Посмотри на небо

Пока я ещё не знал, каким образом буду «исправлять ошибки», но само пожелание от Создателя, чтобы я их исправил, было для меня приятным. Я поблагодарил Создателя за эти тёплые слова.

За окном нашего поезда то и дело проносились деревья, станции, люди ходили по вагону, но я ничего вокруг не замечал – я был полностью поглощён процессом общения. Поезд всё ближе подъезжал к моим родным местам, и я немного волновался – как рассказать близким о том, что со мной произошло…

Словно угадывая мои ещё не родившиеся вопросы, Создатель продолжал разговор. Следующее пожелание касалось моего папы. Я и сам понимал, что мы очень долго с ним не виделись и не разговаривали. Слушая Создателя, я впитывал каждое предложение и, к своему изумлению, записал следующее:

– Отец твой, Савелий, живёт в «земной» жизни, и жизнь такая губительна для него. Жизнь такая, без твоей любви – это ад. Я желаю, чтобы ты решил для себя сам: если желаешь ему счастья, иди к нему и обними, прижми его к себе. Определённо и я желаю этого. И скажи ему, что ты его любишь. Я желаю ему счастья в любви. Ты можешь дать ему эту любовь. Я желаю тебе первым родить слово любви и желаю, чтобы ты сказал его отцу первым. Я желаю тебе подержать нежно, отца своего, Савелия, за руку, я желаю тебе – желать того же, и я исполню твоё желание! Я желаю, чтобы отец твой, Савелий, жил «божественной» жизнью. Я сейчас рядом с тобой. Я желаю тебе услышать это от меня. Я знаю – я рядом. Я желаю тем, кто рядом с тобой – счастья.

Отложив лист бумаги, я стал собирать вещи. Мы подъезжали к конечной станции, и я представлял, как теперь начну всё делать «правильно». Вскоре я уже был дома, вернувшись к семье после многих дней разлуки.

День моего возвращения из поездки подходил к концу, наступил поздний вечер. Я ощущал и усталость, и радость одновременно. Взяв в руку свой поездной листочек с «буквенной клавиатурой», я спросил у Создателя, сможем ли мы сегодня ещё пообщаться. Палец «указал» последовательно на ответные слова Создателя о том, чтобы я «поблагодарил» буквы на бумаге и сел за компьютер:

– Отложи бумагу, буквы есть и на компьютере.

Я понял, что так будет действительно удобнее: буквы на клавиатуре больше по размеру, не нужно держать бумагу на одной руке. Я заметил, что теперь мои пальцы притягивались той же невидимой силой, как «магнитом», теперь уже к буквам на клавиатуре ноутбука, как будто кто-то держал меня за руку и печатал за меня, а я лишь наблюдал, как на экране последовательность из букв превращалась в слова и предложения… Мысленно пожелав жене и дочке спокойной ночи, я приготовился пожелать того же самого Создателю, чтобы с удовольствием и в хорошем настроении лечь спать. Обратившись мысленно со словами благодарности к Создателю за весь тот путь, который он дал мне пройти, я пожелал спокойной ночи и приготовился напечатать ответ. Однако дальше стало происходить то, чего я никак не мог ни ожидать, ни предполагать. Да, пальцы действительно стали притягиваться к буквам. Но мои внутренние ощущения были не такими, как день назад, в поезде… Я вдруг почувствовал, что надвигается что-то вроде бури или сильной грозы – эмоциональной грозы. Буквально за несколько секунд внутри меня стало холодно, и в какой-то момент я ощутил, что всё моё тело немеет и что мне трудно двинуться с места…

– «Спокойной ночи»?????????....????» – напечатали мои пальцы. – А разве она может быть спокойной? Разве тебе спокойно после того, что вы с Александром наделали?

Моё лицо нахмурилось, и я почувствовал, что спинка стула, на котором я сижу, так сильно подпирает меня к столу с компьютером, что я как бы прикован к нему.

– Как ты себя чувствуешь? Тебе не стыдно? Не жалко тебе потраченного времени, когда ты отвлекал и вводил в заблуждение других людей – умных учёных, банкиров, помощников, что без разрешения обращался с вопросами «к маятнику», «к информационному полю Земли», «к солдату, лежащему в поле», то есть к кому угодно и к чему угодно, только не ко мне, не к Создателю, а не зная, творил недоброе?.. Вспомни, как ты говорил: «Маятник, дай мне точные координаты…»

«Ужас какой», – подумал я. Как обидно должно было быть Создателю наблюдать за мной тогда, с маятником… А ведь на самом деле, во всех случаях слышать меня и отвечать мне мог только один-единственный Создатель. Теперь я это осознал, и мне становилось от этих мыслей плохо… Мы поменялись ролями – как будто маятник был у Создателя: в роли отвечающего был я, а вопросы задавал Он. И чувствовал я себя, честно сказать, как на настоящем допросе, как на суде во время заседания.

– Почему ты бросил работу, хорошую, почему подвёл своих коллег? Почему ты за всё это время не посоветовался о своих действиях со своим папой?

Я отвечал, что мы с папой и по житейским вопросам не всегда находили общий язык, а тем более по работе.

– Но папа же любит тебя – разве не папа выручал тебя и помогал в трудные моменты? Разве не папа звонил тебе, а ты не брал трубку, разве не он узнавал, как дела, помогал тебе и твоей семье даже в то время, когда ты придумывал, говорил папе, что занимаешься очень перспективными проектами, а на самом деле уже давно всё катилось вниз, как лавина?..

– Да, – отвечал я, – прости меня, это моя ошибка, но ведь папа меня порой обижал, слов обидных мне говорил много…

– Папа тебя не обижал, а любил. И любит! Возможно, он не может выразить свою любовь проще и не мог подобрать в тот момент нужных слов, но не безразличен же ты ему. Ты же сам, вспомни, практически всегда слушал папу с «каменным», постным лицом – как ему ещё было пробиться к тебе? Он хотел показать тебе свою любовь, но ты не помог ему… Тебе же просто нужно было взять, принять эту частичку его любви, а ведь ему было бы настолько легче, если бы ты был более внимательным. Тебе что, это было трудно?..

Мне было стыдно, и я только успевал шептать: «Прости, прости меня, Создатель». Он отвечал:

– Нет, я не смогу тебя простить, ты должен завтра сам пойти к папе, попросить прощения, взять его по-дружески за руку, обнять, похлопать по плечу, сказать, что ты папу очень любишь, тебе же не будет трудно это сделать?

Дрожащим от переполнявших меня чувств голосом я пообещал:

– Конечно же, я обязательно завтра поеду к папе.

Сказал это и тут же представил, какой непростой разговор мне предстоит, впервые за долгое время… Сердце сжималось, так не хотелось расстраивать папу правдой о себе… Создатель же продолжал:

– Но поторопись, поторопись, успей подарить папе свою любовь и попросить прощения, у тебя есть только один день – завтра.

Я шепчу:

– Почему?

– А потому, что твоему папе так плохо было за последнее время, что ты не звонил, не рассказывал о себе больше года, он так переживал, что здоровья у папы совсем не осталось. Позвони ему и скажи, что ты хочешь приехать к нему, ему и правда очень плохо. Сейчас ночь, сейчас не звони ему, позвони днём. Но помни: если ты не позвонишь ему днём, то он умрёт от этой тоски без твоей любви…

«Какой ужас, – подумал я. – Что же делать? Какой же я был дурак…»

– Прости меня, Создатель…

На часах было уже три часа ночи, но о сне и речи не было, вся моя сонливость прошла, хотелось плакать… Я вспоминал пожелания Создателя про папу, тогда, в поезде, и рыдал от понимания, от осознания своей глупости, упущенного времени, страданий, бездумно причинённых самому близкому человеку… Мои пальцы с неумолимой силой продолжали отбивать постыдный для меня текст:

– А как давно ты навещал свою бабушку Любу? Ты же приходил лишь изредка, иногда, для «галочки», и искал поводы поскорее уйти, или вовсе – проезжал на машине мимо её дома и находил внутри себя причины, чтобы оправдать себя и не зайти к ней. А ведь она тебя всегда ждёт, смотрит в окно – не идёшь ли ты, тебя так любит, в детстве с тобой столько времени провела, всю душу вложила в твой рост, с рождения…

– Прости, прости… – говорил я.

– Не я должен тебя прощать, а ты сам должен исправлять свои ошибки.

Создатель рассказал мне историю о том, как тяжело жилось бабушке с самого рождения.

– Когда моя Люба (именно «моя Люба» – так ласково говорил Создатель) была маленькой, то из-за травмы одна нога у неё стала короче другой. В результате с самого детства, всю жизнь моей Любе пришлось хромать, с детства терпеть унижения, неудобства. Но разве она когда-нибудь пожаловалась? У неё не было возможности учиться грамоте – читать и писать, но она всегда хотела стать писательницей, родила детей, дала им всем тепло и заботу, высшее образование, и помогала тебе. А как ты поступаешь? Моя Люба – моя помощница, спасала и тебя много раз, когда ты был маленьким. А ты и тёплых слов ей теперь не даришь?..

Я плакал и опять просил прощения…

– Теперь ты всё знаешь, ты всё теперь готов понять, ты слышишь меня. Поторопись, пойди к бабушке сегодня утром, обними её, возьми за руку, поговори, ей будет приятно… у тебя есть на это время до 10.30.

Потом Создатель стал говорить про мою учёбу и первый заработок:

– Помнишь, как ты получил свои первые деньги? – спрашивал он. – И куда ты их потратил? Купил сигареты, спиртное и почти всё прогулял, да?

Я ответил, что, мол, это были не такие уж и большие деньги, 30 рублей.

– Хорошо, а почему ты не поделился с мамой своей первой зарплатой?

Я сказал, что мама тогда зарабатывала больше, чем эта моя зарплата.

– А почему ты не поделился с бабушкой? Почему не поделился радостью своей первой зарплаты с теми, кто помог тебе в твоём росте и воспитании? Проси прощения теперь! Сейчас!

Я оторвался от компьютера – неведомая сила сначала выпрямила меня, а затем уронила на пол, на колени, – и, плача, я просил меня простить, мне было невыносимо горько от справедливых слов Создателя, ведь родители растили, кормили и «поливали» меня, вкладывали в меня полезное – наверное, в надежде, что я буду «приносить плоды»…

Создатель напоминал мне о многих моих поступках или малодушных бездействиях, а вдруг я вспомнил, что ходил однажды на исповедь, и говорю Создателю:

– А ведь я же недавно, полгода назад, был в церкви, приходил к батюшке, и батюшка простил мне прошлые грехи, причастил, я даже прошёл обряд крещения… Почему же ты меня так сильно ругаешь за тот период?..

– Батюшка простил?!

А кто он такой? Он же человек, обычный, незнакомый тебе человек. Кто дал ему право прощать людские грехи?! Предлагать боль «радостью» заменить, да ещё не даром, а за деньги (!)

Только я могу решать – прощать мне кого или нет. Неужели ты подумал, что можно вот так просто прийти в церковь – и незнакомый человек сможет простить тебе то, чего сам не знает?..

И действительно, ведь приходя в церковь, люди рассказывают о том, что сделали, совершенно незнакомому человеку, и в обмен на «прощение», за деньги, позволяют производить над собой непонятные действия, а получают… А что они получают? Выходит, что ничего.

Мы говорили дальше, и вот уже беседа проходила в таком ключе:

– Помнишь школу, тебя обижал один мальчик, Саша?

– Да, – отвечал я, – помню.

– А ведь у Саши из-за этого не сложилась жизнь… Я знаю, ты забыл про те обиды, но я не смогу простить Саше его выходки, пока ты не простишь его. Ты мог бы сейчас помочь ему и «отпустить» свою забытую обиду? Это поможет ему, потому что своими обидными словами и жестокостью с самого детства он отравлял всю свою последующую жизнь…

Я поразился услышанному и говорю:

– Конечно же да, я не держу никакой обиды на Сашу и желаю ему только хорошего…

– Спасибо, Василий, что простил, теперь его жизнь повернёт к лучшему, потому что обиды и плохие мысли о поступках людей хранить в себе не нужно. Люди могут забыть о том, что обидели кого-то, но об этом не забываю я, и если об этом помнит ещё и тот, кого обидели, это всё равно будет тянуться и мешать им…

За окном уже светало, наступало утро, и хотя я был уже почти без сил, но понимал, что то, что происходит со мной, бесценно для меня по своему значению, а Создатель всё продолжал и заставлял вспоминать меня:

– Вспомни, как ты встречался с одной девушкой и радовался, что тебе с ней комфортно заниматься сексом. И что можно ни о чём не переживать, потому что эта девушка пользовалась химическими противозачаточными средствами…

– Помню, – отвечал я.

– А ведь теперь у этой девушки очень большие проблемы со здоровьем, и она, возможно, уже не сможет иметь детей из-за той химии, она не сможет быть матерью… Василий, каково тебе сейчас? Радостно ли тебе?

– Нет, нет, – с замиранием сердца говорил я, – мне не радостно, и я бы очень хотел, чтобы та девушка смогла иметь детей…. Можешь ли ты помочь ей сейчас? Даже не так – можно ли мне исправить ситуацию?.. Ведь она очень далеко, в другой стране. Как я сейчас могу…

Создатель сказал:

– Ты можешь сейчас только пожелать. Пожелай ей этого. Пожелай ей иметь детей, пожелай ей стать мамой…

Так, шаг за шагом, вспоминались события прошедших дней. Иногда от воспоминаний мне становилось так тошно, так горько в горле, как будто на самом деле во мне находилась какая-то гадость. Я принёс из ванной тряпку, потому что мне казалось, что из меня буквально выходит что-то плохое, и приходилось, простите за подробности, плеваться на пол, потом вытирать это тряпкой, и так несколько раз – вспоминая и отпуская какую-то обиду, какое-то зло на людей или события, это «зло» выходило физически, в виде жидкости, или слизи, и раз за разом мне становилось легче. Верите или нет, но это было так.

Наутро я, не спавший всю ночь, тем не менее был бодрым, и мне не терпелось начать исправляться, начать делать те дела, о которых ночью была беседа с Создателем. Впервые за долгое время я не мог дождаться, когда же поеду к своим родным (!)… Первым делом я отправился к бабушке и обнял её. Никогда в жизни я не испытывал к ней такой нежности и благодарности, как сейчас. Какая радость была у меня в душе! Ведь теперь я знал и понимал, как ей не хватало моего внимания. Я держал её родную натруженную руку в своих ладонях, рассказывал про свою семью, про дочку, про то, как растёт моя малышка, что у нас всё хорошо. Бабушка смотрела на меня удивлённо, кивала головой, а потом спросила:

– А ты не пьяный ли, внучок?

– Нет, что ты! – улыбаясь, ответил я. – Я просто очень давно тебя не видел, соскучился, и я очень тебя люблю!

Мы разговаривали, пили чай… Через два часа я поехал домой, радостный от того, что наконец «прозрел», от того, что я понял, что как это просто, оказывается, дарить доброту и радость, я как будто даже пел от того, что происходило.

Настало время звонить папе: дозвонившись на мобильный, я почти прокричал:

– Папа, привет, как ты? Можно, мы сегодня увидимся с тобой? Приезжай к нам! Или хочешь – я приеду? Я очень соскучился, и мне нужно с тобой увидеться, обязательно сегодня.

– Что случилось? С тобой всё в порядке? – с тревогой спросил папа. – У тебя голос очень странный.

– Да нет, всё в порядке! Просто я очень соскучился, и я рад тебя слышать, рад, что я дозвонился и услышал твой голос, – говорю я, а у самого слёзы катятся по щекам от радости, от простой земной радости, что я услышал папин голос, от того, что папа даже вроде бы и не сердится на меня….

Вечером я был у папы в гостях, обнял его и опять расплакался. Я говорил ему, что мы так давно не виделись, – и хорошо, что теперь мы можем видеться… Мы много разговаривали, я держал его за руку и боялся выпустить его руку из своих, не выпускал почти всё время, и рассказывал про себя, просил у папы прощения, а папа от удивления только говорил:

– Ну… ладно, хорошо, хорошо, что ты понял, – и смущался от моего такого «вдруг» внимания…

Наступил поздний вечер, я приехал домой и думал о том, как хорошо, что я «успел» выполнить пожелания Создателя, что никто не умер от тоски, но какое-то чувство тревоги всё равно оставалось, слишком уж сумбурно всё происходило…

Мне позвонила мама и поинтересовалась, не приходил ли я к бабушке сегодня? Я ответил, что приходил, мы хорошо поговорили, пили чай, а что? Оказалось, что бабушка подумала, будто к ней приходил её сын, которого она не видела уже, наверное, больше двух лет, а не я. Мама рассказала мне, что в последнее время бабушка уже плохо понимает, что происходит и кто вокруг что говорит, что она не способна правильно оценить, кто приходил и что говорил…

Холодный пот пробежал у меня по спине, я сел к компьютеру, и «услышал» от Создателя:

– Да, Василий… у тебя было время выразить свою любовь к бабушке, но не находилось возможности, ты под различными предлогами избегал общения с ней. Теперь у тебя есть возможность это сделать (ведь ты «понял»), но уже нет времени! Плачь над своей ошибкой теперь, но время не вернёшь, бабушка уже не сможет «услышать» тебя…

Я уткнулся в подушку и рыдал от раскаяния за своё прошлое поведение, от понимания того, что Создатель прав на сто процентов и указывает мне на мои ошибки так, как никто другой не смог бы этого сделать!..

Мне становилось всё страшнее. Я спросил у Создателя:

– А как же ты, ведь ты так желаешь людям добра, создаёшь всем условия для жизни, даришь тепло и уют, но ведь не все это ценят – некоторые люди грубые, безрадостные, злые. Что ты чувствуешь и почему не вмешиваешься, почему не останавливаешь злых людей?

– А как я смог бы это сделать, Василий? Да, у меня есть знания, знания теперь есть и у тебя, но у меня нет быстрых возможностей. Не могу же я, например, переместить стену за мгновение или остановить кого-то рукой, предотвратив, к примеру, аварию. Физически меня рядом нет, а следовательно, в мире людей я не могу что-то изменять так же быстро, как человек.

– А что будет дальше со мной? – спрашиваю я. – Ты даёшь мне знания, теперь я многое понял, знаю, но многое я не могу поменять. Для чего мне знания, если ничего поменять я не могу?

– А помнишь, Василий, в поезде, ты захотел жить «божественной» жизнью? Сделал выбор: исправить ошибки жизни «земной», жизнь «земную» закончить и начать жить жизнью «божественной»?..

«Какой ужас», – подумал я, начиная догадываться, к чему всё идёт…

– Да, я помню, да…

– Так вот, ты уже начал этот путь, смотри – ты общаешься со мной как с равным собеседником, со скоростью речи. Можешь слышать, ощущать меня, получать знания… Сейчас ты рад?

– Да, – отвечаю я, – но…

– Смотри дальше: ты не спишь уже третий день, правильно? Больше ты не сможешь спать, просто не сможешь заснуть, так же как и я, я же никогда не сплю. И есть тебе не хочется, верно? Это работает мой механизм по уходу от «земной» жизни. Процесс запущен. Теперь тебе будет противна пища земная, твой организм не сможет её больше принимать, без пищи твой организм постепенно ослабеет, и недели через две, когда тело истощится…

– Стой, стой, подожди!

– Ты сделал выбор.

– Ну хорошо, я сделал выбор, мне отвечать за свои слова, но как же жена моя, как же дочь? Неужели они останутся без меня?

– А что ты делал для них всё последнее время? Они и так были без тебя. Зачем тебе такая «земная» жизнь дальше?

– Нет, я очень их люблю и делал всё, чтобы потом результат принести в семью, это было так!!!

– Так нужно было думать раньше, когда ты делал в поезде сиюминутный выбор, ты же не стал думать над смыслом моих слов, и выбрал жизнь «божественную». Точно так же ты делал сиюминутный выбор между работой стабильной и работой призрачной (работой «мирового уровня»), не думая о том, что же будет из-за этого выбора потом. Так вот тебе и урок, и знания.

Я тихонько сидел за столом перед компьютером и дрожал. Мне было страшно. Нет, не за себя. Мне было страшно за свою семью. Конечно же, я всё осознал. Поздно, но осознал. Таким вот невероятным путём. А что я теперь скажу жене? Что через несколько дней я потихоньку погибну от истощения, потому что не смогу ничего есть? Что она будет чувствовать? Ей-то зачем причинять страдания?

И тогда Создатель сказал мне следующее:

– Хорошо, если ты всё обдумал, твёрдо решил исправить ошибки и никогда их не повторять, если ты любишь свою семью, своих родителей, я могу дать тебе шанс. Расскажи всё своей жене, Ольге. Сейчас. Расскажи всё: как ты поставил семью на грань, связав свою жизнь с сомнительными людьми, мог погибнуть, не вернуться из последней поездки, ради кладов, ради чужих проектов, как ты не ценил свою роль в семье, находясь между огней… И если она сможет тебя понять, если сможет простить тебя, я обещаю: ты сможешь уснуть, а проснувшись – вновь станешь обычным, нормальным «земным» человеком, у тебя появится аппетит, но… ты потеряешь возможность общения со мной. Ты забудешь весь этот разговор. Ты будешь обычным любящим мужем, ласковым и внимательным папой для своей дочки. Ты согласен?

Я подумал, как всё это время было здорово, – три дня дали мне столько полезного, сколько, наверное, не наберёшься за всю жизнь. Если дальше ничего не менять и сохранить возможность общения, но угасать при этом физически, то для чего, действительно, мне такая жизнь? Но если есть шанс в дальнейшей «земной» жизни быть полезным семье, даже забыв при этом о возможности общения с Богом и о том, что он разговаривал со мной, то такой выбор был бы стоящим и оправданным. Понимая, что прошёл такую невероятную «чистку» от плохого – как говорится, в сознании и при жизни, – я был согласен «упасть» обратно на землю и стать обычным, земным человеком.

– Да, – говорю я сквозь дрожь и слёзы, – я обдумал всё, и если такой выбор действительно возможен, то я… согласен.

– Хорошо. Я даю тебе этот шанс.

– Но только как же Оля узнает, что я хочу сейчас поговорить с ней? Она же спит сейчас с малышкой в другой комнате…

– Не беспокойся, сейчас она сама придёт к тебе, через минуту, я сам сообщу ей о том, что ты её зовёшь.

«Странно, – подумал я, – как Создатель позовёт Ольгу? Ведь он не может потрепать человека по плечу и сказать: вставай, мол, подойди к мужу… Создатель же сам говорил мне, что он не имеет рук, как человек…»

Но, к моему удивлению, заспанная Оля вошла ко мне в комнату и спросила, почему я опять не сплю и зачем я позвонил ей на мобильный в три часа ночи? Я ответил, что да, я хотел, чтобы она проснулась, но не звонил и не думал даже звонить по телефону – какой там высветился номер? Оля сказала, что номер не определён, но что когда я обычно звонил ей через IP-связь из командировки, то номер так же не определялся, поэтому сейчас это позвонил я.

– Так тебе же позвонил Бог! – сказал я, радостно улыбаясь.

– Вася, ты в своём уме? Что с тобой происходит? – спросила Оля. – За последние месяцы ты совершенно изменился, что с тобой? Мне страшно за тебя…

И я, заплакав, стал просить у неё прощения, за всё то время, за все дни, которые проводил «в работе», в поездках, и так мало был с дочкой и с ней…

Оля слушала меня, гладила по голове, утешала, говорила, что понимает меня, переживает. Но мои слова о последних событиях, о том, что я «слышу» Бога и что я получил новые знания, она не воспринимала. Оля говорила мне, что у меня была хорошая работа, а теперь она не знает, что будет со мной и с нами… Я твердил ей, чтобы она только меня простила – и всё будет хорошо, но чтобы она обязательно простила, иначе я, возможно, погибну… И Оля сказала, что верит в меня (возможно, даже думая, что у меня не всё в порядке с головой…) и прощает, а потом погладила меня по спине, сказав:

– Вася, ложись спасть, уже очень поздно.

Она ушла спать, а меня внутренняя сила усадила за компьютер, и дальше произошло следующее. За эти три дня всё, о чём мы говорили с Создателем – о моих поступках, отношении к бабушке, папе, о том, что я выбрал другую жизнь, что нужно исправлять ошибки, – я печатал на клавиатуре и текст запоминал в файл, чтобы не забыть… И вот в ту минуту словно кто-то крепко взял меня за руку, с неистовой силой нажал на клавиши, чтобы открылся этот файл, палец мой намертво приклеился к клавише «Delete» («удалить») – и за несколько минут весь текст, всё, что было напечатано, стёрлось, остался лишь пустой экран, как белый лист… И только тогда я смог оторвать палец от клавиши, а потом, обессиленный, лёг на диван и уснул.