемника не донимать девушек. Встретились взглядами, и я кивнул ему, мол, найдешь себе другую комнату. Он поморщился.

Патрик сопел в обе ноздри, но я быстро растормошил его. Тот подорвался, ничего не понимая, и долго соображал, глядя то на меня, то на Варису. Мой разум совсем затуманился предвкушением, и я буквально пнями вытурил очкарика из комнаты. Он даже плечом в коробку двери врезался.

Глава 8

Когда мы остались одни, всё быстро завертелось. Одежда полетела на пол. Мои руки моментально почувствовали себя хозяевами горячей кожи и́ннурки, жадно обшаривая многообещающие места. Она хохотала, стягивая с меня тряпки, била руками по моим, чтобы не мешал.

И вот мы на кровати. Вариса оседлала меня, как одна из тех наездниц, что обосновались в княжестве Градца. Говорят, там женщины всем заправляют. А еще говорят, что они взяли пример с кхану́ кочевников, но это неточно.

Мои руки отпускали груди девушки только для того, чтобы пробежаться по бедрам, сжать сочные ягодицы и снова назад. Она играла со мной, постоянно норовила прикусить пальцы, но я в ответ успевал убрать их подальше ото рта. Когда между нами стало влажно, а знакомый терпкий запах добрался до ноздрей, она оседлала меня по-настоящему. Мои пальцы еще сильнее впились в нежную кожу ее бедер, будто пытались оставить на них вмятины. Девушка хрипло выдохнула, вытянула шею, и будто в отместку вонзила ногти мне в грудь…

Мы взяли хороший ритм, и она умело двигала своим телом, несомненно зная, как доставить себе удовольствие. Когда ее бедра задрожали, а тело выгнулось, она внезапно схватила меня за левое запястье, крепко сжала, посмотрела… светящимися желтыми глазами.

Я сначала ничего не понял, решил, что почудилось, и попытался тактично высвободиться. Стало не по себе от такой совсем не девичьей хватки, но мой финал тоже был не за горами, алкоголь еще не выветрился из крови, и я поддался мгновению…

– Знаешь, господин властелин мира, я ведь не пошутила… насчет запаха, – обронила Вариса, крепко обнимая меня бедрами и удерживая ритм, – но Деми… сказала… не спешить. И я готова была не спешить…

"О чем она, бес ее забери? Причем здесь вторая разносчица?" – проскочила уже осознанная тревожная мысль.

Между удовольствием и похотью ворвался рассудок, будто загнанный в брус стальной клин, разведя их друг от друга.

– Но я не могу ждать, ты слишком… вкусно… пахнешь. Слишком необычно, просто волшебно! – затрепетала Вариса, вздрагивая, еще крепче сжав меня и не только бедрами.

В голове наконец щелкнуло, кусочки соединились, странности высветлились. В этот момент Вариса снова отбросила голову назад, как-то не естественно выгнув шею, и когда ее лицо оказалось надо мной, вместо прекрасных чутких губ, которые я каких-то полчаса жадно кусал, оказалась рваная пасть с частоколом острых зубов.

Я инстинктивно сделал замах, намереваясь со всей дури заехать ей по виску, но она ловко перехватила свободную руку и тоже сжала запястье.

– Что же ты удумал, властелин мира, – прорычала разносчица своей клыкастой пастью, и если бы у меня от страха до этого уже ничего не упало, то сейчас точно. – Разве нам не хорошо вместе? Разве тебе не понравилось? Ах, да, ты ведь не закончил. Прости, но ты сам виноват, что позволил мне взять верх и потерять контроль. Теперь назад дороги нет.

– Что… ты такое? – выдавил я непослушными губами. Если с человеческой тьмой мне встретиться довелось, то от подобного, еще и в таком положении, у меня банально началась паника. Черт, да я даже поднявшихся мертвецов никогда не видел!

Вариса крепко держала меня, хотя я и не рыпался.

– Что, говоришь… гуль, наверное, – задумчиво сказала она, и уловив момент, я резко дернул нас вбок.

Мы шумно грохаемся с кровати, и мой лоб мгновенно впечатывается в ее лицо. Вариса мерзко визжит и отпускает мои запястья. Я отталкиваю ее ногами и быстро отползаю туда, где по памяти сбросил кобуру с дверсом. В комнате видно хреново, лампы погашены. Только свет луны да маленькой красной свечи.

Я только и успеваю пробежать глазами вокруг, как Вариса прыгает на меня, буквально. В последний момент откатываюсь вбок, но сильная рука хватает меня за ногу.

– Какой манящий запах, – обрывисто говорит она, жадно принюхиваясь к ноге, глаза горят желтым, кажется, еще сильнее, – я немного, правда, совсем чуть-чуть…

Ладони уже давно мокрые, виски пульсируют от напряжения, сердце вылетает. Доселе незнакомый липкий страх прокатывается по телу новой волной.

Я кричу и свободной ногой бью Варису по лицу. Снова и снова. Но она не реагирует, и горячий красный язык проходит по коже ноги. Она как зимики* в предвкушении дозы синего скварда**, оттягивает неизбежное наслаждение, будто в ее руках все время мира.

(*зимики – они же сквардовые наркоманы).

(**скварда – синий на вид порошок. Считается, что его используют жрецы-кхану́ для ритуалов. В отличие от кхану́, у людей появляется сильная зависимость, ломка. В Королевстве Дарсия рабов часто подсаживают на сквард, и те даже не помышляют о побеге).

Мои руки беспрестанно шарят по полу, как совсем недавно по телу, как оказалось, гуля. И к слову, деформации подверглось только ее лицо, что весьма странно, и не совпадает с картинками и рассказами.

Клыки Варисы впиваются в мясо голени, и она почти стонет от этого. Острая боль пробегает по всему телу.

Наконец пальцы нащупывают холодную рукоять дверса, и я мгновенно хватаю его. Взвожу курок, и боек с оглушающим хлопком отправляет свинец в бледный лоб и́ннурки.

Голову гуля отбросило назад, и я мгновенно высвободил ногу. Вместе со звоном упавшей гильзы, тело девушки обмякло и рухнуло на пол. Прямо на глазах уродливое лицо стало преображаться: исчезла рваная пасть, клыки, неестественно растянутые глаза.

Хорошо знакомый запах пороха добрался до ноздрей, освободив внимание от наблюдаемой трансформации, и я решил, что пора бы что-нибудь надеть. Что бы сейчас ни произошло, на выстрел, несомненно, кто-нибудь придет, а здесь картина – голый я и труп девушки с дыркой во лбу.

Мертва. Но разве у меня был выбор? Она точно не замуж хотела проситься. К тому же, я слишком упертый, чтобы так просто умереть.

Я нервно нашарил на груди камешек и облегченно выдохнул. Кроме одежды, это единственная вещь, которая была при мне, когда Зи нашла меня. На вид обычный камень: серо-белого цвета, шершавый, размером с монету, только толще. Неровный и бугристый, будто его вручную обрабатывали. Можно было бы назвать это медальоном, ведь в нем была проделана дырочка для подвешивания, но в моей голове почему-то звучало именно "камешек", будто тот, кто мне его дал, произнес именно это слово, а детский мозг запомнил. Никаких надписей или рисунков на нем не было. И я бы выкинул его давно, если бы не знал, что его не берет ни пуля, ни стальное сверло, хотя на вид хрупкий, как известняк…