Ненаглядный мой граф, или Итальянские приключения Катерины

«Боже, какое уродство этот камин. Портит все. Нельзя было сделать маленький, аккуратненький».

– Этот камин я привез из старого разрушенного дома шестнадцатого века, – заметив ее взгляд, пояснил Анжело.

– Это очень ценный античный камин.

«Лучше бы ты его не привозил», – подумала Катя, а ему сказала:

– Да, да. Замечательный камин.

А вообще ей не понравилось внутри дома. Как красиво снаружи и так некрасиво внутри! Как-то все неуютно и непродуманно. Нет ничего такого, чтобы радовался глаз. В комнату вошла маленькая, совершенно высохшая женщина. Ее длинные черные волосы были распущены и не расчесаны. Черные глаза горели лихорадочным блеском и какой-то злобой. Катя съежилась от этого взгляда. А женщина проскользнула мимо нее и села за стол, расправляя юбку старенького платья.

«Что это он жену так одевает?» – подумала Катя и подошла к женщине, протягивая руку:

– Здравствуйте, я Катя.

Женщина сначала уставилась на ее руку, потом посмотрела в лицо и вдруг завизжала:

– Прочь, прочь! Пошла вон! – она вскочила со стула и, схватив Катю за кофту, стала ее трясти и биться в истерике: – Вон, вон, пошла вон!

Катя испуганно смотрела на эту маленькую женщину, едва достававшую ей до груди, и не знала, что ей делать. Она с недоумением посмотрела на Анжело. Тот подскочил к жене и, с силой оторвав ее от Кати, обнял за плечи и повел в комнату, из которой она вышла.

– Успокойся, успокойся, – говорил он ей, – эта женщина сейчас уйдет. Иди в свою комнату и ложись отдыхать.

Когда он отвел жену и вернулся, то сказал Кате:

– Ты не бойся, она не всегда такая. С ней иногда случается такое, а вообще она спокойная.

«Да, я вижу, какая спокойная», – подумала Катя.

– Вот здесь твоя комната, располагайся, – открыл он дверь рядом с комнатой его жены. – А моя комната на втором этаже.

Разобрав свои вещи и разложив их по полочкам старенького, а может, старинного шифоньера, Катя вышла в гостиную и принялась за уборку. Через несколько минут спустился Анжело. Он снял пиджак и остался в светло-голубой рубашке, которая оттеняла его голубые глаза. Эти глаза без стеснения рассматривали Катю, а его руки тянулись к ней, чтоб обнять.

– Как я рад, что ты будешь жить у меня! – воскликнул он и обнял ее за талию.

Катя оттолкнула его, посмотрела с удивлением. Он, немного смутившись, добавил:

– Ну не у меня. У нас. Брось ты эту уборку, пойдем лучше отдохнем, – он потянул Катю за руку на второй этаж. – Ты еще не видела мою комнату, пойдем, пойдем, посмотришь, как я живу.

Катя выдернула руку и строго сказала:

– Некогда, мне работать надо.

Он остановился и с недоумением посмотрел на нее: как это с ним, таким красивым и мужественным, и не хочет идти, да любая женщина за ним на край Земли на коленях поползет, а эта русская, ты посмотри на нее. И увидев, что Катя отвернулась и продолжила вытирать пыль, он сказал:

– Ну не отворачивайся от меня. Хочешь, я подарю тебе золотые серьги, дам денег, пошли со мною, я так хочу с тобою заниматься любовью.

«Ну вот, еще один, – с досадой подумала Катя, – ну что это они, ну как животные, увидел, обнюхал и вперед».

А ему сказала:

– Я занимаюсь любовью, когда я этого сама хочу и с кем хочу, а не со всеми подряд.

– Ну, я же не все подряд, я один, ну пойдем. Я уже полгода не имел ни одной женщины, пожалуйста, пойдем. Ты такая красивая. У меня не было такой красавицы.

Катя почувствовала дрожь в его руках. Глаза его пылали огнем, дыхание было прерывистым и горячим, становясь все чаще.

– Я тебе сказала – когда я хочу и с кем я хочу!

Анжело неохотно поднялся к себе наверх и через несколько минут спустился, натягивая на ходу пиджак, и буркнул угрюмо:

– Я пошел на работу.

– Давно бы так. Подожди, ты мне не рассказал, что с твоей женой делать.

– Утром, в обед и вечером делать эти уколы и эти таблетки давать. Присматривать за нею, чтобы на улицу сама не выходила, а то может заблудиться в лесу. Однажды я ее целый день искал. Когда она долго не выходит из комнаты, посматривать, чем она занимается, – сказал он сухо, не глядя на Катю.

«А мы обиделись, что ли?» – усмехнулась про себя Катя, а ему сказала:

– А если она опять будет на меня кидаться? Что мне делать с нею?

– Да я не думаю, ну успокой как-нибудь.

– Я не поняла, она, что, сумасшедшая? – спросила Катя.

– Ну, как тебе сказать, – пожал плечами. – Потом сама разберешься, – и вышел.

И не сказал даже, как ее зовут.

Через несколько минут открылась потихоньку дверь и вышла жена Анжело. Она покосилась на Катю и, ничего не сказав, взяла посудную тряпку и стала местами подтирать пол. Потом этой же тряпкой стала мыть чистые тарелки. Она мыла их с грохотом и все поглядывала на Катю. Катя подметала пол, молча смотрела на это безобразие и думала, что предпринять. Она подошла к женщине, взяла у нее тряпку и сказала:

– Синьора, нельзя одной и той же тряпкой мыть полы и посуду. Для полов есть другая тряпка, вон там, в ванной, – она говорила тихо, чтобы не испугать женщину.

Но та с силой бросила тарелку на пол и зло глянула на Катю:

– Это мой дом, что хочу, то и делаю. А ты пошла вон! – выкрикнула она и схватила другую тарелку.

Боясь, что эта тарелка может полететь в нее, Катя подскочила к женщине и, схватив ее в охапку, вырвала из рук тарелку. А та вдруг как-то обмякла и, закатив глаза, выдохнула:

– Ах, как хорошо! Ах, как сладко ты меня обнимаешь! Еще! Еще! – стонала она. – Ах! Я просто балдею! Как хорошо!

Катя ошарашенно смотрела на эту сухонькую даму и не знала, как себя вести. А та уже гладила своей сморщенной рукой упругую Катину грудь, стараясь возбудить сосок через тонкую ткань ее платья, и стонала:

– Боже, какая ты красивая, как я тебя хочу!

Катя оттолкнула ее от себя.

«Лесбиянка, что ли? – подумала она. – И что же теперь мне с нею делать?»

– Ты не хочешь меня! – взвизгнула та. – Посмотри, какая я красивая, посмотри какая я стройная и какая у меня грудь!

Она сорвала с себя старенький халатик, схватила себя за груди и стала теребить соски. Они ожили и затвердели горошинами.

– Посмотри, какая я еще чувствительная. Я хочу любви! Я так хочу любви! – визжала она, а по ее щекам текли слезы.

Перепуганная Катя сдернула со стола скатерть и обернула ею женщину:

– Тише, тише, не кричи, – просила она, – успокойся. Все будет хорошо. Пойдем в кровать, тебе нужно отдохнуть.

Женщина притихла, обмякла и тихо ушла в свою комнату. Она почти не слышно шептала:

– И ты не хочешь меня, никто не хочет меня. Никому я не нужна!

Когда Катя закрыла за нею дверь, то схватилась за голову:

– Боже, куда я попала! Да они здесь оба сексуально озабоченные. Бежать, бежать отсюда. Сейчас позвоню Нине. Пусть она со своим женихом заберет меня отсюда.

Но тут же подумала: «И куда я пойду? К Бепе уже не удобно возвращаться. Что же делать? Поеду, наверное, я домой. Уже немного подсобрала денег, да и за отцом соскучилась. Поеду домой».

Она позвонила подруге:

– Нин, ты даже не представляешь, куда я попала, – она объяснила ситуацию и сказала: – Знаешь, я, наверное, поеду домой, в Россию.

– Ты, что, с ума сошла? – воскликнула Нина. – Ты знаешь, что потом пять лет ты не сможешь вернуться сюда? Эти деньги, что ты заработала, разойдутся даже быстрее, чем ты себе представляешь. А потом что? Опять копейки считать? Даже и не думай, – строго сказала она. – Потом сама же жалеть будешь. Ну и что, что они озабоченные? А тебе что? Плевать! Тебе нужно деньги заработать, а не в сантименты играть! – И тут же добавила: – Странно, а как это я о них ничего не слыхала?

Катя засмеялась:

– Ах ты, старая сплетница! Как же это ты такое упустила, – и добавила: – Ладно, попробую. Остаюсь.

Катя приготовила ужин и села учить итальянский. Она уже говорила сносно, но понимать еще было трудно. В итальянском языке очень много диалектов. На каждой горе говорят по-своему. Вот и Анжело говорит на диалекте. У него без конца «ши» – «ши-ши», – что за «шиши»? Никак не понять.

Было уже шесть вечера, а Анжело еще не вернулся с работы. Жена его весь день пролежала в кровати и даже, когда Катя заглядывала, потихоньку приоткрыв дверь, та не реагировала, лежала с закрытыми глазами.

«Спит или притворяется», – пожимала плечами Катя. Она открыла окно. В комнату ворвался свежий весенний ветер и принес сладкий запах цветущих деревьев.

– Ах, какая весна! – воскликнула Катя. – Боже, как я хочу любить и быть любимой.

Вдруг она увидела, что во дворе стоит Анжело и смотрит на нее. Даже не смотрит, а любуется. Лицо расплылось в блаженной улыбке, а в прищуренных голубых глазах светилось какое-то умиротворение. Заметив, что Катя смотрит на него, он опустил голову и вошел в дом.

– Чао, как дела?

– Нормально, – сказала Катя, накрывая на стол. – Сейчас ужинать будем. Твоя жена за общим столом ест или ей нести в ее комнату?

– За общим, только ее нужно позвать. Я сейчас переоденусь и спущусь.

Катя осторожно вошла в комнату и тихо позвала:

– Синьора, пойдемте ужинать.

Но синьора сидела на кровати и смотрела в окно, казалось, она не слышала Катю.

– Синьора, – Катя тронула ее за плечо.

А та вдруг подпрыгнула и заорала:

– Вон, вон отсюда! Путана, проститутка, ведьма!

Глаза ее гневно сверкали, руки тянулись к Катиной груди. В комнату вбежал Анжело. Он обнял жену за плечи, погладил по голове:

– Спокойно, Марта, спокойно, я с тобой. Тебя никто не обидит. Это наша новая служанка. Она любит тебя. Пойдем ужинать.

– Не любит она меня, – буркнула та, но пошла с Анджело и села за стол. Потом вдруг Марта отодвинула тарелку и, пододвинувшись вплотную к Кате, обняла ее за плечи и, посмотрев на нее ласковым взглядом, сказала: – Любимая моя, ты пришла? Ты живая? Я так долго ждала и искала тебя! Ты пришла наконец-то!

Кате показалось, что она сама сошла с ума. Любимая… Почему живая – неживая? Мамочки!

– Марта, прекрати! – строго сказал Анжело. – Ешь!

– Я не хочу есть! Я хочу поскорее с тобой заняться любовью. Любимая моя, пойдем скорее на кровать.

Катя молча смотрела на это сумасшествие.

Когда Анжело отвел Марту в ее комнату, Катя вопросительно посмотрела на него.

– Да, ты правильно подумала, – начал он. – Моя жена – лесбиянка. Нет, она сначала не была такой. Сначала мы любили друг друга. Но когда поженились, она стала отказывать мне в любви. Сначала она ссылалась на усталость или головную боль, а потом вообще перешла жить в другую комнату, на ночь замыкалась на ключ. Сразу после свадьбы у нее появилась новая подруга. Я ее раньше не встречал. И не знаю, где они познакомились. Эта подруга часто приходила к нам. Они с моей женой часто запирались в ее комнате и подолгу не выходили. Они включали громко музыку, и я не слышал, о чем они говорили и чем занимались. Я даже и не подозревал, что там происходит. Однажды, когда она в очередной раз отказала мне в близости, я разозлился и сказал ей, что найду себе любовницу. Что я живой молодой мужчина и мне нужна женщина. А она, смеясь мне в лицо, крикнула: «Подумаешь, ну и иди ищи. А я уже нашла свою любовь».

Я был ошарашен. Как это – нашла?! Кого нашла? И как она может мне такое говорить! Мне, ее мужу! Я подскочил к ней, схватил ее за плечи и начал трясти вне себя от гнева: «Кого нашла! Признавайся! Я убью его!» – «Не его, а ее. Я люблю мою подругу! Люблю больше жизни! – выкрикнула она. – А ты мне больше не нужен!»

Я остолбенел: вот так сюрприз! И что мне теперь делать? И как мне дальше жить? На следующий день, когда пришла подруга жены, я попытался поговорить с нею. Но она даже не стала меня слушать, а молча шмыгнула в комнату Марты и заперла дверь. Я долго ждал, когда жена одумается, ведь я любил ее, и меня не тянуло к другим женщинам. Но она была вполне счастлива и довольна жизнью, а я для нее не существовал больше. Я испугался, что по городу поползут слухи, купил этот участок земли подальше от людей и построил дом. Но подруга стала приезжать и сюда. Она стала осторожнее и приезжала, когда я был на работе. Но по счастливым глазам своей жены я все понимал. Их любовные встречи не прекратились. С горя и тоски я попытался найти замену своей жене, но не смог больше полюбить никого, все женщины мне казались предательницами. Так иногда подгуливаю. Но это больше для тела, а не для души. Но потом случилось несчастье. Подруга жены разбилась. Она ехала на большой скорости и сорвалась с обрыва. После того, как моя жена ее похоронила, я стал замечать за нею странности. А потом она и совсем свихнулась. К ней нельзя близко подойти и обнять. Она всех принимает за подругу. Вот такая печальная история из моей жизни, – вздохнул Анжело.

У Кати сжалось сердце: «Бедный мужчина! Такой красивый и такой несчастный».

Она не знала, что ему сказать, только подошла к нему и погладила по голове:

– Я тебе очень сочувствую.

– Да, вот видишь, какой я несчастный, – улыбнулся он, наслаждаясь этой неожиданной лаской. – А ты не хочешь со мною заниматься любовью.

– Анжело! – воскликнула Катя, убрав руку с его головы. – Я тебя убью! Ну, нельзя об этом так прямо говорить. Нужно сначала поухаживать, постараться понравиться, а потом будет видно.

– Хорошо, я поухаживаю за тобой. Говори, что для этого нужно делать? Я не знаю, как вы, русские, любите.

– Как ухаживать? – улыбнулась Катя. – Купи цветов, шампанского, коробку конфет шоколадных. Посидим, поговорим, познакомимся поближе, привыкнем друг к другу.

– А я уже привык к тебе, – улыбнулся он и добавил: – А если я это все сделаю, ты будешь со мною заниматься любовью?

– Мамочки, он опять за свое! Ты боишься потратить деньги впустую?

– Да! Я должен быть уверен, что деньги вкладываю не напрасно. Я не люблю бросать деньги на ветер.

Катя вздохнула про себя: «Да… Это тебе не русский мужик, который выложит последнюю копейку, а обязательно купит хоть какой цветок и бутылку вина или водки. Пусть на закуску даже может не хватить, но с пустыми руками к женщине идти нельзя. И прежде всего он думает не о том, как заняться любовью, а как бы ей понравиться. А у этого все продумано и просчитано. Буржуй несчастный».

– Ладно, хватит сидеть, – сказала Катя, вставая. – Мою посуду и иду спать, – и строго посмотрев на Анжело, добавила: – Сама, без тебя.

Анжело неохотно поднялся и пошел наверх.

Уже было часов десять вечера. Катя читала книгу, лежа на кровати. Вдруг в дверь постучали.

– Катя, можно войти? – прозвучал голос Анжело.

Она вскочила с кровати, подбежала к двери и распахнула ее:

– Что случилось? Что-то с твоей женой? – спросила она взволнованно.

– Нет, с женой все нормально, – улыбнулся он, – случилось со мной.

Анжело распахнул махровый коричневый халат. Полуголое тело Анжело надвигалось на Катю.

– Анжело! Как ты смеешь! – закричала она, пытаясь закрыть дверь. – А ну завяжи халат сейчас же! Что это ты тут голый… и вообще… уходи!

Но он стоял, большой и сильный, и смотрел горящим взглядом на Катю.

– Кать, брось ты это… ухаживать, не ухаживать. На тебе денег. Сколько хочешь? Пятьдесят, сто? – он начал совать ей деньги в карман халатика.

– Анжело! – закричала она. – Прекрати сейчас же. Я завтра же уйду из вашего дома. Я не могу жить в доме, где живут два сексуальных маньяка!

У Анжело опустились плечи, он сник и тихо сказал:

– Ну, как хочешь, – и ушел.

Катя дрожала от негодования:

– Нет, если здесь будет такое каждый день, жить будет просто невозможно!

Она долго не могла успокоиться. Долго ворочалась в постели и слышала, как Анжело ходил над ее головой туда-сюда, туда-сюда. А когда уснула, ей приснился мужчина в старинном графском костюме. Он ходил за нею следом, а она убегала от него и никак не могла его узнать. Лицо его постоянно менялось. Он стучал своим графским жезлом с таким же наконечником, как и в прошлый раз, и суровым голосом говорил: «Я граф! Я граф!»

Катя открыла глаза. Солнце проникло сквозь решетки и теплым лучиком гладило ей лицо. Она сладко потянулась и, вспомнив сон, подумала: «Я сама здесь уже сошла с ума. Что это за граф? Почему он меня преследует? Что ему от меня надо?»

Было еще только семь утра, а на кухне уже кто-то гремел посудой. Катя вскочила, быстро умылась, переоделась и вышла на кухню. Там уже хлопотал Анжело.

– Я кофе сварил, присаживайся.

«Вообще-то это я должна бы варить кофе», – подумала Катя, но ничего не сказала, а, поздоровавшись, села завтракать.

– А твоя жена? – спросила она, наливая кофе в чашку.

Не успела Катя произнести эти слова, как дверь отворилась и из своей комнаты вышла Марта. Катя удивленно посмотрела на нее. Жену Анжело было не узнать. Она была одета в черное блестящее платье, новое и праздничное. Волосы были красиво подкручены и аккуратно уложены.

На шее и в ушах сияли золотые украшения. Лицо было припудрено, а губы накрашены ярко-красной помадой. Она улыбнулась Кате нежной улыбкой и села напротив нее.

«Ну вот, начинается утро в деревне», – с досадой подумала Катя.

Пока пили кофе, Марта всячески старалась заглянуть Кате в глаза и томно вздыхала. Под ее нежным взглядом Катя сидела как под ядовитыми стрелами индейцев и не знала, как ей поступить.

Анжело усмехнулся:

– Ты хотела ухаживаний, вот, пожалуйста, получай.

Встал из-за стола и пошел на работу.

Как только он вышел, Марта подскочила к Кате, схватила ее за упругую грудь и застонала:

– Боже, как я хочу тебя! О! Как хочу!

Катя отстранилась от нее, а сама подумала: «Может быть, она и не сумасшедшая? Может ей, действительно не хватает любви? Ну а я то при чем, чем я ей могу помочь? И почему я ей должна помогать?»

– Марта! Прекрати! – строго сказала Катя. – Я не лесбиянка и заниматься с тобою любовью не буду! Ясно тебе?

Марта отскочила от Кати и завизжала:

– Путана! Вон отсюда, вон!

Это визжание продолжалось несколько минут. В конце концов Кате это надоело, и она закричала по-русски:

– Да заткнись ты, старая дура!

Марта испуганно замолчала, обалдело заморгала глазами и юркнула в свою комнату. До обеда Катя ее не видела и не слышала. В полдень, быстро пообедав, она снова шмыгнула в свою комнату. На ней опять было надето старое, залатанное платье. Вечером, когда приехал с работы Анжело, он спросил:

– А что это за платье висит на улице?

– А это мое. Я его повесила проветрить. Это мне Бепе подарил. Правда, красивое? Его нужно почаще проветривать, а то бусы облезут.

– Катя! Какие бусы! Ты знаешь, сколько это платье стоит? Это же натуральный старинный жемчуг. Он очень ценится. Я тебе говорю как ювелир. Ты можешь купить себе хорошую машину или дом, продав этот жемчуг.

Катя потеряла дар речи:

– Как… я… я… Анжело! Я богата! – она подскочила к нему и, схватив его за руки, закружила с ним.

– Я богата, я богата! – радовалась она.

– Я могу купить у тебя этот жемчуг, – предложил он Кате.

И вдруг она остановилась: «Но ведь это платье Бепе. Это ведь его богатство». Анжело смотрел на Катю восхищенном взглядом.

«Боже, как она очаровательна! Эти прекрасные голубые, как два озера, глаза. Эти невообразимо прекрасные волосы, совершенно неповторимый ротик и белые жемчужины зубов. Ах ты, жемчужина», – подумал он.

– Нет, нет, Анжело. Я так не могу продать его, это платье Бепе. Он не знает, что оно такое дорогое и поэтому подарил мне его. Нет, мне нужно сказать ему.

– Ты ненормальная, – удивился Анжело. – И потом, если он тебе подарил это платье, значит, оно твое.

– Нет, Анжело, я не буду пока его продавать.

Вечером, разложив платье на кровати, Катя стала рассматривать его. По низу рядов в десять шли сплошные нити жемчуга, вся талия расшита крупными жемчужинами до самой груди, а с плеч спадал жемчужный водопад на грудь и рукава. Катя подышала на одну из жемчужин, потерла ее, и она засияла таинственным блеском. Перед глазами Кати пронеслась старинная картина: бал в замке графа и служанка Линда в этом сказочном платье кружит с молодым графом. Они плавно плывут по залу, отдавшись во власть музыки и не замечая никого по сторонам, они утонули в глазах друг друга. «Почему же они расстались? Что же помешало их счастью? Нет, я не успокоюсь, пока не разгадаю эту тайну. А платье я пока спрячу. Или сказать Бепе?» Она несколько дней мучилась, сказать Бепе или не сказать. И все же решила – сказать. Когда Катя уже собралась ложиться спать, постучал Анжело и, не дожидаясь, когда Катя откроет, сам вошел в комнату. На нем был тот же распахнутый халат, который обнажал все его достоинства. Катя схватила свою дорожную сумку и молча стала кидать вещи в нее.

– Ты даже выслушать меня не хочешь? – горестно спросил Анжело и вышел. Катя откинула сумку в угол и, сев на кровать, схватилась за голову:

– Боже, ну что это такое? Ну когда же это кончится?

Утром, когда Катя вышла в гостиную, Анжело уже не было дома, а на плите стоял свежеприготовленный кофе.

«Может, он и не плохой, – подумала Катя об Анжело, – но нельзя же так напористо вести себя». Она села за стол и позвала Марту. Та выскочила в совершенно прозрачном пеньюаре, с аккуратно уложенными волосами и накрашенными красной помадой губами.

– Ну вот, еще одна соблазнительница, – вздохнула Катя и строго, громко сказала: – Марта! Что это за маскарад? А ну быстро надень платье! Завтракать нужно в одежде, а не голой.

Марта как-то растерянно заморгала и, резко развернувшись, шмыгнула в свою комнату. Через несколько минут она вышла во всем блеске. На ней было черное блестящее платье, как и в прошлый раз, и она вся была обвешана золотом. Даже на всех пальцах по одному-два кольца.

«А неплохо живет эта дама», – подумала Катя.

Марта села за стол напротив Кати и, томно взглянув ей в глаза, сказала:

– Ты смотри, какая я богатая! Сколько у меня золота, – она растопырила пальцы рук, чтобы было лучше видно. – Хочешь, я тебе подарю половину?

«А жена оказалась щедрее, чем муж. Тот предлагал лишь одни серьги», – усмехнулась про себя Катя.

Она посмотрела на растопыренные пальцы Марты, заглянула ей в глаза, и ей вдруг стало жаль эту женщину. Она-то в чем виновата, что природа так подшутила над ней. И Катя тихо сказала:

– Нет, Марта, спасибо. Я не люблю золото. Носи сама. Это ведь тебе муж подарил? – Марта спрятала руку под стол, потом схватила чашечку кофе и, обжигаясь, проглотила его. Вдруг она стала снимать все свое золото и складывать в пустую чашечку из-под кофе. Когда сняла все украшения, пододвинула чашечку к Кате:

– Любимая моя, возьми, это тебе.

– Ну что с нею делать? – вздохнула Катя и строго сказала: – Марта, сейчас же забери золото и отнеси в свою комнату!

Марта схватила чашечку с золотом, зло сверкнула глазами и побежала в свою комнату. Катя услышала, как она закрылась на ключ. Она не выходила до самого обеда, и Катя переживала, как бы эта дама себе не навредила.

Иногда Катя подходила к двери и тихонько дергала за ручку, но дверь была заперта. Перед обедом Катя дернула дверь и позвала:

– Марта, ты что делаешь? Пошли обедать.

Марта отперла дверь и вернулась на кровать, на которой до этого лежала. Женщина была совершенно голой.

– Боже, Марта! Ну почему ты разделась? Простудишься, оденься сейчас же!

Катя схватила одежду Марты и стала натягивать на нее. А та, срывая с себя одежду, сказала:

– А тебе не все равно? Я хочу заболеть и умереть.

– Господи, Марта! – воскликнула Катя. – Ну что ты так себя ведешь?

– Ты не хочешь со мной заниматься любовью, – сказала Марта с горечью, – ты мне изменяешь. Ты нашла себе другую? Франческа, моя любимая, что же ты делаешь со мной, зачем ты мне изменяешь?

– Марта! – закричала Катя. – Я тебе не Франческа! Посмотри внимательно на меня! Я не Франческа! Я Катя. Я ваша служанка! Посмотри на меня!

Но Марта залезла с головой под одеяло и горько заплакала.

«Господи, что же мне с нею делать? – расстроилась Катя. – Может быть, я похожа на ее бывшую подругу. Нужно попробовать поменять внешний вид», – решила она.

Катя пошла в свою комнату, натянула голубые джинсы, рубашку в клетку и на голову надела кепку, запрятав под нее волосы. Мельком взглянув на себя в зеркало, похожа или нет на мужчину, она побежала в комнату к Марте. Женщина все еще горько плакала. Катя подошла к кровати, стащила с Марты одеяло и строго сказала:

– Синьора Марта, я ваш новый работник и прошу вас, пожалуйста, оденьтесь и идите обедать.

Марта уставилась на Катю, потом сказала:

– Выйдите вон! Я не люблю, когда мужчины заходят в мою комнату.

– Хорошо, хорошо. Я ухожу и жду вас на обед, – сказала Катя и вышла. Она села за стол и думала: выйдет или нет Марта. Через некоторое время появилась Марта. Она была в своем старом халате. Молча сев за стол, она быстро поела, не проявив никакого интереса к Кате, и ушла в свою комнату.