Полная версия
В миноре… Поэзия и проза
Andante
призвание
*****Солнце, погибшее сердце для света,Сердце, горящее в дикой пустыне.Недостижимой мечты упованье — солнце —горящее сердце познанья.*****Удел наш легкий, славный росчерк,как взмах крыла, как вскрикот меткого удара,И навзничь брошенная жизнь.Как стали блеск, мерцанье моря,И путь в безбрежный край чудес.Удел наш – тихий, тихий шепотСквозь забытье прикрытых век.Ленинград – Москва, октябрь 1988 г.*****Посягновеньем на великоеЖива душа. Стремленьем вдаль,Но лишь мгновениеПоет стрела. И не задумано,но опрометчиво,Как вскрик в ночи,Полет безудержныйМечты стремительной,Как взгляд из тьмы.*****Нашим шуткам, таким безмятежнымИ словам, вылетающим вскользь,И сердцам, несмущенным бесчестьем,В наших песнях дано зазвенеть.Этой легкой безудержной силойНам крылатая участь дана,И, шутя отрекаясь от счастья,Муки ждем, как блаженного сна.1988 г.*****Слова, уставшие звучатьВ мельканье суетливых дней.Уста, зовущие молчатьМою безудержную речь.И снова майский вечер тих,В окне открытом – голоса.Через пустынный сонный дворИду. В молчании. Одна.И снова тихий возглас чуть,Чуть встрепенулся – и затих,И снова – тихий шепот муз,И восклицанья трепет: «будь!»*****Петля или песня. Провал или посох.Усталость, сжимающая виски…Мгновенье иль годы. Удушье иль воздух.Полет или пропасть. В бреду? Наяву?Свобода – свободным, и воля – парящим!Но выбор у цели – как пуля в туза.Мечта или призрак? Безбрежность – мятежным,Безликость – бездушным, холодным – огня,В геенне сжигающего гордыню. ВзлетевшимХолодная сталь бытия.Mollis
(лат. мягкий, грустный)
*****Был сон старинный. ЗолотойКостер пылал из поднебесья.И в тихий ласковый просторВливалась солнечная песня.День догорал. И гаснул свет.В таинственном изломе ночиМоя вечерняя печальПерерождалась в слово «Отче».*****Смотри! Таинственную гладьНочных озер тревожат тени.То призраки былых сомненийЛюдей, учившихся летать.Любовь, не знавшая границ,Столкнулась с каменным величьем.Так нежный яблоневый цветСрывает ветер – злобный нищий.*****Расскажи мне осеннюю повестьСиротливо лепечущей тьмы,В белом зареве зимних окраинУгасающей тихо любви.Спой мне песню с беспечностью вещей,Когда выпит весь яд до конца,И пьянящая ложь без названьяНавсегда, навсегда отошла.*****Мир так же прост,Как странник у порога,Пристанища просящий ради Бога,Тепло огня в сырую непогоду,Скит у ручья в лесуИ дальняя дорога.***** посвящается Т БПо мне ли колокол печальныйЗвонит в вечерней тишине?А может, это голос тайныйНапоминает о мечте?Но не разбудит робкий голосОт суеты оглохший мир.Как горстка пепла на ладони,Для нас тревожный тот призыв.*****Весь мир сейчас в оконной раме,В оправе безмятежных дней.Как будто путник на привалеК ручью приник в тени ветвей.И ключевой воды забвеньеИспив, забыл печаль и страх.Весь мир сейчас – одно мгновенье,Один парящий, лёгкий взмах.Preludes
прелюдии
*****Оставлю ненаписанным роман,Непрожитой начавшуюся жизньИ пепел от потухшего огня – любовь,Внезапно брошенную в мир.Оставлю дом, в котором тишина,И слабый отзвук прожитого дня.Оставлю все, чему душа былаВзамен блаженства вечного дана.осень 1989 г.*****В этом сне, как всегда бесполезном,Золотая отрада мечты,Беспредельность последнего взглядаОтпылавшей тревогой души.В этом взгляде – прощанье с мятежным,Ненасытным пожаром любви,Золотая отрада забвеньяОтпылавшей сомненьем души.Растворясь в золотистом тумане,Распрощается с сердцем душа;Навсегда, навсегда отлетаяВ нам неведомые края…1991—2005 гг.*****Чредою безрассудств и слёзЗатку орнамент для ковра.Цветы из горечи и грезВплету в ткань пёструю ковра.И будет, словно древний сказ,Рисунок в красках оживать,И будет радовать он глаз,И будет сердце врачевать.А я, закончив долгий труд,Усну, забыв печаль и страх,Оставив радостью дышатьУзор, родившийся в слезах.Etudes
«Только вчера…»
Все не то…
Все не то…Слова, как шарики цветные.Я их воедино собираю.Что получится, ещё не знаю:Ворожу, гадаю, заклинаю?Цвет у радости лиловый, нежный.А у грусти синий и холодный.Злоба черная, вот боль, а вот надежда…А какого цвета жажда – я не знаю.Цвета нет у пропасти бездонной,Краски поглощает бесконечность…Все шары мои теперь смешались,И осталась только неизбежность…*****И тот полет, которого не жду,Обида, за которую не мщу,Победа, у которой горький вкус,и горечь. Горечь, словно мёд из уст.Слеза моя, что тяжелей свинца.Свинец – что легче пуха… И мечта,Как ключ от всех замков земных.И взмах крыла – прощальный взмах ресниц.В молчании стихов – летящий ритм…И в танце слов приоткрывает смыслСвинец, что легче пуха. И слеза.Моя. Что тяжелей свинца.1995—2005 гг.Маме
1.Я не помню рук твоих и слов,Лишь лицо – у старости в оковах.Почему не вижу больше снов —Паутиной скованное солнце.Вот дорога между тополей,Там вдали чернеет что-то.Красок нет, как в области теней —Солнце в паутине бьется.Отчего не помню молодой,Красоты твоей не вспоминаю…Лишь в конце, у старости в сетях,Только звезды глаз твоих сияют…Отчего горение душиРазум оставляет напоследок?Старость, отбирая красоту,Разум, словно птицу в клетке, держит.Взмах широкий крыльев белоснежных.Взмах любви, что в мире больше нет.Жизни уходящей вздох последний —Разрывает паутину бед….Унося серебряное солнцеВ голубую бездну навсегда2019 г.2.Бабочка залетела в окно.Пришли холода.Душа твоя нежная сталаЛегче крыла бабочки,Что залетела в окноВ день Покрова…Тают за горизонтомБелые два крыла…2012 г.*****Сумерки. Окно. Дорога.Звон вечерний. Звон трамвая.Сумерки. Вино. Тревога.Не любовь, и не свобода.Все пять чувств, мои пять пальцевЯ в кулак сейчас сжимаю,Что получится – не знаю,Собираю боль в кулак.До предела сжав пружину,Распускаю пальцы врозь.Распускаю. На ладониТают словно снег пушистыйСлезы. Капают, стекая,Затвердевшие кристаллы —Слезы падают на пол.В распустившейся ладониТеплотою дышат поры.И над кожей, словно воздух,Бабочек веселых рой…2015 г.Белый свет
Белый цвет, белый лист,Белый снег, белый свет.Ничего или все.Бесконечность. Молчанье.Белый снег, покрывающий все —Это холод стирает страданье.И вот-вот будет вздох,Он вбирает миры.Круг замкнулся – и выдох– цветет мирозданье.Белый лист на столе.Не покой, и не сон,напряжение мысли скрывает.Белый свет.Немотой, тишинойБесконечность играет.Кода
Ливень
Меж нами – дождь…Ты слышишь? ЛивеньСтеной непроходимой.Быть может, мнишь,Что ненадолго? ИлиРазмоет этот ливеньТропу из прошлого, ВедущуюОт дома к дому.Все тише, тише дождь…Ты слышишь, дождь! Не утихай!Завесой плотнойОт зрительного зала сценуРазъедини. До времени…ПОЭМА
Старый колокол
Ты звени, звени, старый колокол!
Ты звени, возвещай правду горькую!
Ты звени, не молчи, вызванивай!
Ты звени, звени, созывай народ!
Только этот звон, что предсмертный стон.
Он не в Церковь зовет на венчание,
А ко площади – к месту лобному.
Зорька ясная занимается,
Народ, к площади собирается.
Уж на лобном месте нынче
сутолока: скорый суд,
казнь позорная.
Голова невинная с плеч упадет.
Не вздохнут, не охнут – все
честной народ.
Палач в красной рубашке
Топориком играет.
Топориком играет, народ забавляет…
Утро чистое, утро новое
начинается,
Да слезами умывается.
Над невинной головою занесен топор.
Причитает напоследок добрый молодец:
«Что же ты, моя головушка!
Что же ты, моя несчастная!
Не свалила пуля басурманская,
Ни хвороба злая, ни разбойный нож…
Подкосила молодца сила темная,
Страсть сердечная, зависть черная…»
А в высоком тереме молода девица
Причитает, словно над покойником:
«Подвенечный наряд, будто рубище!
А любимый мой скорой казни ждет!
Вы возьмите меня, подруженьки,
Да за белые мои рученьки!
И отдайте палачу на казнь позорную!
Не ведите меня только, люди добрые,
В церковь Божию на венчание!
К нелюбимому, ненавистному!
Не жених он мне! Наказание!
Доля горькая моя, безысходная…»
А палач на лобном месте ходит, похваляется;
А народ вокруг – то ли плачет, то ли насмехается.
А палач-то ходит, похваляется.
Свою удаль показывает.
Поднял голову с плахи тут честной удалец,
Посмотрел вокруг, да как выдохнет:
«Уж ты встретился бы мне в чистом поле,
Не в цепях позорных, а с палицею!
Стать тебе бы, душегуб,
Перед силою моей богатырскою!
Я бы удаль свою молодецкую
Показал бы тебе, злому ворогу!»
«Птицей вольною прилетела бы,
Змейкой пестрою просочилась бы,
Ключевой водой, ветром ласковым.
Уж утешила бы я ненаглядного!
И оковы бы сняла с него тяжкие,
И у лютой смерти бы вырвала
ясноокого…»
«И надели мне рубаху покаянную,
Повели на площадь под глаза недобрые!
Ты поплачь, любимая, на мою муку глядючи!
На позорную мою кончину, бесславную!»
«Как о милости прошу! Люди добрые!
Отведите вы меня к месту лобному!
Разделить хочу с ненаглядным моим
Казнь позорную, долю горькую!»
И плывет над городом колокольный звон.
Тот венчальный звон, что предсмертный стон.
То ли в Церковь зовет на венчание,
То ли к площади – на место лобное:
«Не бывало же еще такого! Слушайте!
Чтоб в единый час, да на городе,
В церкви Божией – свадьбу правили,
А на площади – казнь затеяли!»
По толпе уж идет шепоток:
«Ведь преступник не тот,
Что на плаху идет.
Злодей в Церковь Божию
Направляется.
Над законом Праведным
Насмехается!»
И ударил колокол первый раз.
Опустился топор. Кровь рекой течет.
Покатилась с плеч долой
Голова молодецкая.
Так злодей казнит душу праведную.
Вот ударил колокол и во вторый раз.
И упала замертво голубица чистая…
Разорвалось сердце бедное,
Накручинившись
От беды большой, от отчаянья.
И ударил колокол в третий раз:
«Вы не плачьте обо мне, подруженьки!
Вы не плачьте обо мне, родимые!
А как встану ночью темною
Со смертного одра, и пойду
ко площади на место лобное,
Место дикое, место страшное.
И найду я голову любимую,
Ненаглядную, драгоценную.
Окроплю святой водой,
Схороню в земле сырой.
Помолюся Господу.
Да наплачуся…»
И ударил колокол трижды третий раз.
Ты звени, звени, старый колокол!
Ты звени, возвещай правду горькую!
Не церковный то звон, не предсмертный то стон.
Добрый молодец с красной девицей
Обручаются…
Не родимые отец с матушкой,
Тучи грозные им свидетели!
Уж им родичи горы высокие,
И леса да моря – гости брачные.
РАССКАЗЫ
«Хвостунья»
Дуся – это моя кошка. Обычная наша «дворянка». Ее спасла от голодной смерти моя сестра. Дуся, тогдашняя Дымка, совершенно не умела бороться за существование, и среди стаи бездомных кошек никак не хотела бросаться на куски, которыми их подкармливали. Она застенчиво наблюдала чуть в стороне за борьбой, а когда дележка заканчивалась, и все кошки расходились, робко подходила и обнюхивала землю. Увы, там почти никогда ничего уже не оставалось.
Пушистая и ласковая, но с задатками инфанты, с изумрудными глазами, на дне которых притаилась лазурь, и походкой скаковой лошадки она, впервые оказавшись у меня дома, спряталась так, что мы несколько часов не могли ее найти.
Но что мне больше всего нравится — это ее хвост. Особенно вид сзади, когда она удаляется. Это музыка, поэма, трактат о женской сущности.
Что такое для кошки хвост?
Ах, каких только не бывает хвостов!
И кошачьи, и собачьи. А эта поговорка: «Мерзни, мерзни волчий хвост…».
Но кошачий пушистый хвост как, например, у моей Дуси – это целая история. Особенно когда она изящно отворачивается, согнув поднятый трубой хвост, чуть нагнув его вперед, и он, невесомо плавно покачиваясь, слегка изгибается. И вот, отвернувшись, она покачивает таким мягко пляшущим хвостом, откровенно-кокетливо демонстрируя пересечение штанишек, сходящихся черным пятнышком у самого основания хвоста.
А посмотрите на эти премилые женские головки! О чем сигнализирует эта женская прическа, в простонародье называемая «конский хвост»?
Лошади – самые замечательные существа на земле. Лошади и кошки. А хвост для этих животных имеет совершенно особое значение. Развевающийся на скаку лошадиный хвост – что это? Символ? Знак? И красота, и прикрытие.
Но кошачий хвост, кроме всего, просто пушистый, развевающийся или кокетливо танцующий, когда Дуся уходит – это нечто совершенно особое.
Именно глядя на нее, мне пришло в голову, что слово «хвастаться» происходит от слова «хвост». Слово хвост, как и сам, собственно, этот предмет, совершенно на первый взгляд никчемный – имеет особое значение. И, когда мы хвастаемся, на самом деле мы «хвостаемся». Кто круче? Хвастуны – на самом деле «хвостуны», ну а хвастуньи – не что иное, как «хвостуньи». Так что, милые «хвостуньи, конский хвост – это отличная женская прическа. Но никакой искусный парикмахер не сотворит такой замечательный Дусин хвостик, как тот, когда она удаляется с грацией скаковой лошадки. Этот замечательный пушистый танец с бесстыдно кокетливой черной точкой там, где сходятся с основанием хвоста пушистые кошачьи штанишки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Так люди, испытавшие клиническую смерть, описывали выход в иной мир. Этот образ не означает суицид.