Проснувшийся

Мы приземлились у самого входа. Я повернулся к ней, с усмешкой произнеся:

– Теперь я понимаю, почему здесь мало лесов.

К моему удивлению, она даже криво улыбнулась.

– Он один. Но ты прав, ходить сюда не любит никто.

– И, разумеется, мы здесь не для ознакомительной экскурсии?

Она грустно покачала головой.

– Маркус, я проводник, помнишь? И как бы мне не хотелось, цель нашего путешествия скрывается в самом центре леса.

Будь мы в другой ситуации, я бы удивился, что она помнит мое имя. Но сейчас… я как завороженный смотрел в чащу леса. На секунду мне показалось, что я вспомнил те ощущения, что испытал, когда смотрел в глаза твари – безнадега и жажда упасть туда, стать частью этого мрака.

Губы пересохли, и я попытался их облизать. Сухой шершавый язык только поцарапал их. Что ж, теперь я хотя бы напоминал мертвого. На мое плечо легла рука. Повернувшись, я встретился взглядом с Седьмой. Она внимательно смотрела мне в глаза, взволнованная моим состоянием. Несколько хрипло она произнесла:

– Мы можем постоять здесь немного, если тебе нужно.

Я качнул головой и двинулся вперед. Если там ответ на вопрос, что здесь происходит, я хочу его узнать. Седьмая пошла следом.

Буквально с первых шагов я ощутил присутствие тысячи существ. Они лезли со всех краев, оставаясь в тени, но внимательно наблюдая за нами. Порой я улавливал обрывки их желаний и мыслей, но чаще просто настрой – и они были далеко нам не рады.

Весь облик Седьмой выражал крайнее напряжение и готовность броситься в любой момент. Она шла медленно, практически кралась следом. На руках проступили когти, а белые клыки поблескивали в темноте. Поддавшись внезапному порыву, я взял ее за руку. Девушка удивленно посмотрела на меня, но перехватилась покрепче.

Пол под ногами тоже менялся: черная трава на входе с каждым шагом все больше каменела, так что буквально через сто метров от входа мы шли по абсолютным камням, перебивающимися, разве что, колючим плющом.

– Никто из них не планирует нападать на нас.

– Мы лишь на входе.

– Седь…

– Тшш, – перебила она меня, прижимая палец к губам и оглядываясь. – Не называй имена. Имена – это преимущество. Они не должны их знать.

Я кивнул и в тот же момент наступил на что-то, что хрустнуло. Бросив взгляд, я поморщился и отдернул ногу – это были старые дряхлые кости в вперемешку со свежими кишками. Отряхнувшись, я брезгливо обошел.

– Об этом я и говорила.

Между тем концентрация существ вокруг нас сгущалась; медленно, но верно они подходили, сужая круг. И если в начале у них в мыслях было лишь презрение и злость, то сейчас в воздухе буквально витала ненависть. Седьмая толкнула меня в бок, не отрывая взгляда от тьмы. В тот же момент мне в руку лег кривой, но острый нож. Я покрепче сжал рукоятку.

Мы шли долго: они то подходили ближе, то отходили, но каждый раз расстояние все равно неумолимо сокращалось. Мы ничего не говорили, но нам обоим было ясно, что однажды это закончится. Так просто нас никто не пропустит к чему бы там ни было.

И это случилось на ближайшем повороте.

Я отвернулся буквально на секунду, и именно в этот момент на Седьмую набросилось существо.

Оно напоминало все самые страшные ужасы и кошмары одновременно. Не имея постоянного облика, оно то и дело извивалось, меняя его. Напоминая то разлагающегося волка, то становясь нелепой пародией кентавра. Кровь из трех пар его алых глаз прочерчивала дорожку по бурой шерсти, капая на землю. На губах собиралась серая пена и ошметки грязи, попадающей из зияющей дыры в пасти. Оно взвыло и, оттолкнувшись копытами от земли, бросилось на Седьмую. Повалив ее, оно било копытами, норовя попасть то в голову, то крылья. Ядовитые иголки на его спине удлинялись и сочились ядом, выжигающим кожу при касании. Седьмая извивалась, верещала и пыталась то укусить существо, то закрыть лицо когтями.

Когда я бросил на помощь, меня что-то резко и больно обожгло. Обернувшись, моему взгляду предстал огромный ворон с куском моих кровавых волос в клюве. Встретившись со мной взглядом, он пронзительно каркнул и снова ринулся в атаку, целясь в глаза. Я успел увернуться и достать нож. Выждав удобного момента, я напал. Но удар прошел по касательной, и нож только мазнул, оставив неглубокую царапину.

Это ворона скорее разозлило.

Седьмой удалось извернуться и нависнуть сверху над тварью. Ее крылья сейчас напоминали скорее лохмотья. Все руки в крови, лицо измазано грязью, пылью и обезображено оскалом. В ней не осталось ничего человеческого – звериная сущность, так тщательно скрываемая прежде, проявила себя в полной мере. Смотреть на это было поистине страшно: не страшась яда, боли или ран, она снова и снова кидалась на существо, вырывая когтями и зубами у него куски плоти. Их крики смещались; их кровь стала единой – не было понятно, где заканчивается ее и начинается его. Тварь злилась, шипела, извивалась, кусая в ответ, и продолжала травить ее ядом.

Ворон нападал снова и снова, и, присмотревшись, я заметил, что клюв его был полностью металлическим. Силы были явно не равны. Нож, каким бы он не был острым, был неудобным и совершенно не маневренным. Иногда мне удавалось наносить раны, но… все они либо затягивались, либо были слишком незначительными. А значит моя ситуация была плачевной. Меня захлестнула паника.

И именно тогда я наконец-то отключил голову.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Весь мир окрасился в ярко-алый цвет: деревья, фигуры, существа. Я видел все будто в замедленном действии, слышал все их мысли, понимал все чувства. Я знал, что сейчас будет. Я знал, что Седьмой осталось всего четыре удара до момента, когда она перегрызет существу глотку. Я знал, что Ворон сейчас нападет.

Но я слышал его сердце. А он мое – нет.

Это был последний удар. Я почувствовал, как хрустнул нож, входя по самую рукоятку в неподатливое тело. Я слышал, как разрезается плоть. Я чувствовал, как лезвие проникает в его сердце.

Ворон качнулся пару раз, хрипло каркнул и обмяк. Его сердце ударило последний раз.

В это же время седьмая вытирала кровь со своих губ. Я не стал на это смотреть.

Почувствовав ее руку, я сжал ее и открыл глаза. Мы пошли дальше.

***

Существа вокруг нас никуда не делись, но на нас больше не нападали. Возможно, они знали, возможно, чувствовали, а возможно просто боялись. Седьмая шла гораздо медленнее – с ее крыльев текла медленной струйкой бурая кровь, оставляя за собой капли на земле. Ее раны затягивались, но недостаточно быстро. Она вернула себе человеческий облик и всеми силами показывала, что все нормально, но я знал, что это не так. Я чувствовал, что ее силы на исходе.

В какой-то момент я просто взял ее на руки. Какое-то время она вяло сопротивлялась, но после затихла. Седьмая молчала большую часть, лишь изредка указывая дорогу. Этого было достаточно.

Чем больше мы шли, тем темнее становилось – кроны железных деревьев над нами смыкались, образуя некое подобие тоннеля, по которому мы шли. Не самые приятные ассоциации, если честно. В какой-то момент существ почти не осталось – сначала они перестали окружать нас, а после и вовсе исчезло ощущение их присутствия. Видимо, эта часть леса была необитаемой.

– Нам долго еще?

– Нет. Мы почти пришли.

Я кивнул.

Мы прошли еще достаточно далеко, прежде чем увидели деревянную постройку. Седьмая указала на нее пальцем.

– Это наша цель.

***

Внутри оказалось… старо, мокро и вонюче. Пол скрипел, дверь шаталась, а от окон остались лишь прорези, покосившиеся от времени. Я опустил Седьмую и осматривался, пока она переводила дух.

– Я ничего не понимаю. Ради этого мы шли?

– Да. А ты ожидал Короля Ада здесь увидеть? – с издевкой спросила она.

– Ну, хотя бы его заместителя, – пожал плечами я.

Она ничего не ответила. Поднявшись, Седьмая медленно отошла к противоположному краю стены. Там что-то стояло, накрытое старой ветошью. Схватившись за пыльный край, она стянула ее.

Под ней оказались два зеркала.

Поначалу я подумал, что это еще один элемент рухляди – старые, грязные зеркала, но в следующий момент они засветились.

Свет был таким ярким, что я зажмурился с непривычки. А когда открыл глаза, увидел, что одно из них наполнено тьмой, а другое – искрится серебристым светом.

Седьмая стояла рядом, с грустью глядя на них.

– Ради этого мы шли.

Я подошел ближе. Вытянув руку, я медленно обвел металлический ободок обоих. Само собой, я в них так и не отразился.

– Что это?

– Разве ты не знаешь? – она сложила руки на груди. – Загляни в свое сердце, и ты найдешь ответ. Ты ведь всегда его знал.

Я молчал. Я долго думал, вглядываясь то во тьму, то свет. Ответ был где-то рядом, он лежал на поверхности, но никак, никак не приходил ко мне. Будто кто-то нарочно скрывал его от меня, путая сознание. Я хмурился и начинал злиться.

– Но перед этим ведь следует другой вопрос, – я поднял на нее взгляд. – Кто я, Седьмая?

Она улыбнулась, глядя мне в глаза.

– Ты Страж Тьмы, Маркус.

И в этот момент мозаика встала на свои места. Ветошь была сброшена. Все встало на свои места.

***

– Это ведь два выхода, так?

– Да.

– Куда они ведут? Что за ними?

Она оттолкнулась от косяка, подходя ближе. Встав напротив темного зеркала, она указала на него:

– Видишь? Я могу пройти только через него. Я не знаю, что будет дальше, но там тебя ждет твоя Судьба. Ты останешься здесь, выполняя свое предназначение. Как и было суждено, Маркус.

Она отошла ко второму зеркалу. Оно мгновенно потухло. Губы ее тронула грустная улыбка.

– Для меня этот путь закрыт. Глупо было надеяться. Это…

– Путь живых, – закончил я. – Пройдя через него, я снова окажусь дома. В своем Мире.

Она кивнула.

– Да. Будто ничего и не было.

Я усмехнулся.

– Разве выбор не очевиден?

– У любой медали две стороны, Маркус.

– Что будет с тобой? Твои крылья…

– Они в порядке, – оборвала Седьмая, делая упор на последнем слове. – Ты уже принял решение, Маркус. Так чего ты медлишь?

На секунду мне в ее голосе послышалась грусть и толика обиды. Я посмотрел на нее. Она смотрела перед собой. Лицо снова ничего не выражало.

– Пройдя через вторую дверь на каком этапе жизни я окажусь?

– Не знаю. Но до твоей смерти, я думаю.

– Кто прислал тебя? От кого ты?

Она посмотрела мне в глаза.

– Это не имеет значения. Ты принял решение. Это не твои заботы.

– Что будет с тобой, Седьмая?

Она махнула рукой и повела плечом. Помолчав, она все-таки сказала:

– Останусь здесь, пока не буду в порядке. Затем вернусь.

– Тебя убьют.

– Это не имеет значения, – упрямо повторила она. – Я выполнила свою задачу. Иди, Маркус.

Я хотел сказать что-нибудь еще, но в последний момент не стал. Нет смысла и дальше отсрочивать момент. Мы ведь друг другу никто. Никто ведь?

Я шагнул вперед по направлению к серебряному зеркалу. Оно заискрилось сильнее, будто приглашая меня. Я невольно сглотнул. Постояв пару секунд, я закрыл глаза и шагнул вперед. Нога пропала, но я продолжал ее чувствовать. Интересно.

Прежде чем перенести свое тело полностью, я снова посмотрел на Седьмую.

– Мое имя Мэгги, Маркус. Помни это. Прощай, Маркус.

А затем она шагнула и толкнула меня. Я провалился в сплошной свет.

***

Я дернулся и соскочил, тяжело дыша. Вокруг примятая постель, сбитая подушка и мирно сопящая девушка. Я коснулся ее, убеждаясь, что она настоящая. Джесс поморщилась и открыла глаза. Посмотрев на меня, она просила:

– Все хорошо, любимый? Ты чего не спишь?

– Дурной сон, – хрипло ответил я и прочистил горло. – Спи.

– Может открыть окно?

Я покачал головой.

– Не надо. Я лучше выпью воды.

– Как знаешь, – она улыбнулась, накрываясь одеялом. – Приходи скорее.

Я попытался улыбнуться в ответ. Вышло правдоподобно.

Поднявшись, я пошел на кухню. Мне надо было подумать. О многом подумать.

***

Следующие дни проходили как в тумане. Мне казалось, будто я нахожусь в двух местах одновременно. Мне казалось, что реальность – это иллюзия. Я ходил на работу, гулял с Джесс и смотрел шоу по телевизору.

Все, как всегда.

Но при этом все изменилось. Я то и дело возвращался мыслями к тому месту. К Седьмой. К Мэгги. Я думал о том, что с ней стало и кто ее послал. Пришел ли в тот мир еще кто-то, успела ли она спастись. Я мог часами смотреть на тени, боясь, что они начнут изменяться, и я больше не любил сумерки – они напоминали о Чистилище.

Но при этом именно в это время я гулял каждый вечер.

Я не мог выкинуть ее имя из головы. Я не мог прекратить обо всем этом думать.

Работа казалась пресной, жизнь неинтересной, а смех Джесс начинал раздражать. Я снова и снова думал о том, не ошибся ли я.

И с каждым разом я все меньше был уверен.

***

Когда я проснулся в то утро, все встало на свои места. Мозаика снова собралась как тогда, когда мы говорили в последний раз. Впервые за долгое время мне стало спокойно и хорошо. Джесс еще спала. Что ж, оно и к лучшему.

Возможно, это низко. Возможно, это мерзко.

Но вряд ли она будет помнить обо мне. Вряд ли кто-то вспомнит.

Я накинул первое, что попалось под руку и вышел. Меня ждал долгий-долгий путь.

***

Найти ее могилу было несложно. Просто стоило прислушаться к себе. Я понял, почему она сказала мне свое имя. Это преимущество. Это как радар, который ты можешь настраивать и идти по нему.

И вот я стою напротив. Дата стерлась, фамилия тоже. Только имя и цифра семь каким-то чудом уцелели на этом обломавшемся куске гранита. Я стоял, смотрел на него и думал, какие еще тайны она скрывает. Кто она, откуда? Почему оказалась там, почему стала такой?

Вопросов было море. Но… на один вопрос я точно знал ответ.

Подойдя к надгробию, я уверенно коснулся его.

Первые несколько мгновений ничего не происходило. Я растерялся. Что-то пошло не так. что-то я сделал неправильно. Что-то…

– У любой медали есть две стороны, Маркус.

– А от судьбы нельзя уйти.

Я развернулся, встречаясь с ней взглядом. Она стояла, едва заметно улыбаясь. Крылья за спиной расправились. На них появилось еще с десяток шрамов, но выглядели они вполне здоровыми.

– Значит вернулся. Или поболтать заскочил?

– Ты мне скажи.

Она улыбнулся, протягивая мне руку.

– Добро пожаловать, Страж Тьмы.

Я усмехнулся и взял ее за руку.

Нас поглотила уже привычная Тьма.