Реквием по любви

–Элис, я часто думаю над тем, что бы было, если бы я не приехал в этот лес? Где бы я еще встретил свою лесную фею?

– Ты бы встретил городскую фею, – подшутила я.

– Думаешь, её бы тоже так сильно любил, как тебя?

– Не могу сказать. Может, любил бы, ведь ты умеешь любить и располагать к себе кого угодно. У тебя талант общения с людьми. Это я в тебе заметила с первого дня нашего знакомства, Макс.

– Если у меня и есть талант общения, то мне бы хотелось его тратить только на тебя и ни на кого больше, любимая.

– Я знаю, любимый. Я чувствую твою любовь. Даже если я далеко от тебя, я её чувствую и знаю, что она у нас взаимна. Макс, между нами редкая любовь.

– Я рад, что нашел место в твоём красивом сердце, родная.

– Без тебя так пусто было в жизни, Макс. Почему ты до сих пор не появлялся? Где ты был до сих пор? Почему ты заставлял меня ждать?

– Любимая, это все судьба. Я не при чем, если бы даже сильно этого хотел. Судьба сама решила, когда нам с тобой встретиться. Только знай, что я больше тебя рад нашей встрече и нашей бесконечной и взаимной любви, моя лесная фея.

– Макс, спасибо за любовь.

– Не говори мне спасибо, любимая. Это я должен благодарить тебя за то, что ты вообще есть в этом мире.

– Знал бы ты, как мне приятно слышать твои сладостные слова, Макс.

– Привыкай, любимая. Теперь ты всегда будешь их слышать от меня.

– Я буду тому только рада.

– А если ты еще устанешь от меня и моих признаний в любви?

– Этого никогда не будет, любимый. Нельзя устать от того, что дает смысл жизни.

– Только будь, Элис. Я самый счастливый человек в мире, раз сердце и тело лучшей девушки принадлежат мне.

–Хочется кричать о своей любви, – сказала я.

–Так кричи.

– Да, Макс, хочется кричать так сильно, чтобы вся планета услышала.

– Только зачем кричать о своей любви? Главное – это мы сами знаем о нашей любви.

– Но мне хочется, Макс, – не унималась я.

– Так тебе все же очень хочется, чтобы все знали о нашей любви? – С улыбкой спросил он.

– Очень, – тут же ответила я.

Мы пошли в сторону большого оврага, который располагался с левой стороны от домика. Глядя с высоты, можно было увидеть внизу на трассе, как машины, словно муравьи ползали по темной линии дороги. Стоя так высоко над оврагом, любое слово отдавалось эхом.

Макс подвел меня ближе к месту, где можно было стоять на безопасном месте. Мы стояли у обрыва, и он взял меня крепко за талию.

– Теперь кричи, любимая, – сказал он, убрав мои волосы с моего лица.

Я и крикнула:

– Макс, я тебя люблю!

Эхо отозвалось по всему лесу, и это было так приятно, что мне тут же захотелось это повторить. Только Макс меня перебил:

– Теперь моя очередь.

Он нежно прикрыл мне губы ладонью и сам крикнул:

– Элис, я люблю тебя!

– Я тебя тоже! – Вслед ему, крикнула я, высвободив свои губы от его пальцев.

Все громко произнесенные слова отдавались эхом. Казалось, что мир принадлежит нам двоим.

– Элис, теперь ты довольна? – Спросил Макс.

– Да, довольна. Пусть весь мир знает, как я тебя люблю, – ответила я.

– Тогда пусть! – Сказал он и снова крикнул, – навеки вместе!

Потом мы уже вместе с Максом крикнули:

– Навеки вместе!

Вдруг мы услышали какой-то шум со стороны дороги. Никс тут же залаял, Он все это время стоял и смотрел на то, как мы кричали о нашей любви. Переглянувшись, мы с Максом поспешили в ту сторону, откуда послышался шум.

В кустах с правой стороны от дороги лежал мужик и махал рукой.

– Помогите! – Кричал он с испугом.

Я тут же подбежала к нему и разглядела в нем нашего почтальона, который любил в любое время дня выпить несколько рюмок чего-нибудь покрепче. Мы с Максом подняли его вместе с его стареньким велосипедом, на котором он решил проехаться по лесной тропинке.

– Как я понял, это вы кричали? – Спросил он, стряхивая пыль с одежды.

Мы с Максом переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Кричите о своей любви сколько угодно, только я отвлекся на ваши признания, и сбился с тропинки, – с улыбкой сказал он.

Я знала, что не наши крики о любви были причиной его ушиба, а градусы в его голове, но ничего не стала говорить. Я только начала стряхивать пыль с его пиджака.

– Я же говорил, что любить нужно тихо, – сказал мне на ухо Макс и рассмеялся.

– Это точно, – ответила я ему шёпотом.

Он тяжело отдышался и вытащил из сумки письмо. Я тут же почуяла запах спиртного, который исходил от него.

– Может, вы присядете, и я вам посмотрю ваши раны? – Предложила я почтальону, который порядком повредил свою одежду в кустах.

– Нет, доченька. Со мной все в порядке. Мне еще много писем раздавать в поселке и некогда сидеть и болячки свои считать, – сказал почтальон, широко двигая своими пышными усами. Он улыбнулся нам в знак того, что с ним все хорошо. Встряхнув снова пыль с одежды, он достал из сумки письмо и потянул Максу. Сев на свой велосипед, он умчался раздавать письма в селе, так как были еще в селе такие, которые получали и отправляли бумажные письма. Макс взял письмо и развернул его. С первыми строчками прочитанного письма, у Макса напряглись скулы. Это сразу стало заметно, хоть его скулы и прикрывала аккуратно подстриженная борода. По его выражению лица я поняла, что содержание письма является очень важным.

– Мне нужно ехать, причем срочно, – почесав свой висок, сказал он с каким-то волнением в голосе.

– Но что за срочность и куда ты едешь? – Спросила я, поглядывая то на Макса, то на письмо, которое он продолжал держать в руках.

– Элис, поверь, это очень важно. Меня не будет определённое время, и за Никсом некому будет присмотреть. Если тебя не затруднит, возьми его на время. Я обязательно вернусь, как только смогу, родная.

Макс говорил таким взволнованным голосом, что мне хотелось быстрее уверить его в том, что Никс до приезда хозяина, будет в надежных руках.

– Я возьму щенка. Не оставлять же его без присмотра? Только зачем тебе прислали это письмо, если существует электронная почта? – Несмотря на то, что я понимала по выражению лица Макса, что ему сейчас не до моих вопросов, я все же спросила его.

– Элис, милая моя, не время объяснять. Я решил не пользоваться мобильным телефоном и побыть наедине с природой. Только когда дела неотложные, то и бумажные письма человека достанут. Телефоном же я пользовался только с тобой.

Только тогда я поняла, почему с нашей первой встречи, Макс не писал и не звонил мне. Он начал пользоваться телефоном лишь только ради меня. Меня его слова так растрогали, что я его обняла и долго не отпускала от себя.

Он обнял меня так нежно, что мне казалось, что время остановилось. Мне было так хорошо в его объятиях, что не хотелось, чтобы он меня отпускал. Только через полминуты он высвободил меня, и сразу стало холодно без тепла его тела.

Макс быстро закинул вещи в машину и сидя уже в машине, посмотрел на меня.

– Элис, я обязательно вернусь. Не чувствуй себя покинутой, – он притянул меня к себе сидя за рулем и поцеловал.

Я стояла, и слезы сами по себе текли по моим щекам. Мне было очень неспокойно и казалось, что я его больше не увижу.

– Макс, ты точно вернешься? – Спросила я, вытирая слезы, – мне казалось, что если он уедет, то я его больше никогда не увижу. Сердце сжимало так, что задыхалась от своих неприятных мыслей.

– Конечно, милая. Здесь у меня остаешься ты – самое дорогое. Я не могу не вернуться за тобой, – он снова обнял меня, – ведь я тут оставляю девушку, которую люблю больше своей жизни.

Я снова прижалась к нему.

– Элис, милая, только не плачь, прошу. Мне больно видеть твои слезы. Я же скоро вернусь. Зачем эти горькие слезы, которые и мне причиняют боль, видя их на любимых щечках.

– Может мне поехать с тобой? – Предложила я.

– Элис, у меня очень важная встреча, связанная с моей работой и лучше, если я поеду один, – запротестовал Макс.

Он завел машину и, развернув её, направился в сторону трассы, которая вела в город.

Я продолжала стоять и не верила тому, что произошло. Макс, неожиданно получив письмо, сел в машину и уехал, толком не попрощавшись со мной. Мой нос до сих пор улавливал запах любимого мне человека, который за короткий срок стал так мне так дорог, что я разучилась дышать без него. Мне с необъяснимой силой снова захотелось его увидеть, только его не было уже поблизости. Сердце так сжималось, что я забывала вздыхать, чтобы легкие наполнялись необходимым воздухом. Мне казалось, что Макс забрал вместе с собой мое сердце, и поэтому мне так стало так тяжело дышать. Он с каждой секундой все больше и больше отдалялся от меня, в то время как моя любовь к нему только и росла. Мне показалось, что жизнь лишилась всякой радости. Лесная красота больше не завораживала меня и домик, стоящий посередине высоких елок, выглядел грустным и покинутым.

Если бы я тогда знала, сколько мне придется промучиться, скучая по своему любимому, то мое сознание бы этого не вынесло. Только как говорят, – «Человек силен перед всем и все может пережить». Как не странно, но у меня у восемнадцатилетней девушки, тоже нашлись такие силы, которые заставляли жить дальше, хоть это существование без любимого я не могла назвать жизнью.

Я не помню, сколько еще стояла и смотрела на дорогу, по которой уехал Макс, но ноги начали ныть. Когда я очнулась от своих мыслей, я увидела, как Никс бегал по извилистой дороге и разнюхивал землю, которая местами была покрыта обросшей травой.

– Уехал твой хозяин, Никс, – произнесла я еле слышным голосом и снова слезы потекли по щекам.

Только Никс расслышал мой голос, как подбежал ко мне, и грустными и круглыми глазами, посмотрел на меня.

Я села на старое поваленное дерево, где час назад сидела с Максом в обнимку и слезы снова потекли по щекам. Я уверяла себя, что он непременно вернется и снова прижмет меня к себе своими сильными руками. Только, к сожалению машины Макса больше не было видно, и он не появился. Вместо Макса вокруг меня кружился бездушный ветер, который крутил кругами желтые опавшие листья. Я сидела и думала обо всех изменениях, которые произошли со мной. За такое короткое время я стала другим человеком – человеком влюблённым. Только его внезапное исчезновение не давало мне покоя и от одной мысли, что я его могу больше никогда не увидеть, становилось так тяжело, что хотелось кричать от боли в душе.

Лес словно в одночасье изменился. Мне стало больно от своих мыслей. Я дотронулась рукой до того места, где сидел Макс и провела по бревну рукой. К сожалению, бревно, на котором мы сидели вместе с ним не сохранил тепло его тела. Мне казалось, что все, что со мной случилось, было сном, ведь не бывает такой чистой и красивой любви. Только я была уверена, что это не сон и уверяла себя, что Макс снова вернется обратно и будем по-прежнему счастливы.

– Никс, а он еще вернется? Как ты думаешь? Он же должен вернуться? Он же не оставит нас тут с тобой, забыв про нас, как про малознакомых и временных людей? Спрашивала я у щенка, который высунув язык, смотрел мне прямо в глаза и сидел на задних лапах передо мной.

Темнело, а нам с Никсом нужно было возвращаться в посёлок. Я закрыла двери лесного домика и направилась в сторону села с тяжелым сердцем.

Я ждала появления Макса каждый день, но его не было. Не только я скучала по нему, но и щенок. Он грустно лежал и часто не дотрагивался до еды. Мне все равно удавалось покормить его, несмотря на его подавленное настроение и плохой аппетит. Он потихоньку начал привыкать к новому дому, где мои родители баловали его словно ребенка.

Мэри, заходила каждый день и спрашивала меня, не появился ли Макс, на что я кивала головой и говорила, что он даже не пишет и его телефон вне зоны действия.

– Элис, может, он женат и скрыл это от тебя? – Стараясь поддержать меня, Мэри подливала еще больше масло в огонь, чем поддерживала.

– Не знаю, Мэри. Только мне от этого не легче, если он окажется женатым, – недовольно отвечала я подруге.

– Знаешь, не мучайся ты так из-за него. Никто не достоин того, чтобы так страдать, как ты по тому человеку, который даже не вспоминает о тебе и ни разу не написал за столько недель, что вы в разлуке.

Мэри продолжала свои неприятные слова, и я ей отчасти была благодарна за это, потому что она говорила правду в глаза и не давала мне больше уходить в себя из-за разлуки с Максом.

Мэри понимала, что я очень скучаю по Максу. Поэтому она старалась не оставлять меня одну с моей печалью – разлукой с Максом. Подруга детства очень спасала меня своим веселым нравом и бесконечными шутками, которые она выдумывала без особых усилий.

6 глава

Наступило время, когда я уже должна была собираться на учебу. Я не ехала одна, а с Мэри, но все равно как-то в душе было неспокойно. Когда человек меняет образ жизни ему всегда тяжело. Место, где я прожила восемнадцать лет, я должна была променять на мегаполис. Эти кардинальные изменения требовали от меня особых переживаний. Только одна мысль, что Макс где-то в городе, окрыляла меня с необъяснимой силой.

Прежде чем уехать в столицу, я решила сходить в лесной домик. За мной последовал Никс, который за месяц вырос и теперь мог сам одолевать препятствия на тропинке. Дойдя до леса, я встала перед домиком и грустно смотрела на место, где я была счастлива три недели назад. Даже за эти три недели все изменилось: листья деревьев пожелтели, и земля покрывалась ими так красиво, что дух захватывал, а старые деревья стояли грустно, тянувшиеся ветками к небу, словно хотели взмолиться Богу, прося у него тепла для себя. Только ели не потеряли свой облик, словно им не было дела до холодной осени. Никс валялся в опавших листьях и гонялся за мышами, которых он замечал в осеннем листопаде. Кругом была тишина, и нарушал её только крик совы. Этот крик наводил на меня такую тоску и одиночество, что я тут же решила зайти внутрь домика.

Три ступеньки, которые вели внутрь дома, привлекли мое внимание. Они были завалены листьями, и я присев на них, начала перебирать желтые листья, словно снова время повернулось вспять. Мне казалось, что сейчас из дома выйдет Макс и вынесет мне кружку горячего чая, сядет рядом на ступени и обнимет меня. Я снова буду ощущать запах тела самого любимого человека во вселенной, и он будет целовать меня до тех пор, пока от его прикосновений не закружится моя голова. Прикрыв глаза на минуту, я представила, как Макс снова рядом и обнимает меня своим сильными руками. Мне на миг стало легче, но открыв глаза, пустота и одиночество, которые окружали меня в эту минуту, холодом пробежали по моему телу. Не было рядом Макса, и только ветер, который от нечего делать гонял листья кругом меня, начал перебирать пряди моих распущенных волос. Это не были прикосновения Макса, это был вечно неугомонный ветер, который, наверное, никогда никого не любивший, не знал, каково это, когда нет любимого рядом, а ты продолжаешь каждой частицей своего тела и разума скучать по нему. Нет, шальному ветру никогда не понять простое человеческое сердце. Он слишком холоден, чтобы знать, что такое настоящая любовь. Любовь, которая заставляет радоваться жизни, а иногда страдать так, что сердце разбивается на тысячи частей.

Если и до сих пор без Макса мне было очень грустно, то теперь, сидя на ступенях домика в лесу, мне стало еще хуже. Грусть, которая преследовала меня с того времени, как уехал Макс, мучила мое сердце, как только она могла. Мне хотелось прогнать эту грусть, но не знала, как это сделать. На дверях лесного домика за несколько недель, паук успел сплести огромную паутину. Я её убрала метлой, которую нашла на балконе. Открыв дверь, я вошла внутрь дома. Все кругом было так, как я и оставила его. Вещи Макс забрал, но его плащ висел на вешалке. Я подошла к нему, и мне показалось, будто Макс рядом, и он никуда не уходил. У меня навернулись слезы, которых я думала, уже не может быть, так как я их уже проплакала. Я проплакала все свои слезы за время разлуки с любимым. Мой взор привлек диван, на котором мы каждую ночь сидели с ним и вели душевные беседы.

Вспомнилось, как однажды Макс уехал в город без меня и просил дождаться его в домике в лесу. Я согласилась, и пока ждали его возвращения, мы успели с Никсом прибраться во всем доме. Домик был маленький, и убирать там было особо нечего. Никс только и глядел на меня и вилял хвостом, когда я чистила маленький шкафчик с сахаром и банками варенья. Он сидел в ожидании, что ему перепадет, что-нибудь из еды и иногда лаял в сторону шкафчика. Я взяла несколько рафинадов и стала кормить его, как на пороге появился Макс, в руках полными пакетами еды. В одной руке он держал продукты, а в другой – большой букет цветов, запах которых тут же заполнил маленький домик.

– Мне нужно было родиться щенком, чтобы меня тоже так любили, как ты Никса, – сказал Макс и обнял меня.

Он протянул мне цветы, и я их с удовольствием приняла.

– Не такие красивые, как ты, но тоже достойны внимания, – сказал он.

– Спасибо, Макс, – поблагодарила я Макса.

Если бы была такая возможность, то я бы не вылезала из его объятий. Я старалась обнимать его при первой же возможности и чем чаще, тем лучше. Получалось же, что я целыми днями и делала, что прижимала Макса к себе, на что он мне отвечал большей взаимностью.

Когда Макс уже был в домике с нами, мы поставили чайник. Через десять минут уже наслаждались вкусом ароматного чая. Никс же спал на своем маленьком коврике, иногда шевеля своими маленькими ушами по одному. Закончив чаепитие, мы пересели на диван. Макс заключил меня в свои объятия, и мне было так хорошо, что снова захотелось, чтобы остановилось время. Мы сидели, и он перебирал мои пальцы, как вздрогнул.

– Что-то случилось? – Спросила я.

Да. Я сегодня купил тебе подарок.

Мне от его слов стало смешно, и я рассмеялась:

– То есть, как отдавать?

– Тебе придется его найти. Это подарок – сюрприз, – ответил он.

Макс завязал мне глаза шарфиком и попросил сидеть так, пока он не скажет развязать его. Он отпустил мою руку и встал. Мне послышался шум со всех уголков дома.

– Не открывай глаза, Элис, – велел Макс.

– Не открываю, – ответила я.

Он подошел ко мне и развязал аккуратно мои глаза.

– В комнате спрятан твой сюрприз. Тебе остаётся найти его и он твой. Если же не сможешь найти, я его отдаю Никсу, – разводя руками, сказал Макс.

– Хорошо, только помогай мне, – попросила я.

– Хорошо, подсказки будут, – согласился Макс.

– А вещь большая или маленькая? – Спросила я.

– Помещается в кулаке, – ответил он.

– Тогда сложно будет найти, – возмутилась я.

– Если ты заинтересована в приобретении хорошей вещи, то непременно найдешь.

– А с чем это связано?

– С курицей.

– Как я найду вещь, которая как-то связана с курицей?

– Сможешь, раз она в комнате.

Все это время, я ходила по комнате и не знала, что ищу.

– Тогда подскажи мне: холодно или тепло? – Я снова спросила, так как не знала, где искать свой сюрприз.

– Очень тепло. Куда бы ты ни подошла, не то что тепло, а жарко, – рассмеялся он.

– Но так нечестно. Не может быть везде тепло или жарко. Макс, ты со мной нечестно играешь.

– Говорю же, что подарок к тебе очень близок.

– Я сдаюсь.

Он потянул меня к себе и обнял.

– Не нашла.

Он подошел к своему плащу и из кармана достал конфету.

– Она досталась Никсу.

Я сделала обиженное лицо.

– Ну и пусть. Мне и не надо, – я присела обратно на диван, скрестив на груди руки.

Макс снял обертку с конфеты и отдал её щенку. Никс тут же съел сладкую конфету и лег обратно на свой коврик.

Макс подошел ко мне и присел рядом.

– Обижаешься?

– Да. Ты принес конфету Никсу, а не мне.

– Тебе же тоже принес.

– Не принес.

– Принес.

– А где же тогда она? – Обиженно спросила я.

Он указал мне на карман моего платья.

– У тебя в кармане, – с улыбкой ответил он.

Я не могла понять, как Максу удалось положить мне в карман вещь так, чтобы я не заметила. Это, наверное, тогда, когда он меня сотый раз обнимал после приезда сегодня с города и незаметно подложил мне подарок.

Я сунула руку в карман и снова достала конфету.

– Видишь, нашла все же свой подарок, – довольным тоном сказал Макс.

Я так обрадовалась своему подарку, словно мне было пять лет.

– А ты не угостишь меня? – Спросил меня Макс.

Я развернула конфету и как хотела отделить две части шоколада друг от друга, что-то внутри засверкало. Внутри была золотая цепочка с кулоном.

– Что это?! – С восторгом спросила я у Макса.

– Не знаю. Это же подарок – сюрприз и я не могу знать.

Я открыла коробку и там оказалась золотая цепочка с кулоном в форме сердечки.

Макс надел её на меня и сказал:

– Хотел сделать тебе подарок. Если тебе понравится, то я буду очень рад.

Я так обрадовалась полученному подарку, что от радости места себе не находила. Мне ведь никто до сих пор не делал такие дорогие подарки, поэтому от внимания Макса я была на седьмом небе от счастья.

Немного еще посидев с Максом, я все же решила вернуться домой. Он привез меня домой и обещал забрать меня сразу же, как только у меня появится свободное время для него.

Когда я пришла домой, и показала маме полученный подарок, она ахнула и сказала:

– А твой отец, хоть и живем с ним уже двадцать пять лет, ни разу мне половины стоимости этой цепочки подарок никогда не подарил.

Мэри же вынесла свой вердикт насчет Макса, когда я ей рассказала, как незаметно он положил мне в карман подарок.

– Он, наверное, карманник и поэтому незаметно смог тебе положить вещь в карман!

– Мэри, у тебя слишком богатое воображение, – ответила я подруге из-за её вечных её подозрений.

– Смотри, чтобы и твои вещи потом с тебя не снял! А цепочка точно золотая? – Не унималась Мэри.

Она схватилась за мою шею, как вампир за свою жертву и зубами начала грызть кулон, чтобы определить подлинность подарка.

– Мэри, это, конечно, настоящее золото, – я еле высвободила себя из рук подруги, чтобы она, пробуя цепочку зубами на моей шее, так же не вцепилась мне в шею.

Я так и продолжала сидеть на диване и вспоминать многие приятные моменты, связанные с Максом. Только было время возвращаться домой, а то задержись я еще немного, родители бы со своими фонарями уже оказались возле меня.

Мама встретила нас на пороге нашего дома, когда мы с Никсом вернулись в село из домика в лесу.

– Доченька, что же это такое? В кого превратилась моя веселая девочка? Ты ведь всегда была такой оживленной и жизнерадостной. Я ведь не помню, когда ты последний раз улыбалась, доченька. – Мать посмотрела на меня грустно и убрала слезы, которые навернулись на моих глазах.

– Все хорошо, мама, – только и смогла выронить я матери.

Она была права. Если раньше я была веселой девушкой, и все время только веселилась, то теперь мне не хотелось даже разговаривать. Я могла сидеть целыми днями у себя в комнате и не выходить даже к родителям. Только в последний день дома, мне не дали уединиться со своими мыслями. Мама решила накрыть на стол в честь моего отъезда в столицу. Родители позвали соседей, и мне пришлось сидеть вместе с ними, скрывая свое настроение от всех.

Меня спрашивали подруги мамы: хочу ли я уезжать в столицу, а я и не знала, что им отвечать. Ведь мне было все равно на то, ехать или нет. За месяц я очень устала от мыслей о своей любви, и я пребывала в непонятном состоянии. У меня в голове были только мысли, что мне нельзя опускать руки, так как впереди меня ждет учеба.

Мама не хотела отпускать меня в таком подавленном состоянии, переживая за меня.

– Дочка, как же ты там, в городе без меня будешь? – Спросила она меня однажды ночью, когда сидела возле моей постели.

– Мама, со мной все будет хорошо, – начала успокаивать я мать.

– Но, доченька. У тебя печаль, и я не знаю, как ты с этим справишься. Я буду переживать за тебя, – не унималась мать со своими переживаниями за меня.

– Мама, я не одна в таком состоянии. Многие девушки влюбляются и расстаются со своими парнями. У меня тоже получится. Тем более я еду учиться, и учеба поможет мне забыть Макса.

– Как же мне хочется снова увидеть радость в твоих глазах, доченька, – она грустно смотрела на меня, вытирая слезы.

Я её успокоила, что не стоит так переживать и что все непременно будет хорошо. Только мать видела, как я изменилась с того времени, как уехал Макс и понимала, что мое состояние так легко меня не покинет.

На следующее утро родители провожали меня и Мэри в Москву. Нам предстояло добираться до столицы поездом. Нас также провожал щенок, которого сначала бросил Макс, а теперь это должна была сделать я. Он смотрел на меня грустно, отворачивая голову в сторону, будто хотел дать понять, что я с ним поступаю нечестно.