У края

Удовлетворив любопытство итальянцев, продемонстрировал им брусочки, привезенные Костиным из Пскова:

– Как вы думаете, что это? – передал их президенту.

– Керамика, – перевел его ответ Паоло.

– Правильно. А еще это танковая броня от кумулятивных снарядов. Держит нагрузку три тонны на квадратный сантиметр, – сообщил всем сенсационную информацию.

– Не может быть, – перевели мне мнение Марчелло.

– Это несложно проверить, – завелся я.

– Ничего, если брусочки разрушат? – перевел Паоло.

– Ничего, – ответил ему, и часть застолья удалилась в лабораторию.

Минут через пятнадцать все вернулись и окружили президента.

– Один камень выдержал три тысячи пятьсот килограммов, другой три тысячи шестьсот, – сообщил мне Паоло, прислушиваясь к разговорам.

Все расступились, и ко мне подошел президент. Я вышел из-за стола.

– Аугури, синьор Зарецки, – поздравил он и пожал руку.

– Где вы работаете? – перевел его вопрос Паоло.

– В управлении делами президента, – ответил ему.

– Какого президента?

– Путина.

– ПутИн? – удивленно переспросил тот, сделав ударение на последнем слоге его фамилии.

– Си, – ответил ему. Президент радостно затараторил.

– Синьор Тончелли говорит, у них в Бассано Дэль Граппа есть ПутИн, БагИн, РостопчИн, – перевел Паоло.

– Значит, они русские, – вызвал я дружный смех присутствующих.

Появился очередной поднос с напитками. Понял, что от меня ждут ответного слова.

– За прекрасную Италию, за могучую Россию и за необъятный Космос, где есть ПутИн, БагИн, РостопчИн, – снова развеселил я публику.

Прямо из столовой отправились в путешествие по территории “Бретон”. После “Симека” производственные цеха уже не вызывали удивления. Похоже, это норма для предприятий такого уровня. Зато гигантский роботизированный склад комплектующих поразил.

И мне тут же рассказали легенду, что где-то в Андах работает один из первых станков, выпущенных сорок лет назад фирмой Тончелли. И только для него до сих пор делают запчасти. Хозяину давно уже предложили выкупить у него станок для музея, а взамен бесплатно поставить новый, но тот, якобы, не соглашается – привык.

Показали и самый крупный в мире роботизированный станок, который занимал целый цех и мог сделать по модели или по чертежам любую деталь – благо, он оснащен столь объемным магазином инструмента, что только сам станок в состоянии подобрать нужный инструмент, заточить его, если надо, и лишь после этого подать в работу.

– Это самый совершенный в мире станок. На нем мы делаем самые ответственные детали новых станков, – завершил Паоло.

“Да уж”, – подумал, узрев прозрачный “магазин” с колодой деревянных перфокарт. Нечто подобное видел четверть века назад в вычислительном центре КБ Королева в Подлипках Дачных.

– Это скоро заменим, – смутился Паоло, когда увидел, куда смотрю.

Поразил и музей камня. Оттуда меня вытащили силой.

Следующий день ознаменовался тем, что я отказался от предложенного варианта контракта на поставку оборудования.

– Зачем его оформлять на английском? Ни вам, ни нам он не родной. Предлагаю оформить его двуязычным – русско-итальянским, – обескуражил переговорщиков и выдал им вариант контракта, заключенного когда-то с “Симеком”.

В работе сделали перерыв, который заполнили незабываемой поездкой в Верону.

Для начала Паоло показал нам крупнейший в мире завод искусственного камня “Санта Маргарита”. Это было нечто, хотя и мало отличалось от моего воображаемого завода, образ которого так ярко представил себе в Истре.

– Паоло, где-то недалеко есть гостиница “Наполеонэ”, – обратился к нашему гиду.

– Есть, – ответил тот и резко крутнул руль для разворота.

– Не стоит, – сказал ему, но было поздно.

– Вот она, – кивком показал он на мелькнувшее здание, в котором три с половиной года назад целых две недели мерз по ночам.

А мы взбирались все выше и выше. Наконец, остановились на какой-то смотровой площадке. И перед нами предстал во всей красе весь старый город, окаймленный неширокой рекой с бусинками мостов.

– Что за река? – поинтересовался я.

– Что-то не припомню. Маленькая, – неожиданно стушевался Паоло.

– Наверно, По. Здесь все речки – По, – пошутила Светлана.

– Может быть, – согласился с ней наш гид, – А вон, смотрите, античный мост, – показал он.

Но, где уж мне было разглядеть его без бинокля.

А потом званый обед в ресторанчике при дворце какого-то графа, в гостях у которого здесь был однажды император Александр.

На обратном пути заехали еще на один завод – “Аглобагин”, что означало “Агломерат Багина”. Нас встретил его владелец – синьор Багин, а экскурсию по заводу провел его сын – энтузиаст своего дела.

И хотя этот заводик был существенно меньше утреннего гиганта, интуитивно понял – вот он, идеал. Вот только выпускал, к сожалению, всего лишь скромную плитку небольших размеров.

А неутомимый Паоло уже остановил свою Лянчу Каппу у очередного исторического объекта.

– Первый в мире кондиционер. Изобретение самого Галилео Галилея. Он здесь часто бывал в гостях у местного герцога, – рассказал он.

Увы, объект был на ремонте, и полюбовавшись дворцовым ансамблем со стороны, мы вернулись на “Бретон”. Поделившись впечатлениями, узнали, что наш вариант контракта будет готов не раньше пятницы, то есть через два дня.

Утром следующего дня мы со Светланой оказались в Кампосампьеро, где оставили нашу “маккину спортиву”, сели в поезд и через полчаса вышли на привокзальную площадь Падуи.

До квестуры дошли пешком, осматривая городские достопримечательности. Первым делом дочь направилась в справочную на входе, чтобы узнать, куда обращаться. Вместо ответа у нее попросили паспорт, отыскали в картотеке и выдали заветный документ – вид на жительство. Вся операция заняла около минуты. Мы были поражены.

Подходящий поезд до Кампосампьеро отправлялся лишь через пять часов. Времени оказалось достаточно, чтобы посетить и базилику Сан Антонио, и площадь Трав, и еще много чего.

В Пьомбино вернулись уставшие, но счастливые. Отдохнуть бы. Куда там!

– Папугай, прими душ, пока вода теплая. К девяти едем на ферму к дедушке Маттео.

– Почему так поздно?

– Он работает. Да и какая разница. Завтра на “Бретон” не едем.

– И далеко ехать?

– Да нет. Километров двадцать.

И вот, доехав до Торрезелле, свернули влево и поехали по узенькой гравийной дороге.

– Приехали. Это уже дедушкина земля, – сказала Светланка.

Но, вокруг чернильная мгла, а фары выхватывали из темноты лишь извилистую дорогу и придорожные кусты.

Три минуты езды, и остановились у большого дома.

– Здесь живет Данила, брат Марии, – проинформировала дочь.

Вошли в прихожую, где кроме стола было несколько стульев. Меня и Марию усадили. Остальные остались стоять. Появилась бутыль лимончеллы и фужеры. Чин-чин!

Пара вопросов о погоде в Москве. Еще один “чин-чин”, и все заторопились на выход. Усевшись в машины, проехали с десяток метров и остановились у другого входа в этот же дом.

– А здесь Бруно – еще один брат, – узнал я.

У Бруно в прихожей удалось сесть всем. Такая же лимончелла. Чин-чин, и вопросы о погоде.

От Бруно проехали уже метров сто. Остановились на ярко освещенной площадке. Свет выхватывал из тьмы фасад типичного итальянского дома прошлого века – такие нередко фигурируют в итальянских фильмах.

На пороге нас встретила очень сердитая бабушка.

– Не обращай внимания. Она всегда такая. А на самом деле очень добрая, – сообщила дочь.

– А где дедушка? – удивился я, когда вошли в пустую комнату с накрытым столом.

– Дедушка в офисе, – перевели мне ответ бабушки.

Кроме лимончеллы было еще чудесное красное вино и горы закуски. Не дожидаясь хозяина, все приступили к трапезе.

Часов в десять появились, наконец, дедушка и Марио – еще один брат. Тут-то и выяснилось, что офисом бабушка в шутку называла коровник.

Улыбчивый дедушка оказался полным антиподом бабушке. А главное – мы быстро нашли общий язык, точнее тематику разговора. С языком вышло сложнее – дедушка не говорил по-итальянски, а Светланка еще не освоила падуанский диалект.

Меж тем вино лилось рекой. Вскоре за столом стало шумно и весело.

– Папугай, тебе хватит, – предупредила дочь.

Но, в это время бабушка внесла нечто необычное: в пятилитровой бутыли плескалась прозрачная, как вода, жидкость, в которой плавало что-то круглое, утыканное, как ежик чем-то вроде тупых иголок.

За разговором не заметил, как выпил полстакана очень крепкого напитка из той бутыли.

– Папа, они хотят тебя споить. Не пей больше, – попросила дочь.

– Ерунда, – ответил ей, чувствуя лишь душевный подъем и никакого опьянения.

Очнулся, когда понял, что выпил залпом полный стакан граппы. Знай наших!

Не знаю, чем бы все это окончилось, если бы не бабушка, которая мгновенно поняла коварный замысел своих мужчин, и прекратила эксперимент, убрав опасную бутыль.

Как ни странно, все обошлось. Утром совсем не ощутил состояния похмелья, неизбежного после такой дозы.

– Ты как себя чувствуешь? – спросила Светланка, предложив чашечку крепкого кофе.

– Нормально, – ответил ей чистую правду.

– Давай съездим в Бассано, – предложила она, – Только на поезде.

Я согласился. И не пожалел, снова оказавшись в предгорьях Альп в долине реки Брента.

Жаль, не было фотоаппарата. Но эти чудесные пейзажи до сих пор хранит память.

А вечером ждал званый ужин в доме сестры Марии, и новые знакомства с ее многочисленными родственниками.

Но настала пятница – последний день командировки. Прямо с утра зашли к президенту.

– Он говорит, тебе больше всего понравился “Аглобагин”, – перевел Паоло то ли вопрос, то ли утверждение Марчелло.

– Очень, – ответил ему, – Особенно цементное связующее вместо смолы.

– Вы бы хотели такое оборудование? – последовал очередной вопрос.

– Увы. Мы намерены производить крупногабаритные плиты, а не плитку.

– А если вам предложат комплект, способный формировать плиты?

– Это был бы наилучший вариант.

– Что ж, тогда приглашаю вас завтра с утра на “Бретон”. Мне будет, что показать, – закончил наш разговор синьор Тончелли.

– А как же контракт? – спросил я Паоло.

– Это предложение лучше, чем первое. Марчелло удалось придумать способ, как делать большие плиты на цементной основе. А когда узнал, что тебе понравился цемент, сразу все решил. Вы с дочкой ему понравились, – пояснил тот.

По моей просьбе Паоло свозил нас на завод, который выпускал плиты из природного камня. Но, как ни странно, после поездки в Верону традиционные технологии уже не увлекали.

Жаль, конечно, что сорвалось наше путешествие в Венецию, но командировка – это прежде всего деловая поездка. И суббота оказалась самым эффективным днем той поездки.

Под руководством президента мы успели все, или почти все. У нас появились планировки, привязанные к цехам Новоиерусалимского завода, новые коммерческие предложения и, наконец, двуязычный контракт.

Увы, моя красивая доверенность не убедила опытного руководителя фирмы “Бретон”. Он просил подтвердить мой выбор официальным письмом управления делами президента. Уверен, он был прав.

На этом мы расстались с великим изобретателем Марчелло Тончелли, удовлетворенные совместной работой и в полной уверенности в правильности нашего выбора.

А в воскресенье я улетел в Москву с полным чемоданом подарков.

Глава 7. Серпентарий

Мое возвращение из командировки было не столь помпезным, как у Костина, но и не менее эффектным. Жаль, конечно, что не трезвонили глиняные колокола, призывая уверовавших в прогресс работать без прогрессивки, зато наша келья была плотно увешена чертежами-иконами, а ее столы устланы каменной мозаикой из переливающихся всеми цветами радуги образцов продукции “Аглобагина” и “Санта Маргариты”, а поверх всего этого великолепия – еще и завалены щедрыми дарами “Бретона”: фирменными календариками, авторучками и прочей рекламной мишурой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.