Полковник Кварич

– Да, – сказал он, – это видно с первого взгляда.

– Итак, вы желаете услышать конец истории про сэра Джеймса и его клад?

– Разумеется, она показалась мне весьма интересной.

– Знали бы вы, как интересна она мне! – воскликнула Ида. – Послушайте, и я вам расскажу. После того как они застрелили старого сэра Джеймса, они взяли у него Библию, но не ясно, отправил полковник Плейфэйр ее своему сыну во Францию или нет.

История эта хорошо известна, и нет никаких сомнений в том, что, как сказал мой отец, сэр Джеймс попросил, чтобы его Библию послали сыну во Францию, но не более того. Его сын, сэр Эдвард, так и не вернулся в Англию. После убийства его отца владения их семьи были захвачены парламентской партией, а старый замок, за исключением привратных башен, разрушен до основания, отчасти в военных целях, отчасти в результате длительных и упорных попыток найти клад старого сэра Джеймса, который, как считалось, мог быть спрятан в каком-то тайнике в стенах. Увы, все это было бесполезно, и полковник Плейфэйр понял, что, позволив гневу взять над собой вверх и застрелив сэра Джеймса, он упустил свой единственный шанс найти клад, если таковой у него был, ибо, похоже, секрет умер вместе с его владельцем.

В то время эта история наделала много шума, и полковника за то, что он сделал, даже понизили в звании. Предполагалось, что у старого сэра Джеймса наверняка имелись сообщники в сокрытии такой огромной массы золота. Были предприняты все возможные меры – от угроз до обещаний вознаграждения, которое, в конце концов, выросло до половины всей суммы, какая только будет обнаружена – лишь бы заставить этих предполагаемых сообщников, если те действительно существовали, заявить о себе, но безрезультатно. Так продолжалось до тех пор, пока через несколько лет поиски сошли на нет, и о кладе забыли.

Между тем, сын сэра Эдварда, который был вторым и последним баронетом, скитался на чужбине, боясь или не желая вернуться в Англию, поскольку всё его имущество было конфисковано. Когда ему стукнуло двадцать два года, он заключил опрометчивый брак со своей кузиной, некой дамой по имени Ида Дофферли, девушкой благородного происхождения и редкой красоты, но без средств. Ида была сестрой Джеффри Дофферли, кузена и спутника в изгнании сэра Эдварда, и, как вы сейчас увидите, моего прямого предка. Увы, не прошло и года после заключения этого брака, как бедная Ида, моя тезка, умерла вместе со своим ребенком от лихорадки, причинами которой были, как говорят, нужда и душевное беспокойство. Ее смерть, похоже, стала серьезным ударом для ее мужа. Во всяком случае, спустя три или четыре месяца после ее смерти он наложил на себя руки.

Но до этого он составил довольно сложное завещание, согласно которому все его владения в Англии, «ныне несправедливо отнятые у меня вопреки закону и естественному праву мятежным претендентом Кромвелем, вместе с кладом, спрятанным там или в любом другом месте моим покойным казненным отцом, сэром Джеймсом де ла Моллем», переходили к Джону Джеффри Дофферли, его кузену и брату его покойной жены, и далее его наследникам, при условии, что он примет имя и герб семьи де ла Молль, прямая ветвь которой вымерла вместе с ним самим. Конечно, это завещание на момент своего составления было не более чем пустой бумажкой, но не прошло и трех лет, как королем Англии стал Карл Второй.

После чего Джеффри Дофферли представил документ, и, приняв имя и герб де ла Моллей, сумел получить во владение развалины замка и значительную часть земельных владений, хотя баронетство вымерло. Именно его сын построил этот дом. Он же является прямым нашим предком. И хотя мой отец говорит о старых де ла Моллях так, как будто они наши предки, – простим ему эту слабость! – они не являются нашими прямыми предками по мужской линии.

– Скажите, – спросил Гарольд, – а Дофферли нашел клад?

– Нет, ни он, и никто другой. Клад исчез. Дофферли долго охотился за ним, но нашел лишь те серебряные изделия, которые вы видели сегодня вечером, тоже где-то спрятанные, я точно не знаю, где, но больше там ничего не было.

– Похоже, вся эта история – полная чепуха, – задумчиво произнес Гарольд.

– Нет, – возразила Ида, качая головой, – я уверена, что это правда, и клад спрятан где-то и по сей день. Послушайте, полковник Кварич, вы еще не слышали всю историю… я кое-что нашла.

– Вы что-то нашли?

– Погодите минутку, и я вам покажу. – И, подойдя к шкафу в углу, она открыла его и достала ящик для корреспонденции, который тоже открыла. – Вот, – сказала она, – я нашла ее. Библию, которую, как вы помните, до того как его застрелили, сэр Джеймс умолял отправить его сыну. – С этими словами она протянула ему небольшую коричневую книгу.

Кварич взял ее из рук у Иды и внимательно осмотрел. Книга была в кожаном переплете, а на обложке большими буквами было выведено: «Сэр Джеймс де ла Молль. Замок Хонэм, 1611 год». И это еще не всё. Первые листы Библии, которая была одним из ранних экземпляров версии (священного писания) короля Иакова, были вырваны. Верхний уголок также отсутствовал, по всей видимости, будучи отстрелен пулей, что подтверждало темное пятно крови на обложке и краях страниц.

– Несчастный джентльмен, – сказал Гарольд, – должно быть, когда его застрелили, она лежала у него в кармане. Где вы ее нашли?

– Да, я тоже так думаю, именно так и было, – согласилась Ида, – вернее, я в этом даже не сомневаюсь. Я нашла ее еще будучи ребенком, в древнем дубовом сундуке в подвале западной башни, под грудой пыльного хлама и обломков старого железа. Но загляните в ее конец, и вы увидите, что он написал там своему сыну Эдварду. Давайте я вам покажу. – И, наклонившись над ним, она открыла книгу на последней странице. Между нижним ее краем и заключительной главой Откровения имелось небольшое пустое пространство, ныне плотно испещренное сделанными выцветшими чернилами каракулями, которые она зачитала вслух. Говорилось там следующее:

«Не горюй из-за меня, Эдвард, сын мой, что столь внезапно и жестоко приговорен я к смерти мятежными убийцами, ибо ничто не происходит, кроме как по воле Творца. А теперь прощай, Эдвард, пока мы не встретимся на Небесах. Деньги я спрятал, и из-за этого я умру в этом мире, зная, что Кромвелю не достанется ни одной монеты. Кому Бог назначит, тому и явит весь клад твоего отца, ибо я ничего не могу сообщить».

– Итак, – торжествующе заявила Ида, – что вы скажете по этому поводу, полковник Кварич? Я думаю, что Библию так и не отправили его сыну, но вот она, и в том письме, как я всем сердцем верю, – и она положила палец на выцветшие буквы, – лежит ключ к тому, где спрятаны эти деньги. Боюсь только, что никогда его не разгадаю. Я много лет ломала голову над этими строчками, думая, что это что-то вроде акростиха, но безрезультатно. Я перепробовала все, что могла. Я перевела их на французский и на латынь, но все равно ничего не могу понять… ничего. Но однажды кто-нибудь наверняка их разгадает… по крайней мере, я очень на это надеюсь.

Гарольд покачал головой.

– Боюсь, – сказал он, – то, что так долго оставалось загадкой, останется ею навсегда. Возможно, старый сэр Джеймс просто водил за нос своих врагов!

– Нет! – с жаром воскликнула Ида. – Будь это так, что стало с его деньгами? Он был одним из самых богатых людей своего времени, и то, что это действительно так, мы можем видеть из его письма к королю. После его смерти ничего не было найдено, кроме его земель. О, и этот клад тоже будет когда-нибудь обнаружен, пусть даже через двадцать веков, слишком поздно, чтобы нам была от него какая-то польза. – И она глубоко вздохнула, и ее прекрасное лицо приняло страдальческое и усталое выражение.

– Что ж, – сказал Гарольд с сомнением в голосе, – возможно, в этом что-то есть. Могу я сделать копию этого письма?

– Конечно, – ответила Ида с усмешкой. – И если вы найдете клад, мы можем его поделить. Давайте я продиктую его вам.

Как только этот процесс был закончен и Гарольд закрыл свой блокнот, куда он вложил копию письма, написанную на половинке листа бумаги для заметок, в комнату снова вошел старый сквайр. Посмотрев на лицо этого почтенного джентльмена, его гость увидел, что разговор с Джорджем, очевидно, прошел отнюдь не удовлетворительно, ибо сквайр был явно не в духе.

– Что случилось, отец? – спросила его дочь.

– О, ничего, моя дорогая, ничего, – ответил тот довольно печально. – Приходил Джордж, вот и все.

– Да, но лучше бы он держался подальше, – сказала она, слегка топнув ногой. – Он вечно приносит дурные известия.

– Такие времена, моя дорогая, такие времена. Джордж тут ни при чем. И куда только катится эта страна, хотел бы я знать.

– Так в чем же дело? – спросила Ида, не скрывая тревоги. – Что-то не так с фермой у рва?

– Да, Джантер все-таки от нее отказался, и я даже не знаю, где мне взять другого арендатора.

– Теперь вы видите, полковник Кварич, какое это сомнительное удовольствие, быть владельцами земельной собственности, – сказала Ида, поворачиваясь к нему с улыбкой, в которой однако не чувствовалось большого веселья.

– Да, – ответил полковник, – я знаю. Слава богу, у меня есть только десять акров земли, которые оставила мне моя дорогая тетушка. А теперь, – добавил он, – думаю, что мне следует откланяться. Уже половина одиннадцатого и старая миссис Джобсон наверняка заждалась меня.

Ида подняла голову в знак протеста и открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем по какой-то причине передумала и протянула руку.

– И если вы найдете клад, мы можем его поделить

– Спокойной ночи, полковник Кварич, – сказала она. – Я так рада, что теперь у нас будет сосед. Кстати, завтра утром несколько человек приезжают ко мне поиграть в теннис. Не желаете составить компанию?

– Что? – раздраженно перебил ее сквайр. – Снова твои партии в теннис, Ида? Думаю, на этот раз ты могла бы меня пощадить, принимая во внимание все мои заботы.

– Ерунда, отец, – сказала его дочь не без обиды. – Чем могут несколько людей, играющих в теннис, навредить тебе? Бессмысленно замыкаться в себе и изводить себя печалью из-за того, что мы бессильны что-либо изменить.

С видом благочестивой покорности старый джентльмен сдался и робко спросил, кто придет.

– О, как обычно. Мистер и миссис Джеффрис… Мистер Джеффрис – это наш пастор, полковник Кварич, затем доктор Басс и две мисс Смит, в одну из которых он якобы влюблен, мистер и миссис Квест, мистер Эдвард Косси и еще несколько человек.

– Мистер Эдвард Косси! – воскликнул сквайр, вскакивая со стула. – Ида, ты же знаешь, что я на дух не переношу этого молодого человека, что я считаю его отвратительным молодым человеком. Ты могла бы проявить больше сочувствия ко мне и не приглашать его сюда.

– Я ничего не могла с этим поделать, отец, – холодно ответила дочь. – Он был с миссис Квест, когда я пригласила ее, и мне ничего не оставалось, как пригласить и его. К тому же, мистер Косси мне нравится, он всегда такой обходительный, и я не понимаю, откуда в тебе такое стойкое предубеждение против него? В любом случае, он придет, и давай прекратим этот разговор.

– Косси, Косси, – сказал Гарольд, вмешиваясь в их разговор, – когда-то я знал это имя. – Иде показалось, что говоря эти слова, он слегка вздрогнул. – Он часом не из семьи знаменитых банкиров?

– Да, – ответила Ида, – один из сыновей. Говорят, что когда его отец, который очень болен, умрет, ему достанется полмиллиона, если не больше. В наших краях он управляет отделениями их семейного банка, по крайней мере, номинально. Мне кажется, в действительности ими управляет мистер Квест. По крайней мере, филиалом в Бойсингеме – уж точно.

– Ну, ладно, – вздохнул сквайр, – если они приглашены, то пусть приезжают. В любом случае, я могу пойти прогуляться. Если вы идете домой, Кварич, я пойду с вами. Хочу глотнуть немного воздуха.

– Полковник Кварич, вы еще не сказали, придете вы завтра ко мне поиграть в теннис или нет, – сказала Ида, протягивая на прощание руку.

– О, спасибо, мисс де ла Молль. Да, я думаю, что приду, хотя, если честно, игрок в теннис из меня никудышный.

– О, мы все такие. А пока спокойной ночи. Я так рада, что вы приехали жить в Моулхилл. Думаю, моему отцу будет приятно иметь товарища по прогулкам, – добавила она, как будто ей в голову пришла запоздалая мысль.

– Да, – хмуро ответил полковник, – мы почти ровесники. Спокойной ночи.

Дождавшись, когда дверь за ним закрылась, Ида положила руку на каминную полку и подумала о том, что полковник Кварич ей в целом понравился, причем в такой степени, что даже его не слишком красивая физиономия не отталкивала ее, а, скорее, даже привлекала.

– Знаешь ли ты, – сказала она себе, – именно за такого мужчину я и хотела бы выйти замуж. Чушь, – добавила она, нетерпеливо пожав плечами. – Чушь, тебе почти двадцать шесть. Ты слишком стара для такого рода вещей. А теперь эти новые неприятности с фермой. Мой бедный старый отец! Что ж, это жестокий мир, и мне кажется, что сон – это лучшее, что в нем есть.

И она со вздохом зажгла свечу, чтобы отправиться спать, однако тотчас передумала и села, чтобы дождаться возвращения отца.

Глава V

Сквайр объясняет свое положение

– Я не знаю, что будет с этой страной, я действительно не знаю, и это факт, – завил сквайр своему спутнику, после того как они прошли несколько шагов в молчании. – Вот ферма, ферма у рва. Когда я был молодым, она приносила двадцать пять шиллингов дохода с акра, а восемь лет назад она приносила тридцать пять. Теперь я сократил аренду, сократил до пятнадцати, лишь бы сохранить арендатора. И чем все это закончилось? Джантер – это арендатор – предупредил меня в прошлый Михайлов день, но эта тупая сова, Джордж, заявил, что все это ерунда, и что он будет и дальше платить по пятнадцать шиллингов, когда придет время. А сегодня вечером он приходит ко мне с лицом длиной в ярд и говорит, что Джантер все равно откажется от аренды при любых расценках и что он не знает, где ему найти другого арендатора. Это сущая катастрофа, вот что это такое. Триста акров хорошей, плодородной земли, и нет арендатора на нее по пятнадцать шиллингов за акр! Что мне делать?

– Разве вы не можете взять ее в свои руки и обрабатывать ее сами? – спросил Гарольд.

– Как я могу взять ее в свои руки? У меня уже есть одна ферма в сто пятьдесят акров. Вы представляете, во сколько это мне обойдется? – И сквайр остановился и ударил палкой о землю. – Десять фунтов за акр, до последнего фартинга… и, скажем, по тысяче за договоры… всего около четырех тысяч фунтов. И где мне взять четыре тысячи фунтов, чтобы спекулировать таким образом, потому что это спекуляция, причем такая, заниматься которой самому – я слишком стар, даже будь у меня необходимые знания. Ну, вот мы и пришли, и теперь я пожелаю вам спокойной ночи, сэр. Становится холодно, а я последние пару лет стал слаб грудью. Кстати, я полагаю, что увижу вас завтра на теннисной партии Иды. Нет, я вовсе не против того, чтобы она их устраивала, но как я могу думать о таких вещах, когда на меня свалились все эти неурядицы? Что ж, спокойной ночи, полковник Кварич, спокойной ночи. – И с этими словами он повернулся и в лунном свете зашагал домой.

Проводив его взглядом, Гарольд Кварич направился к дому, размышляя, не без грусти, над драмой, которая разыгрывалась перед ним, этой самой распространенной в наши дни драмой – разорением древнего рода по причинам, над которыми люди не властны. Не нужно было быть семи пядей во лбу и обремененным знанием о мире, чтобы понять: древний род де ла Моллей обречен. Эта история о брошенных фермах и деньгах, которых нет и не будет, имела собственную мораль, причем, весьма печальную. Даже почти детское волнение Иды по поводу легенды о зарытом кладе указывало ему, сколь острой была их потребность в деньгах. Ему подумалось, как приятно было бы сыграть роль этакого волшебного принца, поставив между ней и грозившим их семье разорением несметное богатство.

Как прекрасно этот великодушный, гостеприимный сквайр вписался бы в это новое положение, подходящее ему по характеру, происхождению и традициям, играя солидную роль старомодного английского деревенского джентльмена. Полковнику было больно думать о том, что такой прекрасный человек вынужден по причине пустого кошелька пускаться в разного рода финансовые махинации, пытаясь спастись от настигающей его нищеты. И Ида тоже… Ида, у которой имелись все качества, способные сделать богатство и власть тем, чем им положено быть – рамкой для ее красоты и ума. Но так уж устроен этот мир, и Гарольд не мог этого исправить. С горьким чувством несправедливости этого мира наш герой не без труда – ибо он еще не успел привыкнуть к его с извивам и поворотам – проделал путь вверх по крутому склону Горы Мертвеца и, обойдя дом, подошел к передней двери.

Он вошел в дом и, сказав миссис Джобсон, что она может идти спать, сел покурить и предался размышлениям. Как и многие одинокие люди, Гарольд Кварич был заядлым курильщиком, и никогда еще так остро не нуждался в утешении табака, нежели в этот вечер. Несколько месяцев назад, уволившись из армии, он столкнулся с серьезной дилеммой. Он, здоровый, энергичный мужчина сорока трех лет, трудолюбивый, обладающий пытливым умом, внезапно оказался заброшен в этот мир, не имея иной профессии. Что ему делать с собой? Пока он задавался этим вопросом и безучастно ждал ответа, которого так и не было, его тетушка, старая миссис Мэсси, ушла из этой жизни, завещав ему все, что у нее было, что вместе взятое могло принести ему триста фунтов годового дохода.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

1 Чарльз Джеймс Лонгман (1852–1934) – верный друг Хаггарда, один из представителей большой старинной фамилии английских книгоиздателей, в 1882–1905 гг. выпускал журнал «Лонгман’с Мэгезин», где увидели свет многие произведения Т. Гарди, Г. Джеймса, Р.Л. Стивенсона, Р. Киплинга, Г.Р. Хаггарда и других выдающиеся писателей. Роман «Полковник Кварич, кавалер креста Виктории» впервые был опубликован в декабре 1888 г. в 3-х томах в лондонском издательстве «Лонгманс, Грин и Ко». Чарльз Лонгман был в восторге от книги, охарактеризовав ее как «лучшее описание английской сельской жизни в XIX веке, сопоставимое с романами Энтони Троллопа» (см. Г.Р. Хаггард. Дневник, 25 сент. 1917).

2

Битва при Эль-Тебе – два сражения в 1884 г. на побережье Красного моря: первое – разгромное нападение суданских повстанцев-махдистов на египетские войска и английских офицеров (4 февраля), и ответное – разгром махдистов британскими войсками (29 февраля).

3

Говорят, что он был назван в честь семьи Буасси, на чьей наследнице некий де ла Молль женился в четырнадцатом веке. Однако поскольку один из старых летописцев упоминает город Бойсингем, это кажется маловероятным. Вне всякого сомнения, это семья получила свое имя по названию города или деревни, а не город от семьи. – Примечание автора.

4

Molehill – кротовая нора, кротовина (англ.).