Другая Золушка, или Четыре часа до полуночи

Впрочем, долго переживать девушка себе не позволила. Тряхнув каштановой гривой, она продолжила сборы, надеясь завершить их до возвращения мачехи с падчерицей. Катрин могла сломать все ее планы, так что стоило поспешить…

Злата еще не решила, куда податься – подходящего покровителя у нее на примете не было, а жить на улице не хотелось… идеальным было бы погостить у Маргарет, однако крестная не удосужилась пригласить ее и не оставила адреса. Но девушка была уверена, что сумеет что-нибудь придумать – в этом она, с ее богатой фантазией, была истинной мастерицей!

–Так, так, так… – раздался от двери тягучий женский голос… голос Катрин. Только она умела говорить с подобной опасно-сладкой любезностью.

Злата вздрогнула и порывисто обернулась, непроизвольно прижав к груди старые ботинки, которые в этот момент держала в руках. Внутри у нее все съежилось, в душе заплескался противный тошнотворный страх, хотя признавать собственную слабость было унизительно… неприятно обнаружить, что по-прежнему боишься старого врага, хотя и думал, будто давно распрощался с детскими призраками!

Катрин стояла в дверях, уперев руки в пышные бедра и насмешливо скалясь – улыбкой эту широкую самодовольную гримасу, выставляющую напоказ все 32 зуба, назвать было трудно.

–Что значит “так, так, так”? – недовольно спросила Злата, стараясь за показным раздражением скрыть тревогу, и демонстративно вернулась к сборам. Девушка старалась вести себя, как ни в чем не бывало, хотя руки ее немного дрожали – и она надеялась, что от гнева, а не от страха…

Катрин неторопливо пересекла комнату и остановилась около падчерицы. И та буквально спиной чувствовала ее прожигающий насквозь взгляд…

–Сбежать хочешь, да, дрянная девчонка? – вкрадчиво протянула Катрин, слащаво улыбаясь. И эта улыбка, и мягкий тон никак не вязались с откровенной грубостью самой фразы. – Не получится…

К щекам Златы прилила кровь, на скулах заиграли желваки. Дрянная девчонка, вот как! Что ж, всякому терпению приходит конец…

–Прекрасно получится! – резко возразила она и порывисто обернулась к мачехе, вперив в нее ненавидящий взгляд. – Я свободна! Бедна – да, но свободна!

–И где ты будешь жить, бедная, но свободная? – насмешливо поинтересовалась Катрин.

–Да где угодно! – сердито отозвалась девушка, гордо расправляя плечи. – Хоть на улице!

Сейчас она действительно была готова поселиться даже на улице – лишь бы никогда больше не видеть свою мачеху. Злате очень хотелось стереть мерзкую улыбочку с ее ярко накрашенных губ, а все сказанное Катрин запихнуть обратно ей в глотку – и желательно поглубже! Давно, очень давно девушка не испытывала подобного бешенства…

Катрин ничего не ответила, только усмехнулась и прошлась по комнате легкой походкой, нарочито покачивая выразительными бедрами. Остановившись возле сумки падчерицы, она демонстративно заглянула в нее и осторожно, буквально двумя пальцами, вытащила на свет старые лаковые перчатки, явно знававшие лучшие дни.

–Да… – язвительно произнесла мачеха, брезгливо поморщившись. – Мило, мило…

Злата яростно выхватила у нее из рук перчатки и, бережно разгладив, положила обратно в сумку. Когда-то они принадлежали матери… и девушка не собиралась расставаться даже с такой памятью о чудесном прошлом.

–Не понимаю, с какой стати ты лазишь по моим вещам, – сухо сказала Злата, закрывая сумку. – Тут нет ничего твоего!

–Разве? – почти нежно поинтересовалась Катрин. – Я в этом не так уверена…

И, прежде чем недоумевающая Злата успела отреагировать, женщина обернулась к двери и громко позвала:

–Эй, полисмен!

В комнату тотчас вошел плечистый мужчина средних лет в форме жандарма.

–Мадам? – почтительно проронил он, вопросительно взглянув на Катрин.

–Обыщите ее! – отбросив маску деланной учтивости, холодно приказала женщина. – Моя бриллиантовая брошь и изумрудный перстень должны быть где-то у нее…

–Слушаюсь, мадам! – бодро отозвался жандарм.

Ошеломленная Злата с изумлением увидела, как в комнату входят несколько высоких парней в такой же форме, как у их начальника, и без малейших сомнений принимаются обыскивать помещение. Они беззастенчиво заглядывали во все углы и не трудились вернуть всё на свои места, обмениваясь между собой короткими репликами.

–Что тут вообще происходит?! – возмущенно спросила Злата. – Что вы ищете?!

Катрин улыбнулась своей фирменной улыбкой, но ответить не успела – за нее это сделал жандарм.

–Полагаю, мы ищем вот это… не так ли, мадам? – торжествующе произнес он, приподняв двумя пальцами что-то небольшое и переливающееся на свету.

На лице Катрин появилось выражение злорадного самодовольства. Она властно протянула руку, и ей на ладонь легла изысканная драгоценная брошь в форме бабочки с усыпанными бриллиантами крылышками.

–Милая вещица, – сладко протянула мачеха, и на губах ее вновь засияла приторная улыбка… при этом взгляд, заскользивший по лицу падчерицы, оставался холодным и оценивающим. – Решила прихватить на память обо мне?

–Это вы мне подбросили! – с яростью возразила Злата. Щеки ее запылали багровым румянцем, а в глазах блеснули злые слезы. Она не плакала, нет, это были слезы отчаяния… девушка пока не понимала, что происходит, но нутром чувствовала подвох.

–Я?! Подбросила?! – Катрин очень правдоподобно изобразила возмущение. Обернувшись к окружившим ее жандармам, она недовольно заявила: – Господа, вы сами нашли эту брошь в ее комнате! Вы – свидетели!

–Да, мадам, – вежливо откликнулся жандарм. – Прикажете произвести арест?

–Что-о?! – Злата отпрянула в сторону, словно ужаленная. Ей просто не верилось, что все это происходит с ней. Казалось бы, пора привыкнуть к неожиданностям… но тюрьма – это все-таки чересчур! – Какой еще арест?!

Катрин обернулась к ней, и улыбка на ее лице стала шире – и ослепительнее.

–А как прикажешь поступить с мелкой воровкой?

–Не такой уж и мелкой, – негромко вставил жандарм, и его глаза, все еще следившие за переливчатым блеском бриллиантовой броши в руках Катрин, сверкнули алчностью. Злата при этих словах пронзила его столь яростным ненавидящим взглядом, что страж порядка неловко поежился и прикусил язык. Впрочем, гнев девушки обрушился на другую мишень – на мачеху:

–Я не воровка! Я в жизни ничего чужого не взяла!

Это было правдой. Злата никогда не отличалась праведностью, могла обмануть без зазрения совести, однако склонность к воровству в список ее пороков не входила.

–Да-да! Не брала! – сердито повторила Злата, уловив скептический смешок Катрин, и язвительно добавила: – Чего нельзя сказать о тебе…матушка! – последнее слово она произнесла, подражая мачехе, с той же самодовольной любезностью.

–На что ты намекаешь, дорогая? – со скрытой угрозой поинтересовалась женщина, откинув голову и сузив глаза.

Злата устремила на мачеху презрительный взгляд, изо всех сил стараясь сохранять видимость спокойствия, хотя в душе клокотал истинный ураган.

–Где, например, матушкина коллекция вееров? Где ее украшения? Ее жемчуг, ее рубиновый ларец? – она говорила с напором, и с каждым следующим словом ее голос наливался силой.

–Я не понимаю, о каком ларце и жемчуге идет речь, – холодно процедила Катрин. – И, знаешь, давай не будем обсуждать семейные дела сейчас… при свидетелях, – и женщина повела рукой в сторону жандармов, жадно прислушивающихся к разгорающейся ссоре.

–Так что прикажете, мадам? – встрепенулся их начальник, постаравшись стереть с лица нездоровое любопытство. – Произвести арест?

–Произведите! – вмешалась Злата, приободренная неожиданной мыслью. Выступив вперед, девушка задорно улыбнулась своей мачехе. – Воображаю, какой выйдет конфуз… тень коснется всех членов семьи. И имя милой Линды тоже будет запятнанным… и придется моей сводной сестренке повременить с замужеством… если найдется идиот, который захочет на ней жениться, конечно.

Катрин поджала губы и после натянутой паузы с натугой произнесла:

–Ты умная… даже чересчур. Такая сообразительность опасна для жизни, знаешь ли…

–Ты угрожаешь мне в присутствии стражей закона? – невинным голосом уточнила Злата.

Мачеха смерила девушку сердитым взглядом, явно сожалея, что глазами нельзя убить на месте.

–Я не угрожаю… просто комментирую… – наконец, буркнула она, словно признавая поражение. Злата торжествующе улыбнулась, и Катрин тихо добавила – так, чтобы слышала лишь ее падчерица: – Но не слишком радуйся… я злопамятна.

–Я тоже, – нисколько не смутилась та, выпрямляясь. – Я тоже…

Их взгляды пересеклись, женщины как будто бросали вызов друг другу. В глазах Златы горел дерзкий огонек, Катрин смотрела холодно и зло.

–Так как нам поступить, мадам? – вмешался в разговор жандарм, которому, видимо, наскучило прислушиваться к дамскому обмену колкостями. – Мы на службе…

Катрин тяжело вздохнула и, обернувшись к нему, мрачно сказала:

–Я не хочу скандала, поэтому, думаю, арестовывать не нужно… пока.

–Но это наш долг, – не слишком настойчиво запротестовал жандарм, который, видимо, не горел желанием проявлять излишнюю активность. – Отпускать воровку на свободу негоже…

–Я не воровка! – вспыхнула Злата… и, надо признать, злость была ей к лицу.

–Да, отпускать негоже, – охотно согласилась Катрин и с удовольствием продолжила, посмотрев в глаза ненавистной падчерице, яростную реплику которой нагло проигнорировала: – Я предлагаю временный домашний арест… пускай посидит под замком. А кто-нибудь из ваших молодцев посторожит ее…

Злату эта идея не ободрила, и главу жандармов – очевидно, тоже. Он выпучил глаза и изумленно воззрился на женщину:

–Мадам! – в голосе сквозь слой напускной почтительности прорезалось легкое раздражение. – При всем уважении, Вы предлагаете немыслимое!

–Это немыслимое, как вы изволили выразиться, стоит денег… – многозначительно произнесла Катрин.

И Злата, увидев, как вспыхнули глаза мужчин, поняла, что решение будет не в ее пользу…

8b

–Что-то произошло, Ваше Высочество?

Луи не сразу расслышал вопрос. Принц находился в собственных покоях и, сидя в любимом глубоком кресле, задумчиво вертел в руках изысканную туфельку на шпильке.

–Что с Вами, Ваше Высочество? – настойчиво повторил все тот же голос.

На сей раз Луи отреагировал. Вскинув голову, он мрачно посмотрел на невысокого худощавого парня с тщательно уложенными каштановыми кудрями, увенчанными дорогим оливковым беретом с крупным изумрудом, и шальными карими глазами. Молодой человек был облачен в расшитый драгоценными каменьями зеленый бархатный камзол, а его узкие бедра обхватывал широкий ремень с тяжелой шпагой наперевес.

–Какое, к дьяволу, Высочество! – сердито проворчал принц, снова опуская взгляд на туфлю, которая как будто интересовала его куда больше непрошеного собеседника. – Для тебя я просто Луи.

–Да ладно, я так, любя, – усмехнулся парень и, кивнув на кресло напротив, с шутливым почтением спросил: – Разрешите, милорд?

–Разрешаю, милорд! – в тон ему ответил принц и раздраженно добавил: – Какого черта, Генрих?! Мы приятельствуем с детства!

Устроившись в кресле, Генрих беззаботно пожал плечами и спокойно пояснил:

–Да ладно, я ведь только сын герцога, не короля!

–Я не в настроении, Генрих, – мрачно предупредил Луи и поставил туфельку на соседний столик.

–Да, кстати, – проследив взглядом за действиями принца, переключился на другую тему сын герцога. – Чего ты вцепился в эту туфлю?

–Это… это особенная вещь.

–Особенная? – недоуменно повторил Генрих, с любопытством воззрившись на туфельку Златы. – А что в ней особенного?

–Она принадлежит одной юной прелестной особе… с которой я бы не отказался познакомиться поближе… – задумчиво отозвался Луи. Склонив голову набок, он продолжал изучать туфельку.

–И за чем дело стало? – пренебрежительно фыркнул Генрих. – С твоим титулом ты с любой красоткой сблизишься за пять минут!

–Видимо, не с любой, – суховато возразил Луи, покоробленный тоном приятеля. – С ней этот фокус не удался.

–Почему? – казалось, искренне удивился Генрих. – Я жажду подробностей!

Обычно Луи с удовольствием обсуждал с другом своих (да и его) многочисленных любовниц, их очаровательные прелести и не менее очаровательные недостатки, однако сейчас не спешил проявлять откровенность. Что-то мешало ему… пожалуй, впервые в жизни девушка заинтересовала его не только своей привлекательной оболочкой… было в волоокой незнакомке нечто таинственное и недосказанное, некий притягательный шарм, ощутимый почти физически… но поймет ли это Генрих? Или высмеет неожиданную романтичность приятеля?

–Она сбежала… – после паузы объяснил принц, решив ограничиться полуправдой. – Без причин…

–Наградив тебя пощечиной, полагаю? – лукаво подмигнул сын герцога.

–Нет, – твердо сказал Луи. – Всё было прекрасно… просто потом она, как будто вспомнила о чем-то… осознала что-то…

–Например, что целуется с принцем? – иронично подсказал Генрих.

–Ну… возможно, – нехотя признал тот.

–Возможно, она скромница и не привыкла целоваться с малознакомыми мужчинами, пускай даже столь высокого полета! – философски заметил его приятель, вальяжно раскинувшись в кресле.

Луи издал недоверчивый смешок, качая головой и вспоминая минувший вечер. Скромница, как же! Злата была кем угодно, только не скромницей…

–Тут что-то другое, – наконец, произнес он, подавляя вздох. – Другое…

–А туфельку она тебе на память оставила?

–Нет… потеряла.

–Ого! – насмешливо восхитился Генрих. – Спешила она, однако!

–Вот именно… и теперь я постоянно о ней думаю.

Генри потянулся к вазочке с арахисом и, зачерпнув горсть, заговорил вновь:

–Все ясно, дорогой друг. Такой побег тебя уязвил! Вот и все…

Луи поморщился, ничего не ответив. Ему было неприятно сознавать, что слова собеседника отчасти справедливы… но лишь отчасти.

–Кстати, друг мой, тут кое-кто о тебе усердно спрашивал…

–Кто же? – без особого интереса осведомился принц, устало потирая глаза.

–Леди Барбара. Помнишь ее?

Луи пожал плечами. Конечно, он помнил эту красивую молодую даму… которой бы, несомненно, увлекся, не появись на горизонте Злата. Однако сейчас принц при всем желании не мог переключить внимание на другую женщину; его мысли были заняты прелестной незнакомкой с опрометчивой привычкой терять обувь.

–Я помню ее – кивнул он. – Такая рослая рыжеволосая девушка, так?

–Так, – подтвердил Генри. – Она тебя нисколько не интересует?

–Не то чтобы нисколько… но в целом ты прав – не интересует.

–Может, тогда ты не будешь против, если за нею поухаживаю я? – осторожно спросил Генрих, понимая, что ступает на опасную территорию. Все-таки Луи был не только его другом, но и принцем…

Луи нахмурился, но лишь на мгновение. В другое время он бы наверняка не пришел в восторг от идеи, что Генрих станет “обрабатывать” его потенциальную невесту, однако сейчас испытал лишь легкое раздражение. В эту минуту его гораздо больше занимал вопрос о непонятном бегстве Златы, а потому амурные увлечения приятеля отошли на второй план. И все-таки в первый миг на лице Его Высочества появилась недовольная гримаса, – и Генрих заметил это.

–Если ты против, то я не буду проявлять активность, – поспешил уверить он.

Но Луи решительно покачал головой:

–Нет-нет! Все в порядке, друг мой… только вот уверен ли ты, что заинтересуешь леди Барбару?

–Ну, пускай я не принц, но тоже знатен… – с явным облегчением откликнулся Генрих, сразу расслабившись. Он только сейчас заметил, что непроизвольно напрягся и даже сжал кулаки, как будто готовясь защищаться.

–Ну-ну, тогда вперед, – рассеянно откликнулся Луи, вновь погрузившись в свои мысли. Взгляд его устремился на трофей в виде туфельки Златы. – Дерзай… попробуй превзойти меня…

–Не думаю, что это будет проблемой, – рискнул пошутить Генрих, присматриваясь к другу. В обычном своем состоянии принц должен был вспылить… однако Луи лишь скептически усмехнулся, даже не глянув в сторону приятеля. А может, и вовсе его не услышал.

В Генрихе пробудилось любопытство. Неужели эта таинственная леди настолько хороша собой? Или все дело в том, что она посмела сказать “нет” Его Высочеству? Всё запретное и недоступное, как известно, особенно прельщает!

–Как ты, говоришь, звали эту красотку? – с деланной небрежностью поинтересовался он, закинув ногу на ногу.

–Я не говорил, – буркнул принц, по-прежнему не поднимая головы.

–И все-таки? – настаивал парень.

–Леди Злата… – ответил Луи и тихо добавил, общаясь, казалось, к себе самому: – Для близких – Золушка.

–И тебя она тоже просила называть ее Золушкой?

Луи исподлобья посмотрел на друга, и тот невольно поежился, встретив тяжелый взгляд принца.

–Можно сказать, просила… – после паузы признал Его Высочество.

–А потом сбежала? – попытался восстановить цепочку событий Генрих.

–Да… – вздохнул Луи. – Именно…

–А вы… ммм… целовались?

–К чему ты клонишь? – насторожился принц.

–Ну… вдруг ты ее напугал своим напором? Или…

–Или что? – свирепо глянул на приятеля Луи, предупреждая не только угрожающим тоном, но и взглядом. – Договаривай!

–Ну, может, ей не понравились твои поцелуи… – невинным голосом пояснил Генрих. – И она сбежала, не зная, как сказать об этом тебе…

–Ты в своем уме?! – рассердился Луи. От злости он даже вскочил на ноги и теперь возвышался над другом подобно памятнику самому себе. – Мы, конечно, друзья, но знай меру!

–Ну, наконец-то! – с несколько театральным облегчением воскликнул Генрих, демонстративно закатив глаза.

–Что наконец-то? – еще не вполне остыв, непонимающе уточнил принц, сверху вниз глядя на самодовольно скалящегося приятеля.

–Наконец-то я вызвал в тебе адекватную реакцию! А то ты такой безучастный… необычно!

Луи нахмурился и, снова плюхнувшись в кресло, угрюмо спросил:

–Так ты хотел меня разозлить? Получилось! Я зол.

–А теперь поговорим серьезно, – уже без улыбки произнес Генрих, выпрямляясь в кресле. – Эта… леди Злата, так? Она вроде бы была всем довольна, даже предложила называть ее интимным домашним именем, а потом вдруг сбежала? Причем так торопилась, что не стала подбирать туфельку?

–Ну как-то так, – недовольно согласился молодой наследник престола. – Есть какие-то идеи, почему она так поступила?

–Она женщина, и этим все сказано, – пожал плечами Генрих. – Кто поймет эти чудные создания?

–Ты прав, – с легким вздохом согласился принц. Помолчав, мрачновато спросил: – Ну, а как на счет других идей? Есть еще какие-нибудь?

–Есть, – уверенно кивнул Генрих. – Поговорить с этой леди. Я считаю, всегда лучше поговорить, чем гадать, что и как да почему.

Луи задумчиво склонил голову набок, размышляя.

–Возможно, ты и прав… – протянул он после паузы. – Но где я ее стану искать?

–Ты наследный принц! Неужели не сумеешь ничего придумать? Попроси начальника своей охраны, например… пусть кого-нибудь посоветует.

–Кого, например?

–Ну… скажем, хорошего сыщика. А что? Задача сыщика – искать!

В глазах Луи появился интерес.

–А что? Отличная мысль… браво, Генрих!

Парень сидя поклонился, приложив руку к груди, и за этой показной почтительностью отчетливо прослеживалась добродушная насмешка. Впрочем, принц не заметил иронии и спокойно продолжил рассуждать вслух, помогая себе короткими энергичными жестами:

–Итак, я найму сыщика… он найдет мою прекрасную незнакомку… а дальше что? Официально пригласить ее ко двору или заявиться к ней со своей свитой? А может, лучше прийти инкогнито, без помпы?

–Лучше действовать по обстоятельствам, – посоветовал Генрих. – Чего гадать заранее? Ты пока не знаешь даже, кто она!

–И снова ты прав! – вздохнул Луи. – Поживем – увидим… только единственная просьба, Генрих…

–Да? – насторожился тот, ощутив, что голос принца вновь налился прохладой.

–Никаких слухов, – жестко произнес будущий король, глядя в лицо друга. – Понимаешь? Никаких разговоров обо мне и этой леди быть не должно.

Генрих выглядел так, словно только что получил оплеуху.

–Лично я слухи распространять не буду, – ледяным тоном произнес он. – Это не в моих привычках. Но поверьте на слово, милорд, – помимо меня найдутся люди… любители поболтать!

–Никто ничего не знает, – не слишком убежденно возразил принц.

–Мечтай! – издал смешок сын герцога. – Вас с леди Златой видели на балу. Охранник нашел потерянную туфельку и наверняка уже успел разболтать. Да и вообще… светский двор – это, прости за откровенность, просто рассадник сплетен! Так что не вини меня во всем…

–Ладно, ладно, распалился, – ухмыльнулся Луи. – Я просто прошу лично тебя быть посдержаннее.

–Слушаюсь, Ваше Высочество, – обиженно отозвался Генрих. – Хотя не понимаю, чем заслужил репутацию болтуна в Ваших глазах.

–Ничем не заслужил, – успокоил принц, примиряюще улыбнувшись. – Прекрати супить брови и лучше окажи мне любезность – поищи стоящего сыщика. И устрой нам встречу… только без шума, ладно? Не хочу мелькать в обществе детектива…

–Хорошо, Луи, – устало сказал Генрих, поднимаясь. – Я могу идти?

–Конечно, иди… и не затягивай с моим поручением… я в нетерпении, знаешь ли, – на последней фразу Луи подмигнул своему приятелю, и тот позволил себе понимающе усмехнуться в ответ.

8с

Луи критично изучал стоящего напротив его кресла мужчину. Среднего роста и возраста, крепко сбитый, довольно невзрачный, он не производил сколько-нибудь внушительного впечатления.

–Господин Энрикес, я не ошибаюсь? – холодновато спросил принц после продолжительной паузы, в течение которой разочарованно отыскивал хоть какие-то признаки значительности в своем госте.

Тот в меру почтительно, хотя и без лишнего пиетета, поклонился в ответ.

–Да, Ваше Высочество.

–Вы детектив, не так ли? – продолжал расспрашивать Луи.

–Да, милорд.

–Мой друг обрисовал вам проблему?

–В самых общих чертах, милорд, – кивнул Энрикес, сохраняя вежливо-заинтересованный вид.

–А он сказал, что нужно сохранять молчание, насколько это возможно?

–Да, Ваше Высочество, – коротко подтвердил детектив и, помолчав, счел нужным добавить: – В любом случае, милорд, моя профессия сама по себе призывает к молчанию. Конфиденциальность – основное правило моей работы.

–Это успокаивает, – признал Луи, но удовлетворенным вовсе не казался.

Вздохнув, принц утомленно потер виски. Генрих выполнил его поручение, причем очень быстро. Но вот вопрос,– не повлияла ли подобная торопливость на качество? Этот сыщик выглядел не слишком внушительно… стоит ли ему доверять столь щепетильное дело?

Энрикес как будто прочел его мысли.

–Простите, что прерываю ваши размышления, милорд, но хочу вас заверить, что ко мне обращались весьма высокопоставленные чины по очень щекотливым вопросам… и все остались довольны моей работой. Надеюсь, и вы будете довольны.

Тот факт, что Энрикес с легкостью угадал его сомнения, порадовал принца. Может, он несправедливо к нему? В самом деле, глупо судить о детективе только по его наружности…

Они находились в рабочем кабинете Луи. Всё в этом помещении было обустроено таким образом, чтобы создать максимально умиротворяющую атмосферу: много дерева, спокойные приглушенные оттенки, аромат хорошего табака… Когда принц нуждался в минутах тишины, он всегда запирался здесь… и не обязательно работал.

–Хорошо, – принял решение молодой человек и кивком головы указал на кресло по другую сторону своего тяжеловесного стола из темного дуба. – Устраивайтесь, господин детектив.

Энрикес заколебался, и Луи, заметив это, раздраженно добавил:

–Ну, же, детектив! Садитесь! Так будет удобнее разговаривать.

Гость больше не стал изображать почтительную робость и уверенно расположился в куда менее удобном кресле, чем то, что занимал сам принц. Устроившись, сыщик устремил на Луи спокойный взгляд, хорошо маскирующий затаенное любопытство.

Молод, хорош собой, несколько высокомерен… что не удивительно, учитывая его высокий статус… мальчишка, по сути! И задача, которую, по-видимому, он собирался ему поручить, тоже была вполне мальчишеской: найти какую-то девицу благородных кровей, любительницу театральных эффектов. И все-таки заполучить подобного клиента – невероятная честь… и возможность кардинально переменить жизнь к лучшему! Хотя Энрикес никогда не жаловался на недостаток работы, он бы предпочел что-то более стабильное… например, – должность придворного детектива. Осталось доказать Его Высочеству свою крайнюю полезность… и Энрикес был убежден, что вполне справится с этой задачей.

–Может быть, угостить вас чем-нибудь? – после натянутой паузы предложил принц, избегая смотреть на сыщика. Брови Луи сошлись над переносицей, а пальцы принялись автоматически отбивать нервную дробь. – Кофе, например?