Спящий. Прелюдия Пустоши

Дмитрй Беляков

Спящий. Прелюдия Пустоши

Глава 0 – Пролог

Ветер осенний листву сорвал,

Мокрую землю устлав бурым ковром.

Тонкие плечи твои дрожат…

А ведь я говорил: Дивения, захвати теплый плащ.

Не из неизвестного не сборника не стихов не за две минуты.

***

– Думаешь, стоит идти туда вдвоем? Это может быть опасно.

– Здесь везде опасно, Кать. Вдруг там найдется что-нибудь интересное. Разве тебя это не будоражит? Столько зим прошло!

Двое шли по зеленой равнине, подставив тульи походных шляп хмурому небу. Равнина раскинулась во все стороны, и только на северо-востоке, вдалеке, виднелась стена густого леса. Несмотря на настроение погоды, дождя никто не боялся.

– Да… возможно… Но, там же сейчас гнилые болота. Много шансов столкнуться с тварями, – неуверенно сказала девушка с длинными светлыми волосами.

– Разве нас это когда-то останавливало?

Девушка хмыкнула, соглашаясь со спутником.

– Я просто уверен, что мы найдем там кучу редких растений! Тем более, что сейчас сезон цветения. А еще тайник очередного скряги! Только представь, какие заклинания там могут быть спрятаны! – воодушевленно продолжил парень. – К тому же, тебе ведь уже нужно заказывать зелье Батэфиса!

Девушка игриво толкнула спутника плечом:

– Номи, ты как всегда. Такое чувство, что мой прогресс тебя волнует даже больше, чем меня.

Парень резко замер, взяв девушку за руку. Он медленно подошел к ней, коснулся своим кончиком носа ее, и тихо произнес:

– Это так. Ты – всё для меня.

– Не говори этого, – смутилась девушка, спрятав глаза. Пусть ей и было уже двадцать, она так и не научилась принимать чужую нежность. Всю свою подростковую юность она провела в обществе, приученном подавлять проявление чувств.

– Нет, я не устану этого повторять. Ты – всё для меня, Катерина. Всё! – пылко выдал парень и крепко обнял ее.

Девушка мгновенно выкрутилась и побежала вперед, бросив остолбеневшему влюбленному:

– Думал бы ты так, если бы остался со своими, мой остроухий друг? Наверняка, пока наставник не забрал тебя, ты уже и невесту себе присмотрел!

– Нет же! – крикнул он вслед, и ответом ему был веселый хохот убегающей девушки.

Парень сорвался с места и устремился за ней…

В центре маленького лагеря возвышался факел с красным огнем, рядом с ним обычный – желтый. Между деревьями наспех собранный навес укрывал двоих. Катерина лежала головой на груди Номирэса и напевала странную мелодию на неизвестном ему языке. Он обнимал ее рукой и смотрел сквозь верхушки деревьев на звезды.

– Чувствуешь? – спросила она.

– Ага. Беснуются, твари.

– Здесь их слишком много.

– С клеткой нам ничего не грозит, – сказал он.

– Да знаю я. Просто до сих пор не привыкну чувствовать их жажду, – нахмурилась Катерина, теснее прижимаясь к парню. – Так мерзко и…

– Мерзко – даже слишком подходящий термин. Давай спать. Чур я первый дежурю!

– Хитрец! – обидчиво надула губы девушка, но ее глаза довольно щурились. Она прекрасно знала, что Номирэс уступает ей, зная, как ей сложно засыпать в ночь…

…

– Кать, ну что там? – спросил Номирэс стоящую у него на плечах девушку. Его лицо давно покрылось потом, но ноги крепко стояли, а руки держали сапоги напарницы. Она уже добрых пять минут пыталась что-то разглядеть в наддверном окошке. Сама дверь была тяжелой и не отпиралась, а рушить они не решились, чтобы не пошатнуть целостность строения.

– Пыльно, грязно, мокро…

– Это-то понятно, – фыркнул он. – Забраться сможем?

– Ага, я как раз нашла, за что канат зацепить, – ответила Катерина. Она тут же прошептала заклинание, и канат в ее руке одним концом выстрелил к сухой на вид потолочной балке, самостоятельно обвязавшись вокруг нее. Сам потолок давно обвалился, а эти несущие элементы, явно дубовые, даже гнили едва ли поддались.

Когда Номирэс оказался внутри, вскарабкавшись по стене вслед за девушкой, он ахнул. Ему еще никогда не приходилось видеть столько предметов старины в одном месте. Все было покрыто толстенным слоем паутины, и тело невольно вздрагивало при мысли, что этого придется касаться, но общее воодушевление никуда не делось.

Девушка уже была с факелом в одной руке и кисточкой в другой. Игнорируя стоящие на виду ларцы, драгоценности и, предположительно, магические артефакты, она сразу же начала осматривать стены в поисках секрета.

– Думаешь, это не все? – прикрыв нижнюю часть лица платком, спросил Номирэс.

– Уверена. Эти любители забрать все свое с собой в могильник самое ценное всегда прячут. А что для чародея самое ценное? Правильно – заклинания, – отложив кисточку, ответила девушка. – Ищи отличающиеся по виду части кладки.

– Да знаю я. Вот чего я не понимаю, так это зачем вообще что-то оставлять, почему просто не уничтожить?

Девушка пожала плечами:

– Мне кажется, что это как с логикой преступника: и попасться не хочется, и похвастаться тянет. Вот, например, посмотри на нашего наставника. Он ведь всю жизнь испытывал новые чары, даже на себе. Это куча зим и большая опасность. Но что теперь? Просто умереть, уничтожив свои труды? Нет. Всё это нужно кому-нибудь передать. А если некому? Если ученик разочаровал, а другого найти не успел?

– Ну точно не своим… – хмыкнул Номирэс, понимая, к чему она ведет.

– Вот именно. От своих соперников, которые переживут его зим на пять-десять, он все хорошо спрячет. Но будет надеяться, что его наработки найдут те, кого он не знает и не ненавидит. С кем каждый день не спорил и не мечтал убить. Желательно, зим через сто, кто-нибудь посторонний, – сказала Катерина, многозначительно подмигнув парню.

В этот момент Номирэс надавил на камень, и кусок стены задрожал, сбросил с себя пыль и начал медленно уходить вглубь.

– Но было бы легче, используй они пространственную нору, – сказал он, сделав шаг назад.

Катерина подошла ближе и, всматриваясь в уезжающую дверь, пробормотала:

– Нору никто может никогда не найти, что противоречит логике схрона… Если ориентиры исчезнут, она останется в забытьи.

Наконец темный зев полностью открылся, и выставив вперед руку с факелом, Номирэс шагнул первым. Они прошли десяток метров вниз, по грубо вырытому в породе тоннелю, стараясь не касаться сырых стен, и оказались в подземном склепе: небольшая подземная комната, четыре на четыре, с низким потолком и магической защитой от разрушения. Посреди стоял саркофаг, а слева от него большой сундук, обвешанный цепями и большим замком.

– Как банально, – пробурчал Номирэс. – Ни фантазии, ни вкуса. Точно человек.

– А чего ты ожидал? Отражение личности, встречающее тебя с почестями и фанфарами?

– Да хоть бы и Отражение. Я когда нашел заметки о великом архе чародее, почившем где-то в глубине Мертвых Болот, решил, что это место окажется чем-то безумным, – проведя пальцем по плите саркофага, ответил парень.

Катерина хохотнула:

– Ты никогда не изменишься. Такой мечтатель.

– Это плохо? – наиграно надулся тот.

– Да нет, наоборот. Мне нравится.

Решив разделить усилия, чтобы быстрее выбраться из склепа, девушка занялась замком на сундуке, а Номирэс саркофагом.

Парень произнес заклинание очищения, чтобы не наткнуться на сюрприз те́нниши, и медленно отодвинул крышку, поморщился при виде мумии. Когда дело доходило до практического обследования схронов, а не фантазий найти там что-нибудь интересное, он часто боролся с желанием дать заднюю. Но только не рядом с Катериной. Последнее, что он хотел, это показать ей свою слабость.

Обыскав всё вокруг тела, он не обнаружил ничего, излучающего магию, кроме стальной перчатки, надетой на левую руку мумии. Мысленно рыдая от отвращения, Номирэс разжал скрюченные пальцы, чтобы ее стянуть, и внезапно явил играющему на потолке свету факела коготь, размером с большой палец. Но присмотревшись, парень понял, что это не коготь, а лишь его осколок. Представив себе размер этого зверя, он нервно повел плечом.

Ведомый странным желанием, Номирэс снял перчатку и, пренебрегая всеми правилами, провел пальцем по шершавой поверхности когтя. Неожиданно он почувствовал острый укол. Быстро отняв палец от предмета, парень заметил тонкую полоску пореза и начавшую сочиться из него кровь.

– Гадство, – пробормотал он.

– Что случилось? – спросила пыхтящая над замком Катерина. Она уже выдала все известные Номирэсу ругательства людей, пытаясь его открыть, и парочку абсолютно незнакомых.

– Порезался.

Катерина мгновенно бросила свое занятие и подскочив, схватила руку парня:

– Что?! Как? Что это?

– Не знаю, коготь какой-то, – ответил тот, ощущая себя странно спокойно, учитывая оплошность. – Но ведь он тупой, странно…

– Нужно срочно бежать к заставе, – дрожащим голосом сказала Катерина, спешно потянув парня наверх.

Номирэс поддался ей, хоть и не чувствовал страх. Более того, он ясно понимал, что единственная ценность из этого места уже у него. И это был не коготь…

"Да, мой юный друг, в этом мире нет более ценного дара, чем тот, что ты только что принял".

Глава 1

Голая земля. Нет, не голая в смысле без травинки или захудалого кустарника, а пустая. Вокруг не бродили путешественники, не просили на бутылку дешевого пойла бродяжки, и длинные руки Семей едва ли доставали до этих мест, как в прочем, и властей. Только низкая трава да другая высохшая под злым солнцем зелень окружали старый тракт.

Наш не слишком комфортный дилижанс спешно плыл в двадцати сантиметрах над поверхностью бугристой дороги, едва цепляя днищем высокие булыжники. Рулевой матерился почем зря, а я подмечал, что Зи использует выражения куда заковыристее…

Стоп, наверное, стоит начать немного пораньше и как следует представиться.

Мое имя Вик, сокращенно от Виктора. Виктор Намир. Да, знаю, имечко так себе, но уж какое есть, поэтому я больше предпочитаю сокращенный вариант. А то звучит больно серьезно, хмуро даже. Его, очевидно, выбрал не я и даже не Зири, моя ненаглядная мачеха. Оно было вышито на одежде, в которой женщина и подобрала меня добрых шестнадцать зим назад. Второе имя, кстати, уже от нее.

Именно с ней мы сидели напротив друг друга, и ее взгляд уже, кажется, проделал не одну дыру в моей голове. Между нами был только широкий дубовый стол с грудой макулатуры и пятизарядный старенький револьвер модели "Дверс 815", лежащий длинным дулом на пепельнице. Сейчас в стекляшке одиноко дымился наспех затушенный огрызок сигары, раздражая мое обоняние. Никогда не понимал, зачем она курит эту гадость.

Вечер уже давно загнал солнце за горизонт, поэтому на столе лениво полыхал красным светом толстый фитиль свечи, защищенный стеклянной колбой, чтобы случайно не задуло. Шарлатаны говорят, что такой огонь защищает от те́нниши. Разные чудики, в число которых входит и Зи – верят. Как и верят в то, что на нашем материке в нем может быть необходимость.

– Ты ведь пошутил, правда, мальчик? – наконец недобро процедила она сквозь тонкие губы, и свет желтых ламп на стене драматично дрогнул.

– Нет, Зи, не пошутил, – кивнул я серьезно, не пряча глаза. С ней как со змеей – нужно всегда держать взглядом.

Она сцепила пальцы и подперла ими подбородок, сузила взгляд, глубоко вздохнула. Это движение я знал слишком хорошо, и после него обычно собеседник становился трупом. Ее светлые волосы и голубые глаза всегда путали окружающих, уводя взгляд от опасности, но меня она не тронет, уверен.

– Знаешь, Виктор, это все же звучит как шутка. Ты – убийца, а не чародей, и никогда им не будешь, – отрезала она.

– Я могу стать кем угодно, ты сама это говорила.

– Говорила, и станешь. Ты заменишь меня, когда я решу уйти, Виктор. Или ты хочешь сказать, что я зря столько зим потратила на твое воспитание?

– Не зря, Зи, – я сжал кулаки, – я стану тем, благодаря кому тебе и ребятам больше не придется рисковать. К тому же, тебе самой не смешно от идеи, что я стану главой нашей Семьи?

И ведь каждый раз одно и то же. Упертая женщина продолжает видеть во мне больше, чем есть на самом деле.

– Чародеи не…

– Чародеи объявили свободный набор, а значит никаких обетов, клятв и отречений. Я и так много времени упустил. Это что-то новое, понимаешь? Мир изменится, и лучше быть на острие этих перемен, чем плестись позади, пережевывая пыль! – эмоционально затараторил я, перебив ее, и почти пожалел об этом.

– Не факт! – нахмурилась она и хлопнула по столу. В этот раз дрогнуло красное пламя свечи, на что она обратила внимание и на мгновение застыла. – К тому же, наше ремесло никогда не исчезнет. Кому-то всегда будет нужно, чтобы кто-то перешел на ту сторону. Так всегда было и будет.

– Да, но все меняется, и простой порох скоро может не совладать с птичкой. Может не в ближайшие десять зим, но этот час настанет. У тебя есть что-то против колдовства? Нет, как и ни у кого из нас. Что будет, когда из этой "академии" выйдут сотни чародеев? Если кто-то из них решит занять твое место, или его соперник сделает заказ?

– Я найду способ, – отрезала Зи. Что ж, в целом, я и не надеялся на то, что она так легко отпустит меня.

Мои ноздри шумно втянули сухой воздух кабинета:

– Не факт.

Повисла тишина. Да, сейчас все решится, и либо я буду бежать, либо меня отпустят с миром. Я любил Зи, она действительно подарила мне жизнь, а ведь могла пройти мимо. И если бы я был не тем, кто я есть, возможно, отступил бы. Наше ремесло, прямо как девочки при трактире, действительно никуда не денется. Но почему-то во мне было стойкое чувство, что отсиживаться не стоит. Жизненно необходимо залезть в это болото по самое горло и постараться нащупать пальцами дно.

– Знаешь, Виктор, – тяжело вздохнув начала Зи. – В глубине души я всегда знала, что однажды подобный разговор случится, но не хотела верить в это. Я ведь никогда не рассказывала, как подобрала тебя?

Кивнул. Тема ее прошлого всегда была чем-то вроде табу.

Зи подобралась, поморщилась и нехотя начала говорить:

– Мне тогда было плевать на мир, людей. Грызня между главами Семей выпила из меня всю кровь. В землях вольных мы с напарником искали следы цели, и они привезли нас в Пустоши. Чуть ли не каждую ночь нам чудилось, что вокруг постоянно кружат странные тени, и даже красный огонь не помогал избавиться от напряжения. А когда я возвращалась назад, одна, через маленькое княжество Сиге́лла, в северной части вольных земель, на границе Пустоши, увидела тебя, одиноко стоявшего посреди заброшенной деревеньки. Я даже глазом не моргнула. Но ты, как упертый баран, потопал за мной своими маленькими ножками. Не плакал, не кричал и даже руки не тянул. Просто шел, – ее глаза внезапно стали влажными, что заставило мое сердце замереть. – Я была уверена, что ты не переживешь остаток ночи, но утром ты снова плелся за мной. Как живучий упертый баран. И теперь, как упертый баран, ты хочешь оставить меня!

Строгая и далеко не милосердная глава Семьи наемных убийц провинции Лога́рда закрыла лицо ладонями и втянула сопли. По моей щеке тоже покатилась холодная капля, но я быстро утер ее и постарался совладать с эмоциями. Даже мне никогда не доводилось видеть, как действительно плачет Зи. Тем не менее, как бы больно это ни было, я чувствовал, что необходимо рискнуть. В том числе ради неё.

– Те́нниши слишком опасна, Виктор. Прошу тебя… одумайся, – тихо произнесла она.

– Зи, я справлюсь, обещаю, я…

Она полрим* сверлила меня взглядом, затем отвернулась и сказала ледяным тоном:

(*полрим – полминуты)

– Прочь.

– Зи…

– Пошел вон!

Я тяжело вздохнул и поднялся с кресла, доплелся до двери, и когда почти запер ее за собой, услышал тихое:

– Если сдохнешь, я тебя из-под земли достану и выпорю, как сопляка…

Да уж, не сладкое вышло прощание. Ни тебе денег на дорогу, благо своих накоплений хватало. Ни достойной пьянки, ни похода в бордель за чужой счет. Пока я собирал вещи, все наши попрятались, даже старый дубина Роб, которому обычно все нипочем. Никто не хотел попасть под горячую руку Зи.

В дарсийских землях существует традиция Семей, и даже такое сообщество, как наемные убийцы, вполне себе выживает. Обычно Семьи объединяются в гильдии, создают внутренний Совет, а те, в свою очередь, держат слово перед властью, если на то есть необходимость.

Гильдия убийц не исключение. Не то чтобы таких, как мы, поддерживали, нет, нас ловили и карали, но вместе с этим и не старались полностью изничтожить. Зи права, всем иногда нужно кого-нибудь убрать с дороги. Быть в Семье, значит иметь некоторый иммунитет, но только в своей провинции и, очевидно, не во всех ситуациях. Не всем так "везет", и каменоломни, прииски, казематы полнятся неудачливыми трудягами разных незаконных ремесел. Но убийц там нет, так как их обычно сразу казнят.

Покидая родную столицу, я пытался запомнить ее такой, какой видел всегда: шумной, суетливой, беспрестанно пыхтящей паром. Мне всегда нравилось быть на торговой площади, аромат специй привлекал обоняние, а выкрики торговцев и суета толпы навевали приятную меланхолию. А еще там всегда было ярко. С приходом сумерек каждая лавка пестрила разноцветными лампочками, которые порой образовывали надписи, разные изображения, а такие же суеверные ребята, как Зи, обязательно поджигали красные факелы. У меня есть излюбленное место на крыше одного борделя, третьего по высоте здания нашего города, на котором я любил проводить по полночи, разглядывая горожан и величественную статую Арисы.

Глава 2

– На первой же остановке поменяемся с кем-нибудь местами, – прошептал очкарик справа своему соседу, чем вырвал меня из воспоминаний. Оба дарсийцы, как и я. К тому же он слишком громко прошептал, чтобы это походило на настоящую попытку утаить сказанное.

Чернокожий собеседник очкарика горделиво хмыкнул:

– И то верно. Воняет здесь.

Я иронично выгнул бровь, в очередной раз подумав о том, как же здорово эти ребята подтверждают слухи о тупых и заносчивых дарсийцах. Особенно когда дело касается "наших" давних врагов – кхану́. Ребята, наверняка не видавшие ни одного представителя этой расы смотрели на своих ровесников так, будто ещё вчера резали друг друга. И на местного косо поглядывали. А ведь мы еще и суток вместе не проехали.

Я продолжил разглядывать быстро мелькающую за окном местность, дивясь тому, как уже далеко забрался от Данисы, столицы моей провинции. И вообще, оказавшись на территории пресловутой Пустоши, я откровенно опасался остаться на своих двоих. Реактор си-1, конечно, не подведет, и сломать колеса дилижансу не суждено ввиду их отсутствия, но вот паровой двигатель – дело рук простых механиков, особенно местных, вполне себе может подставить.

Оставить позади свой материк было не сложно: несколько дней качки на дряхлом корыте, гордо именуемом Звезда Севера, затем пара суток в шумных паровозах через вольные княжества, и вот я на рубеже обжитых земель в княжестве Тариста, что посередине общей границы вольных с Пустошами. Можно было и через другие княжества, но это было самой близкой точкой от порта. На месте мне повезло найти организаторов рейса через Пустоши для нищебродов, которые еще и взимали немалую плату за охрану и паровики*. Я бы предпочел животных в виде тягловой силы, или старинную механику на колесах, но дармовые патроны, как говорится, не считают. К тому же, наши проводники пообещали, что мы быстро нагоним остальных по короткому пути.

(*наземный ездовой транспорт, оснащенный паровым двигателем второго** поколения. С появлением реактора си-1, который удерживает конструкцию (вес имеет значение) ровно в двадцати сантиметрах над плоской поверхностью, надобность в колесах отпала).

(**из-за отсутствия сцепки с землей, механикам пришлось изобрести новый способ толкания конструкции вперед, назад и в стороны. Герий Милославский, уроженец дарсийского королевства, изобрел пропеллерную систему и объединил ее с системой выпуска отработанного пара).

– Да, пересядь, глядишь, и воздух чище станет, – в тон дарсийцу ответил сидящий напротив остроухий, сведя на переносице толстые брови.

Я краем глаза заметил, как его в бок легко толкнул локоть соседки. Парень поиграл острыми желваками и отвернулся, тоже уставившись в окно. Чернокожий самодовольно хмыкнул.

Короче, обстановка в салоне была напряженной.

Наш кортеж состоял из двух потрепанных жизнью дилижансов на пятидесяти сантиметровых лопастях, каждый из которых имел ровно двенадцать мест. Кабина разделена перегородкой на две части. В нашей кабинке, как и в остальных, все места заняты. На одной стороне сидели я и еще два дарсийца, на другой – двое кхану́ и парень из местных. Лица остроухих по нос прикрыты тканью, волосы у обоих длинные – у девушки с красным оттенком, у парня угольно-черные.

Горячий ветер из приоткрытого окна раздражающе потрескивал фенечками, вплетенными в редкие косички девушки у окна, серьезно отвлекая от дум великих. Но, с другой стороны, от соседа-земляка справа неплохо так несло кислым потом, так что я предпочел бы еще пару таких украшений. От нас всех давно не цветами благоухало из-за дневной коптилки, но этот парнишка превзошел всех в кабине.

Говорят, каждый элемент фенечек кхану́ соответствует их возрасту. Сами представители этой расы не посещают наш материк, но я склонен верить таким заявлениям. Судя по всему, девушке напротив меня двадцать зим. На одну больше, чем мне. Да чего уж там, мы все здесь примерно одного возраста.

Внезапно тишину разбавил громкий хлопок, и мимо окна пронесся клубок серого дыма.

– Да вашу ж мать! – следом добавил рулевой, и дилижанс повело из стороны в сторону, пропеллеры нехорошо загудели.

Вот она паровая механика во всей красе. Как бы си-1 ни держал аппараты над землёй, двигать её в разные направления что-то должно. Либо это тягловые звери, либо горячий пар и лопасти.

Мы с девушкой кхану́ бегло переглянулись и так же быстро потеряли контакт. И так весь день. Неловко сидеть напротив интересного человека, ведь постоянно хочется рассмотреть повнимательнее. Но по иронии, как только я решал тайком присмотреться к ней, остроухая будто чувствовала это и тут же встречала меня подозрительным взглядом. И все же мне удалось разглядеть черную подводку зеленых глаз, вытатуированную закорючку, клешней охватывающую правое око и густые, выразительные брови. Ей бы в руки меч да вести армию дев битвы, которые, как говорят, в древности наводили ужас на дарсийские легионы.

Эти зеленые глаза так похожи…

Так, о чем я… Да, хм, куча молодых разумных перлись в город чародеев, где открылась то ли школа, то ли академия. В неизвестность. Неслыханное событие даже в сравнении с открытием самого города, что я и пытался объяснить Зи, после которого мир уже не будет прежним.

Конечно, и Королевство Дарсия не осталось в стороне, чем вызвало негодование кхану́ и правителей вольных княжеств. Никому из местных здесь не нужны толпы пришлых, еще и будущих колдунов, но чародеи это как-то уладили.

За всю свою жизнь мне ни разу не доводилось видеть чародеев, тем более их колдовское искусство, как и большей части разумных. Тем не менее, в книгах порой очень хорошо описывались их возможности, ведь до катаклизма те́нниши капитул чародеев держал при каждом властителе своего представителя. Таких чародеев за глаза называли "ручными", и высокие дворяне, ведь кроме правителей только у них хватало средств нанять колдуна, свободно пользовались их услугами, даже в военных целях.

Говорят, они живут тысячи зим, но я не верю. Ведь как можно, проживая столько времени, не возжелать захватить власть, поработить разумных или, если уж совсем скучно, остановить чудовищные войны. До катаклизма они не делились знаниями, технологиями, мудростью. Только силой, если на то была воля нанимателя. Даже сейчас всё, что мы имеем, это внезапно выпущенные на рынок реактор-си1, лечебные порошки и чудо-зелья. Из всего этого только реактор си-1 могут себе позволить простые смертные, остальное стоит слишком дорого. Запредельно для работяг и прилично для дворян. Зи как-то обронила, что этим они негласно закрепили за собой территорию с разломом, хоть в этом и не было нужды.

Помимо вышеперечисленного, чародеи больше никак не проявляли себя в жизни княжеств и дарсийском королевстве на другом материке. Мол, мы вам поток закрыли, печать поставили, а дальше уж сами как-нибудь. Порох, свинец есть? Оружие есть? Пожинайте плоды.

Считается, что катаклизм приведший на Гезию те́нниши – был не случайным. Вроде как триста с лишним зим назад Королевство Дарсия и королевство кхану́ – Этория, сильно сцепились. Вернее, король людей, тогда еще не объединённого материка, Власий Гегани, почему-то мертвой хваткой вцепился в земли остроухих. И спустя десяток лет войны, во время битвы недалеко от столицы кхану́, одна из сторон что-то натворила. Никто так и не взял на себя вину, как и не признался в том, что именно произошло.