Записки прабабушки

Постом во второй раз приезжал П.А. к нам, я не думала, что бы он приехал к нам, потому что у П <иотровских> он совсем не обращал на меня внимания, а я только насмехалась и в последний раз думала, что он таки и обиделся на меня, я уж больно закусила узду и пересолила.

О предложении Верочке не слыхать, хотя сидят все дублетом, как выразился Миша святками. По обыкновению мы говели на 4ой неделе, мама очень любила эту неделю, мама, конечно, говела, как истая христианка, я ж отбывала повинность. Вспоминаю говенье тети, она тоже как истая христианка три раза в день ходила в церковь, но в субботу, придя домой усталой, так ругала попов, что долго распинались, да богатым делали почет, не обладала смирением.

18 мая мама бывала именинница, приезжали П <иотровские>, мы сговорились Троицу быть у них, у них в это время опять был У <техин> и Настя сильно увлекалась, но почему то уверяла меня, что именно я к нему неравнодушна и кажется У <техина> уверяла в этом же. Увы, а он для меня был, все равно! Едем к ним к Троице и довольно долго гостим, Ав <дотья> Дм <итриевна> у них и все продолжает изнывать от безнадежной страсти к своему купцу, а было ей под 60. Спали я, Надя и она в гостиной, и вот утром Надя начинает: «Как мне нравится М.А. (мать купца), такая милая, такая славная!» Этого довольно для Ав <дотьи> Дм <итриевны> Настя идет, таскает ему лейки с водой. Меня возмущает нахал, еще такую штуку выпалил; мама и Маша говорили П <авлу> А <дольфовичу>, что они собираются к нему в гости и только. У. однажды приходит и говорит, что П.А. сегодня нас всех ожидает к себе, именно всех, не ехать нельзя, ибо он приготовился, и вот, запрягают лошадей в несколько экипажей, едем все, Н <астасья> Я <ковлевна> с дочками, мама, я, Маша и он. П. А. растерянно нас встречает, он только ждал, но даже не ожидал. Сидим, подали нам чай и на тарелке несколько кусков домашнего хлеба, барышни еле-еле говорят, я же ничего, обошла сад, натянутость у всех страшная, пробыли не больше часа, уехали. Вера и Настя говорили, что они себе простить не могут эту глупую поездку, а У. потешается, что мы в дураках, да П.А. подвел. Ав. Дм. ужасно возмущалась, она, как говорила, перестала понимать, что творится у П <иотровских> дома, дали, говорит, волю. Например, Маша зовет нас всех к себе, Н <астасья> Я <ковлевна> приказывает запрягать лошадей, его Маше нехватало, он является и спрашивает: «Кто велел запрягать?» «Это я», отвечает Н <астасья> Я <ковлевна>. «Ну так я велю отпрягать!» повертывается и уходит. «Что ж это такое», закудахтала Н. Я. Так и не поехали. Сидим как то в столовой все, был еще родственник П <иотровских>. Посреди стола стоит пепельница «медведь». «Эх, как бы я хотел быть медведем!» «Ну и фантазия! Только Н <иколаю> В <ладимировичу>12 может придти в голову!» начинаю я при всеобщем молчании.

«Да, хотел бы! Ведь наши дамы и девицы только и обожают силу!» «Ну, это позвольте Вам сказать, что порете ерунду!» «А я вам докажу, давайте пари!» «Согласна!» Не помню, какой заклад, но А.В. (родственник) разнял руки наши. Он, вместо того, чтобы доказать, прямо заявляет, что я проиграла, я вскипаю, требую доказательств, он: «Н <астасья> Я <ковлевна> поняла». Полнейшее недоумение всех. «А.В. спрашивает, понимаете ли вы что, в этой ерунде?» «Ничего». «Да говорите же!» «Не могу». Начинаю еще больше кипятиться, он зло смеется, уходит, все ко мне и говорят, что должна я добиться от него, потому что это уже не шутка. Маша особенно настаивает, барышни, кроме Нади, волнуются. Вечером сидим на террасе, все в том же волнении, является он, и Маша говорит тихо: переговори с ним! «Н <иколай> В <ладимирович>, мне надо с Вами объясниться», говорю я, спускаясь с террасы. «К Вашим услугам». Идем. Я спрашиваю: «ведь вы, Н <иколай> В <ладимирович>, это пари повернули не в шутку?» «Да, это не шутка!»

«Прошу вас объяснить мне, потому что я поставлена в очень неприятное положение, не хочу служить каким то объэктом!» «Вам, как девушке этого сказать не могу». Час от часу не легче, начинаю уж и сама смущаться, молча ходим, потом он говорит: «Только могу сказать М <арии> А <ндреевне>, попросите ее спуститься ко мне». Взбегаю на терасу, все в ожидании. «Тебе только, Маша, он скажет, иди к нему!» Маша уходит, сидим час, другой, слышим жаркое объяснение; наконец Маша поднимается на терасу, мы все к ней. «М.А., если вы скажете, то я завтра принужден буду отсюда выехать!» Уходит. Маша садится на ступеньке и говорит: «Не могу придти в себя, не понимаю, злой ли вымысел или правда, возмущена очень!» Пристает Настя: «М <арья> А <ндреевна>, голубушка, скажите!» Маша вздрагивает плечами и говорит: «Это так гадко! Не могу». «Что за черт!» как частенько говорила Надя. Разошлись мы часа в два ночи и все точно виноватые, я же, как причина неизвестной драмы.

На другой день Маша пошла со мной в березник и сказала мне, но предварительно взяла с меня слово, что я никому не скажу, даже Насте, что Н <иколай> В <ладимирович> сказал ей, будто ему Н <астасья> Я <ковлевна> сказала, что Маша в интимных отношениях с П <авлом> А <дольфовичем>. Только-то, хотелось мне крикнуть, и как все глупо, пошло! «Я б вывела это на чистую воду, но слово дала. Как мерзок Н <иколай> В <ладимирович>, что он этим хотел? действительно П.А. часто бывал у Ан. Ад., но ведь у П <иотровских> он вовсе ежедневно, ухаживает за Верой, Н <астасья> Я <ковлевна> уверена в возможности свадьбы, и вдруг она то и сказала о связи Маши с П. А. Скверно на душе. Настя все пристает к Маше, а П.А. продолжает глядеть влюбленными глазами на Веру и она тоже. Помню, сидим за чайным столом, Вера всегда наливала чай, он напротив, оба смотрят друг на друга, не замечают никого, злой наш демон Н <иколай> В <ладимирович> разжигает чайную ложечку в горячем чае и кладет в руку Веры, которой она поддерживала голову и влюбленно смотрела на своего vis-à-vis, перед этим то тот, то другой из нас обращались к ней с вопросами, она не слыхала, и вот Н <иколай> В <ладимирович> положил ей горячую ложечку. Вера вскрикнула и опомнилась, при злом смехе Н <иколая> В <ладимировича>.

Часто мы катались, я и Настя в шарабане, мама, Н <астасья> Я <ковлевна>, Ав <дотья> Дм <итриевна>, Надя в коляске, Вера, Маша и П.А., а У <техин> верхом у нашего шарабана. Маша очень ухаживала за Верочкой, да и мы все смотрели на нее, как на невесту. Вечерами собирались в спальне Н <астасьи> Я <ковлевны> и приставали к Вере. Она все говорила: «Что Вы ничего не понимаете!» «Да как не понять, когда вы друг с друга глаз не сводите!» «Ничего не понимаете!» Довольно, как теперь посмотреть на это, выходило глупо. Уехали мы домой, дома начинаем волноваться о Сереже, куда он выйдет офицером, маме хочется в Воронеж в Можайский полк, получаем письмо от него, он взял вакансию к нам в Ефремов в расположенный здесь 56 резервный батальон, маме как будто сначала показалось, что он ошибся, но потом рада была, а обо мне уж говорить нечего. Мама начала отделывать к его приезду дом, какое это было славное время, готовимся к дорогому приезду дорогого уже не гостя, а постоянного семьянина. Не забуду, как мой милейший доктор сказал на то, что Сережа будет сослуживцем его: «Ну-с, теперь П.О. безвозмездный доктор всего семейства до кухарки включительно!» «Не ошибитесь, сказала мама, я даром не лечусь и докторов в городе много». Она изволила сконфузиться. Приезжала Настя, и уж радости от скорого приезда когда то милого ей Сережи не высказала, заметно было это очень, в этот ее приезд доктор мой отличился. Настя вздумала просить всех знакомых писать ей в альбом стихи (отстало это было и в то наше время), и вот пристала к П.О., чтобы он написал, он с серьезной миной пишет, Настя заглядывает и говорит: «что то очень поэтично!»

«Над безбрежным океаномНесется грозный ветер шквалМежду двух обезьян сидит один дурак!»

«Мило!» скорчила Настя гримасу. «Хотели вы, говорю ему, нас сконфузить, но себя то не пощадили!» Переконфузился поэт. А У <техин> все больше и больше забирает тон, и вот я получаю однажды письмо якобы от Насти, писанное его рукой, пишет, что «у меня болит голова, а Н <иколай> В <ладимирович> так хорошо играет на рояле, противный!» Письмо глупо, меня разозлило сие, и как раз приходит П. О. Я прошу его тоже за меня написать Насте, и что ему угодно. Он пишет тоже глупейшее письмо, где на игру противного пишет: «Он не Орфей, а ты, Настя не в аду!» Через неделю приезжает Н <астасья> Я <ковлевна> и привозит уже мне письмо от Н <иколая> В <ладимировича>, где он как оскорбленный письмом П.О. ругает его и добавляет: «верно ваш доктор ищет со мной дуэли?» Письмо меня обидело, я высказалась Н <астасье> Я <ковлевне>. Н <астасья> Я <ковлевна> была в курсе там происходящего и приняла сторону Н <иколая> В <ладимировича>, виноваты я и П. О. Мне даже жаль было ни в чем не повинного доктора, который потом читал это письмо, опять какую то трагедию делал наглец, но кажется пересолил, ибо А <лександр> А <нтонович> заметил его фокусы и наглядно стал его вышучивать и выживать любезным, но настойчивым образом, а там он уже в любви Насте объяснился, мне Вера рассказывала. Сделал ей предложение, и Настя вишь вбежала к Вере, сильно расстроена, она сознавала свой недостаток. В него влюбилась и боялась, что он не настолько ее любил; а потом и любит, и она верит ему, и вот борясь, говорит Вера, с своим сомнением, она всю ночь не спала, разболелась голова, она вышла с Верой в корридор, чтобы помочить голову, а из его комнаты в это время выходит горничная. Настя чуть не упала. Утром, когда он потребовал от нее ответа, Настя захохотала ему в лицо, так окончился неудачный роман, ибо его скоро выпроводил Ал <ександр> Ан <тонович>. Но У. этим не ограничился, писал Насте письма на мое имя, я была не посвящена в это и очень поражалась письмами, получила письма два три и даже фотографию, для передачи Насте.

Писем его Настя ждала, ездила она с Верой и отцом в Тулу, и там украдкой где то его видели, т. е. как будто было свидание, от отца тихонько. И вот эта фотография, которую я передавала, была снята по желанию Насти, в шубе и шапке, каким он был на свидании. Эх, дела давно минувших дней, но до сих пор заставляющая подумать, чего он хотел от девушки больной, калеки, ей замуж выходить было нельзя, ей профессор Груббе сказал: замужество – смерть. И сам уже У <техин> раз, помню, говорил, что Настя жалкая девочка, и он бы убил ту кормилицу, которая ее искалечила. Маша тоже много горьких минут пережила через этого У. Он тоже начал туда ездить, вот в один прекрасный день, Ал <ександр> Ан <тонович>, П.А. и он отправляются в Спасское к Ан. Ад. верхами, Спасское от Архангельского было в 25 верстах, переночевали и уехали Ал. Ан. и П <авел> А <дольфович>, а У. остался, якобы очень разбился от верховой непривычной езды. Как нахал он вошел к Маше в спальню, Ан. Ад. видел или ему показалось, что У. целует Машу, и вот Маша не могла его разубедить, и целых два месяца Ан. Ад. не говорил с нею, Маша мне сама рассказывала это, бывши на Троицу у П <иотровских>. Может нахал и покушался, а может и поцеловал, но Ан. Ад. надо было его выставить, а не мучить жену, Маша говорила мне со слезами, что вот два месяца он не говорит с нею. В начале Августа приезжали на бега барышни и с ними брат Веры Вася, но между нами не было той чистой дружбы, что то перемешивалось, это скоро после того знаменитого письма, хотя никаких объяснений не последовало. 13 Августа Сережа приехал, мама никак не могла быть покойна, не могла дождаться часа, в который он приедет, а день был прескверный, дождь шел через каждые пять минут, то проглянет яркое солнце, то проливной дождь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

заскандалила (тульское диалектное) (здесь и далее примечания публикатора)

2

племянницу, дочь тети Анюты.

3

Ваш дядя совсем глупый или злой. Я ему сказала, что я теперь сирота, а ваш дядя мне говорит «Слава Богу, А.С.» Моя мать умерла, а он говорит как злой человек! (фр. с ошибками: apresant вместо à présent, orphelinne с двумя n вместо одного).

4

железнодорожная станция в Ефремове открылась в 1874 году.

5

эта особа (фр.).

6

Евгений Львович Марков (1835—1903) – русский писатель-путешественник, литературный критик, этнограф; его двухтомный роман «Черноземные поля» издан в Санкт-Петербурге в 1876—1877 гг. Старший сын – Лев Евгеньевич Марков (1862—1936) – инженер, с 1907 г. предводитель дворянства Щигровского уезда. Активно содействовал проведению столыпинской аграрной реформы, принимал участие в монархическом движении. Младший сын – Николай Евгеньевич Марков (1866—1945) – российский политик и публицист, один из лидеров черносотенцев. Прозвище Марков 2-й из-за того, что в Думе был и другой депутат Николай Марков, а «зубр» – из-за сравнения правых с зубрами.

7

«Веста» – российский пароход. В ходе Русско-турецкой войны 11 июля 1877 года принял бой с гораздо более мощным турецким броненосным корветом «Фетхи-Булендом» и, несмотря на тяжелые потери, одержал победу. В.Д. видимо, путает, потому что погибла «Веста» десятью годами позже.

8

Кукуевская железнодорожная катастрофа (от названия близлежащей деревни Кукуевки) – крушение почтового поезда, произошедшее в ночь с 29 на 30 июня 1882 года на 316 км перегона Чернь – Мценск Московско-Курской железной дороги. В результате крушения погибло 42 человека, 35 было ранено.

9

Утехин Николай Владимирович (1858—?) – управляющий сельскохозяйственной фермой, общественный деятель (Казань). Печатался в изданиях «Казанская газета», «Сельское хозяйство и лесоводство».

10

Наталья Корсак (в замужестве Малиновская, 1865—1945), первая жена большевика Богданова, философа и автора романа «Красная звезда»; акушерка, принимала роды у С. А. Толстой.

11

Архангельское (Грязное) – усадьба статского советника Николая Дмитриевича Селезнева (1852—1905). Н. Д. Селезнев создал в Архангельском садово-парковый ансамбль, а также женскую богадельню, школу, больницу и спиртовой завод.

12

Утехин. Его инициалы в тексте В.Д, не раскрываются, но их можно восстановить по его публикациям.