Кому вручить цветы?

Роман Палыч кровожадно повизгивал со своей полки, когда наблюдал, как один дикарь отличным ударом ноги с разворота опрокидывал другого, заканчивая комбинацию молниеносным движением руки. Поверженный поднимался лишь через несколько секунд, не сразу обретая уверенность в движениях.

Несколько раз наблюдая за подобным, Мортиров не без удовольствия признавался себе, что эти искусственные парни оказались на удивление искусными учениками: они быстро овладели всеми вложенными в них приёмами рукопашной борьбы и защиты. Но вот что огорчало – вскорости схватки стали скоротечными, однако, как правило, безрезультатными. А итог… В итоге – вновь сплошная ничья.

Поразмыслив над, казалось бы, неизбежным логическим тупиком, Роман Палыч нашёл неожиданный, но перспективный выход – он решил, что пришла пора создать из дикарей целый отряд, основанный на принципе чёткой дифференциации личного состава: во главе – немного опытных, старых бойцов; затем – чуть больше менее опытных воинов, или так называемый «офицерский состав»; и наконец – много-много совершенно неопытных, совсем «зелёных» новобранцев, которые бы постоянно отставали по навыкам от ранее смонтированных дикарей.

Сам термин «дикари» с этого момента был упразднён как устаревший, не соответствующий современным качествам солдатиков, в свете новейших военных веяний затребованным Мортировым от них. Отныне они стали именоваться не иначе, как «берсерки», что в вольном переводе творца означало «настоящие пацаны». (Где он нашёл сам термин и его столь спорное толкование, неизвестно. Возможно, в кино, но может, и в информатории…)

Так появился на свет берсерк номер 3, который был сразу нещадно бит оказавшимся рядом Вторым; и только вмешательство в драку Первого, принявшего часть ударов Второго на себя, спасло Третьего от немедленной разукомплектации. Правда, ему, Третьему, тут же досталось приличное число ударов от Первого, но итоговое количество тумаков, полученных в ходе боестолкновения, из-за перераспределения их между тремя, а не двумя участниками потасовки, оказалось всё же меньше, нежели бы его бил только Второй. Такая же участь постигла и появившегося на свет следом Четвёртого, который испытал на себе действие кулаков и стоп всех троих своих предшественников. И так далее по нарастающей. Роман Палыч был в восторге – сюжеты боёв завязались в сложные узлы, которые так просто, как раньше, уже было невозможно развязать, тем самым вновь возродив у него жгучий интерес к происходящему.

Образовавшееся положение вещей и поступков стало прекрасной возможностью для личного, а также служебного рвения всех без исключения берсерков, отличной перспективой для смыслового развитие; если можно так выразиться, их жизненного пути. И даже привнесло в суровый солдатский быт дух здорового соперничества вкупе с неотвратимостью дальнейшего карьерного роста. Кстати говоря, порог чувствительности «предохранителя порога боли» автоматически повышался соответственно возвышению берсерка, позволяя ему становиться всё более неуязвимым по отношению к нижестоящим солдатам. «Дикий» контингент начал стремительно расти как числом, так и умением, становясь не таким уже и диким.

По мере того, как берсерки множились, их поведение становилось всё свирепее и беспринципнее. Пару раз Мортиров наблюдал следующее: в то время, как все бились в одной сплочённой, братской куче, всегда находился один особо хитрый индивидуум. Он подкрадывался со стороны и начинал избивать слабейшего противника. Дело заканчивалось плохо: Мортиров вынужден был громкой командой сверху останавливать схватку и брать время на починку отдельно побитого. При этом каждого подлого отщепенца, что бил исподтишка, творец брал на особую заметку…

Неотвратимо, как нарыв на предназначенном для этого месте, назревала необходимость поднятия описываемой кипучей, но всё же довольно сумбурной деятельности на совершенно новый, доселе невиданный Мортировым, упорядоченный уровень. До сей поры подопечные Мортирова бились каждый за себя. Дрались, как получится. Не опираясь на строгие научные каноны. То есть, не было никакого порядка в этих свалках. Схема драк была отработана до автоматизма: обычно начинали задираться двое «случайных прохожих» (так и просится фраза о просьбе «дай закурить!»), и тут же, через пару секунд этот бой перерастал во что-то стихийное, весьма напоминающее «старые добрые ковбойские драки» в салуне, то бишь рюмочной, после общей пьянки ради самой пьянки. (А где ещё в нынешнее время можно увидеть такое?) Собственно, они и походили на это лишь потому, что именно такими и задумывались изначально, поскольку Роман Палыч обожал контрабандные фильмы из рубрики «очень, очень старое кино», поскольку новое его совершенно не трогало. Так вот, фильмы такого сомнительного содержания, которые обычно не демонстрировались законопослушным зрителям во избежание пагубного воздействия на психику потребителя, Мортиров заказывал втихомолку, через одного знакомого, носящего секретное имя «Ё»… И об этой пагубной страстишке Мортирова, естественно, даже и не подозревали ни соседи по дому, ни коллеги по работе.

(Сам-то Роман Палыч не пил. А не пил потому, что имел довольно негативный опыт на этой почве: будучи ещё молодым, только что пережившим гормональный взрыв пятнадцатилетнего мальца, на совместной мальчишески-девчачьей вечеринке слегка «перебрал», причём совсем чуть-чуть. Затем, обративши разгорячённый взор на ту, которую до этого момента вовсе не считал объектом, достойным притязаний, внезапно полюбил её и начал приставать. Приставал он так себе, почти целомудренно, пытаясь поцеловать ей руки и объясниться. Естественно, схлопотал пару пощёчин и бесконечные насмешки сверстников.

Наутро сильно болела голова и поруганная честь, отчего Роман навсегда охладел как к выпивке, так и к женщинам.)

В таких боях без причины и, по большому счету, без значимых последствий, не угадывалось поступательного движения. Не прослеживалась мысль. Особенно военная. Почему это вдруг стало тревожить Мортирова? Да потому, что с некоторых пор он увлекся теорией военного искусства, естественно, начав с первоисточников, систематически пролистывая перед сном «Записки Батыя. Детство и отрочество». Как истинный первопроходец, хан много чего интересного оставил идущим следом за ним. Например, он писал, что «сидеть на коне нужно крепко, скакать быстро». Роман Палыч как наяву представлял себе, что сам сидит на боевом коне, намертво вцепившись в поручни на его широкой спине, а ноги прочно упираются в привинченные снизу подножки – был, был у него в далёкой школьной поре одноимённый спортивный снаряд, с которого Роман частенько падал на мягкий, травмобезопасный мат-подстилку. Конь этот всегда был неподвижен, будучи накрепко прикручен к полу.

Или вот ещё одно высказывание того же автора: «В бою главное не поразительное наступление, а быстрое сохранительное отступление». Роман Палыч ломал голову над тем, что значит – «поразительное»? Кого оно в итоге поражает – наступающего, или обороняющегося? Совершенно неясно. И что такое «сохранительное отступление»? В какой момент оно становится быстрым? Может, в самом начале атаки – в момент отказа от поразительного наступления и начала успешного отступления? Но как бы то ни было, во всех без исключения словах древнего военачальника явно что-то было такое… Что именно, Роман Палыч пока не понимал и не видел, но чувствовал – главное где-то рядом. В глубине…

Начитавшись подобных откровений до полного восхищения, Мортиров ещё острее ощущал потребность в самообразовании, а затем и скорейшем отображении плодов его в своей игре, которая давно переросла в жизнь. По крайней мере, в его личной действительности: игра, однажды встроившись в существование простого инженера-конструктора, проросла в него до самых до корней, непрестанно развиваясь от простого к сложному.

Его голова теперь была настолько набита разного рода сведениями, что ясно представляла весь дальнейший путь развития – это должно было быть движение от одиночек-хулиганов до стройных и безжалостных отрядов, составляющих целые полки… В распалённом сознании Мортирова то и дело возникали видения крупнейших побоищ, побед и поражений. Хотя побед, безусловно, больше… А по ночам снились бесконечные шеренги берсерков в единообразной униформе, куда-то шагающих с поражающим взор однообразием.

Себе он отводил роль единственного и безраздельного Командующего, осуществляющего в гордом одиночестве полное единоначалие. Идейное руководство также являлось его личной прерогативой, которое он осуществлял исключительно по своему усмотрению.

Пока же Мортиров скромно назвал себя полковником.

VII

Для того, чтобы раздвинуть горизонт происходящего внизу, на полу ставшей к тому времени уже довольно тесной гостиной, он решил поделить берсерков на две противоборствующие группировки.

Накопив несколько десятков роботов, Мортиров разделил их на два лагеря. Однозначно, такое развитие событий можно и нужно было оценить как ключевое в личном деле (истории) «Игры в солдатики». Во главе первого – отряда «тёмных», был поставлен берсерк №1. Отныне он именовался не иначе как «Дуб-1», сразу обретя чин лейтенанта. Однако через пару минут сразу был повышен творцом-полковником до старшего лейтенанта, поскольку, по мнению самого же полковника, такое звание больше соответствовало заслугам и опыту Дуба Первого.

Соответственно, второй половиной берсерков стал командовать ни в чём не уступающий Первому Второй, мигом обретший такой же статус, что и его вечный противник. Как можно без особого труда вспомнить, светлый дикарь №2 был до того просто Вторым, что давно уже никак не соответствовало действительному положению вещей. Согласно сложившемуся на данный момент времени реальному состоянию дел он по всем своим боевым качествам также был Первым, но с другой стороны. Так вот, Второй в одночасье стал именоваться «Тополь-1», став командиром «светлых», или, так называемых теперь, «тополёвцев».

Проснувшись поутру и оставшись дома, поскольку была суббота, а следовательно – выходной, и забравшись на полку после гигиенических мероприятий, полковник прильнул к экранам13; и сразу отметил некое изменение в рядах сражающихся. Что-то было не так, как накануне. Приглядевшись тщательнее, он наконец понял, в чём дело, но не сразу поверил собственным глазам: новоиспечённые командиры Д-1 и Т-1 оба разом и одновременно за ночь самовольно увеличились в размерах, став явно крупнее остальных солдат.

Мортиров поначалу было резко вскипел от справедливого негодования. Даже захотел пресечь на корню такое самоуправство; может, даже вовсе разжаловать новоиспечённых старлеев в рядовые. Но, понаблюдав некоторое время за берсерками, не стал горячиться. А вскоре вообще решил законодательно утвердить такое самовозвышение воинов-командиров в зависимости от чина и занимаемой должности. Слово «законодательно» означало внести это «положение о разноразмерности тел верхних и нижних чинов» в «Устав…», который с этого же утра Мортиров начал самолично разрабатывать для своих войск. Полковник справедливо рассудил, что двоякий рост дополнительно простимулирует боевое рвение берсерков. Оставалось внести это самое рвение паяльником в каждую подвластную голову, что и было проделано уже до вечера.

Оба Первых за весь прошедший к тому времени период развития превратились в весьма совершенные боевые машины. А ещё оба смогли наколотить изрядный авторитет среди подчинённых. Причём не только для грубого физического подавления подчинённых: творец потихоньку, между делом внедрял в Дуба-1 и его товарища-противника Т-1 основы культуры военного искусства. Естественно, начав с умения красиво маршировать. Теперь зачастую можно было наблюдать, как и Д-1, и Т-1 часами гоняли строем по плацу – выделенному квадрату гостинной комнаты – своих подчинённых.

Но для самого Мортирова вес командиров не имел никакого значения. Пользуясь своим верховным положением полковника, он каждый день сажал на полчаса Дуба и Тополя, так сказать, «за парту», и лично внушал им азы командования.

Упомянутые «азы» полковник черпал из разнообразных «уставов…», которые случайным образом находил в информатории. И неважно, что каждый из них, как правило, предназначался для специфических, давно отмерших подразделений, как то: полиция, милиция, добровольные дружины содействия полиции, милиции… Главное, это были настоящие, серьёзные книжечки, отпечатанные древним типографским способом; а то, что в результате их изучения в мозгах роботов накапливались не совсем нужные сведения, ну так и что ж, прикажете совсем не заниматься образованием-воспитанием своих штатных кадров? Какая же это тогда регулярная армия? Правильно, никакая!

Поэтому Дуб и Тополь, в свою очередь, ещё полчаса тратили на свой нижестоящий офицерский состав, доводя до их немудрёных мозгов положенные знания по тактике разгона уличных беспорядков, почерпнутые до того у самого полковника.

Офицеры, в свою подчинённую очередь, также вели «курсы молодого бойца», постепенно превращая новобранцев в «старослужащих». Старослужащие также чего-то там внушали вновь смонтированным бойцам. В общем, образовательная схема не отличалась оригинальностью, но она порядком разгрузила самого Мортирова от рутины и напрочь ликвидировала всякую праздность среди берсерков.

И надо сказать, это сразу же придало боям некоторую идейность, поскольку внесло в ряды сражающихся роботов дух товарищества, чуждый им доселе. Более того, этот, без сомнения, судьбоносный шаг оказался едва ли не важнейшим во всех предыдущих действиях Мортирова, привнеся некую клановость в ряды сражающихся. Начала возникать система, пока ещё робкая, едва уловимая, но с выдающимися перспективами на будущее. Вместе с этим в голове самого полковника стало формироваться не только тактическое, но и стратегическое мышление. Он всё чаще стал трогать себя за верхнюю губу…

Теперь каждый солдат имел порядковый номер. причём не только на лбу, но также на груди и спине, где специально выбривался соответствующий участок тела. Кроме того, чтобы избежать хаоса, каждому воину своей группировки глубоко внутри был присвоен опознавательный знак «свой». Этот знак-код считывался невидимо и неслышно для Мортирова, но как раз он и был основным опознавателем для берсерков. «Своего» строго требовалось беречь и защищать от повреждения со стороны противоборствующей группировки.

Соответственно, каждый солдат противной стороны опознавался «чужим». И его надлежало бить. Кроме того, Мортиров начал разрабатывать систему паролей, как постоянных, так и разовых.

Это, в свою очередь, потребовало создания и внедрения в каждую голову солдата аппарата речи. Вообще-то сами роботы при общении между собой легко могли обойтись простыми, а также закодированными радиосигналами. Но в таком случае терялась наглядность обмена данными для их создателя, который внимательно отслеживал каждый шаг каждого воина. Поэтому Мортиров и пошёл на довольно сложную модификацию их голов, сделав подвижной нижнюю челюсть и добавив ротовую полость, в каждую из которых теперь помещался акустический динамик, способный передавать громкую речь, предварительно внесённую в арсенал умений роботов. Когда нужно было что-то сказать, им требовалось открыть рот. Со стороны такое поведение солдат выглядело очень натурально, и явилось именно тем, что и требовалось от них – зримым ощущением диалога. Правда, такая переделка каждой головы, безусловно, ослабила её, из-за чего челюсти роботов стали нередко ломаться при удачном попадании в неё кулака противника. Зато придало боевым действиям добавочной живости.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Обои, которые называются самоклеящиеся, самомоющиеся, самокрасящиеся и т. д. Список определений «само-…» прилагается к самочитающейся инструкции по пользованию.

2

Гв – голографическое видение, в просторечии «головидение». Пришло на смену экранному телевидению.

3

Голографический карандаш. Рисует в воздухе объемные изображения.

4

В данном случае Аптечка-Д (домашняя) – домашний компактный автоматизированный медицинский комплекс.

5

Совершенно изолированное небольшим пространством одно- или несколько койко-мест (в зависимости от модели Аптечки и числа проживающих в квартире или доме) для больных с необходимым оборудованием.

6

Крем, удаляющий волосы безопасным, безболезненным методом.

7

«Качок» – легендарная марка высококлассного спортивного инвентаря из-под Волгограда.

8

Известная прорицательница породы «костромская пёстрая».

9

Первый закон: Робот не может причинить вреда человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. Второй Закон: Робот должен выполнять приказы человека, кроме приказов, противоречащих Первому закону. Третий Закон: Робот должен заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму законам. (А. Азимов)

10

АДУ – ассоциация домашних устройств, заменивших живую домашнюю прислугу. Эта организация отстаивает их права в любых инстанциях, вплоть до судебных разбирательств.

11

Речь идёт о домах так называемой «свободной площадоэтажности»: число этажей, а также квартир, непостоянно. Оно может в любой момент времени меняться в зависимости от запросов владельца.

12

ЭВМ (устар.) – электронно-вычислительная машина.

13

Шаровое пространство головизора, в котором при назначенном масштабировании отражаются наблюдаемые действия.