Город Орномиэл

…Заметив Роунса вдалеке, я помахал рукой. Хотя это и не требовалось, тот целенаправленно шёл в мою сторону на знакомый стиль музыки. Уже отсюда можно было различить его довольную, наполированную улыбку, полностью состоящую из платиновых зубов. Он был одет в свой любимый идеально выглаженный коричневый костюм. Такого же цвета туфли вышагивали вульгарную походку.

– Как же я рад тебя видеть, Неро, – прокричал он в ухо, радостно обняв меня.

– А как я рад тебя видеть, не поверишь! – ответил я ему, убавив музыку, и стуча пальцем по запястному файстфону, намекая на время ожидания.

– Ой, да выбрось ты этот отсталый хлам, таскаешься со всяким сенсорным шлаком, ахаха… Там неотложка образовалась, к нам на кафедру устроилась симпотичненькая девочка, архилабером. Сам понимаешь! Надо же было уделить пятиминутное внимание, познакомиться.

– Хорош трепаться, надо ехать. Забронированная ячейка может и не дождаться нас, отдадут другим посетителям.

– Вызови, предупреди, в чём проблема? – передразнил Роунс, как всегда интенсивно жестикулируя при общении.

– Уже! Умник. Но это не на долго. В чёрный список ещё кинут, и прощай отличное место с отличной травкой.

– Не парься, ща поедем. Клёво ты вчера урода забодал, уважуха тебе, поздравляю братишка.

Закончив фразу мой "братишка" головой упёрся мне в грудь, имитируя какого–то рогатого так, что стало больно. У него колючая причёска, выбеленные волосы сплошной площадкой торчали словно иголки, а сзади и по бокам выбрито. Неформальный образ дополняли сплошные очки, сообщающиеся с мощнейшим домашним компьютером Роунса. Роунс сам их изготовил, в добавок сделав операцию на фокус зрения, чтобы видеть близко перед глазами. Следовательно, возможности компьютера постоянно находились у его взора. Когда он управлялся с огромным (для себя) экраном с помощью зрачков, со стороны очки переливались различным свечением.

– Ай! Олень что ли?! Кольно же, – отстранился я.

– Сам такой. Давай помчались, прокатимся с ветерком.

– Я только "за".

Роунс снял пиджак и расстегнул жидкую молнию на облегающей рубашке, усаживаясь на пассажирское кресло. На его тощем туловище набита красочная тату, изображающая супертехнологичного робота без внешней обшивки.

…Мы мчались по большой круговой на юг, чтобы затем углубиться ближе к центру. У нас имелось достаточное расстояние для получения дозы адреналина от захватывающей скорости.

– 250, думаю с тебя хватит, быстрее не поеду.

– Ну Неро! Давай ещё добавь, ты мне друг или как.

– Нет! Выше разгоняюсь только когда один. Нужна особенная концентрация, а я сейчас не в том расположении. Давай лучше поболтаем.

– А в пабиоле мы по-твоему, чем будем заниматься? Я чё зря сварганил тебе жучок. Чтобы ты в одинокого рассекал, …да?!

– Роунс это не шутки.

– Да балдею же братишка. Выше и не надо, и так в трусы чуть не навалил. Аааа круть!!! Ахаха…

– Кстати по поводу жучка, есть возможность такой же сделать? Хотел одному человечку подогнать.

– Ты долбанулся?! Неро сколько раз повторять нужно, не приплетай моих малышек, которые я изобретаю, вообще ни к кому. Подсудное дело ведь! Не догоняешь?! …Жучка я сделал для тебя и только для тебя, для лучшего друга, и если на то пошло единственного. Вот и пользуйся молча.

– Что ты разошёлся? Просто спросил… Компьютер твой лучший друг.

– Он на втором месте.

Ахаха…

Роунс Бур сказал правду. Своим другом он называл одного человека, и никогда не подпускал к себе людей ближе деловых отношений (если не брать интимные дела). Я тоже считаю его лучшим другом, и тоже в мой круг близких попадают единицы, но всё же их больше. Его понять можно; много времени жизни уходит на виртуальное поприще. Роунс вовсе не социопад, он лишь акцентированно разграничивает всех, кто крутится возле него. Этот парень умеет оттягиваться, и сегодня он, как всегда, попытается затянуть меня в какие-нибудь интригу.

– Кстати, я приготовил тебе подарочек. О нём в "Ячейке" потрещим, – пообещал Роунс.

– Договорились… Знаешь, в интервью с Терой Бвунс пришлось рассказать про помощь одного великого компитейзера. Там будет указано твоё имя.

– Можно было и без имён обойтись. Ну да ладно, сочтём это за малюсенькую рекламу моих качеств, – проговорил он, насмешливо приклоняя голову, и прикладывая руку к сердцу.

– Сам понимаешь дружище, легенда должна со всех сторон выглядеть правдоподобно.

– Конечно, Неро! Я знаю, как важен каждый штрижок всей махинации. А круто ты развёл федерацию бокса, они выложили целое состояние, взявшись за робоигры.

– Какая ещё махинация?! Не говори так… Глава федерации Донт Летбер очень богат и помешан на боях. Я никого не использовал, если разобраться, просто совместил своё полезное с их полезным. Он выделил сумму малозначительную для своего состояния, и грезит заполненными залами, где народ занимается его любимым единоборством. Ты видел, мне стоило огромных усилий реализовать всё, и им необязательно знать ради чего это. Почему бы всем не считать меня таким же заядлым бойцом. Не нахожу тут обмана.

– Извини, ты прав… Будем надеяться твой отец остепенится, и похлопает тебя по плечу.

– Сомневаюсь друг, …сомневаюсь.

Дальше мы ехали молча. Я увеличил громкость виртуозной музыки, и погрузился в воспоминания…

Глава 7

Два года тому назад…

Стоя у стилизованной под старину двери, мне необходимо было в последний раз убедить себя в правильности и неотвратимости задуманного. Мои поиски привели меня к собору "Искра Надежды". Где искренность стоит на первом месте, основа, с которой следует начинать (как они рекламируют).

Всё запуталось и перемешалось. Надоело копаться во всевозможных источниках, теряться в бесконечном потоке информации, всё больше и больше липнущей к моему сознанию. Как снежный ком, несущийся с горы, увеличивающийся до гигантских размеров, обречённый неминуемо разбиться и разлететься в колоссальное эхо, пробуждающее множество неистовых лавин.

Хватит! Пора прекратить, пора свернуть со снежной тропы, туда, где нет этого холодного снега – холодной науки, накладывающейся слоями, но не дающей того спасительного тепла, втаптывающей тебя всё глубже в ледяное заточение.

Быть может здесь тот ком начнёт расслаиваться, отбрасывая накопленные излишки, добираясь до внутреннего стержня, которое я столь не осторожно завалил тоннами научных теорий. Что если, посмотрев на свой настоящий стержень, я смогу найти умиротворение, приблизиться к искомой истине. Прекратив питаться из вне, правильно погружаясь в себя, добраться до правды. Познать самого себя.

Именно эта фраза высечена над входом. И именно такие слова произнёс мой отец перед тем как намеренно перестать со мной общаться. Придётся открыть двери, а войдя, оставить за ней привычную жизнь на целых четыре месяца. Когда что-либо начато, оно доводится до логического завершения. Этим отец и воспользовался, решив так действовать. Он знал мою упёртость и упорство; сын изведётся, но изменит своё мнение. А когда причиной конфликта являются такие вещи, то и сам человек изменится навсегда.

Я пришёл сюда искренне, как полагается. Мне известно об этом таинственном месте немногое. В обществе его обзывают сектой. Какие–то подробности в глобсете о нём начисто отсутствуют. Сведения на просторах сети видимо тщательно контролируются, вернее удаляются, если кто–то попытается их туда залить. Кто их покровитель?!

Маленькая брошюра, случайно попавшаяся на глаза в горнолыжном комплексе, в итоге привела меня к подножию загадочного здания. Настолько странного, что впадаешь в недоумение; высоченное серое строение из пластикофра сложено без каких-либо изгибов, и совсем без окон. На брошюрке было изречение "Познай Самого Себя". В ней предлагался изоляционный курс, во время которого якобы среди прочего можно и обрести знание о мироздании.

– Приветствую вас молодой человек.

– Здравствуйте, – ответил я старику в серой рясе, щурившемуся на меня, будто пытаясь припомнить знакомое лицо.

– На умственную эссенцию пришли? – поинтересовался он дружелюбно.

– Умственная эссенция? …Боюсь мне пока толком не понятно, …но я пришёл пройти курс изоляции.

После этих слов, он пристально уставился в мои глаза. Затем развернулся и подёргал одну из многочисленных струн, расположенных в нише. Они явно предназначались для сигналов.

– Ожидайте, сейчас за вами придут.

Повернувшись, старик уселся за стол, и начал листать книгу в бумажном переплёте, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

Я начал осматриваться. Стены, пол, потолок были серыми. Освещался просторный холл несколькими иллориевыми трубками. Всё казалось необычным, хотя в помещении больше ничего и не было. Меня пробирал предвкушающий мандраж. Теперь, когда я сказал этому человеку для чего пришёл, то уже не мог повернуть обратно и уйти. Может его потерянный интерес ко мне с тем и связан, что таких заявляющихся для изоляции ему приходится часто встречать, а те в свою очередь так же часто отсюда сбегают не довершив курса. …Странный старик.

– Добрый день. Прошу следовать со мной, – произнёс появившийся человек.

– И вам добрый.

Вместе с ним мы прошли в объёмный зал. Выглядел этот человек очень статно. Волосы коротко стрижены, аккуратные усы, крепкое телосложение, хорошая осанка, одет в серую рясу отличного качества и покроя, на вид лет семидесяти.

– Скажи, ты серьёзно настроен остаться у нас? Необходимо четыре месяца; три для нас, и один для себя.

– Да… Мне это жизненно важно.

Пробуровив меня взглядом мужчина продолжил:

– Искренне… Я ношу имя Крейд Ларнер.

– А я Неро Ликт.

– Хорошо Неро, постараюсь объяснить наши труды, и чем собственно здесь занимаются. У нас есть основное учение. Это его средоточие, – он указал в центр зала, где стояло нечто вроде колонны, изготовленной виде множества переплетённых жгутов двух цветов: чёрных и белых. Вокруг стояло много всяких разных людей, они оживленно дискутировали. – Можешь задавать вопросы какие сочтёшь нужными.

Я сдержанно кивнул и спросил:

– Почему везде всё серое, кроме средоточия?

– Ты молодец, …зришь в корень. "Искру Надежды" три века назад создал один мудрейший человек. Основоположник всегда твердил, что нового ничего не изобретал и не выдумывал, а лишь взял знание из прошлого. Баланс противоположностей. Мы продолжаем изучать его, отыскивая всеми способами подтверждение и красоту этого величайшего закона. Чёрное и белое. Абсолютно всё имеет свою противоположность, правда не всегда столь очевидную. Иногда антипод чего-то располагается совсем в другой системе классификации, мир ведь не линеен. Надеюсь ты проявишь усердие и у себя в голове создашь своё неповторимое видение баланса закономерностей во Вселенной. …Теоретически можно уравнять любые понятия. Добиться к примеру уравновешенного состояния в обществе счастья и горя. Если у тебя есть кипяток и ледяная вода, смешав их получишь нечто среднее, однако лишишься холодного и горячего по отдельности. Дак нужно ли нам пробовать приводить себя к общему знаменателю?! Не нужно, потому что мы станем серыми, скудными созданиями. Конечно, добиться этого в человеке (наисложнейшем устройстве во Вселенной известном нам) трудоёмкая задача, и представь, как она умножается, когда мы берёмся за социум. …О серых стенах поговорим позже, тебе представится возможность познакомиться с ними не только с моих слов. Давай лучше побеседуем о умственной эссенции. Твоё появление удивительным образом совпало с запуском эссенции, скоро должно начаться.

– Да, конечно, с удовольствием.

– Неро ты как? Я ясно излагаю?

– Не беспокойтесь Крейд, мне пока всё понятно. Слышать информацию от образованного человека всегда приятнее чем вычитывать её, – дал я понять, что он говорит о довольно простых вещах.

– Ты стоишь там, где наше учение, похоже на отвары определённых трав, собранных с лужайки времени. Мы тебе дадим испить один из букетов, согласно проблеме, с которой ты пришёл.

– Я постараюсь в полной мере насладиться предложенным напитком..

Крейд вежливо посмеялся…

– Ничего вкусного тебе здесь не дадут. Будет горько, но зато ты излечишься.

Меня начали утомлять абстрактные сравнения от стороннего человека, они хороший инструмент, но я предпочитаю сам лепить их в своей голове.

– В гостях не бегут на кухню подкидывать свои ингредиенты.

– Правильно Неро, …правильно. Пройдём ближе, – пригласил Крейд пройти к средоточию. Сквозь толпу народа, мы приблизились к нему почти в плотную. – Он зовётся "Столп Надежды".

– Из чего он сделан? Похоже на минералы. Агат и оникс? Их что раздробили и склеили?

– Да, эта внешняя оболочка, несущая идейную составляющую, сделана именно из этих камней. …Вижу ты разбираешься в них.

– Немножко… Минералы красивы. Сам факт того, какой путь они проделывают в недрах земли, чтобы стать тем чем они стали, заставляет как минимум обратить на это внимание. …У меня дома собрана коллекция из сферок, особенно любимых видов.

– Занимательно, – произнёс он отрешённо.

Неожиданно вокруг "Столпа Надежды" из пола начала выдвигаться прозрачная перегородка, помещая его как бы в колбу. Достигнув верха, стенки умного стекла, способного вытягиваться и изгибаться по заданным параметрам, соединились, закупорив средоточие. Затем изнутри столпа засочилась желеобразная субстанция, обволакивая его, она застывала. Народ в зале заметно оживился. Средоточие тихонечко загудело. Радостные окружающие зааплодировали и стали потихоньку расходиться.

– Что сейчас происходило? – поинтересовался я.

– Загрузка умственной эссенции… Так мы называем загруженные данные в нэтреклиминовый компьютер. …Мы те, кто пытается навсегда оградить себя от заразы населяющей планету.

– Вы имеете ввиду микробиоту за пределами Орномиэла?

– Да, речь о них.

Я молчал, давая понять, что весь во внимании и жду продолжения. Меня очень заинтересовало услышанное. Неужели их деятельность задевает ещё и общечеловеческое проклятие?

– Не смотря на комфортное существование, мы уверены в надобности поисков решения. Это вызов. Учёные ищут способы устранить молекулу KAF–24, и вновь развить иммунную систему, …но с молекулой мы так или иначе "договорились". Нам же необходимо продолжать изучать и тех, кто непосредственно покушается на наши жизни. Мы расцениваем всю микробиоту, как общий организм, наделённый некоей сакральной разумностью. Сложно пытаться понять степень, и вообще форму их интеллекта, но он точно не инерционно примитивен. Факт на лицо; сейчас он правит на Земле, и довольно успешно. Получает своё, паразитируя, эксплуатируя все остальные формы жизни. Они остро агрессивны к нам в отсутствии отпора иммунной системы. Но мир можно перестроить на другую резонансную гармонию, в котором нам не понадобится иммунитет.

Признаться, я ошарашен. Передо мной стоял человек, утверждающий, что мельчайшая биота имеет сознательную функциональность, сопоставимую с нашими представлениями о сознательности. …Я понял, что попал в шизанутую секту, но Крейд сумел зацепить меня преследуемой ими целью. И я решил задержаться из чистого любопытства.

– Неужели вы говорите о способе так же "договориться" с кучкой микроорганизмов?

– Ну, во-первых, не "кучкой", скорее это целая цивилизация, со своей иерархией. Задача вовсе не перестроить её взгляд на человека, задача вычеркнуть её и все последующие звенья фауны из эволюционного вектора, не причиняя вреда флоре, с которой мы сможем не соприкасаясь существовать на планете, …параллельно. Она просто будет жить сама по себе, а мы будем пользоваться её кислородом, заботясь о её благополучии.

– Но как вы этого добьётесь?! Разве такое разделение возможно?

– Неро, давай сменим обстановку, продолжим в моей комнате.

– Да, давайте.

…В комнате царил минимализм. Уже привычный серый цвет, присутствующий во всех деталях. На столе стоял светильник и какие–то книги, которые Крейд сразу спрятал в выдвижной ящик. Достав кипевод, он предложил мне присесть, взяв для меня стул у стены. В помещении кроме аккуратно прибранной кровати с серым постельным, и ещё одной иллориевой трубкой на стене, отсутствовали какие-либо вещи.

– Вы здесь живёте?

– Вот уже 12 лет.

– Почему вы уделяете мне столько времени? Как-то не по себе. Обычно все мечутся, куда-то бегут, спешат. Вы разве не заняты дневной суетой в этих стенах?

– Я и забыл, как это бывает. Говорю же не был снаружи 12 лет, – улыбаясь, задумчиво проговорил Крейд.

Моя челюсть буквально отвисла. Приход сюда не перестаёт подкидывать странные сюрпризы.

– Ни разу?!

– Ни разу… Мне не жаль потратить на тебя время, а совсем наоборот. Пусть даже ты уйдёшь, и больше мы не увидимся. …Теперь давай продолжим то, на чём остановились.

– С удовольствием.

– Те люди, кого ты видел в зале, ярые сторонники учения о балансе. Все они высококлассные специалисты в различных областях науки, участвующие в разработке общей формулы. Средоточие – это мощнейший компьютер, настолько мощный, что испускает вредоносное излучение при работе, поэтому мы его закупориваем. Умственной эссенцией мы называем итоговые загруженные данные перед их обработкой компьютером; мы их как бы извлекли из своих умов и вложили в средоточие.

Хозяин разлил кофе по кружкам.

– Дак и что же содержит в себе эта информация, – задал я вопрос, который от меня ждали.

– Наша проблема живёт в другом измерении. Мы, высшие создания эволюции на Земле, выступаем против микрожизни – представителей наипервейшей стадии биологической жизни, и остающейся всегда на том же уровне. Человек прошёл много ступеней, будучи, когда-то таким же наипростейшим существом. Он отклонился от отупляющего и никчёмного прозябания. Мутировал, совершенствовался. Но микробиота неустанно чинила препятствия всем нашим предшествующим формам, из которых мы произрастали новую и новую ветвь. Вся биомасса на планете ничто иное как наши многогранные отражения, разветвлённые при бесконечных видоизменениях. И они постоянно подвергаются нападкам микропаразитов, …их контролю. С истоков своего происхождения от этих прародителей, каждый вид живёт и зависит вовсе не преимущественно от среды обитания, жестокий мир за пределами щита – следствие самОй сущности наших микроскопических предков. Только человек смог вырваться из этого кромешного ужаса. Теперь он уже не зависим и достаточно умён, чтобы поквитаться за столь удручающие сотни миллионов лет становления. И за одно освободить от такой бесполезной, тупиковой, мучительной жизни всех остальных. Мы полагаем молекула KAF–24 "подарочек" именно от какой-нибудь органической заразы. И мы намерены в ответ разработать свою молекулу отыскивающую и самоуничтожающуюся вместе с объектом.

Поверить не мог, что прямым текстом слышу о реальных планах по уничтожению фауны. Если он так явно мне говорит об этом, значит эта организация не скрывается, и правительству о ней и её трудах известно. Я не должен был выдавать своей симпатии к природе, этому человеку, он сродни всем сегодняшним людям, которые так мрачно интерпретируют эволюцию жизни. Мне же, видящуюся сверхъестественно прекрасной, и достойной почитания. Меня прошиб озноб от визуализации описываемых событий. Как после уничтожения мельчайших форм жизни, посыпятся вслед за ними и все остальные. Какие судьбоносные, страшные цели поставили себе эти люди. Я уже не хотел сбегать отсюда, хотя бы потому, что я хотел побольше узнать о продвижении их замыслов, и понять, действительно ли они способны такого добиться.

– И как, …вы близки к осуществлению?

– Каждый раз, когда мы загружаем умственную эссенцию, это может быть итоговая модель. Через два дня компьютер просчитает, возможен ли положительный исход в рамках такого масштаба. Мы не хотим частично вторгаться во внешнюю среду, или все остаётся как есть, или полная ликвидация. В лаборатории всё прекрасно работает; наша молекула, встречая мишень убивает её разрываясь на части. Есть так же учёт и мониторинг ведения "боевых действий". Так если выпущено миллиард молекул, они отслеживаются нами, и мы будем знать сделали они своё дело и нет. Сейчас основная проблема состоит в распространении их по планете таким образом, чтобы они забрались во все уголки и без остатка вычистили заразу.

Я потерял дар речи. Неужели у них всё может получится?! И что, …они разве в серьёз провернут это? Я лихорадочно представлял мир без животных, с одной только зеленью, и прикидывал; будет ли он такой привлекать меня?

– То есть вы хотите избавиться от всей родни?!

– Хе хе… – Крейд посчитал, что я образно шучу, и продолжил в том же формате: – Ну почему от всей, у нас будет зелёная сестра. Единственный представитель после нас, кто не живёт за счёт других, хе хе… Не беспокойся, тебе же, не нужно участвовать в этом, …ты прям растерялся так, – говорил Крейд, будто это будничная тема. – Ты же пришёл с чем–то личным, и не сомневайся у нас ты найдёшь помощь. Изоляционный курс откроет твой разум так, что мне останется только вложить туда верный компонент. Мы помогаем людям безвозмездно, ради идеи высшего вида. Поверь мы искусно владеем многими знаниями о психологии мозга, и на любое жизненное затруднение у нас найдётся бальзам. …И так, что у тебя стряслось?

Эти слова начали возвращать меня из угнетающих мыслеформ. Я настолько был поглощён их планами, что уже видимо на периферии сознания рассматривал свой план: необходимо во что бы то не стало им помешать. Но как?! Что я могу?! …Я вспомнил зачем пришёл, и это отличный повод задержаться здесь, и присмотреться.

– Я пытаюсь понять «кто такой Создатель?», – произнёс я.

Крейд улыбнулся, и закивал головой. Не знаю с какими вопросами сюда ещё захаживают, мне кажется я бы ни за что и никогда не пошёл бы ни к кому за советами по личной жизни. Мой собеседник будто обрадовался услышанному, и у него явно было что предложить мне.

– Не сомневайся, ты найдёшь ответ у нас. …Ты машину оставил возле здания? – указал он на ключи от Ferrari, выложенные на стол. – Если остаёшься на четыре месяца, то перепаркуй на хранение в ближайший трансформерник.

Я сразу понял, что Крейд даёт мне возможность покинуть "Искру Надежды", и принять окончательное решение. И в случае чего без стеснения сбежать отсюда. Однако бежать я уже не хотел; помимо того, с чем я пришёл сюда, меня крайне забеспокоила их основная деятельность.

…Мы с Крейдом Ларнером, после того, как я сразу же вернулся, шли по плавному подъёму, оплетающему внутренний контур здания, тянущемуся до самого верха.

– Неро, сейчас нам предстоит высоко подняться, я покажу твою комнату. Я считаюсь твоим наставником, хоть и не люблю так называться, потому как испытуемый обретает ответы самолично. Моя задача всего–то подобрать правильный материал, ведь люди попадают в разные жизненные тупики.

– Почему в здании так мало электротехники? Здесь даже лифта нет.

– Лифт есть. И да, у нас действительно мало того, что работает на электричестве. Всё это; черпает энергию от сменных батарей. Мы не запитаны коммуникациями города, и обслуживаемся во всём путём привоза-отвоза. Ты уловил суть; наш собор максимально отстраняется от технократии. Ты пользуешься обычным ключами для завода своего авто, уверен, у тебя и квартира открывается таким же образом. Предпочитать обычный засов, против навороченного замка с распознаванием биометрии, отнюдь не отсталый образ жизни. Мне ли тебе рассказывать кого проще взломать; того, кто не поленился накинуть на петли деревянный брус и закрыть стальную щеколду, или того, кто экономит несколько секунд, запирая имущество идентификационной защитой.

– Пожалуй да, мне объяснять не нужно. У меня и вправду есть тяга к старине.

– Ум в простоте. …Мы приучаем себя жить малым, и собор "Искра Надежды" имеет возможность существовать автономно долгое время. Если что–то произойдёт это здание может стать оплотом человечества. Но не каждый сюда попадёт…

На самом деле в Орномиэле присутствуют многие подобные комплексы, повязанные инфраструктурой, и обеспечивающиеся всякого рода запасами. Только во все это я никогда не вникал, потому как жить под вечным страхом какой–то катастрофы – значит не жить вовсе.

–…Расскажите, чем занимаются на курсах изоляции? – задал я вопрос Крейду.

– Видишь серый цвет, окружающий тебя всюду? Его оттенок средний, между чёрным и белым. Снаружи город пестрит красками, все живут в беспрерывном поглощении разноцветия. Первым делом я поведал тебе о балансе противоположностей. Нам преимущественно необходимо заострять внимание касательно человеческих разумов. Каждый тянет свою жизненную лямку, однако мы в одной упряжке, и невероятно сложнейший единый организм, повязанный на глубочайших уровнях. Общее равновесие – это многогранная устойчивая структура. В которой баланс всегда находится, рано или поздно

– По-моему человечество оплатило на миллион лет вперёд возможность жить в радости.