Ненаглядный мой граф, или Итальянские приключения Катерины

«Ничего, поживу у них, подучу язык, а потом будет видно».

Но как выяснилось позже, жить в этом доме оказалось трудно. Через неделю дед слег и больше не встал. Кате приходилось менять по нескольку раз в день его грязные памперсы, мыть его на кровати, подставляя утку, приносить еду, кормить, поить его, давать кучу лекарств и делать уколы. Да еще оказалось, что у старушки не все в порядке с головой. Она, как маленький ребенок, могла уйти на улицу, выйти за калитку и пойти гулять вдоль дороги, где полно транспорта. Однажды, когда Бепе уехал по делам, а Катя, управившись с делами, села учить итальянский, бабулька тихо выскользнула из дома и побрела к калитке. Катя потихоньку пошла следом, посмотреть, куда же та направится. А старушка открыла калитку и быстрым шагом пошла вдоль дороги. Катя догнала ее и схватила за руку:

– Линда, ты куда пошла? – спросила она по-итальянски.

Катя уже выучила несколько выражений с помощью Бепе, и была этим очень довольна.

Старушка, приложив палец к губам, сказала:

– Тихо, мне нужно вон в тот замок на горе, – она показала сморщенной рукой на огромный серый замок, что виднелся далеко на горе.

– Какой замок? – воскликнула Катя по-русски. – Пошли домой.

«Ну, надо же, куда она хотела идти! Свихнулась бабка, да и зачем ей в замок?» – подумала Катя и, схватив бабку за руку, повела домой. Та вырывала руку и, сопротивляясь, твердила:

– Тезоро, тезоро.

Когда пришли домой, Катя открыла словарь. Тезоро – это сокровище.

«Какое сокровище, где может быть сокровище в наши дни? Совсем крыша у бабки поехала», – подумала Катя.

Когда прошел месяц, Бепе принес деньги – шестьсот евро – и отдал Кате. Она удивленно посмотрела на него. Он открыл словарь и нашел слово – зарплата.

– Это моя зарплата? – подскочила Катя и прижала деньги к груди.

– Бепе, голубчик, ты мне еще и платишь, спасибо, – Катя расцвела от радости. Она-то думала, что он ей разрешил пожить в его доме некоторое время, а он, оказывается, взял ее на работу и по нашим меркам хорошо платит. Бепе смотрел, как она радуется, и улыбался. Он покрутил рукой возле уха, мол, позвони отцу. На второй день, как только Катя приехала, Бепе дал ей в руку трубку и сказал:

– Позвони своим.

Вот и сейчас разрешил позвонить.

«А ведь это, наверное, дорого – позвонить в Россию, – подумала Катя. – А он не жадный!»

Катя набрала номер и закричала в трубку:

– Папа, приветик! Ты знаешь, сколько я получила в этом месяце? 600 евро!

– Ты что кричишь, Катюша? – отозвался отец. – Мне хорошо слышно. Я очень рад, что ты довольна своей зарплатой. Но ты мне в прошлый раз так и не сказала, где ты работаешь.

– А… э… в одной русской фирме работаю на компьютере, – солгала Катя и поняла, что отец догадался, что она врет, потому что он как-то тихо и обреченно сказал:

– Ну, хорошо, что у тебя все хорошо.

У Кати оборвалось сердце, и она тихо сказала:

– Па, я тебя очень люблю, – и положила трубку.

Ей не хотелось огорчать отца, сказав, что она работает служанкой в одном итальянском доме. Отец ее, старого воспитания, считал, что если человек работает в прислугах, это очень плохо. Это значит, что человек ничего не добился в жизни и ни на что не способен. Ну как ему объяснишь, что здесь чужая страна, непонятный язык и как можно устроиться на хорошую работу, если ничего не понимаешь и ничего не можешь сказать? И потом виза, которую ей открыли на один месяц, истекла, и теперь Катя жила в Италии как нарушитель. Куда ей еще идти?

Бепе, который стоял рядом и прислушивался, пытаясь хоть что-то понять, и не поняв ничего, спросил, увидев погрустневшие Катины глаза:

– Что-то случилось дома?

Катя не поняла, что он сказал, но улыбнулась ему и сказала:

– Все хорошо, Бепе.

Бепе Катю больше не беспокоил, и она перестала его бояться. Она хорошо рассмотрела его сморщенное лицо. Он ей не казался уже старым и страшным, как вначале. Он часто, оставшись вечером после ужина на кухне и наблюдая, как Катя убирает, пытался рассказать что-то из своей жизни. Но она не могла ничего понять. Ей было жаль этого одинокого мужичка, и она старалась лишний раз ему улыбнуться и похвалить его. А он, не пряча влюбленных глаз, тихо вздыхал и что-то бормотал. Бепе работал электриком, и как только появлялась свободная минутка, он спешил домой. Ему очень хотелось общаться с Катей, но поскольку она ничего не понимала и почти не говорила по-итальянски, он просто околачивался возле нее. Катю это сначала бесило:

– И что это он тут лазит?

Но когда он схватил ее за руку и прошептал, заглядывая в глаза: «Сэй белиссима (ты прекрасна)!» – Катя поняла, что он влюблен в нее. Но ничего, кроме жалости, она ему дать не могла. Иногда она его гладила по голове, как маленького ребенка, а он светился тихой радостью.

* * *

Управившись с делами и уложив стариков спать, Катя пошла в свою комнату, надела пижаму и легла на кровать. Она открыла разговорник и стала учить итальянский. Вдруг в дверь тихо постучали. Катя подскочила к двери и услышала голос Бепе:

– Катя, ты не спишь? Можно войти?

Катя подумала, что что-то случилось со стариками, и открыла дверь. Бепе стоял совершенно пьяный и в одних трусах.

«Ну вот, опять начинается», – с досадой подумала она.

– Бепе, ты почему в таком виде? – воскликнула она. – И вообще иди лучше спать.

Но он протянул к ней руку, пытаясь обнять. Катя оттолкнула его и крикнула:

– Бепе, иди спать!

Бепе пошатнулся и упал. Он больно ударился о косяк двери и застонал:

– О-о, как больно!

Катя испугалась, что он сильно ушибся, и стала его поднимать, а он падал. Тогда она схватила его под мышки и потащила в его комнату, положила на кровать и стала ощупывать руки и ноги.

– Бепе, где болит? – она испугалась, что он сломал руку или ногу.

А Бепе перестал стонать, схватил Катину руку и положил на сердце:

– Здесь болит, – прошептал он, не сводя с Кати глаз.

Катя отскочила от него и строго сказала:

– Бепе, прекрати! И чтобы это больше не повторялось, ясно тебе? И вообще уже поздно и нужно спать, – сказала она тише, увидев его погрустневшие глаза.

Утром, напоив стариков кофе с молоком, Катя принялась за уборку. Она прежде закрыла на ключ калитку, чтобы старушка не убежала, и занялась делами. Через полчаса она почуяла неладное. Старушенция, которая обычно крутилась под ногами и шныряла туда-сюда, отсутствовала.

«Странно, чем это она там занимается?» – подумала Катя и пошла ее искать. Она пробежалась по дому, но старухи нигде не было. «Боже, где же она?» – Катя потрогала калитку. Закрыта. Она опять побежала в дом. Позаглядывала во все углы и даже под кровать. Старухи не было. Вдруг она услышала, что кто-то зовет ее. Она выскочила на улицу и увидела свою бабульку в сопровождении молодой стройной женщины.

– Забери свою бабку, – сказала она по-русски. – А то она уже почти до замка дошла.

Катя обрадовалась, что старуха нашлась, и, открывая калитку, сказала:

– Какая радость услышать родную речь. А ты, что, здесь живешь?

– Да, меня зовут Нина. Я здесь работаю, присматриваю за одним инвалидом. А бабку твою нужно привязывать к стулу. До тебя здесь тоже русская девчонка работала. Так она эту старушенцию привязывала к стулу. Ее, правда, за это Бепе и выгнал.

– Ну что ты, Нина, как можно живого человека к стулу привязать? Я закрыла калитку на ключ, не знаю, как она вышла со двора.

– А ты поищи, может, у нее ключ есть, – посоветовала Нина.

Катя стала шарить по бабкиным карманам и действительно нашла ключ от калитки. Бабка стала выхватывать ключ из Катиных рук и просила:

– Дай, пожалуйста, дай ключ, мне обязательно нужно попасть в замок. Пожалуйста, дай мне ключ.

Нина засмеялась:

– Эта старуха вдолбила себе в голову, что в том замке на горе лежат сокровища. И она хочет их забрать. Говорит, что они ее. Откуда там сокровища? Там живет старый граф, совершенно обедневший и обезумевший. Говорят, что эта старуха в молодости работала его служанкой и вроде бы была его любовницей. Но никто толком ничего не знает. Ее сверстники умерли и унесли тайну с собой, а граф тоже ничего не помнит.

– А может, там и вправду сокровища зарыты? – спросила Катя, и глаза ее загорелись.

– Ну вот, еще одна искательница сокровищ, – улыбнулась Нина.

– Они не держат сокровища в доме, все несут в банк. А у этого графа, говорят, и в банке пусто.

– А ты откуда все это знаешь? – улыбнулась Катя.

– Да я здесь живу уже пять лет. А городишко небольшой, и здесь все про всех все знают.

– Если хочешь, зайди ко мне, – предложила Катя. – Кофейку попьем.

– Нет, я сейчас не могу, но с пяти до семи у меня свободное время, можем пойти погулять, если хочешь.

– Я не знаю, – замялась Катя, – а как я старуху оставлю одну, вдруг она опять сбежит? Да и потом я не знаю, разрешит ли Бепе.

– Разрешит, разрешит. По их закону тебе положено давать по два часа каждый день и один выходной в неделю.

– Да какой выходной? Где я его буду проводить? Я здесь никого не знаю, – сказала Катя.

– Ничего, освоишься. Поначалу все трудно. Я первый год каждый день хотела сбежать в Россию. А сейчас привыкла, и палкой меня не выгонишь. А бабку возьмем с собой, ей полезно прогуляться. Пока, до вечера, – Нина махнула рукой и ушла.

Катя обрадовалась неожиданному знакомству: «Хоть поговорить будет с кем, а то скоро и русский язык забуду».

Когда пришел Бепе, Катя кое-как объяснила, что хочет погулять перед ужином.

– Конечно, конечно, – согласился он, – а за родителями я посмотрю сам. Иди, погуляй. А то засиделась дома.

Катя не все из сказанного поняла, но поняла, что погулять ей Бепе разрешил.

Они стали гулять с Ниной каждый день. Кате понравилась эта молодая женщина, и они быстро сдружились. Нина была на девять лет старше Кати, но выглядели они почти ровесницами. Нина высокая, худощавая с короткой стрижкой обесцвеченных волос и вздернутым носиком, смахивала на мальчишку. Она без умолку рассказывала Кате о жизни и быте местных жителей. Она знала все самые последние сплетни. Знала, кто с кем встречается, кто с кем разводится, кто с кем и кому изменяет, сколько денег в банке у того или иного жителя городка. Катя смеялась и говорила:

– Ну, ты, старая сплетница, и откуда ты все это знаешь?

Однажды, когда Катя уже собиралась лечь спать, она услышала под окном Нинин голос:

– Ка-ать, выгляни в окно.

Катя открыла окно:

– Нинка, ты, что, с ума сошла? Чего орешь, стариков моих разбудишь.

Нина стояла в обнимку с двумя мужчинами. Одного Катя знала – это инвалид, у которого Нина работает. Он маленького роста и круглый, как шарик. У него с детства одна нога короче другой, и поэтому он, когда идет, сильно хромает. А другой мужчина такой же маленький, но худой. Катя его видела впервые, Нине оба доставали лишь до плеч. Один пристроился под одной подмышкой, второй под другой. Эти коротышки прижались к Нине и, казалось, не дышали от счастья.

– Глянь на моих орлов, – засмеялась Нина. – Не хочешь одного? Бери кого хочешь. Отдаю. У моего Жоржика день рождения сегодня, мы выпили немного и решили прогуляться. А этот все в женихи набивается. Тебе не надо?

– Да у меня свой такой, – улыбнулась Катя.

– Ну ладно, тогда мы пошли, – как стояли втроем в обнимку, так и ушли.

А Кате вдруг страшно захотелось вот так же идти в обнимку с мужчиной, ей так хотелось обниматься, целоваться, заниматься любовью. Ей вспомнились поцелуи и ласки Геннадия, ее тело сладко заныло, ей снова захотелось быть в его объятиях. Вот почему они так долго с ним встречались: в постели он был просто великолепен. Катя вздохнула:

– Ну, что поделаешь, не получилось, не совпали.

Лето закончилось так же быстро, как и началось. Осень пришла с бесконечными дождями и холодными ветрами. В доме было холодно. Отопление не включали.

– Экономы несчастные, – бурчала Катя, кутаясь в теплый плед.

Сначала она думала, что попала в очень бедную семью. Убогая обстановка в доме, полотенца и простыни с заплатками и одежда у стариков латаная-перелатаная. Но когда Катя увидела забитые новой одеждой шифоньеры и просто залежи новых полотенец и простыней, она была очень удивлена. Почему не пользуются всем этим добром, почему живут как нищие?

– Экономят, – пояснила всезнающая Нина. – В моем доме, где я работаю, такая же картина.

– Но зачем экономить старикам? Они, что, еще сто лет собираются жить? – удивлялась Катя.

– Ну, вот у них так. Чтобы было. А пользоваться – ни-ни.

Вечером за ужином Катя заметила, что у Бепе под носом висит капля, а он не вытирает и даже не чувствует, что она там висит. Она весь ужин ждала, когда же он наконец-то вытрет нос, но так и не дождалась. На следующий день потекли носы и у деда, и у старушки. А они и не думали вытирать свои мокрые носы, а так и ели с висящими каплями под носами.

«Привыкли, что ли, – удивлялась Катя. – У них, наверное, каждую зиму повторяется. А ну в таком холоде жить». Ей было неприятно смотреть на эти мокрые носы, но куда денешься. Скоро и у нее потек нос. Когда Бепе увидел, что Катя постоянно вытирает платочком нос, он спросил:

– Тебе холодно? Может, затопить печь?

«Наконец-то догадался, – подумала Катя, – когда уже все заболели».

– Да, да, конечно, а то так холодно, – сказала Катя на ломаном итальянском.

Бепе притащил дров и растопил печку. Катя удивилась, почему он не включил паровое отопление, но промолчала. Экономят, наверное. Ну ладно хорошо, что хоть эта печь есть. После ужина бабулька задержалась возле печи, уж очень не хотелось идти в холодную камеру. Катя подсела к ней и, поглаживая ее руку, спросила:

– Линда, а ты в молодости, наверное, была красивая? Ты была влюблена в графа, я слышала. Расскажи, а?

Но старуха поджала губы и молчала.

– Наверное, я плохо говорю еще по-итальянски, и она меня не понимает, – огорчилась Катя.

Однажды вечером после ужина бабулька, к всеобщему удивлению поцеловала Бепе в обе щеки и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Катю:

– Я сегодня буду долго спать, не мешайте мне и не будите. Я пошла. Меня мой любимый зовет. Прощайте, – и ушла в свою комнату.

Катя с Бепе удивленно переглянулись, что это с нею и какой любимый ее зовет. Дед уже давно спал. Странно.

Когда утром Катя проснулась, она почувствовала какую-то необычную тишину в доме. Заглянула в комнату Бепе: его не было. Он уже ушел на работу. Зашла в комнату стариков. К ее удивлению бабулька, которая всегда вставала раньше всех, спала. Катя подошла к деду.

– Чао, Джульио, как дела? Как спал? – улыбнулась она деду.

Тот молча улыбнулся. Катя поменяла ему памперс, помыла его, переодела и принесла кофе. Подняв старика повыше на подушку, она кормила его завтраком и поглядывала на старуху. Вдруг ей показалось, что та не дышит. Она обежала широченную кровать и стала трясти старушку:

– Линда, проснись, пора вставать, проснись, Линда.

Катя наклонилась, чтобы послушать дышит ли она, но Линда не дышала. Она зажала в сухонький кулачок золотой медальон, который постоянно носила на шее. Катя испуганно посмотрела на старика, тот лежал, не догадываясь, что его жены уже нет на этом свете.

– Бепе, Бепе! – закричала испуганно Катя, забыв, что его нет дома.

Она выскочила из комнаты и стала метаться по дому. Хотела позвонить Бепе, но не могла найти номер его сотового телефона. Она выкинула со стола и тумбочек все бумаги и наконец нашла номер, написанный на отдельном листке, для непредвиденного случая. Катя стала набирать его номер, но Бепе не отзывался.

– Бепе, миленький, голубчик, ну ответь же, – шептала дрожащим голосом Катя. Когда Бепе наконец-то отозвался, она закричала срывающимся голосом: – Бепе, твоя мама умерла.

Бепе приехал через несколько минут. Он вбежал в комнату стариков, упал на колени возле мамы и только вздохнул:

– Мама, – по его щекам катились слезы.

Он взял медальон из рук матери и раскрыл его. Катя увидела фотографию двух молодых и красивых парня и девушки. Фотография от давности поблекла, но было хорошо видно, как прекрасна эта пара.

– Моя мама молодая, – сказал тихо Бепе, – а это ее любимый граф. Это она к нему ушла.

Через неделю после похорон Катя спросила Бепе:

– А что это за граф, которого любила твоя мама?

Бепе пожал плечами:

– Я ничего не знаю, мама не рассказывала. Она только недавно мне сказала, что этого графа она любила всю свою жизнь. Я слышал, что она работала у него в молодости и была влюблена в него. Потом у них что-то там случилось. Мама долго болела, а потом частично потеряла память, даже почти сошла с ума. Но со временем с головой вроде бы наладилось, но она что-то всегда старалась вспомнить и никак не могла и от этого очень страдала. Из ее памяти выпал очень важный кусок ее жизни.

– Если у нее фотография, где они вместе, значит, не только она его любила, но и он ее. Откуда у бедной служанки деньги на фото и на золотой медальон? И потом, ты видел, какие счастливые глаза у обоих на той фотографии, – сказала Катя и продолжила: – Мне кажется, что здесь какая-то ужасная тайна. Жаль, что медальон с фотографией похоронили вместе с Линдой. Мне хотелось бы еще раз взглянуть на эту влюбленную пару. А этот граф еще живой, Нина мне сказала.

– Да нет, неизвестно. У него был брат-близнец, и не известно, с кем у нее был роман. Потом один из них неожиданно пропал. Его до сих пор не нашли. А другой все еще живет в том замке на горе, но он ничего не помнит.

– Боже, как интересно, – у Кати загорелись глаза. – Нет, здесь кроется какая-то тайна, но как ее разгадать? – тихо вздохнула Катя.

Однажды, гуляя по городу с Ниной, они встретили ее знакомого. Он подошел к Нине, пожал ей руку и с интересом посмотрел на Катю.

– Моя подруга Катя, – представила Нина.

– Филиппо, – улыбнулся он, подавая Кате руку.

Катя вложила свою ладошку в его широкую и горячую руку и почувствовала, как его тепло побежало по ней горячей волной. Она удивленно посмотрела на мужчину – ничего особенного, обычный, рядовой мужчина, небольшого роста и совершенно не интересный. Ничего привлекательного. Но это необычное тепло?!

– Жених, – сказала по-русски Нина, – не хочешь? Он сейчас один и ищет себе пару, – а Филиппо сказала: – Не хочешь взять номер ее телефончика, посмотри, какая красавица.

Катя толкнула ее:

– Нина, ну ты что?

Но Нинка не слушала ее, она хохотала и строила ему глазки.

– Он же тебе самой нравится, чего же не берешь? – спросила Катя по-русски, чтобы Филиппо не понял.

Нина перестала смеяться и грустно сказала:

– А он меня не хочет.

Филиппо ничего не понял из их болтовни, но с Кати глаз не сводил.

– Ты можешь мне дать свой номер телефона? – спросил он и улыбнулся.

Катя недавно купила сотовый телефон и очень гордилась этим. В России она так и не собрала денег на него. Она не запомнила еще свой номер и, достав из сумочки записную книжку, открыла нужную страничку. Филиппо быстро переписал номер.

– Хорошо, девочки, – созвонимся. – Он пожал им руки и ушел.

«Что это со мной? Какому-то чужому мужчине дала номер своего телефона. Странно, что это я?» – подумала Катя.

Филиппо позвонил на следующий день:

– Чао, как дела, что делаешь? А не можешь ли ты сегодня погулять со мной? – И опять Катя, к своему удивлению, согласилась.

– Да, да, конечно, в пять вечера, возле бара напротив моего дома.

Собираясь на свидание, Катя слегка волновалась. Она переживала, что и этот не надолго и что опять после нескольких свиданий она разочаруется в нем. Катя вышла ровно в пять, закрыв потихоньку за собой калитку, перешла через дорогу и остановилась возле бара. Филиппо не было. Она вошла в бар, взяла стакан сока и села за круглый столик у окна. Катя очень переживала, что Бепе возвратится домой раньше и увидит ее с Филиппо. В полшестого наконец-то в бар вошел Филиппо.

– Привет, как дела? – спросил он и даже не подумал извиниться за опоздание.

– Моя машина вот здесь рядом с баром, поехали, покатаемся.

Кате не понравилось его опоздание, но ей очень хотелось познакомиться с Филиппо поближе. Она села в его большую темно-синюю машину, и они поехали. Катя, в общем-то, не болтливая, тарахтела всю дорогу без умолка. Она говорила по-итальянски вперемежку с русским, много смеялась, и ей было хорошо с этим мужчиной. Вдруг он положил свою огромную ручищу на ее коленку, и странно, Катя не сбросила ее, не брыкнулась, как обычно, когда очередной поклонник пытался распустить руки. Кате даже было приятно, что его смелая рука лежит на ее коленке. От его руки шло невообразимое тепло и волной расплывалось по всему телу. А он, глядя на нее вспыхнувшим взглядом, предложил:

– Давай заниматься любовью.

Катя сбросила его руку:

– Ты что, какая любовь? Мы ведь едва знакомы.

– Ну и что? Ты мне сразу понравилась, и я хочу тебя.

Он схватил Катину руку и положил между своих ног, где уже возвышался холм.

«Нет, ну простые эти итальянцы! – подумала Катя. – Так просто, поехали заниматься любовью. Запросто, как будто мороженое съесть».

Катя отдернула руку и возмущенно сказала:

– Мы, что, животные, собаки какие? Только встретились, обнюхались и сразу в постель? Нам нужно какое-то время повстречаться, узнать друг друга получше, а потом будет видно – займемся любовью или нет. Это может случиться, может нет. Ведь это чувства, а они непредсказуемы.

Катя говорила в основном на русском языке, и Филиппо ничего не понял, но настаивать не стал. Они съездили в городок, который раскинулся на соседней горе. Он был окружен старинной высокой стеной из камня и въезд туда был запрещен. Катя с Филиппо, оставив машину на стоянке у подножья города, пошли в центр. Они петляли по узким улочкам, пока не вышли на центральную площадь. Филиппо по пути рассказывал:

– Этот город построен в Средние века, и видишь, как хорошо сохранился, потому что итальянцы очень бережливы и очень ответственно относятся к своей истории. Эти дома и дороги, вымощенные камнем, постоянно реставрируются и охраняются. У нас даже еще сохранились титулы графские, королевские. Вот там дом, на нем висит королевский герб. Это родственники короля, и они носят знатный титул. У нас проводится много праздников, где эти благородные семейства выходят в сохраненных старинных костюмах и проводят праздничное шествие знатных дворов. И чем мне нравятся эти старинные города, что всегда с любой улицы попадешь на центральную площадь. Как у нас говорят, все дороги ведут в Рим.

– И у нас так говорят, – улыбнулась Катя.

Когда они вышли на площадь, которая оказалась на самом верху города, перед ними открылась прекрасная панорама. Отсюда была видна вся округа. Горы чередовались с долинами, и повсюду были разбросаны дома.

– Красота, – вздохнула Катя.

Ей хотелось, чтобы Филиппо подошел к ней поближе и обнял ее. Но он стоял на расстоянии и со скучающим лицом обозревал панораму.

«По-моему, я его совсем запугала, он даже боится подойти ко мне».

– Ну что, налюбовалась? – спросил он. – Пошли, выпьем по чашечке кофе.

Когда подъезжали к дому, Катя неожиданно для себя сказала:

– Если хочешь, то можем послезавтра встретиться.

Нет, когда это было, чтобы она когда-нибудь кому-то назначала свидание?! «Нет, я точно заболела», – подумала она.

Не доезжая до дома, Катя остановила машину:

– Не хочу, чтобы Бепе меня видел.

Филиппо чмокнул ее в щеку, а Катя, к своему ужасу, поцеловала его в губы долгим, страстным поцелуем. Она не могла оторваться от его горячих губ, а по телу уже огнем бежала волна желания. Ей вдруг захотелось заняться с ним любовью прямо здесь, в машине, сейчас же, сию же минуту. Она с трудом оторвалась от его губ и выскочила из машины:

«Нет, я точно заболела или сошла с ума, – она потрогала свой лоб, – нет, не горячий, и что это со мной?»

Катя потихоньку отворила калитку и шмыгнула в дом. Пробегая мимо зеркала, она заметила, какая она вдруг стала красивая. Ее глаза светились тихой радостью, а с лица весь вечер не сходила улыбка. Бепе подозрительно посмотрел на нее, и, уходя спать, сказал:

– Ты сегодня такая красивая, я тебя никогда такой не видел, – и, вздохнув, скрылся за дверью.

Он уже давно понял, что Катя не по его зубам и очень переживал от этого. Ему очень ее хотелось. Уже пять лет он живет без женщины. С тех пор, как умерла его жена, ему и не хотелось никого. Но когда он увидел Катю там, в аэропорту, он почувствовал, что желание возвратилось к нему. И все время, пока Катя живет в его доме, оно не затухает. Он от этого очень страдал, но что поделаешь, она его не хочет. А Катя не могла уснуть. Ее изголодавшееся тело стонало желанием, сладкая истома сжимала сердце. Ей так хотелось любить и быть любимой. А когда, в конце концов, она уснула, ей приснилась толпа цыган, которые окружили Филиппо, одетого в старинный костюм. Он важно ходил среди них, стучал своей графской тростью с золотым набалдашником в виде льва и громко выкрикивал: