Любви не названа цена…

Где ты робко ласкаешь смирённого единорога,

Белый агнец уснул, и мерцает серёжка-звезда.

Прохожу виноградник, не здесь ли с тобой повстречаюсь?

Обовьёшь мою жизнь виноградною щедрой лозой.

Я иду мимо розы, и роза бутоном качает,

Чуть задетая каплей дождя, а быть может – слезой.

Вавилон зазывает, морочит, за полы хватает,

А над шумом и гамом – безмолвная кроткая высь.

Финикийские перстни, хитоны, шелка из Китая, —

Как же много всего, без чего я могу обойтись!

Семиглавые звери, огонь в их глазищах-агатах,

Голоса лжепророков, послушные звону монет…

Я хочу позабыть мутно-жёлтые воды Евфрата,

Эти дни без тебя, эту башню, закрывшую свет.

От навязчивой яви хочу – не могу пробудиться.

И в прикрытых усталых глазах – мельтешение лиц.

Город пуст без тебя. В небесах одинокая птица…

Город пуст, как пустые глаза вавилонских блудниц.

Белый агнец пылает в костре, поднимается пламя,

И… мрачнеют жрецы, изучая оттенки огня.

Я ловлю твоё имя в гудящем вечернем бедламе,

Я ловлю жадным сердцем, и нежность сжигает меня…

Менуэт

Это тема для кларнета: едет граф, скрипит карета,

Цок и цок, – стучат копыта, начиная менуэт.

Что не взял огонь заката, догорит в костре рассвета.

В дни любовной непогоды ни на что надежды нет.

В старом замке реверансы и галантные поклоны,

Мимолётные измены, маски фавнов и наяд.

Маски кружатся по зале под присмотром Аполлона,

Розы кружатся по саду, «С» упала – вышел ад.

Эти розы безрассудны. Боль и страсть вплывают в двери.

Альт и скрипка беспощадны – всё расскажут наперёд,

И принцесса так печальна, юный граф самоуверен:

Просит чай и два бисквита, поцелуи сам берёт.

Голос скрипки выше, выше, и на самой горькой ноте

Замирает над беспечным, беспощадным цветником,

И принцесса замирает, понимая, что на взлёте

Хлынет кровь из горла скрипки, иссечённого смычком.

Если пальцы музыканта прикоснулись к телу скрипки,

Пальцы властны, звуки нежны, – им уже не прекословь.

Юный граф кружит принцессу. С повелительной улыбкой

Словно бабочку отпустит, а потом поймает вновь.

Что ж ты плачешь за колонной? Розы шествуют по зале,

На альте играет ревность, а судьба берёт кларнет.

Сердце бейся – не разбейся, всё забудь, и без печали

Делай па и улыбайся: это сон, тебя здесь нет.

Сергей Шилкин

Реквием любви

Без любви под сенью сводаДом лишён основ.Повстречала ты кого-тоИз далёких снов.Прошептала мне: «Не нужен»,С ноткою тоски.Приготовила на ужинПиццу из трески.За оконною оправойВоздух чуть белёс.Рыба сдобрена приправойИз солёных слёз.На лице налипших прядокСеребрится нить.Нашей жизни беспорядокВвек не изменить.На столе остыла пицца.Время истекло.Камнем уличная птицаВрезалась в стекло.Рока горестного плошкаМною испита.Звуком битого окошкаВ дом вошла беда.Жалят жгучие иголкиФейерверком брызг.Наше счастье на осколкиРазлетелось вдрызг.Стынет каплями на кожеКровушка – шпинель.Ждёт меня в углу прихожейСерая шинель.На плечо её накину,Если запуржит.И в ночи скитаясь, сгину,Словно Вечный Жид…

Бермудский треугольник

В. Набокову

Во времена душевных смут,Когда ни Тора, ни ТалмудНе помогли – в воде БермудИскал я тщетно вдохновенье.Усугубляя мой раздрай,Гудел вдали тростник – «курай».И тут возник – не обмирай! —Мир инфернальный на мгновенье.Раздвинув стык бермудских плит,Взмыл столб, сиянием облит.Из тёмных вод на свет ЛилитВзошла – вся в кипенном шампанском.Я был испуган и нелеп,Как обронивший сыр и хлебС осины вран, и, взвыв, «ослеп»на бреге гибельном, «гишпанском».Урчал прибой, как злой манул.Я липкий пот со лба смахнул.Диск солнца в море потонул —Покой в лазурных водах канул.Фантасмагория, бурлеск.Шипел зловеще пены всплеск.И дух – как мокрой кожи блеск —Огнём ирид жемчужных гранулВо тьме таинственно витал.Тлел в бездне, булькая, металл.Меня смертельный хлад обдалИз приоткрытой преисподней.Насквозь от страха я промок.На ноги будто кто замокНадел – я сдвинуться не мог —В тот незабвенный день Господний.Прамать языческих ВенерС французской лёгкостью манерС меня стянула пуловер —Затрясся я, как юный школьник……но, в духе древнего лубка,Призвал срамного голубкаНевинной прелестью лобкаЛюбви Бермудский треугольник…***Парк. Ограда литая.Средь деревьев большихВидел я, как, «летая»,Ты лобзала чужих…Всполох тьмы полуночной.Чёрной бездны провал.Зверем вскрик одиночныйДушу в клочья порвал.Манит к звёздам дорогаДаже Гончих собак.Я ж призванье пророкаПроменял на кабак.Встала жизнь на карачки.Ты, как страсти полпред,В фазе белой горячкипосетила мой бредИ ко мне прикасалась,Скинув белый халат…Белизна оказаласьЦветом земских палат.Свет дневного огаркаЦедит кружево крон.Где-то жалобно каркатьСтала стая ворон.Звуки мерные капельТянут в сон. Я ослаб.Надо мной острый скальпельЗадержал эскулап.Я куда-то стопоюУтопаю нагой.И в любви не с тобоюОбретаю покой…

Урга

Я ушёл навсегда на заре долгожданной субботы,

Привязав за плечо шестовину старинной урги.

Не ищите меня. Я в заказнике вечной свободы,

Где следы исчезают в заносах песчаной пурги.

Вам меня не найти. Не сказать лаконичное «Здрасте!»

Ветры тропы ко мне хорошенько песком замели.

Я возьму этот шток, на котором полощутся страсти,

И с размаху воткну, пуповину пронзая Земли.

И кошмовый шатёр под небесною синью раскину.

А вокруг табуны, проторяя весенний маршрут,

Молодую траву разбивают копытом в мякину.

И, завидев меня, потихоньку приветственно ржут.

Заслоняя зенит, в голубой глубине небосвода

Первозданным крестом распластался по небу орёл.

В этих дивных местах я расстался с тобой, несвобода.

В этой дикой степи я любовь и свободу обрёл.

Здешний воздух пропитан пьянящим любви ароматом.

И вдыхая его сквозь дымящийся утра кальян,

Я за счастьем прошёл по степи одиноким сарматом,

Как за волей когда-то давно здесь ходил Емельян.

И тебя повстречал я на самом краю Ойкумены,

Где целинную новь не сквернил ещё плуг бороздой.

Я увидел в глазах твоих чёрных огни перемены

И пленился навеки монгольской твоей красотой.

Я так долго искал тебя в вихре случайных событий.

Ты услышала зов среди шума вселенской игры.

И сегодня с тобою в экстазе сакральных соитий

Мы осанну поём, созидая иные миры…

Аленький цветочек

жене Светлане

По дремучим по лесам, по садам-баштанам,

Ты сбежала от меня к острову Буян,

Где ревущие ветра гнут стволы каштанам,

Да вдоль берега шумит лишь трава-бурьян.

Кружат звёздами в дыму мириады точек.

Горечь выела глаза – не видать ни зги.

Почернел моей любви Аленький цветочек.

Что же делать мне теперь с горя и тоски?

Зло накинулась судьба на меня Полканом.

Подрубил меня мой рок, как топор сосну.

Утоплю печаль-тоску в зелии поганом —

Выпью чарку я до дна и в траве засну.

И приснятся мне во сне страшные картины:

Реет рваных облаков драная фата

На верхушке от ветров стонущей жердины.

С неба падает стеной чёрная вода.

Между мною и тобой тридевятьземелье.

Кружит прахом тыщу лет ветер-ураган.

Я очнусь, преодолев тяжкое похмелье,

И пойду тебя искать хоть на Удокан.

Плешей скошенной травы выцветшие ситцы

Лягут вдоль моих путей лентами торок.

Посулите счастья мне, кумушки-зегзицы.

Я найду его, пройдя тысячи дорог.

По Полесью и горам, сельгам и Ополью,

Суждено не одному сбиться сапожку.

Вырвав сердце из груди, чтоб забыться болью,

Я угольями его вновь цветок зажгу.

И познаю, наконец, радость и веселье,

Сбросив тяготы невзгод в пляске трепака.

Мою душу отравлять перестанет зелье.

Буду громко песни петь.

Буду…

А пока…

В голове моей туман. Боль в душе усталой.

Бьётся с сердцем невпопад жилка у виска.

Верю, снова полыхнёт мой цветочек Алый.

Уходи же поскорей, чёрная тоска…

Анна Швецова-Рыжикова

Ну, вот кто, поймёт эту любовь?..

Пишу и рву, в который раз листок.Ох, как давно я не писала писем!Ну, до чего же ты мне ненавистен!Слова пульсируют и бьют в висок…Какого лешего вернулся вновь,Прокравшись под моё окно, средь ночи,Порасцарапать бы тебе все очи,За эту, левую твою, любовь!Ты разозлил меня и насмешилПросил прощенье, прячась за букетом.Черёмуха, кипела белым цветом,И соловей, звенел в ночной тиши…И облаком окутал снова май…Воспоминанья счастья и разлуки…Как в одночасье, опустились руки,Когда ты, уходя, сказал: « Прощай!»Всё вспомнилось! Зачем мне эта боль?Убить хотела, веником, заразу!Чтоб не обидел никого, ни разу,И мне не сыпал больше в рану соль.…в кроватке маленькая дочь сопит,Улыбка, на твою точь-в-точь похожа……она всё ищет папу средь прохожих…и я, тебя простила, паразит…Люблю, скучаю, не могу уснуть…Вновь зачеркнула строчку… ты с причалаИди домой, ведь знаю, что скучаешь…Букет возьми, и паспорт не забудь.

Свист игрушечной пташки

…К губам приставив «птицу» из талины —Афонька зиму злил, и в небеса,В свистульки дул единственный мужчина,И дырочки делил на голоса……Феклуша – маленькая, снопик будто,На гору шла, проваливаясь в снег,Звала весну, холодным, ранним утромНеся в подоле важный оберег!Ей мать изобразила жаворонкаПоследний жмых пожертвовав весне,Его несла трёхлетняя девчонка,На гору, преодолевая снег!И отпуская в небо хлеба крошки,Склонив, коленки тощие свои,Просила, к Богу обратив ладошки,В село чтобы вернулись соловьи…И чтобы в день рожденья – синий бантикЕй подарили, и ещё «Драже»И чтоб вернулся папка, или братик,И мама чтоб не плакала уже…***

Прошли года. И век сменился веком…

Но только, как и много лет назадВсе горки заметает белым снегом,А на щеке не прошена слеза…Как в горнице от ребятишек тесно!И все мечтают только о Весне!…И вновь замесит бабка Фёкла тесто,А дед резцы разложит на столе…Знать, снова запоют на всю округу,Афонины свистульки, зиму зля!И жаворонков напечёт супруга.И вновь проснётся Матушка-земля.

А давай помолчим

Нам слова не нужны.

Мы устали с тобой говорить.

Только врозь абсолютно не можем и очень скучаем,

Нам бы просто в метель снова выпить по кружечке чая,

И смотреть друг на друга и больше ни в чём не корить.

А давай помолчим.

Посидим просто так. Помолчим.

Ты обнимешь меня… Только ты так умеешь. И вечер.

Словно теплую шаль осторожно опустишь на плечи.

И уйти от тебя не сумею найти я причин.

Я могу стать кем угодно, ради тебя…

Как долго, я уже тебя люблю!И кем я только не был, лишь бы – рядом!Я всё сумею, хочешь, повторюТвой силуэт изысканным нарядом?!Или зажми карандашом в руке,Забьются строчки, как кардиограмма…А может, скрипкой, прислонюсь к щеке?Рви струны мне, разучивая гаммы…Могу быть стулом под тобой – присядь.Тебе удобно? Отдохни родная…Вот надо же так наглухо застрятьВ слепой любви, всегда, тебя желая!

Мария Целуйко

Приходи, казак

Я окно не занавешу.Ты же – в горницу гляди.Пусть колышет воздух вешнийОторочку на груди.Как обронит небо в речкуМесяц гнутый, молодой,На высокое крылечкоПриходи, казак, за мной.Бус стеклянных мне не надо,Ни к чему они в ночи.В перелесок, мимо сада,На коне меня умчи.И с тобой мы будем слушатьПерепёлку до утра.Пусть над нами звёзды кружатИ сегодня, как вчера.Если даже в косах мятуПринесу, не угляжу,О тебе, казак, девчатамИ мамане не скажу.Хорошо-то как в полесье!Только крепко б спал отец…С казаком всю ночку вместе.На Покров уж – под венец.Месяц крыльями захлопал,Покатившись в буерак.Ты меня, по нашим тропам,Отвези домой, казак.

Нелюбимая тобой

акростих

На пике чувств держалась, как могла.Ему дарила зори семицветья.Легко впитала страсть. Она цвела!Юдоль, как целое столетье.Бродили чувства в тонкости души-И сладость новизны, и обаянье.Меня не замечал ты, не спешил.А я ждала. Ждала любви сиянье!Я упивалась сладким родником,Текла во мне восторженность без края.О миг прозренья! Словно молотком,Боль застучала, мысли разрывая.Отцвёл цветок, бутон не раскрывая.И пламень не погас… И обжигает.

Марианна Гронская

Запах корицы

Он пах раскаленным металлом,Грозою, и страстью опасной,И билось удар за ударомВ груди сердце бешено-часто,И не было сил отвернуться,Уйти, не смотреть на сиянье,В глазах где безумие бьетсяКак пламя, сбивая дыханье.Кружился вокруг мир, и ветерРвал платья прозрачные грани,И не было силы на светеПорвать эту связь между нами.Его обжигали ладони,Скользя по плечам обнаженным,Я разве любви не достоин? —Шептал в губы мне напряженно,И в вихре безумном сверкалиРазбитых стекляшек надежды,И запах корицы и сталиЛаскал поцелуями нежно…

Анжелика Кнорр

Прощанье смято, как листок бумаги…Прощанье смято, как листок бумаги…Такси уехало, мигая огоньками.Дорога, как граница между нами,Стираю с глаз предательскую влагу…Весна не радует потёкшими снегами,К врагам примкнув, она меня отвергла.Не стала охлаждать страданий пекло,В надежде, что мы справимся и сами.А в лето не шагнёшь весне в отместку,Последний день зимы – прощанье с болью,С надеждами, с мечтами и с любовьюИ с привкусом предательства, столь резким…Пришла в весну я, ты в зиме остался,И той зимы уже не будет, а в другой яБоюсь, что разминёмся мы с тобою,Сплетя с другими в новой страсти пальцы.А кровь бурлит перебродившей брагой,Топчу весну презренья сапогами,И, захлебнувшись непролитыми слезами,Прощанье – в урну, смятою бумагой…

Дмитрий Волчек

Приди

Приди. Случись. И рук октябрь согрей мне.Мой листопад прими как дар, всерьёз…Я стать хочу твоим стихотвореньем,написанным тобой при свете звёзд.В моей квартире свет… Хотя нет света,ни света – ни самой квартиры нет.Да, нелегко бездомного поэталюбить, с его печальной ношей лет.Да не поэт – так… разжигатель солнца,хранитель тишины в твоих глазах.Давай с тобою крадучись вернёмсяна жизнь назад, на музыку назад.Мы, люди, хоть не манекены в ЦУМе,но тоже – просто вещи, миражи.Давай с тобой медлительно станцуемпрекрасную, как эта осень, жизнь.Любовь – она бессмертна и смертельна,никчемна и священна, как латынь…В тебя войдут прозрачные метели —и станет север сердцем золотым.

В пол-любви

В пол-любви, вполсилы, вполнакала.Вряд ли так нам сбыться суждено.Жизнь твоя займёт лишь полбокала.Это будет горькое вино.Всё твоё изменчивое счастьеи на небо так похожий взглядтихо рассыпаются на части,словно золотистый листопад.Дорогое, нежное сиянье,дорогие, нежные слова…Нас украдкой день, как Модильяни,в сагу тополей дорисовал.Наши руки пахнут сентябрями.В цвет протуберанцев голубых,как землетрясение, нагрянетвремя быть любимым и любить.Будешь счастлив, позабыв о прошлом,утопая в близости родства,ненаглядной, милой и хорошейженщину, сквозь осень, называть.Пусть жестоки годы, расстоянья,жизнь пускай горчит глотком вина —дорогое, нежное сияньеникогда не иссякает в нас.

Роман Панюшин

Ностальгия

Ночь за окном полоской голубой

Блестит предчувствием очередного лета

И вот опять, наедине с рассветом,

Я – без тебя – беседую с тобой…

Что годы мне? Всего лишь полукруг

Бредущей в небе солнечной дороги

Я так устал к себе быть слишком строгим.

Я так хочу, чтоб было все – и вдруг…

Ни в яви, ни во сне не попрошу

Часов песочных развернуть теченье.

Но первое твое прикосновенье

Мне не забыть, покуда я дышу…

Я не посмею больше вспоминать,

Как в омуте разбросанной постели

Пьянил сильней русалочьего хмеля

Зеленых яблок терпкий аромат.

Я не скажу ни слова про весну,

Где были в кровь искусанные губы,

И поцелуй – то ласковый, то грубый —

Гнал вниз по телу жаркую волну…

О юности ушедшей не скорблю:

Нельзя ее считать своей потерей…

Был взгляд прямой, без страха: «Веришь?» «Верю!»

И жадный шепот: «Любишь?..» «Да, люблю!..».

Под звук колес рождался рваный ритм

И лязг железной незакрытой двери

«Любовь… Любить…» и – «Верю… Веришь… Верить…»

Стучало пульсом бесконечных рифм…

Вину случайную как можно искупить?

Ошибку глупую вовеки не исправить…

Но Верить так легко себя заставить

Когда безумно хочется Любить…

Как острый риф – под днище кораблю,

Как стон в ловушку загнанного зверя —

Из писем строки: «Больше мне не веришь?».

«Пусть я не верю – все равно люблю…».

До встреч украдкой – время торопил,

Считая жадно каждое мгновенье:

Я не хотел любить – но снова Верил.

Не веря никому – опять Любил…

Когда-нибудь, наверно, исцелю

Все, что сегодня отвечает болью:

Все в этом мире лечится Любовью…

Я верю в это – значит, я люблю!

Все что могла понять лишь ты одна —

Как заповедь, я повторяю снова,

Но на стократ повторенное слово

Мне отвечает гулко тишина…

Жизнь разменяв на мелочь по рублю,

Встав в очередь перед последней дверью, —

Я сам себя спрошу: «Скажи, ты – веришь?..»

И невпопад отвечу: «Да, люблю…».

Порой у неба спрашивать готов —

«Скажи мне, Боже, что такое вера?..

Мой тяжек труд, и неподъемна мера!».

И слышу: «Сыне, Вера есть Любовь!..».

Прощание

Подожди, не уходи…Может, все-таки не поздноПосмотреть, как впередиНам ДВОИМ сияют звезды?..Там, где только я – и ты,Где под теплым взглядом СолнцаРаспускаются цветы —И пчела над ними вьется..Где в морозной тишинеНочь плетет из белых кружевПеснь, в которой пела мнеТы про то, как я был нужен…Помнишь, как считали мыЛистья желтые на клене,И как из промозглой тьмыДождь стучал нам в подоконник?Или то, как поздний снегВдруг исчез, забыв проститься?Как ручьев весенних бегПрочь стремился, словно птица?..Подожди! Еще чуть-чуть!..Постоим хотя б немногоПеред тем, как общий ПутьПревратится в две дороги.Слышишь, где-то высокоСтонут одиноко ветры,И безжизненным пескомРассыпаются планеты…Ты ведь знаешь, что без НАСМир уснет и не проснется?И на миг – или на час —Где-то там погаснет солнце?..Черный бархат темнотыПротыкают, как иголкой,Умирающей звездыОдинокие осколки…Не молчи! Но плачет в снахТолько ветер-пересмешник…Оседает на вискахИней умершей надежды…

Тишина

Если хочешь, просто помолчим…Пусть нам шепчут, опадая, листьяИ порхают бабочками мыслиНад дрожащим пламенем свечи…Так бывает: просто не нужныНи слова, ни клятвы, ни поступки.Только взгляд… И миг хрустально-хрупкийЛишь двоим понятной тишины.Мы с тобою можем говорить,Не сплетая вязь словесных кружев.Ты ведь знаешь – лишь пока я нужен,Я хочу мечтать, любить и жить!..Если хочешь, просто помолчим…Просто сядем рядом и посмотримКак танцует в отраженьи оконОгонек оплавленной свечи…Я о многом вслух и не скажу.Да ведь ты сама поймешь – я верю —Что тобой я счастье в жизни мерю,Лишь тобой – и для тебя – дышу…Я к тебе сквозь пламя дотянусь,Через боль разлук – и километры,Сквозь ночную мглу и злобу ветра —Отовсюду я к тебе вернусь…Если хочешь – просто помолчим..Сядем рядом и понаблюдаем,Как уютно огонек мерцаетМной зажженной для тебя свечи…

Евгений Харитонов

Мне не нужно огромной любви…

Мне не нужно огромной любви,Ни к чему необъятная страсть.Я хочу, чтобы руки твоиНикогда мне не дали упасть.Не дари мне букеты из роз,Звезды с неба, прошу, не срывай.Сделай так, чтобы не было слезИ почаще к себе прижимай.Обними мое сердце душой,Ощути, что таится внутри.И я смело пойду за тобой,Хоть до самого края земли.

Дзотта (Анжелика Черкашина)