История Джека Лира

Первый снег успел припорошить только дорожку, покрыв землю тонким слоем. Столь тонким, что трава без труда проникала сквозь него, задорно торча зелеными ниточками. Шаги парня были неслышными – приходилось постоянно вежливо кашлять, чтобы люди сторонились. Хотя, зачастую, в этом и вовсе не было необходимости – Джек предпочитал людей обходить незаметно, ничем не выдавая своего присутствия.

Следы, остающиеся за ним, темными пятнами выделялись на белом ковре. Неожиданно Джеку захотелось засмеяться и побежать кругами, истаптывая идеально белое поле. Люди говорят, что так они вспоминают детство. Джек не мог вспомнить большей части своей смертной жизни. Спроси его, как он появился, и он бы сказал, что всегда был таким. Не то чтобы его это тяготило… Нет, Джек Лир в свои 498 лет об этом просто не думал. Ему нравилась его жизнь. Кроме, конечно же, тех неприятных моментов, когда толпа разъяренных фанатиков бежала за ним с вилами и топорами, мечтая уничтожить каждый атом его тела.

Такие моменты он старался забыть.

Парень поднял взгляд, наморщил нос и приложил руку козырьком к глазам – вдалеке уже виднелось кладбище. Смертному до него пришлось бы идти где-то час (если, конечно, найдется тот безумец, способный отправиться на кладбище в такую ночь), ему же – только десять минут. Джек повел плечами, сбрасывая насыпавшийся снег, потянулся и улыбнулся, разминая шею. Стоило прибавить шаг – не хотелось бы все пропустить.

Калитка открылась с тихим скрипом, пропуская едва заметную тень на территорию. Трехглавый пес, лежащий у ворот, поднял одну из голов, вопросительно глядя на вошедшего. Зарычав, он вдруг узнал Джека и тихо поплелся к нему, пригибая голову (остальные две все так же продолжали спать). Лир присел на одно колено (на котором тут же растеклось темное пятно растаявшего снега), протянул руку и задумчиво потрепал пса по холке. Тот едва слышно заскулил, припал на передние лапы и закрыл глаза. В тот же момент вся шерсть окрасилась алым пламенем, и Джек отдернул руку.

– Сколько раз я тебе говорил, что он это не контролирует.

Парень поднял глаза и встретился взглядом со стариком, стоящим неподалеку. Джек искренне улыбнулся и помахал рукой. Ответом ему было лишь молчаливое закатывание глаз. Вытерев о себя руки, он поднялся (отметив краем глаза, что рукава новой рубашки безнадежно испорчены) и подошел к призраку.

– Доброй ночи, Пауль.

– Ночь доброй не бывает, Лир. А уж тем более такая. Сколько раз я предупреждал тебя не прикармливать адских псов?

Джек пожал плечами, прислонившись плечом к столбу ограды и рассматривая вновь уснувшего пса.

– Я прикормил только одного. Остальные два меня все также не любят.

Пауль снова закатил глаза и попытался закрыть лицо рукой. Та, к слову, спокойно прошла вглубь, туда, где у людей находится мозг. Джека невольно передернуло, и он отвернулся.

– Ты ведь понимаешь, что это одно существо, да?

– Ну, – задумчиво протянул Джек. – Я бы не был так в этом уверен, у них совершенно разные характеры и…

– Стоп, – Джек не заметил, как Пауль возник рядом и положил костлявую руку ему на плечо. – Они исчезнут через неделю, когда… – он осекся, а после продолжил, – когда все закончится. Скорее бы уже.

– Мне будет их не хватать, – сказал Джек, но Пауль уже не слушал, растворившись в воздухе.

Парень усмехнулся и театрально развел руки в стороны, закатывая глаза. Прошло 200 лет, а Пауль так и не придумал новых фокусов.

***

Лунный свет падал косыми лучами, скудно освещая заросшие дорожки и могилы. Кое-где нет-нет да мелькнет полупрозрачный силуэт и практически мгновенно исчезнет. Однако кладбище не выглядело безжизненным, наоборот – буквально в воздухе ощущалось присутствие чего-то странного и необычного. Что ж, если пройти чуть дальше, вглубь, повернуть у полуразрушенной стены и миновать старый облезлый куст, то откроется совершенно иная картина.

Странные силуэты, мелькавшие на входе едва заметно, здесь не скрывались – возле каждой могильной плиты стояло как минимум по трое, и все они что-то бурно обсуждали, жестикулируя так, что порой ладонь одного оказывалась в области щеки другого или вовсе проходила сквозь грудь. Но, кажется, это никого не смущало. Тут и там мимо пробегали горящие собаки, что так и норовили схватить кого-нибудь из достопочтенных старцев за подол или (какая наглость!) за их филейную часть. Те возмущенно причитали, отдергивали свои полы и растворялись блекнущим туманом. Где-то вдалеке выли волки, трещал костер и кипела вода. На кладбище появлялись все новые лица, кое-кто прибирал свои склепы и могилы.

На одном из надгробий со скучающим видом сидел Джек, подперев рукой подбородок. Пауль уже час усердно натирал одну из бесполезных стекляшек, гордо именуемых наследием. Напевая себе что-то под нос, он совершенно игнорировал тяжелые вздохи Джека, лишь недовольно фыркая, когда тот вздумывал проводить сквозь него палкой. Наконец последнему это смертельно надоело, и вампир заговорил:

– Как же у вас тут все-таки скучно. Невыносимо скучно, как вы это, – он обвел руками воздух, повернув голову, – только терпите.

– Тебя никто не держит – возвращайся в мир, – ответил ему призрак, не прерываясь от своего занятия.

– Не, там еще скучнее. К тому же там я никак не смогу подействовать на твои нервы, что будет удручать меня еще больше, – цокнув языком, он закатил глаза. – Зачем ты так натираешь это старое барахло?

Последнюю фразу Пауль предпочел пропустить мимо ушей. В этот же момент послышался громкий хлопок и протяжный стон. Призрак усмехнулся, закатывая глаза. Он повернулся как раз в тот момент, когда Джек поднимался с земли, потирая ушибленную руку и что-то бормоча себе под нос на румынском языке. Пауль разобрал только «как я все это ненавижу» и «долбанные кладбища».

– Если честно, я до сих пор поражен, как ты все еще жив.

Джек криво усмехнулся, пока усаживался на соседнее надгробие. Бросив испепеляющий взгляд на сломанный камень, вампир на секунду обнажил клыки.

– Ты ведешь себя как бессмертный ребенок, Джек. Конечно, именно камень виноват, что ты шлепнулся с него. Я вообще не понимаю, как ты можешь падать – ты ведь сверхбыстрый.

– Это работает только, когда я готов. А я не был готов, – ответил Джек, пожимая плечами.

– Не готов. Ты сидел на древнем надгробии – проявил бы хоть каплю уважения к его возрасту! – раскачивался словно тебе вчера исполнилось десять лет, а когда оно совершенно предсказуемо сломалось, ты свалился, потому что был не готов. И это я вообще молчу о том, что, когда вернется Элизабет, она будет в ярости. Ты разрушил вход в ее могилу, между прочим.

Джек поморщился и махнул рукой, тут же едва не заскулив от боли. Мимо них медленно проплыли четыре силуэта. Поравнявшись с Паулем, каждый из них учтиво наклонил голову. Тот в ответ прижал руку к груди и кивнул. Джек молча наблюдал за ними, а когда их взгляд коснулся его, то театрально помахал. Одна из фрейлин недовольно фыркнула, взметнула полы платья и быстро поплыла прочь. Остальные последовали за ней. Джек проследил их путь и повернулся обратно к Паулю:

– Эта старая перечница порой даже не помнит, как ее зовут. Скажем, что все так и было. Тоже мне ценность! Таких глыб тут… – он обвел рукой вокруг, – Целое кладбище. Камни на дороге выглядят лучше, чем некоторые из этих, так что невелика потеря, – увидев насупившееся лицо мужчины, Лир извиняющееся выставил перед собой руки. – Что, само собой, нельзя сказать о твоем чудесном склепе. Он вне конкуренции.

– Надо было тогда вышвырнуть тебя из него охотникам в лапы – проблем было бы меньше. Как ты вообще умудрился нарваться на них?

Джек цокнул языком, беспечно пожимая плечами. Он отклонился, но надгробие издало жалобный звук, и Лир поспешил принять вертикальное положение. Пауль только покачал головой – этот парень никогда не изменится.

– Эксперимент. Я решил, что если оденусь во все темное, а лицо щедро намажу маслом и обсыплю мукой, то солнце мне не страшно. Тогда я бы мог обследовать мир еще и днем.

– Я удивлен не тому, что этот план провалился – он изначально был обречен на это, я поражаюсь другому – как тебе эта глупость вообще пришла в голову? Я представляю, как ты полыхал у всех на глазах.

– Не представляешь, – Джек поморщился от воспоминаний, потирая рукой затылок. – Но зрелище было не из лучших. Мне сказочно повезло, что я в тот день проспал. К народу я вышел уже к вечеру. Но могу сказать, что все пошло совсем уж плохо. По крайней мере я запылал не в первые три секунды. Я даже успел поздороваться, прежде чем у меня загорелась левая бровь.

Пауль в голос захохотал, отставляя очередную побрякушку в сторону и складывая руки на груди. Джек вздернул подбородок, обиженно глядя на него. Просмеявшись, тот провел ладонями по лицу и, стараясь сохранить серьезный вид, спросил:

– И сколько? Минута?

– Минута двадцать! – продолжить Джек не смог, прерванный новым взрывов хохота Пауля.

Рыкнув, вампир подошел к нему, даже не пытаясь скрыть клыки. Видимо, Пауль был весьма в хорошем настроении (да и последствия ночи сказались), потому что руки Джека в этот раз нащупали плоть, и он с силой толкнул призрака. Не прекращая смеяться, тот ойкнул, а после исчез в недрах склепа.

Джек самодовольно улыбнулся, складывая руки на груди. Через секунду появилась голова Пауля, а потом и половина его тела, прошедшая через стену. Подперев рукой подбородок, он насмешливо посмотрел на Джека.

– Полегчало? Потому что я в красках представил, как это выглядело. Да, я дитя 14 века, но даже тогда эта идея была бы крайне, как сейчас говорят, идиотской. Ты что решил, что ты чертов стейк в кляре? Тухлый кусок мяса, облитый маслом и обваленный в муке, готовящийся на открытом огне.

– Это говорят мне старые кости, пылящиеся уже семьсот лет? Неубедительно. Напомнить тебе, почему ты здесь?

Пауль закатил глаза, наморщив нос. Старая паутина, свешивающаяся с крыши склепа, падала ему на лицо, на что призрак недовольно фыркал и отплевывался. В очередной раз он просто протянул руку и оторвал ее, отшвыривая от себя словно гадкую змею. Маленький черный паук, цепко хватающийся за ее скудные остатки, возмутился такому пренебрежительному отношению к своему творению и пополз в сторону обидчика. Но перебравшись на голову Паулю, безнадежно запутался в волосах. Почувствовав возню, мужчина протянул костлявую полупрозрачную руку, хватая нарушителя. Он хотел было прихлопнуть его, да Джек, все это время молча наблюдавший, в последний момент перехватил его руку.

– Это единственное живое существо здесь, а ты и его в тот мир собрался отправить? – аккуратно переместив его к себе на ладонь, он поднес паука к лицу, разглядывая. Тот, явно не оценивший поступок Лира, мстительно попытался укусить его, но лишь мазнул по каменной коже. Джек рассмеялся, отпуская того на волю. – Не стать мне человеком-пауком.

– Кем? – переспросил Пауль, уверенный, что Джек в очередной раз сморозил какую-то глупость. Тот лишь махнул рукой в ответ, не собираясь пояснять. Не то, чтобы Пауль сильно хотел услышать ответ.

Джек сполз по камню вниз, поджимая ноги и задумчиво вздыхая.

– Пора признать очевидное, Пауль. Наши времена канули в лету. Посмотри на нас! – он развел руки, обводя ими свой силуэт. – Этим уже никого не удивишь! Еще сто лет назад мы внушали ужас, а наши адские собаки заставляли людей сходить с ума, седея от ужаса. А что сейчас? Они придумали чертов Хэллоуин! Но и этого оказалось мало – кинотеатры, – Пауль непонимающе взглянул на него, но Джек этого не заметил, поглощённый рассказом, – книги, рисунки – они везде рисуют нас, восславляют! Ты только вдумайся! Мы из чудовищ превратились в секс-символ! По мне так это ужасно, худшее, что могло произойти, – осмотревшись вокруг, Джек всплеснул руками. – Нет, ну ты только посмотри на это тошнотворное зрелище!

Прямо за калиткой стояли две молодые девушки, буквально вжавшись в оградку, во все глаза глядя на адского пса. Из их положения Джека и Пауля было не слишком хорошо видно, а вот тем открывался отличный вид. Пауль подался вперед, полностью выходя из склепа и присаживаясь рядом с Джеком. Тот откровенно усмехался, облокотившись на камень.

– Только не говори, что они думают, будто все это – чертов розыгрыш.

Одна из девушек достала блестящий мобильник, направляя камеру на спящую собаку. Вторая усиленно рылась в сумке, что-то говоря себе под нос. Через несколько секунд она достала сверток, от которого смердящий запах дешевой колбасы долетал даже до места их укрытия. Джек едва сдержал рвотные позывы. Пауль застонал, закрывая лицо руками.

– Нет, они ведь не собираются кормить адскую гончую колбасой! Нет, нет, это именно то, что они собираются сделать. Чертовы идиотки.

Как раз в этот момент одна из них швырнула через изгородь сверток, пока вторая, глупо хихикая, фотографировалась на фоне одной из старых могил, выпячивая губы. Со стороны она напоминала душевнобольную. Колбаса, призванная умилостивить «милую собачку», совершенно неожиданно возымела обратный эффект. Приземлившись на правую морду, она больно хлестанула ее по глазу. Встрепенувшись ото сна, та разразилась злым лаем. Уже через мгновение шерсть окрасилась алым пламенем, а с острых зубов закапала ядовитая слюна. Девушки в миг притихли, побледнели, не в силах даже сдвинуться с места.

– Теперь это им не кажется смешной шуткой, – со вздохом ответил Джек, поднимаясь. Пауль взял его за руку, останавливая.

– Подожди, я сам уберу его. Опять же тебя порвет, ты еще с прошлого раза не отошел.

– Ты сдурел на старость лет, да? – Джек кивнул на собаку, припадающую к земле и неумолимо надвигающуюся к двум замершим девушкам. – Не помнишь, какое сейчас время? Один ее укус – и ты окажешься там, откуда, я сильно сомневаюсь, что найдешь выход.

– А тебе будто лучше, – с сомнением ответил мужчина.

Парень пожал плечами, вставая в стойку и рассчитывая, как лучше ему перехватить собаку.

– Ты ведь знаешь, что мне путь туда заказан. Надеюсь, мне не откусят руку.

И он исчез. Буквально растворился в воздухе, чтобы тут же появиться прямо перед гончей, преграждая путь в тот момент, когда она прыгнула. Закрывшись одной рукой, другой он с силой толкнул обеих ночных посетительниц, заставляя отлететь на несколько метров. Поднявшись, они с диким криком убежали прочь.

Джек смог повалить собаку на землю, придавливая своим телом и то и дело уворачиваясь от мощных челюстей.

– Да чтоб тебя, тише ты! Они хотели тебя покормить просто, да прекрати же ты уже, ну! Ай! На кой ты мне руку-то прокусила?! – Джек катался по земле, с переменным успехом одерживая верх. Некогда приталенный дорогой пиджак превратился в лохмотья, свисающие рваными кусками; белая рубашка покрылась слоем грязи и пыли, а местами – и собачьей слюной. С каждой секундой удерживать становилось все сложнее и сложнее – гончая, почуяв кровь, теряла контроль. А крови было предостаточно. В очередной раз оказавшись сверху, Джек заорал: – Пауль, тащи сюда свои старые кости, я не справляюсь! Накладывай морок!

Дважды просить не пришлось – в ту же секунду рядом взметнулся ветер и появился Пауль. Запахнувшись в длинный плащ, он что-то дико зашептал, вытягивая вперед руку. Адский пес, увидев новую жертву, рванул в ее сторону, жадно клацая зубами. Джек успел прыгнуть в последнюю секунду, не давая челюстям сомкнуться на полупрозрачном запястье.

– Что ты копаешься, я не смогу ее укусить, если она сожрет меня прежде, чем уснет!

Пауль бросил на него укоризненный взгляд, пока из кончиков его пальцев медленно вытекал зеленый туман, окружающий сцепившихся вампира и пса. Понемногу собака стала слабнуть, ее движения становились все медленнее и неувереннее. Пауль было обрадовался, пока не заметил, что тоже самое было и с Джеком. Он уже едва соображал, находясь на границе обморока. Тихо выругавшись, призрак исчез, чтобы появиться позади Джека в осязаемом состоянии и вытащить его из-под полусонной собаки.

Подняв горсть снега, он швырнул ее в лицо вампиру, тут же растирая. Тот громко втянул воздух и оттолкнул от себя Пауля, сотрясаясь в кашле.

– Ты меня чуть не убил! – прохрипел он, прижимая руку к груди в области сердца. Как и ожидалось, то не билось. Прошло почти пятьсот лет, а он так и не привык. Рядом хрустнул снег, и напротив его лица появился взволнованный облик Пауля.

– Джек, ты должен это сделать. Ты же знаешь правила. Она не отступится, пока не уничтожит свидетелей. Для того она здесь и есть. Они, конечно, дуры, но… – Пауль вздохнул, качая головой, – не заслуживают они такой участи.

Джек поднялся на колени, кивая головой и снова заходясь в кашле. Повернув голову, он увидел, как в его сторону медленно ползет собака – шерсть ее едва мерцала, одна лапа неестественно выгнута. На него с ненавистью смотрела лишь одна голова, пока две другие безвольно висели по бокам, погруженные в крепкий сон. Лир вздохнул и расправил плечи.

– Я ее месяц прикармливал, чтобы вот так убить. И все из-за жалких смертных. Ненавижу.

Один точный бросок – и Джек прижал пса к земле. Сжимая тонкие пальцы на собачьей шее, он обнажил длинные клыки, закатывая глаза. А после резко прижался губами к ее шее, пронзая шерсть, кожу и жир клыками. В рот полился густой и тягучий поток крови – совсем не похожей на человеческую. Холодная, медленная, она отдавала горечью и вязала язык. Собака дернулась пару раз, но Джек лишь сильнее прижал ее, наполняя рот черной кровью. Мазнув языком по собственным зубам, он почувствовал резкий укол боли, а после его кровь смешалась с кровью собаки.

Замерев на секунду, Лир толкнул струю крови в рану пса. Тот дернулся из последних сил, попытался отстраниться, а после затих и замер.

Вытерев рот тыльной стороной ладони, Джек отодвинулся от собаки и сел на землю. Собрав в рот побольше слюны, он сплюнул в сторону, тщетно пытаясь избавиться от горького привкуса. Повернув голову, он посмотрел на Пауля. Глаза его горели ярко-алым.

– Она не задела тебя?

Призрак покачал головой, прежде чем подойти.

– У тебя тут рана, – он коснулся плеча парня в том месте, где рваная рубашка особенно сильно пропиталась кровью. Джек скосил глаза и пожал плечами.

– Пустяк. Пара упитанный местных крыс – и я в полном порядке. Иди, Пауль. Мне нужно промочить горло.

Мужчина кивнул, а после пошел в сторону склепа – на перемещения не было ни сил, ни желания. Все-таки обернувшись один раз, он успел заметить, как парень сворачивает возле калитки и идет вглубь. Вообще-то правилами кладбища было запрещено охотиться на территории, но сегодня стоило сделать исключение.

В конце концов, кровь адского пса на вкус, и правда, была мерзкой.

Вздохнув, Пауль прошел сквозь стену склепа, укладываясь на могильную плиту и ненадолго закрывая глаза.

***

Джек вернулся во второй половине ночи. Выглядел он не в пример лучше, чем после их встречи со псом – вместо рубашки на нем был мягкая черная кофта, а классические штаны заменили потертые джинсы. Оглядев его, Пауль пришел к выводу, что и раны больше не были угрожающими – Джек, хоть и двигался медленнее, чем обычно, сильной боли при движениях явно не испытывал. Глаза все так же горели алым, но взгляд явно стал спокойнее – не было в нем той плещущейся ненависти и отголосков смерти. Мужчина подумал, что только крысами здесь явно не обошлось, но вслух говорить не стал.

Джек устало расположился в другом углу склепа, прислоняясь затылком к холодной стене.

– Сегодня законы ведь работают в обе стороны, да?

– Ты о чем это? – ответил Пауль, приподнимаясь на локте.

Джек скосил на него глаза.

– О том, что мы можем спуститься к людям. Не так даже, ты можешь спуститься к людям. Для меня это не слишком большая проблема.

Призрак неопределенно пожал плечами, спуская вниз ноги.

– Я как-то за все это время и не задумывался. И я не сказать, что сильно хочу.

Джек подался вперед, встречаясь с ним взглядом. Пауль невольно вздрогнул, глядя на вампира – его алые глаза всегда приводили в некое замешательство. Он не питал иллюзий относительно природы Джека, но все же мысленно так и не мог признать его убийцей – Джек был не таким. Но тот, кто сидел сейчас перед ним, всем своим видом говорил обратное. Вампир дал ему некоторое время, чтобы осмотреть себя, а после заговорил:

– Ты только что спас двух незнакомых смертных. Ты сидишь здесь уже почти семьсот лет, ты один из древнейших и мудрейших жителей кладбища, и ты боишься выйти в мир.

– Кто тебе сказал, что я боюсь?

– Ты своим ответом.

Пауль устало закрыл глаза и поморщил нос.

– Джек, я не так молод, как ты. И я не могу себе позволить так рисковать. Вспомни, сколько твоих идей ставило тебя под угрозу.

– Это другое, – перебил его Джек.

– Ты так в этом уверен? С чего бы это?

– С того, что это особенные ночи. Ты знаешь об этом не хуже меня, Пауль.

Мужчина впился в него долгим взглядом. Джек смотрел прямо, открыто, ожидая его решения. Вздохнув, призрак поднялся, принимая осязаемый облик.

– Я об этом пожалею. Но давай.

***

Огни большого города слепили; проезжающие мимо машины грохотали, сигналили, поднимали пыль, от которой чесалось в носу; проходящие мимо люди громко смеялись; из окон лилась музыка. На секунду Пауль растерялся, остановившись у самого подножия кладбищенского склона. Он занес ногу вперед, собираясь шагнуть, как вдруг из-под ботинка покатились пара камешков, и он совершенно по-человечески потерял равновесие. Схватившись за Джека, Пауль перевел дыхание, крепко сжимая его руку. Тот молчал, давая старику время привыкнуть. Его же радовала подобная обстановка. Именно здесь он, как нигде в другом месте, чувствовал себя живым. Он был частью общества, частью самой Жизни, на краю которой они оба находились. Хотя, в случае Пауля, за обратной ее стороной.

Пауль сжал чуть сильнее плечо Джека, привлекая внимание. Когда тот посмотрел на него, призрак едва заметно кивнул и пошел вперед. Лир постарался не отставать. Они выбрали для прогулки довольно безлюдное место – небольшой сквер в одном из спальных районов. Пауль все равно чувствовал себя не в своей тарелке, то и дело спотыкаясь и судорожно оглядываясь. Джек, как он ни старался, не смог скрыть смешка.

– Друг мой, знай я тебя чуть меньше, я бы решил, что ты боишься. Развей мои сомнения.

Пауль взглянул на него высокомерным, презрительным взглядом и отдернул руку.

– Знай меня ты чуть больше, ты бы не задавал столь глупых вопросов. Пауль ничего не боится. Уж точно не глупых смертных, чья жизнь так скоротечна.

Расправив плечи, он поднял голову, широкими шагами направляясь вперед. Джек, если и удивился подобной перемене, то виду не подал. Ускорив шаг, он поравнялся с Паулем. Оглядевшись вокруг, вампир совершенно искренне засмеялся. Мужчина непонимающе посмотрел на парня:

– Что тебя так насмешило?

– Все. Посмотри вокруг. Ты давно ли видел такие деревья? Сколько лет они пережили… И все же они младше нас, – Джек усмехнулся, останавливаясь возле фонаря. Пауль сложил руки в замок, спокойно рассматривая все вокруг. – Жизнь, если подумать, удивительно быстротечна.

– Тебе ли об этом говорить, Джек? Ты давно не ее часть. Как и я.

– Боюсь, здесь ты не прав, друг мой. Ты часть жизни. Ее обратная сторона, если хочешь, конец… – он помолчал, а потом добавил: – что стал началом. Смерть всегда была естественным процессом. Ее страшились, ее боялись, но без нее не было бы и рождения. Чего не сказать обо мне.

Джек грустно улыбнулся, шагая дальше. Пауль нахмурился, но пошел следом за ним. Все двести лет они усердно обходили эту тему, но именно сейчас ему показалось, что настал тот самый момент. Догнав его у конца аллеи, Пауль указал на одну из круглосуточных забегаловок.

– Идем туда. Кофе мы не выпьем, но иллюзию обычных отдыхающих людей создать получится точно.

Джек кивнул. Забегаловка была ничем не примечательной – невысокое здание с обшарпанными стенами, что когда-то были оливкового цвета. Прямо сейчас оттуда выходила молодая пара. Счастливые, в обнимку, они что-то тихо говорили друг другу, держа в руках бумажный пакет с едой на вынос. В отличие от той колбасы на кладбище, от этой еды пахло довольно приятно. Даже с точки зрения вампира.

Они обогнули их, заходя внутрь. Дверь тихо скрипнула, а над ней зазвенел звонок – довольно старомодная вещь в 21 веке, но здесь это считалось особой изюминкой. Изнутри заведение было небольшим – всего-то несколько столиков и стойка. Стулья обтянуты мягкой кожей, местами потрескавшейся от времени. Стол, хоть и чистый, идеальным назвать нельзя было даже с натяжкой – всю его поверхность покрывали глубокие царапины и пятна. Садиться тоже следовало аккуратно – здесь были не самые прилежные официанты, и опасность влепиться в прилепленную снизу жвачку была достаточно высокой. На клетчатой скатерти несколько криво стояли солонка и перечница. Судя по состоянию последней, пользовались ими не слишком часто.